Президентские выборы в России (1996)

Борис Ельцин

Окружение Ельцина предполагало отставку президента и рассматривало кандидатуры преемников из числа близких к нему людей, особенно на фоне перенесённого Ельциным в ночь с 10 на 11 июля 1995 года инфаркта[35], однако 4 января 1996 года Ельцин заявил руководителю своей администрации Сергею Филатову, что намерен пойти на второй срок и не дать коммунистам взять политический «реванш» после выборов в Думу[36]. 15 февраля на митинге в Екатеринбурге во Дворце молодёжи он официально объявил о своём баллотировании на второй срок[37], а 25 марта одна из инициативных групп предъявила более миллиона подписей, собранных для регистрации кандидатуры Ельцина[2]. Предвыборная программа Ельцина поддерживала дальнейшие демократические преобразования и реформы: Ельцин обещал приблизить систему распределения доходов к уровню стран Запада, продолжать поддерживать малый бизнес и бороться против сосредоточения национальных богатств в руках элиты[38], а также вести новую политику развития культуры и науки[39] и прилагать все усилия к воспитанию нового поколения[40]. Для реализации положений программы Ельцин подписал ряд указов (в том числе указ о праве граждан на земельную собственность)[41]. Он также обещал немедленно прекратить войну в Чечне, отменить к 2000 году всеобщую воинскую повинность и перевести вооружённые силы на контрактную основу[42].

Изначально работу штаба Ельцина организовывали директор ФСБ Михаил Барсуков и вице-премьер Олег Сосковец, но 23 марта последнего сняли с поста главы штаба связи с неудовлетворительными результатами работы, а штаб возглавил Анатолий Чубайс[43]. Он создал «Аналитическую группу», которая занималась научно-социальными исследованиями и использовала результаты данных для ведения кампании[16]. В состав этой группы входили глава НТВ Игорь Малашенко, отвечавший за работу со СМИ[44], и дочь Ельцина Татьяна Дьяченко как советник по связям с общественностью[22]. Предвыборный штаб Ельцина располагался в одном из номеров гостиницы «Президент-Отель», вокруг которого была выставлена круглосуточная вооружённая охрана[1]. По ходу выборов в штабе Ельцина вели борьбу два лагеря: «демократический» во главе с Анатолием Чубайсом, выступавший за ведение борьбы до победного конца, и «силовой» во главе с Александром Коржаковым и Олегом Сосковцом, которые настаивали на переносе или отмене выборов[45].

По закону никто из госслужащих и должностных лиц не имел право участвовать в агитации[42]. По словам Чубайса, около половины губернаторов и мэров изначально были против Ельцина, а одна шестая занимала нейтральную позицию[20]. После назначения Николая Егорова на пост главы администрации президента[46] началась работа с административным ресурсом для повышения рейтинга[42]. С его помощью планировалось обеспечить минимум 60 % голосов избирателей за Ельцина[22]. За время кампании в поддержку переизбрания Ельцина выступили многие лидеры регионов[42], что, по мнению руководителя отдела по борьбе с коррупцией при Службе безопасности президента полковника Валерия Стрелецкого, было связано с полной коррумпированностью ресурса[47]. Штаб Ельцина осуществлял подкуп чиновников, создание фиктивных партий и финансирование разных движений в поддержку кандидата[22]. Президента также поддержали некоторые антикоммунистически настроенные представители оппозиции[42].

Поскольку в команду Ельцина вошли руководители крупнейших телеканалов страны, телевидение было фактически под контролем власти[18]; в то же время многие журналисты поддерживали Ельцина как защитника свободы слова[48]. В его поддержку было снято большое количество рекламных роликов игрового характера[49], хотя сам Ельцин в теледебатах не участвовал[25]. Равноправного освещения кандидатов в СМИ не было: больше половины эфирного времени было выделено на положительное освещение Ельцина[18], а иные кандидаты игнорировались или критиковались[23]. Чтобы избавиться от главного противника — Зюганова, штаб Ельцина развязал информационную войну против последнего: в прессе начали публиковать гипотетические негативные последствия победы Зюганова на выборах, масштабы которых нередко раздувались[6]. Борис Березовский оправдывал эти действия тем, что во время предвыборной кампании «свобода прессы» в идеальном виде не может существовать[22].

В 2012 году в интервью «Эху Москвы» Андрей Васильев утверждал, что СМИ путём воздействия на общественное мнение пытались не дать россиянам «совершить демократический выбор» и допустить к власти коммунистов, лидировавших во всех опросах, через «какие-то демократические институты»[50]. По мнению Дмитрия Фурмана, сторонники Ельцина отказались соблюдать предвыборное законодательство и «играть по правилам», чтобы не дать Зюганову законно победить, и тем самым нанесли серьёзный ущерб развитию демократических институтов России[7]. В то же время некоторые журналисты считали свои действия осознанными: Игорь Свинаренко говорил о моральном праве «отплатить той же монетой» коммунистам за отсутствие свободы слова в стране[23]; Владимир Яковлев считал цели и задачи коммунистов для себя попросту неприемлемыми[3], а главный редактор журнала «Итоги» Сергей Пархоменко выразил готовность поступиться этикой и справедливостью и разжечь антикоммунистическую истерию, чтобы не дать Зюганову победить[22].

Вся предвыборная кампания Ельцина проходила под лозунгом «Голосуй или проиграешь», схожим с лозунгом Билла Клинтона на президентских выборах 1992 года «Choose or Lose»[2] — избирателям фактически предлагался выбор между капиталистическим будущим Ельцина или коммунистическим прошлым Зюганова[4]. Понимая, что основной конкурент на выборах — Геннадий Зюганов — не симпатичен молодым избирателям, значительный упор был сделан на привлечение молодежи на выборы и ее агитацию[51]. В рамках кампании по России гастролировал ряд музыкантов, агитировавших в поддержку президента[6]: так, хип-хоп-группа «Мальчишник» совместно с DJ Грувом записала песню под названием «Голосуй, или проиграешь» и сняла клип, в котором музыканты выступали на фоне дома с граффити Ельцина[52]. Ельцин участвовал в предвыборных поездках по стране, выступая на митингах, давая интервью и посещая молодёжные концерты[44], причём Сергей Лисовский утверждал о попытках КПРФ сорвать поездки[20]. Среди известных телесюжетов были посещение Ельциным татарского сабантуя; танец Ельцина на ростовском концерте Евгения Осина[53]; выступление на рок-концерте в Москве, организованном Лисовским; спуск в угольные шахты и визиты в отдалённые военные гарнизоны; рассылки писем ветеранам Великой Отечественной войны с его же факсимиле[22]. Заключительный митинг Ельцин провёл в Екатеринбурге 14 июня, выйдя на сцену в сопровождении губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя[27].

