Азербайджанская литература

Памятник Деде Коркуту в городе Нахичевань

Азербайджанский язык относится к огузской подгруппе тюркских языков. Огузский язык появился в регионе, начиная с XI—XII веков[4], с приходом тюркоязычных племён из Средней Азии. На протяжении двух столетий после своего появления в Иране огузы имели лишь устную литературу[4].

Эпическим памятником огузских племён, позднее вошедших также в состав азербайджанского народа, является героический эпос Деде Коркуд, который возник в Средней Азии, но окончательно сформировался предположительно на территории Азербайджана, где огузы жили более компактно[5]. Общепринятый текст слагавшегося с IX века эпоса был составлен только в XV веке[4][6].

Азербайджанский литературный язык развился в основном на базе огузских и кипчакских племенных языков, однако испытал большое воздействие арабского и персидского языков. Насыщение азербайджанского литературного языка арабско-персидской лексикой в значительной степени отдалило его от народно-разговорного. C монгольскими нашествиями XIII века усиливается процесс тюркизации Азербайджана, начавшийся ещё в предыдущий период; к концу XV века он привёл к появлению азербайджанской народности со своим собственным языком тюркской группы[3]. Письменная, классическая азербайджанская литература началась после монгольского нашествия и стала развиваться в XVI веке после того, как Сефевидская династия установила своё доминирование в Иране[5][7]. Азербайджанская литература развивалась под сильным влиянием персидской литературы, и авторы, писавшие на азербайджанско-тюркском языке, были как правило двуязычны[4].

История азербайджанской литературы начинается с XIII века[8]. Письменная азербайджанская литература возникла в XIV—XV веках[1][2][9]. Энциклопедия «Ираника» первыми азербайджанскими поэтами называет Иззеддина Гасаноглу (XIII—XIV вв.)[4] и Насими (XIV—XV вв.)[2]. Среди первых азербайджанских поэтов указывается современник Насими, правитель государства Джалаиридов Ахмед Джалаир[10][11].

Памятник поэту XIV—XV веков Имадеддину Насими в Шемахе

Литература на тюрко-азербайджанском языке (название азербайджанский язык тогда ещё не использовалось), носивший в значительной мере ещё общетюркский характер[2][12], формировалась в XIV—XV веках[3][2]. Самые ранние тексты на так называемом староанатолийско-тюркском можно назвать староазербайджанскими[13], также ранние азербайджанские тексты можно считать частью старо-османской литературы[2].

Первым поэтом, от которого дошли стихи на тюркском языке, был Гасаноглы Иззеддин, живший в Хорасане на рубеже XIII—XIV вв.[14]; от него дошли две газели, одна на тюркском и одна на персидском языках. Гасаноглы считается основоположником литературы азербайджанских тюрков[15]. Выдающуюся роль в развитии азербайджанской поэзии сыграли живший в XIV—XV веках, основоположник традиции письменной поэзии на азербайджанском[16], Имадеддин Насими считающийся также тюркским[17][18][19] поэтом. Насими принял мученическую смерть в сирийском городе Алеппо. Его современник Бурханеддин Гази Ахмед был из восточной Анатолии[20]. К рубежу XIV—XV веков также относится поэзия джалаиридского правителя Ахмеда Джалаира[10][11].

Юсиф Маддах написал по-тюркски эпическую поэму «Варга и Гюльша». В XV веке лирические поэмы на азербайджанском под псевдонимом Хагиги писал султан государства Кара-Коюнлу Джаханшах[21], а также правитель государства Ак-Коюнлу Султан Ягуб[22]. Султану Ягубу посвящена поэма Хатаи Тебризи «Юсуф ва Зулейха»[22], считающаяся одной из первых поэм на азербайджанском языке[23]. Ко второй половине XV века также относится диван авторства одного из, как указывает востоковед Владимир Минорский, великих эмиров при правителе государства Ак-Коюнлу Султане Халиле Эмира Хидаятуллы, литературные способности которого восхвалялись ученым Джалаладдином Давани[24].

Среди авторов, писавших на азербайджанском, следует также отметить основателя династии Сефевидов шаха Исмаила I, писавшего под поэтическим псевдонимом Хатаи, автора поэмы «Дахнаме» («Десять писем», 1506 год). При его дворе жил называемый «царем поэтов» Хабиби[25], а также поэт Гариби, написавший произведение «Hekayat-e Yohanna» («История Ионы»; не путать с Книгой пророка Ионы)[26]. Исмаил поднял до ощутимого уровня народное направление азербайджанской поэзии[27]. Стихи на азербайджанском также писали жена шах Исмаила Таджлы Бейим[28] и сын Тахмасиб I[29]. В своём произведении «Тохфа-йе Сами» («Дар Сама»), законченном около 1550 года брат шаха Тахмасиба, Сам Мирза, включает 30 сефевидских поэтов, которые являются тюрками, а также образцы их тюркских стихов, что является уникальной особенностью биографических словарей того периода[30]. Помимо этого творил на азербайджанском и Ибрагим Мирза племянник (сын брата) Тахмасиба I[31]. Кызылбашские элиты также поддерживали языковые идеологии и развитие литературы на азербайджанском языке[32]. В тот же период в Ираке жил и творил выдающийся азербайджанский[33][34][35][36][37][38] и турецко[39]-османский[40] поэт Физули, одинаково изящно писавший на азербайджанском, персидском и арабском языках[39]. Ещё одним правителем интересующимся азербайджанской литературой был шах Аббас I Великий, он писал стихи на азербайджанском[41], также был одним из заказчиков копии дивана Мухаммеда Физули[42].

