Кубинская революция

В начале 1950-х годов Куба находилась, по утверждению Пола Барана, в «типично колониальной» зависимости от США[2]. Американский капитал контролировал почти 70 % экономики островного государства[3], включая 43 % железных дорог, 90 % электрических и телефонных компаний, 90 % горнодобывающей промышленности, 80 % коммунальных предприятий, 80 % потребления горючего, 50 % сферы обслуживания, 50 % посевов сахара и 40 % сахарных заводов (причём произведённый американскими компаниями на Кубе сахар закупался в США как американский, то есть по субсидируемым правительством ценам, которые были выше мировых)[3][4][5]. Кубинская экономика полностью зависела от одного продукта — сахарного тростника (его доля в кубинском экспорте составляла 80,1 %[4]), что делало её крайне уязвимой для кризисов. Вместе с этим, имея очень благоприятный для сельского хозяйства климат, Куба была крупнейшим импортёром американского продовольствия — на его импорт уходило 20-25 % от стоимости всего импорта[3][4]. Импортировалось 29 % всех продуктов питания, включая 60 % зерновых, 80 % фруктовых консервов, 78 % рыбных консервов, 43 % сладостей, 70 % шоколада, 72 % говядины[3][5][4]. При этом по кубинско-американскому соглашению от 24 августа 1934 года, подписанному под давлением США, Куба снизила таможенные пошлины для 400 наименований американский товаров на 20—60 % (США же снизили свои пошлины на 40—50 % только для 10 наименований кубинских товаров, для остальных пошлина была снижена лишь на 20 %), причём Куба согласно этому соглашению не имела права пересматривать свои тарифы без согласия США[6].

46 % обрабатываемой земли в стране принадлежало латифундистам, которые, между тем, составляли лишь 7,5 % от общего числа землевладельцев[3][4] (причём 36,1 % земли владели 0,5 % землевладельцев[3]). Только 10 % земли, принадлежавшей латифундистам, обрабатывалось[3][5][4], специально, чтобы препятствовать развитию внутреннего рынка и диверсификации кубинской экономики и, таким образом, делать Кубу зависимой от американского импорта[5].

В самом тяжёлом положении находились рабочие, занятые на сахарных плантациях и заводах, имевшие возможность найти работу только в сезон уборки сахарного тростника, составлявший 3-4 месяца в году, а также крестьяне-арендаторы и издольщики — их доходов не хватало ни на полноценное питание, ни на жильё[3][4]. 80 % сельского населения Кубы жило в хижинах и лачугах, а из-за хронического недоедания и антисанитарии постоянно страдало от таких болезней, как туберкулёз и тропическая лихорадка. Между тем система здравоохранения в стране фактически отсутствовала — в стране было всего 7200 врачей[7] и 28236 больничных коек, из которых соответственно 63 % и 51 % приходились на столицу, а из 336 больниц и клиник 239 были частными, причём лишь 47 из них были расположены в сельской местности[8], в результате чего доступа к медицинской помощи не имело 86,4 % сельского населения[3][4]. Из-за этого на Кубе была высокая детская смертность и низкая продолжительность жизни. По разным данным, от 37,5[4] до 50 %[3] населения страны было неграмотно, причём доля детей школьного возраста, не посещавших школу, составляла 64 %[3](в сельской местности — 70 %[4]). Высшее же образование, хоть и находилось в руках государства, было малодоступным для населения из-за своей высокой стоимости, поэтому в стране было всего лишь 20905 студентов, 18379 из которых — в Гаване[9].

