Памирские народы

Области расселения памирцев — западный, южный и восточный Памир, смыкающийся на юге с Гиндукушем — представляют собой высокогорные узкие долины с довольно суровым климатом, практически нигде не опускающиеся ниже отметки 2 000 м над уровнем моря и окружённые крутосклонными покрытыми вечными снегами хребтами, высота которых местами подбирается к 7 000 м. К северу от Гиндукушского водораздела долины принадлежат к бассейну верховий Амударьи (Верхняя Кокча, Пяндж, Памир, Вахандарья). Восточные склоны Памира принадлежат бассейну реки Яркенд, к югу от Гиндукуша начинается бассейн Инда, представленный реками Кунар (Читрал) и Гилгит. Административно вся эта территория, издавна составлявшая эклектичный, но единый ареал, оказалась поделенной между Таджикистаном, Афганистаном, Пакистаном и Китаем в результате экспансии в XIX в. Российской, Британской и Китайской империй и их сателлитов (Бухарского и Афганского эмиратов). В результате ареалы многих памирских народов оказались искусственно разделены.

Таджикский Бадахшан: Горно-Бадахшанская автономная область

Этногеографическими единицами на Памире служат исторические области: Шугнан, Рушан, Ишкашим, Вахан, Мунджан, Сарыкол — в целом изначально совпадавшие со сформировавшимися в них народностями. Если в плане материальной и духовной культуры памирцы благодаря тысячелетним взаимным контактам значительно сблизились друг с другом, то изучение их языков показывает, что разные памирские народы вышли из как минимум четырёх древних восточноиранских общностей, лишь отдалённо родственных друг другу и занесённых на Памир независимо.

Пик Исмоила Сомони

Бадахша́н (перс. بدخشان/тадж. Бадахшон, кит. 巴達克山 — «Горы Бадах») — историческая область Памира, расположенная на территории юго-восточного Таджикистана — Горно-Бадахшанская автономная область, и северо-восточного Афганистана — провинция Бадахшан.

Площадь Бадахшана в целом — 108159 км², население 1,3 миллиона человек.

Афганская часть Бадахшана (провинция Бадахшан) — 44 059 км², 884 700 человек. Большая часть провинции занята горными хребтами Гиндукуша и Памира. Обычная для провинции растительность включает луга и берёзовые леса. Для более высокогорных районов характерны альпийские луга и горные пустыни. К югу от Файзабада территория представляет собой полупустыни, основной растительностью в которой являются колючие кустарники и акации.

Афганский Бадахшан: провинция Бадахшан

Таджикская часть Бадахшана (Горно-Бадахшанская автономная область). — 64 100 км², 216 900 человек. Большую часть территории ГБАО занимает высокогорье Восточного Памира (высшая точка — Пик Исмоила Сомони, бывший пик Коммунизма (7495 м)), из-за которого иногда называется «Крышей мира». На склонах горы имеются мощные фирновые поля и ледники общей площадью 136 км².

К западу и северо-западу от вершины расположено Памирское фирновое плато, одно из самых протяжённых высокогорных плато в мире. Плато протянулось с востока на запад на 12 км. Ширина плато составляет 3 км. Нижняя точка плато расположена на высоте 4700 м, верхняя — на высоте 6300 м.

Классификация памирских народов обычно строится по языковому принципу.

Афганская часть Бадахшана

Языком межнационального общения в Горно- Бадахшанской автономной области является таджикский. Как официально[12] так и по мнению экспертов-лингвистов[10].

Таджикский язык является для памирцев языком религии (исмаилизма), фольклора, письменной литературы, а также средством общения между различными памирскими народностями, говорящими на разных языках[6].

Кроме таджикского языка, в общении между разными народностями распространён шугнанский язык и в некоторой степени ваханский язык[13].

