Камю, Альбер

Альбер Камю со старшим братом Люсьеном в матросках, 1920 год

Родители Камю родились и жили в Французском Алжире, предки которых поселились в Северной Африке вскоре после завоевания её французами в 1830 году. Альбер Камю родился 7 ноября 1913 года в небольшом городе Мондови[ком. 1] на востоке Алжира. Его отец — Люсьен Камю — работал в винодельческой компании и служил во французских зуавах в Марокко. Был призван на службу в Первой мировой войне незадолго после рождения сына и одним из первых получил ранение в битве на Марне. Полуглухая испанка Кутрин Сантэ, мать Альбера, семья которой родом из испанской Менорки, имела с мужем кроме Альбера также маленького сына Люсьена, родившегося в 1910 году. После смерти мужа, она с детьми переехала в дом своей матери в рабочем французском районе города Алжир. Свою бабушку взрослый Камю описывал как «жестокую женщину». Семья получала небольшую пенсию от французского правительства, но оставалась весьма бедной. Чтобы прокормить детей, Кутрин работала. Альбер прошёл католическое таинство причастия в раннем детстве. Впервые Камю познакомился с книгами в школе, в которую поступил в 1918 году. Он обучался в классе с преимущественно европейцами, одноклассники находили ребёнка несколько отчуждённым. В школе он познакомился с учителем Луи Жерменом, который сыграл решительную роль в детстве Камю. Он поддерживал его учёбу и давал бесплатные уроки для подготовки к вступительным экзаменам в лицее. В то время обязательное образование ограничивалось начальным уровнем, за чем следовало образование в лицее, в который Камю поступил после окончания школы в 1924 году. Луи Жермен пытался уговорить бабушку Камю подать заявку на стипендию, однако она была против: мысль о том, что кто-то может получать деньги и не работать, была ей чужда. В то время старший брат Люсьен в возрасте 14 лет уже начал работать. Альбер посещал лишь летнюю подработку, имитируя поиск работы на постоянную занятость, когда фактически найти такую работу во Французском Алжире было практически невозможно. Тем не менее Альберу была присвоена неполная лицейская стипендия[2].

В 1930 году, во время обучения в лицее, Камю был поставлен диагноз туберкулёз, из-за чего ему пришлось временно прервать учёбу на большую часть года и переехать из своего дома к тёте и дяде, чтобы не заразить родных[3]. Являясь сыном убитого на войне солдата, он бесплатно лечился в государственной больнице, пребывание в которой он не выносил[4]. По этой причине он не был призван на военную службу после медицинской комиссии в 1934-м[5]. По возвращении в лицей, на него оказал значительное влияние Жан Гренье, преподававший ему философию. В то время он интересовался работами Андре Мальро. Его философские интересы были сконцентрированы преимущественно на древних греках, из немецкой философии ему был интересен лишь Фридрих Ницше. В 1932 году он встретил Симоне Ийе, свою будущую жену, в то время зависимую от морфина. Через два года они поженились[6]. В этот период времени он занимается написанием различных статей для газеты, принадлежащей его другу. Принимает участие в группе, выпускающей печатное издание, призванное повысить самосознание местных мусульман, и выступающей за эмансипацию французов и других групп населения в Алжире. В 1933 году получил две премии за небольшие литературные сочинения[7]. В том же 1933 году Камю поступает в Алжирский университет, где получает лиценциат, проходит курс лекций по философии и истории философии, этике и социологии, психологии и классической литературе. В поисках денег ищет случайные заработки, в том числе подрабатывает репетитором. Камю относился к коммунизму со скепсисом, находя в нём своего рода «светскую религию», но это не помешало ему вступить в 1935 году в коммунистическую партию. Решение было принято не без воодушевления со стороны Жана Гренье. В партии он отвечал за культурную деятельность, распространяя левую повестку и организовывая культурные мероприятия для просвещения рабочих масс, желая при этом привлечь к левой идее арабов. Он никогда не интересовался марксистской литературой, находя свою деятельность в коммунистической партии лишь стремлением улучшить положение рабочего народа и устранить угнетение мусульман. В 1936 году пишет диссертацию, посвящённую христианской метафизике, в частности он обращается к работам Плотина и Аврелия Августина. Работа выполнена в серьёзном академическом стиле, хотя в середине 60-х было установлено, что в диссертации Камю содержался скопированный из нескольких источников текст без сноски на оригиналы. К концу учёбы он разорвал отношения со своей женой, состояние здоровья которой ввиду наркотической зависимости стремительно ухудшалось. Мечтая стать писателем, в эти годы он активно делает заметки для будущих работ, в которых проглядываются будущие философские взгляды писателя, делает прототипы будущих произведений[6][8].