При Сефевидах значительная часть азербайджанской религиозной литературы предназначалась для приверженцев сефевидского тариката. Несколько раз измененная официальная история сефевидского ордена, Ибн Баззазом в 1358 году была переведена в 1542 году в Ширазе Мухаммедом аль-Кятибом Нашити под покровительством Шахгулу Халифы Зулькадара. В 1538 году он же перевёл труд Хусейна Ваиза Кашефи «Ровзат аш-шохада». В начале XVI века Кемаледдин Хусейном Илахи Ардебили написал трактат об имамате на азербайджанском, а затем перевёл его на персидский язык. Другое прозаическое религиозное произведение — это «Акаид аль-ислам», написанное шиитским автором второй половины XVI века Мукаддасом Ардебили. Шах Аббасом I было поручено Шейху Бахаи написать краткое изложение принципов шиизма на азербайджанском языке, названную «Исбат-е имамат», в попытках обратить крымского хана Шахин-Гирея в шиизм, но тот передал это дело Худаверди Тебризи[43].

Царствование Исмаила I и его сына Тахмасба I (р. 1524-76) считается самым блестящим периодом в истории азербайджанского тюркского языка и литературы.[44]

От поэта начала XVII века Месихи дошла поэма «Варга и Гюльша», которая является одной из лучших романических поэм в средневековой поэзии, созданных на азербайджанском языке[45]. Стихи на азербайджанском писал шах Аббас II под псевдонимом «Сани»[41]. В XVII—XVIII веках в Иранском Азербайджане пишут также Саиб Тебризи, Говси Тебризи, Мухаммед Амани, Тарзи Афшар и Тасир Тебризи. Именно в эпоху Сефевидов были созданы знаменитые азербайджанские народные дастаны «Шах Исмаил», «Аслы и Керем», «Ашик Гериб», «Кёроглу», считающиеся мостом между местными диалектами и классическим языком и перешедшие впоследствии в османскую, узбекскую и персидскую литературы[27].

В XVIII веке пишут поэты Ширванской школы — Шакир, Нишат, Махджур и Ага Масих. В этот период усиливается воздействие на литературу устной народной словесности, ашугской поэзии. Письменная поэзия обогащается мотивами и темами народного творчества, а поэтический язык заметно очищается от канонических норм и стереотипов[46]. Основоположником реализма в азербайджанской литературе стал поэт и везирь при дворе карабахского хана Молла Панах Вагиф. Главной темой его поэзии являлась любовь и душевная красота человека. Творчество Вагифа оказало заметное влияние на народную стихотворную форму — гошма, которая широко стала применяться в письменной поэзии[46]. Другой поэт Молла Вели Видади, являвшийся близким другом Вагифа, наоборот, воспевал честность, смелость, силу мудрости и разума[46], а также критиковал междоусобные войны и феодальные порядки[47]. Его пессимистические настроения нашли отражение в таких стихотворениях, как «Журавли», «Послания поэту Вагифу», «Поплачешь»[47]. Творчество Вагифа и Видади стали вершиной поэзии XVIII века[46] в азербайджанской литературе. Армянский поэт и ашуг Саят-Нова помимо армянского и грузинского, также писал на азербайджанском языке[48]. В стихах, написанных на азербайджанском языке, Саят-Нова умело использует художественные приёмы и находки ашугской поэзии[46]. Большая часть его песен написаны по-азербайджански. По одним данным, Саят-Нова написал 128 стихов на азербайджанском, по данным Гайсаряна — 114, а Хасратяна — 81[49]. Наиболее значительный прозаический памятник XVIII в. — «Сказание о Шахрияре», написанное анонимным автором на основе народного дастана «Шахрияр и Санубар»[46].

В XVIII веке, как отмечает азербайджанский исследователь A. С. Сумбатзаде, завершается процесс формирования самостоятельного азербайджанского языка[50]. В 1780 году в Санкт-Петербурге была издана книга «Ганун-и Джадид» на азербайджанском языке, которая была составлена и создана под эгидой императрицы Екатерины II для установления правопорядка во всех провинциях Российской империи[51]. И. Петрушевский отмечал, что азербайджанская историографическая литература до XIX века неизвестна[52], а точнее, не обнаружена. Cохранились сокращенный азербайджанский перевод конца XVII века труда «Дербенд-наме», осуществленный кумыкским автором Мухаммедом Аваби с персидского оригинала[53]. По сообщениям А. Сумбатзаде, небольшие исторические произведения впервые начинают появляться на азербайджанском языке в XVIII веке. Это, к примеру, анонимная работа «История времени шаха Аббаса сына Худабенды» (1711), «Падишахи Сефевиды» (1733), «Мухаммес» Ага Масиха Ширвани, «События Ширвана» Шакира Ширвани, «Мусибетнаме» Видади[54].