После прихода к власти Батисты Куба начала в интересах спекулянтов и ради стабилизации мирового рынка сахара проводить политику одностороннего сокращения производства сахара, подписав в 1953 году в Лондоне Международную конвенцию по сахару. В результате доля Кубы в мировом производстве сахара упала с 15,7 % в 1951 году до 12,2 % в 1958 году[4], что привело к серьёзному падению покупательной способности кубинского песо и росту цен на все товары. Помимо этого, Батиста активно привлекал в страну иностранный (главным образом, американский) капитал. С этой целью началась реализация так называемого «плана Траслоу», разработанного ещё в 1950 году миссией представлявшего интересы монополий США Международного банка реконструкции и развития во главе с американским экономистом Фрэнсисом Адамсом Траслоу[10]. «План Траслоу» предполагал усиление ориентации кубинской экономики на рынок США, одностороннее развитие сельского хозяйства[11] при отказе от модернизации промышленности[12], закрытие принадлежавших кубинскому капиталу мелких и средних сахарных сентралей (оставшиеся — крупные — принадлежали в основном американским монополиям)[13], а также снижение заработной платы[13] и жёсткие ограничения деятельности профсоюзов[14]. Также сразу после прихода к власти Батиста объявил о временном запрете на забой скота, что нанесло огромный ущерб кубинскому скотоводству и укрепило позиции на кубинском рынке скотоводческих фирм США[15]. Одновременно с этим американской скотоводческой монополии «Кинг ренч» была предоставлена концессия на более чем 14 тысяч га земли[16]. В 1955 году под давлением США правительство Батисты уменьшило посевы риса, чтобы покупать дорогой американский рис[17]. Монополиям США было предоставлено множество крупных концессий по добыче полезных ископаемых[17], также правительство предоставило полную свободу действий американским компаниям, контролировавшим электроэнергетику и телефонную связь в стране, после чего тарифы на электричество и телефонную связь на Кубе стали самыми высокими в мире[18]. Текстиль для военной, морской и полицейской формы правительство Батисты в 1955 закупило в США, хотя он производился и на Кубе (и закупки его на Кубе требовали даже официальные проправительственные профсоюзы), что привело к падению производства к кубинской текстильной промышленности[19]. Бухта Нипе была передана в бесконтрольное использование американской компании «Моа майнинг Ко». Компания создала там свой собственный таможенный пост и получила возможность ввозить на Кубу что угодно[20].

Экономическая политика Батисты привела к дальнейшему обезземеливанию и так бедных крестьян, концентрации земли в руках американских компаний, а также падению заработных плат во всех секторах экономики[4]. В 1958 году безработица на Кубе достигла (по официальным данным) 40 % (что в 2-3 раза превышало уровень безработицы в западных странах во время Великой депрессии), причём официальная статистика не учитывала в качестве безработных вышеупомянутых сельскохозяйственных рабочих, 65 % из которых могли найти работу только 3-4 месяца в году[3][5]. Из-за высокого уровня конкуренции за рабочие места на промышленных предприятиях появилась практика их купли-продажи — устроиться на предприятие можно было лишь купив рабочее место у своего предшественника (цена могла доходить до тысячи долларов), а при уходе с работы, место, наоборот, можно было продать[21], при этом, поскольку у безработных, как правило, не было денег на покупку мест, они были вынуждены брать деньги у ростовщиков и, помимо тяжёлых условий труда за маленькую зарплату, оказывались ещё и в долговой кабале[22]. Обнищание широких слоёв населения и усиление зависимости страны от иностранцев вкупе с чрезвычайно высоким уровнем безработицы заложили основу для социального взрыва и свержения Батисты.

В результате государственного переворота 10 марта 1952 года к власти на Кубе пришёл профессиональный военный Фульхенсио Батиста, уже правивший страной с 1933 по 1944 годы, который установил в стране военно-полицейскую диктатуру. Военный переворот произошёл в условиях, когда буржуазные политические партии Кубы потеряли своё влияние на массы. Так называемые традиционные политические партии, выражавшие интересы крупной буржуазии — Либеральная и Демократическая — потеряли своё влияние ещё во время Второй мировой войны, когда на волне глобального противостояния фашизму на Кубе начался бурный рост демократических и антиимпериалистических настроений[23]. В этих условиях стала стремительно набирать популярность Кубинская революционная партия, более известная как Аутентики, чья программа отражала настроения кубинской мелкой буржуазии и интеллигенции, стремившихся к экономической независимости страны[24]. Аутентики выступали против засилья иностранного капитала на Кубе, декларировали стремление к экономической и политической независимости страны и социальной справедливости, не предлагая, впрочем, никакого конкретного пути достижения этих целей[25], более того, они прямо подчёркивали, что не собираются осуществлять политику конфискаций иностранной собственности, которую они называли «демагогической»[26]. В сфере трудовых отношений программа аутентиков была также двойственной — обещая улучшение условий труда, введение минимальной заработной платы и ликвидацию безработицы, аутентики, меж тем, декларировали общность интересов труда и капитала (причём различий между кубинским капиталом и иностранным в этом пункте программы аутентиков не делалось), чьё сотрудничество должно было обеспечивать государство[27]. На кубинский рабочий класс большим влиянием обладала коммунистическая Народно-социалистическая партия Кубы, вышедшая из подполья в 1938 году и уже через год получившая на выборах 6 мест в конституционном собрании из 76[28]. На 1946 год НСП насчитывала 87 тысяч членов и ещё 150 тысяч сторонников[29]. Коммунисты обладали большим влиянием на кубинские профсоюзы[30], объединившиеся в 1939 году в Конфедерацию трудящихся Кубы[31].