В этом периоде времени Камю заинтересовался театральной деятельностью; он руководил и играл в «Театре рабочих» (фр. Théâtre de l’Équipe), где поставил спектакль на основе написанного в 1935 году романа Андре Мальро «Годы презрения». Постановка была сыграна после согласия самого автора. Представление состоялось 25 января 1936 года в пляжном заведении, в распоряжении которого находился большой зал, и посетило его около 500 человек, хотя коммунистическая газета завысила число до 1500 человек. В течение нескольких месяцев было организовано ещё несколько представлений[9]. Также была написана пьеса «Восстание в Астурии», изданием которой занимался Эдмонд Шарио — французский радиоведущий и газетный редактор, друг Камю с первых лет учёбы в университете и до конца жизни. В 30-х годах, когда у Шарио возникли проблемы c книжным бизнесом, Камю ненадолго объединился со своим другом Клодом Фременвилем, организовав издательство «Cafre» — название образовано от первых букв их фамилий[10][11]. Театр ставил произведения Максима Горького, древнегреческого автора Эсхила, а также пушкинского «Каменного гостя», которое было поставлено Камю, он же и исполнил роль Дон Жуана[12]. В 1937 году, в марте, он выступил в местном доме культуры в поддержку Леона Блюма и его законопроекта о предоставлении мусульманам избирательного права как часть процесса примирения и ассимиляции мусульман с французами. Также от лица коммунистической партии был выпущен соответствующий манифест. Отношения Камю с коммунистами всегда были напряжёнными, на этом отразились отстранённость писателя от марксистской идеи и расхождение мнений касательно отношения к мусульманам и колониальной политики французского государства, итогом чего стало исключение Альбера Камю из партии в ноябре. В сентябре 1938 года Камю познакомился с Эмманюэлем Роблесом. В этот период времени он начинал работать над книгами «Счастливая смерть» и «Калигула». В октябре он посетил город Сиди-Бель-Аббес в отдалении от Алжира, где ему предложили работу преподавателем, однако практически сразу решил вернуться. В следующем месяце, в декабре, и вплоть до октября 1938 года Камю работал сотрудником метеорологической службы. Летом был нанят на работу корреспондентом в левую газету «Республиканский Алжир», где писал о политических и экономических, а также уголовных и городских событиях. Его начальником был Паскаль Пиа, с которым по мере работы Камю значительно сблизился. В общем счёте было опубликовано около 1500 статей Камю, в числе которых были обзоры произведений Жан Поль Сартра. После начала Второй мировой войны Камю ощущал, что должен принять участие в сражении с Германией. «Республиканский Алжир» в 1940 году был закрыт в связи с нехваткой бумаги. Ту же участь постигла газета Le Soir républicain, в которой непродолжительное время до её закрытия Камю работал главным редактором. Из-за политических высказываний Камю был лишён заработка и за отсутствием денег вынужден был отправиться во Францию 14 марта 1940 года[13].

В Париже Альбер Камю — технический редактор в газете «Пари-суар». В мае 1940 года закончена повесть «Посторонний». В декабре того же года оппозиционно настроенного Камю увольняют из «Пари-суар» и, не желая жить в оккупированной стране, он вернулся в Оран, где преподавал французский язык в частной школе. В феврале 1941 года закончен «Миф о Сизифе».

Вскоре Камю вступил в ряды Движения Сопротивления и стал членом подпольной организации «Комба», снова в Париже.

В 1942 году был издан «Посторонний» и «Миф о Сизифе». С 1943 года начал печататься в подпольной газете «Комба», затем стал её редактором. С конца 1943 года начал работать в издательстве «Галлимар» (сотрудничал с ним до конца жизни). Во время войны под псевдонимом опубликовал «Письма к немецкому другу» (позже вышли отдельным изданием). В 1943 году познакомился с Сартром, участвовал в постановках его пьес (в частности, именно Камю впервые произнёс со сцены фразу «Ад — это другие»).

В 1944 году был написан роман «Чума» (опубликован только в 1947). В семье Камю родились двойняшки Жан и Катрин.