Шугнанский язык практически давно уже выполняет роль языка устного общения между памирцами[14]

На современном этапе отмечается усиленная экспансия таджикского языка (на нём ведётся обучение в государственных школах), которая к примеру активно вытесняет ваханский язык из всех сфер применения, включая семейную сферу[10].

Ваханский язык, как разговорный занимает доминирующее положение во всем Вахане. Общение между ваханцами и таджикоязычным населением Вахана, а также ваханцев и ишкашимцев ведется обычно на ваханском языке[13]. На деньги фонда Ага-хана, с начала XXI века в ГБАО кое-где строятся платные школы, в них изучают один из 2 европейских языков (на выбор), арабский и русский. Обучение в них ведётся с 5-го класса[15].

Для некоторых памирских народностей проживающих в Китае, языком межнационального общения является уйгурский и китайский. В Афганистане таковым является дари и в меньшей степени пушту[13].Согласно Конституции Афганистана памирские языки являются официальными языками в местах компактного проживания памирцев. В законодательстве Таджикистана декларируется свобода применения памирских языков[16].

Большинство памирцев ГБАО старших лет владеет русским языком, среди них высокий процент лиц, имеющих высшее образование[12].

Памирский воин доисламского периода

Происхождение говорящих на разнородных восточноиранских языках памирцев связывается с экспансией кочевых саков, проходившей, по всей вероятности, несколькими волнами, разными путями, и участвовали в заселении Памира разные ираноязычные общности, выделившиеся ещё за пределами региона[1]. Одна из них — праваханцы, была изначально близка к сакам Хотана и Кашгара и проникла в Вахан, по всей видимости, с востока — из Алайской долины. В историческое время этим же путём на Памир пришли киргизы. Праишкашимцы сформировались в таджикском и афганском Бадахшане и проникли сюда с юго-запада. Мунджанский язык демонстрирует наибольшую близость с бактрийским языком и более отдалённую — с пушту. Вероятно, мунджанцы — остаток бактрийской общности, уцелевший в горах подобно ягнобцам — остаткам согдийцев. Северопамирская общность, распавшаяся на дарвазцев, ванджцев, язгулямцев и шугнано-рушанцев, судя по диалектному членению, проникала на Памир с запада вдоль Пянджа и экспансия её закончилась в Шугнане. Приблизительные сроки начала иранизации края (по языковым данным и археологическим раскопкам сакских могильников) — VII—VI вв. до н. э[1]. Наиболее ранними волнами являются праваханцы и праишкашимцы. Следует учесть, что изначально памирцы населяли только бассейн Пянджа и его притоков. Экспансия сарыкольцев в Синьцзян, йидга и ваханцев — в долину Инда относятся к позднейшей эпохе. Возможно также влияние более древнего, доиндоевропейского населения, близкого к буришам, а также древних дардских и тохарских племён[8].

Издавна, вероятно ещё задолго до иранизации, горы Памира были одним из основных поставщиков лазурита и рубина для древнего мира. Тем не менее жизнь древних памирцев оставалась весьма замкнутой. Изоляция памирцев оказалась прерванной начиная с II в. до н. э., когда с установлением среднеазиато-китайских связей через долину Пянджа была налажена караванная торговля, получившая название Великого Шёлкового пути (в виде южного его отрезка). Многочисленные попытки завоевания Памира мировыми империями (Сасанидами, тюрками, китайцами, арабами, монголами, Тимуридами и др.) либо терпели крах, либо оканчивались лишь временными успехами и установлением номинальной зависимости от внешней власти. Фактически до XIX в. памирские области представляли собой независимые или полунезависимые княжества, которые в XVIII веке боролись против политической зависимости от Бадахшанского ханства и Дарваза. В середине XIX века Бадахшанское ханство было завоёвано Эмиратом Афганистан, княжества Вахан и Рушан платили дань Дарвазу, до его завоевания в 1878 году Бухарским эмиратом. В 1883 году Рушаном, Ваханом и Шугнаном на короткое время завладел Афганистан[17].

