Мокошь

Мо́кошь[2] (Ма́кошь) — богиня в славянской мифологии[3], единственное женское божество, идол которого стоял в воздвигнутом князем Владимиром киевском капище наравне с идолами других богов. При их перечислении в «Повести временных лет» Мокошь замыкает список, начинающийся с Перуна. Её образ связывают с прядением и ткачеством, а также с судьбой и ремёслами.

Мокошь

Узор с калужской вышивки, по мнению Б. А. Рыбакова изображающий Макошь[1] в окружении всадниц и птиц
покровительница прядения и ткачества, матерей и незамужних девушек
Мифология славянская
Пол женский
Супруг предположительно, Перун
В иных культурах также связаны с прядением греческие мойры и скандинавские норны
 Медиафайлы на Викискладе

Этимология имени и функции

Имя Мокоши лингвист М. Фасмер связывает с глаголом «мокнуть»[4].

Лингвисты и исследователи мифологии В. В. Иванов и В. Н. Топоров предложили другую этимологию — от *mokos, «прядение»[2]. Связь Мокоши с прядением и ткачеством явственно прослеживается в народных обрядах и поверьях: запрещалось оставлять кудель, а то «Мокоша опрядёт»[2], прясть и ткать в святой день Мокоши — пятницу (по украинским поверьям, мифологическая Пятница ходит «исколотая иглами и изверченная веретёнами», потому что нечестивые женщины шьют и прядут в посвящённый ей день)[5]. Мокошь описывалась как длиннорукая женщина, прядущая по ночам в избе[2]. В жертву Мокоши-Пятнице приносили пряжу, кудель, сбрасывая её в колодец (этот обряд носил название «мокриды», возможно, связанное с именем Мокоши через корень мок(р)-)[2]. Связь с прядением дала повод для поиска параллелей с греческими мойрами, скандинавскими норнами и славянскими рожаницами, прядущими нити жизни.

Иванов и Топоров указывают на общеславянский характер Мокоши, приводя в качестве примера словенскую сказку о колдунье Макошке (словен. Mokoška), западнославянские топонимы типа «Мокошин верх» (чеш. Mokošin vrch), полабские Mukus, Mukeš, старолужицкий Mococize[2]. В Словении есть река Mokoš и деревня Makoše в общине Рибница, в Хорватии был город Mokošica, впоследствии поглощённый Дубровником.

Иванов и Топоров выдвинули предположение, согласно которому Мокошь почиталась как жена или мать громовержца (Перуна) и играла одну из важнейших ролей в реконструированном этими исследователями основном мифе[6]. Иванов и Топоров относили к высшему уровню славянской мифологии два праславянских божества, имена которых достоверно реконструируются как *Реrunъ (Перун) и *Velesъ (Велес), а также увязываемый с ними женский персонаж, праславянское имя которого неизвестно. Эти божества воплощают военную и хозяйственно-природную функции. Согласно реконструкции, они связаны между собой как участники грозового мифа. Причина распри этих богов заключается в похищении Велесом скота, людей, а в некоторых вариантах — жены громовержца Перуна. Бог грозы Перун, обитающий на небе, на вершине горы, преследует своего змеевидного врага, живущего внизу, на земле. Преследуемый Велес прячется последовательно под деревом, камнем, обращается в человека, коня, корову. Во время поединка с Велесом Перун расщепляет дерево, раскалывает камень, мечет стрелы. Победа завершается дождём, приносящим плодородие. Возможно, некоторые из этих мотивов повторяются в связи с другими божествами, выступающими в других, более поздних пантеонах и под другими именами (например, Свентовит)[7].

В. Н. Топоров писал о реконструкции мотива связи Мокоши с мужским божеством. Непосредственно связаны два топографических объекта: Prohn (от *Perunъ) и Миuks/Mukus (от *Mokošъ) на бывших славянских землях Германии, в бывшем округе Штральзунде. В списках богов Перун и Мокошь соседствуют друг с другом. Известна украинская песня о интимных отношениях Мокоши с Посвистачем (Позвизд, Похвист поздних источников), являвшимся воплощением ветров как особой ипостаси громовержца[8]. По предположениям Иванова и Топорова, сопоставленность горы Перуна и, вероятно, самого Перуна, с горой жены Перуна — Перыни или Макоши, является свидетельством определённой стадии развития славянской мифологии, когда Макошь находилась на том же уровне пантеона, что и Перун, и считалась его женой или матерью[9].