После окончания войны Камю продолжил работать в «Комба», издательство опубликовало его ранее написанные произведения, вскоре принёсшие писателю популярность. В 1947 году начинается его постепенный разрыв с левым движением и лично с Сартром. Он уходит из «Комба», становится независимым журналистом — пишет публицистические статьи для разных изданий (позже опубликованные в трёх сборниках под названием «Злободневные заметки»). В это время им создаются пьесы «Осадное положение» и «Праведники».

Сотрудничает с анархистами и революционными синдикалистами и печатается в их журналах и газетах «Либертер», «Монд Либертер», «Революсьон пролетарьен», «Солидариад Обрера» (издание испанской Национальной конфедерации труда) и других. Участвует в создании «Группы интернациональных связей».

А. Камю во время Нобелевского банкета 10 декабря 1957 года

В 1951 году в анархистском журнале «Либертер» выходит «Бунтующий человек», где Камю исследует анатомию бунта человека против окружающей и внутренней абсурдности существования[14]. Левые критики, включая Сартра, сочли это отказом от политической борьбы за социализм (который, по Камю, ведёт к установлению авторитарных режимов вроде сталинского). Ещё большую критику левых радикалов вызвала поддержка Камю французской общины Алжира после начавшейся в 1954 году Алжирской войны. Некоторое время Камю сотрудничает с ЮНЕСКО, однако после того, как в 1952 году членом этой организации становится Испания во главе с Франко, он прекращает свою работу там. Камю продолжает внимательно следить за политической жизнью Европы, в своих дневниках он сожалеет о росте просоветских настроений во Франции и готовности французских левых закрывать глаза на, как он считал, преступления коммунистических властей в Восточной Европе, их нежелании видеть в спонсируемом СССР «арабском возрождении» экспансию не социализма и справедливости, а насилия и авторитаризма.

Его всё больше увлекает театр, с 1954 года он начинает ставить пьесы по своим инсценировкам, ведёт переговоры об открытии в Париже Экспериментального театра. В 1956 год году Камю пишет повесть «Падение», на следующий год выходит сборник рассказов «Изгнание и царство».

В 1957 год году ему была присуждена Нобелевская премия по литературе «за огромный вклад в литературу, высветивший значение человеческой совести». В речи по случаю вручения премии, характеризуя свою жизненную позицию, он сказал, что «слишком крепко прикован к галере своего времени, чтобы не грести вместе с другими, даже полагая, что галера провоняла селёдкой, что на ней многовато надсмотрщиков и что, помимо всего, взят неверный курс».

Могила Камю на кладбище Лурмарена.

Днём 4 января 1960 года автомобиль, в котором Альбер Камю вместе с семьёй своего друга Мишеля Галлимара, племянника издателя Гастона Галлимара, возвращался из Прованса в Париж, вылетел с дороги и врезался в платан неподалёку от городка Вильблёвен в ста километрах от Парижа. Камю погиб мгновенно. Галлимар, который был за рулём, умер в больнице через два дня, его жена и дочь выжили. Среди личных вещей писателя были найдены рукопись неоконченной повести «Первый человек» и неиспользованный железнодорожный билет. Альбер Камю был похоронен на кладбище в Лурмарене в районе Люберон на юге Франции.

Изображён на французской почтовой марке 1967 года.

В ноябре 2009 года президент Франции Николя Саркози предложил перевезти прах писателя в Пантеон, но не получил согласия родственников Альбера Камю[15].

В 2011 году итальянский писатель Джованни Кателли через газету «Corriere della Sera» предал огласке версию покойного чешского писателя и переводчика Яна Забраны, который в своём дневнике «Моя жизнь» со ссылкой на хорошо информированного человека со связями в СССР писал о том, что автокатастрофа была подстроена советскими спецслужбами в качестве мести писателю за осуждение советского вторжения в Венгрию (статья Альбера Камю «Кадар и его день страха») и поддержку Бориса Пастернака[16]. В числе лиц, осведомлённых о планировавшемся убийстве, газета называла министра иностранных дел СССР в 1956—1957 годах Шепилова[17]. В 2013 году Кателли опубликовал книгу «Камю должен умереть», а осенью 2019 года — её расширенное издание «Смерть Камю»[14]. В них он также ссылался на свидетельство Жака Вержеса (1925—2013), знаменитого «адвоката дьявола», который, если верить его другу, итальянскому юристу Джулиано Спаццали, знал о том, что Камю был ликвидирован советскими спецслужбами и считал, что французская разведка была в курсе того, что КГБ планирует убить Камю, но не вмешалась, чтобы не навредить налаживанию советско-французских отношений.

