Орстхойцы

Что легло в основу самоназвания «орстхойцы» точно не выяснено, но существует ряд предположений его этимологии различной степени авторитетности. Вероятно, как и в большинстве случаев для сравнительно небольших этногрупп, этноним мог образоваться от названия места первоначального проживания его носителей[9]. По мнению Я. З. Ахмадова, самоназвание орстхойцев в виде словоформы «арштойцы», связано с названием реки Арштынка (варианты — Аршта, Аршты)[10], на берегах которой на рубеже XVII—XVIII веков складывалось общество (см. § Происхождение). Этимология самого гидронима тоже не выяснена, чеченский лингвист, к.ф.н. Я. С. Вагапов считал его нахским, подчёркивая сложный нахский топоформант -шт/-шта[11]. По мнению Я. З. Ахмадова наименование реки восходит к древнеиранскому слову арашан — «вкусная/чистая вода»[К. 8]. Однако, в иранском слова «вкусная», «вода» и «чистая» имеют другие значения, не связанные с этой словоформой[12], а слово арашан встречается в тюркских языках, например уйгурском, и означает «целебный/тёплый источник/ключ»[К. 9]. Также река со своими 6-ю притоками имела ещё два тюркских названия — Балсу («Медовая вода») и Карабулак («Чёрный источник»), от которых тоже произошли именования орстхойцев[13] (есть версия, что это другая река — Фортанга, см. § Экзоэтнонимы).

Углубляясь в ономастику этнонима «орстхойцы» некоторые исследователи предлагали достаточно смелые гипотезы происхождения этого наименования (например, В. И. Абаев, И. В. Бызов, Я. С. Вагапов, У. Б. Далгат, А. О. Мальсагов, И. Е. Саратов и А. С. Сулейманов). В основном данные теории не являются доказанными и на сегодняшний день не признаны официальной наукой, также в них может прослеживаться трактовка этимологии этнонима в пользу националистических интересов того или иного современного народа под влиянием сложившейся политической конъюнктуры[К. 10] (см. § Альтернативные гипотезы происхождения).

1. Согласно Я. С. Вагапову, наименование Орстхой нахского происхождения, корень слова opc (варианты арс, урс, эрс) означает «лесистая гора», менее употребительно «лес»[14]. Почти также объяснял данную морфему другой чеченский учёный А. Д. Вагапов — в виде âрц (чеч.), оарц (ингуш.) и арс (диалект.) он переводил её как «лесистая гора», «предгорье»[15][К. 11]. Дореволюционный публицист К. М. Туманов возводил арс/арц к доисторическому периоду и обнаруживал в армянских и грузинских топонимах[К. 12]. Помимо корня, в этнониме Орстхой Я. С. Вагапов выделял суффиксы — -т- (топонимический), -х- (лица), -о- (именной), а также окончание множественного числа -й. Исследователь связывал данный этноним, например, с орсойцами, возводя эти наименования близко к значению «лесогорные», «лесные»[16].
2. В 60-х годах XX века А. О. Мальсагов высказал предположение, что значение этнонима орстхойцы — это «жители равнин». У. Б. Далгат в монографии «Героический эпос чеченцев и ингушей» цитирует А. О. Мальсагова[17]: «По всей вероятности, „орстхой-арштхой-аьрашхой“ происходит от „аре“ (равнина, плоскость), „ш“ — показатель множественности, „тӏа“ — послелог, „хо“ — словообразовательный суффикс. Таким образом, „орстхо-арштхо-аьрашхо“ (житель равнины) в противоположность „лоамаро“ (горец).» Чеченский исследователь И. В. Бызов выделяет в этнониме арштхой/орстхой морфемы аре-йист-хой и переводит его так же, как А. О. Мальсагов — «жители равнин»[18]. Этимология этих исследователей связана с неподтверждённой гипотезой, согласно которой орстхойцы сформировались не в горных областях, а на предгорной равнине — в долинах рек Ассы и Сунжи.
3. С отсылкой к неким дозорным функциям орстхойцев, предлагал свою гипотезу А. С. Сулейманов. В его этимологии этноним «Эрштхой»[К. 13] сложился из трёх компонентов — Iаьршачу, хитIepа и хой, которые он переводит как «Чёрной (с) речки дозора (стража)». По мнению исследователя эволюция изменения этого этнонима могла протекать приблизительно таким образом: Iаьржачу хи тIepа хой → Iаьрш хитIepа хой → Iаьрштхой → Эрштхой[19].
4. На уровне догадок высказывалось предположение о славянском, и даже русском, происхождении этнонима орстхой[К. 14]. А. С. Сулейманов, а также повторяющий его сведения И. Е. Саратов, утверждали, что наименование орстхой, якобы созвучно с городом Ростов[К. 15], сопоставлялись этнонимы Орстхой и Арсалой с антропонимами Арыслан, Еруслан, Оруслан и Руслан — А. С. Сулейманов видел в названиях орстхойцев и арсалойцев связь с русским мужским именем Лев[К. 16]. Подобные славяно-орстхойские параллели прослеживаются у А. Д. Вагапова, связывавшего чеченскую морфему âрц, через соответствие в индоевропейских языках с праславянским orst-, а от него, в свою очередь, с русскими словоформами рост или роща[15]. Я. С. Вагапов, тоже видел связь нахского корня арс-/opc-/урс-/эрс- со славянским рус, однако, он считал его не заимствованным от славян, а наоборот. Чеченское оьрсий и ингушское эрсий — наименование «русских» в вайнахских языках, обычно рассматривается как заимствование из тюркских языков, в которых словоформа рус, в связи с избеганием тюрками (как и нахами) начального р, преобразовалась в орус/урус. Однако, Я. С. Вагапов предположил, что название русских в вайнахских языках может быть не заимствованным, а собственным, отталкиваясь в своей гипотезе от существования этнонима арса[К. 17].