Пятница, как персонификация нечётного дня недели, являлась противоположностью четвергу — дню чётному и мужскому. Оппозиция «чёт—нечет» обычно соотносится с оппозицией «мужской—женской», а названия пятницы во многих традициях связаны с женским именем («день Фреи», «день Венеры»). Соответственно, пара «Четверг—Пятница», видимо, в более ранний период выступала в лице основного божеств Перун—Мокошь[10].

Как указывают критики схемы Иванова-Топорова, мифологическая приуроченность дней недели не является индоевропейской традицией. Она восходит к халдейской астрологии, из которой через греко-римское посредство по Европе распространилась семидневная неделя, дни которой ассоциировались с семью планетами[11][12].

По мнению академика Б. А. Рыбакова и его последователей, Мокошь была богиней жизненных благ и изобилия, а также «матерью урожая»[13]. По мнению Рыбакова, Мокошь была едва ли не центральной фигурой «народного» культа дохристианской Руси, в отличие от «дружинного» культа Перуна. Особой популярностью культ Мокоши пользовался у женщин[6]. Рыбаков в монографии «Язычестве древних славян» объясняет Мокошь (он использует написание «Макошь») как богиню судьбы, удачи или богиню плодородия и благоденствия (по его толкованию, «Макошь» — производное от ма «мать» и кош «жребий» или «корзина для зерна»)[14]. Исследователями данная этимология отвергнута как ненаучная[15].

Историк Валерий Юрченков предполагает, что Мокошь имеет мордовское происхождение[16].

В русских летописях

Мокошь упомянута в русских летописях и многочисленных поучениях против язычества (исповедальных «худых номоканунцах»).

«Того ради не подобает хрстіаном игръ безовскых играти, иже ест плясаніе, гудба, песни мырскыя и жрътва идлъскаа, иже молятся огневи пре овином и вилам и Мокошіи и Симу и Ръглу и Перуну и Роду и Рожаници» («Слово о мздоимании» по списку XVI века).

Рудименты культа Мокоши в христианскую эпоху

Мокошь и святая Параскева
Подробнее см. Параскева Пятница

По мнению ряда исследователей, многие черты Мокоши перешли на всенародно почитавшуюся святую Параскеву-Пятницу, в чьём образе объединились две христианские святые: Параскева Иконийская — больше почитаемая украинцами и белорусами и Параскева Сербская — больше почитаемая русскими[17]. Имя Параскева в переводе с греческого означает «пятница» (буквально — «приготовление [к субботе]»). По мнению этих исследователей, образ «святой Пятницы» в сознании народа смешался с образом Мокоши, священным днём которой якобы была пятница (этот день недели посвящался женским божествам у европейских народов, перенявших семидневную неделю из римской традиции, где пятница была посвящена планете Венере, ср. англ. Friday, нем. Freitag от имени Фрейи, фр. vendredi от Венеры и т. д.).

С Параскевы Льняницы (28 октября по ст. стилю) женщины начинали мять лён[18] (образ Мокоши ассоциировался как с водой, так и с прядением). Параскеву называли «бабьей святой»[5]. По пятницам не разрешалось прясть и ткать; некоторые женщины, почитавшие св. Параскеву/Мокошь (в тех регионах, где память о ней сохранилась), «чтили пятницу больше, чем воскресенье». Стоглавый собор 1551 года осуждает «лживых пророков», которые призывали ничего не делать в среду и пятницу:

Да по погостом и по селом и по волостем ходят лживые пророки-мужики и жонки, и девки, и старыя бабы, наги и босы, и волосы отрастив и распустя, трясутся и убиваются. А сказывают, что им являются святая Пятница и святая Анастасия и велят им заповедати хрестьяном каноны завечивати. Они же заповедают крестьянам в среду и в пятницу ручного дела не делати, и женам не прясти, и платья не мыти, и каменья не разжигати и иные заповедают богомерзкие дела творити кроме божественных писаний[19].

