Славянское неоязычество

Понятие славянского неозычества, как замечает чешский специалист в области этнографии чехов и родноверия Йиржи Мачуда, зависит от того, с позиции какой научной дисциплины оно исследуется. Так, религиоведы видят в нём новое религиозное движение, историки и политологи — движение национально-патриотическое, социологи — субкультуру, этнология вообще, по мнению того же автора, ещё не сказала своё слово, хотя обрядность и фольклор в среде родноверов по-своему интересны[21]. Религиоведы A. B. Гайдуков и Е. Ю. Скачкова отмечают, что в современной науке не существует единого определения религиозного направления, именуемого неоязычество. Используемые учёными понятия неоязычество, новое язычество, младоязычество, нативизм, являются рамочными, а не содержательными, поскольку не отражает всех особенностей данного явления[22].

Само наименование «родноверие», а тем более «язычество», используется не всеми славянскими неоязычниками. Самоназвания разнообразны: родноверы (родноверие), славяне (утверждается, что от «славящие богов и/или предков» или от «[победами] славные» и др.), славяно-арии, славянисты (славянство), русичи, ведисты (ведание, ведизм — утверждается, что от славянского «ведать»), язычники (язычество) и др.[1][10][9] Имеются последователи, которые представляют ту же самую религию, но отвергают название «родноверы» и именуют себя как-либо иначе. Часто одни группы родноверов не признают другие, считая родноверами только себя[23]. Однако в работах многих исследователей, например, историка В. А. Шнирельмана, независимо от самоназвания или отсутствия взаимного признания под родноверием понимается совокупность направлений неоязычества, имеющая общность основных идей («возрождение» славянского язычества, «арийские» предки, «родовой строй», большая древность славян, древнеславянская письменность и др.), и понятия славянское неоязычество и родноверие отождествляются[1][24][9][10]. В качестве одного из направлений родноверия эти исследователи рассматривают, например, инглиизм[1][9][10][19]. Финский религиовед из Александровского института Каарина Айтамурто считает, что в ситуации отсутствия взаимного признания разных групп наука не должна становится на сторону одной из них и не рассматривать других как родноверов, если и те, и другие явно имеют общие признаки[23]. Российские учёные чаще используют термин (славянское) неоязычество; тот же термин применяется многими западными исследователями[17][25][26]. Другие, например, Айтамурто, используют в основном термин «родноверие», поскольку он принят как самоназвание[24][17] в большинстве направлений[1]. Наименование «неоязычество» используется очень немногими родноверами. Некоторые называют себя язычниками, но большинство отвергает этот термин, считая его уничижительным и ошибочным[1][10].

О. И. Кавыкин определяет последователей славянского неоязычества, как неоязычников, отправляющих культ славянских божеств[24].

Религиовед A. B. Гайдуков разделяет славянское неоязычество на три типа объединений или групп:

• национал-патриотические, участвующие в политических акциях;
• природно-экологические, направленные на сближение с природой и восстановление гармонии с ней;
• этнографическо-игровые, близкие к участникам ролевых игр по мотивам произведений фэнтези, а также стремящихся к реконструкции славянских дохристианских быта, одежды, танца, ратоборств и др. (и не связанных с правыми)[27].

А. В. Прокофьев, С. Б. Филатов и А. С. Коскелло выделяют в российском славянском неоязычестве несколько групп:

• «Реконструкторы» и спортсмены — участники военно-исторических клубов, которые занимаются, главным образом, реконструкцией костюмов и доспехов и, в меньшей степени, старинных боевых искусств. Неоязычество для них играет второстепенную роль, как дополнение к костюму. Главный бог — Перун.
• «Ратоборцы» — неоязычники, которые «возрождают традиции» славяно-горицкой борьбы, так называемого ратоборства. Ключевой фигурой является Александр Белов (Селидор). Характерно преобладание спорта над религиозными практиками и неофашистскими идеями, но главное место все же принадлежит неоязычеству.
• «Фольклористы» — неоязычники, занимающиеся возрождением народных промыслов и искусств, возрождением фольклора, костюмов и др. Интерес к язычеству в основном этнографический.
• Собственно языческие общины. Основная цель в возрождении языческой идеологии и обрядности[28].

А. С. Коскелло подвергла критике подход, при котором родноверие сводится только к националистическому или расистскому движению. Она выделяет две противоположных позиции родноверов: «глобалистскую» и «антиглобалистскую»[29]

Религиовед О. В. Кутарев понимает родноверие в более узком смысле. В славянском неоязычестве он выделяет родноверие как самое массовое движение, инглиизм и «одиночек», которые часто называют себя просто «новыми язычниками» и являются сторонниками научного подхода в изучении старого язычества. Они конструируют своё новое язычество с опорой на данные сравнительной мифологии и философских систем других культур, идеи экологичности, светской этики и национальных ценностей[30]. В узком смысле рассматривает родноверие также И. Н. Попов, исключая из него ряд новых религиозных движений[31][32].

Социально-экономический статус родноверов существенно варьируется. В их числе есть люди среднего возраста, образованные люди, но, кроме того, малообразованные молодые люди и часто молодые националисты[23].

Само наименование «родноверие» (от «родная вера»[17][10]) является не традиционным понятием или результатом самостоятельного словотворчества, а неологизмом, связанным с названиями «Native Religion», «Native Faith», используемыми западными неоязычниками[27]. Так, польское родноверческое объединение Rodzimy Kościół Polski (Родная польская церковь), приняло своё название (зарегистрировано в 1995 году) по аналогии с американской Native American Church (Церковью коренных американцев)[10]. Варианты названия родноверия: rodzima wiara, rodzimowierstwo в Польше, рідна віра, рідновірство, рідновір’я на Украине, родноверие в России, на Украине и др.[33][34]

Родноверие является одним из направлений развития романтического национализма с такими его компонентами, как идеализация исторического или мифологического прошлого конкретного народа (славян), неудовлетворённостью современностью и лёгкостью перехода в радикальную стадию с постулированием национального превосходства[11][35].

По мнению А. А. Бескова, корни русского неоязычества лежат, в том числе, в российской культуре начиная с XIX века[36]. Образы восточнославянского язычества использовались в классической русской литературе, чему способствовали эстетические идеи эпохи романтизма. Так, успехом пользовалась баллада Василия Жуковского «Светлана» (1813), в которой мистические устремления европейской литературы сопряжены со славянскими этническими мотивами, и ряд других литературных произведений. Этому процессу способствовали публикация различных памятников древнерусской письменности (в частности, обнаруженного в конце XVIII века «Слова о полку Игореве») и появление исследовательских трудов по русской истории и славянской мифологии, в частности, работ А. Н. Афанасьева. Михаил Лермонтов в поэме «Последний сын вольности» (1831), обращается ко времени призвания Рюрика. Славянские боги выступают у него в качестве символа свободы, славянской вольницы, с которой было покончено, когда «дерзостный варяг богов славянских победил»[37].

Юбилейное переиздание книги З. Доленга-Ходаковского «О славянщине до христианства» польскими родноверами

В 1818 году польско-российский этнограф Зориан Доленга-Ходаковский в работе «О славянщине до христианства» (польск. O Sławiańszczyźnie przed chrześcijaństwem) выступил за возрождение язычества и ошибочность христианизации славян, а Б. Ф. Трентовский в книге «Славянская вера, или Этика, управляющая Вселенной» (Wiara słowiańska, czyli etyka piastująca wszechświat) (1848) писал, что славянские боги — манифестации единого, в том числе христианского, бога[38]

Украинский писатель Иван Франко в повести «Захар Беркут» (1882), о борьбе карпатских русинов с монголами, выказывает положительное отношение к славянскому язычеству, вызванное общественно-политическими идеалами автора, приверженностью идее общинного строя, которому соответствует эта «свободная, чистая общинная религия». Франко рассказывает в повести некоторые мифы о восточнославянских богах неясного происхождения[39].

В XX веке эти тенденции были продолжены. Серебряный век русской поэзии, одним из культурных кодов которого считается мир древних славян, произвёл большое число стихов, отразивших представления о славянском язычестве. Так, в 1907 году Константин Бальмонт выпустил поэтический сборник «Жар-птица. Свирель славянина», пронизанный славянскими языческими и фольклорными мотивами. Популярным персонажем поэзии становится Перун. Образы низшей славянской мифологии отражены в творчестве Сергея Есенина («За рекой горят огни», 1916), примкнувшего к созданной в 1915 году группе поэтов «Краса». Эта группа стремилась возродить поэтический мир народных песен, сказок и преданий «обратив свой взор к далёкому прошлому, к славянской мифологии, русской старине, языческой Руси»[37].

В ранний советский период литературные произведения религиозной тематики становятся неактуальными и неуместными, но в эмигрантской литературе сохранялись дореволюционные интенции. В позднюю советскую литературу тема славянского язычества возвращается. Его символом по-прежнему остаётся Перун. В 1971 году была издана книга стихов Игоря Кобзева «Витязи». От дореволюционных стихов его отличает выраженная антихристианская направленность и явная симпатия к языческой старине. Поводом к написанию ряда произведений стало празднование 1500-летия Киева в 1982 году. Ещё одним поводом для отражения языческой тематики в советской литературе стало тысячелетие крещения Руси (1988). На некоторых писателей оказали влияние также реконструкции славянского язычества, предложенные академиком Б. А. Рыбакова в монографиях «Язычество древних славян» (1981) и «Язычество древней Руси» (1987) (например, Род в качестве верховного бога и ряд других кабинетных божеств). На ряд произведений непосредственное влияние оказала фальсификация «Велесова книга» и романтическая история её обретения (в советской научной печати упоминалась начиная с 1960 года, впервые опубликована в Советском союзе в 1990 году)[37].