В ходе Большой Игры и борьбы за Среднюю Азию после 1895 г. Российская империя и Эмират Афганистан, находившийся под влиянием Британской империи, окончательно утвердили рубежи зон влияния, на востоке Средней Азии граница прошла по Пянджу. При этом Ваханский коридор отходил к Афганистану в качестве буфера между Российской и Британской империями. Русское правительство помогло своему зависимому Бухарскому эмирату подчинить памирские княжества. К Бухаре отошли правобережные земли Вахана, Рушана, Шугнана и Язгулем. В 1904 году, по договоренности с бухарским эмиром, Язгулем остался в составе Дарваза, а Шугнан, Рушан и Вахан были фактически присоединены к Российской империи[17]. Граница по р. Пяндж между Афганистаном и Бухарой, а в дальнейшем и СССР по сути прошла «по живому», разделив памирские народы по берегам реки и прервав внутридолинные связи.

В средневековье у памирских народов существовало подобие сословного деления. В Ишкашиме и Вахане: «сеиды» — потомки духовной касты, «акобиро» — военная аристократия (наукяры), «чокар» — слуги. В Шугнане: «сеиды» — потомки духовной касты, «миры» — благородные люди, «факиры» — простой народ. В Язгулеме до XIX века также сохранялось сословное деление патронимий (каумов): «миры» — благородное сословие и «факиры» — простой народ. Из числа «миров» дарвазскими шахами назначались правители районов, у них имелись привилегии при уплате налогов и владении землёй. В начале XX века, при советской власти, деление постепенно исчезло. Следы патриархально-родового строя в виде разделения селений на кварталы по родовому признаку, где традиционно жили члены родственной патронимии, сохранялись до второй половины XX века[18].

Исследования мтДНК, проведённые в 2017 году, отражают сложную историю заселения Памира, языковые отличия ваханцев, сарыкольцев, северных памирцев. Типичные для северных памирцев (кроме сарыкольцев), профили гаплогрупп мтДНК: HV (52 %), U (14 %), T(14 %), CZ (6 %), J (4 %) — репрезентативны для индоевропейских народов Западной Евразии. У сарыкольцев Синьцзяна встречаются следующие гаплогруппы мтДНК: D (3 %), HV (24 %), U (33 %), T (2 %), J (7 %), CZ (7 %), M (8 %) — помимо индоевропейских, отражает некоторое влияние восточно-азиатских народов, у ваханцев профиль мтДНК: HV (38 %), U (18 %), T(9 %), J (8 %), R (6 %), W (12 %) еще более сложный, также характерен для индоевропейских народов, хотя гаплогруппа W3 (12 %) не типична для иранских народов[19]. Интересный факт, что субгаплогруппа U5a2a1, извлечённая из ископаемых костей человека 700-летней давности, найденных на Восточном Памире, сохранилась у нескольких современных представителей 4 памирских народов, участвовавших в этом исследовании мтДНК[19]. Эта субгаплогруппа указывает на происхождение из Волго-Уральского региона и может свидетельствовать о доисторических миграциях древних скотоводческих народов из евразийских степей на восточный Памир[20].

С установлением начиная с конца I тыс. до н. э. связей с равнинным иранским миром на политеистические иранские верования древних памирцев сильное влияние стал оказывать зороастризм. Привязка этой религии к солярным культам отразилась в именовании солнца в ишкашимском языке remozd, происходящего от имени Ахура Мазда (*Ahura- Mazdā-). Особенно сильны были позиции зороастризма в Шугнане, где на возвышенностях строились открытые храмы огня, некоторые из которых действовали вплоть до XIV в.[21] Легенды о предках-«огнепоклонниках» и «кафирах-сиявушах» (искажённое под влиянием имени иранского героя тадж. сиёпӯш «одетый в чёрное») до сих пор популярны на Памире.

Другой важной религией Памира был буддизм, проникавший сюда из Индии караванным путём. Особенно сильны позиции буддизма были в Вахане, через который массово двигались буддистские проповедники из Индии и паломники из Хотана и Китая.

