Феминизм

По мнению исследователей, введение термина «феминизм» принадлежит Шарлю Фурье, утопическому социалисту и французскому философу[7]. Слова «феминизм» и «феминистка» начали появляться в соответствующих языках: во Франции (франц. «féminisme» и «féministe») и Нидерландах в 1872 году[8], в Великобритании в 1890-х годах и в Соединенных Штатах в 1910 году[9][10]. Оксфордский словарь английского языка указывает в качестве начала использования 1852 год для слова «feminist»[11] и 1895 год — для слова «feminism»[12]. У феминисток во всём мире в зависимости от исторического момента, культуры и страны были разные причины возникновения движений и разные цели. Большинство западных феминистских историков утверждает, что все движения, направленные на обеспечение прав женщин, следует считать феминистскими, даже если они не применяли (или не применяют) этот термин к себе[13][14][15][16][17][18]. Другие историки считают, что этот термин следует ограничить современным феминистским движением и его наследниками. Такие историки используют обозначение «протофеминистка» («протофеминизм») для описания более ранних движений[19].

История женского движения в западных странах подразделяется на четыре «волны»[20][21].

1. «Первая волна» относится главным образом к суфражистскому движению XIX и начала XX веков, в котором ключевыми вопросами были права собственности для замужних женщин и право голоса для женщин;
2. Под «второй волной» понимают идеи и действия, связанные с женским освободительным движением, которое начало развиваться с 1960-х годов и выступало за полное юридическое и социальное равенство женщин и мужчин;
3. «Третья волна» является продолжением «второй волны» и реакцией на ряд её неудач. Появление «третьей волны» относят к 1990-м годам[22] и связывают с так называемыми сексуальными войнами между феминистками. Эта дискуссия и последующий глубокий раскол внутри феминизма на антипорнографический феминизм и сексуально-позитивный феминизм считается закатом эры второй волны и началом третьей[23][24][25][26][27].
4. «Четвёртая волна» — фаза, начавшаяся приблизительно с 2013 года[28]. Характеризуется расширением прав и возможностей женщин, интернет-активизмом, применением теории пересечений и защитой маргинализованных социальных групп, в частности «цветных» женщин и транс-женщин[29][30][31].

Характерными чертами феминизма третьей волны является включение компонентов квир-теории, антирасизмa и интернационализма и дестигматизация женской сексуальности. В частности, отношение к порнографии, как к одному из способов эксплуатации женщин, характерное для второй волны, в третьей сменяется на разнообразные, в том числе диаметрально противоположные точки зрения.

Одним из первых текстов, содержащих утверждения о равенстве женщин и мужчин в контексте религиозных достижений, является Тхеригатха (часть палийского канона в буддизме).

Начало европейского феминизма принято датировать концом XVIII — началом XIX века, когда мнение о том, что женщина занимает угнетённое положение в обществе, в центре которого стоит мужчина (см. патриархат), стало получать более широкое распространение. Феминистское движение берёт начало в реформаторском движении западного общества XIX века. Среди активисток этого времени — София де Кондорсе. Автором термина считается Шарль Фурье.

Впервые требования равноправия были выдвинуты женщинами во время Войны за независимость в США (1775—1783). Первой американской феминисткой считают Абигейл Смит Адамс (1744—1818); она вошла в историю феминизма благодаря своей знаменитой фразе: «Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали, и власти, которая не представляет наших интересов» (1776).

Во Франции к началу Великой французской революции 1789 года стал выходить первый журнал, посвящённый борьбе женщин за равенство, возникли женские революционные клубы, члены которых участвовали в политической борьбе. Однако французская Конституция 1791 года отказала женщинам в избирательном праве; в том же году — Национальному собранию была представлена «Декларация прав женщины и гражданки» (подготовленная Олимпией де Гуж по образцу «Декларации прав человека и гражданина» 1789 года), в которой содержалось требование признания полного социального и политического равноправия женщин.

Тогда же была создана первая женская политическая организация: «Общество женщин — революционных республиканок» однако в 1793 году деятельность общества была запрещена Конвентом, а вскоре была отправлена на гильотину и автор Декларации — Олимпия де Гуж. Ей принадлежат слова: «Если женщина достойна взойти на эшафот, то она достойна войти и в парламент». В 1795 году женщинам Франции запретили появляться в общественных местах и на политических собраниях. В 1804 году был принят гражданский кодекс Наполеона. Согласно кодексу французская женщина не могла без согласия мужа ни выступать в суде по гражданским делам, ни распоряжаться своей собственностью за исключением составления завещания[комм. 1]. Это лишало женщину всех имущественных прав кроме права формального владения и передачи собственности по наследству. Кодекс подчинял женщину мужу почти во всех отношениях[32].