Исторические свидетельства об орстхойцах, как в российских документах и литературе, так и в европейских исследованиях, упоминают эту народность под каким-либо экзоэтнонимом, наиболее известный из которых «карабулаки»[К. 18] (варианты с заглавной буквы: в дореформенной орфографии — «Карабулаки», как общества — «Карабулак»[20][21]). Существует утверждение, что в какой-то период орстхойцев равномерно называли и «арштойцами», и «бальсунцами», и «карабулаками»[К. 19]. Некоторые известные варианты наименований орстхойцев, которые давали им соседние народы:

1. Общество Балой, балойцы — наименование орстхойцев восходящее к старинному обществу Балой, которое, вероятно, могло в какой-то период объединять предков орстхойцев — аккинцев, галайцев, мержойцев, нашхойцев, цечойцев и ялхаройцев[13], либо являлось предшественником-предком этих обществ. Также возможно, что «Балой» — это старинное общее название для всех этих обществ, например, А. С. Сулейманов сообщает, что орстхойцев и аккинцев раньше называли «Балой»[22]. Подтверждает некую связь балойцев с орстхойцами Н. Г. Волкова, зафиксировавшая во 2-й половине XX века применение среди части нохчмахкахойцев этнонима «Балой» к орстхойцам[23].
2. Общество Балсу/Бальсу, балсунцы/бальсунцы/бальсурцы — наименование восходящее к одному из тюркских названий реки Арштынка — «Бальсу»[10]. Гидроним произошёл от тюркского bal[К. 20] — «мёд»[24] и suɤ — «вода»[25], то есть означает — «медовая вода»[10]. Согласно сообщению естествоиспытателя и путешественника XVIII века И. А. Гюльденштедта, это наименование орстхойцев бытовало у черкесов[26]. По мнению некоторых исследователей «Балсу» это другая река — Фортанга[27][28]. А. С. Сулейманов утверждал, что название реки является нахским и когда-то существовало в словоформе Балсур-хи — «Балойских войск река», связывая гидроним с обществом Балой[К. 21].
3. Общество Карабулак, карабулаки — наименование восходящее к ещё одному тюркскому названию реки Арштынка — «Карабулак»[10]. Гидроним произошёл от тюркского qara — «чёрный»[К. 22] и bulaq — «источник»[К. 23], вероятно, в русском языке название появилось путём калькирования из кумыкского[19] (къара — «чёрный»[29] и булакъ — «источник/ключ/родник»[30])[К. 24]. Возможно, что тюркское название произошло от чёрного цвета всех «речек, ключей и прочих источников широко орошённого района», то есть в бассейне Арштынки и её шести притоков[10]. Существовали утверждения, что «карабулаками» называли равнинных аккинцев[К. 25], однако, закрепившееся в XVIII—XIX веках за равнинными аккинцами наименование другое — «ауховцы». Не следует путать нахских карабулаков с огузским родом, который иногда указывают под таким же названием — «Карабулак». Более верное именование огузской группы ближе к огласовке «Караболук» (на древнетюркском Qara bölük[К. 26]), вторые части этих этнонимов в оригинале — bulaq и bölük — имеют разные значения[31].