В 1939—1940 годах была принята новая конституция, гарантировавшая свободу слова и собраний, а также предусматривавшая ликвидацию латифундий и иностранных монополий на Кубе[32]. В 1944 году в стране прошли президентские выборы, на которых победил кандидант от аутентиков Рамон Грау Сан Мартин. Поначалу правительство Грау декларировало стремление не покушаться на независимость профсоюзного движения[33], однако уже в том же году, после того, как американец Дайтон Хеджес, владелец текстильной фабрики в Бауте, в нарушение закона о минимальной заработной плате отказался повышать её, правительство аутентиков заняло сторону Хеджеса, позволив ему уволить объявивших забастовку рабочих и разогнав рабочие пикеты с помощью войск[34]. Со второй половины 1946 года правительство аутентиков стало потворствовать террористическим актам против Народно-социалистической партии и других прогрессивных организаций. Так, в июле 1946 года в здании радиостанции НСПК «Миль Диес» взорвалась бомба, однако никакого расследования проведено не было. 20 января 1947 года был совершён террористический акт на советской фотовыставке «Москва», проходившей в помещении Капитолия, однако в мае того же года террорист, несмотря не неопровержимые доказательства вины и признание, был оправдан[35].

2 декабря 1956 года с яхты «Гранма» у селения Белик в районе Лос-Колорадос провинции Орьенте высадился отряд из 82 повстанцев. Из-за шторма высадка десанта задержалась на два дня, поэтому восстание, поднятое 30 ноября 1956 под руководством Франка Паиса в Сантьяго-де-Куба, было быстро подавлено правительственными силами.

Три дня спустя в районе Алегрия-дель-Пио отряд был обнаружен правительственными войсками и лишь чудом избежал полного уничтожения. Погибло двое участников высадки. Разделившись на мелкие группы, повстанцы сумели с боями достичь горного массива Сьерра-Маэстра и закрепиться там.

16 января 1957 года повстанцы успешно провели первую наступательную операцию — атаковали военный пост в устье реки Ла-Плата[41]. Потери противника составили 2 убитых, 5 раненых и 3 пленных, повстанцы потерь не имели. Раненым солдатам была оказана медицинская помощь, а после сбора трофеев их и пленных отпустили[42].

• 22 января 1957 повстанцы атаковали из засады и разгромили маршевую колонну правительственных войск при Льянос-дель-Инфьерно.
• 17 февраля 1957 года в Сьерра-Маэстро Фидель Кастро дал своё первое интервью корреспонденту американской газеты «The New York Times».

В течение первых трёх месяцев положение революционеров оставалось критическим, однако им удалось завоевать доверие обитателей региона, увеличить свою численность и провести несколько успешных операций против местных сил армии и полиции. Несколько позднее Кастро удалось установить связь с подпольной организацией M-26, действовавшей в Сантьяго-де-Куба и Гаване.

В середине марта 1957 года повстанцы Фиделя Кастро получили от Франка Паиса подкрепление — отряд из 50 добровольцев, что увеличило их силы почти вдвое[43].

В 1957 году «Движение 26 июля», «Революционный директорат 13 марта» и Народно-социалистическая партия распространили боевые действия на новые территории, были образованы фронты в горах Эскамбрай, Сьерра-дель-Кристаль и в районе Баракоа.