Памирский мальчик в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана

Исламизация Средней Азии после арабских завоеваний в VIII—IX вв. практически не затронула памирские народы. Широкое проникновение ислама в народные массы происходило только в XI—XII в. и связано с деятельностью активного деятеля исмаилитского течения и выдающегося персидского поэта Насира Хосрова (1004—1088), бежавшего от преследований со стороны суннитов на Памир и нашедшего убежище у правителя Йумгана (Ямгана, долина на левобережье Шугнана). Широко почитаемый при жизни и после смерти Насир Хосров стал духовным наставником местного населения и инициатором широкой пропаганды исмаилизма в других памирских областях.

Исмаилизм наложил большой отпечаток на духовную культуру памирцев и до сих пор является одним из их этнических символов. Важная роль в памирском обществе отводилась пирам и халифам — духовным наставникам. Прерванные в период Советской власти отношения с главой исмаилитов всего мира Ага-ханом начали налаживаться после обретения Таджикистаном независимости. Тем не менее проживающие в КНР исмаилиты-сарыкольцы и ваханцы до сих пор пребывают в религиозной изоляции. Язгулямцы, под влиянием Дарваза, в конце XIX века приняли суннизм[22].

Исходя из сходства в обычаях и традициях (этнической общности) и из конфессиональной общности (то есть принадлежности к исмаилизму), все малые народы Памира именуют себя «памирцами» — тадж. помирӣ. В сознании как самих памирцев, так и таджиков это понятие ассоциируется не с региональной, а прежде всего с языковой, культурной и конфессиональной принадлежностью к определенному сообществу. Таджикоязычные жители Памира — дарвазцы и ванджцы, исповедующие суннизм, не причисляют себя к памирцам, в то время как таджикоязычные горонцы-исмаилиты считают себя памирцами[12][23]. Язгулямцы, говорящие на одном из памирских языков — язгулямском, но перешедшие на суннизм, не относят себя ни к памирцам, ни к таджикам[24].

Согласно исследованиям советского и постсоветского периода, вне пределов Горно-Бадахшанской области (ГБАО), представители памирских народов из ГБАО называют себя «памирскими таджиками»[25][12][26][27].

Касательно этнической самоидентификации вне ГБАО, к примеру в среде трудовых мигрантов в Российской Федерации, характерно два типа самоопределения[12]:

1. для контактов с государственными органами (правоохранительные и миграционные учреждения) — представляться таджиками согласно паспортным данным, исходя из соображений государственной принадлежности (таджики — граждане Таджикистана) и частично этнической принадлежности (85 % памирцев при опросе не посчитали себя таджиками);
2. в среде соотечественников (уроженцев ГБАО) — исключительно «памирцы», с уточнением народности (рушанцы, ваханцы, ишкашимцы и т. д.).

Согласно данным анонимного опроса памирцев, проведённого в Таджикистане не назвавшими себя представителями НКО Мемориал, властями Таджикистана осуществляется политика насаждения образа «таджикистанца», под которой подразумевается объединение всех граждан Таджикистана, независимо от народности, под обобщённое понятие таджик в этническом плане. По заявлениям респондентов — памирцы отказываются признавать себя таджиками[28].

Исследователи этнической самоидентификации и этнической принадлежности народов Памира[1] отмечают, что однозначного ответа на вопрос об этнической принадлежности памирцев нет, что объясняется как объективными так и субъективными обстоятельствами. По их мнению, объективно этническое самосознание памирцев не вполне укладывается в рамки принятых критериев. Субъективные обстоятельства возникли впоследствии того, что по идеологическим соображениям этнические особенности народов Памира умышленно отрицаются. Они утверждают, что для памирцев понятия национальной и этнической принадлежности неравнозначны.

