Сатана

В Ветхом Завете Сатана — имя нарицательное, как падшее творение Божие, как мятежный подданный державы Божией, который против собственной воли в конечном счёте может содействовать выполнению Божиего замысла[9]. В Библии это слово относится к людям[10][11]. Исключение, вероятно, составляет книга Паралипоменон[12][13].

В отношении ангела и самое первое упоминание в Библии появляется в книге Чисел[14] где слово употребляется в прямом значении «препятствующий»[15].

В качестве имени определённого ангела Сатана впервые появляется в книге пророка Захарии[16], где Сатана выступает обвинителем на небесном суде.

Согласно христианской традиции, сатана впервые появляется на страницах Библии в книге Бытие в образе змея, обольстившего Еву соблазном вкусить запретного плода с Древа Познания добра и зла, в результате чего Ева и Адам согрешили гордыней и были из рая изгнаны, и обречены добывать хлеб свой в поте лица трудом тяжким[17]. Как часть Божьего наказания за это, все обычные змеи вынуждены «ходить на чреве» и питаться «прахом земным»[18].

Библия описывает сатану также в образе Левиафана[19]. Здесь он — огромное морское существо или летающий дракон[20][21].

В ряде книг Ветхого Завета сатаной называется ангел, испытывающий веру праведника[22]. В книге Иова сатана подвергает сомнению праведность Иова и предлагает Господу испытать его. Сатана явно подчинён Богу и является одним из его слуг (бней Ха-Элохим — «сынов Божьих», в древнегреческой версии — ангелов)[23] и не может действовать без его позволения. Он может предводительствовать народами и низводить огонь на Землю[24], а также влиять на атмосферные явления[25], насылать болезни[26].

В христианской традиции к сатане относят пророчество Исаии о царе Вавилона[27]. Согласно трактовке^[Чья?], он, возгордившись и пожелав быть равным Богу[28], был низвержен на землю, став после падения «князем тьмы», отцом лжи, человекоубийцей[29] — предводителем мятежа против Бога. Из пророчества Исаии[30] взято «ангельское» имя сатаны — הילל (восхвалять, хвалить, славить[31]), переводимое как «светоносный» (лат. Lucifer)[32]. Многие богословы (несмотря на то, что слово Господне для Иезекиля было адресовано царю Тира[33]) относят к сатане также отрывок из Книги пророка Иезекииля[34]:

Ты находился в Едеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями; рубин, топаз и алмаз, хризолит, оникс, яспис, сапфир, карбункул и изумруд и золото, все, искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего. Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония.

— Иез. 28:13–15

Иисус видел падение сатаны: «Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию»[35].

Апостол Павел утверждает, что сатана принимает вид Ангела света[36].

В Откровении Иоанна Богослова описывается «большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадем», про которого утверждается что «он есть дьявол и сатана»[37]. Вслед за ним последует часть ангелов, называющихся в Библии «нечистыми духами» или «ангелами сатаны». Будет низвержен на землю в битве с архангелом Михаилом[38], после того как сатана попытается съесть младенца, который должен стать пастырем народов[39].

Иисус Христос полностью и окончательно победил сатану, взяв на себя грехи людей, умерши за них и воскресши из мёртвых[40][41]. Библия описывает людей на земле, верующих в Иисуса Христа, победителями сатаны:

И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь. Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти. Итак веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошёл диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остаётся времени.

— Отк. 12:10–12

В Судный день сатана сразится с Ангелом, владеющим ключом от бездны, после чего будет скован и низвергнут в бездну на тысячу лет[42]. Через тысячу лет он будет освобождён на короткое время и после второй битвы навечно будет ввержен в «озеро огненное и серное»[43].

Сатана имеет в русском переводе Библии следующие имена:

• Дьявол[45] (др.-греч. διάβολος — лукавый, клеветник[5][46]).
• Вельзевул[2][3] (ивр. ‏בעל זבוב‏‎, Вельзевул, Баальзвув, Баал-Зебуб — «Повелитель мух») — имя одного из ханаанейских божеств, упоминающегося в Ветхом Завете^{[страница не указана 949 дней]}. В период написания Нового Завета было одним из принятых имён сатаны в иудаизме[47].

