Подводные лодки типа E

E19 покидает Ревель, ок. 1915—1918

Английский флот не мог действовать на Балтике, не подвергаясь опасности: тесное, мелкое море было минировано, а своих баз поблизости не было. К тому же германские корабли имели возможность маневра через Кильский канал. Зато это был идеальный театр для подводных лодок. Они могли как угрожать Флоту открытого моря с тыла, так и нарушать поставки шведской руды в Германию.

Соответственно, в октябре 1914 Адмиралтейство послало три лодки: E1 (лейтенант-коммандер Ноэль Лоренс, E9 (лейтенант-коммандер Макс Хортон, англ. Max Kennedy Horton) и E11 (лейтенант-коммандер Мартин Несмит, англ. Martin Nasmith). Переход через Скагеррак, Каттегат и узкие, мелкие Датские проливы был крайне опасен. Лоренс и Хортон сумели их форсировать. Несмиту не повезло. Идя последним, он встретил плотные патрули и, избежав попытки тарана и бомбежки, был вынужден повернуть назад. Не успел он сделать новую попытку, как был отправлен в Дарданеллы. Все трое были лучшими подводниками Британии, и вскоре их имена стали известны каждому. Хортон к этому моменту уже успел сделать себе имя, потопив крейсер «Хела».

Две прорвавшиеся лодки нашли немало торговых судов, плюс местные военно-морские силы. Лоренс сделал неудачный дебют, промахнувшись по крейсеру нем. Victoria Louise; тот вовремя заметил идущие на него торпеды. Таким образом, присутствие английских лодок на Балтике было объявлено всему свету. Было решено оставить их на театре, с базированием на русский порт Лапвик[3] (Финляндия), где им и был предоставлен ремонт. Уже в январе 1915 г Хортон с помощью ледокола вышел в море. Тогда не было известно, могут ли лодки действовать зимой. Выяснилось, что единственной проблемой было обледенение на поверхности. В первой атаке торпеда не удержала глубину и взорвалась, ударившись о дно под целью — эсминцем. С улучшением погоды лодки, то в паре, то по отдельности, приступили к нарушению перевозок руды, потопив несколько транспортов, рудовозов и минный заградитель. В мае Хортон атаковал охраняемый конвой и потопил транспорт под носом у крейсера, заставив конвой повернуть обратно. В июне он атаковал ещё один конвой, потопил транспорт и тяжело повредил эсминец. Третья торпеда из-за неисправности не дошла до цели — крейсера. В июле Хортон повредил броненосный крейсер нем. Prinz Adalbert. Это был выдающийся успех, в частности потому, что гладкое безветренное море крайне затрудняло пользование перископом. Немцы уже рассматривали его как серьёзную угрозу. Более того, русский царь наградил его Георгиевским крестом IV степени. В следующем месяце Лоренс, справившись с техническими неполадками, вышел в море и в Рижском заливе повредил линейный крейсер «Мольтке», что повлияло на решение немцев отменить высадку под Ригой. Царь послал за Лоренсом и лично вручил ему Георгия, объявив «спасителем Риги».

Макс Хортон (слева) и Ноэль Лоренс. Балтика, ок. 1915—1918

В ответ на успехи, Адмиралтейство стало перебрасывать новые лодки (типа С) через Архангельск по системе рек и каналов в Петроград. Они не пришли в боевую готовность до весны 1916 г. Тем временем четыре новых лодки типа E отправились форсировать проливы. E13 села на мель, формально в нейтральных датских водах, но угроза захвата немцами заставила её затопить, с потерей половины команды. E8, E18 и E19 прошли, хотя первая едва не погибла и добралась до базы с одним винтом, потеряв второй при касании грунта. Вновь прибывшие лодки были нацелены на немецкий флот, поддерживавший с моря наступление на Восточном фронте. В октябре E8 (лейтенант-коммандер Гудхарт, англ. Francis Goodhart) вышла на позицию у Либавы, потопив по пути транспорт. У Либавы был обнаружен военно-морской конвой. Выполнив классическое сближение, Гудхарт выстрелил единственную торпеду с дистанции 1000 ярдов. Жертвой оказался ранее поврежденный Prinz Adalbert, только что вышедший из ремонта. Через месяц E19 (лейтенант-коммандер Кроми, англ. Francis Newton Allan Cromie) наткнулась в западной Балтике на конвой, шедший контркурсом. Выстрелом из правого ТА Кроми добился попадания в легкий крейсер нем. Undine с дистанции 1100 ярдов, затем, уклонившись от эсминца охранения, добил его из кормового ТА.

