Поволжско-кыпчакские языки

Распространение поволжско-кыпчакских языков

Распространение кыпчакских языков

Распространение тюркских языков

Традиционно внутри поволжско-кыпчакской группы выделяются татарский и башкирский языки. Фактически группа представляет собой диалектный континуум, в частности, западный диалект башкирского языка синхронно является переходным от южного диалекта башкирского к центральному диалекту татарского, в то же самое время приписываемые к татарским говоры тептярей сочетают признаки татарского и башкирского.

Значительная степень самобытности выражена у мишарского диалекта татарского языка. Некоторыми исследователями язык сибирских татар выделяется в качестве отдельного языка[1]. Другие признают отдельным язык барабинцев (который при этом входит в поволжскую подгруппу кыпчакских языков), а остальные сибирско-татарские идиомы диалектами татарского языка[2]. Третья группа исследователей включает сибирско-татарские идиомы в состав диалектов татарского языка[3][4][5][6][7].

Диалекты татарского языка:

• мишарский (западный);
• казанский (средний).

Диалекты башкирского языка:

• восточный;
• западный (северо-западный);
• южный.

Поволжско-кыпчакские языки образовались раньше других западнокыпчакских и сохранили больше связей с восточными кыпчакскими.

Характерной особенностью поволжско-кыпчакских является система вокализма: сужение общетюркских широких гласных *e, *o, *ö соответственно в и, у, ү, и, наоборот, куда более заметное расширение в сравнении с остальными кыпчакскими ы, и, у, ү.

Морфология поволжско-кыпчакских также обнаруживает характерные особенности, такие как спряжение глаголов в 3 лице наст.-будущ. времени: башк. бара, тат. бара «он (она) идёт», ср. каз. барады, кирг. барат.

Заметим, что сибирско-татарские идиомы по своему нативному вокализму и спряжению, строго говоря, не демонстрируют вышеуказанных особенностей, что может указывать на условность их классификации как поволжско-кыпчакских: сиб.-тат. пеш «пять», түн «ночь», көз «глаз», тус «соль», ал параты «он идет». В мишарском диалекте татарского и некоторых башкирских говорах также отсутствует такое передвижение.

Система вокализма татарского и башкирского в целом совпадает, расходясь в отдельных паттернах:

• в реализации *ä в первом слоге — башк. кәңәш, тат. киңәш «совет», ср. каз. кеңеc; башк. кәрәк, тат. кирәк «нужно, необходимо», (каз. керек); башк. тәрән, тат. тирән «глубокий», ср. каз. терең; башк. кәм, тат. ким «меньший, недостаточный», ср. каз. кем;
• в реализации *u и *ü в открытых слогах — башк. һыу, тат. су «вода», ср. каз. су; башк. быу, тат. бу «пар», (каз. бу); башк. тыуыу, тат. туу «рождаться», (каз. туу);
• в расширении в башкирском литературном анлаутного *je- в йе (орфографически е-) — башк. ете, тат. җиде «семь», ср. каз. жетi; башк. ер, тат. җир «земля», (каз. жер); башк. еҙ, тат. җиз «медь», ср. каз. жез;
• в протетических гласных в башкирском на месте анлаутных *l-, **ҫ- — башк. ысын, тат. чын «настоящий, истинный», ср. каз. шын; башк. осор, тат. чор «период, эпоха», (каз. ғасыр); башк. ыласын, тат. лачын «сокол», ср. каз. лашын и т. п.

Система консонантизма татарского и башкирского языков значительно различается как в известных закономерных соответствиях (системные расхождения в реализации *ҫ, *s, *z, *j-), так и в отдельных паттернах:

• башк. яңғыҙ, тат. ялгыз «одинокий», башк. йондоҙ, тат. йолдыз «звезда», ср. каз. жалғыз, жұлдыз;
• башк. бесәй, тат. песи «кошка»; башк. бешеү, тат. пешү «свариться; созреть»; башк. бысаҡ, тат. пычак «нож», ср.каз. мысық, пісу, пышақ;
• башк. ултырыу, тат. утыру «сидеть»; башк. үлтереү, тат. үтерү «убить»; башк. килтереү, тат. китерү «принести», ср. каз. отыру, өлтіру, келтіру;
• башк. өйрәк, тат. үрдәк «утка», ср. каз. үйрек;
• башк. ете, тат. җиде «семь», ср. каз. жетi;
• башк. япраҡ, тат. яфрак «лист (дерева)»; башк. тупраҡ, тат. туфрак «почва»; башк. керпек, тат. керфек «ресница», ср. каз. жапырақ, топырақ, кірпік и т. п.

Исконное единство поволжско-кыпчакских языков не является общепризнанным. По альтернативной точке зрения, совпадения в татарском и башкирском являются результатом конвергенции («скачка»), при этом татарский язык относится к половецко-кыпчакским языкам, в рамках которой ближе всего к крымско-татарскому, а башкирский оказывается ближе к кыпчакско-ногайским языкам, вместе с которыми образует восточную подгруппу кыпчакских языков [Мудрак 2002: 727—736]. Эта трактовка поддерживается сравнительным анализом расхождений между различными диалектами двух языков. Так, восточный диалект башкирского языка по сравнению с южным обнаруживает значительно бо́льшие расхождения со средним говором татарского языка и в лексике, и в фонетике, а отчасти и в морфологии. Географически восточный диалект также является наиболее удаленным от волжско-татарского ареала, что вполне соотносится с теорией языковой конвергенции.

В настоящее время О. А. Мудрак отказался от подобной трактовки, но её придерживается А. В. Дыбо.

Сибирско-татарский язык обнаруживает поволжско-кыпчакский характер лишь в западных говорах, хотя в основном относится к кыпчакско-ногайскому типу. Восточные сибирско-татарские говоры примыкают к центрально-восточному (северно- и особенно южноалтайскому) ареалу.

• Кыпчакские рукописи (рус.) (англ.)
• Кыпчакские языки на сайте А. Н. Гаркавца

• Г. Х. Ахатов. Диалект западно-сибирских татар. Уфа, 1963.
• Г. Х. Ахатов. Татарская диалектология. — Казань, 1984.
• Э. Р. Тенишев (ред.). Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции. М., 2002.
• О. А. Мудрак. Об уточнении классификации тюркских языков с помощью морфологической лингвостатистики // Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции. М., 2002.
•  Гарипов Т. М. Кыпчакские языки Урало-Поволжья. М., Наука, 1979.