Народная Социалистическая Республика Албания

Энвер Ходжа

Коммунистическая партия Албании (КПА; с 1948 — Албанская партия труда, АПТ) сыграла определяющую роль в исходе Второй мировой войны на албанской территории. Под эгидой коммунистов в 1942 был создан Национально-освободительный фронт, в 1943 — Национально-освободительная армия (НОАА). Первый секретарь ЦК КПА Энвер Ходжа являлся председателем фронта и главнокомандующим армией.

Во взаимодействии с югославской коммунистической армией албанские коммунистические отряды вели боевые действия против итальянских и немецких оккупантов, монархистов Легалитети и республиканских националистов Балли Комбетар. Именно югославская помощь в организации и оснащении сделала коммунистическую НОАА наиболее боеспособной повстанческой силой, значительно превосходящей националистов и монархистов. Результатом стала переориентация британской военной миссии на поддержку албанских коммунистов[1]. В ноябре 1944 года НОАА установила контроль над столицей Тираной, всеми крупными городами и почти всей территорией страны.

В отличие от других стран Восточной Европы, албанские коммунисты пришли к власти своими силами, без прямого участия советских войск. Этот фактор во многом определил историю Албании второй половины XX века. Превосходящий силовой и административный потенциал позволял КПА установить монополию власти без промежуточных коалиционных этапов. Кроме того, албанская компартия отличалась большей, нежели другие, самостоятельностью в принятии решений.

Временное правительство возглавил Энвер Ходжа. Министерские посты заняли руководящие коммунисты. Верховная власть сосредоточилась в партийном руководстве. Немногочисленная компартия — в 1945 году в КПА состояли немногим более 2 тысяч членов — стала правящим слоем страны.

Формально Албания около года ещё оставалась монархией, но королю Зогу был запрещён въезд в страну, деятельность монархических организаций не допускалась. Сопротивление Балли Комбетар было подавлено вооружённой силой. Последний серьёзный контрудар антикоммунистов был нанесён под Шкодером формированиями коменданта Балли Комбетар Абаса Эрменьи в январе 1945, но коммунистическая армия пресекла эти попытки[2].

В августе 1945 года Национально-освободительный фронт Албании был преобразован в Демократический фронт под председательством Энвера Ходжи. Под эгидой КПА были объединены все легальные политические структуры. 2 декабря 1945 власти провели выборы в Конституционное собрание. Значительное большинство мандатов получили коммунисты; некоммунистические депутаты строго контролировались в плане политической лояльности. 11 января 1946 года депутаты утвердили Конституцию Народной Республики Албании (НРА), написанную по образцу основных законов СССР и ФНРЮ.

На первых порах новое правительство пользовался значительной поддержкой населения. Этому способствовал слом прежней феодальной иерархии, введение социальных программ, провозглашение равноправия женщин. В августе 1945 года была объявлена первая в албанской истории аграрная реформа. Помещичье землевладение ликвидировалось, крестьяне наделялись дополнительными угодьями и тягловым скотом, аннулировались их долги. Коллективизация сельского хозяйства, как и в СССР, была проведена не сразу, а после укрепления власти и создания продовольственной базы.

Резкий рост социальной мобильности, снятие прежних патриархальных ограничений обеспечивали КПА массовый энтузиазм, прежде всего среди молодёжи, и жителей юга страны. Установки на индустриализацию и модернизацию, создание современной социальной инфраструктуры, систем образования и здравоохранения, достижение всеобщей грамотности привлекали и массы молодых крестьян, и многих албанских интеллектуалов. Главным социальным лифтом являлась Албанская народная армия (АНА). Многотысячная АНА являлась не только силовой опорой и политическим орудием КПА/АПТ, но также инструментом новой социализации крестьянских масс и кадровым резервом властей. Сторонниками правящей партии становились отнюдь не только носители коммунистических взглядов. К новому правительству примыкали и приверженцы Фана Ноли, привлечённые левой республиканской риторикой, и националисты, вдохновлённые лозунгами независимости и развития, и монархисты, увидевшие сильную власть, а также карьерные перспективы[1].

Всё это лишало антиправительственное сопротивление социальной базы. Поэтому оказались безрезультатны попытки эмигрантского антикоммунистического объединения Национальный комитет «Свободная Албания» поднять восстание путём заброски в страну парашютных групп[3].

Опираясь на политическую, военную и экономическую поддержку СССР, албанское коммунистическое правительство приступило к строительству социализма. Установилась однопартийная система КПА, вся власть сосредоточилась в руках партийного руководства и аппарата. Началось огосударствление и централизация экономики, были национализированы все промышленные и коммерческие предприятия, установлена монополия внешней торговли. Политический террор осуществляла тайная полиция Сигурими, которую первоначально возглавлял Хаджи Леши, затем Кочи Дзодзе. Насаждался культ личности Энвера Ходжи. Коммунистическое правительство в Албании на протяжении всей своей истории отличалось наиболее последовательным сталинизмом (в некоторых чертах политики Ходжа даже превосходил Сталина)[4].

Наряду со сталинским СССР, вторым ближайшим союзником являлось коммунистическое правительство Югославии Иосипа Броз Тито. В Политбюро и ЦК КПА существовала влиятельная группа, особенно тесно связанная с югославскими коммунистами. Возглавлял её министр внутренних дел Кочи Дзодзе[5], в то время второе лицо партии и государства после Энвера Ходжи. Политические решения КПА согласовывались с Белградом. Был подготовлен план объединения денежных систем лека с динаром.

