Скифо-сарматская гипотеза

Скифо-сарматская гипотеза (скифская гипотеза, сарматская гипотеза) — устаревшая гипотеза этногенеза славян, согласно которой происхождение славян связано с кочевыми ираноязычными народами (скифами, сарматами, аланами, роксоланами). Гипотеза возникла на основе сведений античных историков («массагеты» Геродота, полумифологические сообщения Тацита, Страбона, Птолемея и др.), средневековых византийских хронистов (Иоанна Киннама, Продолжателя Феофана и др.[1]). Согласно современным научным представлениям происхождение славян не связано со скифо-сарматскими народами, поскольку, в частности, языки этих групп народов относятся к разным ветвям индоевропейской языковой семьи.

«Овидий среди скифов», Эжен Делакруа (версия 1962 года)

Истоки

Идея о скифо-сарматском происхождении славян представлена уже в Баварской хронике XIII века. Особое внимание автора к истории и языку славян даёт основание предполагать его славянское происхождение, или, что он, будучи немцем, жил в местах нынешней Силезии и владел одним из славянских языков[2]. Эти положения получили развитие в европейской исторической науке, в частности, в трудах польских историков Яна Длугоша и Матвея Стрыйковского. Позднее эти мотивы нашли отражение в польском сарматизме. Уже в XVIII веке гипотезу происхождения славян от «савроматов» (сарматов) разделял британский историк Эдвард Гиббон.

Историография

В России большое влияние имел Киевский синопсис 1674 год, со второй половины XVII и до начала XIX века рассматривавшийся русскими интеллектуалами как наиболее основательный источник сведений о Древней Руси и происхождении славян[3]. Из этого источника черпал сведения М. В. Ломоносов, в своей «Древней Российской истории» писавший о родстве русских с роксоланами и сарматами[4][5]. Историк В. Н. Татищев считал, что сарматы были ассимилированны славянами, но не тождественны с ними[6]. В вышедших в 1787 году «Записках касательно российской истории» императрица Екатерина II указывала, что «северные скифы одного языка со славянами», и описывала быт скифов с проекцией на выстраиваемую ею концепцию русского национального характера[7][8]

Российский историк и публицист русинского происхождения Ю. И. Венелин (1856) относил к славянам скифов и сарматов. Российский преподаватель Е. И. Классен (1854, 1861) усматривал славян во многих регионах и во многие эпохи, начиная с древности. Он отождествлял со славянами почти все народы Геродотовой Скифии, начиная с самих скифов. Историк и известный сторонник антинорманизма Д. И. Иловайский (1876) считал скифов «германо-славяно-литовской» ветвью индоевропейской или «арийской» семьи и утверждал, что преобладающим среди них было славянское население. Прародину скифов он помещал между Оксом и Яксартом (в современной Центральной Азии). Такая локализация их прародины имеет некоторую поддержку и среди части современных учёных (в отличие от идеи о славянстве скифов). Один из аргументов Иловайского в пользу отождествления скифов со славянами заключался в том, что скифы «любят паровые бани, как истые предки восточных славян»[5].

На рубеже XIX—XX веков, пытаясь найти древнейшие корни славян в Восточной Европе некоторые археологи, такие как Д. Я. Самоквасов (1908), И. Е. Забелин (1908), также обратились к скифским и сарматским древностям, отождествляя скифов и сарматов с предками славян. Результатом этой тенденции стало бурное развитие скифо-сарматской археологии. Сторонником отождествления западных скифов («скифов-пахарей») со славянами был историк академик А. С. Лаппо-Данилевский (1887)[5].

Советский историк Б. А. Рыбаков искал корни славян он в бронзовом веке, когда после «пастушеского разброда» славянские племена в позднем бронзовом веке объединились в Правобережной Украине и перешли к земледелию[5]. Он поддерживал идею о глубокой автохтонности славянского населения на территории Украины[9]. В монографии «Киевская Русь и русские княжества XII—XIII веков» (1982) он отнёс начало истории славян к XV веку до н. э. В Змиевых валах историк видел свидетельство столкновения славян с киммерийцами (согласно общепринятой точке зрения, покинувшими Причерноморье за тысячу лет до появления там славян): «Славяне применяли при постройке своих первых укреплений пленных киммерийцев»[10]. Со ссылкой на исследования гидронимики, проведённые О. Н. Трубачёвым, Рыбаков доказывал, что в раннем железном веке славяне широко расселялись в украинской лесостепи и установили контакты с греками за 400—500 лет до Геродота. Этих славян-земледельцев он отождествлял со скифами-пахарями, живших в Причерноморье в эпоху Геродота (V век до н. э.). Славяне-земледельцы снабжали античный мир хлебом. Со славянами он связывал и часть наследия скифов-кочевников. Так, он относил к славянам первочеловека и мифологического предка скифов Таргитая и его сына Колоксая, считал славянским скифский миф о дарах неба и др.[5]

