Русские в Эстонии

Русские старообрядцы Эстонии
На основе данных [5] [6] [7]
Красным цветом на карте обозначены населённые пункты русских старообрядцев в Эстонии.

Эстонское название русских (venelased) буквально означает венеды, указывая на ранний характер взаимодействия культур эстов и восточных славян. Под сильным древнерусским влиянием на юго-востоке Эстонии оформились субэтносы сету и выру.

Следы русского влияния прослеживаются в городе Юрьев (ныне Тарту), основанном Ярославом Мудрым в 1030 году. В 1224 году немцы захватили Юрьев и переименовали его в Дерпт. Старейшим из ныне существующих русских поселений восточной Эстонии является Сыренец, основанный еще в 1416 году.

Русские старообрядцы, переселившиеся на территорию современной Эстонии в XVII−XIX веках, ныне проживают в Причудском регионе (города Калласте и Муствеэ, волость Пейпсиээре).

Мнение от том, что все русские Эстонии являются потомками переселенцев второй половины XX века, ошибочно. В 1881 году доля русских среди населения Эстонии уже составляла 3,3 %, в 1897 году достигла 4,0 %[8].

После революции 1917 года произошёл приток русского населения, связанный с белой эмиграцией[8]. К 1922 году доля русских среди населения Эстонии поднялась до 8,2 %[8] (по данным переписи 1922 года, численность русских в Эстонии составляла 91 109 человек из 1 107 059 общего населения страны[9]).

Присоединение в 1920 году преимущественно русского (на 65,06 %) Печорского уезда к Эстонии по Тартускому договору с РСФСР привело к тому, что 40 % русского населения межвоенной Эстонии оказались жителями Петсеримаа, а также к тому, что русские окончательно стали крупнейшим этноязыковым меньшинством Эстонии, значительно опередив по численности обанкротившихся немцев и шведов, массово покидавших Эстонию после земельной реформы 1919 года[10].

В послевоенное время приток русскоязычных в Эстонию усилился. В 1934 году доля русских среди населения Эстонии составляла 8,2 %, в 1959 году — 20,1 %, в 1970 году — 24,7 %, в 1979 году — 27,9 %[8].

По данным переписи 1989 года, русские составляли 30,3 % населения Эстонии[8], будучи крупнейшим национальным меньшинством в республике. 87 % русского населения Эстонии проживали в городах, 14,9 % — владели эстонским языком[8]. Доля русских среди населения Таллина составляла 41 %, Нарвы — 85,9 %[8].

Численность русского населения Эстонии по данным 2012 года составляла 335 267 человек, 2021 года — 322 700 человек.[11][12]

В 2021 году 156 670 человек (48,5 %) русских проживало в Таллине, в столичном уезде Харьюмаа 184 175 человек (57,1 %), 97 785 человек (30,3 %) — в уезде Ида-Вирумаа; в Тарту проживало всего лишь 12 805 человек (4 %) от общего числа русских в Эстонии.[12]

В советский период демографические показатели русского населения Эстонии были значительно лучше, чем у эстонцев[13], в первую очередь за счет более высокой рождаемости у более молодых волн переселенцев из европейских республик СССР, хотя уже во втором поколении, т. е. у русских уроженцев ЭССР, рождаемость была ниже уровня эстонцев. За счёт этого в 1985 году доля неэстонцев среди новорожденных (национальность новорожденных в Эстонии определяется со слов родителей) поднялась до рекордно высоких 42 %[14].

В 1991 году показатели прироста эстонцев и русских сравнялись, а в постсоветское время были стабильно хуже, чем у эстонцев. В результате к 2011 году доля неэстонцев среди новорожденных опустилась до 25 %.

По сравнению с латвийцами демографические показатели эстоноземельцев всегда были лучше, что исследователи связывают с более высоким уровнем жизни. В 2008—2012 годах по Эстонии в целом впервые наблюдался естественный прирост численности эстонцев, однако естественная убыль русских и неэстонцев была всё же большей (исключение составил лишь 2010 год). Русские в Латвии как до, так и после восстановления независимости демонстрировали гораздо худшие демографические показатели, чем русские в Эстонии[13].

В период с 1991 по 2011 год Эстонию покинули не менее 140 тысяч неэстонцев, большей частью — русские[15].

Удельный вес русских в общей численности населения Эстонии[16][17][18][19][12]:

По данным переписи населения 2011 года процент людей, имеющих длительное заболевание или проблему со здоровьем, среди русских составил 29,5 % (у эстонцев — 30,0 %)[20].

В 2008 году средняя продолжительность жизни русских была ниже, чем у эстонцев, на 6 лет[21].