Национальная принадлежность в сознании памирцев ассоциируется с отнесением себя к более обширному, нежели локальная этническая общность, — к этнокультурному сообществу родственных народов, по отношению к которому с давних времен имел хождение этноним таджик. В классический период этот этноним применялся как синоним слова иранец[29][30][31], особенно в поэзии, где понятие «турку тоҷик» означало не конкретный этнос в современном понятии, а представителей тюркских и иранских народов вообще.[32][33]. Как можно заметить, этноним таджик в данном случае употребляется в двух значениях: во-первых, он определяет генетическую и этноязыковую общность людей, для которых фарси-таджикский язык — родной, и во-вторых, в более широком смысле это слово означает генетическую и культурную общность ряда ираноязычных народов Центральной Азии (за исключением пуштунов), что вполне сравнимо с понятием «славяне» и «славянской национальности»[1].

Ученые отмечают[1], что понятие «национальная принадлежность» — это всего лишь одна, верхняя, ступень этнического самосознания ираноязычных народов Памира. Но это не означает, что у жителей «Крыши Мира» нет иного этнического самосознания или они, кроме особенностей речи, не видят у себя иных признаков этнической самоидентификации. Напротив, это чувство у памирцев развито сильно, и оно дает им возможность различать ещё несколько других местных сообществ людей.

Памирские и таджикские девочки в афганской провинции Бадахшан

Первая и изначальная ступень этнического самосознания малых народов Памира — это ощущение общности, свойственной только им. То есть единение людей, у которых один и тот же язык, жизненный уклад, одни и те же традиции и обычаи; всем им присущи также некоторые сходные психологические особенности и по своему менталитету они отличаются от окружающих их народов. По этим признакам они считают себя прежде всего шугнанцами, рушанцами, бартангцами, сарыкольцами, ишкашимцами, мунджанцами и ваханцами. Именно этот уровень самосознания отражает их этническую принадлежность, поскольку подразумевает наиболее монолитную общность людей, история которой насчитывает более чем 2 тысячи лет. Этой общности присущи все признаки этноса[1].

Среди памирских народов с XIX века распространена легенда об их происхождении от греческих воинов Александра Македонского, или даже от самого Александра Македонского, чем объясняется распространение голубоглазых или зеленоглазых представителей у памирских народов[34]. Никаких научных подтверждений этой легенде нет.

Памирский мужчина из Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана

Памирские дети рядом со своим домом в Деххахане, Афганистан

Специфическая среда обитания со сложным рельефом являлась важнейшим природно-географическим фактором при строительстве поселений и формировании архитектуры данной народности. Помимо специфического рельефа на народное зодчество оказывал влияние сухой, контрастный по температурам климат. Продолжительный теплый период года характеризуется почти полным отсутствием осадков и резкими суточными колебаниями температур. Холодный период устанавливается в ноябре и длится до апреля. Минимальная температура зимой −30, максимальная летом +35. Температурный режим меняется и по высоте. Обилие водных источников обеспечивает орошаемое земледелие, а луга в боковых ущельях на высоте свыше 3000 м — отгонно-пастбищное скотоводство. (Мамадназаров 1977: 7-8) Ярко выраженные строительные традиции определяют региональный характер поселений, усадеб и жилых домов. При выборе места поселения учитывались возможности камнепадов, снежных лавин и паводковых вод. Традиционная форма поселения памирцев — деревня. При большом количестве удобной для земледелия земли, жилища в деревне расположены свободно, при каждом доме имеется двор большей или меньшей величины и очень часто огороды и маленькие участки полей.