Аббас Саххат

На рубеже XX века в Азербайджане продолжали творить Джалил Мамедкулизаде и Нариман Нариманов. Джалилом Мамедкулизаде в этот период были созданы пьесы «Мертвецы» (1909), «Книга моей матери» (1918), рассказы «Почтовый ящик» (1903), «Уста Зейнал» (1906), «Конституция в Иране» (1906), «Курбанали-бек» (1907), ставшие классикой азербайджанского критического реализма[62]. В начале века начинают своё творчество Мухаммед Хади, ставший основателем прогрессивного романтизма в азербайджанской литературе, а также Гусейн Джавид и Аббас Сиххат. Большим культурным событием стало издание книги Аббас Сиххата «Западное солнце» (1912), состоявшая из двух частей, в которую он включил переведённые им произведения более двадцати русских поэтов[62]. В своих произведениях Сиххат и Абдулла Шаиг выдвигали на передний план проблемы просвещения, образования, воспитания и нравственности. Поэт Мирза Алекпер Сабир заложил на Востоке основы поэтической школы — Сабировской литературной школы[62]. Яркими представителями этой школы являлись такие поэты, как Мирза Али Моджуз, Назми, Алигулу Гамкюсар, Б. Аббасзаде[62]. На азербайджанском языке создавал некоторые свои стихи крупнейших лезгинский поэт Сулейман Стальский («Мулле», «Кавказ», «Колхоз», «Не торопясь сквозь зной» и др.)[63][64][65]. На азербайджанском писали рутульские поэты Хазарчи Гаджиев и Джамисаб Саларов[66], а также грузинский поэт Иетим Гурджи[67].

На рубеже 1910-х—1920-х годов в Азербайджане творили авторы Джафар Джаббарлы, Ахмед Джавад, Уммигюльсум, которые воспевали государственную независимость Азербайджана, обретённую в 1918 году, турецкую армию, которая помогла обрести независимость, подвиги воинов и конечно же трехцветный флаг. К этому времени относится и творчество Сакины Ахундзаде, ставшей первой женщиной-драматургом в азербайджанской литературе[68]. Огромное значение для азербайджанской литературы имели драматургические произведения Наримана Нариманова. Главные произведения Нариманова: «Бахадур и Сона», «Пир», «Надир-шах» и «Шамдан-бек». Автором ряда драматургических произведений был и крупный педагог Рашид-бек Эфендиев.

Установление Советской власти в Азербайджане ознаменовалось расстрелом в Гянджинской тюрьме одного из азербайджанских просветителей — директора Казахской учительской семинарии, автора брошюры «Литература азербайджанских татар» (Тифлис, 1903) Фиридун-бека Кочарлинского[70]. Впоследствии жертвами репрессий пали основоположник прогрессивного романтизма в азербайджанской литературе и драматург Гусейн Джавид, поэт Микаил Мушфиг, прозаик и литературный критик Сеид Гусейн, поэт и автор гимна Азербайджана Ахмед Джавад, писатель и учёный Юсиф Везир Чеменземинли и другие.

Микаил Мушфиг

Гусейн Джавид — один из значительных представителей азербайджанского романтизма. Ярчайшими произведениями Гусейна Джавида являются стихотворные трагедии «Мать», «Шейх Санан» и «Демон», пьесы «Пророк» (1922), «Хромой Тимур» (1925), «Князь» (1929), «Сеявуш» (1933), «Хаййам» (1935) и поэмой «Азер» (1923—1932) и др. Лаконичный и сдержанный стиль другого поэта — Самеда Вургуна оказал влияние на формирование современного стиля и языка азербайджанской поэзии, способствовал очищению её от архаизмов[71]. Им были созданы героико-романтическая драма в стихах «Вагиф» (1937), историческая драма в стихах «Ханлар» (1939), любовно-героическая драма в стихах «Фархад и Ширин» (1941)[71], а также множество других произведений. Писатель Мехти Гусейн в 1942 году создаёт первую азербайджанскую историческую повесть — «Комиссар»[72]. В этот же период работали поэты Осман Сарывелли, Расул Рза, исторический романист Мамед Саид Ордубади, драматурги Сулейман Сани Ахундов, Мирза Ибрагимов, Самед Вургун, Сабит Рахман, Энвер Мамедханлы, Ильяс Эфендиев, Шихали Гурбанов. Поэты Балаш Азероглу, Медина Гюльгюн, Сохраб Тахир и Окума Биллури, эмигрировавшие из Иранского Азербайджана в Северный Азербайджан, своим творчеством также обогатили азербайджанскую литературу.

В июне 1927 года была создана Азербайджанская ассоциация пролетарских писателей[73], ликвидированная в 1932 году[74]. В том же году был основан Союз писателей Азербайджана. В послесталинскую эпоху в Азербайджане творили поэты Али Керим, Халил Рза, Джабир Новруз, Мамед Араз, Фикрет Годжа, Фикрет Садыг, Алекпер Салахзаде, Иса Исмаилзаде, Сабир Рустамханлы, Фамил Мехти, Тофиг Байрам, Ариф Абдуллазаде, Гусейн Кюрдоглу, Ильяс Тапдыг, Муса Ягуб, Чингиз Алиоглу, Нусрат Кесеменли, Залимхан Ягуб, Рамиз Ровшан и др. Творчество Мирзы Ибрагимова оставило яркий след в азербайджанской советской литературе. В своих драматических произведениях Ибрагимов показал себя мастером острых жизненных конфликтов, ярких, реалистических характеров, живого диалога. Написанные на основе лучших традиций национальной драматургии, его пьесы имели большое значение для развития азербайджанской советской литературы. Ярчайшими его произведениями являются драмы «Хаят», повествующая о социалистическом преобразовании деревни, и «Мадрид», рассказывающая о героической борьбе испанского народа против фашизма, а также пьеса «Махаббет» (пост. 1942) — о труде народа в тылу в годы Великой Отечественной войны, роман-эпопея «Пэр-ванэ», посвящённая жизни и революционной деятельности Наримана Нариманова и другие. В цикле «Южных рассказов», в романе «Наступит день» ог отразил эпизоды национально-освободительного движения в Иране[75].

