Трансфобия

Трансгендерные люди часто сталкиваются с вербальным насилием — когда окружающие игнорируют их гендерную идентичность в речи при обращении к ним или разговоре о них в третьем лице. Игнорирование гендерной идентичности человека в речи выражается в использовании слов и грамматики, не соответствующих гендерной идентичности человека: грамматического рода, местоимений, гендерно-маркированных обращений («девушка», «молодой человек») или старого имени, в случае если трансгендерный человек сменил имя. Вне зависимости от того, делается ли это преднамеренно или случайно, для трансгендерных людей это может быть крайне болезненным[12].

Отрицание гендерной идентичности человека и приписывание человека к иному гендеру называется принуждением к идентичности (англ. identity enforcement). Оно также может выражаться в принуждении к исполнению традиционной гендерной роли, соответствующей приписанному при рождению полу. Часто такая форма проявления трансфобии носит систематический характер. Например, по данным опросов, в России 69 % трансгендерных людей после каминг-аута подверглись попыткам «исправления», «лечения», «переучивания»[10].

С отрицанием гендерной идентичности в той или иной форме сталкиваются все трансгендерные люди, причём иногда даже после совершения перехода[13]. Непризнание гендерной идентичности регулярно исходит от врачей[14], сотрудников полиции, журналистов и окружающих людей. Трансгендерные люди называют этот опыт унизительным[15], губительным, особенно для трансгендерных подростков[16], жестоким[17] и «ещё больше затрудняющим жизнь»[18]. Сознательно и намеренно отрицать идентичность трансгендерного человека в речи или действиях считается крайне оскорбительным[16][17].

Трансгендерных людей часто лишают доступа к правам и услугам, предназначенным для цисгендерных людей одной с ними гендерной идентичности. Часто трансгендерным людям отказывают в доступе к общественным туалетам, соответствующих их гендеру[19][20], убежищам, больницам и тюрьмам, предназначенным для людей их гендера[21]. Согласно проведённым исследованиям, опасения об увеличении уровня насилия над женщинами при допуске транс-людей в туалеты являются беспочвенными[22][23]. При этом большинство женщин Великобритании поддерживают транс-инклюзивные (то есть с разрешением входа транс-женщинам) уборные[24].

Трансгендерные люди часто испытывают нападки (англ. Trans bashing) в форме психологического, физического, сексуального или вербального насилия. Данный термин также применяется для обозначения языка вражды по отношению к трансгендерным людям и к выставлению их в негативном свете в средствах массовой информации. В то время как нападки на гомосексуалов направлены против их реальной или предположительной сексуальной ориентации, нападки на трансгендерных людей направлены против реальной или предположительной гендерной идентичности.

Помимо повышенного риска стать жертвой насилия и других угроз, стресс меньшинств, индуцируемый трансфобией, может привести к негативным эмоциональным последствиям и повысить риск самоубийства транс-людей.

Трансгендерные дети подвергаются по сравнению со своими цисгендерными сверстниками более высокому риску оскорблений и насилия в школе[14]. По данным исследований, трансгендерные подростки в школе постоянно сталкиваются с насмешками, травлей и физическим насилием[25]. В России, по имеющимся данным опросов, с насилием в школе сталкивались 59 % трансгендерных подростков, причём со стороны как сверстников, так и учителей. Респонденты сообщают об издевательствах, насмешках, травле (в том числе с одобрения или с участием учителей), унижениях, избиениях и сексуальном насилии в школе[10].

Взрослые трансгендерные люди часто сталкиваются с назойливым нежелательным вниманием, насмешками и угрозами насилия, в том числе в простейших бытовых ситуациях, например на улицах и в магазинах[19]. По данным опроса, проведённого в США, 60 % трансгендерных людей подвергались насилию или оскорблениям в связи со своей гендерной идентичностью. 56 % сталкивались с оскорблениями и вербальной агрессией, 30 % подвергались физическим нападениям[26].

Данные многочисленных исследований сексуального насилия в отношении трансгендерных людей в США показывают, что с сексуальным насилием в тех или иных формах сталкивались около 50 % трансгендерных людей, что по показателю выше цисгендерных женщин (43,9 %)[27].