Существуют деревни, в которых жилища расположены по несколько групп на значительном расстоянии друг от друга, создавая впечатление отдельных хуторков, связанных друг с другом общими арыками, между которыми почти непрерывно тянутся участки полей и садов. В таких хуторках обычно живут близко родственные семьи. Если же деревня расположена в неудобном для земледелия месте, тогда расположение жилищ очень сконцентрировано. Дворов в такой деревне почти нет, а жилища ступеньками располагаются по склону горы. Такие деревни встречаются обычно в узких горных ущельях. Водоснабжение деревень различно. По источникам снабжения и пользования водой можно разбить деревни на три категории: 1 — деревни, пользующиеся водой из горных ключей; 2 — пользующиеся водой главным образом из бурных горных потоков и речек; и 3 — пользующиеся идущими издалека, очень длинными арыками с более или менее медленным течением воды. Жилище памирцев, несмотря на кажущееся однообразие, представляет, однако, очень значительные различия, зависящие от природных строительных ресурсов, климата, бытовых навыков и от социального и имущественного положения его владельца. Обычно жилище одноэтажное, но если оно располагается на крутом откосе, то иногда внизу устраивается хлев. Пристроенный второй этаж встречается очень редко в более крупных и богатых домах. Материалом для постройки обычно служит земля (лесс или глина), из которой складывают стены. В деревнях, расположенных в узких ущельях на каменистой почве, где лёсс дорог и малодоступен, большая часть жилищ и все надворные постройки сложены из камней, скрепленных глиной. Основой для крыши служат несколько бревен, положенных на стены, на которые кладется настил из жердей, засыпаемый сверху землей и глиной. Изнутри здания крыша поддерживается столбами. Жилище обычно делится на зимнее и летнее помещение. Зимняя часть — хона — представляет собой квадратное или прямоугольное помещение, большая часть пола которого приподнята в виде площадки или глинобитных нар, которые служат для спанья, сиденья и т. п. В проходе между нарами под отверстием в потолке, вырывается яма для стока воды, покрытая деревянной решёткой. В хона ведёт небольшая дверь либо с улицы или двора, либо из летнего помещения. Окном для пропуска света служит отверстие в стене, имеющее обычно деревянную створку.

До 1930-х годов застеклённых окон в горных деревнях почти нигде ещё не было. Для отопления помещения устроена яма для разведения костра, которая служит для печения хлеба (лепешек). Пищу готовят в очаге, который представляет собой выемку в виде срезанного сверху и сбоку конуса, с гладкими стенками и более широким дном. На дне выемки разводится огонь, а сверху ставится плоский, широкий котел. Отчего устраивается либо в специальном возвышении в углу или вдоль одной из стен, либо в проходе, толще нар. В хона держат зимой молодой скот и птицу, для чего сбоку от входа устраивается специальное помещение, закрываемое дверцей. Необходимо упомянуть о так наз. «летовьях», куда на лето угоняют скот и где в течение нескольких летних месяцев живёт большинство женщин деревни с маленькими детьми, заготовляя впрок молочные продукты. Для жилья служат небольшие хижины, сложенные из камней, часто не замазанные и не утепленные. Практически в каждой деревне имеется мечеть, за исключением самых маленьких (Гинзбург, 1937: 17-24).

Дома памирцев не похожи на жилища других народов. Их устройство остаётся неизменным на протяжении многих столетий, переходя от поколения к поколению. Каждый архитектурный элемент памирского дома имеет свой эзотерический смысл — доисламский и исламский. Каждый элемент дома имеет значение в жизни человека. Дом воплощает в себе целое мироздание, отражая божественную сущность человека и гармонию его отношения с природой. Опорой памирского дома являются 5 столбов. Они названы именами 5 святых: Мухаммад, Али, Фатима, Хасан и Хусейн. Столб Мухаммад — основной в доме. Это символ веры, мужской власти, вечности мира и нерушимости дома. Около его укладывают в колыбель новорожденного мальчика. Столб Фатима — символ чистоты, хранителя домашнего очага. Во время свадьбы возле этого столба одевают и украшают невесту, чтоб она была такой же красивой как Фатима. Столб Али — символ дружбы, любви, верности, соглашений. Когда жених привозит невесту в свой дом их усаживают возле этого столба чтобы их семейная жизнь была полна счастья и у них родились здоровые дети. Столб Хасан служит земле и охраняет её, заботясь о её процветании. Поэтому он длиннее других столбов и непосредственно соприкасается с землей. Столб Хусейн — символ света и огня. Около его читаются молитвы, религиозные тексты, совершается намаз и обряд зажигания свечи («чарогравшан») после смерти человека. Четырёхступенчатый свод дома — «чорхона», символизирует 4 стихии: земля, вода, ветер, огонь.

