Псалом 109

Консервативное христианское богословие считает автором Давида[4] (соответственно, время написания — около 1000 года до Р. Х.). Центральная фигура псалма — Мессия, Господь псалмопевца. Он Царь и одновременно Священник по чину Мелхиседека (то есть не из священства Аарона, поскольку Аарон не принадлежал к царскому роду)[4]. Сочетание этих статусов не позволяет отнести пророчество к личности самого Давида или какого-либо другого исторического лица, кроме Христа[5]. При этом предсказание, что Мессия будет одновременно Царём и Священником содержится и в других местах Ветхого Завета, например, Зах. 6:12, 13[4].

Стихи 1-2. Грядущее возвеличивание. В своем пророчестве Давид передает разговор Господа (Яхве) и своего Господа (Адоная) — разговор Бога Отца с Мессией. Яхве предлагает Мессии самое почётное место — по правую руку от Себя. Это подразумевает и власть, равную с властью Отца. Образное выражение «положить в подножье ног» означает полное подчинение врагов[4]. «Жезл силы» — скипетр, символизирующий власть[6].

Иисус Христос цитировал 1-й стих 109-го псалма в Мк. 12:36 (сравните с Мф. 22:44 и Лк. 20:42, 43), подразумевая, что Он, Мессия, пришёл не только как Потомок, но и как Господь Давида[4]. Там же Христос подтверждает, что автор псалма — именно Давид.

Христос использовал устойчивое выражение из 1-го стиха этого псалма «сидеть одесную» во время суда на Ним накануне распятия при ответе на вопрос: «Ты ли Христос?» Мк. 14:62, Мф. 26:64 и Лк. 22:69. Тем самым Он обосновывал Свою божественную природу и полноту Своей власти[7].

Кроме того, 1-й стих также в мессианском значении по отношению ко Христу цитируется в Деян. 2:34, 35 и Евр. 1:13[4].

Стихи 3-4. Владычество Мессии. Под «днем силы», о котором идет речь в 3-м стихе, можно понимать время, когда сила и власть Мессии будут явлены миру открыто. Вероятно, речь идет о времени, когда Христос придет судить мир: наказывать нечестивых и награждать праведных. В это время народ Божий предстанет перед Господом в святости (в значении нравственной чистоты): «народ Твой готов во благолепии святыни»[8]. Исходя из общего контекста псалма и особенно первой части 3-го стиха (где речь идёт о событиях вселенского масштаба), наиболее правильно понимать вторую часть 3 стиха как слова Бога Отца Мессии о том, что Он рождён из Божьего существа («из чрева») прежде появления света («денница» — «заря», «свет») подобно росе, которая появляется раньше восхода[8].

Встреча Мелхиседека и Авраама. Изображение на алтаре церкви доминиканцев во Фризахе, Австрия

Выражение «Клялся Господь и не раскается» в 4-м стихе следует понимать как клятву, которая не будет отменена. Суть её в том, что Мессия навечно станет Первосвященником (Священником по чину Мелхиседека) в народе Божьем. Согласно Быт. 14:18 и Евр. 7:1 Мелхиседек был не только Священником Бога Всевышнего, но и царём Салима (древнее название Иерусалима). Автор псалма, Давид, правил в Иерусалиме спустя много веков после Мелхиседека. А Иисусу надлежало стать Царём Небесного Иерусалима — города Божьего народа[8].

Сочетанию в одном лице достоинства Царя и Священника (имевшем место в древности и возобновлённом в Иисусе Христе) уделено большое внимание в Послании к Евреям. Четырежды автор послания говорит о Мелхиседеке, как прообразе Христа (Евр. 5:6, Евр. 6:20, Евр. 7:17, Евр. 7:21), при этом указывая на превосходство служения Христа. Будучи Священником Иисус совершил жертвоприношение — Себя на кресте (Евр. 7:27, 28, Евр. 10:10). Не являясь священником по чину Аарона, Иисус — вечный Первосвященник (Евр. 7:21–26, 28) и «Ходатай нового завета» (Евр. 9:15)[8].

Стихи 5-7. Победа Христа. Заключительная часть псалма посвящена грядущей победе Мессии и будущему суду над народами (сравните с Иоил. 3:2, 11, 12) и царями[9]. Эта тема многократно поднимается в Новом Завете: Христос вернётся на землю, чтобы устроить суд над народами и установить на земле Своё царство[9].