В Великобритании требование равных прав для женщин было выдвинуто Мэри Уолстонкрафт (1759—1797) в книге «Защита прав женщины» (1792); эта работа — одно из немногочисленных сочинений, появившихся до XIX века, которое может быть причислено к феминистским произведениям.

См. также:

• Сара Мур Гримке;
• Хэрриет Хэнсон Робинсон;
• Маргарет Фуллер.

Началом организованного движения считается 1848 год, когда в городе Сенека-Фоллз (штат Нью-Йорк) прошёл съезд по защите прав женщин под лозунгом «Все женщины и мужчины созданы равными». На съезде была принята т. н. «Декларация чувств»: декларация поднимала такие важные вопросы, как равноправие женщин в правах собственности, браке, в свободном выборе профессии, получении полноценного образования и т. д.

Авторами этого документа являлись Элизабет Кэди Стэнтон и Лукреция Мотт.

В 1869 году английский либеральный философ Джон Стюарт Милль опубликовал свою работу «Подчинение женщин», в которой отметил, что «законодательная поддержка подчинения одного пола другому вредна… и есть одно из главных препятствий на пути к общечеловеческому усовершенствованию».

Вопрос о праве собственности для женщин занимал большое место в женском движении Запада. Это связано с тем, что принцип покровительства английского общего права и аналогичное законодательство Франции лишали замужнюю женщину правоспособности, в том числе почти всех имущественных прав. В 1860 году, после обращения Элизабет Стэнтон, Законодательное собрание штата Нью-Йорк приняло в качестве закона «Акт о собственности замужних женщин». Этот акт гарантировал женщине право оставлять за собой заработанное ею, равное с мужем право на совместное попечительство над детьми и имущественные права вдовы, соответствующие правам мужа в случае смерти жены[33].

Важной фигурой в женском движении второй половины XIX века является Эммелин Панкхёрст — она стала одной из основательниц движения за право женщин голосовать на выборах (т. н. «суфражизм»; от англ. suffrage, право голоса). Одной из её целей было развенчание сексизма, укоренившегося на всех уровнях в британском обществе. В 1903 году[34] Панкхёрст сформировала «Женский социально-политический союз», который в течение года объединил 5 тысяч членов.

После того как члены этой организации стали постоянно подвергаться арестам и тюремному заключению за тривиальные проявления поддержки движению, многие из них решились на выражение своего протеста голодовкой. Результатом голодовки стало то, что серьёзно подорвавшие себе здоровье участники голодовки привлекли внимание к неоправданной жестокости законодательной системы того времени, и, таким образом, к идеям феминизма. Под давлением Женского социально-политического союза английский парламент принял ряд законов, направленных на улучшение положения женщин, и дал женщинам право голоса на местных выборах (1894).

В США в 1869 году были созданы две организации такого же характера — Национальная женская суфражистская ассоциация и Американская женская суфражистская ассоциация, объединившиеся в 1890 году в «Национальную американскую женскую суфражистскую ассоциацию». Благодаря активности её членов в ряде американских штатов женщины оказались допущены к голосованию.

В начале 1920-х годов в городе Вашингтон действовал «Анти-флирт клуб», целью которого была защита женщин от нежелательного внимания со стороны мужчин.

См. также:

В России женское движение начало складываться в середине 1850-х годов в контексте социально-экономического и политического кризиса и сопутствовавшего ему общедемократического подъёма[36]. В первые десятилетия своего развития российское женское движение занималось благотворительной и культурно-просветительской, а также социальной работой.

В самодержавной России политических прав, помимо женщин, были лишены и многие другие группы населения, а имущественные права российских женщин были защищены значительно лучше, чем в США, Англии и Франции[37]. Поэтому первоначально женское движение сосредоточилось на борьбе за право на высшее образование и связанное с ним право на квалифицированный труд.

Под давлением женского движения правительство пошло на некоторые уступки: в частности, начав выделять средства на финансирование женского образования[36] (См. также «Высшие женские курсы».) Общество также реагировало на деятельность женского движения, широко обсуждая «женский вопрос». Так, в 1857 году появилась статья Николая Пирогова «Вопросы жизни», ставившая вопрос о новом воспитании женщин. К тому же времени относится крылатая фраза Дмитрия Писарева: «Женщина ни в чём не виновата»[38]. Он отмечал, что «мужчина гнетёт женщину и клевещет на неё… постоянно обвиняет её в умственной неразвитости, в отсутствии тех или других высоких добродетелей, в наклонностях к тем или иным преступным слабостям…»[39].

На рубеже 1880—1890-х годов, женское движение начало формировать новую, феминистскую идеологию и выдвинуло как свою новую основную цель достижение избирательного права для женщин[36]. Этой цели движению удалось в полной мере достигнуть летом 1917 года, когда женское движение добилось от Временного правительства бесцензового избирательного права в органы власти всех уровней: от органов местного самоуправления до самого Учредительного собрания[36]. Таким образом, женское движение в России оказалось крайне успешным: благодаря ему Россия стала одной из первых стран мира, предоставивших женщинам всю полноту избирательных прав[36].