Историческая родина орстхойцев занимает пограничное географическое положением между различными нахскими этногруппами, с запада от них сформировавшими ингушский народ, а с востока — чеченский. В связи с этим, среди вайнахов, в последние несколько десятилетий отличающихся высоким уровнем национального самосознания, периодически возникают споры — некоторые исследователи видят в орстхойцах восточных ингушей[К. 30], а другие — западных чеченцев[К. 31]. Согласно ряду исследователей, общество Орстхой играло важную роль в истории ингушей — оно занимало место среди семи шахаров, сформировавших ингушский народ[К. 29]. Однако, сегодня у чеченцев существует понятие тукхума Орстхой, который настолько важен в их этнической общности, что считается одним из девяти тукхумов образующих чеченскую нацию (например, среди девяти звёзд, символизирующих чеченские тукхумы на гербе ЧРИ и флаге ОКЧН, одна — это Орстхой)[К. 28]. Официальная власть решала этот вопрос в пользу ингушей — в Российской империи орстхойцев, под именем «карабулаков», относили к ингушам наряду с галашевцами и назрановцами[К. 32], в советское время орстхойцев фиксировали как ингушей в паспортах[К. 33]. В научной среде во 2-й половине XX — начале XXI веков этническая принадлежность орстхойцев определяется как отдельной нахской этногруппы[К. 34], такое же мнение иногда отражает и современная пресса[62].

В исторической ретроспективе ингуши и западные чеченцы видели в орстхойцах отдельную родственную группу, а восточные чеченцы считали их потомками какого-то особого народа (иногда легендарных нарт-орстхойцев), населявшего эти земли до прихода чеченцев[К. 35]. На сегодняшний день обсуждение вопроса о национальной принадлежности орстхойцев не актуально и имеет явную политическую окраску, так как они участвовали и участвуют в этногенезе как ингушского, так и чеченского народов — одни из орстхойцев говорят по-ингушски и называют себя ингушами, другие говорят по-чеченски и связывают себя с чеченцами[63]. Не смотря на это, вплоть до начала XXI века, многие орстхойцы самоидентифицируют себя в составе этих двух народов до сих пор подчёркивая собственную этническую идентичность[59] (так называемое, многоуровневое национальное самосознание). Многие из них не относят себя ни к ингушам, ни к чеченцам[6], известно обращение через газету инициативной группы орстхойцев[К. 36], возмущённых некоторыми чеченскими исследователями, причислявшими орстхойцев к чеченцам. Согласно авторам обращения, данные утверждения «у десятков тысяч орстхойцев … вызывали улыбку или недоумение, но всерьёз мы это не воспринимали …»[41]. Многие орстхойцы считают свою общность отдельными нахскими тайпами, со своим историческим прошлым и своим особым путём исторического развития[19].

Состав орстхойского общества, его деление на тайпы, некъи и гары, на сегодняшний день этнографами тщательно не исследован и однозначная классификация этих объединений является предметом дискуссий. Верны утверждения, указывавшие общества Галай, Мержой, Цечой и Ялхарой, как предков орстхойцев[13], однако, также верно называть эти общества и в составе орстхойцев, так как позднее на них распространилось наименование Орстхой. Сегодня принадлежность к орстхойцам горных нахов определяется следующим образом: 1) выходцы из общества Акка указывались как предки орстхойцев, но не входили в их состав и считались просто родственной этногруппой[64][34]; 2) общество Галай иногда относили то орстхойцам, то считали его отдельной этногруппой[52]; 3) представители обществ Мержой считались орстхойцами[65], но часто не указывалось, что они также участвовали и в этногенезе другой нахской этногруппы — аккинцев-ауховцев; А. С. Сулейманов про мержойцев приводил информацию, что сами себя они относят к орстхойцам, но орстхойцы не считают их своими[66]; 4) представители обществ Цечой считались орстхойцами, но часто не указывалось, что они также участвовали в этногенезе другой нахской этногруппы — аккинцев-ауховцев; А. С. Сулейманов особенно выделял цечойцев, указывая их родовой аул Цеча-Ахки как родину орстхойцев[67]; 5) общество Ялхарой иногда относили то к орстхойцам, то считали его отдельной этногруппой[68]; 6) иногда отмечали в составе орстхойцев ещё и нашхойцев[13].