Мишель Онфре, готовивший публикацию биографии Камю, отверг в газете «Известия» эту версию как инсинуацию[18].

Первое французское издание «Постороннего», 1942

Дебютный роман Альбера Камю «Посторонний» был написан, предположительно, ещё в 1940 году, когда Камю готовился к переезду из Франции обратно в Алжир. Позже переработанное произведение было отправлено на материковую Францию в апреле 1941 года и готовилось к изданию. Поскольку страна находилась под оккупацией нацистов, издателю романа Гастону Галлимару нужно было отправить книгу на рецензирование немецкими властями. Успешно пройдя ценз, к июню 1942 года книга появилась в продаже тиражом в 4400 экземпляров. Несмотря на скромный тираж, произведение было воспринято читателями благосклонно[20].

В книге от первого лица и практически всегда в настоящем времени описывается история героя по имени Мерсо, персонажа, который, как выразился Роберт Соломон, «не имеет характера». По ходу развития истории Марсо сталкивается с рядом неприятностей: смерть матери, насилие со стороны сутенёра, убийство человека, арест и суд над ним. Однако Мерсо не имеет никаких эмоций и никоим образом не реагирует на все эти события. В связи с этим главный герой практически не имеет реплик, воспоминаний о прошлом. Соломон интерпретирует «Постороннего» как книгу о «проблеме отношения между феноменологией опыта и мышления». Часто произведение характеризуют как историю о человеке, «который не врёт». Он всегда говорит только то, что действительно думает. Так он поступает на допросе, когда вместо раскаяния за совершённое убийство он говорит, что он испытывает «скорее досаду». Таким образом этот человек предстаёт отчуждённым от общества за свою чрезмерную искренность, «которая в сущности неизвестна нашему миру», — так считает Рейчел Беспалова. Однако Роберт Соломон спорит с этой позицией, приводя контраргумент, что в некоторых местах Мерсо если и не откровенно лжёт, то безразличен к какой-либо правде и не признаёт её ценности. И в целом Соломон призывает рассматривать эмоциональную сторону героя, а не его отношение ко лжи. Он отмечает, что в строгом смысле слова Мерсо не то чтобы не испытывает никаких эмоций: в романе пишется, что его раздражает средиземноморское солнце. Он к тому же смущается, когда девушка спрашивает о его чувствах к ней. Хоть он и ощущает некоторые чувства, но никак их не комментирует, а «без суждений чувств не бывает», как считает Соломон. Во второй части романа, когда Мерсо осуждают и отправляют в тюрьму, он начинает себя познавать, когда он начинает пытаться мыслить о своей жизни[21].

Обложка первого издания «Чумы», 1947 год

Произведение «Чума» (фр. La Peste) было выпущено в 1947 году и раскрывает историю оставшегося отрезанным от остального мира города Оран, в котором бушует эпидемия бубонной чумы. Горожане полагаются на медицинскую систему, бюрократический чиновничий механизм, религию, в то время как число умерших от болезни увеличивается с каждым днём. Главным героем выступает Бернард Риэ — доктор, всеми силами пытающийся побороть болезнь[22]. «Чума» традиционно интерпретируется как борьба Сопротивления с нацистской оккупацией Франции[23]. Такое прочтение романа сложилось не без влияния известного во Франции выражения, обозначающего фашистов-оккупантов: «коричневая чума» (фр. La peste brune). Такого мнения придерживался и Жан-Поль Сартр. Вторгшиеся немцы, как говорил Сартр, пришли и покинули Францию таким же образом, как и чума, — «из ниоткуда в никуда», как «некая нечеловеческая нематериальная сила», хотя Камю не предполагал нацизм или любые другие политические практики происходящими «сами по себе», без участия человека. Философ Ролан Барт находил в романе «политику одиночества», то есть борьбу одного человека. Такие трактовки подтверждал и сам автор, он рассматривал «Чуму» как «движение индивидуального протеста к солидаризации большинства», наблюдая таким образом генеалогию от «Постороннего» к «Чуме», то есть «наготы, — как писал Камю, — человека перед абсурдом» и «равенство различных точек зрения на тот же самый абсурд». Фрагмент произведения публиковался в литературном сборнике Сопротивления во время немецкой оккупации[24].