• Люцифер (лат. Lucifer — «светоносец, сын зари, несущий свет»). Как эпитет сатаны стал использоваться со Средневековья[48]. В переводе на русский — «денница», в оригинале — «хейлель» (утренняя звезда)[49].
• Дракон[50], Большой Красный Дракон[51], Великий Дракон[52]
• Древний змий[53]
• Жестокий ангел[54]
• Злой ангел[55]
• Злой дух от Бога[56]
• Искуситель[57]
• Князь бесовской[58]
• Князь Мира Сего[59]
• Лживый дух[60]
• Лукавый[61]
• Отец лжи[62]
• Человекоубийца от начала[62]

• Мефистофель — дьявол в германской повести «Фауст» XVI века, заключивший договор с человеком.
• Воланд — имя дьявола, происходящее или от имени древне-скандинавского бога-кузнеца Велунда, или от имени Фаланд, встречающегося в старинной немецкой литературе. М. А. Булгаков позаимствовал его имя из трагедии И. В. Гёте «Фауст», в которой Мефистофель просит нечистую силу расступиться: «Дворянин Воланд идёт!»

Согласно представлениям иудаизма, сатана не является силой, равной Богу, не выступает соперником Бога и не может действовать без Его позволения[1]. Сатана — это ангел-обвинитель, который служит Всевышнему в этом качестве и, как все ангелы, не имеет свободы воли. Творец позволяет сатане действовать в мире с тем, чтобы у человека был выбор между добром и злом.

В литературе таннаев сатана упоминается не часто, и почти всюду он выступает лишь как безличная сила зла. В период амораев сатана, однако, стал играть более заметную роль в Талмуде и Мидраше. Он часто именуется Самаэль. Сатана отождествляется с дурными наклонностями и с ангелом смерти[63], но часто наделяется собственной индивидуальностью[1].

В средневековой кабалистической молитве Ана бе-коах, составленной из 7 строк, во второй строке начальные буквы всех 6 слов представляют собой акростих «разорви (прокляни) Сатану!» (‏קרע שטנ‏‎), во фразе, в которой Бог назван «Устрашающим».

Отец церкви Августин и сатана. Правая внешняя створка Алтаря отцов церкви. 1471-75. Старая пинакотека. Мюнхен

Христианство считает грехом и безумием любое обращение к сатане в колдовстве и гаданиях. Церковный тропарь христианским мученикам подчёркивает немощь дерзостей демонов[64].

«Отречение от сатаны» входит в православный[65][66] и католический[67] чин крещения.

Некоторые христиане считают рассказ о сатане аллегорией. Среди них: Фауст Социн и социниане, Т. Гоббс, И. Ньютон, Пристли, и, начиная с середины XIX века, христадельфиане.

По церковному преданию^{[страница не указана 948 дней]}, Бог в начале времён сотворил огромное количество ангелов, и установил между ними иерархию, при которой нижние чины подчиняются высшим. Во главе всех ангелов стоял Денница — самый сильный, умный, красивый и приближённый к Богу ангел. Но Денница возгордился своим высоким положением, перестал выполнять Божьи повеления и всех остальных ангелов, подчинённых ему, стал подстрекать к бунту против Бога. И тогда архангел Михаил, во главе сохранившего верность Богу большинства ангелов, вступил в сражение и, с помощью Божьей, низверг Денницу (который стал называться дьяволом и сатаной) с другими падшими духами — бесами или демонами с Неба[68][69][70].

Иблис (сатана) — умнейший джинн, который за свои познания был вознесён милостью Всевышнего до уровня ангелов и стал вхож в их круг. Он был верующим, но ослушался Аллаха, не подчинившись Его приказу, за что был проклят навечно:

И сказали Мы ангелам: «Поклонитесь Адаму! [Отдайте ему дань уважения как новому, доселе не существовавшему творению Аллаха]». Поклонились все, кроме [джинна] Иблиса (сатаны), он воспротивился, отказался, посчитал себя важным, возгордился и стал одним из безбожников, [отвергнувших дары Всевышнего и проявивших непокорность Ему].

— Св. Коран, 2:34[71]

• 
  Иллюстрация (1415-1416) из арабской рукописи Анналов ат-Табари, показывающая, что Иблис отказывается падать ниц перед новосозданным Адамом
• 
  Турецкий художник Сиях Калам изображает Иблиса в виде мужчины в головном уборе.
• 
  Ангелы склоняются перед недавно созданным Адамом, но Иблис (вверху справа на картинке) отказывается падать ниц
• 
  Побиение камнями дьявола из 1942 года

Сатанист Антон Лавей (основатель авторского сатанизма) говорил: «Сатана — проявление тёмных сторон человеческой натуры. В каждом из нас сидит сатана. Задача состоит в том, чтобы познать и выявить его. Сатанинское начало заключено в людях, — главное и наиболее могущественное. Им надо гордиться, а не тяготиться. Его надо культивировать, что мы и делаем в нашем храме с помощью различных магических заклинаний»[72].

Религиовед Джеймс Льюис считает, что «подавляющее число сатанистов» обозначают сатану именно в качестве символа, архетипического образа, неперсонализированную природную силу (ср. равновесный принцип Лавея) или какой-либо иной «антитеистический» концепт[73].

