Эрзяне

Эрзя — самоназвание (эндоэтноним) народа. Наиболее раннее известное упоминание самоназвания эрзян содержится в письме хазарского кагана Иосифа (X век). Возможно, оно же стало основой для названия страны Арсания, упоминаемой в трудах арабских географов X века, точная идентификация и местоположение которой до сих пор неизвестны. По мнению В. В. Напольских, происхождение слова «эрзя» также остается неясным, но наиболее приемлемо предположение о его заимствовании из иранских языков (ср. др.-перс. aršan «самец, муж; бык, вепрь; герой, богатырь»).[7]

В. И. Вершинин предполагает возможную связь с прафинноугорским корнем *irkä (*ürkä) со значением «мужчина; сын» (ср. мар. эрге «парень»). Ср. также в алтайских языках: тат. ир («муж; мужчина»), монг. эр («мужчина; герой»). Кроме того, у него есть основания полагать, что «эрзя» — гораздо более древний этноним, чем «мокша» или «шокша», который мог быть общим самоназванием для мордовских племен.[8]

Современные популяции эрзян имеют общих предков с теми популяциями, которые ныне расселены значительно западнее (русские Центральной и Южной России, белорусы, поляки, словаки), но также и популяциями востока Германии, к которым эрзяне генетически значительно ближе, чем к лингвистически и географически близким мокшанам, современные популяции которых генетически родственны исключительно популяциям коренных народов Средней Волги[9].

Исследование распределения антигенов групп крови у эрзян и мокшан Мордовии показали, что встречаемость некоторых эритроцитарных антигенов у мокшан и эрзян может иметь значительные отличия (до 2 раз)[10].

Эрзян относят к беломоро-балтийскому варианту европеоидной расы, который представлен, помимо эрзян, большинством прибалтийских финноязычных народов и частью коми-зырян. Мокшан относят к уральской расе, в пределах которой мокшане отнесены к субуральскому подтипу[11].

Среди языковедов превалирует мнение, что более полутора тысяч лет назад существовал единый древнемордовский язык, который функционировал внутри единого общемордовского родоплеменного образования, а полторы тысячи лет назад произошло его разделение на мокшанский и эрзянский языки[12].

На основании анализа археологических культур археологи высказывали различные мнения: либо, что существовала древняя общемордовская народность, которая в середине или конце I тысячелетия н. э. разделилась на мокшан и эрзян, либо высказывалось мнение о том, что мокшане и эрзяне были разделены изначально и общая мордовская культура никогда не существовала. Выдвигалась также и гипотеза о том, что основы культур эрзян и мокшан были заложены самостоятельно друг от друга, позднее в VI—VII стала формироваться общемордовская культура, которая в начале II тысячелетия стала вновь различаться на мокшанскую и эрзянскую. Последней по времени была высказана гипотеза о том, что в III—V веках существовала единая древнемордовская общность, которая начала разделяться на эрзю и мокшу не ранее VI—VII веков, а процесс разделения завершился к началу II тысячелетия н. э.[12].

Об эрзянах (арджанах), как и о мокшанах, сообщал иранский ученый Рашид ад-Дин (начало XIV века); ногайский князь Юсуф писал о «рзянах» в грамоте, отправленной им в Москву в 1549 году.

В раннем средневековье эрзя — народность, которая оказывала сопротивление хазарам, печенегам и половцам. Под давлением переселявшихся славян отступила на восток к современному Арзамасу.

В отличие от мокши, признавшей в 1237 году зависимость от Золотой Орды, эрзяне отступали на север в леса и оказывали монгольским войскам сопротивление. После переноса суздальской столицы в середине XIV века в Нижний Новгород эрзяне попали под власть Нижегородско-Суздальского великого княжества и некоторая часть их приняла христианство, а другая часть отступила дальше на восток, проникнув в XVII веке в Заволжье и Южное Приуралье, где столкнулась с ногайцами и калмыками. Создание Саратовско-Оренбургско-Челябинской линии крепостей сделало возможным дальнейшее продвижение эрзи на Урале. Многие эрзянские поселения на Урале появились после проникновения сюда русского населения[13][14].

Петер Симон Паллас в начале XIX века отмечал:

Народ в Шадине, и во многих к реке Мокше, также в верхних местах Суры, а особливо на лесистой стороне находящихся деревнях, суть иного поколения, нежели живущие при реке Пьяной и в Нижегородской губернии. Они и сами себя отличают от оных, и присваивают себе особливое имя Мокша, в множественном числе Мокшадь… напротив того, происшедших от другого колена называют они Ерзад или Ердзат; и они сами себя также именуют…

— [15].