Образы восточнославянского язычества вдохновляли российских писателей дореволюционного, советского и постсоветского периода, несмотря на различную религиозную и политическую конъюнктуру. До революции отношение к язычеству было противоречивым и осторожным. В советский период преобладало позитивное отношение. Это отношение унаследовала современная российская литература. Популярность нового жанра, славянского фэнтези, для которого славянские языческие боги и другие мифологические персонажи стали непременными атрибутами, свидетельствует, что читательская аудитория (для фэнтези прежде всего молодёжь) относится к восточнославянскому язычеству с положительным интересом. Мотивы славянского язычества проникают также в большую литературу, и формируется новый культурный код, отчасти преемственный идеям и идеалам Серебряного века. Его своеобразие заключается в большем использовании современными писателями ненаучных источников и неоязыческих философско-религиозных построений[2].

Характерна преемственность славянского неоязычества с учением Елены Блаватской и в целом с эзотерикой (например, «связь с индуизмом»; синтез «религии» и того, что понимается в качестве науки, близкое к Блаватской учение о расах и др.)[40].

«Народный дух», которому уделяется большое внимание в рамках этнического национализма, часто отождествляется с религией, поэтому возникает стремление создать или возродить собственную религию или национализировать одну из мировых религий. Генрих Гейне (1888) связывал национализм с язычеством. Разделявший его мнение философ Н. А. Бердяев отмечал закономерность тенденции перехода германского антисемитизма в антихристианство. Духовный кризис в России начала XX века обусловил увлечение язычеством, вначале античным, а затем и славянским, «родными богами», в особенности это касалось символистов[11]. Публицист Д. С. Пасманик (1923) писал, что последовательный антисемитизм должен отвергать не только иудаизм, но и христианство. Он отмечал, что эта тенденция уже привела Германию к поклонению Одину, а в будущем, по его мнению, неизбежно приведёт Россию к поклонению Перуну[41][11].

Родноверие имеет тесную связь с нацизмом, воспроизводя основные его идеи: «арийская» идея, включая идею северной прародины (в родноверии — на Русском Севере, Северном Урале или за полярным кругом); связь своего народа с «арийцами» («ариями») или полное отождествление с ними (в родноверии — «арии», «славяно-арии» и др.); древность своего народа и его расовое или культурное превосходство над другими; свой народ (или отождествляемые с ним древние «арии») рассматривается как культуртрегеры, распространители высокой культуры и основатели великих цивилизаций древности (в родноверии — славянская или «славяно-арийская» «ведическая» технологичная працивилизация, «научившая» всему остальные народы), создатели древнейшей письменности (в родноверии — славянские руны, «буквица» и др.); «арийский» праязык (в родноверии — «славяно-арийский» или древнеславянский), от которого произошли все или многие другие языки мира; опора на эзотерику; ориентация на веру предков (отсюда собственно и язычество); антихристианство (идея, что христиане стремятся поработить народ) и антисемитизм (евреи как «расовые враги»); «арийский» социализм (составная часть идеологии национал-социализма) как наиболее естественный для своего народа (в родноверии — «исконный родовой строй» славян, который мыслится как своего рода «арийский» социализм); символика и жесты, близкие или производные от нацистских и др.[11]

Истоки современного российского родноверия прослеживаются также в поздней советской идеологии и политике, в том числе в попытках внедрения «атеистических» обрядов (что по мысли идеологов было равнозначно «языческим» обрядам)[42], а также в среде альтернативной духовности последних советских десятилетий, у городской интеллигенции, занятой духовными поисками и интересующейся русским фольклором[1]. Идея «арийских» корней возродилась в советский период в среде некоторых интеллектуалов, как близких коммунистической партии (Б. А. Рыбаков, А. Г. Кузьмин), так и диссидентов (Владимир Чивилихин и общество «Память»), но арийский миф ещё не распространялся в широких массах[43].

В постсоветский период в условиях утраты великой «империи» (СССР), потери земель, влияния и в поисках внутренних и внешних врагов, неоязычество получило распространение в среде националистических идеологов, так же, как в Германии 1930-х годов. В родноверии единство русского народа проходило новою ремифологизацию с обращением за поддержкой к идеям «золотого века», исконной неопороченной Традиции, родной земли[10].

Основным жанром, в рамках которого в настоящее время используется общественный интерес к культуре древних славян, является славянское фэнтези[37].

Славянское неоязычество в ряду других европейских неоязыческих религий является типичным, однако отличается высокой ролью в его учениях поддельных текстов и сильным влиянием мифологических конструкций академика Б. А. Рыбакова[30]. Аутентичное славянское язычество представляет собой прерванную традицию[44][45]. О его конкретном содержании сохранилось очень мало сведений. По этой причине попытки его возрождения приводят, как правило, к сугубо личному творчеству различных харизматиков. Часто славянское неоязычество становится способом реализации эскапистско-утопических настроений, связанных как с архетипичным мотивом «мифологического прошлого», порождающим образ «благородного дикаря-язычника» или «святомудрого предка»[44].

Общим местом учения родноверов является идея большой древности славян, а также славянского (или «славяно-арийского») древнего знания («ведической религии и культуры»), в том числе древних текстов, утраченного (часто по воле злых внешних сил), а ныне возрождающегося[11]. Часто считается, что славянская народная среда, в том числе в России благодаря своему «двоеверию» сохранила языческие знания[17]. Поскольку историческая наука оставляет мало пространства для националистической романтики и особенно для постулирования физического или культурного превосходства одних народов над другими, родноверие переходит к поддельным текстам, ненаучным построениям и зачастую к радикальной антинаучной позиции. Эта ситуация является одной из причин связи родноверия как с тем, что в общественном сознании часто воспринимается в качестве «альтернативы» науки: эзотерика, неоиндуизм и др., так и с устаревшими научными концепциями («арийцы» как праиндоевропейцы и др.), в настоящее время постулируемыми в сочинениях жанра фолк-хистори и идеологии нацизма; характерны также экологические идеи[46][47][48][40][11]. Во взглядах на народ характерен крайний примордиализм. Распространено представление о некой северной (арктической) прародине «ариев»[47]. Ряд направлений родноверия признаёт подлинность «Велесовой книги» (сочинения, выдаваемого за текст IX века, но признанного научным сообществом фальсификацией XX века) и наделяет её статусом своего рода священного писания[11]. В родноверческой среде происходит формирование собственного сленга[49].

Большинство родноверов отвергает термин «религия»[10], поскольку религия, по их мнению, постулирует догматизм, который они считают чуждым своей вере. Они предпочитают определять родноверие как веру, духовность, мировоззрение, философию, просто традицию[1] или базовое отношение к миру[17]. В рамках этого мировоззрения, по мнению родноверов, они могут свободно практиковать обряды, исследовать и развивать свою духовность[23]. Одни утверждают, что они не слепо веруют, а «ведают», другие, что обладают сакральным «знанием»[10]. Как и большинство форм неоязычества, родноверие почти лишено догм, его приверженцы отстаивают идею свободы сознания. В нём нет явных заповедей или духовных принципов, которые запрещали бы использование современных технологий[17]. Родноверие не требует, чтобы люди верили тому, что противоречит их собственному ощущению и опыту. Некоторые утверждают, что древние язычники не верили, а «ведали». Родноверие не всегда связано с культом каких-то конкретных богов или ритуальной практикой. Некоторые родноверы рассматривают богов как абстракции, как силы природы или архетипы. В то же время такое родноверие может иметь много признаков религии, таких как комплексные ритуальные практики и глубокие богословские дебаты[23].

Х. Пилкингтон и А. Попов считают, что русское неоязычество нельзя назвать религией в традиционном понимании[5]. Согласно религиоведу А. В. Гайдукову, родноверие представляет собой субкультуру, комплексное явление, сочетающее в себе религиозное движение, мировоззрение, общественное и политическое движение[27][50][51].

Каарина Айтамурто отмечает, что одни движения и группы являются в большей степени политическими, другие — религиозными. Ряд групп и деятелей почти не исповедуют собственно религию, мало интересуются ритуалами и другими практиками и считают родноверие идеологией или философией[17]. По мнению Айтамурто, менее сведущие в вероучении и менее вовлечённые в обряды родноверы не могут исключаться из понятия родноверия как религии, подобно тому как религиоведение не исключает из числа христиан тех, кто регулярно не посещает церковь[23].

Как и другие сторонники псевдонаучных идей, родноверы часто считают свои учения «истинной наукой» (вариант: «русской наукой»[52][11]), в отличие от «еврейской» «академической» науки («иудео-материалистической науки»[53][11]), которая якобы пишется с целью скрыть от славян «истину» о великом прошлом и превосходстве над другими народами[48]. Один из родноверческих лидеров, Алексей Добровольский (Доброслав), подобно Гитлеру, гордился отсутствием у него высшего образования и считал, что «образование калечит человека»[11]. Пример даёт приключенческий роман Ю. В. Сергеева «Становой хребет» (1987), главный герой которого в 1920-х годах в якутской тайге обнаруживает пожилых «староверов», хранящих знания о «чудной красы религии, кою испоганили и убили», и тайную библиотеку с текстами, цитирующими «Велесову книгу». Спустя годы главный герой оберегает тайну библиотеки от московского учёного, который сжигает старинные книги[54].

В русле нацистской идеи об «арийском» праязыке и праписьменности утверждается, что славяне обладали собственной исконной древнейшей письменностью. Под такой письменностью могут пониматься якобы существовавшие славянские руны или «буквица» (исторически слово буквица имеет другое значение — синоним инициала). Распространена идея, что кириллица была создана не на основе греческого алфавита, а происходит от некого исконно славянского алфавита[11].

В среде умеренных групп также имеют место острая критика христианства и, несколько реже, осуждение «шовинизма» Ветхого Завета, а также ряд других признаков радикального национализма[55][11].