В философии, искусстве и политике

Скифская идея сыграла роль в Отечественной войне 1812 года. Ряд элементов стратегии российского командования были названы «скифским планом» в связи с войной скифов против персидского царя Дария I: отступление вглубь страны, уничтожение припасов, партизанские набеги на противника. Предположительно, впервые концепцию «скифской войны» высказал российский полководец Михаил Барклай-де-Толли в беседе с немецким историком античности, знатоком Геродота Бартольдом Георгом Нибуром. В 1810 году Барклай, уже будучи военным министром, представил Александру I записку «О защите западных пределов России», в которой развивал ту же концепцию ведения войны. Часто считается, что сравнение русских войск со скифами является позднейшим осмыслением стратегии Барклая. Историк Е. В. Тарле считал, что о «скифском плане» стали говорить существенно позже войн 1812 и 1813—1815 годов. Тарле считал, что создателем этого мифа был Наполеон[7]:

Наполеон, очень бледный, но уже взяв себя в руки после первого страшного волнения при внезапном пробуждении, молча смотрел в окно дворца на горящую Москву. «Это они сами поджигают. Что за люди! Это скифы!» — воскликнул он. Затем добавил: «Какая решимость! Варвары! Какое страшное зрелище!»

Однако русское общество также проводило эту аналогию. Так, в начале 1813 года сотрудником Барклая военным историком, полковником П. А. Чуйкевичем была издана брошюра о войне, согласно которой Наполеон «забыл историю храбрых скифов, гибель Кира, постыдное бегство Дария, отступление Александра Македонского»[7].

Некоторые авторы использовали «арийскую» идею и скифскую гипотезу для обоснования присоединения к России Центральной Азии, что изображалось с одной стороны, «цивилизаторской миссией», а с другой — якобы возвращением «арийцев» (русских) на свои древние земли, где в древности уже жили скифы и другие ираноязычные народы и где, по мнению ряда авторов, находилась прародина «арийцев». Врач и археолог-любитель Василий Флоринский писал о превосходстве славянской культуры, отождествлял саков и массагетов с праславянам. Он считал, что подавляющее большинство скифов и сарматов были славянами по происхождению. и помещал прародину «ариев» в Центральной Азии. Экспансию России в этот регион Флоринский объяснял инстинктивным стремлением славян вернуться на древнюю родину. Создателями современной цивилизации он считал «семито-арийцев», наиболее одарённой народности. По Флоринскому «арийцы» возникли в западной части Памира или Тянь-Шаня, а затем переселились в Семиречье. Завоевание Центральной Азии в качестве возвращения «арийцев» на давно утраченную родину со ссылкой на «скифское происхождение» русских, рассматривали, в частности, члены Туркестанского кружка любителей археологии, действовавшего в 1895—1918 годах в Ташкенте под председательством генерал-губернатора барона А. Б. Вревского. Некоторые члены кружка делали попытки доказать, что ветхозаветные события происходили не в Палестине, а в Туркестане[5]. Поэт и публицист, князь Эспер Ухтомский развивал идею, что, благодаря «скифскому наследию», Россия по культуре является много ближе к Индии, чем Англия. Следовательно, самой «арийской судьбой» этим странам суждено было выступать союзниками в борьбе с Западом, который, как он считал, был чужд настоящему Востоку. Руководящую роль в этом союзе он отдавал России[11].

В начале XX века «скифские сюжеты» имели большую популярность в русской культуре: опера «Весна священная» (1913) Игоря Стравинского, «Скифская сюита» Сергея Прокофьева (1916), картины Николая Рериха и др.[12]

«Арийская» тема в её антисемитском варианте была воспринята некоторыми русскими писателями-модернистами, увлекавшимися оккультизмом, включая Александра Блока и Андрея Белого, согласно которым «истинной арийской культуре» грозила «туранская» или «жёлтая опасность», включавшая и еврейский компонент. В период Первой мировой войны для участников «скифского движения», куда входили известные писатели и поэты, «скифы» виделись творцами нового мира, способными примирить Восток и Запад. Россия представлялась особым «христианско-арийским», или «греко-славянским миром»[5]. В этом контексте, в связи с антинемецкими настроениями, Блок писал: «Последние арийцы — мы». Блок разделял идею связи славян со скифами, то есть «арийцами», что, по его мнению, обещало им великое будущее[13].