Видные деятельницы дореволюционного женского движения в России:

• Мария Трубникова;
• Надежда Стасова;
• Анна Философова;
• Мария Покровская;
• Ольга Шапир;
• Александра Калмыкова;
• Александра Коллонтай.

«Вторая волна» относится к периоду феминистской деятельности с начала 1960-х до конца 1980-х годов. Исследовательница Имельда Велехан предположила, что «вторая волна» была продолжением предыдущей фазы феминизма, включающей суфражисток в Великобритании и США[40]. «Вторая волна» феминизма продолжает своё существование и сейчас — и сосуществует с тем, что называют «третьей волной» феминизма. Исследовательница Эстела Фридман, сравнивая первую и вторую «волны» феминизма, говорит, что «первая волна» сосредотачивалась на борьбе за равные избирательные права для женщин, в то время как «вторая волна» концентрировалась на всех аспектах юридического и социального равенства и ликвидации дискриминации женщин как таковой[41].

Феминистская активистка и публицистка Кэрол Ханиш придумала лозунг «Личное — это политическое» («The Personal is Political»), который стал ассоциироваться со «второй волной»[42][43]. Феминистки «второй волны» считали, что различные формы культурного и политического неравенства женщин неразрывно связаны между собой; они призывали женщин осознать, что отдельные аспекты их личной жизни глубоко политизированы и являются отражением сексистских властных структур.

Выражение «освобождение женщин» (Women’s Liberation) впервые было использовано в Соединённых Штатах в 1964 году, а в печати впервые появилось в 1966 году[44][45]. К 1968 году его начинают использовать применительно ко всему женскому движению[46]. Одним из самых активных критиков женского освободительного движения стала афроамериканская феминистка и интеллектуалка белл хукс, автор книги «Феминистская теория от края к центру» («Feminist theory from margin to center»), вышедшей в 1984 году.

Бетти Фридан в своей книге «Загадка женственности» (1963) подвергла критике идею о том, что женщины могут реализовать себя только в сфере домашнего хозяйства и воспитания детей. Как сказано в некрологе Фридан, опубликованном в журнале «The New York Times» в 2006 году, «Загадка женственности»: «…дала начальный импульс современному женскому движению в 1963 году и в результате навсегда изменила структуру общества в Соединённых Штатах и других странах мира», «многими рассматривается как одна из наиболее влиятельных публицистических книг XX века»[47].

Фридан считала, что роль домашней хозяйки и воспитательницы детей была навязана женщине посредством создания т. н. «загадки женственности». Она отмечала, что псевдонаучные теории, женские журналы и рекламная индустрия «научили, что женщинам, обладающим истинной женственностью, не нужна карьера, им не нужно высшее образование и политические права — одним словом, им не нужны независимость и возможности, за которые когда-то боролись феминистки. Всё, что от них требуется, — это с раннего девичества посвятить себя поискам мужа и рождению детей»[48].

Важное развитие феминистская теория в период «второй волны» получила во Франции. По сравнению с разработками в США и Великобритании, французский феминизм отличается более философским и литературным подходом. В работах этого направления можно отметить экспрессивность и метафоричность. Французский феминизм мало внимания уделяет политическим идеологиям и сосредотачивается на теориях «тела»[49]. К нему относятся не только французские писатели, но и те, кто работал в основном во Франции и в рамках французской традиции[50], например, Юлия Кристева и Браха Эттингер.

Французская писательница и философ Симона де Бовуар в настоящее время наиболее известна своими метафизическими романами «Гостья» (L’Invitée, 1943) и «Мандарины» (Les Mandarins, 1954), а также написанным в 1949 году трактатом «Второй пол», в котором она даёт детальный анализ угнетения женщин и который является ключевой работой современного феминизма.

Являясь экзистенциалисткой, Бовуар принимает тезис Сартра о том, что «существование предшествует сущности», из чего следует, что «женщиной не рождаются, ею становятся». В её анализе основное внимание уделяется «Женщине» (социальному конструкту) как «Другому» — именно это Бовуар определяет в качестве основы женского угнетения. Она утверждает, что женщина исторически считается девиантной и ненормальной; что даже Мэри Уолстонкрафт считала мужчин идеалом, к которому женщины должны стремиться. По мнению Бовуар, чтобы феминизм мог двигаться вперёд, такие представления должны уйти в прошлое[51].