Флаг эрзян[18]

Флаг эрзянского народа (эрз. «эрзянь раськенькоцт») обозначает принадлежность его носителя или события, при котором он используется, к этнокультуре эрзян, а также означает их важность для сохранения и развития всего народа в целом, его языка и культуры. Символ неофициального выделения из мордвы, как отдельный народ, и несогласия с объединяющим с народом мокша наименованием мордва. Использование на эрзянском флаге трех цветов и горизонтальное их расположение свидетельствует о том, что флаг эрзянского народа выполнен в европейских геральдических традициях. Флаг имеет три основных цвета, заимствованные из национальных мужских и женских костюмов этого народа. Сверху вниз: белый (свобода), красный (жизнь), чёрный (земля). Смысловой ряд следующий: «Свобода-Жизнь-Земля».[19]

Эрзянская девушка Лукоша (Lukos’a) застенчивая и боится фотографии. Место: Вечканово, Бугурусланский район, Самарская область (ныне Старое Вечканово, Исаклинский район, Самарская область), Россия. Дата съемки: 1914. Негатив, Автор: Вяйсянен А. О., Этно-экспедицичное исследование и поездка в Вяйсянен в 1914 году. Объекты сбора поездки записываются под номером SU4926: 1-112.

Говоря о народном костюме, этнографы обращаются к костюму крестьянской среды. Он сложился в древности, тогда же был наделён знаковыми чертами. Вся жизнь любого эрзянского крестьянина или крестьянки, от момента рождения и до смерти, была связана с различными обрядами и ритуалами, и костюм играл в них огромную роль.

Особенно она была велика в праздничных обрядах. Национальный костюм эрзи формировался в центральной полосе европейской части России. Комплекс одежды включал нательную и верхнюю легкую одежду, набор теплой межсезонной и зимней одежды. Составной частью в костюм входили разнообразные детали и украшения.

Сравнивая одежду эрзи и мокши с русской, татарской, чувашской, марийской и других, живущих по соседству народов, в ней можно найти много сходных элементов. Так, наличие общих истоков одежды финно-угорских народов, на близость их культур указывает ряд деталей национального костюма, приёмы его оформления. К ним принадлежит туникообразная рубаха, не имеющая плечевых швов. Рассматривая рубахи, элемент женского костюма народов Поволжья, современные этнографы отмечают, что «более древний для Поволжья тип сохранился в чистом виде лишь у мордвы-эрзи. Остатки его видны в расположении вышивки всех мордовских рубашек, как эрзянских, так и мокшанских»[23].

Архаичным характерным атрибутом костюма мещерских и эрзянских женщин считался набедренник пулагай — своеобразный пояс стыдливости. Впервые пулагай надевали девушки в день совершеннолетия и носили его постоянно до глубокой старости, Набедренники женщин фертильного возраста были особенно нарядными. Их декорировали вышивкой, позументом, медными пайетками, бисером, бусинами, раковинами каури, монетами, жетонами. Наряду с другими украшениями, пулагай выполнял не только функцию оберега, но и являлся маркером особого возрастного периода женщины.

Вместе с одеждой эрзянские женщины носили головные уборы — прявельтявкс (дословно «то что покрывает голову»), которые они меняли при замужестве. По головному убору было видно, богата ли женщина.

Девушки оставляли одну косу, которую опускали по спине. Волосы замужних женщин были сплетены в две косы и спрятаны под головной убор. Как пишут более ранние авторы, эрзянские женщины, в первую очередь девушки, делали на голове несколько косичек. У невест, как пишет Майнов, было двадцать пять косичек, на концы которых привязывались шерстяные нитки со всевозможными украшениями.

Эрзянские женщины собирали волосы на лобную часть в одну косу, на которую надевали похожую на рог панго (Клебанд 1986:45). Косички, свернутые до основания уха, назывались сюрот («колоски»), вместе взятые косички — прясюро.

Эрзянки носили на голове панго (дословно в переводе с эрзянского гриб). Панго делались по-разному: были панго, похожие на сюро — с острым, свернутым сверху концом; по типу (схожими) на лопату, верхний конец которой более узкий. Высота панго была достаточная, сзади был узкий хвост с вышивкой, украшенный блестками. (Клебанд 1986:45).

Эрзянская женщина в «сороке» («sorokkaa»). Место: Шентала, Бугульминский район (ныне Шентала, Шенталинский район Самарская область), Россия. Дата съемки: 1914. Негатив, Автор: Вяйсянен А. О.

Также у эрзянок были и другие головные уборы — сорока, — сплюснутый убор с широким хвостом, который отпускался по затылку. Сороки сделаны были по разному — некоторые более с низкой посадкой, сплющенные, некоторые с середины более выдернутые к верху. Как надголовная, так и хвостовая (задняя) части вышивались красными шерстяными нитками, сверху были забиты монетами, блестками, украшенными медными цепочками, серебром, бусами. (Маннинен 1929:134). Изготовление сорок было очень сложным, их делали хорошие портнихи.

Эрзянки, живущие на Волге, сначала надевали сороку при замужестве, потом сорока надевалась на голову каждый день. (Клебанд 1986: 46).

Кроме этого, эрзянские женщины носили выкроенный из ситца чехлик. Потом чехлик стали носить под платком. Головной убор наподобие чехлика — олосник — женщины надевали под сороку. В тех местах, где бабушки носили сороку и панго, девушки и невесты надевали на голову златной головной убор, похожий на сороку (Белицер 1973: 162).

У эрзянских женщин были разнообразные платки: суконные, шерстяные, губовые, а также шали. Молодые девушки носили прясуре (дословно — «головная нитка»).

Особыми чертами отличается одежда каратаев Камско-Устьинского района Татарии.