Убийства на почве ненависти к трансгендерным людям распространены по всему миру, причём зачастую они носят особо жестокий и изощрённый характер[28]. До недавнего времени систематического сбора информации об убийствах трансгендерных людей не велось. Сегодня действует международная правозащитная инициатива по мониторингу убийств трансгендерных людей[29]. В рамках этого проекта собрана информация о 2343 убийствах трансгендерных людей по всему миру в период с 2008 по 2016 год. Исследователи отмечают, что эти данные далеко не полные[1].

Во многих странах есть широко известные трансгендерные люди — жертвы убийств на почве ненависти. Международную известность получили, в частности, трагические истории Брэндона Тины и Гвен Араухо. В память о жертвах трансфобии и для привлечения внимания к проблеме насилия над трансгендерными людьми ежегодно (с 1998 года) 20 ноября во многих странах отмечается День памяти трансгендерных людей, а 17 мая отмечается Международный день борьбы с гомофобией, трансфобией и бифобией[30].

Мисгендеринг — это называние людей словами, которые не соответствуют их гендерной идентичности[31]. Мисгендеринг может быть преднамеренным или случайным; распространенные примеры неправильного гендерного определения человека: использование неправильных местоимений для описания кого-либо, использование неверных гоноративов (например, назвать трансмужчину «мэм», а трансженщину — «господин»), использование имени человека до перехода вместо его текущего имени (практика, называемая «деднеймингом»)[32][33], или заявления о том, что человек должен придерживаться ролей или норм, установленных не для того гендера, с которым человек себя ассоциирует, например, требование использовать мужской туалет, даже если человек идентифицируется как женщина.

Все трансгендерные люди до перехода переживают опыт мисгендеринга, а многие имеют его и после перехода. Регулярный мисгендеринг исходит от врачей, полиции, СМИ и коллег; этот опыт описывается как унизительный[34], обидный, жестокий[35] и «только усложняющий нашу жизнь»[36]. Исследование, проведённое в 2018 г. с участием 129 трансгендерных и гендерно-неконформных молодых людей[37], опубликованное в Journal of Adolescent Health, обнаружило, что «в каждом социальном контексте, где использовали то имя подростка, о котором он просил, статистически значимо уменьшались депрессивные симптомы, суицидальные мысли и суицидальное поведение»[38]. Преднамеренный мисгендеринг считается крайне оскорбительным для трансгендерных людей[35].

Проблемы трансгендерных людей в сфере здравоохранения связаны как с получением специфической медицинской помощи в связи с транссексуальностью, так и с доступом к общим медицинским услугам. В медицинских учреждениях трансгендерные люди часто сталкиваются с отрицанием их идентичности, неуважением и оскорблениями, вплоть до неоказания медицинской помощи; из-за этого некоторые трансгендерные люди избегают обращаться к врачам[10].

Известны случаи гибели трансгендерных людей в результате неоказания им медицинской помощи по причине трансфобии. В частности, Тайра Хантер пострадала в автомобильной аварии в Вашингтоне, и, когда работники скорой помощи обнаружили, что она транссексуалка, они уехали с места происшествия, прекратив оказание помощи. Транссексуальный мужчина Роберт Идс обращался к более чем 20 врачам, и все они отказались лечить его от рака яичников, опасаясь, что это может повредить их практике. Впоследствии Роберт умер от рака[39].

Доступ к специализированной медицинской помощи для трансгендерных людей затруднён в большинстве стран мира[1]. Во многих странах, в том числе в России, медицинские процедуры по коррекции пола не финансируются государством — таким образом, многие люди, которым такие процедуры необходимы по медицинским показаниям[40], не имеют к ним доступа. В странах, где необходимая трансгендерным людям медицинская помощь не предоставляется, существуют альтернативные практики, такие как нелегальные рынки гормональных препаратов. Такие альтернативные практики иногда приводят к серьёзным проблемам для здоровья и даже к смерти[1]. Во многих странах хирургические операции по коррекции пола не проводятся или их качество низкое, и единственной возможностью для трансгендерных людей, которые нуждаются в таких операциях, оказываются поездки в другие страны или на другие континенты[1].