Памятник Бахтияру Вагабзаде в Шеки

Активно стали развиваться и другие литературные жанры. Основоположником детективного жанра в азербайджанской литературе стал Джамшид Амиров. На рубеже конца XX века известноть получает поэт Бахтияр Вагабзаде, написавший более 70 стихотворных сборников и 20 поэм[76]. Одна из его поэм — «Гюлистан» была посвящена азербайджанскому народу, разделённому между Россией и Ираном и его стремлению к объединению[76].

С началом 60-х годов в СССР начинается ослабления строя, что служит к появлению молодых талантов критикующих строй в своих произведениях. Такими поэтами были: Мамед Араз, Сабир Рустамханлы, Юсиф Самедоглу, Иса Меликзаде,Алекпер Салахзаде, Ферман Керимзаде, Магсуд Ибрагимбеков, Иса Гусейнов, Рустам Ибрагимбеков, Мёвлуд Сулейманлы. Целями этого движения были такие вещи как справедливость, независимость, свобода слова, свобода политического мышления[77].

Исламская революция в Иране также оказала влияние на литературу Советского Азербайджана. Азербайджанская пресса в Советском Азербайджане несколько отличалась от советской прессы в освещении исламской революции в Иране. Помимо общих советских тем о революции, в её начальный период пресса в Советском Азербайджане подчеркивала факторы, вызвавшие революцию, и перспективы Южного Азербайджана в лице того, что он получил и потерял в результате этого, особенно с точки зрения языковых прав. Бакинские журналы часто публиковали статьи о развитии и культуре Иранского Азербайджана, включая информацию о новых журналах на азербайджанском языке в Иране. Например, в апреле 1982 года в газете «Azərbaycan müəllimi» («Азербайджанский учитель») начала появляться регулярная колонка под названием «Cənubdan səslər» («Голоса с юга»). Целью данной колонки было ознакомить читателей со статьями, появляющимися в южно-азербайджанских СМИ. «Ədəbiyyat və incəsənət» запустил регулярную колонку юмора из Иранского Азербайджана в октябре 1981 года[78].

В советских азербайджанских изданиях часто обсуждалась и публиковалась литература, написанная азербайджанскими авторами в Иране; Самед Бехранги фигурировал больше, чем любой другой южно-азербайджанский писатель. Произведения Бехранги были подходящими для публикации в Советском Азербайджане: помимо националистических азербайджанских мотивов, его работы содержали сильные левые идеи и поэтому не создавали проблем для советских цензоров. Одним из наиболее важных научных трудов, опубликованных о Южном Азербайджане, был «Cənubi Azərbaycan ədəbiyyatı antoloqiyası». Это был первый из четырех томов антологии южноазербайджанской литературы под редакцией Мирзы Ибрагимова, охватывающий XIX век. Второй том, охватывающий литературу Южного Азербайджана 1900-1941 годов, был опубликован в 1983 году[79].

Состоялись встречи между деятелями культуры Советского и Иранского Азербайджана. Например, во время визита в Иран в декабре 1982 года автор Наби Хазри встретился с южно-азербайджанскими поэтами Саваланом и Сонмезом. По словам Хазри, они обсудили влияние телевидения и радиопередач из Баку на азербайджанскую культуру в Иране и выразили желание их расширения. Поэт Бахтияр Вахабзаде писал о Джаваде Хеяте, редакторе «Varlıq» (и хирурге), и в то время одном из самых важных деятелей, продвигавших азербайджанскую культуру в Иране:

Твоя разделенная родина
Ожидает от тебя в этот день средство успокоения
Брат, у тебя два оружия, Днём — нож, ночью — перо[80].

Джавад Хеят также выразил связь с севером. Ссылаясь на раздел Азербайджана в 1828 году в рамках Туркменчайского договора, он сказал: «Этот трагический инцидент, который можно считать величайшей катастрофой в истории Ирана, и особенно в истории Азербайджана, не смог вызвать разрыва в сердце азербайджанского народа этого региона, у которого был единый язык, религия, культура, история и национальность, а ещё лучше все по-простому»[80].