Согласно чеченскому исследователю и писателю М. А. Мамакаеву[69]. Тайпы Галай, Гандалой, Гарчой, Мержой, Мужахой, Цечой, Ялхорой — по каким-то причинам М. А. Мамакаев причислил к «основными коренными чеченскими тайпами»[70]. А. С. Сулейманов отдельно выделял общество Мужганхой[50], в след за ним это общество стали повторять в своих списках орстхойских обществ другие исследователи[71][72], однако, вероятно, Мужганхой — это только другой вариант наименования общества Мужахой[73].

Вероятно, с периода позднего средневековья орстхойцы проживали в области верхнего и среднего течения рек Асса и Фортанга. Эта страна орстхойцев — Орстхой-Мохк (бо́льшая часть Сунженского района Ингушетии и приграничная часть Ачхой-Мартановского района Чечни) — входила в исторический регион Лам-Акки, где орстхойцы соседствовали с горными аккинцами и ялхоройцами (иногда этот тайп включают в состав орстхойцев). По А. С. Сулейманову, соседями орстхойцев были: в горах на юге и западе — ингушские шахары, на востоке — тайпы Ялхорой и Галай, однако замечание автора про Галай не ясно, так как далее по тексту исследователь указывает (как и многие другие источники), что Галай входил в состав орстхоевского общества[К. 62][83][50].

В конце XVIII — начале XIX веков в Орстхой-Мохк насчитывалось около 40 поселений, а её духовным и политическим центром был древний аул Цеча-Ахки, который орстхойцы считают своей прародиной. В этот же период часть их расселилась из горных ущелий в долину реки Сунжа — на территории, соответствующие равнинным и предгорным районам современной Чечни и Ингушетии, и далее — в Дагестан, где часть орстхойцев участвовала в этногенезе аккинцев-ауховцев. Согласно заявлениям самих орстхойцев, приблизительные границы их исторического проживания — верхнее и нижнее течении Фортанги, после расселения с гор на равнину — среднее течение Сунжи: на востоке — до селения Гехи, и на западе — до селения Яндаре[41]. Старинные селения основанные или заселённые орстхойцами: Алхасты[41], Бамут[41], Гажир-Юрт (совр. Нестеровская)[41], Курей-Юрт (позднее Орджоникидзевская, совр. Сунжа)[41], Орстхой-Фортан (совр. Ачхой-Мартан)[41], Плиево[41], Сурхахи[41], Цокало Бокова (позднее Новый Ах-Барзой, Верхний Сагопш, совр. Сагопши)[41], Цеча-Олкум (позднее Верхний Алкун, совр. Алкун)[50][41], Экажево[41], Элдархан-Гала (совр. Карабулак)[41] и Яндаре[41].

В XX веке расселение и численность орстхойцев не фиксировалась официальными переписями населения СССР и современной России. В 1990 году инициативная группа орстхойцев написала статью в грозненскую газету «Комсомольское племя»[К. 36], где, помимо прочего, авторами были указаны районы проживания и приблизительное число орстхойцев[41], а в 1999 году некоторые демографические сведения об орстхойцах сообщал социолог М. М. Юсупов в бюллетене «EAWARN» издательства ИАЭ РАН[84] (информация из газеты и бюллетеня использовалась в работе советско-российского учёного В. А. Шнирельмана[63]). Расселение и численность орстхойцев в 90-е годы XX века согласно этим двум источникам:

• Ачхой-Мартановский район[41][85] — орстхойцы проживают, но количественных данных нет; например, орстхойские семьи в селение Бамут (Гандалоевы, Мержоевы, Гулой)[41].
• Назрановский район[41][85] — более 10 000 орстхойцев; например, в селениях Плиево, Сурхахи, Экажево и Яндаре от 10 % до 30 % орстхойцев[41].( Мержой, Гулой, Цечой и др.)
• Малгобекский район[41][85] — орстхойцы проживают, но количественных данных нет; например, в селении Сагопши из 5000 жителей 4000 орстхойцы (Галаевы, Гандалоевы, Белхороевы, Боковы, Булгучёвы, Кориговы, Мержоевы, Гулой, Мужухоевы, Фаргиевы, Цечоевы и др.)[41].
• Сунженский район[41][85] — от 10 000 до 15 000 орстхойцев; например, в селениях Верхний Алкун и Алхасты до 90 % орстхойцев (Гулой, Галаевы, Белхороевы, Боковы, Булгучёвы, Кориговы, Мержоевы, Фаргиевы, Цечоевы и др.), в селениях Карабулак, Нестеровская и Орджоникидзевская — несколько тысяч орстхойцев[41].
• Город Грозный[41] — орстхойцы проживают, но количественных данных нет.
• Другие регионы СССР[41] — орстхойцы проживают, но количественных данных нет.