Исследователи 109-го псалма в XX и XXI веках сталкиваются со значительным количеством богословских и текстологических проблем. По мнению библеиста Ганса-Иоахима Крауса «ни один псалом не породил столько исследовательских гипотез и дискуссий, сколько 110-й псалом»[10]. П.-Г. Ноль, посвятивший музыкальным воплощениям этого (по его словам) «странного, таинственного и загадочного» псалма отдельную главу своей книги, утверждал, что «в нём нет ни одного предложения, которое было бы понятно само по себе»[11]. Многие исследователи видят причину трудностей понимания этого псалма в самом масоретском оригинале, «использующем необычные формы и конструкции»[12], настолько «испорченном», что требуется его критическая реконструкция[13]. Такую реконструкцию в 2008 г. предложила, например, автор докторской диссертации о 109-м (110-м) псалме Мириам фон Нордхайм[14].

Многие библеисты датировали псалом временем Израильского царства[15], но есть и другие точки зрения. По мнению Нордхайм, оригинальный текст был написан неким александрийским евреем в III в. до н. э.[16] Бернский профессор Э. А. Кнауф полагал, что псалом был написан ещё позже, в годы правления царя и первосвященника Иоанна Гиркана[17], то есть во 2-й половине II в. до н. э. и т. д.

Особенно проблемным считают первый стих: «Сказал Господь (ивр. ‏יהוה‏‎ — «Яхве») господину (ивр. ‏‭ינדא‏‎ — адони) моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих». Согласно критическому толкованию, молитву возносит некое не названное по имени лицо (светское либо духовное) из окружения израильского царя. В такой трактовке первого стиха Бог возвещает Давиду («господину моему») Своё пророчество, в котором царя Израиля как грядущего мессию возводит на трон сам Господь[18]. Дополнительными аргументами в пользу критического толкования псалма как «интронизации» Давида служат упоминаемые в тексте исторические реалии: ящик (scabellum — букв. «скамейка»), наполненный костями поверженных врагов (элемент культа, унаследованный евреями от ассирийцев и египтян), ясно засвидетельствованный в иконографии[19], и «посох силы» (virga virtutis) как символ царской власти[20].

Ещё одна серьёзная текстологическая и экзегетическая проблема — третий стих. Различие его трактовок обусловлено неоднозначностью еврейского текста — авторитетный библеист Эрих Ценгер, например, считает третий стих в Масоре «намеренной редакцией» (gezielte Relecture) древнееврейского оригинала[21]. Фраза в Септуагинте ἐκ γαστρὸς πρὸ ἑωσφόρου ἐξεγέννησά σε и соответственно в Вульгате (ex utero ante luciferum genui te) и славянской Библии (букв. «из чрева перед рассветом я породил тебя») толкуется христианами как пророчество об Иисусе Христе. Тот же стих в масоретской редакции и переводах, основанных на Масоре — лишь как метафора «новорождённого» царя-мессии («чрево утренней зари», «роса юности»[22]). Некоторое представление о значительном различии толкований третьего стиха даёт нижеследующая таблица:

Загадочно и то обстоятельство, что в первом стихе Господь велит будущему царю Израилю сесть справа от себя (в латинской версии: sede a dextris meis), а в пятом стихе (то есть после интронизации) пересаживается на место справа от израильского царя (Dominus a dextris tuis).

В шестом стихе исследователи отмечают отсутствие дополнения в еврейском оригинале[24]: наполнит [что?] падшими / трупами, в Септуагинте πληρώσει πτώματα, в Вульгате implebit cadavera (в Клементине — implebit ruinas; см. также иллюстрацию к настоящей статье из часослова, датируемого ок. 1511 г.), в славянском переводе (с текста Септуагинты, буквально) — «исполнит падения»[25]. Эллипсис в оригинале заметил ещё блаж. Иероним: в версии juxta Hebraeos он заменил «трупы» (cadavera) на «долины» (valles), то есть implebit valles, но и этим не снял проблему, поскольку теперь стало неясно, чем сражающийся царь названные долины наполнит. В Синодальном переводе масоретский текст дополнен обстоятельством «землю» («наполнит землю трупами»), вследствие чего во втором полустихе того же стиха возник повтор того же слова («сокрушит голову в земле обширной»).

Значение последнего стиха (de torrente…) также дискуссионно, поскольку неясно действующее лицо. Некоторые толкователи усматривают в «выпивании из источника» очередной обряд интронизации[26]. Другие в «выпивании из источника» и «вознесении главы» видят акт демонстрации превосходства царя-победителя над побеждённым народом, знак его триумфа[27]. В любом случае нужно признать, что переключение от Бога к человеку происходит совершенно неожиданно, без какой-либо связки (Он будет судить народы... из потока на пути будет пить).