В произведении выражаются две модели поведения персонажей: полное погружение в абсурд и борьба с новыми политическими и социальными практиками, представляющими собой абсурд. Хотя «победить абсурд» в строгом смысле слова, следуя философии Камю, невозможно. Абсурд является неотъемлемым условием существования, и борьба с чумой как с абсурдом в произведении Камю характеризует собой сопротивление расширению абсурдности в мире, заведомо понимая, что победа над абсурдом, выход за его рамки невозможен. Это подкрепляют слова доктора Риэ, который назвал свою войну с болезнью «бесконечным поражением», то есть герои сражаются за счастье человека, но не за победу вечного счастья[25]. На страницах «Чумы» раскрывается и тема религии. Камю противостоит христианской морали, столкнув двух персонажей: доктора Риэ и священника Панлю. Первый — активно противостоит заболеванию, в то время как второй — хотя и следуя общему с Риэ делу, пытается объяснить своим прихожанам события в Оране волей Бога и то, что просто следует принять. В то же время врач настаивает: «может быть, для Господа Бога вообще лучше, чтобы в него не верили и всеми силами боролись против смерти, не обращая взоры к небесам, где царит молчание». В этом проявляется обозначенная ранее дихотомия погружения и сопротивления абсурду[26]. Камю даже считал свою «Чуму» «своим антихристианским произведением»[27].

Вспыхнувшая в Китае в 2019 году пандемия COVID-19 заставила многих людей вернуться к произведению Камю. Всемирный экономический форум включил «Чуму» в список пяти книг, которые следует прочесть в контексте вспыхнувшей в мире коронавирусной инфекции. Американский журналист из издания Vox признал, что роман может помочь людям научиться жить в условиях COVID-19 и солидаризироваться с окружающими, понимая, что «все мы в одной лодке»[28]. Эпидемия чумы, описанная в произведении Камю, по мнению исследователей, перекликается с тем, как вынужден строить свои планы и повседневные дела в условиях быстро распространяющейся неожиданной болезни[29].

Обстоятельствам домашней жизни в детстве посвящены ранние эссе Альбера Камю, например — «Изнанка и лицо» (фр. L’Envers et l’Endroit) (1937)[30]. Последний роман писателя «Первый человек», изданный посмертно в 1994 году, описывает первые годы его жизни в Алжире. Главный герой — Жак Кормери — напоминает образ самого автора[ком. 2]. В произведении Камю описывает бедность, в которой ему приходилось пребывать. В частности в книге фигурирует эпизод, в котором он, описывая дворовые забавы, рассказывает, как делал себе мяч из тряпья, в то время как финансы семьи не позволяли купить настоящий; также приводится описание домашнего насилия со стороны бабушки, которое молчаливо сносила мать Камю, не решаясь вмешаться. Тем не менее образ матери передаётся рассказчиком с любовью, хотя её недуг затрудняет социализацию и, соответственно, коммуникацию с сыном. Камю очень плохо помнил своего отца, единственный эпизод из его жизни, что остался в его памяти, связанный с отцом, заключался в том, что однажды Люсьен Камю пришёл домой с чувством тошноты от увиденной им публичной казни. Об этом ему рассказала мать. Это событие обыгрывается в «Первом человеке», а также в повести «Падение» (1956)[32]. Этьен — сын бабушки, в дом которой он поселился со своей матерью после смерти мужа — работал бондарем, то есть делал бочки из дерева. Это занятие вдохновляло маленького Камю, и позже Этьен был использован как прообраз для персонажа одного из рассказов сборника «Изгнание и царство»[30]. Рукопись «Первого человека» была найдена на месте автомобильной аварии, в которой погиб Камю. Профессор Университета Кентербери Питер Робертс исследует роман с даосских позиций, видя в нём борьбу противоположностей: новое или старое, принятие или сопротивление и так далее[33]. По мотивам романа в 2011 году был снят одноимённый фильм итальянским кинорежиссёром Джанни Амелио[34]. Камю часто использовал некоторые мелкие обстоятельства из жизни в качестве образов в своих книгах и эссе, например, дом его подруги, который он называл «домом над миром», упоминается в некоторых эссе 1936—1937 годов и в романе «Счастливая смерть»[12]. События из жизни также обыграны в романе «Посторонний» — судебный процесс о мошенничестве, который он освещал в ходе журналистской деятельности, позже лёг основой для описываемых в романе ситуаций[35].