Многие азербайджанские писатели и деятели культуры на севере стремились к более тесным связям с югом, а после Исламской революции активно обсуждают разделение своего народа. Одним из наиболее активных писателей, работавших в этой области, был Мирза Ибрагимов из Союза писателей Азербайджанской ССР, который был одним из главных деятелей во время советской оккупации Тебриза во время Второй мировой войны. В 1980 году Ибрагимов написал статью под названием «Cənubda dirçəliş» («Возрождение на юге»), в которой он проанализировал ряд новых азербайджанских публикаций в Иране и подчеркнул существование культурной и политической автономии среди азербайджанцев в Иране. Он установил многие из своих работ в Тебризе и других городах Южного Азербайджана и опубликовал в этот период множество научных работ по вопросам, связанным с югом. В этот период было опубликовано большое собрание его работ, многие из которых касались Иранского Азербайджана. В специальном разделе «Азербайджан», изданном в честь семидесятипятилетия Сулеймана Рустама, был опубликован ряд его стихотворений, почти все из которых касаются стремления к связям с Южным Азербайджаном. В «Təbrizdən gələn şeirə cavab» («Ответ на стихотворение из Тебриза») Рустам писал:

Звёзды посчитаны
Человек добрался до луны
Почему из этого берега на другой
Я не могу тебя пересечь, Аракс?[81]

Во многих стихотворениях, опубликованных в этот период, река Аракс фигурировала как символ разделения азербайджанского народа. Кроме того, тоска по Тебризу и горе Савалан подчеркивалась во многих литературных произведениях, наряду с идеей, что азербайджанцы по обе стороны границы — это один и тот же народ[81]. Некоторые бакинские авторы подчеркивали идею Единого Азербайджана. Гасым Ильгар, имея в виду реку Аракс, писал: «Эта сторона — родина, та сторона — родина», а Хасан Валех писал: «Да не будет повторяться дважды Азербайджан!». Это излияние было основано на чувствах советской азербайджанской интеллигенции; это было не просто результатом политики Москвы по укреплению связей и распространению советского влияния. Большинство этих работ появилось в журналах на азербайджанском языке, издаваемых для потребления в Баку, а не за рубежом. В русскоязычных изданиях ничего не появилось[82].

В то же время официальные политические органы в Советском Азербайджане вложили значительные средства в развитие связей с азербайджанцами в Иране. Некоторые журналы в Советском Азербайджане начали публиковать выпуски на азербайджанском языке арабскими буквами для читателей в Иране. В Баку были выпущены специальные издания на азербайджанском языке арабскими буквами для распространения в Иране. Одним из самых значительных стал сборник стихов Бахтияра Вахабзаде. Этот том содержит множество азербайджанских националистических произведений, таких как его стихотворение «Азербайджан». В книге нет никаких указаний на азербайджанском языке, что она была произведена в Советском Союзе или в Азербайджанской ССР; там просто написано «Баку». Только краткое изложение библиографической информации, которое появляется на русском языке на последней странице, указывает на то, что это советское издание. Высокое качество печати и множество цветных изображений указывают на то, что в производство этого тома были вложены большие суммы денег. В своих передачах про Иран Радио Баку на азербайджанском языке подчеркивает связь азербайджанцев со своей культурой, и особенно со своим языком. Например, в 1979 году Бахтияр Вахабзаде прочитал по радио свое стихотворение «Родной язык». В Баку некоторые выразили заинтересованность в распространении изучения азербайджанского языка на общины за пределами республики[82]. В 1980 году Академия наук в Баку выпустила учебник на азербайджанском языке и объявила о его публикации на Ближнем Востоке[83].

Руководство Советского Азербайджана выразило поддержку укреплению отношений с единомышленниками в Иране. На Седьмом съезде писателей республики, состоявшемся в Баку в 1981 году, Гейдар Алиев подчеркнул важность сотрудничества с азербайджанскими писателями из Южного Азербайджана и пропаганды их произведений в республике и за рубежом. Алиев также высоко оценил творчество поэта Сулеймана Рустама, заявив, что тема Южного Азербайджана и борьбы его народа за свое социальное и национальное освобождение занимает видное место в творчестве поэта, что в его «произведениях мы часто сталкиваемся с темой Южного Азербайджана; они отражают мечты и чаяния его многомиллионного народа». Высоко оценивая работы Мирзы Ибрагимова, Алиев описал свою книгу «Gələcək gün» («Следующий день») как изображение революционного движения в Южном Азербайджане и борьбу за национальную и социальную независимость народа. В этот период официальная трактовка Советским Азербайджаном статуса азербайджанских провинций в Иране была недвусмысленной: в Азербайджанской Советской энциклопедии, опубликованной в 1980 году, в статье «Иранский Азербайджан» говорится: «Bax Cənubi Azərbaycan» («Смотри, Южный Азербайджан»)[83].

Появилось множество стихов, восхваляющих родину Азербайджан, которую часто называли словом «vətən» или тюркским словом «yurd». Раньше идентичность родины часто оставалась неоднозначной, так что читатель не был уверен, был ли это Советский Союз или Азербайджан. В этот период часто произносились откровенные похвалы Азербайджану как родине. Некоторые литературные произведения были посвящены доисламскому прошлому азербайджанцев и их зороастрийским корням, что могло быть способом выражения отвращения к исламской идеологии, распространяемой Ираном. Например, стихотворение Балоглана Шафизаде «Vətən» («Родина»):

Ты пламя веры великого Заратустры…
Эти скалы, эти горы — мои предки,
Их кристально чистая вода течёт по моим венам…
В моем теле зёрна отовсюду,
Кажется, я — сумма этих зёрен[84].