Чтобы заручиться поддержкой интеллигенции и молодёжи[49], Ельцин решил изменить государственный курс. Из правительства были уволены Андрей Козырев и Анатолий Чубайс[54][55]; был подписан указ о выплате задолженностей по зарплатам, пенсиям и пособиям — для этого использовался транш МВФ в размере 10,2 млрд долларов, переведённый в марте 1996 года[22] и поддержанный Белым домом[56]. По официальным данным, эта задолженность была эквивалентна 700 млн долларов, погасить её удалось к 1 апреля[54]. Начались судебные следствия в отношении и. о. генпрокурора Алексея Ильюшенко, главы Роскомдрагмета Евгения Бычкова и глав ряда регионов[57]. Но сильнее всего рейтинг Ельцина поднялся благодаря заявлению об ошибочности ввода федеральных войск в Чечню: президент не только добился подписания перемирия с руководством ЧРИ в Москве, но и во время одного из визитов в Чечню подписал на танке указ о прекращении боевых действий[58]. Противники Ельцина считали, что всё это было сделано только ради поднятия предвыборного рейтинга президента[59].

В феврале 1996 года появилась информация о так называемом «Давосском пакте» — заключённом в Давосе соглашении российских олигархов о поддержке Ельцина, которое было принято после тщательных обсуждений[44]. Считается, что этому способствовала группа помощников президента РФ во главе с Георгием Сатаровым[60]. 27 апреля было опубликовано открытое письмо под названием «Выйти из тупика!», подпись под которым поставили тринадцать ведущих влиятельных российских бизнесменов — Борис Березовский, Владимир Гусинский, Владимир Потанин, Александр Смоленский, Михаил Фридман, Михаил Ходорковский, Александр Дундуков, Виктор Городилов, Николай Михайлов, Сергей Муравленко, Леонид Невзлин, Алексей Николаев и Дмитрий Орлов[18]. Они призывали всех, в чьих руках была сосредоточена реальная власть, «объединить усилия для поиска политического компромисса» во избежание раскола общества, а также говорили о наличии средств «для воздействия на слишком беспринципных и на слишком бескомпромиссных политиков»[61], намекая даже на возможность отмены выборов[62]. Через две недели после письма Зюганов предложил Ельцину провести теледебаты, от которых тот отказался[22].

Олигархи заключили с Ельциным сделку: в обмен на гарантию приватизации государственных предприятий и получения больших долей они обязались профинансировать его предвыборную кампанию и привлечь специалистов, которые обеспечили бы положительное освещение деятельности президента[4][63]. По мнению Пола Хлебникова, все участвовавшие в сделке компании официально не отчитывались о финансовой поддержке Ельцина — деньги поступали в «чёрную кассу», распорядителем которой был Березовский; схему поступлений регулировал предвыборный штаб в доме приёмов «ЛогоВАЗа» Березовского[22]. Согласно Дэвиду Хоффману, в переговорах с авторами письма «Выйти из тупика!» участвовал также Джордж Сорос, но в победу Ельцина он не верил[23]; Александр Коржаков утверждал, что Ельцин использовал для финансирования своей кампании огромные средства от иностранных инвесторов Берлускони, Коля, Ширака, Клинтона, причём Берлускони якобы выделил миллиард долларов «без отдачи»[46]. По мнению журналиста Шона Гиллори, заключению сделки между Ельциным и олигархами в некоторой степени способствовали некие «американские игроки», заинтересованные в победе Ельцина[56].

В феврале 1996 года советник Ельцина Феликс Брайнин по просьбе Олега Сосковца составил команду политтехнологов в помощь штабу Ельцина[1]. В неё вошли американцы Джордж Гортон, Джозеф Шумейт (англ. Joseph Shumate), Ричард Дреснер (англ. Richard "Dick" Dresner) и Дик Моррис, а также британец Тим Белл[18][23]. Им доверили ведение ельцинской кампании, обязав не появляться на публике и вести свою работу в режиме строгой секретности[1]: их номер располагался в «Президент-Отеле» рядом с номером Татьяны Дьяченко, которая обсуждала с ними всю свежую информацию[22]. Политтехнологам дали карт-бланш в плане расходов на предвыборную программу[1]. Об участии американских политтехнологов писал Майкл Крамер в статье «Янки спешат на помощь: Тайная история того, как американские советники помогли победить Ельцину» (англ. Yanks to the Rescue: The Secret Story of How American Advisers Helped Yeltsin Win) журнала «Time»[23]; в 2003 году вышел фильм «Проект „Ельцин“» об этих событиях[1]. По утверждению Дэвида Ремника, Александр Коржаков в своё время встречался с работавшим в Московском центре Карнеги Майклом Макфолом и, приняв его за сотрудника ЦРУ, безуспешно просил в случае отмены выборов уговорить Вашингтон поддержать решение Москвы[64].

По словам главного политического аналитика посольства США в Москве Томаса Грэма (англ. Thomas Graham), США могла устроить победа Ельцина или любого другого сторонника реформ; журналист Шон Гиллори считал, что американцы вмешивались в выборы, стремясь достичь определённых внешнеполитических целей[56]. Президент США Билл Клинтон получал от Ельцина всю оперативную информацию о президентской кампании и давал ему советы о ведении кампании и выработке позиций по разным вопросам[65], несмотря на призывы Госдепартамента и Совета национальной безопасности не вмешиваться в выборы[1]. Согласно рассекреченной стенограмме беседы Ельцина и Клинтона от 21 апреля, состоявшейся во время визита Клинтона в Москву, Ельцин возмущался настроенности американских СМИ в поддержку Зюганова и пытался убедить Клинтона, что электорат коммунистов составляют фанатики, выступающие против реформ и против суверенитета бывших советских республик[66]. Клинтон, обходя тему выборов, во время визита публично отметил прогресс экономических реформ, признал войну в Чечне внутренним делом России и оценил роль Ельцина как мирового лидера, что позитивно сказалось на рейтингах последнего[1].