В начале 1990-х годов в США начался подъём «третьей волны» феминизма, как ответ на то, что участницы этой волны феминистской мобилизации считали неудачами «второй волны», а также антифеминистскую реакцию и консервативный откат в обществе. Идеологические отличия феминизма третьей волны от второй затрагивают в первую очередь область сексуальности: феминизм третьей волны отказывается от понимания женской гетеросексуальности как стандарта и нормы и высоко ценит сексуальность как инструмент раскрепощения женщин[52]. Феминизм третьей волны также критикует присущий второй волне эссенциализм в определении женственности и женского опыта за чрезмерную сосредоточенность на опыте белых женщин среднего класса. Феминистки третьей волны уделяют большое внимание микрополитике и в основном опираются на постструктуралистское понимание гендера и сексуальности[53][54][55][56]. Феминизм третьей волны вобрал в себя многие политические и теоретические тезисы, сформулированные активистками и теоретиками, которые начали свою деятельность в рамках второй волны, но занимали там маргинальные позиции — это, в частности: белл хукс, Глория Ансалдуа, Черри Морага, Одри Лорд и другие[55][57][58].

Началом четвёртой волны феминизма считается 2012 год, её основные акценты — это проведение кампаний по расширению прав и возможностей женщин[59], интерсекциональность[29], использование интернет-инструментов[60]. Примером громкого публичного осуждения сексуального насилия и домогательств стала кампания #MeToo, приведшая к «эффекту Вайнштейна» и отставкам и увольнениям многих высокопоставленных мужчин, уличённых в сексуальных домогательствах.

Расширение прав женщин включает борьбу со списками запрещённых профессий, борьбу за право на бесплатные и безопасные аборты (прочойс), за собственный семейный и сексуальный выбор женщин («Моё тело — моё дело»), за принятие законов о криминализации домашнего насилия, борьбу c «третьей сменой».

Термин «феминизм» не подразумевает единую идеологию, и внутри этого движения существует множество течений и групп. Это связано с различными историческими прецедентами, различиями в положении и общественном статусе женщин в разных странах, а также с другими факторами. Ниже приводится список некоторых течений феминизма. Многие течения имеют много общих черт, и феминистки и про-феминисты могут являться последователями нескольких течений.

Социалистический феминизм объединяет угнетение женщин с марксистскими идеями об эксплуатации, угнетении и труде. Социалистический феминизм рассматривает женщин как подвергающихся угнетению в связи с их неравным положением на рабочем месте и в быту[71]. Проституция, работа на дому, уход за детьми и брак рассматриваются сторонниками этого течения как способы эксплуатации женщин патриархальной системой. Социалистический феминизм сосредотачивает своё внимание на широких изменениях, затрагивающих общество в целом. Сторонники социалистического феминизма видят необходимость совместной работы не только с мужчинами, но и со всеми другими группами, которые, как и женщины, подвергаются эксплуатации в рамках капиталистической системы[72].

Карл Маркс и Фридрих Энгельс считали, что когда классовое угнетение будет уничтожено, исчезнет и половое неравенство. Эти мысли развиваются, в частности, в работе Энгельса: «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884). Энгельс связывает подчинение женщины мужчине с формированием частной собственности, классового общества и изменением характера разделения труда в семье[73]. По мнению марксистов, угнетение женщин полностью исчезнет только с окончательной ликвидацией общественного разделения труда и классового разделения. В частности, Александра Коллонтай подчёркивала, что «история борьбы работниц за лучшие условия труда, за более сносную жизнь есть история борьбы пролетариата за своё освобождение»[74].

Некоторые социалистические феминисты считают наивной точку зрения, согласно которой гендерное угнетение является подчинённым по отношению к классовому угнетению, поэтому значительная часть усилий сторонников социалистического феминизма направлена на отделение гендерных феноменов от классовых феноменов[75]. Существующие уже долгое время в США социалистические феминистские организации «Радикальные женщины» (Radical Women) и «Свободная социалистическая партия» (Freedom Socialist Party) подчёркивают, что в классических марксистских работах Фридриха Энгельса («Происхождение семьи…») и Августа Бебеля («Женщина и социализм») убедительно показана взаимосвязь гендерного угнетения и классовой эксплуатации.

Исследовательница Валери Брайсон пишет: «Марксизм, несомненно, комплексная теория, хотя, открывая для феминизма возможности новых открытий, он не является чем-то типа „клада“, из которого по желанию могут быть извлечены готовые ответы. Разработанные Марксом идеи в отношении классов и экономических процессов могут быть применены для анализа отношений полов, но их невозможно переносить автоматически». При этом в качестве «минуса» она отмечает, что «марксизм исключает возможность внеэкономического угнетения, что означает, что любые возможности конфликта интересов между полами без экономической подоплёки исключаются, равно как и вероятность существования патриархата в бесклассовом обществе»[76].

С течением времени стали возникать различные направления в радикальном феминизме, такие как культурный феминизм, сепаратистский феминизм и антипорнографический феминизм. Культурный феминизм — это идеология «женской природы» или «женской сущности», пытающаяся вернуть ценность тем отличительным чертам женщины, которые кажутся недооценёнными[77].