Помимо ведения боевых действий в сельской местности М-26 с помощью сочувствующих элементов в студенческой среде и вооружённых силах организовала несколько выступлений в городах, которые, впрочем, не оказали существенного влияния на ход боевых действий.

• 13 марта 1957 года члены «Революционного директората» атаковали президентский дворец и одну из радиостанций; большинство нападавших погибли в бою с полицией и армейскими частями, но это событие имело значительный общественный резонанс[44].
• 5 сентября 1957 года было поднято восстание в городе Сьенфуэгос, повстанцы захватили штаб военно-морских сил в Кайо-Локо, оружие, но затем выступление было подавлено.

В сельской местности события развивались более успешно, повстанцы нанесли ряд ударов по правительственным силам:

• 28 мая 1957 года повстанцы одержали победу при Уверо, захватив армейские казармы. Повстанцы потеряли 7 человек убитыми и 8 ранеными, противник — 19 убитыми и 14 ранеными;
• 27 июля 1957 года повстанцы одержали победу при Эстрада-Пальме;
• 31 июля 1957 года повстанцы одержали победу при Буэйсито;
• 2 августа 1957 года повстанцы одержали победу при Омбрито;
• 20 августа 1957 года повстанцы одержали победу при Пальма-Моче;
• 17 сентября 1957 года повстанцы одержали победу при Пино-дель-Агуа;
• 2 ноября 1957 года повстанцы одержали победу при Майроне;
• 6 декабря 1957 года повстанцы одержали победу при Эль-Сальто;
• 24 декабря 1957 года повстанцы одержали победу при Чапоре.

В июле 1957 года прямой контакт с Фиделем Кастро установили представители «умеренной» оппозиции Батисте: в Сьерра-Маэстру прибыли Фелипе Пасос и лидер партии «ортодоксов» Рауль Чибас, с которыми был подписан манифест об образовании «Революционного гражданского фронта». Манифест требовал ухода в отставку Фульхенсио Батисты, назначение временного президента (на этот пост претендовал Фелипе Пасос), проведения всеобщих выборов и аграрной реформы.

12 июля 1957 года Фидель Кастро озвучил «Манифест об основах аграрной реформы»[45], после чего поддержка повстанцев со стороны крестьян существенно усилилась. Определенную пользу повстанцам принесло то обстоятельство, что правительство Батисты в этот период времени находилось в натянутых отношениях с США — основным экономическим партнёром и военным поставщиком Кубы того времени.

10 ноября 1957 года Элой Гутьеррес Менойо основал Второй национальный фронт Эскамбрая.

Флаг «Движения 26-го июля»

В январе 1958 года повстанцы начали издание подпольной газеты «Эль кубано либре» («Свободный кубинец»).

В начале 1958 года колонна из 50 повстанцев во главе с Фиделем Кастро совершила переход в горный массив Сьерра-дель-Кристаль, где был открыт «второй восточный фронт Франк Паис».

6 февраля 1958 года в заливе Нуэвитас с яхты «Скейпед» на побережье Кубы высадился отряд «Революционного директората 13 марта», который после пятидневного перехода развернул партизанское движение Второго национального фронта в горах Эскамбрай.

24 февраля 1958 года начала вещание подпольная радиостанция повстанцев — «Радио Ребельде» (Radio Rebelde).

30 марта повстанцы атаковали и захватили аэродром Моа, в этот же день на полевой аэродром у Сьенагилья (в Сьерра Маэстро) приземлился первый самолёт военно-воздушных сил повстанцев — C-46, который доставил 12 бойцов и партию оружия.

24 мая 1958 года правительственные войска предприняли попытку переломить ход войны, начав «генеральное наступление» на Сьерра-Маэстра (Operation Verano), в котором приняли участие 12 пехотных батальонов, один артиллерийский и один танковый батальон (14 тыс. военнослужащих).

11—21 июля 1958 года состоялось одно из самых крупных и ожесточенных сражений — бой при Эль-Хигуэ, в котором повстанцы окружили и вынудили капитулировать пехотный батальон под командованием майора Кеведо (впоследствии офицер перешел на сторону повстанцев).