Результаты исследования, проведённого социологами в 2002 году, показали, что сравнительно высокая обеспеченность населения в Эстонии отражалась на всех сторонах жизни проживавших там русских: на одного члена семьи у подавляющего большинства русских (80 %) в Таллине приходилось больше 10 м² жилой площади, примерно треть русских семей в Таллине имели автомашины (35 %) и компьютеры (29 %). В целом русские в Таллине практически не отстали по уровню обеспеченности от жителей Москвы.[22]

Тем не менее, русские в Эстонии ощущают разнообразные формы государственного давления[22] и находятся в худшем, по сравнению с титульным населением, экономическом положении. Так, годовой эквивалентный нетто-доход эстонцев из года в год выше, чем у неэстонцев.

Годовой эквивалентный доход* жителей Эстонии, евро[23]

* Примечание: эквивалентный доход — находящийся в распоряжении домохозяйства нетто-доход, поделенный на сумму потребительских весов всех его членов; показатель учитывает как размер, так и состав домохозяйства. Домохозяйство — ячейка общества, в рамках которой происходит производство и потребление общественного продукта. Родственные связи в этом случае не имеют значения.

В течение многих лет безработица постоянно выше среди неэстонского населения Эстонии, например, в 2019 году она составила 6 %, что было на 2,2 % выше аналогичного показателя среди эстонцев, в 2017 году уровень безработицы среди неэстонцев составлял 8,9 % против 4,4 % у эстонцев, в 2000 году соответственно 20,5 % и 11,9 %[24].

Уровень безработицы среди эстонцев и русских в Эстонии[24]

По мнению бывшего в своё время министром обороны и министром образования Эстонии Яака Аавиксоо самой серьёзной проблемой, мешающей успешной интеграции русских в Эстонии, является низкий уровень знания эстонского языка, с которым молодые люди выпускаются из школ[25]. Более того, около трёх тысяч детей младше 15 лет, имеющих право получить эстонское гражданство в упрощённом порядке, пока не воспользовались этой возможностью. Больше всего таких потенциальных граждан в Таллине и Ида-Вирумаа[26]. По результатам исследования Европейского агентства по основным правам (FRA), наибольшей дискриминации из стран Европы подвергаются русские, проживающие в Эстонии и Финляндии[27]. Данная дискриминация отчасти является следствием высокого уровня сегрегации между эстонцами и русскими в постсоветской Эстонии[2].

Подавляющее большинство русских в Таллине (85 %) считают, что в Эстонии должно быть два государственных языка, 96 % отрицательно относятся к эстонскому закону о гражданстве. Несмотря на интенсивность межличностных контактов с эстонцами, число национально-смешанных браков среди русской молодежи достигает лишь 11 % (практически такое же, как у старшего поколения)[22].

Доля русских среди граждан Эстонии (12,9 % в 2000 г.[28]) ниже их доли среди всего населения Эстонии, поскольку гражданами в 1990-е были признаны лишь граждане довоенной Эстонской Республики, а также их потомки.

В Эстонии значимы три группы: граждане Эстонии, граждане России и «лица с неустановленным гражданством» (апатриды) (по данным[28] переписи 2000 г., соответственно 40,4 %, 20,9 % и 38,0 % русских жителей страны). Перепись 2011 года показала уменьшение группы лиц без гражданства (с 12,4% до 6,5% от всего населения) и рост группы граждан других государств (с 6,9% до 8,1% от всего населения)[29].

В Эстонии в 2003 году «русская» Конституционная партия утратила представительство в парламенте. Среди эстонских русских наиболее популярна Центристская партия[30][31].

В 2010 году тогдашний гендиректор Департамента охранной полиции Эстонии Райво Аэг утверждал, что Россия заинтересована в том, чтобы русские партии, русские списки получили бы более сильные права влияния в местных самоуправлениях[32]. Новый гендиректор КаПо Арнольд Синисалу весной 2019 года заявил, что прямое влияние на Эстонию России не удалось, поэтому она сместила центр тяжести на оказание влияния на Америку и Западную Европу, чтобы таким образом повлиять на Эстонию[33].

Среди проживающих в Эстонии русских по данным переписи населения 2011 года эстонское гражданство было у 53,9 %, российское — у 24,3% и 21,1% были без гражданства. При этом гражданами Эстонии среди русских в возрасте 0—17 лет было 84,5 %, в возрасте 18—64 года — 51,4 % и в возрасте 65 лет и старше — 35,5 %[34].