По оценке Службы безопасности президента РФ, на всю кампанию Ельцин потратил около 1 млрд долларов США в обход действовавшего законодательства, а вашингтонский Центр по стратегическим и международным исследованиям называл цифру в 2 млрд долларов[22]. Перед первым туром благодаря усилиям Аналитической группы и политтехнологов рейтинг Ельцина значительно вырос, и такие фонды, как «Общественное мнение» и ВЦИОМ, стали отдавать предпочтение на выборах Ельцину[67]. Но в обществе к тому моменту накопилась усталость от политики и создалось чувство апатии, охватившее многих жителей России[2].

Геннадий Зюганов

После успеха КПРФ на парламентских выборах 1995 года кандидатура Геннадия Зюганова была одобрена на пленуме ЦК КПРФ, прошедшем 11—12 января 1996 года — его выдвинула инициативная группа Алексея Подберёзкина и его движения «Духовное наследие»[68]. Зюганов также создал коалицию «народно-патриотических сил», в которую к началу первого тура вошли около 136 организаций, выразивших поддержку Зюганову — как коммунисты, так и националисты[69]. Финансирование кампании осуществлялось силами представителей крупного бизнеса[23]. 15 февраля Зюганов официально объявил о выдвижении своей кандидатуры на пост президента[37], будучи фаворитом предвыборной гонки на фоне низких рейтингов Ельцина[15].

Зюганов считался основным противником Ельцина, выступая с противоположных Ельцину позиций по многим вопросам[70]. Основой его программы служила умеренно националистическая идеология[71], а социал-демократическую Зюганов отверг как неподходящую для России[72], хотя некоторые положения «европейских левых» в его программе прослеживались[5]. На Давосском экономическом форуме Зюганов огласил ряд пунктов своей предвыборной программы, в частности, им упоминались многоукладная экономика смешанного типа с допущением приватизации для ряда предприятий, поддержка долгосрочных связей с иностранными инвесторами и открытость КПРФ для диалога с любыми силами[73].

Официальная программа была представлена 17 марта[68]. Она предусматривала три этапа развития страны до 2010 года под руководством «правительства народного доверия»[74]. Среди её положений были повышение зарплат и пенсий, восстановление ключевых предприятий при помощи государства, «демократизация общественных отношений» и усиление государственного регулирования в экономике. Зюганов также поддерживал мирное разрешение конфликта в Чечне без вывода федеральных войск, расширение участия профсоюзов в управлении страной и укрепление исполнительной ветви власти[75]. В плане внешней политики Зюганов, несмотря на лозунги в духе национально-освободительных движений середины XX века[76], выступал за партнёрские отношения с Западом[73]. В его команду должны были войти Юрий Маслюков (премьер-министр), Николай Кондратенко, Василий Стародубцев и Николай Харитонов[58].

Благодаря отказу КПРФ от революционных изменений общества мировая элита поддержала Зюганова, уже считая его будущим президентом[56]. Однако Анатолий Чубайс 4 февраля в Давосе раскритиковал положения программы Зюганова, назвав неприемлемыми национализацию предприятий и поддержку реального сектора экономики, которые были чреваты риском дефицита бюджета или реставрацией командно-административной системы. Также он обвинил лидера КПРФ в лицемерии и двуличности к иностранцам и избирателям[73]. Газета «Магнитогорский металл» утверждала, что партия намеревалась построить китайскую модель общества — национализировать предприятия, изменить финансовые потоки и подчинить центральному правительству коммерческие банки[40]. Позже в коалиции Зюганова стали всё чаще возникать противоречия по поводу программы[77]. Критика программы также шла от радикальной РКРП за недостаточный уход от ельцинских реформ[68] и от антикоммунистических кругов за попытку реставрации СССР[78].

Хотя никто не имел права запретить Зюганову выступать в СМИ[79], его команде уделили всего 18 % времени телеэфира, причём освещение КПРФ было исключительно негативным[23]. Все протесты Зюганова в адрес телеканалов отклонялись, а в его защиту не выступал никто из демократов[80]. По словам Ирины Петровской, Зюганов не обладал достаточной фотогеничностью[23], а его команда, по словам Евгения Сучкова, не уделила достаточного внимания проработке образа Зюганова[68]. В итоге КПРФ сделала ставку на печатную прессу и бумажную агитацию: в распоряжении коммунистов были 150 районных и три национальные газеты («Сельская жизнь», «Советская Россия» и «Правда»), большую поддержку также оказывала газета «Завтра»[58]. Поскольку финансовых средств для телерекламы у КПРФ не было, партия использовала лишь бесплатные слоты для своих роликов[68]. Пресса КПРФ выпускала материалы для разных групп избирателей, называя свою партию силой, обещавшей прекратить конфликт в Чечне и восстановить статус сверхдержавы[68]. Важную роль играли также численность КПРФ (530 тысяч членов в 20 тысячах партийных ячеек могли выступать добровольными агитаторами), члены фракции КПРФ в Думе и главы регионов (из 89 глав регионов 49 были за Ельцина, 40 за Зюганова). За время кампании Зюганов совершил поездку по 79 регионам[18].

Стоявшая на стороне Ельцина пресса развязала кампанию по дискредитации Зюганова в СМИ, обвинив его в попытке восстановления советского государственного строя со всеми его недостатками и подготовке государственного переворота[47]. В телеэфире стали появляться программы и рекламные ролики, предрекавшие гражданскую войну и нищету в случае победы коммунистов[18]. В газете «Известия» за три недели вышло 16 материалов, в которых не было объективной оценки Зюганова, хотя руководитель отдела экономики «Известий» Михаил Бергер не пустил в печать аналогичные критические материалы о Ельцине[18]. Активнее всего против Зюганова агитировала специально созданная газета «Не дай Бог!»[81]. По мнению Григория Голосова, националистическая риторика Зюганова была буквально «совершенно отсечена от средств массовой информации»[71]. В ответ на это КПРФ в своих выступлениях и обращениях называла власть Ельцина «антинародным режимом», обвиняя его в нанесении бо́льшего экономического ущерба стране по сравнению с ущербом, нанесённым гитлеровцами в Великую Отечественную войну[82]. Газета «Правда» опубликовала 56 материалов с критикой Ельцина[18], её примеру последовали «Советская Россия» и «Завтра» — сторонники Ельцина утверждали, что именно коммунисты первыми начали войну, спровоцировав ответную реакцию от свободной прессы[83]. В июне в «Независимой газете» прозвучали заявления о создании КПРФ вооружённых отрядов для захвата власти силой в случае, если Зюганов проиграет выборы — по словам главного редактора газеты Виталия Третьякова, эту статью заказал Чубайс[81].