Наиболее архаичной формой семьи у памирцев являлась большая патриархальная семья, основанная на принципах агнатного родства. Неразделённость хозяйства являлась основой существования большой семьи, которая в свою очередь была основана на совместном владении землей. Во главе такой семьи стоял старейшина, распоряжавшийся всем имуществом, распределением работ в семье и другими делами. Внутри семьи господствовали патриархальные отношения, младшие беспрекословно подчинялись старшим, а все вместе старейшине. Однако с проникновением в районы расселения памирцев товарно-денежных отношений общинный уклад был подорван, что привело к разложению больших патриархальных семей. На смену патриархальной семье пришла семья моногамная, сохранявшая ещё в той или иной мере патриархальные отношения.

С установлением Ислама было легализовано превосходство мужчины над женщиной. Согласно шариатным нормам муж имел преимущество в деле наследования, в качестве свидетеля, было узаконено право мужа на развод. Фактически положение женщины в семье зависело от степени её участия в производстве, сельском труде, поэтому в горных районах, где женщина принимала большее участие в производительной деятельности, её положение было относительно более свободным, затворничество женщин отсутствовало. Значительную роль у памирцев играли родственные браки, они стимулировались также и по экономическим причинам. Особенно излюблены были ортокузенные браки, главным образом, женитьба на двоюродной сестре, чтобы калым оставался в пределах одной семьи[22].

У памирцев первой церемонией связанной с браком являлось сватовство. Следующим этапом бракосочетания была помолвка. После сватовства и помолвки жених и невеста начинают скрываться от своей новой родни. В течение года собирается и уплачивается отцу невесты весь калым, в его сборе отцу жениха помогают родственники. Калым носил, главным образом, натуральный характер. Брак матрилокальный (Кисляков 1951: 7-12). В качестве следов матрилокальности брака остаётся обычай, по которому невеста после свадьбы пребывает в доме мужа только 3-4 дня, а затем возвращается в дом отца и фактический брак начинается здесь. (Пещерева 1947: 48)

В связи с преобладанием земледелия над скотоводством, мясо употребляется в пищу редко, мясных кушаний мало, и готовятся они очень примитивно. Основными продуктами питания являются пшеница в виде муки (лапша, клецки, болтушка, лепешки), в дробленном виде (для густой или жидкой каши), фрукты, грецкие орехи, бобовые и овощи, овечий сыр и кислое молоко, «ширчой» (чай с молоком, с добавлением сливочного масла) — чай с молоком пили часто, а сливочное масло могли позволить себе только зажиточные люди^{[когда?]}. Кушанья из пшеницы или муки варятся с овощами, фруктами; мучные блюда никогда не варятся с мясом. К ритуальным кушаньям принадлежат блины, havlo, ozaq — кусочки теста жаренные в масле, и «кашк» — каша, приготовляемая из пшеницы, фасоли, гороха и чечевицы во время обжига посуды, причем горшок, в котором варится кашк, ставится у кучи обжигаемой посуды и кашк должен быть сварен на этом огне. Его едят только мастерицы и другие женщины, а мужчинам его не дают. (Пещерева 1947: 48)

• Земледелие, скотоводство
  • Основное занятие памирцев — земледелие высокогорного типа при искусственном орошении в сочетании с животноводством. В крестьянском хозяйстве имелись коровы, овцы и козы, реже лошади и ослы. В высокогорных районах, как исключение, можно было встретить яка, называемого «кутас» (хуẋгоw). Скот не отличался хорошим качеством, был маловыносливым и низкорослым. Годовой цикл ухода за скотом разделялся на два основных периода: зимнее нахождение скота в кишлаке, в хлеву и пастьба скота на летних пастбищах (йеел), вдали от кишлака, далеко в горах. Между этими основными периодами вклинивались два других коротких периода, падающих на весну и осень, когда скот свободно бродил по ещё незасеянным или уже сжатым кишлачным полям или отгонялся на скудные травяные участки вблизи кишлака.