В «Спасибо, мой родной язык» Сулейман Рустам писал[84]:

Пришли языки Корана
Голоса Пророка, язык закона.
Они поставили вас за дверь
Вы просили справедливости, вас ограбили.
Но ты не погиб, моя мать, мой родной язык,
Ты заставлял армии дрожать, мой герой Язык![85]

Во многих исторических романах аллегорически затрагивается вопрос об азербайджанской идентичности и её отношениях с окружающими их империями. Ряд романов были посвящены правлению шаха Исмаила, в том числе «Bakı-1501» Азизы Джафаразады (1981), «Qızılbaşlar» Алисы Ниджат (1983) и «Xudafərin körpüsü» Фармана Керимзаде (1983). Династия Сефевидов в Иране, основанная шахом Исмаилом, рассматривается в азербайджанской историографии как азербайджанская династия[85]. В этот период было опубликовано много работ, посвященных изучению азербайджанской литературы и культуры, и они были продолжены, интерес к традиционным азербайджанским литературным произведениям, таким как ашугская поэзия[86]. Несколько публикаций Советского Азербайджана, уделяя особое внимание азербайджанскому языку или идентично подчеркивая его тюркские аспекты. Это отражено в произведении под названием «Doqquz gün, doqquz gecə — İran təəssüratı» («Девять дней, Девять ночей, впечатления от Ирана»), в котором рассказывается о визите советского азербайджанского писателя Наби Хазри в Иран. История повествует о случайных встречах писателя и о том, как часть его бизнеса там — с иранскими азербайджанцами[87].

Самед Бехранги

Под сильным влиянием поэта Сабира в начале XX века творил Мирза Али Моджуз, писавший сатирические стихи, в каждом из которых рассматривались социальные проблемы[88][89]. Основными темами его творчества были бесправие народа («Родина», «Что ни день» и др.), его борьба против притеснителей, положение закрепощённой женщины («Несчастные девушки» и др.); он также воспевал В. И. Ленина («Ленин») и Октябрьскую революцию («Революция грянет», «Наконец» и др.)[88].

Пришедшая на смену Каджарам династия Пехлеви, запретили использование азербайджанского языка в образовании, прессе и делопроизводстве[90]. Правление Пехлеви (1925—1979) было мрачной эпохой в развитии азербайджанской литературы в Иране. В течение пятидесяти трех лет правления Пехлеви азербайджанские книги не были допущены к публикации, власти не разрешали их печатать[91].

Оккупация Ирана в 1941 году советско-британскими войсками и создание государственного образования в Южном Азербайджана привело к росту стремления к объединению разделённых советско-иранской границей азербайджанцев, а также возрождению литературного азербайджанского языка[92], но в 1946 году автономное правительство Азербайджана пало и Иран восстановил контроль над регионом. Эти пять лет имели большое значение для развития азербайджанской литературы в Иране. Выходили газеты, издавались как старые, так и новые книги. Десять газет и журналов начали публиковаться в 1945 году, а в некоторых случаях на год раньше, но все они были приостановлены после свержения правительства Демократического правительства в 1946 году. Эти периодические издания включали «Azər» (Зенджан), «Azərbaycan Demokrat» (Тебриз), «Azad millət» (Тебриз), «Urmiyə» (Урмия), «Cavanlar» (Тебриз), «Şəfəq» (Тебриз), «Qələbə» (Тебриз), «Fədai» (Мияне), «Cəvdat» (Ардебиль) и «Mədəniyyət» (Тебриз)[93].

За этот короткий период под влиянием Советского Азербайджана творили такие авторы как Али Туде, Балаш Азероглу, Медина Гюльгюн, Хёкюма Биллури и политический публицист Ферейдун Ибрагими. Многие старые писатели тоже стали активны, среди которых поэт-сатирик Ибрагим Дакер, Али Фитрат, поэт и педагог Мир Махди Этимад и ашуг Хусейн Джаван[4]. Особо следует отметить талантливого поэта, творчество которого одинаково знакомо ценителям литературы и на Юге, и на Севере, — человека трагической судьбы, несгибаемого борца Мохаммада Бирия. Обычно большинство этих поэтов родились в 1920-х годах в Южном Азербайджане и публиковали свои произведения во время правления Демократической партии. В основном они уехали в Баку после 1946 года, чтобы поступить в Бакинский университет, часто получали докторскую степень по литературе и продолжали свою литературную деятельность. Их поэзия, помимо социалистических тем, была полна ностальгии по Южному Азербайджану. Исключением был Балаш Азероглу, который родился в Баку в 1921 году, приехал в Ардебиль в возрасте шестнадцати лет и вернулся в Баку в 1946 году. А Ферейдун Ибрагими не смог уехать в Советский Азербайджан, в Иране ему был вынесен смертный приговор, и в июле 1947 года он был повешен в Тебризе[93].

Из более старых авторов, чьи произведения также были опубликованы, это сатирический поэт Ибрагим Закира, лирический поэт Али Фитрат (1890—1948) и Ашиг Хусейн Джаван, а также просветитель и поэт Мир Мехди Этимад (1900—1983). Как глава «Ассоциации писателей Азербайджана» Этимад пострадал после падения Азербайджанского Национального правительства и провел два года в тюрьме. Это было также характерно для других поэтов и писателей, оставшихся в Южном Азербайджане после 1946 года[93].

Шахрияр

После 1946 года чувство близости двух частей Азербайджана дало жизнь новому литературному течению, получившему известность как «литература тоски», дух которого в большей степени выразился в поэзии, равно как и стандартную символику этого течения, хорошо передают следующие строки:

Аракс, наполняющий нас печалью,
Течёт и разрезает пространство подобно молнии.
Да, Аракс разделяет народ,
Но земля под ним — одна[92].