В 1918 году Блок написал ставшее известным стихотворение «Скифы»:

Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами![14]

Стихотворение связано с провалом раунда советско-германских мирных переговоров в Брест-Литовске. В тексте отражено разочарование поэта в немцах и в западных союзниках России — в целом в европейской цивилизации[7].

В начале XX века существовала группа «Скифы», объединившая писателей, поэтов, деятелей культуры и политиков, принявших революцию положительно. «Скифы» были объединены литературным критиком, историком общественной мысли Разумником Васильевичем Ивановым (литературный псевдоним Иванов-Разумник). Ещё в предреволюционный период Иванов-Разумник выдвинул требования революционных преобразований культуры и духовных основ общества, которые позже составили в основу концепции «скифства»[12][15]. Иванов-Разумник считал себя последователем Александра Герцена (из его сочинения «Былое и думы» Иванов-Разумник заимствовал термин «скиф») и Николая Михайловского. В 1916 году, у Иванова-Разумника появился замысел собрать антивоенный альманах «Скиф», который должен был объединить литераторов «народнической направленности» — авторов, близких к идеологии социалистов-революционеров, которой симпатизировал он сам[12]. В 1917—1918 годах в Петрограде они выпустили два сборника «Скифы». «Скифов» объединяло мистическое восприятие Октябрьской революции, в которой они увидели проявление очистительной «восточной» стихии и начало духовного преображения человечества. «Скифы» писали о мессианском предназначении России, призванной, по их мнению, противостоять обывательской буржуазности Запада[16].

См. также: Скифство

Критика

Ираноязычные народы в древности имели ареал расселения, частично охватывающий земли, позже, в ранее Средневековье занятые славянами, но славяне не являются потомками этих народов, отличаясь от них как по языку, так и по культуре, как и скифо-сарматские народы не были славянскими[17][18]. Различные современные учёные помещают прародину славян в Среднем Поднепровье, Полесье, Висло-Одерском регионе (школа польского лингвиста Т. Лер-Сплавиньского, российский археолог В. В. Седов и др.), Северо-Восточном Прикарпатье (немецкий лингвист Ю. Удольф и др.), Среднем Подунавье (например, российский лингвист О. Н. Трубачёв) и др.[19]

В то же время лингвисты выделяют ряд праславянских слов, заимствованных из иранских языков[20][21][22] и свидетельствующих о славяно-иранских контактах в праславянскую эпоху, которые польский славист Ф. Славский датирует 2-м — 1-м тысячелетиями до н. э.[23].

Некоторые исследователи утверждают, что часть сарматов (преимущественно донские аланы) была ассимилирована восточными славянами (антами) и вошла в состав казачества, и, через него — в состав русской и украинской наций.

Этнонимы таких славянских народов как сербы и лужичане могут указывать на связь с сарматским племенем serboi, обитание которого в районе Кавказа и Причерноморья впервые указанно Тацитом и Плинием.