1. Пригородный район и город Владикавказ (Северная Осетия)[41] — орстхойцы проживают, но количественных данных нет.
2. Казахстан[41] — орстхойцы проживают, но количественных данных нет.

История происхождения орстхойцев на сегодняшний день остаётся дискуссионной, время и особенности зарождения этой этногруппы исследователями сообщаются на уровне предположений. Наиболее вероятно, что собственно общество Орстхой начало складываться на рубеже XVII—XVIII веков в низкогорной зоне на берегах рек Арштынка и Футан[К. 64]. Основу объединению положили выходцы из обществ Акка, Галай, Мержой, Цечой, Ялхарой и, возможно, небольшая часть из Нашхой[13]. В этногенезе орстхойцев иногда выделяли цечойцев — встречалось утверждение, что все орстхойцы своей прародиной считали средневековый цечойский аул Цеча-Ахки[67].

Возможно, все общества сформировавшие орстхойцев, когда-то входили в старинный Балойский союз[13], в котором некое племя балойцев было либо доминирующим обществом, либо предшественником-предком аккинцев, галайцев, мержойцев, нашхойцев, цечойцев и ялхаройцев. Также возможно, что «Балой» — это общее старинное название для всех этих обществ, например, А. С. Сулейманов сообщает, что орстхойцев и аккинцев раньше называли «Балой»[22]. Подтверждает некую связь балойцев с орстхойцами Н. Г. Волкова, зафиксировавшая во 2-й половине XX века применение среди части нохчмахкахойцев этнонима «Балой» к орстхойцам[23].

Среди некоторых исследователей существовала тенденция связывать исторических орстхойцев с легендарными нарт-орстхойцами из нахских сказаний «Нартского эпоса»[49]. Это сопоставление позволило сформировать не подтверждённое предположение, согласно которому орстхойцы — это нахское племя, которое ещё с периода средневековья жило на предгорной равнине и представляло собой нечто вроде пограничной стражи, аналог казачества, охранявшей внутренние территории горных нахов. Горцы за охрану расплачивались с ними частью скота, который необходимо было пасти на равнине в период сезонных отгонов. Со временем орстхойцы превратились из защитников в притеснителей горных нахских племён — они запрашивали высокую плату за выпас скота на равнине, совершали грабительские походы на своих соплеменников, похищали людей. Орстхойцы могли стать союзниками алан (возможная связь прослеживается в этнониме эла-орстхой[19]), с которыми вместе блокировали горы. И только в XIII веке, в период походов монгольских завоевателей на Северный Кавказ (Поход Джэбэ и Субэдэя, Западный поход), орстхойцы были выбиты в горы — в ущелья рек Асса и Фортанга[88].

Ещё одно предположение высказывал А. С. Сулейманов, а также повторяющий его сведения И. Е. Саратов — они сопоставляли орстхойцев с легендарными нарт-орстхойцами и связывали их на генетическом уровне со славянами, и даже с русскими[К. 14]. Среди аргументов указывались верования орстхойцев, где ведущим был культ священного оленя, как и у славянских жителей Ростово-Суздальского княжества; сам этноним, якобы созвучный со славянским топонимом Ростов[К. 15]; предания о переселении орстхойцев с берегов Чёрного моря, возможно, отсылка к существовавшему там славянскому княжеству[К. 65]. Проводя параллели между орстхойцами и русами, И. Е. Саратов, в отличие от А. С. Сулейманова, делал далекоидущие выводы, пытаясь обосновать гипотезу значительного присутствия славян на Северном Кавказе в период Средневековья[89].

Сведения об орстхойцах крайне скупы и появляются в географической литературе и документальных источниках Российской империи только со второй половины XVIII века, не позднее 60-х годов[51][36]. В первых упоминаниях орстхойцы известны под именем карабулаков, наряду с ангуштинцами (ингуши), равнинными чеченцами и горными кистинцами (нах. ломур, сегодня в составе ингушей и чеченцев)[36].

Со временем эта этногруппа, условно называемая Верхние Карабулаки, заселила территории между средним течением реки Асса на западе и бассейном рек Фортанга и Шалажа на востоке[37].

