Яценко, Борис Иванович

Окончил Горловский педагогический институт иностранных языков. С 1958 года работал учителем средней школы в селе Велятино Хустского района Закарпатской области. До 1966 года был партийным работником. С 1966 являлся заведующим кабинетом иностранных языков Закарпатского областного института усовершенствования учителей[1][2]. Работал в историко-филологическом отделении Ужгородского филиала Института проблем регистрации информации[5].

Большое число публикаций Яценко посвящено исследованию «Слова о полку Игореве», в том числе малоизученным проблемам этого памятника. Занимался текстологией и палеографией Слова[1]. Яценко считал ошибочным разделение на слова фрагмента зачина Слова в первом издании. Выступал против гипотезы о путанице листов при переписке произведения[2]. С точки зрения Яценко, Троянь из Слова — тройственный государственный союз восточнославянских племён — полян, древлян и роксолан (руси) на Днепре с IV веке н. э.; шеломени — оборонительные сооружения Трояни IV—VI веков[1]. Считал, что к «Золотому слову» (часть памятника) следует «относить все обращения и призывы к князьям, то есть весь текст от слов „О моя сыновця Игорю и Всеволоде“ до плача Ярославны»[2]. «Золотое слово» рассматривается как политическое завещание Святослава его преемнику, Игорю Новгород-Северскому[1]. Одна из статей Яценко посвящена князю Борису Вячеславичу, упоминаемому в Слове, выводы которой, по оценке филолога Е. Г. Водолазкина, представляют интерес не только для комментария к Слову, но и для понимания событий 70-х годов XI века. По Яценко, Борис Вячеславич в «Слове» — сын Вячеслава Владимировича, который в 1015 году получил в наследство Чернигов[1]. Две работы посвящены анализу летописных известий о походе князя Игоря Святославича[2]. Яценко считал, что князь Игорь шёл через шеломени Переяславщины и сжёг в тех местах город Глебов, отомстив переяславскому князю за разорение северских земель. Солнечное затмение послужило сигналом к выступлению Игоря в поход для защиты русской земли от половцев. При создании Слова использовались тексты Переяславской и Черниговской повестей конца XII века. Яценко предлагал датировать Слово 1198—1202 годами: фраза «свивая славы оба полы сего времени» указывает на поход Игоря Святославича в 1185 году и дату его вокняжения в Чернигове — 1198 году, поэтому Слово не могло быть написано раньше 1198 года[1].

Позднее взгляды Яценко на Слово претерпели некоторые изменения. В статье «Про концепцію „Слова о полку Ігоревім“» исследователь утверждал, что в работах украинских учёных о Слове отразилось «имперское понимание истории Киевской Руси». По мнению Яценко, они отражают в основном статический подход к текстам, который «не поддается критическому анализу и используется только для иллюстрации готовых концепций». Вслед за М. Т. Гойгел-Соколом, Яценко считал автором Слова воеводу Ольстина Олексича. Создание памятника он датировал 1198 годом. Яценко утверждал, что призыв Слова к единению Русской земли имел в виду не реставрацию Древнерусского государства: речь шла о будущем украинского народа. По его мнению, с целью низвести Киев на роль вассала и приуменьшить его значение, позднейшие «московские идеологи использовали все средства, в том числе манипуляции с иконой и церковью Пирогощей», что было поддержано также украинскими учёными. «Официозу удалось удержать „Слово“ в узких хронологических рамках 1185 года», что якобы изменило и затемнило патриотические идеи произведения. Яценко осуществил также ритмический перевод Слова на украинский язык[2].

Яценко являлся сторонником подлинности «Велесовой книги» (сочинение, выдаваемое за текст IX века, но признанное научным сообществом фальсификацией XX века). Он подробно проанализировал графику и фонетику текста и относил создание «Велесовой книги» к концу IX — началу Х века, но, в отличие от большинства других сторонников подлинности этого сочинения, считал, что протограф известного текста «Велесовой книги» был создан не в Новгороде, а в Западном Полесье, отразив диалектные особенности этого региона («вона записана на Прип'ятi в районi Захiдного Полiсся i iдобразила дiялектнi особливостi цьего регiону»), позже того времени, которым её обычно датируют сторонники подлинности, а дошедший до Ю. П. Миролюбова (эмигранта, одного из первых публикаторов и вероятного автора «Велесовой книги») список (дощечки) относится к XVII веку и был создан украинцем[3][4]. Яценко критикует филологов Л. П. Жуковскую и О. В. Творогова: отмеченные ими несообразности языка «Велесовой книги» Яценко объясняет сложной историей её текста и разновремёнными вкраплениями[3]. Яценко писал: «Можно ли неопровержимо доказать, что „дощечки“ были действительно изготовлены в IX столетии? Совсем нет. Просто так было решено ещё до анализа лексики и орфографии «Велесовой книги». И далее все орфографические признаки были преподнесены разочарованному читателю, как доказательства фальсификата».