О возможности сотрудничества с Зюгановым в случае его победы говорили такие политики, как Святослав Фёдоров, Вячеслав Игрунов, Евгений Ясин, Юрий Лужков и даже Джохар Дудаев[73]. 29 мая в прессе появились сообщения о намерениях Зюганова, Александра Лебедя и Владимира Жириновского заключить временный союз с целью помочь Зюганову выиграть выборы, хотя прежде КПРФ критиковала Жириновского, называя его в своих материалах сторонником Ельцина[77]. 10 июня стало известно, что в случае победы Зюганова пять мест в правительстве получит ЛДПР[84]. Министр иностранных дел Германии Клаус Кинкель отметил, что федеральное правительство Германии готово будет сотрудничать и работать с Зюгановым в случае его победы, если он будет придерживаться политики реформ[85].

По мнению Дэвида Ремника, на фоне низкого рейтинга Ельцина победа Зюганова считалась предрешённой[64]. Социологический опрос, проведённый в Татарстане за три недели до первого тура, предсказывал победу Зюганова в селе с результатом 38 % (у Ельцина ожидалось 29 %)[86]. Предполагалось, что ключевыми голосами в поддержку Зюганова станут голоса пожилых людей, ветеранов войны и труда[40]. Зюганов, исходя из того, что электорат разделён на сторонников демократических реформ, коммунистов и националистов, рассчитывал склонить на свою сторону хотя бы две из этих групп, чтобы победить уже в первом туре[82].

С февраля 1996 года администрация Ельцина разрабатывала план по участию в президентских выборах генерал-лейтенанта Вооружённых сил РФ, командующего 14-й армией Александра Лебедя[87]. Согласно этому плану, Лебедь должен был в первом туре оттянуть на себя голоса сторонников Зюганова и некоторых противников Ельцина, чтобы они потом во втором туре поддержали Ельцина единогласно[88]. Одним из первых Лебедю предложил принять участие в выборах депутат Государственной думы Геннадий Бурбулис[89]. Кампанию Лебедя спонсировал Борис Березовский, финансировавший до этого Бориса Ельцина, но рассорившийся с Александром Коржаковым[22]. Курировал её помощник Ельцина Виктор Илюшин[90].

Лебедь, участвовавший в боевых действиях в Афганистане и локализации конфликта в Приднестровье, позиционировал себя как человек с «сильной рукой», способный навести порядок в стране[4] — он поддерживал все русские патриотические начинания, выступая при этом против социализма и коммунизма[91]. При этом, по словам Майкла Спектера, Лебедь не делал радикальных высказываний в духе Жириновского, благодаря чему и собрал вокруг себя протестный электорат[92]. Его предвыборная программа была опубликована ближе к концу предвыборной гонки[93]. По словам Отто Лациса, у Лебедя были две разные экономические программы — одна авторства Сергея Глазьева, другая — Виталия Найшуля[83]. В плане экономики Лебедь делал ставку на борьбу против коррупции и организованной преступности[94], выступая за сохранение действующего курса, но настаивая на необходимости выплат задолженностей по зарплатам[88]. Также он стремился завершить войну в Чечне и вернуть России статус сверхдержавы, реформировать вооружённые силы и свести к минимуму негативное влияние западного мира[92], а также покончить с ельцинской номенклатурой как основным виновником разброса доходов и нищеты[90].

Во главе команды имиджмейкеров Лебедя стоял депутат Госдумы Алексей Головков, в прошлом руководитель аппарата правительства Егора Гайдара[80][88]. В штабе Лебедя работали публицист Леонид Радзиховский, сценарист Пётр Луцик, политконсультант Григорий Казанков, помощник Лебедя генерал-майор Владимир Кривилёв и специалист по PR Юлия Русова[90]. В поддержку Лебедя публично выступили актрисы Наталья Крачковская и Людмила Хитяева и режиссёр Алла Сурикова[90]. Журнал Stern отмечал, что Лебедь, пытаясь создать впечатление признанного политика, оставался офицером душой и телом[90]: его критиковали за отсутствие опыта госуправления, поддержку силовых методов, националистические и милитаристские настроения и чрезмерно солдатский и «мужицкий» образ, отмечая, что Лебедь даже делал антисемитские заявления в присутствии иностранцев[92].

О подлинных причинах участия Лебедя в выборах Леонид Радзиховский узнал от Головкова, безуспешно пытаясь затем добиться от Чубайса их подтверждения или опровержения[91]. Считается, что в апреле Лебедь неформально договорился с Ельциным о его поддержке во втором туре президентских выборов в обмен на должность в правительстве[95]; а Борис Березовский считал, что Лебедь действует не в интересах Ельцина, и 8 мая на встрече за закрытыми дверями пытался убедить его открыто поддержать Ельцина, но от него никаких официальных заявлений так и не услышал[22]. В случае же победы Лебедя на выборах в правительство должны были войти его советники Сергей Глазьев и Дмитрий Рогозин[48]. С Зюгановым Лебедь отказался идти на сотрудничество, обвиняя коммунистов в тайном получении средств от правительства и намекая на то, что Зюганов даже не собирался выигрывать выборы[22].

Кандидатуру Григория Явлинского выдвинули на III съезде партии «Яблоко», прошедшем 27 января 1996 года, а 19 апреля Явлинский был официально зарегистрирован в ЦИК как кандидат[96], хотя в дальнейшем он вёл свою кампанию, не опираясь на поддержку от партии[97]. Явлинский считал себя представителем «демократической интеллигенции»[22] и подлинным сторонником либерализма, критикуя Ельцина как «предателя» политики реформ[97]. Своим участием в выборах Явлинский рассчитывал убедить Ельцина полностью изменить состав правительства и скорректировать государственный курс[62].