Главная угроза для славян в представлении большинства родноверов исходит от евреев как якобы враждебной «ариям» расы («семитов», «семитской расы»). Евреев родноверы, как правило, считают главным источником или проводником мирового зла и своими главными врагами[48]. Многие события мировой истории представлены как результат противоборства «ариев» и евреев. Так, евреи якобы так или иначе ответственны за большую часть войн, возникающих по причине того, что они стравливают «ариев» между собой. Евреи якобы сознательно приводят в действие различные механизмы, вызывающие негативные процессы в современном мире, пытаются установить господство над «ариями», либо вовсе их уничтожить, стремятся завладеть миром или уже владеют им. Действуют они при этом тайно и через посредников — масонов и христиан. В этом контексте происходит демонизация и дегуманизация евреев. Часто они изображаются не просто «иной расой», а некими враждебными существам, не совсем людьми (гибриды преступников всех трёх рас у В. Н. Емельянова[56], «биороботы», созданные древними жрецами с определённой политической целью и наделёнными генетически ущербными чертами характера у Истархова[57] и К. П. Петрова). Также среди родноверов распространён кровавый навет[47]. По убеждению родноверов, неспособные создать ничего положительного, евреи украли все свои культурные достижения у «ариев». Древнее население Палестины считается «славянами-ариями» или их близкими родственниками, а библейское завоевание этого региона древними евреями трактуется как начало длительной экспансии, имеющей своей целью покорение славян («ариев») и установление мирового господства.

Иудаизм рассматривается как слабое подражание древнему «арийскому» мировоззрению, и многие сторонники этой идеи обвиняют иудеев в «краже» священных знаний у «арийских» предков, включая даже идею монотеизма. Иудейская религия, по мысли родноверов, представляет собой противостоящий природе аморальный избраннический шовинистический культ. Часто утверждается, что в Бог иудаизма мстителен и жесток. Ему противопоставляется доброе божество исконной «арийской (славянской) религии» («мировоззрения»). Это мировоззрение, по мнению неоязычников, включало «арийские» моральные идеалы расовой и половой чистоты, с которыми связывается строгий социальный порядок, основанный на иерархии и корпоративном устройстве общественной жизни, что близко к идеям национал-социализма (например, «языческий социализм» Доброслава и его последователей[11]). По причине распространённости антисемитской идеологии популярными в среде родноверов являются также отрицание Холокоста и антисионизм[46].

Разрушительными для славян родноверы считают также те явления, которые они связывают с евреями — христианство, глобализацию и общество потребления. Христианство родноверы называют «еврейской религией», чуждой славянину, и не приемлют за его историческую связь с иудаизмом и мораль, призывающую к милосердию и отрицающую идеи приоритета расы и «расовой борьбы». Вопреки христианской идее «зло внутри нас» в родноверии, в соответствии с нацистской идеологией, с «ариям» связывается только добро, в то время как зло — «вне нас», зло несут «чужие»[47]. Утверждается, что иудаизм учит повелевать, это «религия рабовладельцев», а христианство, напротив, — «религия рабов», созданная евреями для забвения «ариями» их «истинной родной веры», и, в конечном счёте, для установления мирового господства[46] Весь христианский период представляется эпохой порабощения «ариев» пришлыми миссионерами, навязавшими им «рабскую» (христианскую) идеологию. Эти миссионеры родноверами часто рассматриваются как иудеи, «жидомасоны» или их пособники. Популярна идея о том, что евреем был крестивший Русь князь Владимир. Отношение русских родноверов к «русскому народному православию», часто положительное, так как эта «народная вера», благодаря своему «двоеверию», якобы сохраняет «ведическую традицию»[27]. Наиболее распространённый лозунг в родноверии звучит примерно как «Мы дети богов, а не рабы божьи»[1].

В славянском неоязычестве России и Украины с арийским мифом тесно связан хазарский миф, конспирологическая идея о многовековом «хазарском (еврейском) иге» над Русью и о современных евреях как генетических и культурных наследниках евреев Хазарского каганата, тайно правящих Россией или Украиной. Идея построена на летописных сведениях о дани, которую платила хазарам часть восточнославянских племён, о победе над Хазарией князя Святослава и об иудейском вероисповедании части населения Хазарии. Сторонники идеи считают, что власть на славянами осуществляли именно евреи, эта власть была свергнута князем Святославом, но затем восстановлена князем Владимиром и продолжается вплоть до современности. В связи с этим для обозначения евреев используется эвфемизм «хазары». Утверждается, что Владимир или сам был евреем, или предал Русь евреям («хазарам»), а христианство было введено им именно для порабощения русичей и подчинения их «еврейскому Богу». «Хазарское иго» сторонниками идеи рассматривается как локальный (российский и украинский) вариант всемирного еврейского господства и борьбы «арийцев» и «семитов»[58].

Той же цели достижения мирового господства служит якобы организованное евреями масонство. Глобализация, по мнению родноверов, стирает национальные различия и отрывает народ от природных корней. Общество потребления разрушает духовные ценности. «Еврейская» («академическая», «официальная») историческая наука, с точки зрения родноверов, создана для забвения «арийцами» их «истинной истории». Все эти явления, согласно родноверию, были умышленно созданы, чтобы поработить и эксплуатировать славян и другие «арийские» народы или вовсе уничтожить их[59][60][61][11].

«Арийскую» идею и антисемитскую идеологию поддерживают не все направления родноверия. Антихристианскую направленность имеет абсолютное большинство родноверческих движений[11].

Некоторые исследователи отмечают идеологическую двойственность родноверия. Многие родноверы негативно относятся к глобализации, и отвергают чужие влияния. С другой стороны, эти аргументы не обязательно исключают сотрудничество или общение с другими культурами. По мнению родноверов, развитие собственной культуры является в числе прочего предпосылкой для подлинного диалога и взаимодействия между разными культурами и нациями.

Ряд родноверов считает, что их движение продолжает старую веру, традицию, которая никогда не прерывалась. Другие признают, что знания о славянском язычестве очень фрагментарны, и в этом случае утверждают существенность не формы или деталей религии, а её духа. Различается степень синкретичности и отношение к синкретизму. Ряд направлений родноверия признаёт заимствованный характер элементов своих учений, апеллируя к недогматической природе родноверия. Другие относятся к идее заимствования чужих традиций негативно. Ряд направлений отрицает наличие синкретизма в своих построениях. Так, инглиисты, одно из самых синкретических движений в родноверии, утверждают, что они исповедуют самую аутентичную веру.

Двойственно отношение к индивидуальности. Родноверы могут быть консерваторами и пропагандировать иерархические социальные модели. Но даже в этом случае они считают, что система должна основываться на личных заслугах, а также на свободе и ответственности индивидов. В среде русских родноверов лозунг «Мы не рабы божьи» направлен не только против христианства, но и против таких мифов, как «русский рабский менталитет» и «вечная русская традиция тоталитаризма». В качестве исконно русской формы правления и демократического наследия России рассматривается вече, от которого отказались якобы в результате иностранного влияния. Родноверы стремятся к социальной солидарности, основыванной на личной ответственности и социальной справедливости, решения и средства для достижения этой цели различаются. Часто проявлением этого стремления является национализм. Однако сфера солидарности может включать в себя все человечество, а в качестве основы солидарности рассматриваться не только этническая принадлежность, но и общая природа и земля.

Ряд направлений родноверия относятся фундаментализму. Однако родноверие, как «природная вера», прославляет разнообразие природы и, таким образом, поддерживает ценности множественности и плюрализма. Идеал «разнообразия природы» может вести к различным выводам. Большинство родноверов признают и ценят культурное, этническое и расовое разнообразие, но для сохранения этого разнообразия предлагают ограничить личную свободу. Этнические различия могут рассматриваться как часть «естественного разнообразия», а межрасовые браки осуждаться как разрушающие это разнообразие[1].

Космология и пантеон

Древо жизни в РУН-вере (силенкоизме)

В восточнославянском родноверии часто присутствует триада Явь, правь и навь, заимствованная из «Велесовой книги» (и, соответственно, вымышленная её создателем-фальсификатором). Мир разделяется на Явь (явный мир, где живут люди), Правь (мир светлых богов) и Навь (мир, в котором обитают тёмные божества)[72].

Бог Род в РУН-вере

Большинство родноверов почитают таких богов, как Род, Сварог, Дажьбог, Перун, Велес, Жива, Коляда, Купала, Лада, Макошь, Марена, Святовит, Семаргл, Стрибог, Белобог, Чернобог, Ярила, Хорс[27][73][74]. Главным богом часто считается Род. Источником здесь служат, в частности, труды Б. А. Рыбакова, согласно которому Род выступал в качестве главы пантеона древнеславянских богов[75][76]. Однако в источниках по язычеству древних славян бог Род не прослеживается[77][78]. В целом, большинство «родноверческих» богов в древнеславянском язычестве неизвестны и в качестве богов представляют собой фольклорные персонажи или конструкты, созданные в разные периоды. Помимо Рода, это: Троян, Ладо (Лада), Купала, Коляда, Ярила, Марена и ряд других (в отличие, например, от Перуна и Велеса, фиксируемых в аутентичных источниках)[79][47].

Родноверы также используют идеи, принципы и терминологию других религиозных систем. Часто присутствует идея монотеизма[47], например, Всебог в объединении «Схорон еж словен»[27]. Родноверческая концепция «древнеславянского монотеизма», в рамках которой все боги считаются проявлениями единого бога, заимствуется из «Влесовой книги», где, в свою очередь, заимствован из индуизма и «арийского христианства»[11][27]. Монотеизм может сочетаться с пантеизмом (в том же «Схорон еж словен»)[27]. Прослеживается влияние неоиндуистских течений[48]. Иногда имеются заповеди (например, в инглиизме[80]). В ряде течений, под влиянием того же «арийского христианства» присутствует видоизменённая идея Троицы[47] («триединство трёх триединых троиц» В. Н. Емельянова[56]); заимствуются и другие христианские идеи. В ряде случаев используется «руническая магия» и иные элементы западного неоязычества[48]. С идеями «природного арийского социализма» и природных «арийских» (славяно-«арийских») корней связано почитание родноверами природы[81].