В течение столетия, вплоть до начала XIX века, часть орстхойцев осваивает прилежащую равнину, со временем эта этногруппа, условно называемая Нижние Карабулаки, заселили территории между районом впадения реки Яндырка в Сунжу на западе и районом впадения реки Шалажи в Фортангу на востоке[37].

Период, когда появляются первые письменные свидетельства, упоминающие орстхойцев, — XVIII век[90]. В источниках орстхойцы выделялись как самостоятельная народность. Так, на карте 1733 года по берегам реки Фортанга отмечены принадлежащие этой этногруппе (под именем балсурцев) «100 деревень»[91]. На сегодняшний день принято считать, что к 70—80-м годам XVIII века путём объединения больших и влиятельных тайпов — Цечой, Мержой и собственно Орстхой — был сформирован военно-политический и территориальный союз — «общество Орстхой»[83].

В октябре 1768 года моздокским ротмистром А. Шелковым в Санкт-Петербург были доставлены сведения от коменданта Кизлярской крепости Н. А. Потапова — одни из первых официальных свидетельств в Российской империи об орстхойцах. Это были данные, собранные по приказу императрицы Екатерины II в преддверии Первой русско-турецкой войны (1768—1774 годы) о Кабарде и народах, живущих «в сторону Кубани». Орстхойцы назывались в сведениях «балсу» и упоминались вслед за живущими в юго-восточном направлении от реки Верхняя Кума карачаями (предгорные карачаевцы), чегемцами, караджау (предгорные дигорцы), балкарами (балкарцы) и дюгерами (горные дигорцы)[92]. В 1771 году орстхойцы принесли присягу на верность России[20], но в тот период такие договоры обычно не являлись актами присоединения того или иного кавказского народа к Российскому государству, а подписывались для извлечения сиюминутных выгод, и вскоре, после достижения поставленных задач, о них забывали. Однако, капитан Дегостодия докладывал генералу И. Неймичу: «Они при первом случае доказали себя всеми образы доброжелательными, прося старшины и народ, чтобы, приняты были в вечное е.и.в. подданство, обещаясь дать от себя аманат»[20].

Окончание Русско-турецкой войны и подписание Кючук-Кайнарджийского мирного договора (1774 год), помимо прочего, внесли значительные изменения и в жизнь народов Северного Кавказа — Кабарда была признана в составе России, также российские власти объявили под своей властью и осетин, которые начали переселяться на равнину (так называемую «плоскость»). Орстхойцы в конце XVIII — начале XIX веков тоже начали расселяться из горной области Орстхой-Мохк на реку Сунжу, а в дальнейшем на территории, соответствующие равнинным и предгорным районам современных Чечни, Ингушетии и Дагестана[93] (вероятно, ещё в 1772 году бо́льшая часть орстхойцев переселилась на предгорные равнины[20]). Известно, что в 1782 году, по просьбе части орстхойцев и осетин, российскими властями была построена крепость у Татартупа, для защиты просителей от кабардинцев и горных чеченцев[94]. Среди различных источников сохранилось свидетельство подполковника российской армии, дивизионного квартирмейстера Л. Л. фон Штедера (1781 год), сообщавшего о совместном расселении в ряде сёл на «плоскости» орстхойцев с ингушами[95]:

В конце XVIII — начале XIX веков в тактических интересах российских властей было время от времени использовать тезис о подвластности некоторых горских народностей Кабарде (в том числе и орстхойцев). Это позволяло распространять сферу влияния Российской империи на суверенные или зависимые от Турции территории, которые якобы были в вассальной зависимости от уже ставшей российской Кабарды. Сообщения о том, что кабардинские «владельцы» издревле собирали дань с орстхойцев и других горских народов, лишены основания, и хотя какой-то период выплаты податей имели место, но связано это было со временем, когда кабардинцам покровительствовала Россия и снабжала их более современным вооружением[96]:

В период череды локальных войн на Северном Кавказе XVIII—XIX веков, а особенно во время наиболее агрессивной политики Российской империи — так называемой «Большой Кавказской войны» (1817—1864 годы), орстхойцы активно принимали участие в противодействии покорению горских народов. Когда было образовано теократическое государство Северо-Кавказский имамат, часть орстхойцев оказалась в пределах двух его административных единиц — Арштинского (собственно орстхойского) и Галашкинского вилайетов[20]. Большая их часть присоединилась к борьбе, организованной лидером имамата — Шамилем, известно, что одним из его сподвижников был орстхоец — Джамбулат Цечоев (Дзегоев). Многие источники говорят об орстхойцах, как об одном «из самых воинственных племён вайнахского народа»[19].

