Дагон (рассказ)

Иллюстрация Марио Цуккарелло

Весь рассказ представляет собой предсмертную записку человека, увидевшего Дагона [~ 1] — древнее морское божество. Моряк, рассказчик, служил на пакетботе, который шел курсом по одному из самых редко посещаемых уголков Тихого океана во время Первой мировой войны. Немецкий рейдерский корабль захватил их судно, взяв команду в плен. Рассказчик бежит на шлюпке, с запасом пищи и воды. Несколько дней он дрейфовал под палящим солнцем, не встречая ни кораблей, ни земли.

В одну из ночей рассказчик проснулся от кошмарного сна и обнаружил себя тонущим в вязкой, чёрной трясине, недалеко от шлюпки, которую вместе с ним выбросило на поверхность неизвестного острова. Вероятно, остров поднялся со дна вследствие подводного извержения вулкана. Почва издавала мерзкий запах, исходящий от останков рыб и неизвестных существ, что торчали из грязи по всей равнине.

Через три дня почва высохла и рассказчик достиг холма посреди черной каменистой пустыни. Рассказчик сделал привал рядом с ущельем. Ночью он просыпается от кошмара и начинает подъем на вершину. С гребня холма он оглядел равнину и каньон: Ландшафт равнины напоминал Потерянный рай или Восхождение Сатаны из проклятого царства тьмы (англ. Realms of darkness). Ущелье напоминало Стигийские глубины.

Рассказчик спустился по склону холма, на противоположном склоне ущелья он обнаружил гигантскую каменную глыбу, сияющую белым светом. Удивительно, что циклопический монолит (англ. Cyclopean monolith) миллионы лет находился в бездне, на дне моря, но имел следы искусной обработки, видимо, служивший когда-то объектом поклонения разумных существ. На поверхности монолита были иероглифы, связанные с водной средой и изображения неизвестных морских существ, похожие на скелеты, лежащие по всей океанской равнине (англ. Ocean-risen plain).

Рисунки изображали определенный род людей или существ, которые резвились, как рыбы, в водах подводного грота и отдавали почести монолитной святыне, под волнами. Гротескные в такой степени, недоступной, даже, воображению По или Булвера, они были дьявольски человекоподобными в своих общих очертаниях, несмотря на перепончатые руки и ноги, неестественно широкие и отвислые губы, стеклянные выпученные глаза и другие особенности. Довольно странно, но они, похоже, были высечены почти без учета пропорций их сценического фона, например, одно из существ было изображено убивающим кита, который по величине едва превосходил китобоя. Я решил, что это просто боги, выдуманные первобытным племенем.

Рядом, на дне ущелья текла полноводная река, а по другую сторону находились несколько барельефов. Вдруг, из толщи воды, появился Дагон:

Поднявшись над темными водами и вызвав этим легкое, почти беззвучное вспенивание, какой-то необычный предмет плавно вошел в поле моего зрения. Громадный, напоминающий Полифема и всем своим видом вызывающий чувство отвращения, он устремился, подобно являющемуся в кошмарных снах чудовищу, к монолиту, обхватил его гигантскими чешуйчатыми руками и склонил к постаменту свою отвратительную голову, издавая при этом какие-то неподдающиеся описанию ритмичные звуки.

Рассказчик бежит к шлюпке, находясь в состоянии помешательства, напевая жуткие песни и смеясь. Позже, он очнулся в госпитале Сан-Франциско, куда его доставил американский корабль. Рассказчик узнал от одного этнолога древнюю филистимскую легенду о Дагоне — Боге-Рыбе. Рассказчик осознает, что и сейчас на морском дне безымянные твари (англ. Nameless things) поклоняются древним каменным идолам, и начинает мечтать о времени, когда они выйдут из моря, и уничтожат человечество. Ему кажется, что они преследуют его и от страха он выбрасывается из окна.

Рассказчик — моряк, служил на пакетботе, в должности суперкарго. В море ему снились странные сны, что предвещали о том, что нечто ужасное скрывается в глубинах. Изучил множество барельефов морских существ, а когда увидел Дагона, то чуть не сошел с ума. С этого момента у него проявилась амнезия, он почти ничего не помнил про то, как выбрался. Всю дорогу он испытывал телепатическое воздействие и не переставал петь, а когда не оставалось сил петь, то принимался бездумно смеяться. Он помнил сильную бурю, раскаты грома и иные звуки, что природа издает только в состоянии величайшего неистовства. После этого он находился в состоянии сильного душевного напряжения и обдумывал самоубийство. Выпрыгнул в окно, когда ему померещилось, что в дверь бьется какое-то тяжелое скользкое тело.

Рассказ частично вдохновлен сном, который приснился Лавкрафту, о чем он писал: «Мне снилось, как я ползал по чему-то отвратительному и чувствовал, как некий слизняк затягивает меня».

Лавкрафт упоминает По Булвера; поэму «Потерянный рай» Мильтона и картину «Восхождение Сатаны» Доре. В детстве Лавкрафт познакомился с некоторыми из его ранних литературных влияний, такими как «Сказание о старом мореходе», с иллюстрациями Гюстава Доре, «Век сказаний» Томаса Булфинча и «Метаморфозы» Овидия[2].