Потери крупных кораблей заставили Германию ограничить их использование на Балтике. После этого подводные лодки занимались в основном нарушением перевозок руды. Стоит напомнить, что они воевали по призовым правилам, параллельно с лодками Балтийского флота, но добились гораздо большего результата. Так, в свой лучший день, в конце 1915 года Кроми потопил 7 суден водоизмещением свыше 22000 т.[1] Потери британцев составили 2 лодки типа E.

В мае 1917 подводная флотилия перебазировалась на Ханго (Ханко). По условиям Брест-Литовского мира находящиеся в Финляндии лодки, включая уцелевшие 7 британских, должны были отойти Германии. Чтобы этого избежать, они были выведены на глубину с помощью ледокола, и затоплены 4 марта 1918.

Австралийская AE2 входит в Сидней, 24 мая 1914

В Средиземном море подходящим для лодок районом были черноморские проливы и подходы к ним. Этот район требовал внимания флотов Антанты ещё до первого дня войны: именно там укрылись и были блокированы немецкие Goeben и Breslau. Затем на лодки легла борьба с турецким судоходством и поддержка высадки в Галлиполи.

Командованию было очевидно, что наличные лодки типа B и французские Saphir, Circe не имеют запаса хода, чтобы полностью форсировать проливы. Так, B11 в своем знаменитом рейде достигла района Чанаккале, т.е углубилась в Дарданеллы на 1/3 длины, и это был её предел. Поэтому в начале 1915 туда были переброшены E2, E11, E14, E15 и E20, а австралийская AE-2, уже находилась на театре. Флотилия базировалась на о. Мудрос, в 20 милях от входа в проливы. Из неё больше всего отличились E11 (лейтенант-коммандер Мартин Несмит) и E14 (лейтенант-коммандер Кортни Бойл, англ. Courtney Boyle). Первая за три похода потопила и повредила 27 пароходов и 58 мелких судов, плюс устаревший броненосец. Она достигала Стамбула и успешно там действовала. Несмит более чем оправдал своё отсутствие на Балтике. E11 стала самой результативной из британских лодок Первой Мровой войны.

26 апреля 1915 AE-2 первой прорвалась в Мраморное море, но из похода не вернулась: через три дня она была повреждена турецким миноносцем, и в результате затоплена экипажем.

Общими усилиями лодки союзников лишили Турцию трех крупных кораблей (2 от торпед, 1 на мине) и наполовину сократили её торговый флот. Однако здесь они не придерживались призового права: проливы (исключая Мраморное море) считались зоной неограниченной войны. Потери составили 7 лодок, в том числе 5 типа E.

В целом на этом театре самыми успешными оказались первые походы. С ходом времени оборона проливов усиливалась, а число целей падало. Мелкие суда уничтожались огнём палубного орудия а иногда, за его неимением, и с помощью стрелкового оружия.[1]

Этот театр, самый большой по размерам, потребовал наибольшего числа лодок. При этом он оказался наименее успешен и далеко не так знаменит, как остальные. Но редкие успехи подводников, когда приходили, имели большой резонанс.

Задачи британских лодок распадались на три группы:

Довоенная доктрина призывала к использованию большинства эсминцев в составе Флота метрополии. Поэтому оборона баз, главным образом на английском побережье Северного моря, легла на подводные лодки. Здесь специализировались прибрежные типы A, B и C. Наступательные действия у немецких берегов достались лодкам типов D и E, позже их дополнили новые типы, вступавшие в строй.

Закономерно, что первый успех выпал именно Максу Хортону. 13 сентября 1914 он обнаружил в перископ и потопил легкий крейсер «Хела». Записи из его личного журнала:

7:28 Позиция 600 ярдов на траверзе крейсера (двухтрубный). Выстрел из обоих носовых торпедных аппаратов ему в правый борт, с интервалом 15 секунд.
7:29 Одиночный сильный взрыв. Глубина 70 футов, курс параллельно крейсеру.
7:32 Всплыл под перископ, наблюдаю крейсер без хода, крен на правый борт. Ушел на 70 футов.
8:35 Всплыл под перископ, крейсер не наблюдаю, на его месте траулеры. Ушел на 70 футов.

Оригинальный текст (англ.)[показатьскрыть]

7:28 am Position 600 yards abeam of cruiser (two funnels). Fired both bow torpedoes at her starboard side at intervals of 15 seconds.

7:29 am Heard single loud explosion. Depth 70 feet, course parallel to cruiser.
7:32 am To periscope depth, observed cruiser appeared to have stopped and to have list to starboard. Dived to 70 feet.
8:35 am To periscope depth, sighted trawlers where cruiser had been. Dived to 70 feet.[4]

Через две недели E9 добавила к боевому счету эсминец S116. Скорость, малые размеры и осадка эсминцев означали что атаки на них опасны. За свои две победы Хортон был удостоен креста «За заслуги», к которому позже добавил две планки.[5] Его успехи несомненно повлияли на выбор командования при посылке лодок на Балтику. Они же составили весь счет британских лодок по боевым кораблям за 1914 год. Потери составили три лодки (всех типов).