В апреле была выпущена предвыборная программа Явлинского «Я выбираю свободу», поддерживавшая либерально-экономический курс страны и защиту прав человека во внутренней и внешней политике[83]. Среди её основных положений были мирное урегулирование конфликта в Чечне, более разумный подход к приватизации, повышение зарплат, пенсий и пособий и более продуманная социальная политика. Однако конкретного посыла Явлинский так и не оставил избирателям, не убедив их, что является альтернативой Ельцину в плане ведения политики реформ[97].

На телевидении Явлинский был известен по рекламному ролику продолжительностью 11 минут, разделённому для эфира на короткие фрагменты и направленного в поддержку разных слоёв населения[98], однако поддержки на телевидении не получил даже от телеканала НТВ, прежде симпатизировавшего ему[99]. В поддержку Явлинского выступали из газет только «Общая газета», «Новая газета»[18] и «Сегодня»[62]. Один из журналистов объяснял это примерно так: «Поддерживать Ельцина — получать деньги, поддерживать кого-то другого — тратить их»[27]. Для агитации за свою кандидатуру Явлинский организовал распространение листовок с объявлением о поиске кандидата на роль Президента РФ с высшим экономическим образованием и «без вредных привычек» и девятью клетками кроссворда, куда предлагалось «вписать» его фамилию[40]. Из руководителей печатных СМИ, одобрявших предвыборную программу Явлинского, выделялся главный редактор перестроечных «Московских новостей» Егор Яковлев[3].

По мнению Бориса Вишневского, команда Ельцина опасалась, что Явлинский может отобрать голоса сторонников демократов и реформаторов, поэтому добилась того, чтобы в прессе в адрес Явлинского звучали абсурдные обвинения, его программа замалчивалась или игнорировалась, а передачи с его участием снимались с эфира в последний момент, чтобы внушить электорату мысль о том, что Явлинский не является серьёзным кандидатом[100]. Ельцин же пытался официально вывести Явлинского из игры и заручиться его поддержкой на выборах: позже стало известно, что с такой же просьбой к Явлинскому обращался посол США в РФ Томас Пикеринг[56]. 5 мая на встрече в Кремле Ельцин предложил Явлинскому отказ от предвыборной гонки в обмен на должность вице-премьера, говоря в интервью прессе, что Явлинский сам выдвинул это предложение[101]. Явлинский выдвинул ряд ответных требований к Ельцину[102], прежде всего требуя уволить из правительства Виктора Черномырдина, Павла Грачёва и Олега Сосковца, однако Ельцин отказался это делать[62]. Попытки переубедить Ельцина не увенчались успехом, и 28 мая все переговоры с президентом прекратились[92]; неудачными были и переговоры со Святославом Фёдоровым и Александром Лебедем[96].

Выдвижение Владимира Жириновского кандидатом от ЛДПР состоялось 10 января 1996 года, а 5 апреля он был зарегистрирован в Центризбиркоме[103]. Себя он позиционировал как представителя «третьей силы», противника Ельцина и Зюганова[84]; в СМИ характеризовался как ультранационалист[11]. Предвыборная программа Жириновского включала 10 принципов, которыми он собирался руководствоваться в случае своего избрания президентом — патриотизм, забота об уровне жизни народа, возрождение вооружённых сил РФ, недопущение вмешательств иностранных государств во внутренние дела страны[104]. Из пунктов программы выделялись пересмотр итогов приватизации, сокращение налогов для предприятий, депортация нелегальных иммигрантов из страны и предоставление всем гражданам России земельного ресурса для ведения семейного бизнеса. В плане внешней политики Жириновский выступал за восстановление статуса сверхдержавы[94], поддерживая присоединение бывших советских республик к России и ведение более жёсткой политики в отношении стран Запада[105], выраженное в борьбе против их вмешательства во внутренние дела России; также он предлагал провести модернизацию вооружённых сил РФ в соответствии с представлениями об армии будущего и постепенно перевести их на смешанную структуру с элементами контрактной службы[104].

Поддержку Жириновскому оказывали немецкие, французские и итальянские правые радикальные партии, которые рассчитывали установить партнёрские отношения с правыми партиями России[106]. На их фоне выделялся лидер Национального фронта Франции Жан-Мари Ле Пен, посетивший в феврале Москву и присутствовавший на «серебряной свадьбе» Владимира Вольфовича и его супруги Галины Александровны[107]. 10 февраля на пресс-конференции Жириновский и Ле Пен предложили создать «Союз правых сил Европы» из националистических партий в качестве «третьей силы» против демократов и коммунистов, которая защищала бы традиционные европейские национальные ценности[108]. Однако радикальные призывы и эпатажность Жириновского работали против него — многие избиратели поддержали менее радикального генерала Александра Лебедя[109], с которым, по словам Жириновского, у него был один и тот же электорат[110]. Вследствие этого Жириновский постоянно «метался» между Ельциным и Зюгановым[105]: если в январе он одобрил выступление президента в Совете Федерации, поддержав политику реформ и борьбу против терроризма[111], то уже 24 мая на встрече с российскими банкирами Жириновский предупредил, что может заключить временный союз с Лебедем и Зюгановым, чтобы помочь последнему победить на выборах[103]. В случае победы Зюганова Жириновский становился бы премьер-министром, а Лебедь — министром обороны[84]: поскольку избиратели ЛДПР и КПРФ относились к людям одного социального круга и сходной психологической структуры, вероятность поддержки Зюганова электоратом ЛДПР во втором туре была высока[40]. Самому Жириновскому предсказывали поражение в первом туре[112]: даже в случае его выхода во второй тур с Зюгановым расклад голосов во втором туре составил бы 2:1 в пользу коммуниста[40].

Михаил Горбачёв

2 марта Михаил Горбачёв объявил о своём намерении идти на президентские выборы, намереваясь объединить демократические партии против коммунистов и против сторонников Ельцина[119] и утверждая, что на грядущих выборах общество будет делать выбор «между ухудшенным сегодня и улучшенным вчера»[120]. По его словам, около двух третей россиян не доверяли ни Ельцину, ни Зюганову[121]. Супруга бывшего президента СССР Раиса Максимовна, изначально всячески отговаривавшая его от участия в выборах, позже стала самой ярой сторонницей баллотирования Горбачёва на пост президента РФ[122][123].