См. также

Примечания
  1. Подражатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. Глава IV. Михаил III. Восточная литература.
  2. Фрагменты «Баварская хроника императоров и пап». Восточная литература.
  3. Формозов, 1992.
  4. «Итак, народ славенопольский по справедливости называет себя сарматским; и я с Кромером согласно заключить не обинуюсь, что славяне и венды вообще суть древние сарматы... Плиний о сарматах гинекократуменах, то есть женами обладаемых, упоминает, супружество с амазонами имеющих; также и о сарматских амазонах. Посему они были славенского племени… Имена аорси и роксане или россане у Страбона точное единство россов и аланов утверждают, к чему достоверность умножается, что они обои славенского поколения были, затем что сарматам единоплеменными от древних писателей засвидетельствованы и потому с варягами-россами одного корене» (Ломоносов М. В. Древняя российская история… // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений / АН СССР. М.; Л., 1950—1983. С. 174, 180, 181, 209).
  5. Шнирельман, 2015.
  6. «Сих же сарматов Стрыковский в Литве и Руси сказует частию и неупоминаемых или в других местах у протчих авторов положенных, яко готы и геты, гепиды, лотва и лотигали, литалани, курсы, улмигави, половцы, стабани, амаксобиты, омброны, ятвежи, стр. 27; турцеси, аги, авари, гергули, тахифали, семби, скири, пикти, карпи, киби, шаси, вагри или варяги, стр. 44; аварины, авартофракти, бругени, 45; судины, судевиты, галинды, жмоди и пр., 73. Но здесь, видится, Стрыковский один народ, от разных писцов разно изреченный, двою и трою упоминает, яко авари, аварины, семби, сами, самогиты и жмоди едино есть. Сих же сарматов, колико их в руских гисториях упоминается и ныне еще по разным местам находятся, суть следующие звании: ари, аринчи, берендеи, болгоры волские, боуты, варяги, весь, или виисуу, восворяне, воты и вотяки, или ари, вятичи, гили, голинды, голяды, дрягвичи, емь и ямь, жмоди, зимегола или семигалли, зыряне, команы и половцы, корели, корсь, косоги, коуи, кривичи, либи, ливь, литва, лотва (лукомория), манчи или вогуличи, меря, мещора, мордва, моуремани, мурома, нерома, обезы или овхазы, обри или овари, пермь, печенеги или печинги, печора, прусы или боруссы и порусы, руссы, самояды и самогиты, севера, сетгола, скови, суляне, ссолы и сусолы, тиверцы, тмуторакани, торки, углечи, фини, хвалисы, черемиса, черни клобуцы, члмата, чуваши, чюдь, югри, ямь, ясы, ятвяги, ятвежи и язиги. Сверх сих имян многократно один народ на несколько по владельцам разделяют и по перемене владельца переменяли, яко мордва пургасова и пургасы от князя их, каковых званий много находится. Из сих хотя многие, яко вятичи, кривичи, дрягвичи, севера и пр., Нестор словянами зовет, но сие власно как о руссах разуметь надлежит, что словяне, овладев сарматов, сами теми званиями именовались, а оные сарматы свои язык забыв, словенским стали говорить» (Татищев В. Н. 19. Сарматы по русской и польской гистории / Собрание сочинений: В 8-ми томах (5-ти книгах): Т. 4. История Российская: Репринт с изд. 1964 г. М.: Ладомир. 1995. С. 65. ISBN 5-86218-169-5).
  7. Головастиков.
  8. «Дария, царя персидского, они со стыдом прогнали. Кир со всею армией против скифов удачи не имел… Римлянам скифы никогда покорны не были. Один Александр Македонский имел успех противу скифов и заключил с ними союз… Северные скифы одного языка со славянами… У них были самовластные государи. Скифы терпеть не могли, чтоб другие народы сказывались старейшими. Они почитали дружбу и добродетели, любили неустрашимых, пренебрегали богатством, имели скотоводство, одевались зимою и летом в равную одежду. Были всегда на коне, оружие — лучшее их щегольство, суд отправляли, рассуждая здраво, письменного закона не имея, пороки наказывали строго. Храбрость и справедливость скифов в похвале были у соседних народов… Жены езжали с мужами на войну»(Головастиков).
  9. Клейн Л. С. Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества. — СПб.: Евразия, 2004. — С. 70. — 3000 экз. — ISBN 5-8071-0153-7.
  10. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества в XII—XIII вв. Гл. 10. Мифы, предания, сказки.
  11. Laruelle, 2005, p. 163—167).
  12. Болдин, Карипов, 2020.
  13. Бонгард-Левин Г. М. Блок и индийская культура // И. С. Зильберштейн, Л. М. Розенблюм (ред.). Литературное наследство. М.: Наука, 1993. Т. 92, кн. 5. С. 601, 607—610, 618.
  14. Александр Блок. Стихотворения. Поэмы. Воспоминания современников. М.: Правда, 1989. С. 378—380.
  15. Задорожнюк И. Е. Иванов-Разумник // Русская философия: Энциклопедия. 3-е изд., дораб. и доп. / под общ. ред. М. А. Маслина. М., 2020. С. 229.
  16. БРЭ, 2015.
  17. Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. М., 2004. С. 40—57.
  18. Бонгард-Левин, Грантовский, 2014.
  19. Гавритухин, Петрухин, 2015.
  20. Зализняк А. А. Проблемы славяно-иранских языковых отношений древнейшего периода. // Вопросы славянского языкознания, № 6, 1962 (реферативная статья, в которой собран материал Я. Розвадовского, А. Мейе и др.).
  21. Villnow Komárková J., Blažek V. Scytho-Slavica // Indogermanische Forschungen. 118 (2013). P. 245—258.
  22. Блажек В. Irano-Slavica — к хронологии старых иранских заимствований в славянских языках // Труды Института русского языка им. В. В. Виноградова. IV. Этимология. М., 2015. С. 70—100.
  23. Sławski F. Praojczyzna Słowian // Z polskich studiów slawistycznych: seria 9. — 1998. — С. 279.

Литература

Ссылки
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.