Ряд авторов (В. Н. Емельянов, В. Ю. Голяков, К. П. Петров, Ю. Д. Петухов, Г. С. Лозко, В. М. Дёмин, Ю. В. Сергеев, С. Г. Антоненко, Л. Н. Рыжков) пытался доказать, что идеи монотеизма («ведического монотеизма») и Троицы были самостоятельно разработаны славянским язычеством или «арийской» религией[11][82].

Символика

Вариант «коловрата», оформленный как флаг

Большое число авторских трактовок породили вторичную семиотизацию символов. Возник обобщённый «славянский» концепт, транслируемый в (суб)культуре, обряде, одежде, аксессуарах и др. Одним из проявлений данного процесса стала «индустрия сакральных товаров». Для носителей символика — маркер мировоззренческой, этнической и вероисповедальной принадлежности, принадлежности к своей общине или к «славянскому» направлению в целом, различение «своих» и «чужих». Также символика наделяется апотропейными (обережными) и продуцирующими (способствующими плодородию) функциями[89].

Каждая община имеет свою символику. Наиболее популярным символом[7], в соответствии с «арийской» идентичностью родноверов[11], является свастика, право- и левосторонняя, иногда четырёхлучевая, идентичная немецкому хакенкройцу или шестилучевая, но чаще восьмилучевая. Свастика, чаще восьмилучевая, именуется «коловратом»[5][6].

Четырёхлучевая свастика и некоторые другие её варианты встречаются в славянской культуре, но символ «коловрат» в традиционной культуре отсутствует. Утверждается, что корень слова «коло» в др.-рус. означал «солнце»[90], однако не существует ни одного этнографического источника, подтверждающего это значение. «Коло» в славянских языках имеет иные значения[91][92]. Слово «коловрат» — неполногласное, что означает его происхождение из церковнославянского языка, а не из древнерусского[93].

Первым славянским неоязычником-националистом, назвавшим в начале 1990-х годов четырёхлучевую свастику «коловратом», а позже перенёсшим название на введённую им восьмилучевую прямоугольную свастику, был бывший диссидент и один из основателей русского неоязычества Алексей Добровольский (волхв Доброслав)[94][95][96][97]. По мнению историка и религиоведа Р. В. Шиженского, Доброслав воспринял идею свастики из работы[98] нацистского идеолога Германа Вирта — первого руководителя Аненербе[99]. Восьмилучевой «коловрат», якобы языческий знак солнца, состоящий из двух наложенных друг на друга свастик, Добровольский (1996) объявил символом бескомпромиссной «национально-освободительной борьбы» против «жидовского ига»[81]. По мнению Добровольского, смысл «коловрата» полностью совпадает со смыслом нацистской свастики[11]. Также в интерпретации родноверов это символ связи с высшим миром[6].

Этот символ стал наиболее распространённым у русских родноверов. В этой среде популярна идея, что германские нацисты якобы украли свою символику, включая «коловрат», а также саму «ведическую религию», у славян[100][11].

В 2001 году родноверческое объединение «Союз славянских общин славянской родной веры» (ССО СРВ)[101] сделало восьмилучевую свастику-«коловрат» («колядник») своей эмблемой, вместе со сдвоенной якобы «славянской руной» «Сила», повторяющей символ СС.

Часто «коловрат» вписывается в круг. К числу других распространённых в славянском неоязычестве символов принадлежат «коло» или «перуница» — крест из шести (реже — восьми) лучей или лепестков, вписанный в круг, другие солярные и лунарные символы, «славянские руны» и др.[27] По результатам опросов 2019 года наиболее употребляемыми названиями родновеческих символов являются: «алатырь», «коловрат» («коловорот»), знак солнца, солярные знаки, «крест Мары», «цветок папоротника», «знак Велеса». Первоисточником большинства этих символов, их названий и значений являются книги Александра Хиневича «Славяно-арийские веды»[102]. Результаты опросов 2021 года показали, что треть используемых символов в представлении носителей связаны с богами. Часть символов встречается в аутентичных источниках, но на рубеже XX—XXI веков, в период активного развития славянского неоязычества, эти символы претерпели ресемантизацию. Свастическая символика встречается в разных вариациях. Самым популярным символом остаётся «коловрат», который главенствует в символическом поле и маркирует религиозную и групповую идентичность родноверов[7].

С недавнего времени наблюдается возникновение неоязыческой моды с использованием неоязыческой символики, активно развивается неоязыческий татуаж (например, среди русских и польских родноверов)[18].

Реконструкция дощечки «Велесовой книги»

Традиции славянского язычества были в значительной степени утеряны вследствие принятия христианства, а исторические источники не позволяют говорить о древности и превосходстве славян над другими народами. По этим причинам ряд родноверческих течений в своих представлениях о язычестве и истории славян и других народов опирается на различные фальсификации[30] и использует в качестве источников работы авторов фолк-хистори и близкие к ним тексты. Гайдуков отмечает, что родноверы в качестве источников часто используют авторские тексты и вольное истолкование культуры[102].

Многие признают подлинность «Велесовой книги» (например, автор фолк-хистори А. И. Асов — Бус Кресень, Нижегородская языческая община), «Славяно-русских Вед» («реконструируемые» Асовым «Песни птицы Гамаюн» и «Книга Коляды»[107][108][109][110] и ряд опубликованных фальсификатором[111] А. И. Сулакадзевым в начале XIX века псевдоязыческих текстов, таких как «Ярилина книга», «Тризны Бояновы»[112]) и «Славяно-арийских вед» основателя движения инглиизма А. Ю. Хиневича[113].

Ряд родноверов использует псевдоисторические (фолк-хистори) сочинения таких авторов, как общественный деятель В. И. Скурлатов[114][115][116] (также писал под псевдонимом Саратов[117][118]), арабист и активный антисемит В. Н. Емельянов (Велемир) («Десионизация»[56] и др.), сочинения которого позднее использовали В. А. Иванов и В. В. Селиванов, под псевдонимом «В. А. Истархов» («Удар русских богов»)[57], А. М. Иванов (Скуратов)[119][120][121][122][123], писатели В. И. Щербаков[124][125][126][127], В. А. Чивилихин[128] и Ю. Д. Петухова[129][130], диссидент и идеолог нацизма и неоязычества А. А. Добровольский (Доброслав) (ряд брошюр)[131][132][94][81][133], философ и основатель движения русского ведизма В. Н. Безверхий (Дед венедов, Остромысл)[134], общественный деятель П. В. Тулаев (Буян)[135][136], А. К. Белов («Селидор»), создатель славяно-горицкой борьбы[137][138][139], художник и публицист И. И. Синявин[140][141], Г. С. Гриневич, якобы дешифровавший древние тексты как славянские[142][143], философ В. А. Чудинов, читающий славянские надписи практически на любом предмете[144][145][146], В. Б. Авдеев, создатель учения «расология» (о превосходстве «нордической расы» над другими)[147], общественный деятель и художник Н. Н. Сперанский (Велимир) («Коляда Вятичей»)[59][60][61], основатель крупного родноверческого объединения «Союз славянских общин славянской родной веры» В. С. Казаков[148], создатель родноверческого объединения «Схорон еж словен» В. Ю. Голяков (Богумил Второй Голяк), психолог-гипнотизёр В. М. Кандыба («пророк» Канди)[149], инглиист А. В. Трехлебов (Ведаман Ведагор)[150][151], «целитель», последователь Хиневича и создатель движения «Возрождение. Золотой Век» Н. В. Левашов[152][11], генерал-майор, создатель движения «Концепция общественной безопасности» (КОБ) К. П. Петров (Мерагор)[153], сторонник нацизма Л. Р. Прозоров (Озар Ворон)[154][155][156], химик и создатель псевдонауки «ДНК-генеалогия» (об «арийском» происхождении славян) А. А. Клёсов[157] и др.[9][11][73] Большинство названных авторов сами являются сторонниками «арийской» идеи и родноверами или придерживаются близких взглядов[99].

Другой группой источников для родноверов выступают сочинения идеологов немецкого национал-социализма («Моя борьба» Адольфа Гитлера, работы Германа Вирта и др.)[99]. Так, В. Н. Безверхий публиковал книгу «Моя борьба»[158].

В конце 1980-х появляются монографии ряда советских учёных (Б. А. Рыбаков, А. Г. Кузьмин), в которых реконструируются верования древних славян. Некорректная методология и масштабные допущения в этих работах стали причиной их критики со строны большей части научного сообщества. Однако та же масштабность и подробность реконструкции в работах Рыбакова, а также его стремление к удревнению истории славян, привлекли к ним внимание родноверов[11][30]. Значение работ этих авторов для родноверия настолько велико, что зафиксированы случаи справления московскими язычниками тризны по умершим учёным (например, в 1998 году по Рыбакову). Популярностью у неоязычников пользуются идеи этнографов Н. Р. Гусевой и С. В. Жарниковой, развивавших неакадемическую арктическую гипотезу происхождения индоевропейцев («ариев», по Гусевой — «индо-славов»), впервые сформулированную в начале XX века радикальным деятелем индийского национального движения Б. Г. Тилаком. Гусева и Жарникова пытались доказать популярную у славянских сторонников арийского мифа идею об особо близком родстве славянских языков и санскрита. На Украине неоязычники также используют идеи сторонников украинской версии «арийской» идеи, таких как филолог В. А. Довгич, археологи Ю. А. Шилов и Н. А. Чмыхов, Б. И. Яценко, сотрудник историко-филологического отделения Ужгородского филиала Института проблем регистрации информации[11].