Сизиф, персонаж древнегреческой мифологии. Символ философии абсурда Камю. Картина руки Франца фон Штука

Сам Камю отрицал какое-либо своё причастие к экзистенциальной философии, хотя один из его основных философских вопросов касался вполне экзистенциальной темы — проблемы самоубийства. По этому поводу он писал: «Есть лишь одна по-настоящему серьёзная философская проблема — проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы её прожить, — значит, ответить на фундаментальный вопрос философии»[40]. По этим и другим причинам Камю обычно причисляют к континентальным философам и экзистенциалистам[41]. Существует и другое мнение, например, Грег Стоун в статье для журнала Philosophy Now утверждает, что отнесение Камю к экзистенциалистам является ошибкой, связанной в немалой степени с его полемики с Сартром. В подкрепление своей позиции он приводит разногласие между философами касательно «существования до сущности», тезиса, представленного Сартром в эссе «Экзистенциализм — это гуманизм». Грег утверждает, что для Камю такое рассуждение не свойственно[42]. Камю вводило в недоумение частое причисление его трудов к экзистенциальной философии, а в некоторый момент хотел выпустить с публичным отчуждением себя от представителей данного течения[43]. Более того, «Миф о Сизифе», по утверждению самого Камю, является критикой экзистенциалистов, таких как Кьеркегор, Ясперс, Хайдеггер и прочих[1].

Говоря об интересовавшей Камю проблеме самоубийства, наиболее плотно излагающейся в его эссе «Миф о Сизифе» (1942), можно отметить, что подход Камю при рассмотрении самоубийства исходит не из анализа событий, которые влекут за собою такой исход для самоубийцы, а из того, что собою «подразумевает» акт досрочного завершения своей жизни. Самоубийца таким образом конституирует своё отношение к ценности жизни, фактически делает заявление о том, что «жизнь не стоит того». Самоубийство, как считает Камю, являет собой противоречие между человеческим желанием вселить в свои собственные действия некий смысл, осознав «великую цель мира», или же наоборот, прийти к выводу к объективной бессмысленности мира, или хотя бы к твёрдому убеждению, что такое познание при помощи свойств человеческого рассудка попросту невозможно. Когда желания человека сталкиваются с непониманием мира, рождается абсурд[44]. Мир сам по себе не абсурден, абсурд — чувство, возникающие в результате попытки индивида познать механизм и цель мира, разбивающееся об «молчаливую природу»[45]. Исходя из этого, мы не можем объяснить самоубийство всего лишь ментальной болезнью, когда это дело касается абсурда[46]. Сам Камю выступал против самоубийства как способ выхода из абсурда, хотя и признавал, что суицид наравне с религией являются предсказуемыми попытками решить противоречие, стоящее перед индивидом, но он лично в сущности отрицал оба подхода, полагая необходимость «противостояния парадоксу»[47]. Самоубийство же хоть и устраняет абсурд, но лишь в пределах разума индивида, так как вне человеческого разума он не существует, поэтому это не решает в сущности проблему. Кроме самоубийства, Камю отрицает альтернативу абсурду и бессмысленности «надежду», например, в религиозное спасение, считая такой подход эскапизмом, побегом от абсурдных жизненных трудностей, но в то же время он предпочитает религию лучшей альтернативой самоубийству. В то же самое время Камю наряду с религией и самоубийством рассматривает и третий путь реакции человека на жизнь в абсурдном мире: бунт[48].

Единственным возможным достоверным данным о мире Камю считает своё собственное существование и существование окружающего мира. Науки и логические построения, особенно выделяя психологию и философию, он рассматривает исключительно как вымысел и догадки. Из измышлений Камю не следует нигилистическое отрицание ценностей окружающего мира, он сам относит свои мысли скорее к картезианскому скептицизму. Камю искал способ оценки фактов окружающего мира через последовательное сомнение. В связи с этим Альбер Камю считает свою философию по сути эпистемологией, исходящей из онтологических потребностей человека. Поскольку Камю отрицает этические и трансцендентные ценности, Камю выдвигает упомянутую выше концепцию бунта[49].