Коммунисты, выступавшие против подчинения Белграду, отстаивавшие самостоятельность Албании, подвергались жёстким преследованиям. В 1947 были репрессированы министр информации Сейфула Малешова и директор Банка Албании Костандин Бошняку (исторически первый албанский коммунист). Малешова и Бошняку выступали не только за национальный суверенитет, но и предлагали более умеренный внутриполитический курс — сохранение внутрипартийных дискуссий и частнопредпринимательской инициативы. По тем же причинам была снята со всех постов и выслана в провинцию лидер коммунистической молодёжи Лири Белишова. Покончил с собой министр экономики Нако Спиру.

Это создавало серьёзные политические осложнения из-за давнего сербо-албанского противостояния в Косове[6]. Во время войны НОАЮ совершала жёсткие акции против косовских албанцев. Союз Ходжи с Тито позволял албанским антикоммунистам обвинять правительство КПА в национальном предательстве[7]. В самой КПА существовали серьёзные опасения, что Югославия лишит Албанию независимости, присоединив к себе в качестве «седьмой республики»[8]. Особое беспокойство вызывал югославский проект Балканской Федерации.

Советско-югославский раскол 1948 года резко изменил политическую ситуацию в Албании. Энвер Ходжа безоговорочно поддержал Сталина в конфликте с Тито. Партийные и государственные албано-югославские отношения были прерваны. Титоистская Югославия сделалась главным врагом ходжаистской Албании. Кочи Дзодзе был арестован, предан суду и повешен. Вместе с ним подверглись репрессиям другие «титовцы», прежде всего Панди Кристо.

Партийная чистка, проведённая силами Сигурими, утвердила единовластие Энвера Ходжи. На вторую позицию в партийно-государственной иерархии выдвинулся Мехмет Шеху, сменивший Дзодзе во главе МВД. С 1954 по 1981 Шеху занимал пост премьер-министра Албании.

Тогда же, в 1948, съезд КПА, по рекомендации Сталина переименовал партию в АПТ[9]. Этот жест символически обозначил полную лояльность албанских коммунистов в отношении СССР и ВКП(б).

Противники власти подвергались репрессиям вплоть до физического уничтожения. С середины 1940-х годов армейские подразделения, органы госбезопасности, партийные Brigadave të Ndjekjes — Бригады преследования — совершили тысячи бессудных убийств (в основном на севере Албании)[10]. При желательности политического резонанса проводились показательные процессы.

В марте—апреле 1945 Специальный суд под председательством Кочи Дзодзе провёл показательный процесс над прогерманскими и проитальянскими коллаборационистами, функционерами королевской власти и антикоммунистическими политиками. Были казнены 17 обвиняемых, в том числе бывшие министры Кола Тромара, Бахри Омари, Фейзи Ализоти, известный республиканский активист Бекир Вальтери, 42 человека приговорены к длительным срокам заключения. В январе 1946 перед военным судом предстали деятели католической интеллигенции и ордена францисканцев, члены межконфессионального «Регентского совета». Были расстреляны авторитетный священник-францисканец и общественный деятель Антон Харапи, экс-премьер Малик Бушати националистический активист Леф Носи. Таким образом был резко подорван кадровый и политический потенциал оппозиции[11].

В первые месяцы правления КПА пыталась заявить о себе легальная оппозиция. Её кадровую основу составляли представители интеллигенции и госслужащие. Были созданы организации Демократический союз, Албанский союз, Социал-демократическая партия. Выступали они с общедемократических, либеральных, конституционно-монархических, социал-демократических позиций. Основными структурами являлись общедемократическая Группа сопротивления предпринимателя-отельера Сами Керибаши, Монархическая группа юриста Кенана Дибры, Социал-демократическая партия писательницы Мусины Кокалари. Некоммунистическую Депутатскую группу консолидировали Риза Дани и Шефкет Бейя[12].

Исходя из объективных реалий, они в целом признавали власть КПА. Особо подчёркивался антифашистский характер оппозиции. Но в то же время эти организации требовали демократических свобод, политического плюрализма, сотрудничества с США и Великобританией — недавними союзниками коммунистов по Антигитлеровской коалиции. Они настаивали на переносе выборов в Конституционное собрание, обеспечении свободной предвыборной агитации, международном наблюдении за голосованием. В ноябре 1945 они направили свою совместную программу в британское и американское дипломатические представительства[13].

В январе 1946 Сигурими арестовала 37 человек. 2 июля 1946 военный суд приговорил к смертной казни 9 активистов Группы сопротивления и Монархической группы. Среди расстрелянных были Сами Керибаши, Кенан Дибра, юрист Шабан Бала[14]. Члены Депутатской группы были осуждены в 1947, многие из них казнены (в том числе Риза Дани и Шефкет Бейя). Представителей Социал-демократической группы не казнили, но приговаривали к длительному заключению, Мусина Кокалари получила 20 лет тюрьмы. Правительство наглядно продемонстрировало, что не намерено терпеть никакого инакомыслия, не говоря об организованной оппозиции.

Такие группы не представляли серьёзной опасности для властей. Однако в стране существовала оппозиция иного рода. Характерные для Албании традиции военной демократии, общинной автономии, неприятие любой государственной власти — особенно на горном католическом севере — способствовали антикоммунистическому вооружённому сопротивлению[15]. Во главе повстанческого движения стояли обычно племенные вожди, клановые авторитеты, националистические политики, офицеры королевской армии. Рядовой состав формировался из клановых активистов и крестьян, недовольных государственным давлением на традиционный уклад, коллективизацией и атеизацией.