Неоязыческий писатель Сергей Алексеев

Уже популярный в советское время роман «Русь изначальная» (1961) Валентина Иванова, экранизированный в 1985 году, содержит ряд славянских неоязыческих идей: специфическое представление о родовом строе, хазарский миф[58], упоминание о «скрижалях и записи родов», то есть указание на дохристианскую письменность славян[159] и др. Показаны коварство и жестокость христиан-византийцев, мужество и благородство славян, простота и неиспорченность их нравов и демократичность их религии[160]. Появление в 1990-х годах русского фэнтези, одного из направлений фантастики (например, цикл романов Юрия Никитина «Трое из леса»), способствовало популяризации неоязычества[161]. В целом фэнтези является одним из существенных источников для родноверия[18]. Источником для учения родноверов выступает и специфически неоязыческая литература, как, например, цикл произведений Сергея Алексеева о древней «арийской» цивилизации на Урале[47][48], а также некоторые неоязыческие фильмы[18]. В своих произведениях Алексеев развивает любительскую этимологию слов русского языка. В его романах «Сокровища Валькирии» говорится: «В русских словах „га“ означает движение — нога, телега, дорога, Волга, Онега, Ладога»; «ра» означает солнце, клич «ура» — приветствие светилу, Урал — горы, стоящие у солнца; «ар» — земля, отсюда «орать» — пахать землю; «гой», по утверждению Алексеева, переводится с «древнеарийского» как «имеющий в себе свет»; «изгоями» назывались те, кто лишён этого внутреннего света и блуждает по миру без «Пути»[71]. Главными принципами Алексеева являются приписывание звукам и слогам определённого смысла, игнорирование гласных и чтение слов наоборот[20].

Новый толчок к популяризации неоязычества был получен в 2000-е годы вследствие массового распространения доступа к Интернету.

В то же время некоторые течения и деятели отвергают все или часть фальсификатов и псевдоисторических сочинений и для воссоздания дохристианской религии обращаются научным работам. Авторы «Манифеста языческой традиции» (Д. А. Гаврилов — Иггельд и др.) считают, что «прямая передача исконной языческой традиции происходит неразрывно — как через „умное знание“ (научные разыскания), так и через живую речь, обычай, уклад жизни народной»[162]. Родноверы доктор философских наук А. Е. Наговицын (Велемудр) и Гаврилов[163][164] писали, что корни возрождения славянского язычества лежат ещё в дореволюционном прошлом России, — проникнутом интересом и любовью к славянской древности художественном творчестве А. К. Толстого, Н. А. Римского-Корсакова, В. М. Васнецова, Н. К. Рериха, И. Я. Билибина, А. Н. Веселовского и др.; и в трудах славянофилов по народным обрядам, ремёслам и фольклору. В 1960—1980-е годы массовыми тиражами вышли качественные русские переводы сохранившихся священных политеистических текстов и эпоса индоевропейских народов с подробными комментариями. Недостаток письменных первоисточников об исконной славянской культуре реконструкторы стремились компенсировать повышенным интересом к античной и ведической традициям, Эддам.

Также некоторые родноверы используют «Mater Verborum» (средневековый энциклопедический словарь IX века со вписанными в него подложными чешскими глоссами, фрагменты которого использовали ранее других Гаврилов и Наговицын — Иггельд и Велемудр, группа «Круг Бера»)[165], сочинения Маша и других немецких авторов второй половины XVIII века, писавших о древних славянских городах (см. Ретра), разнообразные исследования по «славянским рунам».

Анализ славянского и, в частности, русского неоязычества с позиций религиоведения и этно-политологии осуществлён в работах религиоведа A. B. Гайдукова[73][249][250] и историка В. А. Шнирельмана[251][34][9][252][11].

При этом имеются значительные проблемы с определением самого понятия славянского неоязычества. В. А. Шнирельман выделяет в мировом неоязычестве два потока — умозрительное неоязычество, распространённое среди городской интеллигенции, потерявшей всякую связь с традицией и подлинно народной культурой, и возрождение народной религии в селе, где нередко можно проследить непрерывную линию преемственности, идущую из прошлого. По его мнению «первое, безусловно, господствует у русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей и армян, где можно смело говорить об „изобретении традиции“»[253]. Аналогично A. B. Гайдуков и Е. Ю. Скачкова различают современное язычество как непрерывавшуюся традицию, хотя и менявшуюся в ответ на вызовы современности (у марийцев, удмуртов, осетин и др.), и новое язычество, или неоязычество (у народов, исторически ушедших от языческого прошлого, включая славянское неоязычество), традицию, конструируемую на основе авторских идей[19]. Историк, религиовед и этнолог А. В. Гурко полагает, что понятие «неоязычество» «можно определять исходя из термина „язычество“, обозначающего разнородные политеистические религии, культы, верования, и определения новых религиозных движений, для которых характерны синкретизм, активное использование средств массовой информации, коммуникаций, апокалипсизм, миссионерство»[254]. Однако, как считает М. А. Васильев, применение термина «неоязычество» (букв. «новое язычество») к течению, давно утерявшему связь с традиционной культурой, некорректно. По его мнению, этот искусственный и эклектичный интеллектуальный конструкт предпочтительнее называть псевдоязычеством, то есть лжеязычеством[255].

В. А. Шнирельман рассматривает русское неоязычество как направление русского национализма, отрицающие русское православие (христианское) как непреходящую национальную ценность, и выделяет две кардинальные задачи, которые ставит перед собой русское неоязычество: спасение русской национальной культуры от нивелирующего влияния модернизации и защиту природной среды от воздействия современной цивилизации[251]. Отмечаются антихристианские, националистические, антисемитские и расистские настроения неоязыческих групп[256]. Эта сторона родноверия в России нашла своё отражение в ряде судебных решений: отдельные родноверческие организации и сочинения вошли в Список экстремистских организаций Министерства юстиции России и Федеральный список экстремистских материалов соответственно[257]. По мнению Шнирельмана, «русское неоязычество является радикальной разновидностью консервативной идеологии, отличающейся откровенным антиинтеллектуализмом и популизмом»[11].

По мнению А. В. Гайдукова родноверие является лишь попыткой осмыслить и воссоздать историческую культуру и традицию, которые были во многом утрачены городским населением в XX веке[102]. Гайдуков считает ошибочным сведение всего разнообразия родноверческих групп лишь к национализму. Не менее значимым является и экологическое направление родноверия. В заключении своей диссертации Гайдуков писал:

Адекватный подход к славянскому неоязычеству может обеспечить переход основной массы его участников в природно-экологические типы групп, разрядив тем самым национальную напряжённость и высвободив большие силы для потенциального созидания в условиях новой идентичности.

Истоки славянского неоязычества Гайдуков относит к началу XX века[73]. По мнению Гайдукова, психологическая мотивация участия в родноверческих организациях может быть связана с компенсаторной функцией: часто сюда приходят люди, которые, в силу различных причин, не смогли реализовать себя в других сферах жизни[27].

Историк В. Б. Яшин выделяет следующие основные черты этого явления:

— Древние представления о мире, хранителями которых провозглашают себя адепты неоязычества, трактуются ими как строго структурированная система высших знаний, превосходящая и религиозный догматизм, и материалистическую ограниченность современной науки, но в то же время гармонично синтезирующая элементы веры и научного мышления (что в реальности обычно оборачивается откровенным иррационализмом и эклектикой).

— Неоязыческие тексты и доктрины отличаются, с одной стороны, наукообразием, широким привлечением понятий, идей и достижений современной науки и техники, псевдорациональной трактовкой фольклорных сюжетов и мифологем. С другой стороны, утверждается, что овладение мудростью предков открывает перед адептом сверхчеловеческую перспективу, преобразует его природу и трансформирует в человекобога, а потому неоязычество проникнуто духом мистицизма и магии.

— Соответственно языческое знание преподносится неоязычниками как тайное, ориентирующееся на избранных, посвященных. Подчеркивается прямая преемственность неоязыческих общин (возникающих на наших глазах) с некими глубоко законспирированными, с жесткой организацией, союзами древних волхвов, не исчезнувших с христианизацией.

— В построениях неоязычников, помимо символики и образов национальной традиции, активно используются фрагменты классических оккультно-эзотерических систем типа гностицизма, Каббалы, теософии и т. п.

— Не менее активно в неоязыческие откровения включаются образы и мотивы жанра фэнтези и весь джентльменский набор современного технократического мифотворчества (палеоконтакт, космические пришельцы, летающие тарелки и пр.)

— Неоязыческая идеология отличается внутренней антиномичностью: с одной стороны, неоязычество склоняется к национализму, к культу исключительного величия своего народа, и в то же время оно утверждает универсальность древнего суперзнания, постулирует существование некой исходной «тайной доктрины», положенной в основу всех известных духовных учений. В связи с этим неоязычество свободно вводит в свои построения фрагменты самых разных «чужеродных» традиций.

— В то же время неоязычество открыто противостоит историческим мировым религиям, хотя одновременно берет на вооружение многое из их догматики, культовой практики и т. д.

— Неоязычество представляет собой наиболее политизированное крыло «новых религиозных движений», и даже поначалу принципиально аполитичные объединения сторонников возрождения «славного прошлого» со временем начинают использоваться определёнными политическими силами[44].

По мнению Яшина, неоязычество представляет собой не столько попытку восстановить реальные традиционные языческие религии прошлого, сколько утвердить оккультно-эзотерическое мировоззрение[44].

По мнению Е. Л. Мороза, славянское неоязычество является религией, «в которой имена древних славянских богов сочетаются с вульгаризированным изложением индуизма и дополняются разного рода откровениями о черных и светлых энергиях и космических мирах»[258][259].

Некоторые объединения неоязычества, в частности славянского, оцениваются исследователями как экстремистские радикально-националистические[260][261][262].