Некоторые радикальные феминистки полагают, что в обществе существует основанная на мужском начале структура власти и подчинения, и эта структура является причиной угнетения и неравенства, и пока вся эта система и её ценности продолжают существовать, никакие значительные реформы общества невозможны, и они не видят другой альтернативы, кроме полной ломки и реконструкции общества для достижения своих целей[42]. По мнению радикальной лесбийской феминистки Мэри Дейли, мир был бы намного лучше, если бы в нём было намного меньше мужчин.

Сепаратистский феминизм — форма радикального феминизма, которая критикует гетеросексуальные отношения. Сторонницы этого течения утверждают, что сексуальные различия между мужчинами и женщинами является неразрешимыми. Сепаратистские феминистки, как правило, считают, что мужчины не могут вносить позитивный вклад в феминистское движение, и что даже руководимые благими намерениями мужчины воспроизводят патриархальную динамику[78]. Писательница Мэрилин Фрай описывает сепаратистский феминизм как «разные виды отделения от мужчин и от учреждений, отношений, ролей и действий, определяемых и доминируемых мужчинами, а также работающих в интересах мужчин и с целью сохранения мужских привилегий, причём это отделение по собственному желанию инициируется или поддерживается женщинами»[79].

Либеральный феминизм добивается равенства мужчин и женщин через политические и правовые реформы. Это индивидуалистическое направление в феминизме, которое фокусируется на способности женщин достигать равных прав с мужчинами на основе собственных действий и решений. Либеральный феминизм использует личное взаимодействие между мужчинами и женщинами как отправную точку, от которой идёт преобразование общества. По мнению либеральных феминисток, все женщины должны иметь право быть равными с мужчинами[80].

Во многом, такая позиция исходит из классической концепции Просвещения о построении общества на принципах разума и равенстве возможностей. Применение этих принципов к женщинам положило основу либерального феминизма, развивавшегося в XIX веке такими теоретиками как: Джон Стюарт Милль, Элизабет Кэди Стэнтон и другими. Поэтому особенно важным для них был вопрос о праве собственности для женщины как одном из основных прав, гарантирующих независимость женщины от мужчины[81].

Исходя из этого, изменения положения женщин могут осуществляться без радикального изменения общественных структур, как это предполагают другие направления феминизма. Для либеральных феминистов важны такие вопросы, как: право на аборт, вопрос о сексуальных домогательствах, возможность равноправного голосования, равенство в образовании, «равная оплата за равный труд» (лозунг англ. Equal pay for equal work!), доступность ухода за детьми, доступность медицинского обслуживания, привлечение внимания к проблеме сексуального и бытового насилия в отношении женщин[80].

Американская феминистка и бывший член Коммунистической партии США Анджела Дэвис выступает в Университете Альберта (Канада), 2006 год

«Чёрный» феминизм утверждает, что сексизм, классизм и расизм неразрывно связаны между собой[82]. Концепция тройного угнетения по этим признакам была разработана афро-американскими коммунистами и популяризирована в середине XX века феминисткой Клаудией Джонс[83]. Формы феминизма, которые стремятся к преодолению сексизма и классового угнетения, но игнорируют расизм, могут быть дискриминационными по отношению ко многим людям, включая женщин, через расовые предубеждения. В Заявлении «чёрных» феминисток, разработанном «чёрной» феминистской лесбийской организацией «Коллектив реки Комби» (The Combahee River Collective) в 1974 году, говорится, что освобождение чернокожих женщин влечёт за собой свободу для всех людей, поскольку это предполагает конец расизма, сексизма и классового угнетения[84].

Одной из теорий, зародившихся в рамках этого движения, стал вуманизм Элис Уокер. Он возник как критика феминистского движения, в котором доминируют белые женщины среднего класса и которое в целом игнорирует угнетение по расовому и классовому признакам. Элис Уокер и сторонницы вуманизма отмечали, что чернокожие женщины испытывают угнетение в других и более интенсивных формах, чем белые женщины[85].

Анджела Дэвис (автор книги «Женщины, раса и класс»; «Women, Race, and Class») стала одной из первых феминисток, построивших свою аргументацию вокруг точки пересечения расы, гендера и класса — что впоследствии получило название «интерсекциональность» (термин предложен Кимберли Крэншоу, являющейся известным феминистским теоретиком права, в своём эссе «Обозначая границы: Интерсекциональность, политика идентичности и насилие в отношении женщин небелого цвета кожи»; англ. «Mapping the Margins: Intersectionality, Identity Politics and Violence Against Women of Color»).

Постколониальные феминистки утверждают, что угнетение, связанное с колониальным опытом (в частности: расовое, классовое и этническое угнетение) оказало маргинализующее воздействие на женщин в постколониальных обществах. Они ставят под сомнение гипотезу о том, что гендерное угнетение является главной движущей силой патриархата. Сторонники постколониального феминизма выступают против изображения женщин незападных обществ в качестве пассивных и безгласных жертв, а женщин западных стран как современных, образованных и обладающих гражданскими правами[86].