Горбачёв позиционировал себя как «подлинный социал-демократ»[94], выступавший против государственного курса Ельцина — «капитализма в его самой дикой форме»[122]. Среди положений программы Горбачёва были также повышение сельскохозяйственного и промышленного потенциала страны, изменение налоговой системы[124], борьба против коррупции в правительственных структурах, усиление борьбы против преступности и немедленное прекращение войны в Чечне[121]. В плане внешней политики Горбачёв выступал против расширения НАТО на Восток[125]. В случае своей победы Горбачёв рассчитывал создать «центристский блок», куда вошли бы Григорий Явлинский, Александр Лебедь и Святослав Фёдоров[126]; о сотрудничестве с Зюгановым речи не шло[122].

За время своей кампании Горбачёв посетил 22 региона России в сопровождении своей супруги, выступив в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Иркутске, Самаре, Екатеринбурге, Уфе и других городах[122]. На своих выступлениях Горбачёв говорил о ценностях свободы и демократии, которые Россия готова принять[126]. При этом он утверждал, что Ельцин дал команду всем мэрам и губернаторам игнорировать все визиты Горбачёва и не освещать их в СМИ[122]. Одной из редких освещаемых в СМИ стала поездка Горбачёва в Самару 23 мая, где того лично принял в мэрии глава города Олег Сысуев и где тем вечером Михаил и Раиса дали интервью Виталию Добрусину в эфире телеканала РИО[123]. Иногда губернаторы и мэры пытались сорвать выступления Горбачёва, однако он находил решение для данной ситуации, например, выступая в автомобиле и общаясь через громкоговоритель со зрителями во Владимире[122]. На митингах в адрес Горбачёва от некоторых граждан звучали обвинения в негативных последствиях, вызванных распадом СССР, от падения уровня жизни до утраты статуса сверхдержавы[124][127]. Имели место стычки, в которых участвовали коммунисты: во время одной из них в Ивангороде Горбачёв саркастически выкрикнул «Вы что, хотите распять меня?! Ну, распинайте!»[126], а в Волгограде охрана Горбачёва подралась со сторонниками Виктора Анпилова[121]. Серьёзный скандал грянул в Омске, где во время выступления один из зрителей набросился на Горбачёва, ударив его по шее и по плечу, однако охранник увёл буянившего. Горбачёв обвинил ЛДПР в провокации[121], поскольку кто-то из Омской организации партии на праздновании 50-летия Владимира Жириновского якобы проговорился об этом, однако не добился возбуждения уголовного дела[122].

В поддержку бывшего президента СССР DJ Грув записал композицию «Счастье есть», используя нарезки выступлений Михаила и Раисы Горбачёвых[126][128]; также поддержку ему на выборах оказали будущий президент РФ Владимир Путин[129] и писатели Мария Розанова и Андрей Синявский[122]. Тем не менее, эксперты предсказывали Горбачёву менее 1 % голосов на выборах, а в случае невыхода во второй тур он намеревался убедить избирателей голосовать «против всех»[124].

Перед вторым туром предвыборный лозунг Ельцина был изменён на «Голосуй, и ты победишь»[161]. 18 июня Ельцин назначил Александра Лебедя секретарём Совета Безопасности РФ, после чего Лебедь выступил с речью в поддержку Ельцина, призвав свой электорат поддержать действующего президента[23]. В тот же день в отставку был отправлен министр обороны Павел Грачёв, что было одним из условий назначения Лебедя: тот утверждал, что Грачёв не то готовил государственный переворот, не то пытался надавить на Ельцина[160]. Уже после выборов Ельцин отправил Лебедя в отставку, фактически «выбросив» из политики[62]. Вечером 19 июня организатор кампании «Голосуй или проиграешь» Сергей Лисовский и ближайший соратник Чубайса Аркадий Евстафьев были задержаны на выходе из Белого дома с коробкой из-под ксероксной бумаги, в которой находились 500 тысяч долларов. Деньги были выданы заместителем министра финансов Германом Кузнецовым из суммы в размере 2,5 млн долларов, которая должна была пойти на заказ печатной продукции, фотографий и плакатов. Коржаков обвинил Лисовского и Евстафьева в расхищении средств, в их отношении было возбуждено уголовное дело по факту незаконных валютных операций[2]. Возникла угроза отмены выборов, но конфликт разрешился после увольнения Коржакова и Сосковца с должностей и исключения их из штаба[45]. По мнению Валерия Хомякова, инцидент подстроили сами Чубайс и Коржаков с целью дележа плодов победы Ельцина[48].

26 июня Ельцин перенёс свой шестой с лета 1995 года сердечный приступ и инфаркт[46], вследствие чего ряд мероприятий с его участием были отменены[162]. Татьяна Дьяченко и Анатолий Чубайс официально объявили о добровольном отказе президента от выступлений, но не раскрыли правду о его здоровье, опасаясь, что избиратели после этого поддержат Зюганова[163]. В период между турами в СМИ демонстрировались не публиковавшиеся ранее материалы с Ельциным, отснятые до выборов[13]. 28 июня Сергей Филатов в интервью РИА «Новости» заявил, что президент обратится по телевидению к избирателям, «как только восстановится голос»[163]. Больной Ельцин провёл встречу в своём доме в Барвихе с Лебедем[164], но для съёмок гостиную дома переоборудовали так, чтобы она напоминала рабочий кабинет Ельцина, и убрали медицинское оборудование[163]. 30 июня агентство «Интерфакс» опубликовало интервью под заголовком «Президент Ельцин отвечает на вопросы агентства „Интерфакс“» с ответами Ельцина на вопросы журналистов о грядущем втором туре выборов и реализации предвыборной программы: в 1999 году выяснилось, что оно было сфабриковано журналистами, чтобы не раскрывать общественности правду о здоровье Ельцина[165]. 1 июля в эфир вышли телеобращение Ельцина к избирателям[163] и сюжет НТВ о встрече Ельцина с Черномырдиным, а 2 июля — интервью с Ельциным, записанное работавшим на REN TV Эльдаром Рязановым. Участникам записи приходилось убирать на монтаже все намёки на болезнь Ельцина, так как президенту было тяжело передвигаться самому, говорить и даже дышать[3]. Ельцин в своих воспоминаниях писал, что скрывал всю информацию о болезни, не желая давать шансов Зюганову на победу[164].