В январе 1945 в Малесии-э-Мади были подавлены Кельмендское восстание Прека Цали[16] и Восстание Коплику Леша Мараши[17]. В сентябре 1946 произошло Пострибское восстание в Шкодере во главе с Османом Хаджией, Юпом Казази и Ризой Дани[18]. В Мирдите влиятельный клан Kapidani-Маркагьони создал подпольную организацию Горный комитет[19], которая в августе 1949 совершила крупный теракт — убийство партийного секретаря Бардока Бибы. В Тепелене осенью 1948 произошло Восстание Жапокики, возглавленное Байрамом Камбери и Джемалем Брахими[20].

При подавлении этих выступлений органы госбезопасности делали упор не на выявлении конкретных противников, а на массовых репрессиях против населения данных территорий[21]. Репрессировались также традиционные клановые авторитеты и их сторонники. В горах северной Албании серию таких казней ещё во время войны осуществил Мехмет Шеху.

Следующей вехой ужесточения политики стала резня 1951. Предлогом стал теракт в советском посольстве (без жертв и серьёзных разрушений) 19 февраля 1951, устроенный антикоммунистической подпольной организацией Фронт сопротивления/Национальное единство. Боевик-исполнитель Хюсен Лула вскоре погиб в перестрелке с Сигурими, его напарник Казим Лачи расстрелян практически сразу. Были казнены пять активистов организации, в том числе лидер Сейфула Шима, восемь человек приговорены к различным срокам[22].

На следующий день Политбюро ЦК АПТ приняло решение о бессудном убийстве представителей оппозиционно настроенной интеллигенции. Аресты проводились по специальным спискам, причём никто из репрессированных даже не обвинялся в причастности к взрыву в посольстве. 25 февраля—26 февраля 22 человека — известные и влиятельные политики, предприниматели, экономисты, юристы, инженеры, офицеры (наиболее известны предприниматель Йонуз Кацели и учёная Сабиха Касимати) — были расстреляны Сигурими[23].

Февральская расправа 1951 практически ликвидировала даже потенциальную оппозицию правительству. Из последних структур организованного сопротивления был Албанский союз антикоммунистического освобождения, ликвидированный Сигурими в 1952[24]. Однако репрессии продолжались до 1980-х годов включительно. Министр юстиции Бильбиль Клоси заявлял, что политические статьи Уголовного кодекса НРА должны быть жёстче советских аналогов периода сталинских репрессий[25]. Фактическим придатком госбезопасности являлись прокуратура и суд во главе с Аранитом Челей.

Не прекращались преследования «буржуазных элементов» и противников колхозной системы. В августе 1955 была учреждена специальная комиссия по депортациям. Тысячи албанских семей, признанных «неблагонадёжными», разъединялись и переселялись в незнакомые места и труднодоступные районы под жёстким контролем властей[26].

В середине 1950-х годов, особенно с 1956, под влиянием XX съезда КПСС, в АПТ возникло течение, оппозиционное сталинистской политике[27]. Некоторые партийные функционеры стали высказываться в пользу замедления темпов индустриализации и коллективизации, большего внимания уровню жизни масс, «демократизации партийной жизни». Ставился вопрос о реабилитации репрессированных «титовцев». Главными сторонниками «хрущёвской оттепели» в Албании являлись один из основателей Компартии Албании Тук Якова, член политбюро бывший генеральный прокурор Бедри Спахиу и секретарь ЦК Лири Белишова. В тайный политический контакт с ними вступили[28] генералы Панайот Плаку, Дали Ндреу, его жена Лири Гега.

Выступление против Ходжи и Шеху было запланировано на апрельской конференции парторганизации Тираны 1956 года. Значительная часть делегатов настроилась поддержать Плаку и Ндреу. Однако эти планы стали известны министру обороны Бекиру Балуку, который проинформировал Неджмие Ходжу. Министр внутренних дел Кадри Хазбиу привёл в готовность Сигурими.

Выступления оппозиционеров были пресечены, 27 делегатов арестованы, форум объявлен «югославским заговором»[29]. Генерал Плаку бежал в Югославию, где вскоре убит агентами Сигурими. Генерал Ндреу расстрелян вместе с беременной Лири Гегой[30]. Тук Якова приговорён к 20 годам заключения и в 1958 умер в тюрьме. Бедри Спахиу осуждён на 25 лет заключения. Лири Белишова интернирована в 1960.

В 1961 советско-албанский раскол спровоцировал репрессии против носителей просоветской ориентации. Состоялся «процесс Шестидесяти пяти», по результатам которого были казнены 13 человек, в том числе командующий военно-морским флотом контр-адмирал Теме Сейко[31]. Тогда же интернирован, сослан, затем арестован и осуждён на 10 лет Кочо Ташко[32].

Летом 1963 Сигурими раскрыла подпольную организацию под руководством радиожурналистов Фадиля Кокомани и Вангеля Лежо. По версии следствия, группа распространяла антиправительственные листовки и готовила не только побег за границу, но и покушения на Энвера Ходжу, Мехмета Шеху и Кадри Хазбиу. Были казнены Трифон Джагика и Тома Рафаэли, пять человек получили длительные сроки заключения[33].

Драматичным эпизодом явилось жестоко подавленное в мае 1973 восстание в тюрьме Спач, казнь Паля Зефи, Хайри Пашая, Дервиша Бейко, Скендера Дайи[34]. В мае 1979 в Спаче были выявлено подпольные группы националистов и «ревизионистов», казнены диссиденты-коммунисты Фадиль Кокомани, Вангель Лежо, антикоммунист Джелаль Копренцка.