Постоколониальный феминизм возник из гендерной теории колониализма: державы-колонизаторы часто навязывают колонизируемым регионам свои нормы. По словам Чиллы Бальбек, в настоящее время постколониальный феминизм борется за уничтожение гендерного угнетения в рамках собственных культурных моделей общества, а не через те модели, которые навязывались (в частности) западными колонизаторами[87]. Постколониальный феминизм относится критически к западным формам феминизма (в частности — к радикальному и либеральному феминизму и их универсализации женского опыта)[88]. Это направление в целом может быть охарактеризовано как реакция на универсалистские тенденции в западной феминистской мысли и на недостаток внимания к гендерным вопросам в основном потоке постколониальной мысли[89].

Феминизм «третьего мира» — условное название для группы теорий, разработанных феминистками, сформировавшими свои взгляды и участвовавшими в феминистской деятельности в так называемых странах «третьего мира»[90]. Феминистки из стран «третьего мира», такие как Чандра Талпад Моханти (Chandra Talpade Mohanty) и Сароджини Саху (Sarojini Sahoo), критикуют западный феминизм на том основании, что он этноцентричен и не принимает во внимание уникальный опыт женщин из стран «третьего мира». По словам Чандры Талпад Моханти, женщины в странах «третьего мира» считают, что западный феминизм основывает своё понимание женщины на «внутреннем расизме, классизме и гомофобии»[91].

Трансфеминизм — направление феминизма, занимающееся защитой трансгендерных людей; также определяется как «подход к феминизму, информированный о вопросах трансгендерной политики»[92]. Данное направление возникло в качестве ответа трансгендерных женщин на трансфобные взгляды радикальных американских феминисток 1970-х годов[93]. В настоящее время исключающие транс-людей радикальные феминистки являются меньшинством в феминистском движении[94][95]. Рядом исследователей, в том числе социалистической феминистской организацией Radical Women[95], они описываются как группа ненависти[96][97].

Трансфеминистки отстаивают право на идентичность и право на изменение тела[98].

Женские группы активно проявили себя в Нью-Йорке, где Коалиция работников искусства среди своих «13 требований», выдвинутых перед музеями, назвала необходимость «преодолеть несправедливость, веками проявляемую по отношению к художницам, установив при организации выставок, приобретении новых экспонатов и формировании отборочных комитетов, равную представительную квоту для художников обоих полов». Вскоре возникла «группа влияния» под названием «Художницы бунтуют» («Women Artists in Revolution», сокращённо W.A.R.; подобно англ. war — «война»), протестующая против дискриминации женщин на ежегодных экспозициях в Музее Уитни. Члены группы ратовали за то, чтобы процент участниц был повышен с 7 до 50 процентов.

В этой атмосфере (дебаты о женском творчестве) было сформулировано несколько ключевых идей, самые заметные из которых были изложены в эссе Линды Нохлин «Почему нет великих художниц?», опубликованном в 1971 году в «Арт ньюз» и в каталоге к выставке «25 современных художниц». Предметом рассмотрения Нохлин стал вопрос: есть ли в женском творчестве какая-то особая женская суть? — «Нет, не имеется», — доказывала она. Причины отсутствия среди женщин художников ранга Микеланджело — Нохлин усматривала в системе общественных институтов, включая образование.

Художница Линда Бенглис сделала демонстративный жест, бросив в 1974 вызов мужскому сообществу. Она сделала ряд фотографий, где, позируя как модель, пародировала типично мужской взгляд на женщин; в заключительной фотографии цикла она снялась обнажённой с фаллоимитатором в руке.

С 1960-х годов женское освободительное движение вело кампанию за следующие женские права: равную с мужчинами оплату, равные законодательные права и свободу в планировании своей семьи. Их попытки привели к неоднозначным результатам[100].

Некоторые из исключительно радикально-феминистических^{[уточнить]} взглядов теперь приняты повсеместно, как само собой разумеющаяся, традиционная часть политической мысли. Подавляющее большинство населения западных стран не видит ничего противоестественного в праве женщин голосовать, самостоятельно выбирать супруга (или не выбирать никого), владеть землёй — всего того, что показалось бы невероятным ещё сто лет назад.

Феминистки, говорящие на английском языке, зачастую являются сторонниками использования гендерно-нейтрального языка); например, используя гоноратив «Ms.» (читается как /ˈmɪz/, в отличие от «Miss» /ˈmɪs/) по отношению к женщинам, независимо от того, состоят ли они в браке. Феминистки также выступают за выбор слов, которые не исключают один из полов, если речь идёт о явлении, понятии или предмете, свойственном и мужчинам, и женщинам, как например «супружество» вместо «замужества».