В России для получения доступа к медицинским процедурам по коррекции пола необходимо пройти наблюдение психиатра, получить диагноз «транссексуализм» и пройти специальную медицинскую комиссию. Такие комиссии действуют не во всех городах, и по имеющимся данным, 36 % трансгендерных людей, нуждающихся в медицинской коррекции пола, не имеют возможности пройти комиссию по месту жительства[10]. 54 % трансгендерных людей сталкиваются с отсутствием квалифицированных врачей в своём городе, 40 % вынуждены самостоятельно подбирать схему и препараты гормональной терапии, 42 % не могут приобрести необходимые препараты[10]. Даже в крупных городах России трансгендерные люди сталкиваются с унижениями и издевательствами со стороны врачей при прохождении экспертизы, а также с отказами в проведении хирургических операций[10]. 60 % трансгендерных россиян, нуждающихся в хирургической коррекции пола, испытывают сложности с накоплением денег для оплаты операции, 31 % полагает, что собрать нужную сумму для них невозможно[10].

Трансгендерные люди подвергаются агрессии и дискриминации в сфере труда. С началом перехода многие трансгендерные люди сталкиваются с неприятием и угрозами со стороны сотрудников и начальства[10]. При поиске нового места работы часто возникают сложности из-за несоответствия внешности и документов, многие сообщают об оскорблениях и унижениях на собеседованиях[10]. По данным российского опроса, лишь 23 % трансгендерных людей оценивают своё финансовое положение как хорошее, а 33 % не имеют постоянного источника дохода[10].

В некоторых странах, например в Хорватии, Эквадоре, Венгрии, Италии, Сербии и Швеции, а также в некоторых штатах США дискриминация на основании гендерной идентичности запрещена в рамках антидискриминационного законодательства[1].

Перед лицом безработицы и дискриминации некоторые трансгендерные люди обращаются к секс-работе, чтобы выжить[41], что влечёт за собой дополнительные риски преследования со стороны государства, а также насилия и проблем со здоровьем, в частности заражения ВИЧ-инфекцией[42].

Многие страны мира не предусматривают процедуры изменения паспортного пола и имени для трансгендерных людей, тем самым на базовом уровне не признавая существования трансгендерных граждан[1]. В тех странах, где законодательные процедуры смены юридического пола и имени существуют, они часто включают такие требования, как наличие психиатрического диагноза, хирургическая коррекция пола и стерилизация. Многие эксперты считают такие требования нарушениями базовых прав человека[1]. Образцом в отношении соблюдения базовых прав трансгендерных людей считается Аргентина, где с 2012 года действует Закон о гендерной идентичности, позволяющий трансгендерным людям сменить все документы по подаче заявления, без суда и каких-либо дополнительных препятствий, и также обеспечивающий право на бесплатную гормональную и хирургическую медицинскую помощь[43].

В то время как в некоторых странах законодательство прямо запрещает дискриминацию по признаку гендерной идентичности, в других приняты законы, прямо или косвенно направленные на дискриминацию или криминализацию трансгендерных людей. В некоторых странах, например Тонга и Самоа, до сих пор формально действуют установленными западными колонизаторами законы, запрещающие кроссдрессинг. При этом фактически эти законы уже не применяются, а гендерно-вариантные и трансгендерные люди пользуются в культурах этих стран видимостью и признанием[1]. В других странах, в частности Колумбии, Эквадоре, Казахстане, Польше и других, государственная дискриминация применяется для запрета или срыва мероприятий, связанных с трансгендерностью[1].

В некоторых регионах России действуют законодательные акты, запрещающие пропаганду трансгендерности. В целом в региональных законах о пропаганде использовались различные формулировки, и трансгендерность упоминалась в законах Санкт-Петербурга, Самарской и Костромской областей и республики Башкортостан. После принятия федерального закона о запрете «пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений» среди несовершеннолетних[44][45] (в котором трансгендерность не упоминается) санкт-петербургский закон был отменён[46]. В Самарской области закон был отменён частично, и запрет на пропаганду трансгендерности остался в силе[46]. К вопросам гендерной идентичности, а не сексуальной ориентации, законодательство о пропаганде было впервые применено в 2013 году в Санкт-Петербурге, когда районная администрация отказала активистам ЛГБТ-организации «Выход» в согласовании пикета, приуроченного к Международному дню памяти трансгендерных людей[47].

29 декабря 2014 года Правительство Российской Федерации приняло Постановление № 1604 «О перечнях медицинских противопоказаний, медицинских показаний и медицинских ограничений к управлению транспортным средством», в котором среди состояний, препятствующих получению водительских прав, упоминается в том числе транссексуальность. Эту новость многие истолковали как введение запрета на вождение для трансгендерных людей, хотя, по мнению юристов, законодательство по сути исключает такое толкование[48]. Тем не менее, после принятия постановления трансгендерные люди начали сталкиваться со сложностями при получении медицинских документов для водительских прав[49]. 2 апреля 2015 года Комитет ООН по правам человека рекомендовал властям Российской Федерации исключить указания на трансгендерные идентичности из списка противопоказаний к вождению[49].