Регулярно проводились партийные чистки. Истреблялись «титовцы», носители «либерального уклона», разоблачались «антипартийные заговоры». В 1974—1975 были арестованы и приговорены к длительным срокам бывший председатель Народного собрания и министр культуры Фадиль Пачрами и руководитель албанского гостелерадио Тоди Лубонья. В 1975 расстрелян министр обороны Бекир Балуку, генералы Петрит Думе и Хито Чако, к 25 годам тюрьмы приговорён генерал Рахман Парлаку (двумя десятилетиями ранее именно Балуку подавил выступление Плаку—Ндреу). Тогда же, в середине 1970-х, подверглись репрессиям кадры хозяйственного руководства: были арестованы и в 1977 расстреляны министр экономики Абдюль Келези (за «ревизионизм») и министр промышленности Кочо Теодоси (за «военно-экономический заговор»).

В 1967 году Энвер Ходжа провозгласил Албанию «первым в мире атеистическим государством» (годом ранее умер архиепископ Тиранский Паисий, сохранявший своего рода партнёрство с партийным руководством — сын Паисия Иосиф Пашко был членом ЦК и министром). Исповедание любой религии было запрещено и приравнено к антигосударственной деятельности. Культовые здания изымались у конфессий, отдавались под государственные нужды либо разрушались. Мусульманские и христианские священнослужители подвергались травле, принуждались к отказу от религии и публичным «саморазоблачениям». Проявлявшие упорство в вере подвергались репрессиям[35]. Наиболее известен католический священник Штьефен Курти, расстрелянный в 1971 году за тайное крещение мальчика[36].

Последняя вспышка политических репрессий пришлась на начало 1980-х годов. Обострились отношения между бессменным первым секретарём ЦК АПТ Энвером Ходжей и Мехметом Шеху. Ходжа неколебимо стоял на догматических сталинистских позициях. Шеху считал целесообразным осторожное открытие внешнему миру, хотя бы для преодоления экономических трудностей, получения кредитов и инвестиций. 17 декабря 1981 было объявлено о самоубийстве премьера[37]. Досконально обстоятельства смерти Мехмета Шеху неизвестны, существует версия о его убийстве на заседании политбюро[38]. Вскоре Шеху был обвинён в шпионаже в пользу Югославии, СССР, США, Италии, «контрреволюционном заговоре», «планах реставрации капитализма» и т. д. Ходжа вынужден был ввести в свою программную книгу «Титовцы» дополнительную главу, в которой задним числом «разоблачался» недавний ближайший сподвижник.

После падения Шеху вторым лицом АПТ и НСРА стал партийный куратор идеологии и пропаганды член политбюро и секретарь ЦК Рамиз Алия. Ещё с начала 1970-х сравнительно молодой Алия воспринимался как будущий преемник пожилого и больного Ходжи.

Катер Сигурими контролирует пляж в Саранде

В сентябре 1982 года Группа Шевдета Мустафы — эмигранты-антикоммунисты — проникли в Албанию с целью убийства Ходжи[39]. Трое из четырёх погибли в столкновениях, один из её членов предстал перед судом. Он дал затребованные обвинением показания в отношении Мехмета Шеху и его преемника на посту министра внутренних дел, затем министра обороны Кадри Хазбиу (после чего вернулся домой в Новую Зеландию). Хазбиу, его ближайшие подчинённые и родственники Шеху были арестованы[40]. В 1983 Кадри Хазбиу, племянник Мехмета Шеху экс-министр внутренних дел Фечор Шеху, экс-министр здравоохранения Ламби Зичишти, бывший функционер МВД Ламби Печини были расстреляны. Вдова Мехмета Шеху Фикирете Шеху умерла в тюрьме. К длительным срокам заключения были приговорены другие «приспешники Шеху», в том числе многолетний министр иностранных дел Нести Насе и бывший директор Сигурими Михалак Зичишти.

Над албанским обществом был установлен плотный карательный контроль[41][42]. Общее количество политических казней за правление Энвера Ходжи официально оценивается в 6027 человек, ещё 984 убиты в тюрьмах (308 потеряли рассудок), более 7000 погибли в трудовых лагерях и в ходе депортаций. 34 135 человек были осуждены на различные тюремные сроки по политическим обвинениям. Интернированию и депортациям подверглись 59 000 человек[43].

Иные подсчёты, основанные на официальной статистике, дают сходные цифры: 5487 политических казней (5037 мужчин, 450 женщин), 995 погибших в тюрьмах (988 мужчин, 7 женщин), 34 155 политзаключённых (26 778 мужчин, 7367 женщин); среди репрессированных - 1253 иностранца (1215 мужчин, 38 женщин)[44].

Для страны, население которой в то время составляло от 1,2 до 2,7 миллиона человек, это были серьёзные цифры. По имеющимся данным, задержания, допросы, принудительные работы, полицейский надзор применялись к трети населения Албании[45][46].

Албанский Институт изучения преступлений коммунизма[47], возглавляемый историком Агроном Туфой, приводит другую статистику: 21,3 тысячи казнённых, 10 тысяч погибших от пыток, 64,1 тысячи политзаключённых (средний срок заключения — 9 лет), 220 тысяч депортированных[48].

Экономические и социальные результаты первых десятилетий НРА производили впечатление несомненных достижений. Экономическая помощь сталинского СССР позволяла осуществлять политику ускоренной индустриализации. Впервые в истории Албании была создана тяжёлая промышленность, в том числе угледобывающая, нефтяная и сталелитейная. Развивался текстильный кластер, производство стройматериалов и пластмасс. Построены гидроэлектростанции, расширена железнодорожная сеть.

