Сербохорватский язык

Двуязычные указатели в селе Даль в Хорватии

До середины XIX века литературные традиции на территории православных сербских земель, частично католической, частично православной Хорватии и частично католической, частично православной, а временами богомильской, а затем частично исламизированной Боснии развивались самостоятельно, на основе отдельных диалектов. Характерной чертой периода является сравнительная культурная гомогенность сербских православных традиций при полицентризме католических хорватских и отчасти боснийских областей, где всюду складывалась своя литература на основе всех трёх основных диалектных систем (Истрия, Далмация, Дубровник-Рагуза, Славония, Босния). Основы единого сербохорватского языка заложены в начале XIX века сербским просветителем, грамматистом, лексикографом и писателем Вуком Караджичем, а затем решение о создании единого литературного языка утверждено Венским литературным соглашением 1850 года между сербскими и хорватскими интеллектуалами. Во второй половине XIX в. произошла дополнительная кодификация сербохорватского языка на основе стандарта Караджича. Одновременно существовали, хотя и в более ограниченном масштабе, и другие литературные нормы на основе диалектов этой зоны (например, градищанско-хорватский язык в Австрии, кайкавский литературный язык).

Режим усташей предпринимал попытки искусственно отделить хорватский литературный язык от сербского путём образования большого числа неологизмов (почти все неологизмы той поры в языке не прижились).

В 1954 году было заключено Новисадское соглашение, где признано существование хорватского и сербского вариантов сербохорватского языка.

16 марта 1967 года представители интеллигенции Хорватии (Мирослав Крлежа, Радослав Катичич, Томислав Ладан, Далибор Брозович) подписали Декларацию о названии и положении хорватского литературного языка, в которой требовали равноправия уже не трёх, а четырёх языков: словенского, хорватского, сербского и македонского, а также права использовать хорватский язык во всех органах власти в республике Хорватии. В то же самое время, «Матица хорватская» («Matica hrvatska»), главное учреждение хорватской культуры, отказалась закончить общий «большой сербскохорватский словарь», который писался в сотрудничестве с «Матицей сербской» («Матица српска»). Этой декларацией, несмотря на бурное сопротивление правительства в Белграде, была остановлена политика языкового объединения. События, начало которым положила эта декларация, получили в истории наименование «Хорватская весна».

До распада Югославии держался «статус кво»: в Хорватии использовался хорватский язык под названием «хорватский или сербский» (с 1974), в то время как в Сербии этот язык продолжал называться «сербскохорватский». Так продолжалось до прихода к власти Слободана Милошевича.

После распада Югославии начали интенсивно формироваться, отчасти по историческому и диалектному принципу с учётом местных литературных традиций, отчасти с примесью искусственного размежевания на основе национализма, собственные языковые стандарты в бывших югославских республиках. Так было сделано в Сербии (где язык сейчас называется сербским) и Хорватии. В Боснии официальный статус имеют три языка: сербский, хорватский и боснийский (иногда называемый в русской литературе также «босанский»). В Черногории, которая в 2006 году также стала независимой, иногда утверждают, что существует и черногорский язык (движение за создание этого языка началось в 1995, и в соответствии с Конституцией независимой Черногории, черногорский язык является государственным).

Например, в Хорватии были введены более строгие (часто неудобные для практического применения) правила о «консервативных неологизмах» — то есть о создании слов из хорватских корней (слова со славянским основанием) вместо заимствований. Во многом эта тенденция продолжала языковую практику 1940-х годов. Сложилась парадоксальная ситуация — в ряде случаев хорватские неологизмы, образованные из сербских корней, вытеснили исконно хорватские слова кайкавского и чакавского диалектов. В боснийском закрепляются тюркизмы, арабизмы и персизмы (представленные наряду с исконными синонимами в изобилии на всей территории Югославии, как, впрочем, и на всём Балканском полуострове), которые не встречают сопротивления со стороны интеллигенции, и так далее. Современный сербский стандарт ближе всего к языку, на котором писали в СФРЮ, и это не случайность. Однако склонности к размежеванию и выработке собственных норм налицо и в Сербии. Принятая после распада союза Сербии и Черногории конституция Сербии предусматривает официальной нормой правописания только кириллицу, однако в быту и в отдельных печатных изданиях латиница используется даже чаще, чем во времена существования СФРЮ.

Таким образом, сербохорватский язык распадается на ряд очень близкородственных языков-преемников: такова ситуация с точки зрения значительного большинства его носителей, для которого (в том числе и в эмиграции) этот вопрос достаточно сильно политизирован и связан с национальным. Иностранные лингвисты, однако, и сейчас часто говорят о едином сербохорватском языке, а к новым национальным вариантам обращаются в случаях, когда различия между ними принципиальны или речь идёт о диалектах.