В мае 2015 года в Госдуму был внесён законопроект о запрете на вступление в брак людям, «сменившим пол». Как указали авторы законопроекта, его цель — предотвратить использование процедуры «смены пола» для обхождения запрета на гомосексуальные браки путём создания ситуаций, когда юридический и «фактический» пол человека не совпадает[50]. С критикой законопроекта выступили многие юристы[50][51], а также правовое управление Госдумы и парламент Кабардино-Балкарской республики[52]. Эксперты указывают, что законопроект нарушает права всех граждан — как трансгендерных, так и цисгендерных — на неприкосновенность частной жизни и врачебную тайну[51][52], а также является абсурдным и противоречит собственным целям[50].

Американского президента Дональда Трампа неоднократно обвиняли в систематической дискриминации трансгендерных людей[53]. В частности, Администрация Трампа заявляла, что хочет удалить определение «трансгендер» из официальных документов и свести гендерный спектр только к мужскому и женскому полу[54]. Также Трамп отменил трансгендерным людям право выбора туалетов в школах и запретил им службу в армии[54]. Свои действия американский лидер объяснил заботой о «традиционных ценностях» и необходимостью сократить траты на медицинское обслуживание трансгендерных людей в вооружённых силах[55][56]. Инициативы Трампа вызвали широкий резонанс в среде ЛГБТ-активистов и сочувствующей им общественности, в частности, более 50 крупнейших американских компаний, в том числе Apple, Google, Facebook, Microsoft, Uber, IBM и Airbnb, подписали открытое письмо с требованием отменить пересмотр понятия «пол»[57], а в социальных сетях распространялись посты с хэштегом #WeWontBeErased («Нас не сотрёшь»)[54].

В феминистическом движении отношение к трансгендерным людям исторически варьирует: при второй волне феминизма (1960—1990-е гг.) часто было враждебным[58], однако с третьей волны феминизма (1990—2010-e гг.) борьба за права трансгендерных людей стала рассматриваться как неотъемлемая часть феминизма[59]. Четвёртая волна феминизма (приблизительно с 2013 года[60]) также является транс-инклюзивной (включающей трансгендерных людей)[59]. National Organization for Women и Фонд феминистского большинства также поддерживает борьбу за права транс-женщин наравне с цис-женщинами[61][62][63].

Так, в трансфобии по отношению к транс-женщинам обвиняют «исключающих транс-людей радикальных феминисток» (сокр. TERF), рядом исследователей относимых к антифеминистским группам ненависти[64][65][66]. Представительницы этого направления являются меньшинством в западном феминистическом движении[67], они отрицают разделяемое большинством известных феминистских организаций убеждение в том, что транс-женщины являются женщинами[68][69], а их риторика расценивается ЛГБТ-активистами как откровенно трансфобная[70][71]. По мнению критиков, утверждение о том, что транс-женщины — в действительности мужчины, являются не просто столкновением феминистских теорий и игрой слов, но имеют реальные негативные последствия. Защитники прав ЛГБТ говорят, что в то время как цисгендерные женщины могут найти поддержку в кризисных центрах и женских шелтерах, трансгендерным женщинам, как правило, недоступны подобные безопасные пространства из-за трансфобии сотрудниц, которую они черпают в антитрансгендерных теориях[72]. Поэтому они считают, что трансфобия, распространённая в феминистической среде — фактор, увеличивающий подверженность трансгендерных женщин насилию[72]. По данным исследования Ребекки Л. Стротцер, примерно 50 % трансгендерных людей пострадали от сексуального насилия, что превышает число жертв сексуального насилия среди цисгендерных женщин на протяжении всей жизни (43,9 %)[73][74].