Английский язык предоставляет более глобальные примеры: слова «humanity» и «mankind» используются для обозначения всего человечества, но второе слово («mankind») восходит к слову «man», в современном английском имеющем значение «мужчина», и потому использование слова «humanity» предпочтительнее: оно восходит к гендерно-нейтральному слову «human»: «человек».

Во многих других языках (в том числе и русском) принято использовать грамматическое «он», если пол человека, о котором идёт речь в предложении, неизвестен; более политкорректным с точки зрения феминизма будет использование в таких случаях «он или она», «он/она», «его/её», «его или её», и т. д.

Данные перемены в языковых требованиях также объясняются стремлением исправить элементы сексизма в языке, так как некоторые феминистки считают, что язык напрямую влияет на наше восприятие мира и понимание своего места в нём (см. гипотезу Сепира — Уорфа).

Оппоненты феминизма заявляют, что женская борьба за внешнюю власть (как противоположность «внутренней власти», которая помогает оказывать влияние на формирование и поддержание таких ценностей, как этика и мораль) оставила «вакуум», так как ранее роль морального воспитателя традиционно отводилась женщине. Некоторые феминистки отвечают на этот упрёк тем, что сфера образования никогда не была и не должна была быть исключительно «женской».

Феминистское движение, несомненно^{[уточнить]}, повлияло на гетеросексуальные отношения (как в западном обществе, так и в других странах, подвергшихся влиянию феминизма). В то время как в общем это влияние оценивается^[кем?] как «позитивное», также отмечаются и негативные последствия.

В некоторых отношениях произошла перемена полюсов власти. В таких случаях и мужчинам, и женщинам приходится адаптироваться к сравнительно новым ситуациям, что иногда вызывает замешательство и смятение в привыкании к нетрадиционным для каждого пола ролям.

Женщины теперь более свободны в выборе открывающихся для них возможностей, но некоторые ощущают значительный дискомфорт от необходимости исполнять роль «суперженщины» (через балансирование между карьерой и заботой о домашнем очаге) в ответ на то, что в новом обществе женщине труднее быть «хорошей матерью». В то же время, вместо перекладывания ответственности за воспитание и уход за детьми исключительно на матерей, многие отцы стали активнее включаться в этот процесс (признавая, что это и их ответственность тоже).

Начиная со «второй волны» феминизма имеют место и перемены в отношении сексуального поведения и морали (женщины чувствуют себя более уверенно в сексуальных отношениях), во многом обусловленные следующими факторами:

• Свободный выбор средств предохранения от незапланированного зачатия;
• Изменение общественного мнения по отношению к женской сексуальности.

Несмотря на это мнение некоторые феминистки считают, что результаты сексуальной революции благоприятны только для мужчин. Дискуссия на тему «является ли супружество институтом притеснения женщин» продолжает быть актуальной; те, кто рассматривает брак как инструмент угнетения, делают выбор в пользу «гостевого» брака или так называемых «отношений без обязательств».

Феминизм также оказал влияние на многие аспекты религии.

В либеральных ответвлениях протестантизма женщины могут быть членами духовенства. В реформизме и реконструктивизме женщина может стать священнослужительницей, певчей. Внутри этих групп христианского реформизма женщины постепенно стали более или менее равны мужчинам посредством доступа к высокопоставленным постам; их перспектива теперь заключается в исследовании и новом истолковании соответствующих верований.

Эти тенденции, однако, не поддерживаются в исламе, католичестве и православии. В православном и католическом богослужении женщины участвуют как певчие в хоре, однако женское священство отсутствует (хотя существует дискуссия о женском дьяконате). Набирающие силу деноминации ислама запрещают мусульманкам быть в составе духовенства в каком бы то ни было качестве, включая занятия теологией. Либеральные движения внутри ислама всё же не оставляют попыток провести некоторые реформы феминистского характера в мусульманском обществе.

Пикет феминисток в Екатеринбурге. 8 марта 2019 года

Феминизм в России начал складываться как общественное движение в середине XIX века[36][101]. Исторически первыми задачами дореволюционного женского движения было обеспечить женщинам доступ к оплачиваемому труду и образованию[36][101]. Позже на первый план вышла цель добиться избирательного права для женщин, что было достигнуто летом 1917 года. После Октябрьской революции большевики вначале сотрудничали с женским движением и осуществили те реформы, которые феминистки до этого готовили и продвигали десятилетиями. При этом советская власть не одобряла существование независимого женского движения, считая его буржуазным, и реализовывала собственный проект эмансипации, направленный на политическую и экономическую мобилизацию женщин в интересах государства.