Сатана может восприниматься как архетип. К. Г. Юнг связывает такое восприятие сатаны с нижней частью личности и как образ коллективного бессознательного[74].

Римская мозаика с изображением рогатого Пана с козьими ногами, держащего пастуший посох.

Скульптура «Гений зла» (также «Люцифер») Гийома Гефса. Льежский собор (Бельгия).

Изображение Сатаны не описано в Библии или в ранних христианских писаниях, а также нет его отображения в раннехристианском искусстве[75][76]. Первое изображение дьявола появилось на мозаике в базилике Сант-Аполлинаре-Нуово (Италия) VI века: по левую руку от Христа, позади трёх козлов нарисован синим цветом ангел, а по правую — ангел красным цветом, перед тремя овцами[77]. С IX века изображения сатаны стали более распространёнными[75][77]. Обычно он рисовался с копытами, волосатыми ногами, хвостом козла, заострёнными ушами, бородой, приплюснутым носом и двумя рогами[75][76][78]. Сатана мог ассоциироваться с козлом из-за «Притчи от овцах и козлах» (от Матфея 25:31-46)[79], в которой рассказывается, что Иисус разделил овец (обозначающих спасённых) и козлов (обозначающих проклятых), а затем козлы были брошены в ад с дьяволом и его ангелами[80].

Средневековые христиане приспосабливали ранее существовавшую языческую иконографию к изображениям христианских образов. Большинство элементов иконографии сатаны восходят к античным изображениям Пана, козлоногому богу плодородия в греческой мифологии. Раннехристианские писатели, как Иероним Стридонский, соотносили греческих сатиров и римских фавнов, схожих с Паном, с демонами[75][76]. Дьявольские вилы заимствованы от трезубца греческого бога морей Посейдона, а огненные волосы, вероятно, от египетского бога Беса[76]. С Высокого Средневековья сатана и дьяволы регулярно появляются в христианских произведениях: скульптурах, картинах, на соборах[75]. Обычно он представлен нагим, но его гениталии скрывались в густой шерсти[76]. Итальянские фрески позднего Средневековья и позже нередко изображают сатану, закованного в цепи в аду и поедающего грешников[81]. Средневековые описания образа сатаны чрезвычайно детальны, наделяя его исполинскими размерами, смешением антропоморфных и животных черт и т. д. Пасть сатаны часто отождествлялась со входом в ад, так что войти в ад означало быть сожранным им[82]. Как отсылка к змею-искусителю в Эдемском саду, сатана также мог изображаться в виде змеи с женской головой, торсом, руками и ногами[81].

В иконописи существует композиция «Падение денницы», основанная на 14-й главе книги пророка Исаии. В этой композиции показаны ангелы в различных стадиях преображения в демонов и собственно Люцифер (денница), в данном случае естественно отождествляемый с сатаной[83].

Изображение сатаны в современной популярной культуре показывает его нередко в виде хорошо одетого джентльмена с маленькими рожками и хвостом, что отсылает к изображению Мефистофеля из опер «Осуждение Фауста» (1846), Гектора Берлиоза, «Мефистофель» (1868) Арриго Бойто, «Фауст» (1859) Шарля Гуно[81].

Образ сатаны или дьявола нередко использовался в пропаганде. В эпоху религиозных войн католики и гугеноты выставляли друг друга порождениями или последователями дьявола. Например, на карикатуре Эрхарда Шёна «Волынка дьявола» (1530-е годы) звероподобный сатана играет на богослове Мартине Лютере, как на волынке. Приёмы, которые в Средневековье и раннее Новое время использовались для демонизации религиозных оппонентов, со временем превратились в политический инструмент широкого профиля, утратив связь с демонологией и превратившись в визуальные клише. Например, в 1814 году английский карикатурист Томас Роулендсон перенёс насмешливое прозвание римского папы с английской сатиры XVII века на Наполеона, создав карикатуру «Дьявольский любимчик» (The Devil’s Darling)[84].

• 
  «Волынка дьявола» (1530-е годы) Эрхарда Шёна.
• 
  Карикатура на Наполеона «Дьявольский любимчик» (1814) Томаса Роулендсона.
• 
  Фрагмент пропагандистского плаката США периода I Мировой войны, изображающий кайзера Вильгельма II в виде дьявола (ок. 1918).

В «Божественной комедии» Данте («Ад», XXXIV) сатана — гигантских размеров падший ангел с ужасающей внешностью: у него шесть крыльев летучей мыши и три лица, красное, бело-жёлтое и «как у пришедших с водопадов Нила» (комментарии в конце книги обозначают цвет, как цвет кожи эфиопа). Его зубы терзают Иуду Искариота — предателя Христа, и Брута с Кассием — убийц Гая Юлия Цезаря, знаменитого римского правителя, выдающегося полководца и писателя[85].