Между литературными нормами сербского, хорватского и боснийского языков разница намного меньше (все они основаны на штокавице), чем, например, между кайкавскими и чакавскими диалектами хорватского языка.

Для сербскохорватского языка используются две системы письма: сербская латиница[3] или хорватская латиница (гаевица) и сербская кириллица (вуковица). В Боснии и Черногории кириллица и латиница официально равноправны, однако в обиходе в Черногории латиница преобладает в большинстве изданий (до 1990-х годов в Черногории использовалась исключительно кириллица). В Хорватии используется только латиница (до XIX века использовалась также глаголица). В Сербии официально кириллица является приоритетным алфавитом, но вне официального обихода латиница используется довольно часто, причем ряд сербских газет выходит только на латинице. В интернете преобладает латиница.

В Черногории введены особые дополнительные буквы ś и ź (в кириллице — С́ и З́), которые не используются в других странах бывшей Югославии.

В ряде диалектов этот звук превратился в «э» (на письме — e), в других — в мягкое «е» или «ие» (на письме — je или ije, в зависимости от долготы гласного и ударения; написание может различаться даже в однокоренных словах; например, хорв. vrijeme — «время», но suvremenik — «современник»). Поэтому существуют «экавские» или «иекавские» диалекты (а также «икавский», где «ять» превратился в «и»). В хорватском официально признаётся только «иекавская» норма, с вкраплениями целого ряда «экавских» (напр. greška — «ошибка») и немногочисленных «икавских» (напр. dio «часть», ismijavati «высмеивать») слов. В сербском «экавская» и «иекавская» нормы формально равноправны, хотя в Черногории и Боснии чаще используется «иекавская», в собственно Сербии — «экавская» норма. Примеры: хорв. vrijeme («время, погода») — серб. време, хорв. rječnik («словарь») — серб. речник. Таким образом, если текст написан латиницей и по «иекавской» норме, то с высокой вероятностью этот текст является хорватским или черногорским; если же хотя бы одно из этих условий не выполняется — сербским.

В сербском языке имеется устойчивая склонность к вытеснению инфинитива конструкцией «да + личная форма глагола», как в болгарском и македонском. Пример: хорв. Hoću jesti (Я хочу есть) — серб. Хоћу да једем (инфинитив: јести).

В Хорватии правительство проводит политику пуризма, направленную на вытеснение заимствований неологизмами, образованными из славянских корней. Пример: хорв. sveučilište [свэучилиштэ] («университет») — серб. универзитет, хорв. nogomet [ногомэт] («футбол») — серб. фудбал, и т. д. Однако практика показывает, что приживаются в основном те неологизмы, которые широко используются в канцелярском обиходе. В 1941—1945 гг. пронацистское правительство Павелича в рамках политики «мы не имеем ничего общего с сербами» также активно насаждало неологизмы (krilnik «генерал», slikopis «киноплёнка», munjovoz «трамвай» и др.), однако после войны они исчезли и в современном хорватском языке не возродились. Напротив, в сербском языке заимствования используются достаточно широко. Отличие сербского от хорватского также состоит в названиях месяцев: в сербском языке названия восходят к латыни (фебруар, март, април — как и в современном русском языке), в хорватском же используются славянские названия (veljača «февраль», ožujak «март», travanj «апрель») (как и в современных белорусском, украинском, польском, чешском, верхнелужицком языках, несмотря на несоответствие названий одного и того же месяца в каждом из языков).

Здесь различия наиболее заметные. Примеры: серб. позориште («театр») — хорв. kazalište, и др. К ним можно отнести и неологизмы современных писателей, которые прижились в сербском, но не прижились в хорватском, и наоборот. Иногда одно и то же слово имеет различные значения в сербском и хорватском: voz — серб. «поезд», хорв. воз, «телега». Однако если сербы относительно терпимо относятся к употреблению диалектных слов (кроме современных хорватских неологизмов), а также к «иекавскому» произношению и написанию, то хорватское правительство, напротив, проводит кампанию по изгнанию «сербизмов» из языка.

Одни и те же словообразовательные аффиксы по-разному продуктивны в сербском и хорватском. Например, в хорватском для обозначения профессий и занятий широко используются суффиксы -nik и -telj, которые в сербском редки (вместо них предпочитают использовать такие, как -ац, -ач, -ица, -ар и др.). Существуют аффиксы, специфичные только для сербского или хорватского: например, сербскому са- могут соответствовать хорватские sa- или su-.

В хорватском и боснийском используется их первоначальное написание (пример: pizza), тогда как в сербском (даже при использовании латиницы) — транскрипция (пример: пица/pica).

Незначительные различия существуют в синтаксисе, в вопросительных конструкциях (хорв. je li… или da li… — серб. только да ли…), и др.