Фёдор Михайлович Достоевский

Основанием для нигилистических взглядов Альбера Камю служат его личные переживания, связанные с болезнью туберкулёзом. Свои переживания он подкрепил привлёкшим его внимание образом персонажа русского писателя Фёдора Михайловича Достоевского — инженера Кириллова, героя романа Бесы. По мнению Жана Онимуса, образ Кириллова произвёл наибольшее влияние на будущие взгляды на жизнь Камю. Инженер в произведении Достоевского испытывает разочарование в Боге и жизни и в конечном итоге совершает самоубийство — то, что Камю называл бунтом[62]. Неудовлетворённость жизнью проявляется уже в ранних работах Камю. Поступок Кириллова отразился на понимании Камю самоубийства как «победы над смертью», то есть, когда человек осознаёт неизбежность смерти и ставит самоубийство пределом страданиям, он «становится хозяином своей судьбы». Осознание смерти является истинным прогрессом цивилизации, считал Камю. Позже в «Мифе о Сизифе» он развивает свои идеи, но несмотря на то, что Камю выступал против самоубийства как однозначного ответа на абсурд, он видел в подобных поступках человека «логичность» и «превосходство». Эрвин Броди усматривает связь между рефлексивной природой «Мифа о Сизифе» и диалогами Кириллова с Верховенским и Ставрогиным. Произведение Камю начинается с размышления о самоубийстве — важная тема для героя Достоевского[63]. Наиболее пропитанным стилистикой Достоевского произведением Альбера Камю, как считает Рэй Дэвисон, является повесть Падение. Своей стилистической формой и техникой «исповеди» персонажа через диалоги и монологи «Падение» перекликается с достоевскими «Преступлением и наказанием» и «Записками из подполья»[64].

Многие аспекты философии Фридриха Ницше отражены в мыслях Альбера Камю. Подобно Ницше, он понимает религиозную форму мышления человека «отчуждением» от жизни[65].

Примерно в часе езды от алжирского города Типаза установлен монумент, посвящённый памяти Альбера Камю[66]. В начале ноября 2009 года в преддверии 50-летия со дня смерти философа президент Франции Николя Саркози предложил перенести прах Камю из Лурмарена в парижский Пантеон — место упокоения выдающихся деятелей государства. Решение выставилось на обсуждение с родственниками покойника. Сын мыслителя Жан Камю высказался категорически против пантеонизации своего отца. Поскольку Жан не общается с журналистами, его знакомые пояснили решительный отказ желанием Альбера Камю быть похороненным в Лурмарене. Второй наследник Альбера — Катрин Камю — была более благосклонна такому решению, считав, что за своё творчество он «полностью заслужил» был похороненным в Пантеоне. Многие люди сочли намерение Саркози «попыткой поднять рейтинг»[67]. В 2016 году в Нью-Йорке было организовано мероприятие «Камю: Посторонний в городе» — фестиваль в память о Камю, посещавшем Нью-Йорк в 1946. Были проведены публичные чтения, постановки и просмотр кинофильмов, а также публичные дискуссии. Среди участников были такие персоны, как музыканты Патти Смит и Бен Сидран, писатель Адам Гопник, актёр Вигго Мортенсен. Организатором выступил историк Стивен Петрус[68].

Камю и его литературные достижения нередко становились источником вдохновения для мировой культуры. Так, находясь под впечатлением от романа «Незнакомец», Роберт Смит, ещё будучи школьником, написал ставшую дебютной для группы The Cure песню Killing an Arab, которая часто неверно интерпретировалась как призыв к убийству арабов[69]. 19 июня 2020 года был анонсирован выход японской манги, написанной по мотивам «Чумы» Кумадой Рёта. На следующий день короткий фрагмент стал доступен для чтения на сайте издательства Comic Bunch[70]. Также к произведению имеются отсылки в манге Rieux wo Machi Nagara (с фр. — «В ожидании Риэ»), повествующей о заражении вымышленного японского города таинственной болезнью[71].

Отношение Камю к киноискусству называлось неоднозначным или даже негативным. Его мало интересовали фильмы, несмотря даже на то, что одной из его близких знакомых была актриса Мария Казарес.

• Счастливая смерть (фр. La Mort heureuse) (1938, опубликовано посмертно в 1971)
• Посторонний (фр. L’Étranger) (1942)
• Чума (фр. La Peste) (1947)
• Падение (фр. La Chute) (1956)
• Первый человек (фр. Le premier homme) (неоконченный, опубликовано посмертно в 1994)

• Изгнание и царство (фр. L'Exil et le royaume) (1957)
  • Неверная жена (фр. La Femme adultère)
  • Ренегат, или Смятенный дух (фр. Le Renégat ou un esprit confus)
  • Молчание (фр. Les Muets)
  • Гостеприимство (фр. L'Hôte)
  • Иона, или Художник за работой (фр. Jonas ou l’artiste au travail)
  • Растущий камень (фр. La Pierre qui pousse)