Российский археолог Л. С. Клейн, посвятивший одну из своих книг реконструкции древнеславянского язычества, негативно оценивает деятельность родноверов, которых на самом деле не интересует, «чему молились их древние предки, и как они ладили свои обряды, какие празднования они справляли, во что одевались. Их нынешние праздничные и обрядовые действия, придуманные в стиле a la russe (а ля рус), — это шоу, спектакль, балаган. А сами они — скоморохи»[175].

Сходная оценка деятельности родноверов даётся и белорусским публицистом, учёным и бывшим деятелем неоязыческого движения Алексеем Дзермантом:

Календарь праздников и пантеон богов у них обычно складывается из фрагментов, характерных не для конкретной локальной традиции, а заимствованных из разных восточно- и западнославянских, индийский, скандинавских источников, „кабинетной“ мифологии; фольклорные тексты, как правило, игнорируются, а фальсификаты вроде „Велесовой книги“ почитаются за „святые писания“, традиционные обряды заменяются придуманными ритуалами, вместо исполнения обрядовых песен голасятся пафосные „молитвы“, фольклорная музыка либо совсем отсутствует, либо представлена в „балалаечной“ форме, под „славянскими“ одеждами понимаются безвкусные стилизации раннесредневековых и народных нарядов, совсем немотивированно используются знаки и символы, тексты „родноверов“-идеологов проникнуты профанной эзотерикой, паранаучностью, сомнительными историческими „открытиями“ и национальной мегаломанией[263].

Иной взгляд представлен в работах чешского этнолога, специалиста в области этнографии чехов и родноверия Йиржи Мачуды. Он признаёт реальность реконструкций родноверами славянского языческого обрядового комплекса. При этом отмечает, что основой для воссоздания обрядов в большей мере являются не исторические источники, но фольклор и народное мировоззрение[264][21].

В то же время в научной литературе отмечаются такие положительные стороны родноверческого движения, как: стремление лучше понять во что верили древние предки, любовь к отечеству, опора на национальные ценности, защита традиционной культуры, языческое мировоззрение как основа гармоничного взаимодействия с природой и обществом, пропаганда здорового образа жизни, в том числе народной медицины и воинских упражнений[253][265][239].

«Стал хрестоматийным образ язычника как безумного, заросшего до глаз человека, бьющегося головой о землю перед деревянным идолом. Этот стереотип, официально насаждающийся со времён крещения Руси, живёт в православной церкви и сегодня, мешая пониманию религиозных процессов, протекающих за её оградой»[266].

Историк и религиовед Р. В. Шиженский считает, что родноверие не представляет опасности, а радикальными группами должны заниматься правоохранительные органы[18].

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II на открытии Архиерейского собора 2004 года назвал распространение неоязычества одной из главных угроз XXI века, поставив его в один ряд с терроризмом и «другими губительными явлениями современности»[267]. В связи с этим «Круг языческой традиции» направил в Священный синод Русской православной церкви открытое письмо, которое было передано 18 октября 2004 года в ОВЦС Московского патриархата[268]. В этом открытом письме говорилось о недопустимости заявлений, задевающих честь и достоинство современных язычников и нарушающих законы «О свободе совести и о религиозных объединениях» и «О противодействии экстремистской деятельности».

На открытии XVIII Всемирного русского народного собора в 2014 году патриарх Московский и всея Руси Кирилл отметил, что на пути сохранения национальной памяти «к сожалению, возникают достаточно болезненные и опасные явления. К таковым относятся попытки конструировать псевдорусские языческие верования. С одной стороны, это крайне низкая оценка религиозного выбора русских людей, тысячу лет живущих в лоне Православной Церкви, а также исторического пути, пройденного православной Русью. С другой стороны, это убеждённость в своём личном и узкогрупповом превосходстве над собственным народом». Корни данного общественного явления он усмотрел в «тенденции игнорирования значения русского народа» и «ревизия русской истории» в 1990-е годы, в результате которых у многих соотечественников пошатнулась «вера в свой народ и в свою страну»: «Насколько надорвано должно было быть национальное сознание, в каких пещерах мысли и духа оно должно было оказаться, чтобы кто-то, считая себя носителем русской национальной идеи, отказался от святых и героев родной истории, от подвига своих предков, и сделал своими кумирами нацистов и их приспешников?»[269].

Идеи славянского неоязычества находят отражение в произведениях искусства: литературы, живописи, музыки, реже — кинематографа. Авторы этих произведений могут быть как собственно славянскими неоязычниками, так и выразителями отдельных родноверческих идей[9].

Ранним примером такого произведения является роман «Русь изначальная» Валентина Иванова (1961). В произведении действует вымышленное славянское племя «росичей», живущее родовым строем и обороняющееся от хазар-иудеев и христиан-византийцев. «Русь изначальная» содержит идеи хазарского мифа, в котором хазары отождествляются с евреями и проводится идея об извечной конфронтации славян и «хазаров» и многовековом «хазарском иге» над Русью[58]. Также произведение имеет ярко выраженные антихристианские мотивы. По сюжету романа были сняты мультфильм «Детство Ратибора» студии «Союзмультфильм» (1973) и художественный фильм «Русь изначальная» режиссёра Геннадия Васильева (1985)[9]. Русским язычеством увлекался советский поэт Игорь Кобзев, в стихах которого присутствует идея невосполнимого ущерба, который христианство нанесло Руси, посягательства христианской религии на «русскую душу», в уничтожении языческих духовных ценностей с целью порабощения «русичей» и ослабления их воли к сопротивлению захватчикам[11].

Русское неоязыческое влияние присутствует в цикле романов 1990-х годов Юрия Никитина «Трое из леса»[161]. Формируется славянская неоязыческая литература, например, цикл произведений С. Т. Алексеева о древней «арийской» цивилизации на Урале («Сокровища Валькирии» и др.). С 1990-х годов космическую фантастику с идеями русского неоязычества сочетает в своём творчестве писатель-фантаст Василий Головачёв. Он рисует масштабную картину борьбы свободолюбивых «современных русских язычников», предки которых были выходцами из Арктической Гипербореи, против космических евреев, ритуалы которых требуют использования крови. Силам зла служат масоны и христианская церковь, помогают американцы и выходцы из Кавказа и Средней Азии[11].

Популярным у русских неоязычников является казанский художник Константин Васильев (1942—1976). В 1968—1969 годах он заинтересовался искусством нацистской Германии, творчеством Фридриха Ницше и Рихарда Вагнера. Васильев разделял культ сильной личности, образы сверхчеловека и «арийского прошлого» и «суровых северных богов», которые он пытался адаптировать к «изначальной Руси». Его эпические полотна наполнены воинственным духом и исполинской силой. Особенно популярна у русских неоязычников стала его картина «Илья Муромец побеждает христианскую чуму». В 1988 году в Москве был открыт Музей Константина Васильева, который возглавляется А. И. Дорониным, некоторое время тесно связанным с одним из основателей русского неоязычества Валерием Емельяновым. На территории музея проходят собрания русских неоязычников и националистов.

С 1980—1990-х годов неоязыческая «славяно-арийская» тематика развивается рядом других художников. На полотнах выражающих родноверческие идеи авторов нередко изображаются славянские боги, преобладает воинственный дух. Положительные герои часто изображаются русоволосыми и голубоглазыми, их телесные черты — совершенными. Нередко встречаются образы «семитского врага».

Известный художник Илья Глазунов, в целом стоявший на традиционных православных позициях, разделял многие идеи славянского неоязычества, включая «арийскую» идею, идею подлинности «Велесовой книги», Яви, Прави и Нави и др. Глазунов одним из первых связал свастику со славянским язычеством на своей картине «Вечная Россия» (1988), где, в числе других фигур, изображён языческий идол с этим символом[11].

Художник Андрея Клименко, в его американский период (после 1997 года) известный как Andriko Wen Six, черпает сюжеты из русского фольклора и из «Велесовой книги». Он обучался в Московском художественном институте имени Сурикова. Подобно Васильеву, Клименко работает в монументально-героическом стиле, одним из его кумиров также является Рихард Вагнер. Но в отличие от Васильева, он изображает скифских и славянских героев. В рамках «арийской» идеи он считает скифов «праславянами». Клименко изображает могучих славянских богов, беспощадных воинов, сильных духом женщин и кровавые битвы с врагами, включая греков-христиан. Героев отличает отсутствующий взгляд, погруженный в вечность. Тамбовский художник Борис Ольшанский, также окончивший Московский художественный институт имени Сурикова, работает в классической академической манере. Большую роль в его становлении сыграли идеи Ильи Глазунова. Ольшанский сочетает неоязыческие (славянские боги, князь Святослав, Правь, Навь и Явь и др.) и христианские образы. Работы художника демонстрируют и образ врага. Так, на картине «Памяти Игоря Талькова», семитского типа женщина держит блюдо с головой убиенного. Максимильян Пресняков начал писать на неоязыческую тематику под влиянием П. В. Тулаева и иллюстрировал некоторые книги Александра Асова. Дизайнер Андрей Дорожкин (Орей), окончивший Строгановское училище, пишет в «нордическом стиле», восходящем к искусству Третьего рейха, часто изображает свастику и руны. Дорожкин создает плакаты, веб-сайты и обереги для ССО СРВ. Также он делал иллюстрации для расистского журнала «Атеней» и ряда других подобных изданий. Украинский художник Виталий Митченко, испытавший влияние сторонника «арийской» идеи, украинского археолога Ю. Шилова, написал свой «арийский цикл», посвященный пантеону индоевропейских богов, изображённых в виде украинских казаков. Образы языческих богов передаёт и другой украинский художник Виктор Крыжановский, испытавший влияние работ академика Б. А. Рыбакова. Вологодский художник В. И. Новиков обращается как к русскому православию, так и к неоязычеству. В его работах славянская азбука сочетается с руническими знаками и присутствует образ «Гипербореи — священной прародины». Картины сопровождается солярными знаками, включая свастику. Большое число работ посвятил Гиперборее тверской художник В. Б. Иванов (род. в Беломорске в 1950). В его творчестве суровая северная природа сочетается с храмами языческих богов, героическими гиперборейцами и одомашненными мамонтами (цикл «Ведическая Русь»). Художник пишет, что это «истинное прошлое русского народа», которое упорно скрывают некие силы. Творчество А. В. Гусельникова посвящено идее «белой расы», «белого мира» и образам «арийских» богов. В числе его работ имеются иллюстрации к ряду изданий на индоевропейскую тематику, включая радикальные журналы «Наследие предков» и «Атеней». Иллюстрировал «Русский природный календарь» (А. В. Гусельников, С. Н. Удалова, 1998). Идеи Гусельникова отражены на помещённой там картине, изображающей Илью Муромца со свастикой на щите, икону языческого бога и полку со старинными книгами, включая наименование «Русь превыше всего» (перефраз немецкого лозунга). Авторы календаря изобразили Сергия Радонежского и Серафима Саровского близкими к истинной природе. Они связывают «Русское Православие» с «истинными знаниями предков» и противопоставляли идущему с Запада «еврохристианству». В то же время они оправдывают революцию 1917 года, якобы освободившую народ от крепостничества. Они утверждают, что от «русов» рождаются голубоглазые дети, а наука доказала происхождение «белой расы». Позднее Гусельников иллюстрировал книгу родновера Л. Р. Прозорова (Озара Ворона) «Святослав Хоробре».