Напротив, Дж. Мильтон в «Потерянном рае» придаёт образу сатаны мрачное величие, делающее его пригодным для роли эпического героя.

Отрывок из речи сатаны в «Потерянном раю»[86]:

«…А я пущусь в полёт, за берега

Бесформенного мрака, чтобы всех

Освободить. Попытку предприму

Один; опасный этот шаг никто

Со мною не разделит!» Кончив речь,

Монарх поднялся, наложив запрет на возраженья…

Мильтон в «Потерянном рае» также описывает Хаос как третью силу, не связанную с восставшими ангелами и дружественную сатане[87]. Сатана также обращается к Ночи, как к «Несозданной»[88].

В этом же направлении идёт трагическая поэма нидерландского поэта Йоста ван ден Вондела «Люцифер», герой которой умеет быть импозантным в своём тщеславии и рассуждает о необходимости исправить ошибку Ягве на пользу самому Ягве.

В поэме Дж. Г. Байрона «Каин» главный герой, Каин, является единомышленником и соратником Люцифера-сатаны в битве против творца мира. Люцифер здесь положительный герой, благосклонный к человеку, поскольку его бунт и бунт людей сродни друг другу. Люцифер ведёт Каина по «безднам пространства». Каин следует за ним, чтоб уйти от ужаса земной жизни и там познать средство для преодоления этого ужаса. Но оказывается, что весь его земной опыт — «блаженнейший эдем» во всей его невинности в сравнении с тем, что ему в «безднах пространства» предстоит скоро постичь. Истина есть знание зла, и потому счастье со знанием несовместимо. Перед человеком выбор: или верить и спастись или сомневаться и погибнуть. Верить Каину больше не дано, он сомневается и познаёт[89].

«Демон сидящий» (1890) Михаила Врубеля к поэме М. Ю. Лермонтова «Демон».

Только после романтизма (Дж. Байрон, М. Ю. Лермонтов и др.), в струе либерализма и антиклерикализма, образ сатаны как вольнолюбивого мятежника может стать однозначно положительным героем, обретая черты древнегреческого божества: «К Сатане» Карддучи, «Люцифер» Марио Раписарди, «Литания Сатане» Ш. Бодлера.

Для А. Франса, как наследника этой традиции, уже аксиоматично что сатана — идеал, и он играет этой аксиомой в «Восстании ангелов», доказывая, что Бога следует уничтожать в себе, «ибо мы не понимали, что победа — дух и, что в нас, и только в нас самих, должны мы побороть и уничтожить Иалдаваофа».

М. А. Булгаков в «Мастере и Маргарите» изображает Дьявола свидетелем евангельских событий, излагающим их как «Евангелие от себя», при этом Иисус («Иешуа») выступает как нищий философ-мечтатель, лишённый божественной глубины. Поведение свиты Воланда (страх креста, петушиного крика и т. д.) выдаёт лукавый характер дьявольского повествования — таким образом, Булгаков пародирует представления «Исторической школы» в библеистике. Воланд — ироничный критик современной Булгакову реальности, окружённый свитой демонов и насмехающийся над человечеством. Балу у сатаны также посвящён немалый отрывок романа.

В пьесе Гусейна Джавида «Иблис» сатана (Иблис) является воплощением зла, которое гнездится в самом человеке. Согласно Джавиду, если мир полон измен, предательств и преступлений, то в этом повинна порочная натура человека, его дьявольская природа[90].

«Сон Тартини» (1824), литография Л. Буальи

Отсылки к сатане в музыке берут начало в Средневековье. Джузеппе Тартини написал свою наиболее известную «Дьявольскую сонату», увидев во сне, как дьявол играл её на скрипке[91]. Современники пытались объяснить невероятный музыкальный талант Никколо Паганини тем, что якобы тот заключил сделку с дьяволом[92].

В 1900-х новомодные джаз и блюз называли «дьявольской музыкой», считая «опасной и нечестивой»[93]. По легенде, Томми Джонсон был плохим гитаристом, пока не продал свою душу дьяволу в обмен на талант. Позже Роберт Джонсон утверждал, будто обменял свою душу у дьявола ради того, чтобы стать блистательным блюзовым гитаристом[94].

Изображение сатаны, идеи и образы, символика сатанизма в настоящее время активно используются при продвижении некоторых музыкальных групп — прежде всего, с целью привлечения внимания к себе (см. эпатаж)[95][96][97]. Многие группы, играющие в стиле метал (и особенно Блэк-метал), прибегают к символике сатанизма и имени сатаны, а также других демонов[95][96][97]. Известны группы, утверждающие, что включают сатанистов или состоят только из них, в частности, Dissection[98]: