Псалом 15

Давид начинает псалом со слова упования на Господа и свидетельства своей веры («Ты — Господь мой»).

Стихи 3-4 наводят на мысль, что Давид вынужденно находится на чужбине, но стремится к своему народу. Он выражает свою неприязнь к язычникам (видимо, филистимлянам — см. введение), поклоняющихся чужому богу. Он не намерен молиться вместе с ними в их «кровавых возлияниях» (видимо, жертвоприношениях идолам) и не намерен молиться лжебогам («не помяну имен их устами моими»).

В 5-6 стихах Давид подтверждает намерение оставаться верным Господу, «держащему жребий» (то есть определяющему судьбу). Он воспевает такое несравненное «наследие», как Господь.

Возможно, во время пребывания в филистимском городе Секелаге, Давиду было некое откровение «вразумившее» его. Даже ночью он размышлял он думал об этом («учит меня внутренность моя»). Но Бог всегда с ним и даже на чужбине Давид не поколеблется в вере[2].

От уверенности, что даже на чужбине устоит он в вере, возрадовалось сердце Давида.

Апостолы Нового Завета трактовали стих 10-й применительно к Иисусу Христу, хотя Давид во время написания говорил как об одном из «святых», видимо, о себе. Он выражал уверенность, что душа его не останется в аду, а тело — не увидит тления. Господь действительно дал прожить ему ещё годы, сохраняя его душу и тело от смерти и тления. Однако в конце концов, Давид умер, и, в отличие от Христа, тело его подверглось тлению. Именно этот аргумент и приводили апостолы, указывая на этот стих как пророчество о Христе. На основании этого христиане относят 8-й псалом к прообразовательным мессианским[6].

Последний, 11-й стих псалма близок по своему содержанию к 1-му и выражает упование на Господа[2].

«Не дашь святому Твоему увидеть тление» (Пс. 15:10)

В отрывке Деян. 2:24–32, рассуждая о смерти Иисуса Христа, апостол Пётр цитирует Пс. 15:8–11. Здесь псалмопевец возвещает, что Бог восседает одесную от него — то есть на месте, где подобает быть помощнику. Таким образом Давид выражает уверенность, что враги не причинят ему вреда. Согласно традиционному толкованию, Давид говорит это не от себя, а от имени Мессии[7].

Далее Давид говорит, что его тело находится в безопасности. Он не страшится того, что его ждёт в будущем. Говоря, что Бог не оставит тело Давида в аду (буквально: в шеоле, то есть могиле) и не даст увидеть тление, возможно, Давид выражал надежду, что Бог избавит его от смерти не вообще, а в ближайшее время[8].

Апостол Пётр, толкуя слова Давида по отношению к Иисусу, по сути даёт им другое звучание: не «не дашь мне умереть», а «не дашь мне оставаться мёртвым, когда я умру»[9]. Пётр напоминает, что Давид умер и истлел, однако Христос воскрес во плоти, Его гробница осталась пустой. Пророчество сбылось: душа Христа не осталась в аде и тело Его не увидело тления[9].

Пётр заявляет, что является наряду вместе с другими учениками свидетелем воскресения Христа. Таким образом Пётр не пытается через использование 15-го псалма доказать воскресение Христа, но обращает внимание: воскресение Иисуса говорит, что Христос — истинный Мессия, обещанный Богом[9].

В Деян. 13:35–37 ход рассуждения апостола Павла при использовании Пс. 15:10 схож с аргументами Петра во 2 главе книги Дения святых апостолов. Различие заключается в целях использования псалма. Пётр показывал возвеличивание Христа как Мессии, в котором сбылись пророчества. А Павел подчёркивает: Христос вовек не увидит тления и потому навсегда остаётся спасителем для верующих в Него[10].