Неоязыческий деятель П. В. Тулаев (Буян) определяет это направление живописи как «родноверческое», связанное со «славяно-арийской» идеей. В «монументально-героическом стиле» этой живописи он подобно идеологам Третьего рейха видит альтернативу современному «дегенеративному искусству»[9].

Художниками являются некоторые лидеры неоязыческих общин. Живописью занимается московский волхв Николай Сперанский (Велимир), выставка которого «Образы языческой Руси» прошла 16 июля 2009 года в Москве в фонде «Эко-планета». Его картины наполнены суровым духом. Донецкий художник Владимир Печенков разделяет «панарийское мировоззрение» и работает в направлении «арийской героики», изображая богов, героев, руны и другие символы. Изучив «Ригведу», «Авесту» и индийские пураны, он создал свою общину «славян-перунистов», исповедующую изобретенную им «Донар-религию». Он является автором философских трактатов о «славяно-русской расе» и её религии. Его творчество передаёт дух воинственности и стремления к «освобождению славянства».

В 1990-е годы появился ряд рок-групп, в творчестве которых присутствуют неоязыческие мотивы, включая группы славянского пейган-метала. Основатель группы «ДК» Сергей Жариков писал о безусловно языческом характере рок-культуры, поддерживал национальную идею и мессианизм. Со ссылкой на работы Рыбакова он утверждал, что языческая идеология наиболее пригодна для борьбы за независимость Русской земли. Жариков стал издателем неонацистского журнала «Атака», уделяющего большое внимание неоязыческим идеям. Оккультно-неоязыческую музыку исполняет О. Никанкин, руководитель группы «Арктида», записи которого распространяет Центр славянской музыки. Такие рок-группы представляют собой российскую разновидность[9] неонацистского музыкального движения, развивавшегося в Англии и Германии с начала 1980-х годов в среде праворадикальной культуры скинхедов[270]. В среде русских неоязычников пользуются популярностью нацистские военные марши и музыка Рихарда Вагнера, а также «кельтский фольклор», что популярно у западных неонацистов[9]. Неоязыческий деятель Дмитрий Гаврилов является автором текстов песен музыкальной фолк-группы «Дорога Водана»[271].

Некоторые родноверческие организации признаны экстремистскими в судебном порядке[11]. Последователи родноверия совершили ряд преступлений на почве ненависти, в том числе вооружённые нападения и террористические акты в основном против прихожан православных храмов и представителей неславянских национальностей.

• В 2003 году в Санкт-Петербурге на офис общественной организации «Мемориал» было совершено вооружённое нападение. Двое неизвестных в масках, угрожая сотрудникам организации молотком, связали их, бросили в чулан и вывезли оргтехнику на сумму 125 тысяч рублей. Прокуратура возбудила уголовное дело по статье 162 УК РФ «Разбойное нападение». По этому делу был задержан верховный жрец объединения «Схорон еж словен» Владимир Голяков[272]. В 2004 году Голяков был приговорён за разбой к 5 годам лишения свободы условно[273].
• В 2006 году Александр Копцев ворвался с ножом в здание синагоги на Большой Бронной (Москва), ранил раввина Ицхака Когана и девятерых прихожан. На месте преступления был задержан охранником и прихожанами синагоги. В ходе расследования дела было установлено, что настольной книгой Копцева было сочинение «Удар русских богов»[274].
• В 2007 году студент одного из вузов Пензы несколькими ударами топора расколол на части мемориальную плиту и повредил деревянный крест на месте будущего строительства Свято-Елисаветинского духовно-попечительского центра, а при попытке задержания оказал сопротивление сотрудникам правоохранительных органов и причинил одному из них химический ожог глаз жидкостью из газового балончика. Во время судебного процесса обвиняемый заявил, что совершил свой противоправный поступок под впечатлением от книги «Удар русских богов»[274][275].
• В 2007 году у руин Десятинной церкви в Киеве произошло кровавое столкновение между проводившими там обряды членами «Объединения родноверов Украины» и прихожанами православного храма. В столкновении приняли участие известные киевские и одесские НС-скинхеды[3].
• В 2008 году в Екатеринбурге на заборе храма Николая Чудотворца были нанесены изображение свастики и надпись: «Русич или христианин. Выбери одно». На следующий день молодой человек бросил одну бутылку с зажигательной смесью в храм, другую — в приходскую школу и скрылся с места преступления. Деревянный храм полностью сгорел[276].
• В 2008 году родноверы Давид Башелутсков, Станислав Лухмырин и Евгения Жихарева изготовили бомбу, поместив её в трёхлитровую банку с запалом в виде петарды, и принесли в Церковь Николая Чудотворца в Бирюлёве. Дымящуюся бомбу обнаружила 62-летняя служительница храма Анна Михалкина и залила её водой, в результате чего у бомбы сдетонировал только взрыватель. Тем не менее, выносившие из храма сумку с бомбой Михалкина и прихожанин Павел Буковский получили серьёзные травмы: Михалкина получила травмы глаз, ожоги и ранения осколками, потеряла один глаз, Буковский — контузию головы и рану ноги. Родноверы оставили бомбу в храме во время вечернего богослужения, когда здание было заполнено людьми. Эксперты отметили, что количества взрывчатки хватило бы для полного уничтожения деревянного здания храма. Злоумышленники рассчитывали на большое число жертв. Родноверы составляли «автономную боевую группу» и до совершения теракта в храме убили более десятка человек «неславянской» внешности, включая 60-летнего азербайджанца, а также в том же 2008 году недалеко от храма Николая Чудотворца в Бирюлёве зарезали русского мужчину, приняв его за православного священника. В качестве следующего объекта теракта родноверы рассматривали мечеть на Поклонной горе[276][277].
• В 2009 году в Екатеринбурге с использованием «коктейля Молотова» был сожжён деревянный храм блаженного Козьмы Верхотурского. На заборе храма поджигатели оставили надпись: «Воинство Рода. Дружина Святослава»[276].
• В 2009 году во Владимире Сергей Хлупин оставил на ограждении храма святых Кирилла и Мефодия письмо, в котором угрожал взорвать храм, если тот продолжит функционировать. Затем он совершил теракт, бросив в окно самодельную бомбу. Взрыв повредил церковную утварь, но никто не пострадал. Взрыв был предупреждением, в листовке было написано: «Террором и уничтожением жидо-христианских святынь, мы положим конец распространению этой заразы». Хлупин намеревался убивать людей, если его ультиматум не будет исполнен, но был задержан. При обыске у него был обнаружен арсенал оружия[276].
• В 2014 году сотрудник ЧОП Степан Комаров, последователь учения Николая Левашова открыл стрельбу по прихожанам Воскресенского собора Южно-Сахалинска, в результате чего ранил шестерых человек и убил двух человек — монахиню Людмилу (Пряшникову) и прихожанина Владимира Запорожца, просившего милостыню на паперти, который вошёл в храм и пытался остановить преступника[278].

Родноверы также подвергаются нападениям со стороны своих идейных противников, в основном православных, реже со стороны других националистов. Культовые сооружения родноверов часто подвергаются разрушению, а полиция нередко бездействует[201].

• В деревне Окунево Омской области родноверами был возведён столб, увенчанный «коловратом», что вызвало беспокойство местных православных священников. В 1993 году в Окунево прибыла церковная делегация во главе с архиепископом Феодосием. Представители делегации заменили расположенный рядом с родноверческим шиваистский столб со знаком Ом на массивный православный крест. Позднее рядом была построена часовня[11].
• Ряд скандалов с участием православной общественности, городских властей и молодёжных антифашистских организаций происходил в Санкт-Петербурге вокруг находящегося там «Всеславянского» святилища Перуна, созданного под руководством верховного жреца объединения «Схорон еж словен» Владимира Голякова[279]. В 2007 года капище было разрушено.
• В 2009 года верховный волхв украинского объединения «Родовой огонь Родной православной веры» Владимир Куровский во главе своего «Перунова полка» открыл идол Перуна на горе Богит (Тернопольская область, недалеко от места обнаружения Збручского идола). Через несколько дней идол был снесен бойцами «Тризуба имени Степана Бандеры» под руководством греко-католических священников. Несколько волхвов были избиты[11].
• В 2012 году на празднике Купалы, проводившимся родноверами в Битцевском парке (Москва) четыре участника получили огнестрельные и ножевые ранения. Присутствовавший там Владимир Голяков получил лёгкие ранения. Голяков обвинил в произошедшем «инородное иго» и писал, что это не случайно произошло во время визита Владимира Путина в Израиль. Руководитель Содружества Природной Веры «Славия» Любомир (Дионис Георгис) писал, что ряд родноверов возлагает долю ответственности за нападение на Русскую православную церковь и поддерживающие её государственные органы[280].
• 17 октября 2017 года стало известно, что в селе Починки Нижегородской области неизвестные вандалы разрушали неоязыческое капище. Неизвестные свалили двух идолов и сорвали черепа животных с деревьев[281].
• В 2015 году Владимир Голяков установил неоязыческого идола у православной церкви в Купчине, который затем был повален неизвестными, а потом распилен на части православным политическим деятелем Виталем Милоновым[282]. Голяков снова установил столб[283].