В 1995 году Яценко с помощью кандидата филологических наук и сторонника украинской версии псевдоисторической «арийской» идеи В. А. Довгича, издал «Велесову книгу» в виде специального выпуска журнала «Индо-Европа», главным редактором которого является Довгич. В этом издании Яценко и Довгич утверждали, что украинцы происходят от древних «укров», которые в глубокой древности расселялись от Эльбы до Днепра и Дуная. Яценко отвергал аргументы учёных, доказывавших поддельность «Велесовой книги». Яценко использовал «Велесову книгу» для подтверждения своей старой гипотезы, что украинский народ сложился из слияния трёх разных племён – двух славянских (анты-поляне и древляне) и одного ираноязычного (роксоланы-сарматы), а последние передали новому образованию своё название «рокс/рос». Отсюда Яценко объяснял и название «земли Троянь», якобы символизировавшей тройственный союз данных племен.

В 2001 году Яценко опубликовал новое издание «Велесовой книги», включающее текст произведения, набранный современ­ным гражданским письмом, украинский и русский переводы, исследование, спи­сок разночтений между имеющимися копиями текста, словарь собственных имён и не­которых трудных слов.

По мнению Яценко, в раннем железном веке, если не раньше, в Центральной Европе жил «один славянский народ — укры» (в данном контексте синоним понятия «арийцы»[5]). Он помещал Трою на территорию Украины. Также он разделял идею существования и автохтонности древнего «украинского алфавита», первичного в сравнении с западносемитским (ханаанским) алфавитом из Леванта, греческой и латинской письменностями. Яценко «расшифровал» надпись («эпитафию») на «могиле Энея», расположенной в окрестностях Рима, на основе украинского языка и пришёл к выводу о прямом родстве троянцев и этрусков с современными украинцами. Возникновение Киева он датировал 430 годом.

Вхождение Украины в состав Российской империи трактовалось им как национальное унижение, поскольку именно «державный народ» Украины основал современную Россию, дал ей свой генофонд, название, культуру, просвещение, религию и язык[5].

По мнению Яценко, «академическая наука» закомплексована на испытанных стереотипах: «це і просте не­бажання що-небудь змінювати у своїх наукових орієнтаціях; це і можливе недовір'я до генія українського народу, початок формування якого звикли відносити до XIV століття н. д.; це і невпевненість у надійності практикованих наукою методів дослідження і рівня свого професіоналізму»[3].

По мнению филолога А. А. Алексеева, привычная академическая форма издания Яценко «Велесовой книги» способствует внедрению этого произведения в культурный обиход и школьное образование. Филологи О. В. Творогов и А. А. Зализняк отмечают, что его гипотеза об истории текста «Велесовой книги» никак не проясняет отмеченную критиками бессистемность в морфологии и синтаксисе (не свойственную славянским языкам никакого периода), образование ошибочных форм по образцу разных языков, абсолютную несовместимость с грамматикой славянских текстов IX—XVII веков, а также необычность создания копий языческого текста «докириллическим письмом» на дощечках в такую эпоху, как XVII век[3]. Алексеев отмечает, что в своём лингвистическом анализе Яценко не затронул вопросов грамматики. Творогов пишет, что Яценко не рассматривает саморазоблачительных высказываний Миролюбова[3].

По мнению Алексеева, издание Яценко «Велесовой книги» (2001) выполняет на Украине «националь­ный заказ», поскольку оно осуществлено на средства И. Г. Кислюка, биография которого вместе с портретом завершают издание, а также сообщается, что меценат считает «Велесову книгу» «свя­щенною для нашого народу» и что «Іван Кісьлюк та його однодумці вперто по-ширюють національні ідеі та надбання серед разбурханого моря низькопробноі іноземщини»[4].

Историк В. А. Шнирельман считает, что Яценко «переводил» «Велесову книгу» таким образом, чтобы её текст соответствовал заданной концепции[5].

• Булахов М. Г. Яценко Борис Иванович // «Слово о полку Игореве» в литературе, искусстве, науке : Краткий энциклопедический словарь / Под ред. Л. А. Дмитриева. — Мн.: Университетское, 1989. — С. 243—244.
• Водолазкин Е. Г. Яценко Борис Иванович // Энциклопедия «Слова о полку Игореве» : В 5 т.. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. — Т. 5. Слово Даниила Заточника — Я. Дополнения. Карты. Указатели. — С. 300—302.
• Что думают учёные о «Велесовой книге»: сб. ст / Рос. акад. наук, Институт рус. лит. (Пушк. Дом); Составитель А. А. Алексеев. — СПб.: Наука, 2004. — 238 с. — ISBN 5-02-027121-7. (Сборник статей Л. П. Жуковской, Б. А. Рыбакова, О. В. Творогова, А. А. Алексеева, И. Н. Данилевского, В. П. Козлова, В. Н. Соболева). (копия) Рецензия на этот сборник статей в «Независимой газете»
  • Алексеев А. А. Книга Велеса: анализ и диагноз. — 2004. — С. 128—147. (Статья впервые опубликована: Русская литература. — 2002. — № 4. — С. 199—207).
  • Творогов О. В. К спорам о «Влесовой книге». — 2004. — С. 6—30.
• Шнирельман В. А. Арийский миф в современном мире. — М.: Новое литературное обозрение, 2015. — (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»).