Несмотря на хорошие результаты по итогам первого тура, в целом Зюганов не смог переманить на свою сторону представителей некоммунистического электората, а поддержали его те же избиратели, что и на выборах в Думу 1995 года. Его политическая активность ограничилась только переговорами с выбывшими кандидатами о создании коалиции и поддержке его во втором туре: фактически риторика сместилась в сторону идеологии «центризма»[166]. Он предлагал Лебедю место в своей команде в обмен на поддержку во втором туре и убеждал его, что Ельцин после победы уволит Лебедя с поста, но не убедил генерала[167], а Александр Руцкой назвал поступок Лебедя «предательством» электората[168]. Переговоры Зюганова с Явлинским привели к тому, что два делегата на IV съезде партии «Яблоко» поддержали Зюганова при общем решении партии голосовать «против всех»[156]. Жириновский 24 июня заявил, что поддержит Зюганова в случае, если тот исключит из своей команды «левого радикала» Виктора Анпилова и «недееспособных» Анатолия Лукьянова и Николая Рыжкова, а Ельцина — если тот исключит «ультралибералов» Анатолия Чубайса, Сергея Филатова и Сергея Шахрая, однако 28 июня окончательно призвал избирателей не голосовать за Зюганова как лидера «прямой наследницы КПСС»[156].

Уход Зюганова в сторону центризма негативно сказался на возможности создать коалицию[169], в то же время Александр Руцкой, Евгений Сучков и Сергей Бабурин связывали снижение политической активности и подобное лавирование с угрозами в адрес Зюганова[68]. Накануне второго тура грянули несколько скандалов, связанных с телевизионными выступлениями: Зюганова и Станислава Говорухина обвинили в попытке показать в телеэфире ролик, намекавший на злоупотребление Ельциным алкоголя и ставившим под вопрос дееспособность президента, а со слов пресс-центра избирательного штаба Ельцина Вячеслава Никонова, Зюганов собирался сообщить в телевизионном эфире о смерти Ельцина[170]. Зюганов всё опровергал, заявив, что прекрасно знал о состоянии здоровья Ельцина и что он хотел предупредить о возможности электронной системы подсчёта голосов сфальсифицировать результаты выборов[58].

Считается, что на выборах 1996 года впервые в истории России были продемонстрированы на полную мощность политические технологии (в том числе манипулирования сознанием)[195], которые принесли победу Ельцину[196]. Фонд эффективной политики Глеба Павловского, работавшего на штаб Ельцина, опубликовал доклад «Президент в 1996 году: сценарии и технологии победы» («Как, почему и зачем мы победили на выборах 1996 года. Наш подход к победе Бориса Ельцина»), который был посвящён информационному воздействию на избирателей: согласно докладу, победу Ельцину принесли такие действия, как привлечение ресурсов экспертов, доминирование в информационном пространстве, блокирование ходов противника, доминирование в СМИ и доминирование в элитах[197]. При этом после выборов и прекращения «гигантского предвыборного информационного потока, направленного на общество», уже к концу 1996 года опросы общественного мнения снова продемонстрировали массовое раздражение властью, а после дефолта в августе 1998 года и до осени 1999 года они показывали «состояние безысходности»[17].

В 2006 году директор фонда «Общественное мнение» Александр Ослон, работавший в составе аналитической группы при штабе Ельцина, опубликовал статью об использованию «политических технологий» для победы Ельцина[17]. Главный аналитик телеканала НТВ Всеволод Вильчек говорил, что телевидение занималось манипуляцией массовым сознанием в пользу Ельцина, всячески пытаясь внушить гражданам, что последствия победы Зюганова будут плачевными и непоправимыми (например, показывались фильмы о сталинских репрессиях, которые создавали в обществе атмосферу тревоги и уменьшали ностальгию по СССР). Утром 3 июля во избежание однородного голосования пенсионеров за Зюганова во втором туре и отъезда на дачи телеканал ОРТ показал три серии популярного телесериала «Секрет тропиканки», анонсированные как заключительные, хотя его транслировали ещё неделю[198]. Вследствие этого на избирательные участки пришли представители интеллигенции, молодёжи и другой публики, не голосовавшей за Зюганова, и даже самые ярые сторонники Зюганова начинали сомневаться в необходимости поддержки его кандидатуры[2][199].

Анализ Европейского института средств массовой информации показал, что во время выборов крупнейшие российские телеканалы не обеспечивали равноправное и объективное освещение кандидатов: около 53 % эфирного времени было посвящено Ельцину, 18 % — Зюганову, остальным кандидатам — не более 7 % каждому. По данным профессора колледжа журналистики имени Филипа Меррилла при Мэрилендском университете Сары Оутс (англ. Sarah Oates), из 152 сюжетов о первом туре программы «Время» на ОРТ Ельцин упоминался в 83 сюжетах (55 %), Зюганов — в 53 (35 %), остальные кандидаты (без описания деятельности и пунктов программ) — в 26 (17 %). Из 153 сюжетов программы «Сегодня» на НТВ в 91 упоминался Ельцин (59 %), в 52 — Зюганов (34 %), из остальных кандидатов освещались только выступления Жириновского по поводу переговоров по Чечне. Освещение Ельцина и Зюганова было противоположным: первого представляли как губернатора времён Российской империи, способного решить все проблемы, и поддерживали его союз с Александром Лебедем; в адрес второго нередко задавались провокационные вопросы и сыпались оскорбления, а его ответы в ток-шоу всячески грубо прерывались[22]. Об отсутствии равных условий освещения кандидатов в СМИ заявляла лидер делегации Европарламента Констанция Крель, отмечая при этом, что на выборах действующие главы государств и ведущие политические партии всегда имеют аналогичные преимущества[171].

Критиками отмечалось предвзятое освещение Зюганова, все публичные выступления и появления которого на развлекательных мероприятиях сопровождались язвительными и саркастическими комментариями или карикатурами. Главный редактор «Независимой газеты» Виталий Третьяков отмечал, что вместо Зюганова нередко показывали его радикального сторонника Виктора Анпилова как «страшилку» для электората, а в канун Дня Победы, за пять дней до официального начала предвыборной кампании по телевидению показали антисоветские сюжеты[23]. В целом, по мнению политолога Марины Павловой-Сильванской, предвыборная кампания в СМИ характеризовалась агрессивностью, необъективностью и нетерпимостью ко всем кандидатам в формах, недопустимых для демократического общества[83]. Сотрудник Всероссийского центра по изучению общественного мнения Алексей Левинсон утверждал, что «из мозгов избирателей сделали пюре»[22]. Павловский назвал ситуацию с освещением кандидатов «феноменом управляемых медиа» и «медиапроектировочным режимом»[200]. Опрос ВЦИОМ, проведённый с 9 по 12 июля 1996 года, показал, что из поддержавших Ельцина во втором туре около 50 % проголосовали за него, основываясь на его политической программе, а 45 % — исключительно из-за нежелания видеть Зюганова президентом[8].