Творчество Шахрияра, который писал на двух языках, широко ценится в обеих странах. Он посвятил свои произведения таким темам как проблема азербайджанского языка и обучение на нём в школах, разделению азербайджанского народа на два государства, а также национал-освободительному движению в Южном Азербайджане в 1945—1947 гг.[94]. Огромную славу ему принёс написанный им роман «Приветствие Гейдар-бабе». Он проложил новый путь в азербайджанской поэзии. Приведя ностальгические воспоминания о своем детстве в деревне в Хушканабе, живым и красиво описательным языком и используя фольклорные элементы, Шахрияр создал стихотворение и стиль, которым следовали многие более поздние поэты. Детский писатель Самед Бехранги обогатил азербайджанскую литературу, переведя на азербайджанский язык поэмы таких персидских поэтов как Ахмада Шамлу, Форуг Фаррохзад и Мехди Ахаван-Салес. Несмотря на правительственные ограничения, им иногда удавалось опубликовать некоторые из своих работ[95].

В 1955 году Али Ашхер Муджтехиди, издавал книгу «Amtahal və Hikam-i Azərbaycan», но он не мог напечатать его, пока не изменил название на «Amtahal və Hikam beh Ləhcə-ye Məhəlli-ye Azərbaycan» («Пословицы и изречения на азербайджанском диалекте»). Произведения Али Моджуза Шабустари иногда печатались в Тебризе, но продавались из-под прилавка. Все контакты между двумя Азербайджанами были прерваны. Кроме того, реформы алфавита в Советском Азербайджане препятствовали литературному влиянию из-за пределов Ирана[93].

После Исламской революции в Иране был снят необъявленный запрет на азербайджанские публикации. Появилось значительное количество произведений напечатанных на азербайджанском языке. С 1979 по 1986 год, согласно списку, составленному доктором Джавадом Хеятом, помимо азербайджанских газет, на этом языке было опубликовано 167 произведений. Книги на азербайджанском языке в Иране включают книги по языку и лексикографии, литературной критике, истории и поэзии. Это как оригинальные книги, так и переиздания предыдущих книг. По оценке доктора Хеята, с 1986 года на азербайджанском языке появилось еще 300 изданий[96].

После публикации Шахрияром поэмы «Приветствия Гейдар-бабе» на азербайджанском языке было опубликовано множество поэтических произведений. Яхъя Шейда во втором томе своей «Ədəbiyyat Ocağı» составил антологию из 208 поэтов из Южного Азербайджана[96]. Они чередуются в алфавитном порядке согласно месту происхождения от Ардебиля до Хериса. Аналогичным образом Мухаммед Дайхим в своем труде «Təzkirə-ye şuara-ye Azərbaycan» собрал работы большого количества поэтов, большинство из которых являются современными. Жанр поэзии очень разнится: от традиционной газели и других форм до белого стиха, и от народной поэзии в форме баяты до рассказов в жанре месневи. Кроме того, на используемом в Южном Азербайджане арабским алфавитом был издан ряд поэтических произведений поэтов Северного Азербайджана как классических, так и современных[97].

Единственное издание на азербайджанском языке, появившееся в то время и существующее до сих пор, — это «Varlıq». Он был основан в апреле 1978 года. Он издается под редакцией профессора Джавада Хеята, а его первоначальными основателями были доктор Хамид Нитги и поэты Савалан и Сонмез. Основатели выбрали имя Varlıq, что означает «существование», чтобы обозначить, что азербайджанцы и их самобытная культура продолжали существовать при режиме Пехлеви в Иране, и что режиму не удалось искоренить их отдельную идентичность. Varlıq содержит статьи на азербайджанском (арабской вязью) и персидском языках, а также поэзию из Советского Азербайджана (позже Азербайджанской Республики) и Турции. В первом номере журнала, вышедшем в июне 1979 года, говорилось, что «Varlıq» является органом Комитета по культуре и литературе «Анджуман-и Азербайджана» («Совета Азербайджана»). В первой редакционной статье Varlıq на азербайджанском языке изложены его цели:

«Каждый народ (халг) в мире имеет историческое и юридическое право сохранять свою национальную (милли) культуру, самобытность и язык, независимо от того, как долго эти народы имели историческую и культурную связь с другими народами на протяжении всей истории.

Народ (халг) Азербайджана вместе с другими народами, проживающими в Иране, разделил общую судьбу и внес свой вклад в создание общей культуры, но при этом сохранил национальную идентичность, характер и родной язык…

Народ (халг) Азербайджана, хотя и сохранили свою национальную (милли) культуру и язык, тем не менее, остались верны Ирану даже в большей степени, чем те, кто размахивает флагом «национального единства»; Азербайджанский народ не преминул выполнить свой исторический и революционный долг, когда его услуги были необходимы[98].

Мы верим, что наш журнал на великом и благородном пути, по которому мы хотим идти, будет хорошо принят и почитаем всеми, кто уважает национальную и культурную свободу всех народов»[99].