Гражданство русских в Эстонии в 2011 году[34]:

В 1996 году среди русских своей родиной назвали Эстонию 50 % (в т. ч. 76 % в возрасте до 30 лет), 30 % — Россию и 9 % — Советский Союз. В 2000 году 85 % русских согласились с утверждением, что «родина местных русских — это Эстония»[35].

В опубликованном в 2008 году исследовании государственной интеграционной программы (RIP) были приведены данные о негативном влиянии гражданства другой страны или отсутствия гражданства как на трудовую занятость, так и на доходы: в первом случае вероятность трудовой занятости снижалась соответственно на 5 % и 3%, во втором случае доходы снижались соответственно на 4,7 % и 3,7 %[36].

Число жителей Эстонии, родившихся в России, и число жителей, имеющих российское гражданство[37][38]:

По данным переписи населения 1970 года, из проживающих в Эстонии русских родным считали русский язык 98,4 %. При этом 27,5 % эстонцев владели русским языком свободно[19].

В 2011 году родным назвали русский язык 29,6 % населения[39], русским языком как иностранным владели 42,1 % населения Эстонии[40].

10 июня 1998 года Рийгикогу утвердил документ «Исходные пункты государственной интеграционной политики Эстонии по интеграции неэстонцев в эстонское общество»[41]; 14 марта 2000 года была принята государственная программа «Интеграция в эстонском обществе в 2000—2007 гг.»[42][43]

В Эстонии работают Целевое учреждение интеграции (преемник которого «Целевое учреждение интеграции неэстонцев» (сокр. MEIS) был создан в 1998 году) и Институт изучения интеграции, основанный в 2010 году.

Задачей первого является инициирование и поддержка мероприятий, направленных на интеграцию в эстонское общество эстонцев и неэстонцев; инициирование и поддержка деятельности, связанной с иммиграцией. Второе учреждение является эстонской некоммерческой организацией, которая занимается вопросами интеграции, связанными с Эстонией.

Основой интеграции неэстонцев и их главным культурным капиталом считается знание эстонского языка[44]. По мнению эстонцев, изучая эстонский язык, неэстонцы демонстрируют свою лояльность эстонскому государству. По данным мониторинга интеграции, знание эстонского языка как иностранного у людей в возрасте от 15 до 74 лет в среднем улучшилось[45]. При премьер-министре Ансипе для русских школ был утверждён переход на схему обучения «60 на 40» (60% предметов — на эстонском языке, 40 % — на русском), которая постоянно подвергается критике со стороны обеих общин Эстонии: многие эстонцы считают, что оставлять преподавание на русском языке нельзя вообще, русские же противятся насильственному и ускоренному отказу от обучения на родном языке[46][47]. В сохранении русского образования многие эстонцы, и в том числе — президент страны Керсти Кальюлайд, видят угрозу эстонскому государству[48][49].

Как отмечает В. А. Шнирельман, в Эстонии имеет место политическая дискриминация русских, большинство которых не получили гражданства этой страны и были исключены из политического процесса[50].

В 2008 году финский учёный Йохан Бекман заявил, что главная проблема Эстонии — узаконенная дискриминация русских и их моральное уничтожение[51].

Министр по делам народонаселения Эстонии Урве Пало в феврале 2010 года признала, что

Положение русских в Эстонии во многом напоминает сравнительно недавнее положение негров в Америке, когда они вроде бы были гражданами страны, но реально не имели равных с белыми прав ….

при всем наличии формального равенства национальностей в Эстонии, представители некоренных наций чувствуют себя здесь ущемлёнными, а эстонцы зачастую провоцируют подобные чувства[52][53]

В 2008 году Агентством Евросоюза по защите основных прав человека был проведён опрос в странах ЕС, согласно которому дискриминацию на расовой почве или в качестве иммигранта в Эстонии ощущают 59 % русских[54][55].

В Эстонии проводились многочисленные исследования неравного обращения со стороны работодателей по этническому или национальному признаку, в частности мониторинги интеграции (2008 2011, 2015) и опубликованное в 2013 году исследование равного обращения (Институт Балтийских исследований — IBS). Они показали, что среди эстонцев сталкивались сами с дискриминацией или слышали о её конкретных случаях 20 % опрошенных, тогда как среди людей других национальностей сталкивались с дискриминацией или слышали о её конкретных случаях 57 %[36].

Международная организация «Amnesty International» в своём отчёте за 2017/2018 год отметила, что этнические меньшинства (большинство из которых — русскоязычные) по-прежнему подвергаются дискриминации по целому ряду социальных и экономических прав.