Новая система здравоохранения способствовала росту средней продолжительности жизни. С середины 1940-х по середину 1980-х население страны увеличилось более чем в два раза. Была практически ликвидирована неграмотность, в 1957 году основан Тиранский университет. Жёстко преследовались патриархальные обычаи, например кровная месть.

Современные сторонники ходжаизма (существует Международная конференция марксистско-ленинских партий и организаций) напоминают о таких элементах социальной политики в НРА/НСРА[56]:

• К концу 1980-х годов среднемесячная зарплата рабочих и служащих составляла 730—750 леков. При этом плата за квартиру, построенную в госсекторе, — 10-15 леков, в кооперативном секторе — 25-30 леков.
• Проработавшие на одном предприятии не менее 15 лет имели право на ежегодную бесплатную путевку на курорты (с 50-процентной скидкой членам семьи), оплачивали только 50 процентов стоимости лекарств; цены на медикаменты снижались один раз в 3-4 года.
• Трудящиеся, школьники, студенты пользовались бесплатным питанием по месту работы или учёбы, школьная форма и учебники также были бесплатными.
• Рабочие и служащие к месту работы и обратно доставлялись государственным (ведомственным) транспортом по льготным тарифам. Был ежегодный оплачиваемый трехнедельный отпуск (до середины 80-х годов — двухнедельный).
• Мужчины имели право выхода на пенсию в 65 лет; женщины — в 60 лет. В случае кончины одного из супругов членам семьи в течение года выплачивалась ежемесячная зарплата (или пенсия) умершего. При рождении первого ребёнка женщина получала 10-процентную прибавку к зарплате, второго — 15-процентную, при этом оплачиваемый (в сумме месячного заработка и доплат) отпуск по рождению и уходу за ребёнком составлял 2 года (в том числе послеродовой — полтора года); в случае потери кормильца женщина в течение трех лет получала 125 процентов своей зарплаты.

Но при всём том Албания оставалась беднейшей страной Европы. Успехи впечатляли лишь в сравнении с уровнем довоенной Албании. В большой степени были обусловлены внешней поддержкой от ФНРЮ, СССР, КНР. Это признавал и сам Ходжа, не раз выражавший благодарность Сталину не только за политическую, но за материальную помощь (даже за счёт населения СССР во время голода 1946—1947). Положение усугублялось целенаправленной самоизоляцией. Условия труда албанских рабочих характеризовались как «диккенсовские»[57] — период нищеты английского пролетариата XIX века. Не случайно именно албанские рабочие сыграли важную роль в падении коммунизма, в частности, в противостоянии на площади Скандербега и сносе памятника Ходже 20 февраля 1991 года. Ещё тяжелее было положение крестьян, даже в 1980-х составлявших, несмотря на ускоренную урбанизацию, около половины населения.

Албанские бункеры

Жёсткий контроль Сигурими так или иначе охватывал практически каждого. Тайная полиция и партийная администрация активно вмешивались в частную жизнь албанцев. Такие предметы быта, как автомобиль, рояль, видеомагнитофон, причислялись к «буржуазной роскоши» и запрещались для личного пользования (разрешались велосипеды, пианино и телевизоры, через которые велась официальная пропаганда). Преследовалась западная музыка, глушились иностранные радиопередачи. Не допускалась сдача жилплощади частным лицам, постройка «нестандартных» по размерам и планировке домов. Зато интенсивно строились бетонные бункеры — «для защиты от иностранного вторжения». За четыре десятилетия правления Ходжи были построены свыше 700 тысяч малых бункеров, по одному на 4 жителей страны. Плотность бункеров — 24 на квадратный километр. Малые бункеры располагались группами по 3 и более штук, в местах «наиболее вероятного наступления противника». Сейчас их можно встретить повсеместно, в том числе и в городах, прямо во дворах домов.

Формально Ходжа провозглашал социальное равенство и недопустимость привилегий. Реально образ жизни номенклатуры АПТ и Сигурими разительно отличался от среднего по стране. Наличие привилегий было официально признано на последнем съезде АПТ в 1991 году, ответственность возлагалось на окружение Ходжи[58].

Первый в истории Албании международный договор о дружбе и союзе был подписан между НРА и ФНРЮ 9 июля 1946 года. Коммунистические правительства Ходжи и Тито первоначально выступали в тесном политическом альянсе, сложившемся между двумя компартиями в годы Второй мировой войны. Югославия оказывала Албании также экономическую помощь.

Албано-югославские официальные связи установились раньше, чем албано-советские, хотя в «треугольнике дружбы Тирана—Белград—Москва» доминировал СССР. Через албанскую территорию направлялась советская помощь греческим коммунистам во время гражданской войны в Греции.

Советско-югославский раскол 1948 года привёл и к разрыву албано-югославских отношений. Идеологической основой враждебности послужило категорическое отвержение сталинистом Ходжей титоистской концепции самоуправления. Югославская экономическая система рассматривалась в НРА как «реставрация капитализма».

Разрыв с Югославией означал для Албании прочный альянс с Советским Союзом. Политика АПТ практически зеркально копировала ВКП(б)/КПСС, Ходжа подчёркивал своё преклонение перед Сталиным. Советская финансовая и материальная помощь обеспечивала реализацию албанских пятилетних планов. Во Влёре размещалась советская военно-морская база. В 1949 Албания вступила в СЭВ, в 1955 — в ОВД. Осенью 1956 года, уже после смерти Сталина, Энвер Ходжа поддержал СССР в подавлении Венгерского антикоммунистического восстания.