Хронология основных событий:

• 1807 год — «усмирение» орстхойцев российскими войсками под предводительством генерал-майора П. Г. Лихачёва. Военный историк В. А. Потто назвал это деяние «последним подвигом пятнадцатилетней службы Лихачёва на Кавказе»[98].
• 1825 год — российские войска совершили военную экспедицию в орстхойские поселения по рекам Асса и Фортанга[20].
• 1827 год — очередное признание орстхойцами российского подданства. Наряду с некоторыми другими северокавказскими народностями, орстхойцы присягнули России благодаря действиям командующего войсками на Кавказской линии, в Черномории и Астрахани (а также начальника Кавказской области) — генерала Г. А. Эммануэля, которому в награду за это присоединение, сделанное не силой оружия, а умными распоряжениями, был пожалован Орден Святого Александра Невского[99].
• 1858 год — орстхойцы совместно с назрановцами, галашевцами и жителями Тарской долины приняли участие в одном из эпизодов Большой Кавказской войны — Назрановском восстании, окончившемся безуспешно[20].
• 1865 год (после окончания войны) — в Турцию было выселено/переселилось несколько тысяч орстхойцев[К. 66], фактически основная часть этой народности — в ЭСБЕ даже сообщалось, что орстхойцы/карабулаки — это племя, «целиком выселившееся в Турцию»[100][101].

Некоторые упоминания об участии орстхойцев в военных действиях из российских документальных свидетельств[20]:
Рапорт от 30 марта 1840 года:

Донесение графу А. И. Чернышёву от 3 октября 1840 года:

Вероятно, в 1920-х годах джераховцы и орстхойцы окончательно интегрировались в ингушскую этническую общность, после чего, по мнению некоторых исследователей, можно считать завершившейся консолидацию ингушей как народа и принятие ими общего самоназвания галгай[К. 67]. В XX столетии шёл активный процесс ассимиляции орстхойцев ингушами, а некоторой части орстхойской этногруппы — чеченцами[85].

В наши дни представители общества Орстхой частью растворились среди современных чеченцев, а частью — среди ингушей, также потомки орстхойцев проживают и за границей — в Турции[101]. В начале 1990-х годов орстхойцев охватило движение за национальное возрождение[85].

Орстхойцы являлись и являются носителями орстхойского диалекта, но, в наши дни, в Российской Федерации они также используют ингушский, русский или чеченский языки (в Турции — турецкий). Различные исследователи могут по-разному транскрибировать название орстхойского диалекта — arştxojn, erştxojn, orstxojn, также употребляются наименования «карабулакский» (karabulak, qarabulak) и «балой» (balojn — устар. название у чеченцев)[104]. Согласно современной лингвистической классификации, орстхойский диалект входит в аккинско-орстхойское наречие (устар. — «галанчожское»), которое наряду с бацбийским, ингушским и чеченским языками относится к нахской ветви нахско-дагестанских языков (аккинско-орстхойское наречие с ингушским и чеченским языками с 1970-х годов объединяют в вайнахский языковой кластер[104]). Одним из первых орстхойский диалект изучал А. Н. Генко (1930-е годы), основываясь на материалах, имеющихся в исследованиях Л. Л. Штедера (2-я пол. XVIII века) и Ю. Г. Клапрота (нач. XIX века). А. Н. Генко сближал орстхойский диалект с чеченским языком, но выделял его в особую группу[7]. В начале XXI века использование орстхойского диалекта зафиксировано в центральной и северной Ингушетии (напр. в селе Сагопши), где орстхойцы официально причислялись к ингушам с ингушским языком; в Чечне орстхойский диалект был распространён на западе (напр. в верховьях рек Нетхой и Шалажа), но после депортации вайнахов в 1944 году сведений о его использовании в Чечне нет[104].