Мифология Древнего Египта часто служит фоном для «Лавкрафтовских ужасов», а также её использовал Эдгар Аллан По, последователем которого является сам Лавкрафт. Лавкрафт также использует мифы Древней Греции, филистимлян и других народов. Многие детали сюжета «Дагон» напоминают «Сказку о потерпевшем кораблекрушение»:

Герой с командой матросов в 120 человек плыл на большом корабле. После шторма он единственный выжил и был выброшен волнами на остров, которого нет в настоящем мире. Этот остров Ка находится в Ином мире. Три дня моряк изучает остров, а на четвёртый появляется хозяин острова — огромный Змей с руками и ногами: «Длина его — тридцать локтей. Чешуя его — из золота». Моряк обещает змею поведать своему народу о нем и восславлял его имя, если тот отпустит его домой. После остров затонул.

Пол Кук, редактор журнала «The Vagrant», после прочтения рассказа призвал Лавкрафта возобновить сочинение художественной литературы. Также тем летом Лавкрафт написал рассказ «Склеп».

В рассказе упоминается Пилтдаунский человек, который во время написания рассказа Лавкрафтом еще не был разоблачен научным сообществом как подделка.

«Дагон» — первое произведение Лавкрафта, в котором представлены элементы «Мифов Ктулху» — и само морское божество Дагон [3]. В этом названии, похоже, Лавкрафт имеет в виду шумерского бога — Дагона, который является божеством плодородия урожая и рыб. Шумерское божество изображается как часть рыбы или существо несущее рыбу. Однако, его художественное описание не может быть идентифицировано с этим именем и, кажется, Дагон изображается как типичный представитель своего собственного вида, нежели как объект поклонения из религии. Лавкрафт вдохновлялся мифологией и приводил в пример статьи про археологические открытия, где он, возможно, сталкивался с этой филистимской легендой. Позже Лавкрафт будет описывать существ других рас, но маловероятно, что он тогда намеревался использовать имя «Дагон» как имя божества из космоса, которому поклоняются нечеловеческие общества.

Лавкрафт вернется к этому названию в более поздних произведениях. В рассказе «Тень над Иннсмутом» жители портового города поклоняются Дагону [4]. Роберт М. Прайс указывает на то, что: «Когда Лавкрафт хотел передать что-то вроде коренного имени очередного из божеств, то он придумывал какой-то непроизносимый беспорядок в его названии». райс предполагает, что читатели «Тень над Иннсмутом» могут ошибаться идентифицируя Дагона с Глубоководными, которые поклоняются ему: В отличие от их имен, звучащих как инопланетные, имя «Дагон» является прямым заимствованием из знакомых источников, и подразумевает, что жители Иннсмута выбрали самую близкую библейскую аналогию к имени Ктулху[5].

Лин Картер, посчитал «Дагон» «превосходным рассказом» и отметил, что это «интересная предварительная настройка тем, которые позже появятся в рассказах Лавкрафта о Ктулху. Например, в рассказе «Зов Ктулху» в океане всплывает остров из-за вулканической активности[6]. Другие параллели между этими двумя рассказами включают историю моряка, спасенного в море; гигантского морского монстра (сравниваемого с Полифемом); апокалиптическое картины разрушения мира руками древних нечеловеческих божеств. Изображение гигантких амфибий похоже на Исполинов.

С. Т. Джоши и Дэвид Э. Шульц называют «Зов Ктулху» «явно исчерпывающей переработкой Дагона»[7]. Дагон воздействует телепатически на людей, как и Ктулху. Герой боится, что обречен на смерть из-за полученных знаний. В рассказе «Зов Ктулху» в газетной статье упоминается самоубийца, выпрыгнувший из окна — что может соответствовать смерти рассказчика в рассказе «Дагон».

Некоторые критики иногда не считают рассказ «Дагон» за составную часть «Мифов Ктулху», поскольку это раннее произведение. Однако, в нем впервые появляются такие элементы, как: «Иные миры», чувство потустороннего, Древние боги, барельефы с изображением нечеловеческих существ и прочее.

В рассказе «Карающий Рок над Сарнатом» описаны расы, которые населяли Землю в древности: кочевники и зеленые желеобразные существа.

В рассказе «Безымянный город» упоминается раса рептилий населявшая Землю в древности и их морская столица, которая опустилась на дно в результате катаклизма.

В рассказе «Ужас в Ред Хуке» описана морская ведьма, которая основала культ Лилит в подземных тоннелях Бруклина.

В рассказе «Зов Ктулху» описан город Р'льех, поднявшийся со дна в океане, в котором находится Ктулху.

В повести «Тень над Иннсмутом» описана раса Глубоководных существ, которые скрывались в портовом городе Иннсмут.

В повести «Хребты Безумия» упоминаются многие расы существ, населявшие Землю в древности.

В рассказе «Ужас на Мартинз Бич» описан детеныш отродья Ктулху, который напал на город Глостер.

• Дагон (фильм)

Lovecraft, Howard P. [1923] (1986). "Dagon". In S. T. Joshi (ed.). Dagon and Other Macabre Tales (9th corrected printing ed.). Sauk City, WI: Arkham House. ISBN 0-87054-039-4.