28—30 июля 1958 года в сражении у Санто-Доминго была разгромлена крупная группировка правительственных войск, два батальона понесли серьёзные потери — до 1000 убитыми (по американским данным — 231 погибший[46]) и более 400 пленными и перебежчиками, а повстанцы захватили самые большие с начала войны трофеи: 2 лёгких танка, 10 минометов, 2 базуки, более 30 пулемётов, 142 полуавтоматических винтовок «гаранд», более 200 магазинных винтовок, 100 тыс. патронов, 3 радиопередатчика и 14 УКВ-радиостанций «PRC-10»[47][48].

С лета 1958 года стратегическая инициатива перешла на сторону революционеров. В конце августа две колонны повстанцев (около 200 бойцов) под командованием Эрнесто Че Гевары и Камило Сьенфуэгоса спустились с гор, пересекли с боями провинцию Камагуэй и вышли к провинции Лас-Вильяс.

В октябре 1958 года активизировались переговоры повстанцев с представителями политической оппозиции Батисте (в конечном итоге по результатам этих переговоров 1 декабря 1958 года в селении Педреро был подписан «Пакт Педреро», устанавливавший формы сотрудничества)[49].

Новое наступление повстанцев началось на всех фронтах во второй половине октября 1958 года, под их контролем практически целиком оказались провинции Орьенте и Лас-Вильяс. В конце ноября 1958 года решающие бои развернулись на западе.

16 декабря 1958 года повстанцы окружили город Фоменто с населением около 10 тысяч человек, и после двухдневных боев правительственный гарнизон прекратил сопротивление. Повстанцы взяли в плен 141 солдата и захватили значительное количество оружия и военного снаряжения.

21 декабря 1958 года повстанцы атаковали и после упорных боев заняли город Кабайгуан с населением в 18 тысяч человек.

22 декабря 1958 года начались бои за город Пласетас с населением около 30 тысяч жителей.

25 декабря 1958 года с боями были заняты город Ремедиос и порт Кайбариен.

27 декабря 1958 года отряды Повстанческой армии во главе с Че Геварой начали наступление на город Санта-Клара, сражение за который продолжалось до 1 января 1959 года.

31 декабря 1958 года главнокомандующий вооружёнными силами Кубы генерал Франсиско Табернилья доложил Фульхенсио Батисте, что армия полностью утратила боеспособность и не сможет остановить наступление повстанцев на Гавану[50]. В этот же день Батиста и 124 других функционера покинули остров, оставленная ими администрация фактически прекратила своё существование.

1 января 1959 года повстанческие войска вошли в Сантьяго и Гавану, 8 января в столицу торжественно прибыл Фидель Кастро[51][52][53].

Дипломатическая реакция в мире на события кубинской революции была следующей:

Хронология установления дипломатических отношений других государств с режимом Кастро[61] Государство Дата Соединённые Штаты Америки 7 января 1959  Великобритания 7 января 1959  Франция 7 января 1959  Бельгия 7 января 1959  Канада 8 января 1959 Советский Союз 10 января 1959 Чехословацкая Социалистическая Республика 17 мая 1960 Польская Народная Республика 15 июня 1960 Корейская Народно-Демократическая Республика 29 августа 1960 Китайская Народная Республика 28 сентября 1960 Народная Республика Болгария 8 октября 1960 Социалистическая Республика Румыния 26 октября 1960 Демократическая Республика Вьетнам 2 декабря 1960  МНР 7 декабря 1960 Народная Социалистическая Республика Албания 15 декабря 1960  ВНР 18 декабря 1960

Хронология прекращения дипломатических отношений других государств с режимом Кастро[62] Государство Дата  Доминиканская Республика N 6 февраля 1959  Гаити 8 мая 1959  Гватемала N 29 апреля 1960  Никарагуа 1 июня 1960  Парагвай 5 декабря 1960  Перу N 29 декабря 1960 Соединённые Штаты Америки N 3 января 1961  Сальвадор N 1 марта 1961  Гондурас 24 апреля 1961      — временное приостановление отношений,      — разрыв отношений.