Среди исследователей до сих пор идут споры о том, относить ли аккинско-орстхойский лингвистический таксон к языкам или диалектам. С этим связан вопрос, занимает ли аккинско-орстхойский лингвистический таксон промежуточное положение между ингушским и чеченским языками — тогда это язык/наречие, или относится к одному из них — тогда это диалект, а речь орстхойцев классифицируется только как говор. Например, Ю. Б. Коряков определял аккинско-орстхойское наречие наравне с ингушским и чеченским языками, и указывал его как переходное между ними, однако, он отмечал, что обычно его рассматривают как диалект внутри либо ингушского, либо чеченского языков[105]. Российский кавказовед, д.и.н. Ю. Ю. Карпов также видел в нахской подгруппе эти языки как равные — «родственные между собой чеченский, ингушский, карабулакский и бацбийский языки, составляющие нахскую (вайнахскую) языковую подгруппу, имеют общие генетические корни …»[106]. Я. З. Ахмадов считал орстхойцев отдельной нахской народностью[39], но «чеченскими по языку»[36]. Известно обращение через газету инициативной группы орстхойцев в 1990 году[К. 36], возмущённых некоторыми чеченскими исследователями, классифицировавшими орстхойский диалект как один из говоров чеченского языка[41] (см. Аккинско-орстхойское наречие § Классификация).

В 1978 году, на основании рассказов местных жителей, А. С. Сулеймановым были собраны немногочисленные сведения о некоторых обычаях орстхойцев. В частности, он сообщает, что вплоть до конца XVIII века орстхойские мужчины, подчёркивая своё высокородное происхождение (эзди нах), носили длинные кудри, а женщины — высокие причёски (кур). Традиционно придавая некое важное значение волосяному покрову головы, орстхойцы заставляли начисто брить головы всех мужчин, попадавших в их зависимость[34].

Помимо прочего, описывая орстхойцев, А. С. Сулейманов упоминает, что «это одно из самых воинственных племён вайнахского народа»[107], подобная характеристика прослеживается и в источниках Российской империи, вероятно, под влиянием борьбы орстхойцев за независимость в период Большой Кавказской войны (1817—1864 годы). Сопротивление этой народности было столь упорным, что в статье о чеченцах в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона» орстхойцы (в ЭСБЭ карабулаки) названы как «самое враждебное нам [России] племя»[100]. Согласно характеристике источника XIX века орстхойцы «самый беспокойный народ и ничем не удовлетворяются»[108].

В средневековье нахские племена, в том числе и орстхойцы, придерживались собственных языческих верований, которые на сегодня мало изучены[109]. Они сформировали свой мифологический пантеон, основные культы в котором были посвящены поклонению силам природы и олицетворяющих эти силы богам и богиням. Предполагается существование и второстепенных культов, имевших прикладное значение, божества в них были антропоморфны и зооморфны[109]. В сказаниях эти сущности вмешивались в человеческую жизнь, принимая облик обычных людей или животных[109].

У многих народов Северного Кавказа бытовали древние эпические сказания — «Нартский эпос», генезис которого среди учёных до сих пор остаётся спорным. Существенно отличаются от прочих сказания о богатырях-нартах в среде нахского населения — здесь они выступают неоднозначными, в основном отрицательными персонажами. Нахский эпос сохранился фрагментарно, в нём у нартов имеется дополнительное имя — орхустойцы/орстхойцы (нарт-арштхой, нарт-орстхой), в котором некоторые исследователи видят возможный эпоним исторических орстхойцев. Отличие в восприятии нахами характера нартов иногда трактуют как подчёркивание связи орстхойцев с исконными врагами горцев — жителями равнин (например, в некоторый период аланами), что позволяет предположить первоначальным местом обитания исторических орстхойцев предгорные равнины[38] (см. § Альтернативные гипотезы происхождения). Согласно ингушскому этнографу конца XIX — начала XX веков Ч. Э. Ахриеву, нярты/нарты и орхустойцы/орстхойцы это две группы мифологических персонажей — высоконравственные и злокозненные соответственно. Другой этнограф того же периода — Б. К. Далгат — считал, что наименования «нарты» и «орстхойцы» служат для обозначения одной категории героев — злых и коварных насильников, совершающих набеги на мирных людей и притесняющих безвинных. Этой точки зрения придерживались и последующие исследователи советского периода. Некоторое характерное отличие прослеживается в ингушских сказаниях — здесь иногда нарты-орстхойцы совместно с ингушами защищают родные земли от врагов, наступающих с равнин, а также роднятся с местными героями[110].

До принятия ислама, вероятно, в среде орстхойцев ведущее место занимал культ священного оленя[19].

Сами орстхойцы одними из первых среди вайнахских обществ приняли ислам, что определённым образом сблизило их с уже находящимися в лоне этой религии чеченцами и отдалило от ингушей, придерживавшихся на тот момент в основном традиционных верований.