— Стоглав, вопрос 21

В украинских обрядах Пятницу представляла женщина с распущенными волосами, ходившая по деревням, что называлось «водить Пятницу» по сёлам.

Пятница и культ Недели
Подробнее см. Неделя (мифология)

С культом Параскевы Пятницы, на которую перешли многие черты Мокоши, связан образ святой Недели[20]. Культ Недели связывался или отчасти смешивался с почитанием святой Анастасии, имя которой в переводе с греческого означает «воскресение» (др.-рус. недѣля).

Сербы считают, что святая Пятница — мать святой Недели. По представлениям гуцулов, «неділя — то Матка Божа» (ср. о.-слав, представления о Богородице, св. Параскеве Пятнице, св. Анастасии как покровительницах женщин и женских работ и сходные запреты, приуроченные к богородичным праздникам, пятнице и воскресенью).

В народных представлениях Неделя выступает и в роли помощника. По украинским поверьям, Неделя может закончить оставленную пряхой накануне воскресенья работу, но та, кому она помогает, чаще всего вскоре умирает. В сказках св. Неделька даёт молодцу волшебного коня, помогает добыть целебные зелья, за которыми его послала притворившаяся больной мать (словац.). Так же как Пятница, Неделя просит людей не забывать о почитании праздника или жестоко наказывает нарушителей запретов длительной (семь недель — бел.) или смертельной (укр.) болезнью, забивает до смерти вальком для трепания льна (бел.), сдирает кожу с рук и тела ткачих, не окончивших вовремя работу, и развешивает её на ткацком станке (бел., укр.; аналогичные сюжеты связаны у украинцев со св. Пятницей), душит (бел.), подвергает жизнь человека опасности (например, переворачивает воз — бел.), грозит смертью (гуцул.), пугает (женщине, оправдывающейся, что она прядёт в воскресенье потому, что голодна, подбрасывает в хату конские головы и мёртвые тела: «Ешь, если голодна» — гуцул.)[20].

В древнерусских поучениях против язычества («Слово о твари и дни рекомом неделе» и «Слово св. Григория… како первое погани суще языци кланялися идолом») говорится, что почитать следует не изображение Недели в виде «болвана», не день недели как таковой, а «Христово воскресение»: «покланятися единому Богу сущему въ Троици, а не твари, написанѣи во образe человѣчь <...> и тридневнoe его воскресенье славят, а не недѣлю <...> и кланияющися воскресенью Христову, а не дни недѣли»[21].

См. также

Примечания
  1. Рыбаков, 1994, с. 513.
  2. Иванов, Топоров. «Мокошь», 1988, с. 169.
  3. Топоров, 1995, с. 205, 209.
  4. Фасмер, 1986, с. 640.
  5. Иванов, Топоров. «Пятница», 1988, с. 357.
  6. Иванов, Топоров, 1983.
  7. Иванов, Топоров. Славянская мифология, 1988.
  8. Топоров, 1995, с. 209.
  9. Иванов, Топоров, 1983, с. 190.
  10. Гуманитарный словарь, 2002.
  11. Клейн, 2004, с. 233.
  12. Carl Edlund Anderson. Scandinavian Days: Old or New?, paper presented at the 35th International Medieval Congress on Medieval Studies, Western Michigan University, Kalamazoo, MI, USA (05 May 2000).
  13. Белякова, 1995, с. 101.
  14. Рыбаков, 1994, с. 354—437.
  15. Клейн, 2004, с. 89.
  16. Что мы празднуем Архивная копия от 16 января 2014 на Wayback Machine (mordva1000.ru)
  17. Левкиевская, Толстая, 2009, с. 631.
  18. Даль, 1880—1882.
  19. Стоглав — читать, скачать
  20. Белова, 2004, с. 392.
  21. Гальковский, 1913, с. 79–80.

Литература
Справочные издания
Исследования
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.