В то же время директор Центра по правам человека Таллинской школы права Евгений Цыбуленко, переехавший в Эстонию из Украины в 2003 году, в 2009 году заявил:

На институционном уровне в Эстонии в настоящий момент нет дискриминации. Что касается бытовой дискриминации, то в определенной степени она существует в любом государстве. Согласно социологическим исследованиям, в любой стране мира около 20 % населения является, в большей или меньшей степени, ксенофобами. Вероятно, Эстония не является исключением из этого правила. Однако, в случае бытовой дискриминации все жители Эстонии имеют равные права на судебную (и другую юридическую) защиту. При этом, в Европейском суде по правам человека не было ни одного дела от Эстонии относительно дискриминации… Видимо, разговоров о дискриминации в Эстонии гораздо больше, чем реальных фактов.[56]

В своё время президент Эстонии Ильвес охарактеризовал положение русских как утрату привилегий бывшим «народом господ»[57].

• Неграждане (Эстония)
• Русский язык в Эстонии
• Тибла

• Динамика политического поведения русских диаспор в государствах Евросоюза (на примере Германии, Латвии, Румынии, Эстонии). — М., 2006. — (соавт. — Полоскова Т. В., Гаврилов К. А., Козиевская Е. В. и др.).
• Бузаев В. В., Никифоров И. В. Современная европейская этнократия: Нарушение прав национальных меньшинств в Эстонии и Латвии. М.: Фонд «Историческая память», 2009. 280 с. ISBN 978-5-9990-0002-6
• Воробьева Л. М. Положение русских в Эстонии в межвоенный период (1920–1940 гг.) // Прибалтийские исследования в России. 2015. Сборник статей / Сост. М. А. Вилков, В. В. Симиндей. – М.: Издательский центр фонда «Историческая память», 2015. – 480 с. ISBN 978-5-9990-0040-8
• Проблемы прав национальных меньшинств в Латвии и Эстонии / Ред. В. В. Полещук — М.: ФИП, «Русская панорама», 2009. ISBN 978-5-93165-242-9
• Тишков В. А. Русские как меньшинства (пример Эстонии) // Общественные науки и современность. 1993. № 6. С. 110—124
• Тишков В. А. Русские как меньшинства (пример Эстонии) // Исследования по прикладной и неотложной этнологии — М.: ИЭА РАН, 1993 — вып. 52
• Затулин К. Ф., Докучаева А. В. и др. В помощь российскому соотечественнику за рубежом. Справочное издание Институт диаспоры и интеграции (Институт стран СНГ). – М., 2007, - 800с. ISBN 978-5-901129-35-7 — стр. 555-567
• Мурадов Г. Л., Полоскова Т. В., Затулин К. Ф. и др. Международный опыт защиты соотечественников за рубежом — М.: Дрофа, 2002. — 460 с. — стр. 85-105
• Никифоров И. В. История русского национального меньшинства в Эстонии до 1945 г.: опыт историографии // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. № 2/2017 — стр. 154—170
• Никифоров И. В., Полещук В. В. Демография русского населения Эстонии в XX веке // Этническая политика в странах Балтии / Отв. ред. В. В. Полещук, В. В. Степанов; Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН. — М.: Наука, 2013. — С. 155-176. — 407 с. — 590 экз. — ISBN 978-5-02-038044-8.
• Саар Э. А., Казюля М. П. Неэстонцы в современной Эстонии: перемены в жизни // Социологические исследования. 2006. № 6. С. 61-69.
• Якобсон В. Русскоязычные как часть населения Эстонии: 15 лет спустя // Мир России. 2006. Т. XV. № 4. С. 143—170.
• Роберова Е. Русские в Эстонии: политическое, экономическое и социальное положение
• Маловерьян Ю. Русские в Эстонии: другой взгляд на мир, BBC
• Русские в Эстонии на пороге XXI века: прошлое, настоящее, будущее. Сборник статей / Сост. В. Бойков, Н. Бассель. Таллин: Русский исследовательский центр в Эстонии, 2000. — 216 с. ISBN 9985-9226-4-6

• Русская Школа Эстонии
• Портал русской общины Эстонии
• Союз русских просветительных и благотворительных обществ в Эстонии
• Русское академическое общество
• Русская Эстония, справочник
• Центр русской культуры (Таллин)
• Северо-восточный центр русской культуры (Нарва)
• Русские староверы в Эстонии
• Портал российских соотечественников Эстонии
• Галина Пономарева, Татьяна Шор. Русские в Эстонии: конфронтация и диалог (1939—1945) // Г. М. Пономарева, Т. К. Шор. Русская печать и культура в Эстонии во время Второй мировой войны (1939 — 1945). Tallinn: Издательство Таллинского университета, 2009. С. 7 — 26.
• Таллинский Русский музей