В первом выпуске журнала «Varlıq» опубликовано стихотворение советского азербайджанского поэта Бахтияра Вахабзаде «Родной язык», в котором рассказывается о связях редактора с северными этническими группами и их осведомленности о культурной деятельности, происходящей там. В 1982 году Джавад Хеят прокомментировал, что Varlıq выполнил две важные задачи: «Он стандартизировал письменный азербайджанский язык, несмотря на различные местные разговорные диалекты, и он реформировал и адаптировал алфавит, чтобы сделать его фонетическим». В то время одним из самых популярных азербайджанских изданий в Тебризе был левый журнал «Yoldaş» («Товарищ»). Распространение этого журнала в конечном итоге было остановлено КСИР, которые часто конфисковали его на контрольно-пропускных пунктах. Само правительство издаёт журнал на азербайджанском языке «İslami birlik» («Исламское единство»). Он был написан как арабскими, так и кириллическими буквами, с надеждой повлиять и на азербайджанцев в СССР. У этого издания, просуществовавшего три года благодаря официальной спонсорской поддержке, было мало читателей. Многие из тех, кто читал по-азербайджански, имели левую или этническую ориентацию, и им не нравился религиозный подход журнала. Кроме того, статьи были написаны в основном священнослужителями, которые не имели большого опыта в литературном азербайджанском, и это было непривлекательно для азербайджанской интеллигенции, которые были основными потребителями произведений на своем родном языке[99].

В 1979 году было опубликовано ограниченное количество выпусков журнала «Молла Насреддин» с левой ориентацией. В нем были представлены статьи об азербайджанских историко-культурных деятелях, таких как Мирза Алекпер Сабир, который написал оригинальную версию Молла Насреддина. К другим журналам, появившимся в то время на азербайджанском языке, относятся литературный журнал «Деде Горгуд», который часто содержал статьи из Советского Азербайджана[99] и местных азербайджанских писателей, а также «Кёроглу», «İşıq» («Свет») (издавался в Урмие), «Ченлибель» и «Azərbaycan səsi» («Голос Азербайджана»). Большинство этих азербайджанских журналов перестали существовать после 1981 года[100].

Два профессора литературы из Тебризского университета охарактеризовали послереволюционный период в Иране как «возрождение азербайджанской литературы». По словам редактора «Varlıq» Джавада Хеята , в 1979-1983 годах в Иране было издано более 150 книг на азербайджанском языке. Большинство из них посвящено литературным и религиозным предметам, языковому обучению, лингвистике и фольклору. В это же время появилось новое издание Корана на азербайджанском языке, подготовленное азербайджанскими студентами медресе в Куме. В начальный период после исламской революции было опубликовано много произведений азербайджанской поэзии. Важной коллекцией был «Qızıl Qoş». Поэзия одного из основных авторов, Аббаса Бариза, выделяется тем, что выражает темы преданности азербайджанскому народу и любви к азербайджанской земле. Некоторые азербайджанские поэты в Иране и Советском Союзе писали поэтические отклики друг другу на произведения, посвященные азербайджанской культурной тематике. В первый год революции был опубликован сборник литературных произведений азербайджанских писателей «Şəhər işıqlanır», многие из которых были написаны в период Пехлеви и не могли быть опубликованы в то время. Многие стихотворения, включенные в этот том, восхваляют азербайджанский язык как «родной язык» и критикуют политику, запрещающую его использование. Одно из стихотворений было посвящено советскому азербайджанскому поэту Сулейману Рустаму, в творчестве которого тема Южного Азербайджана фигурировала в качестве главной темы[100]:

Однажды с севера
К нам приехал гость
Между друзьями была тьма
Но в его руке прибыла лампа[101].

В этот период академическая стипендия по азербайджанскому языку отразила и повысила интерес к статусу языка в Иране. Был издан и распространен ряд азербайджанских грамматик, словарей и самообучающих лент и руководств, в том числе азербайджанская грамматика Фарзанаха 1979 года «Dastur-e Zanban-e Azərbaycani». Одним из наиболее важных словарей, опубликованных в послереволюционный период, был «Fəhrəng-i Azərbaycanı» Пайфуна. Этот азербайджано-персидский словарь включает раздел, в котором показаны азербайджанские слова как на арабском, так и на кириллическом алфавите, чтобы помочь тем, кто хочет читать тексты из Советского Азербайджана. Некоторые азербайджанские интеллектуалы в Иране исследовали вопрос о том, какой алфавит является наиболее подходящим для азербайджанского, и создали исправленные версии арабского письма. В 1980 году Хабиб Азарсина независимо опубликовал брошюру, в которой предлагал пересмотренный латинский алфавит для азербайджанского языка в Иране. После его публикации Азарсина был арестован. Один из вопросов, который задавали во время его официального допроса, заключался в том, был ли он «пантюркистом». В этот период многие писатели начали добавлять маркеры гласных к арабскому письму, когда писали азербайджанский язык, язык с высокой степенью гласности[101].

Несмотря на ограничения, Исламская Республика была значительно более терпимой, чем режим Пехлеви, к культуре и языкам неперсидских групп в Иране. Тем не менее, по словам Хеята, «культурное наследие предыдущего режима не исчезло», и многие ограничения «все ещё существовали в отношении распространения и расширения азербайджанской культуры в Иране». Кроме того, он утверждал[101], что многие азербайджанские интеллектуалы усвоили Пехлевийскую пропаганду и отчуждение от своего родного языка. Хеят выразил надежду, что «Азербайджанский тюркский язык, являющийся родным языком миллионов мусульман, станет языком обучения и письма в широких масштабах, и что азербайджанская литература будет развиваться параллельно с персидской литературой и восстановит почетное положение, которого она заслуживает»[102].