Охлаждение албано-советских отношений началось после смерти Сталина в 1953 году. Признаки скорого разрыва обозначились в 1955, когда СССР примирился с Югославией. Стало очевидным, что СССР в своей геополитике и дипломатии не намерен учитывать албанские интересы. В 1956 году XX съезд КПСС, доклад Никиты Хрущёва, постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» сделали неизбежным острый политико-идеологический конфликт. Визит Хрущёва в Албанию 1959 года не урегулировал, а скорее усугубил разногласия. Между Ходжей и Хрущёвым завязывалась неприязненная полемика о личности и деятельности Сталина. Кроме того, хрущёвское понимание роли Албании в «соцлагере» — «туристический курорт и фруктовый сад» — звучало оскорбительно в свете планов Ходжи превратить НРА в мощную индустриальную державу. Фёдор Бурлацкий описывал перебранку Энвера Ходжи с Юрием Андроповым, в ходе которой Андропов требовал более уважительного отношения к советской делегации, на что Ходжа заявлял, что «отвергает диктат»[59].

На Московском совещании коммунистических партий 1960 года обозначился открытый конфликт между КПСС (поддержанной почти всеми участниками, прежде всего компартиями Восточной Европы, особенно ПОРП) и АПТ (поддерживаемой КПК и до некоторой степени ПТВ и ТПК). Энвер Ходжа ориентировал албанскую делегацию выступать в поддержку Компартии Китая и рассматривал КПСС фактически как враждебную — «ревизионистскую и социал-империалистическую» — партию. В 1961 году были разорваны дипломатические отношения и экономические связи между НРА и СССР. Албания в ультимативной форме потребовала в кратчайшие сроки вывести военнослужащих с базы во Влёре, в результате чего несколько советских подводных лодок, вооружение и боеприпасы достались Албании. На следующий год Албания вышла из СЭВ.

Смещение Хрущёва в 1964 году не привело к нормализации албано-советских отношений. Взаимно негативные идеологические оценки не изменились. В 1968 году Энвер Ходжа осудил советское вторжение в Чехословакию (при том, что Пражская весна по своей идейно-политической сути была открыто враждебна ходжаизму), после чего Албания вышла из ОВД. При этом бросалось в глаза принципиальное различие реакции НРА на венгерские события 1956 и чехословацкие события 1968.

С начала 1960-х началось интенсивное сближение НРА с КНР. Ещё в 1956 году сам Энвер Ходжа возглавлял делегацию АПТ на VIII съезде КПК. Ходжа поддерживал Культурную революцию, политику Мао Цзэдуна и Банды четырёх, видя в ней продолжение сталинского курса. Ходже импонировало почтительное отношение Мао к Сталину и враждебность к «хрущёвцам».

КПК стала рассматриваться в АПТ как лидер международного коммунистического движения. В 1964 году Албанию посетил Чжоу Эньлай, было подписано албано-китайское политическое заявление, в котором говорилось о недопустимости «диктата и навязывания в отношениях между социалистическими странами». Ирландский историк Джон Холидей констатировал «странный союз двух государств, расположенных за тысячи миль друг от друга, без каких-либо культурных связей, без серьёзных знаний друг о друге, но сплочённых общей враждой с Советским Союзом»[60]. Албанские коммунисты заимствовали маоистские установки «опоры на собственные силы» и «борьбы против двух сверхдержав».

Серьёзной экономической помощи Албании в то время Китай оказывать не мог, хотя китайские специалисты работали на гражданских и военных объектах НРА. Китайско-албанский союз носил в основном идеологический характер. Албания превратилась в центр распространения маоистского политического влияния и китайской разведки в Восточной Европе. В частности, Сигурими курировала ортодоксальную компартию Польши, находившуюся в ПНР на нелегальном положении. Её лидер Казимеж Мияль скрывался от ареста в Албании[61]. По согласованию с Пекином, НРА — единственное европейское государство — отказалась от участия в Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года. Со своей стороны, албанская делегация активно добивалась принятия КНР в ООН, что и произошло в 1971 году.

Смерть Мао Цзэдуна, арест и разоблачение «Банды четырёх» осложнили албано-китайские отношения с 1976 года. Приход к власти Дэн Сяопина с его политикой реформ и открытости был воспринят как «реставрация капитализма» и привёл к полному разрыву албано-китайских связей в 1978. Ходжа провозгласил КНР «социал-империалистическим государством, подобным СССР». С этого момента АПТ взяла курс на тотальную самоизоляцию Албании. Задачами внешней политики объявлялись «борьба против США, СССР и КНР», «непримиримое противостояние СФРЮ»[62].

Однако ещё незадолго до смерти Энвера Ходжи прагматично настроенные партийные руководители — прежде всего Рамиз Алия — стали осторожно налаживать экономические связи со странами Западной Европы, прежде всего с Италией. К этому побуждала крайне тяжёлая финансово-экономическая ситуация. В 1984 Алия установил контакт с премьер-министром Баварии Францем Йозефом Штраусом. Ходжа считал допустимым получение финансовых средств из ФРГ, поскольку рассматривал их не как внешние заимствования, запрещённые конституцией, а как компенсацию за военные разрушения[63]. Торговые связи стали допускаться даже с Югославией, несмотря на «непримиримые идеологические противоречия».

На протяжении всего периода изоляции Албания поддерживала дипломатические контакты с рядом стран Варшавского договора и СЭВ, руководство которых занимало более ортодоксальную позицию по сравнению с СССР, прежде всего с Румынией, Кубой, КНДР и Вьетнамом.