• Восстание в Астурии (фр. Révolte dans les Asturies) (1936) (эссе коллективного творчества)
• Недоразумение (фр. Le Malentendu) (1944)
• Калигула (фр. Caligula) (1945)
• Осадное положение (фр. L’État de siège) (1948)
• Праведники (фр. Les Justes) (1949)
• Реквием по монахине (фр. Requiem pour une nonne) (1956)
• Бесы (фр. Les Possédés) (1959)

• Изнанка и лицо (фр. L’Envers et l’Endroit) (1937)
  • Предисловие (фр. Préface)
  • Ирония (фр. L'ironie)
  • Между да и нет (фр. Entre oui et non)
  • Со смертью в душе (фр. La mort dans l'âme)
  • Любовь к жизни (фр. Amour de vivre)
  • Изнанка и лицо (фр. L'Envers et l'Endroit)
• Брачный пир (фр. Noces) (1938)
  • Брачный пир в Типаса (фр. Noces à Tipasa)
  • Ветер в Джемила (фр. Le vent à Djemila)
  • Лето в Алжире (фр. L'été à Alger)
  • Пустыня (фр. Le désert)
• Миф о Сизифе (фр. Le Mythe de Sisyphe) (1942)
• Письма к немецкому другу (фр. Lettres à un ami allemand) (1945)
• Бунтующий человек (фр. L’Homme révolté) (1951)
• Лето (фр. L'Été) (1954)
  • Минотавр или остановка в Оране (фр. Le Minotaure)
  • Миндальные рощи (фр. Les amandiers)
  • Прометей в аду (фр. Prométhée aux enfers)
  • Маленький путеводитель по городам без прошлого (фр. Petit guide pour des villes sans passé)
  • Изгнанничество Елены (фр. L'éxil d'Hélène)
  • Загадка (фр. L'énigme)
  • Возвращение в Типаса́ (фр. Retour à Tipaza)
  • Море как можно ближе (фр. La mer au plus près)
• Размышления о смертной казни (фр. Réflexions sur la peine capitale) (1957), совместно с Артуром Кёстлером, Размышления о гильотине (фр. Réflexions sur la Guillotine)
• Шведские речи (фр. Discours de Suède) (1958)
  • Речь 10 декабря 1957 (На нобелевском банкете): произнесена в Стокгольмской ратуше
  • Речь 14 декабря 1957 г.(Нобелевская лекция) : прочитана в Уппсальском университете («Художник и его время»)

• Дневники, май 1935 — февраль 1942 (фр. Carnets I, mai 1935 — février 1942) (опубликовано посмертно в 1962)
  • Тетрадь № 1 Май 1935 года — сентябрь 1937 года
  • Тетрадь № 2 Сентябрь 1937 года — апрель 1939 года
  • Тетрадь № 3 Апрель 1939 года — февраль 1942 года
• Дневники, январь 1942 — март 1951 (фр. Carnets II, janvier 1942 — mars 1951) (опубликовано посмертно в 1964)
  • Тетрадь № 4 Январь 1942 года — сентябрь 1945 года
  • Тетрадь № 5 Сентябрь 1945 года — апрель 1948 года
  • Тетрадь № 6 Апрель 1948 года — март 1951 года
• Дневники, март 1951 — декабрь 1959 (фр. Carnets III, mars 1951 — décembre 1959) (опубликовано посмертно в 1989)
  • Тетрадь № 7 Март 1951 года — июль 1954 года
  • Тетрадь № 9 Июль 1958 года — декабрь 1959 года
• Дневник путешествия (фр. Journaux de voyage) (1946, 1949, опубликовано посмертно в 1978)
  • В Северной Америке с марта по май 1946
  • В Южной Америке с июня по август 1949

• Переписка Альбера Камю и Жана Гренье (фр. Correspondance Albert Camus, Jean Grenier, 1932—1960) (опубликовано посмертно в 1981)
• Переписка Альбера Камю и Рене Шара (фр. Correspondance Albert Camus, René Char, 1949—1959) (опубликовано посмертно в 2007)
• Albert Camus, Maria Casarès. Correspondance inédite (1944—1959). Avant-propos de Catherine Camus. Gallimard, 2017.

• Христианская метафизика и неоплатонизм (фр. Métaphysique chrétienne et néoplatonisme) (1936, опубликовано посмертно в 1965)
• Злободневные заметки 1944—1948 (фр. Actuelles I, Chroniques 1944-1948) (1950)
• Злободневные заметки 1948—1953 (фр. Actuelles II, Chroniques 1948-1953) (1953)
• Злободневные заметки 1939—1958 (фр. Chroniques algériennes, Actuelles III, 1939-1958) (1958)