4 июля Зюганов заявил о том, что команда Ельцина добилась успеха за счёт нарушений избирательного законодательства и неравного информационного положения кандидатов: ей приписали фальсификации протоколов[91], агитацию в день выборов на участках и создание неточностей в списках избирателей[171]. 10 июля Верховный суд России постановил, что по итогам по результатам первого тура выборов неустановленными лицами были сфальсифицированы данные некоторых протоколов: в различных копиях протоколов пяти районов Казани отличались числа избирателей, голосовавших за нескольких кандидатов, и подписи членов избирательных комиссий[158]. Считается, что к этому скандалу привели как путаница между федеральным и республиканским избирательными законодательствами (в один день в Татарстане проходили выборы Президента РФ и народных депутатов в Государственный Совет Республики Татарстан)[158], так и угрозы увольнения в адрес мэров и руководства районов, которые могли стать реальностью в случае поражения Ельцина[80]. Также между первым и вторым турами были зафиксированы значительные изменения в распределении голосов за Ельцина и Зюганова в национальных республиках, что связывалось со «специально прилагаемыми усилиями региональных властей»[71] и возможными угрозами в адрес руководства в случае поражения Ельцина[201].

Оценки якобы приписанных Ельцину голосов во втором туре варьируются от 800—900 тысяч, согласно Валентину Михайлову, до 1,8 млн «нерегулярных голосов», согласно Институту открытой экономики, и даже 8 млн, по утверждениям нескольких сотрудников АНБ[171]. По мнению создателя аналитической группы «Меркатор» Дмитрия Орешкина, массовые фальсификации могли иметь место в Ингушетии, Калмыкии, Туве и Чечне, чей электоральный вес был меньше по сравнению с «зюгановскими» Дагестаном, Татарстаном или Башкирией, но лидерами этих четырёх регионов были молодые реформаторы, чья карьера зависела от победы Ельцина. При исключении фальсификаций Ельцин мог бы набрать, по мнению Орешкина, около 38—40 % голосов в первом туре и 49—51 % голосов во втором туре[79]. Однако все избирательные бюллетени были уничтожены по указанию председателя ЦИК Николая Рябова через полгода после выборов, и проверить возможность фальсификаций стало невозможным[202]. По мнению Леонида Радзиховского, уголовное дело о фальсификации выборов можно было бы возбудить, если бы бюллетени были уничтожены с нарушениями (например, на следующий день после выборов)[91].

По словам того же Орешкина, фальсификации имели место и в пользу Зюганова: в первом туре сторонники «старой партийной элиты» с помощью своих админресурсов обеспечили явку не менее 90 % более чем в 60 ТИК преимущественно в сельской местности (25 в Башкирии и 24 в Татарстане), в 35 из которых Зюганов опередил Ельцина с отрывом более чем на 15 %[27]. В Дагестане благодаря фальсификациям Зюганов набрал 63 % голосов (сельская местность), Ельцин — от 26 до 28 % (Буйнакск и Каспийск)[80], но накануне второго тура руководство Дагестана резко перешло на сторону Ельцина[176]. При исключении гипотетических фальсификаций Зюганов мог бы набрать 27—29 % голосов (меньше на 3—5 %) в первом туре и 43—45 % во втором туре (против официальных 40 %)[79]. Во время следующей президентской кампании ряд политиков (Владимир Жириновский и Любовь Слиска) стали утверждать, что Зюганов якобы выиграл оба тура в 1996 году, но под мощным давлением извне «испугался» победы и отказался отстаивать её силой. По словам политолога Аркадия Любарева, подобные слухи запустил кто-то из будущих создателей «Единой России»[27]; Зюганов же утверждал, что сначала это злонамеренно распространяли «Жириновский и компания», а потом некоторые СМИ и лидеры движения «Единства», поддерживавшие Ельцина и пытавшиеся убедить электорат, что за Зюганова, побоявшегося отстоять свою победу в 1996 году, нет смысла голосовать в дальнейшем. Зюганов опроверг заявления о том, что занял первое место в каком-либо из туров, но признал, что именно из-за нежелания разжигать гражданскую войну отказался от протестов против результатов[179].

Современные (2016) исследователи считают, что существенные фальсификации со стороны властей в части российских регионов несомненно имели место, но, по всей вероятности, они не оказали решающего воздействия на результаты выборов[71]. Заметного перераспределения голосов между различными группами избирателей не было, что косвенно указывало на отсутствие фальсификаций в пользу Ельцина[27]. Политик Владимир Милов полагает, что вся теория о фальсификации выборов в пользу Ельцина исходила из ошибочного толкования доклада Глеба Павловского[203]. В целом реальных доказательств фальсификаций, обеспечивших победу Ельцина, представлено так и не было[179], хотя результаты выборов позже стали поводом для различных анекдотов и острых шуток[2]. Заявления о сомнительных результатах делались и в дальнейшем: так, после встречи 20 февраля 2012 года президента России Дмитрия Медведева с представителями «несистемной оппозиции», на которой велось обсуждение фальсификаций на миновавших выборах в Думу[204], СМИ сообщили со ссылкой на некоторых участников встречи о следующих произнесённых Медведевым словах: «Да, выборы в Государственную Думу не стерильные, но вряд ли у кого есть сомнения, кто победил на выборах президента 96-го года. Это не был Борис Николаевич Ельцин»[205][206]. Позже администрация Президента опровергла эти слова, а Анатолий Чубайс назвал попытки поставить под сомнение победу Ельцина «несерьёзными»[207]. В 2016 году Григорий Явлинский заявил о том, что хотя результаты Ельцина в первом туре были сфальсифицированы, решающую роль сыграло неравное положение кандидатов накануне выборов[27]. В 2017 году Михаил Горбачёв в англоязычной книге «Новая Россия» (англ. The New Russia) аналогично заявил о занижении своего результата командой Ельцина, но признал, что проиграл из-за неспособности объединить разных реформаторов против Ельцина[208].