Энвер Ходжа умер 11 апреля 1985 года. На посту первого секретаря ЦК АПТ его сменил Рамиз Алия. Первоначально он позиционировался как продолжатель курса Ходжи. Однако он не мог не учитывать широкого недовольства в стране. Рабочие и колхозники возмущались своим бедственным положением, интеллигенция — отсутствием свободы самовыражения и закрытостью страны, общество в целом — произволом партаппарата и Сигурими.

Никаких существенных реформ Алия не проводил, партийная диктатура и полицейский контроль сохранялись в полной мере. Последняя казнь в Албании совершилась 10 августа 1988 — в Кукесе был повешен поэт-диссидент Хавзи Нела[64]. Однако политические репрессии заметно снизились в масштабах, стали допускаться дискуссии по вопросам культуры; религия и мелкий частный бизнес (цеховики) не были официально разрешены, но перестали жёстко преследоваться.

Даже такие незначительные подвижки вызывали недовольство ортодоксальных ходжаистов в руководстве и аппарате АПТ. Лидером этой группы стали вдова покойного диктатора, директор Высшей партийной школы и Института исследований марксизма-ленинизма АПТ Неджмие Ходжа, секретарь ЦК по оргструктуре Ленка Чуко, секретарь парторганизации Дурреса Мухо Аслани, министр внутренних дел и глава Сигурими Симон Стефани. Их общую позицию высказала Чуко на совещании функционеров АПТ летом 1989 года. Она резко осудила советскую перестройку, венгерские реформы, польский Круглый стол[65].

Сильнейшее беспокойство албанских властей вызвали восточноевропейские Революции 1989 года. Cудьбу Николае Чаушеску Рамиз Алия, как последний коммунистический диктатор Европы, неизбежно примерял на себя. В конце декабря 1989 в Тиране и Влёре появились листовки с призывом к албанцам последовать румынскому примеру.

Массовые протесты в Албании начались с января 1990 года. В Шкодере демонстранты опрокинули памятник Сталину, вступили в столкновения с полицией и Сигурими. Студенты Тиранского университета потребовали убрать имя Ходжи из названия вуза. В Берате забастовали рабочие-текстильщики.

2 июля 1990 около 5 тысяч человек прорвались в здания иностранных посольств, прежде всего итальянского. Правительство дало согласие на их эмиграцию (при Ходже попытка выезда из страны считалась особо опасным государственным преступлением). Демонстранты в Кавае требовали роспуска колхозов. Ленка Чуко и Мухо Аслани, попытавшиеся вступить в переговоры, были изгнаны из города. Полиция применила оружие, один человек погиб. Похороны собрали 30 тысяч человек, которые разгромили городской комитет АПТ[66].

Рамиз Алия пошёл на паллиативные уступки. Весной были объявлены новые законы, расширявшие права предприятий в духе хозрасчёта. В начале ноября пленум ЦК АПТ объявил курс на «разделение полномочий партии и правительства», разрешил въезд и выезд из страны и провозгласил свободу вероисповедания, в том числе отправление религиозных культов. Хотя Алия ещё возражал против многопартийной системы, было сказано о подготовке нового избирательного закона.

В декабре 1990 года разрозненные антикоммунистические выступления переросли в общенациональное восстание. 8 декабря 1990 выступила учащаяся молодёжь[67] во главе со студентом Тиранского университета Арьяном Манахасой. Для координации была создана организация Декабрь 90. Движение активно поддержали рабочие, на заводах началось уничтожение сталинистской и ходжаистской символики. Студенты выступали под общедемократическими лозунгами, рабочие протестовали против тяжёлых условий труда, ответственность за которые возлагали на правящих коммунистов. 26 декабря 1990 рабочие активисты во главе с геологом Гезимом Шимой учредили свободное профобъединение Союз независимых профсоюзов Албании (BSPSH)[68].

Руководство АПТ пребывало в смятении и не решилось на силовое подавление. Партийная пропаганда делала упор на то, что только «опытные руководители», типа Рамиза Алии, способны привести страну к демократии. Алия стал сознательно позиционироваться как «албанский Горбачёв». Власти дали обязательство провести в ближайшие месяцы многопартийные выборы. Неджмие Ходжа, Ленка Чуко, Мухо Аслани, Симон Стефани, Прокоп Мурра, Рита Марко, Мануш Мюфтиу несколько позднее Хекуран Исаи, Пали Миска были выведены из партийного руководства. 12 декабря 1990 учредилась Демократическая партия Албании (ДПА) во главе врачом-кардиологом Сали Беришей. Вскоре возникли ещё несколько партий, в том числе Республиканская (лидер — писатель диссидент Сабри Годо), Христианско-демократическая (лидер — актёр Зеф Бушати), Социал-демократическая (лидер — математик и экс-министр Скендер Гинуши). Однако крупнейшей оппозиционной организацией выступала ДПА.

Новая партия быстро приобрела широкую популярность программой демократизации и резкими антикоммунистическими лозунгами. Однако её лидеры — кардиолог Сали Бериша и экономист Грамоз Пашко — были тесно связаны с элитой коммунистического правительства. Бериша являлся штатным врачом политбюро ЦК АПТ, обслуживал и самого Ходжу. Родители Пашко входили в коммунистическое правительство. Некоторые комментаторы предполагали, что партия была создана если не по инициативе, то с санкции властей. Руководство АПТ стремилось поставить во главе оппозиционного движения представителей «своего круга», дабы предотвратить стихийное выдвижение радикальных антикоммунистов типа студента Арьяна Манахасы или Гезима Шимы.