В 1915—1916 годах численность лодок непрерывно росла, базы Харвич, Ярмут и Блайт расширялись. Но успехов было немного. Основной задачей лодок был перехват возможных набегов Флота открытого моря. Только наступательные патрули давали некоторые шансы для атак. Так, E6 атаковала в мае линейный крейсер «Мольтке», а в октябре легкий крейсер «Росток», и оба раза промахнулась.

После Ютландского сражения число средних и больших лодок в английских водах выросло до 38. Таким образом, появилась возможность непрерывно патрулировать Северное море. Были созданы постоянные позиции на Ютландской банке, у рифа Хорнс и в Гельголандской бухте. Время от времени лодки посылались в Скагеррак и устье Мааса. Когда выявились масштабы немецких минных постановок, для заградителей типа E появился шанс минировать протраленные немцами фарватеры.

Постоянное патрулирование стало приносить встречи с кораблями Флота открытого моря. Наиболее известен случай 5 ноября 1916. Ноэль Лоренс, теперь уже командуя J1, обнаружил у рифа Хорнс 4 линкора. При сильном волнении моря он сумел произвести залп и добился двух попаданий: в Großer Kurfürst и в Kronprinz, чем на несколько недель вывел оба из строя. Случай имел далеко идущие последствия. Поскольку корабли были повреждены в рутинном выходе (обеспечивая спасение двух немецких лодок), адмирал Шеер получил личную отповедь кайзера, и подобные выходы навсегда прекратились. Лоренс остается единственным подводником, поразившим два крупных корабля одним залпом.[1] Подобный результат некоторые авторы приписывают японской ПЛ I-19 (15 сентября 1942).[6] Другие относят её попадания на счет двух разных лодок.[7]

К тому времени германский флот уже ремонтировал Westfalen, торпедированный E23 и München, торпедированный E36. Все эти результаты были достигнуты ценой потери 8 лодок всех типов.

Остаток войны Флот открытого моря был мало активен, и только в марте 1918 г E44 встретила крупные корабли и промахнулась. В апреле J6 обнаружила противника, но приняла его за свои корабли, так как имела оповещение об их присутствии в районе. При возвращении они же были обнаружены лодкой E42, которая и повредила «Мольтке». Скромные успехи 1917-1918 годов стоили британцам 10 лодок.

Британские лодки не сыграли никакой роли при Ютландии. Три из них, чьи позиции позволяли перехватить возвращавшийся Флот открытого моря, получили приказ лечь на дно и ожидать другой операции, так и не состоявшейся.

Осознав ошибку, Адмиралтейство развернуло немало лодок для перехвата Шеера, когда 26 августа 1916 он вышел для набега на Сандерленд. Три уже находились у устья Эмса, две были посланы в Бухту. Ещё шесть заняли позиции в пределах досягаемости береговой артиллерии Лоустофта, Ярмута и Харвича. Остальные были сведены в три патрульные группы, каждая во главе с эсминцем, и поставлены у устья Тайна, у Харвича, и во Фламандской бухте. Единственный урон нанесла E23 уже упомянутой атакой Westfalen. Но и она была на позиции до того, как британская разведка узнала о планах Шеера.

Адмиралтейство считало, что нужна лодка, способная ходить в составе флота. Лодки типа E не рассматривались для этой роли, по недостатку скорости. В этом взгляды британцев отличались от немецких: те выставляли завесы лодок впереди выходящего флота.

После 1916 года упор в действиях лодок был перенесен на борьбу с немецкими U-boote. Подводники были готовы к встрече с ними и раньше: тактика буксировки лодок типа C в подводном положении за траулером принесла потопление U-40 и U-23 летом 1915. Тактика тактикой, но в первые три года войны британские лодки потопили только 5 немецких субмарин.

Развертывание британских лодок против немецких прямо связано с неограниченной подводной войной Германии, и со вступлением адмирала Битти в командование Флотом метрополии. Была создана постоянная позиция у Зеебрюгге, и завеса поперек Северного моря, от Хартлпула до Скагеррака.

Основную роль тут сыграли лодки типов C и D. Нацеливание на противолодочную борьбу принесло 13 уничтоженных немецких субмарин в 1917—1918 годах, в том числе 4 торпедами лодок E34, E35, E45, E52. Из 18 немецких субмарин, потопленных британскими лодками за войну, шесть были потоплены у своих баз, восемь на позициях и четыре на переходе.[1]