Многие проблемы женщин при этом не могли быть решены и оказались на повестке нового феминистского движения, возникшего в конце 1970-х годов в диссидентских кругах, когда в самиздате вышел альманах «Женщина и Россия»[102][103], под редакторством Татьяны Горичевой, Наталии Малаховской и Татьяной Мамоновой. Позднее, в 1980—1982 годах, команда альманаха издавала журнал «Мария» и основала одноимённый женский клуб. В диссидентском движении реакции на первые феминистские издания были разными: от заинтересованных и сочувственных до недоумённых и насмешливых. Многие утверждали, что «женское движение в России невозможно и не нужно»[103]. На Западе, по свидетельству одной из участниц альманаха «Женщина и Россия» Юлии Вознесенской, первые его выпуски имели огромный успех, что заставило многих диссидентов пересмотреть своё отношение к альманаху и женскому движению в целом[103]. Советские феминистки (хотя сами они себя феминистками, как правило, не называли[104]) подвергались преследованиям со стороны КГБ, макеты и тиражи журналов изымались, многим участницам феминистского самиздата угрожали отнять детей, принуждали эмигрировать[102][103][105].

Pussy Riot, 2012 год

В начале XXI века в России феминизм как движение представлен некоторым числом активисток, убеждения которых различаются от либеральных до радикальных. Среди характерных локальных проблем феминизма в России можно назвать:

• Действующий список из 456 видов деятельности, запрещённых для женщин[106], в том числе фактический запрет на службу в вооружённых силах[107][108][109][110][111][112].

Приказ Минтруда РФ от 18 июля 2019 года № 512н определил с 1 января 2021 года перечень профессий, которые ограничены для женщин: вместо 456 позиций осталось 100[113][114]. Поправки снизили уровень дискриминации, у женщин появилось право трудоустроиться водителями большегрузных автомобилей, водить электропоезда и т. д.

• Декриминализация домашнего насилия, приводящая к насилию в адрес женщин, вплоть до тяжёлых увечий и смерти[115]. Фактически, в особо вопиющих случаях женщин ставят перед выбором — умереть самим или сесть за решётку за «превышение необходимой самообороны». Наиболее громкими случаями были смерть Анны Бешновой, после изнасилования заявившей насильнику, что его накажут, история Дианы Шурыгиной, изнасилованной и рассказавшей об этом на всю страну, история Маргариты Грачёвой, которой муж из ревности отрубил руки топором, дело сестёр Хачатурян, убивших своего отца, который годами их избивал и насиловал.
• Политические преследования за феминистское творчество (см. Дело Pussy Riot, Цветкова, Юлия Владимировна[116][117]).

Негативные реакции на феминистские идеи и требования сопутствуют феминизму на протяжении всей его истории[118]. В некоторых исторических контекстах противодействие феминистским движениям выливается в формирование антифеминистских и маскулистских контрдвижений[119]. Как отмечают исследователи контрдвижений, контрдвижения появляются в случаях, если:

• «оригинальное» движение добивается заметных успехов;
• цели «оригинального» движения угрожают интересам какой-либо группы людей;
• на политической сцене присутствуют союзники, которые могут обеспечить контрдвижению поддержку[119].

Так, Мужское движение антифеминистской направленности возникло в США в 1970-е годы как реакция на успешные феминистские кампании того времени[119].

Хотя среди противников феминизма XX века существовало значительное разнообразие взглядов и аргументов, общим для большинства из них являлось представление о «биологии как судьбе», то есть оправдание положения женщин их биологическими особенностями[120]. Иногда в антифеминистской риторике также используются религиозные аргументы[119][120].

На протяжении истории противники феминизма были вынуждены постепенно признавать изменения в положении женщин. В результате в некоторых формах современного антифеминизма такие достижения феминистских движений, как женское избирательное право, право женщин на образование и труд, не подвергаются сомнению, но при этом отрицается современная повестка феминистских движений: антифеминисты утверждают, что феминистские движения уже выполнили свою историческую роль и больше не нужны[121]. Иногда сторонники этой позиции также утверждают, что в современном обществе дискриминации подвергаются уже мужчины[121]. Некоторые авторы предполагают, что представительницы радикального феминизма выступают за переход социальной организации к матриархату[122][123][124][125][126][127].

Как отмечают исследователи, антифеминисты XX века часто прибегали к пренебрежительным характеристикам и высмеиванию феминисток, использовали переход на личности, гомофобные и мизогинные оскорбления[120].^{[нейтральность?]}

Российская исследовательница Страхова считает, что современный феминизм характеризуется стремлением к двойным стандартам в пользу женщин, «что подчёркивается в антифеминистских текстах, обвиняющих уже феминизм в половой дискриминации»: по мысли исследователя, «феминизм готов оставить мужчинам обязанности с сокращением прав, а женщинам предоставить максимум прав при минимуме обязанностей»[128].

Российская исследовательница Геворкова критикует «экстремистские» проявления феминизма, под которыми она понимает радикальный феминизм: по её мнению, свойственные этому направлению идейный багаж и практика «не решают тех настоящих серьёзных проблем, которые могут быть решены лишь постепенно»[129].