В женском движении вопрос трансгендерности начал активно обсуждаться во время второй волны феминизма в конце 1970-х годов. В 1977 году радикальная феминистка Глория Стайсем подвергла критике операции по коррекции пола, заявив, что трансгендерные люди часто «хирургически калечат свои собственные тела»[75]. Хирургическая коррекция пола, как и право на аборт, относится к соматическим правам человека[76], в защиту которых выступает современное феминистское движение (см. также: «Моё тело — моё дело»). В 1979 году радикальная лесбийская феминистка Дженис Реймонд написала книгу «Транссексуальная империя», в которой утверждала, что «транссексуалы насилуют женские тела, превращая их лишь в артефакт. Они присваивают наши тела себе» (позже отказавшись от этих слов, признав использование слова «насилие» неудачной метафорой[77]). Данная работа в феминистской среде обозначена как «энциклопедия феминистской трансфобии», а приведённые в ней трансфобные аргументы распространены и по настоящее время[72]. По мнению Реймонд, трансгендерные люди хотят жить в соответствии со стереотипными представлениями о мужчинах и женщинах, вместо того чтобы отказаться от гендера в принципе[78][79]. Впоследствии книга «Транссексуальная империя» получила широкую критику со стороны многих феминистских и ЛГБТ-активистов как крайне трансфобная, содержащая риторику ненависти и личные нападки на трансгендерных людей[80][81][82][83][84]. Статья Кэрол Ридделл «Разобщённое сестринство» (англ. Divided Sisterhood) — одна из ранних трансфеминистских работ, которая была посвящена критике «Транссексуальной империи». В ней Реймонд критикуется за догматизм, игнорирование опыта транссексуальных личностей, отрицание исторических сведений о трансгендерности, а также безосновательное сведение причин трансгендерности лишь к проблеме патриархата[85][72]. Началом трансфеминистского движения считается эссе «Империя наносит ответный удар: посттранссексуальный манифест»[86] транс-женщины Сэнди Стоун, представляющее собой прямой ответ на нападки Дж. Реймонд, а также критику её трансфобных аргументов и полового эссенциализма.

В среде трансфобно настроенных представительниц феминистского движения продолжаются споры о том, может ли называть себя «женщиной» личность, не пережившая специфический женский опыт вроде менструации, беременности, аборта, предменструального синдрома[78]. При этом игнорируется факт существования цисгендерных женщин, рождённых без матки (в частности, при синдроме МРКХ), которые также не имеют при жизни подобного опыта. По мнению трансфеминисток, принадлежность человека к женщинам определяется исключительно самоидентификацией человека в качестве женщины, и никакие биологические (хромосомы, гениталии) или социальные (социализация, опыт, внешний вид) признаки не могут являться основанием для приписывания человеку пола[87].

Трансфеминистки последовательно противостоят аргументам несогласных с ними феминисток и доказывают, что позиция, исключающая транс-женщин, противоречит самой феминистской теории и её основным концепциям[72]. Одной из базовых причин отказа в признании транс-женщин в качестве женщин феминистками, которых обвиняют в трансфобных убеждениях, является отсутствие у многих из них вагин и присутствие пенисов, что по мнению трансфеминисток является проявлением сексуальной объективизации[72]. В то же время тезис, что «у некоторых женщин есть пенисы» неоднозначно воспринимается в обществе даже западных государств[88], а позиции трансфеминизма критикуются женщинами с разных сторон политического спектра[89].

Среди трансфобно настроенных радикальных феминисток существует мнение, что допуск транс-женщин в «женские пространства» будет угрожать насилием цис-женщинам[90]. Данные опасения опровержены экспертами (включая сотрудников полиции, должностных лиц правоохранительных органов и адвокатов жертв сексуального насилия) по результатам исследований в 12 штатах США[91]. С научной и эмпирической точки зрения не существует доказательств, что допуск трансгендерных женщин в женские пространства вызовет повышение уровня насилия[92][93].

Ровно как в случае с интерсекс-людьми, острые дебаты вызывает участие трансгендерных спортсменок на женских соревнованиях. Так, бывшая первая ракетка мира Мартина Навратилова заявила, что «нельзя просто объявить себя женщиной и получить возможность соревноваться с женщинами. Должны быть какие-то стандарты, которые не позволяли бы иметь пенис и участвовать в соревнованиях как женщина», за что на неё обрушились с обвинениями в трансфобии защитники прав трансгендерных людей[94]. Убеждение в том, что допуск транс-женщин к спортивным состязаниям наравне с цис-женщинами даёт транс-женщинам преимущество, по мнению некоторых исследователей, не является достаточно обоснованным, так как не учитываются транс-люди, начавшие трансгендерный переход в препубертатном возрасте (и, соответственно, не имеющие резких отличий от цисгендерных людей в плане костной прочности, мышечной массы, силы и т. п.)[95].