Проект «Красная лента» «Фонда традиционных религий» осуществляет мониторинг гонений, притеснений родноверов, конфликтов. Публикуется ежегодный отчёт о количестве разрушенных святилищ, негативных высказываний и др.[18][284]

В ходе Евромайдана украинское Славянское духовное движение «Великий огонь» оказывало поддержку отрядам «Белый молот» и «Викинги», действовавшим в составе «Правого сектора», а летом 2014 года составившим отдельный взвод «Белый молот» в составе добровольческого батальона «Айдар». С другой стороны, близкие к неоязычеству активисты организации «Молодые регионы» принимали участие в Антимайдане в Днепропетровске. В Крыму ряд неоязыческих групп поддержал «Русскую весну»[3].

Конфликт на востоке Украины вызвал разную реакцию среди украинских родноверов. Представители РУН-веры рассматривают Россию как агрессора, в то время как участники других родноверских организаций, таких как панславистский «Родовой огонь Родной православной веры», чаще всего считают, что русские и украинцы братья, а конфликт вызван происками США[285].

Родноверы сыграли важную роль в вооружённом конфликте на востоке Украины, сформировав вооруженные соединения или присоединившись к действующим. Одни, такие как батальон «Сварожичи», воевали на стороне повстанцев, другие, например, из отряда «Азов», — на стороне Украины[286].

Батальон (ныне полк) «Азов» пользовался духовной и финансовой поддержкой запорожской родноверческой общины «Русское православное коло», николаевской общины «Белый хорт» и киевской общины «Перунова рать». Глава последней Ярослав Бабич стал одним из создателей батальона и возглавил его учебно-мобилизационный центр. В 2015 году он занял пост заместителя начальника штаба Гражданского корпуса «Азов». Лидер запорожской общины «Русское православное коло» Святовит (ранее Виктор) Пашник был главой Гражданского корпуса «Азов» в Запорожье. Флаги Гражданского корпуса «Азов», а затем также партии «Национальный корпус» регулярно присутствовали на проводимых Пашником обрядах на острове Хортица. В 2015 году из России на Украину переехал Сергей Букреев (Яромир), бывший верховный жрец Земли Северокавказской Союза славянских общин Славянской родной веры. Он был принят в танковую роту «Холодный Яр» полка «Азов». В 2016 году на базе «Азова» под Мариуполем был установлен идол Перуна, вокруг которого бойцы полка проводят свои обряды. Бойцы «Азова» именовали жителей Донбасса «низшими формами жизни»[3].

Пророссийские родноверческие воинские формирования на Донбассе представлены такими соединениями как батальон «Сварожичи», «Варяг», диверсионно-штурмовая разведывательная группа (ДШРГ) «Русич» в составе группы быстрого реагирования (ГБР) «Бэтмен» в Луганской народной республике, ДШРГ «Ратибор» также при ГБР «Бэтмен» и родноверами в составе Русской православной армии. Родноверы занимаются в регионе миссионерством и пропагандируют концепцию нового Русского мира[287]. Пророссийские родноверы в качестве военного символа часто используют восьмилучевой «коловрат»[288]

Командиром ДШРГ «Русич» стал Алексей Мильчаков, известный ранее неонацист из Санкт-Петербурга, неоднократно убивавший и съедавший собак и призывавший в социальной сети: «Режь бомжей, щенков и детей!»[289]. По его словам, «Русич» состоит «из националистов-родноверов… добровольцев из России и Европы» и действует как «замкнутый коллектив» и является подразделением, в котором русские националисты получают боевую подготовку. На шевронах бойцов «Русича» помещён восьмилучевой «коловрат». На эмблеме ДШРГ «Ратибор» находятся «коловрат» и череп. В Петровском районе Донецка община родноверов «Коло Дерево Рода» во главе с Олегом Орчиковым (волхвом Варганом) в конце февраля 2014 года организовала отряд народного ополчения «Сварга», выросший в ходе войны в многочисленный батальон «Сварожичи», четвёртого батальона объединения «Оплот». Командиром батальона стал Олег Орчиков (позывной «Варган»). Он постоянно носил повязку жреца со свастическим узором и призывает к созданию «единой державы от Тихого до Атлантического океана». Бойцы батальон совершали моления в камуфляже и с автоматами у идолов, пропагандировали идею «превосходства славянской расы» и утверждали, что их противники «ещё не достигли уровня людей». 28 октября 2014 года в Донецке пьяные бойцы батальона «Сварожичи» избили друг друга и мирных граждан и открыли огонь, после чего в ноябре Орчиков был арестован, а батальон расформирован. В ноябре 2014 года верхушка батальона во главе с Орчиковым была отправлена в заключение. Другие бойцы батальона были интегрированы в армию ДНР. Вскоре были отправлены на родину родноверы-добровольцы из России, воевавшие в ЛНР в составе батальона «Призрак» и группы быстрого реагирования «Бэтмен»[288][3].

Славянское неоязычество оказывает влияние на массовую культуру, не связанную непосредственно с ним. В первую очередь в общественное сознание проникают псевдоисторические и псевдолингвистические идеи родноверов[69][70][11][45].

«Буквица» на памятнике Кириллу и Мефодию перед Сургутским университетом

Неоязыческая «буквица» изображена на памятнике Кириллу и Мефодию перед Сургутским университетом: монумент изображает святых, указывающих на свиток с буквицей[69][70].

Научно-фантастические и другие художественные произведения, посвящённые «славяно-арийцам» активно издаются известными издательствами: «Алгоритм», «Вече», «Менеджер», «ФАИР-Пресс», «Эксмо», «Яуза», «Амрита-Русь», «Белые альвы», «Метагалактика»[11].

Понятия «Явь» и «Навь» используются в повести А. Сербы «Никакому ворогу» (1982)[290]. Отдельные неоязыческие мотивы присутствуют в романе «Pasternak» (2003) российского писателя Михаила Елизарова: идея порчи языка, забвения истинного смысла слов, понятия «явь» и «навь», трактуемые как мир живых и мир мёртвых, боги, изобретённые неоязыческими авторами, и др. Роман представляет собой сатиру на либеральные ценности («либеральную гнусь»), а популярный у либеральной интеллигенции писатель Борис Пастернак изображён демоном, пытающимся уничтожить главных героев и приблизить царство Антихриста[291]. В романе Дмитрия Быкова «ЖД» (2006) историю России определяют две силы, два народа и два типа людей, метафорично названные «варяги» и «хазары». Они наделены сильной волей и стремлением к активным действиям. Собственно славянское население по книге отличается пассивностью и особым отношением к природе, земле, которая их кормит как своих детей, без особого труда с их стороны. Славяне не в силах сопротивляться захватчикам, и лишь призывают править ими то варягов, то хазар, страдая, однако, от любой власти. Конструируется славянская мифология, во главе пантеона которой стоят Даждь-бог и Жаждь-бог. Летом правит дающий, благой Даждь-бог, зимой — отнимающий, жадный Жаждь-бог. Используется характерный для неоязычников приём «раскрытия» «глубинных», «исконных» значений слов русского языка путём дробления их на произвольно истолковываемые автором части[68].

Некоторые неоязыческие штампы встречаются в кинематографе (упоминание славянской дохристианской письменности или демонстрация «славянских рун»)[292].

Существенным источником распространения неоязыческих идей является Интернет. Пользователь при поиске информации по теме славян с большой вероятностью выйдет на различные неоязыческие сайты и материалы[69][70].

В некоторых вымышленных сюжетах «документальных» фильмов и сериалов на телевидении неоязычники позиционируются как подлинные славянские язычники и колдуны. В ряде случаев (преимущественно в нескольких «документальных» передачах Игоря Прокопенко и Олега Шишкина на одном из наиболее популярных российских федеральных телеканалов «РЕН ТВ» в 2013, 2014, 2016, 2017 и др.) популяризируются псевдоисторические неоязыческие идеи о древних дохристианских славянских «рунических» книгах; древности славян; происхождении славян от «ариев» из Гипербореи или Средней Азии (включая вариант инопланетного происхождения «ариев-гиперборейцев»), называемых также «расой белых богов»; связи славян с Индией; происхождении от славян древних цивилизаций; славянах как потомках богов; наличии у древних славян современных технологий и необычайных «энергетической силы»; неоязыческом символе «коловрате» как древнеславянском символе; христианстве, насильно заставившем славян забыть своё великое прошлое; сокрытии всего этого «официальной наукой» и начале новой эры, эпохи возврата к традиции. Тема славянского язычества, в неоязыческой или вымышленной «языческой» форме, чаще присутствует в телеэфире. Если в 2000-х одной из причин распространения неоязычества были книги и фильмы в жанре «фэнтези»[293][294], позднее телевизионные «языческие» сюжеты становятся более существенным фактором. В такой подаче тема славянского язычества стала частью информационной среды российских телезрителей и общества в целом[294].

• Список неоязыческих движений
• Пейган-метал § Славянский