Поворотные события произошли в феврале 1991 года. Группа студентов и преподавателей Тиранского университета объявила голодовку с требованием изъять имя Энвера Ходжи из названия университета, департизировать армию и полицию. С требованием солидаризировалось созданное демократической интеллигенцией общество «Фан Ноли». Коммунистические активисты, особенно в Гирокастре (земляки Ходжи) грозили применить насилие против «экстремистов». Рамиз Алия занял выжидательную позицию[69].

6 февраля студентов публично поддержал BSPSH. 15 февраля Гезим Шима предъявил ультиматум Рамизу Алии: либо студенческие требования будут выполнены до полудня 19 февраля, либо начнётся всеобщая забастовка. Рабочая поддержка дала мощный импульс студентам и оппозиционной интеллигенции. Студенты приветствовали профактивистов как своих спасителей[70].

20 февраля 1991 демонстранты собрались на площади Скандербега в Тиране. Полиция и партийные ходжаисты попытались им препятствовать, возникли столкновения, в которых был ранен один из лидеров BSPSH Фатмир Меркочи. Однако эти попытки были подавлены массой протестующих. Рабочие физическим вмешательством переломили ситуацию[71]. Демонстранты сбросили памятник Энверу Ходже. Эта акция считается этапной в албанской истории.

После 20 февраля события приобрели необратимый характер. 22 февраля был снят с поста премьер-министра Адиль Чарчани (назначенный ещё при Ходже) и заменён реформаторски настроенным Фатосом Нано. Был легализован BSPSH.

31 марта 1991 состоялись многопартийные выборы в Народное собрание. Было объявлено о победе АПТ, получившей 56,2 % голосов. Оппозиционная ДП, собравшая, по официальным данным, 38,7 %, обвинила власти в силовом давлении на избирателей[72]. 2 апреля 1991 в Шкодере произошли столкновения оппозиционных демонстрантов с полицией. Была открыта стрельба, погибли четыре активиста ДП[73]. Стрельба велась из здания комитета АПТ, которое демонстранты подвергли разгрому[74].

29 апреля 1991 новый состав парламента внёс изменения в Конституцию. Провозглашались гражданские и политические свободы. При этом учреждался пост президента, избираемого депутатами. 30 апреля президентом был избран Рамиз Алия. Страна была переименовала в Республику Албания. Формально государство НСРА уже тогда прекратило существование.

12 июня 1991 внеочередной съезд АПТ изменил название на Социалистическую партию, принял программу демократического социализма и отказался от идеологии марксизма-ленинизма (ортодоксальные ходжаисты учредили Коммунистическую партию во главе с Хюсни Милоши, но не имели сколько-нибудь серьёзного влияния). 19 июня Албания официально вступила в ОБСЕ, 16 сентября присоединилась к Хельсинкскому Заключительному акту. Таким образом на Албанию распространились международные стандарты прав человека. Формально упразднялась Сигурими, преобразованная в деидеологизированную спецслужбу, не подчинённую какой-либо партии.

Формально государство НСРА прекратило существование уже 29 апреля 1991 года. Однако у власти ещё находились президент Рамиз Алия и правительство бывших коммунистов. Поэтому оппозиция рассматривала происходящее как обманные манёвры ходжаистов с целью удержания власти.

Решающую роль в окончательном свержении ходжаизма сыграли албанские независимые профсоюзы. Ещё 9 апреля BSPSH выдвинул ультимативные требования к правительству Фатоса Нано: 50%-е повышение зарплат, профсоюзный контроль за условиями труда, предание суду виновных в шкодерском расстреле 2 апреля. Сроком исполнения было названо 15 мая. Компромиссные предложения правительства профсоюз отклонил.

16 мая 1991 г. BSPSH и Демократическая партия призвали к всеобщей забастовке. На призыв откликнулись до 220 тысяч рабочих[75]. Через неделю количество забастовщиков увеличилось до 300 тысяч[76]. Особое значение имела забастовка транспортников, поскольку личные автомобили (запрещённые во времена Ходжи) ещё были в Албании редкостью. Продолжали работать только медицинские учреждения, электро- и водоснабжение и пищевая промышленность.

Забастовка практически парализовала страну. Теперь выдвигались требования отставки правительства и перевыборов Народного собрания. Просьбы премьера Нано и президента Алии возобновить работу были проигнорированы. Полиция отказывалась применять силу против бастующих.

29 мая 1991 г. парламент собрался на экстренное заседание. В этот день BSPSH организовал в Тиране многотысячный митинг. На этот раз произошло столкновение с полицией, были применены дубинки, камни, слезоточивый газ, сожжено три полицейских машины.

1 июня Народное собрание уступило требованиям забастовщиков. Было принято решение о формировании нового правительства и проведении досрочных парламентских выборов. 5 июня новый кабинет возглавил Юли Буфи, ранее министр продовольственного снабжения, считавшийся антикризисным менеджером. Заместителем премьера и министром экономики стал представитель Демократической партии Грамоз Пашко[77]. Новые выборы назначались на март следующего года. 10 декабря Буфи сменил во главе правительства Вильсон Ахмети, считавшийся «техническим премьером» на период до проведения досрочных выборов.

22 марта 1992 года победу на выборах одержала Демократическая партия — 57,3 % голосов против 23,7 % у социалистов. Новое правительство сформировал представитель Демократической партии Александер Мекси. 3 апреля ушёл в отставку Рамиз Алия. 9 апреля 1992 года новым президентом Албании был избран лидер Демократической партии Сали Бериша.

События марта—апреля 1992 года считаются ликвидацией НРА/НСРА и вступлением Албании в новый этап своей истории.