Быки и ослы весной на пастьбу не выгонялись, так как в этот период они нужны были в кишлаке для земледельческих работ.(Кисляков 1949: 38-39) Области расселения памирцев отличаются крайним малоземельем. Большую часть земель занимают так называемые бросовые земли (ледники, скалы, крутые склоны, нагромождения камней). Ирригационная система своеобразна: от магистрального оросительного канала спуск воды осуществляется серией водопадов или сбросов. Из них вода по каналам отводится на вспаханные поля и оросительные борозды. (Моногарова 1972: 52)

• Традиционные промыслы
  • Домашние промыслы — главным образом обработка шерсти, выделка тканей, узорное вязание из цветной шерсти длинных носков, кошмоваляние, обработка дерева, ручное женское гончарство, охота, изготовление ювелирных украшений, кузнечное дело. Обработкой шерсти занимались женщины, взбивали шерсть тетивой специального небольшого лука и пряли на ручном веретене, а также на прялке обычного среднеазиатского типа. Тканье было традиционным мужским занятием. Ткани для одежды ткали на горизонтальном стане. Из шерсти коз и яков обычно зимой мужчины ткали полосатые безворсовые ковры, для этого употреблялся вертикальный ткацкий стан. Кошмы выделывали преимущественно женщины. Развита была обработка рога, особенно диких козлов. Из рога изготовляли рукоятки для ножей, гребни.
• Среди памирских народов популярна национальная борьба — гуштингири (к, астингире), напоминающая самбо. В современном спорте представители памирских народов проявляют себя в таких видах спорта как волейбол, футбол, гандбол, самбо, бокс, бои без правил и другие единоборства.

• Лашкарбеков Б. Б. «Памирская экспедиция (статьи и материалы полевых исследований)» (рус.) / Н. М. Емельянова. — М.: Институт востоковедения РАН, 2006. — С. 111—130. — 272 с. — ISBN 5-89282-291-5.
• Андреев М. С. К характеристике древних таджикских семейных отношений // Известия № 15 Сталинабад.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 3-12.
• Андрианов Б. В. Изучение горной ирригации на юге Таджикистана и на Западном Памире // Итоги полевых работ института этнографии в 1971 году / Гл. редакция восточной литературы. М.: Наука, 1971. С. 58-65.
• Гинзбург В. В. Горные таджики: материалы по антропологии таджиков Каратегина и Дарваза. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1937.
• Каландаров Т. С. Этноконфессиональные трансформации на Памире в XX — начале XXI в. "Языки и этнография «Крыши мира» (СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2005. — 112 с. — стр. 51 — 63
• Кисляков Н. А. Древние формы скотоводства и молочного хозяйства у горных таджиков бассейна р. Хингоу // Известия № 15 Сталинабад.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 34-39.
• Кисляков Н. А. Семья и брак у Таджиков: автореферат дис. … доктора исторических наук / Институт этнологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая Л., 1951 — 26 с.
• Мамадназаров М. Х. Архитектура народного жилища Западного Памира и его современная модификация: афтореферат дис. … канд. архитектуры / Инженерно-строительный институт Л., 1977 — 34 с.
• Моногарова Л. Ф. Современные этнические процессы на Западном Памире // Советская этнография. — 1965. — № 6. — С. 23—33.
• Моногарова Л. Ф. Преобразования в быту и культуре припамирских народностей. М.: Наука, 1972.
• Моногарова Л. Ф. Материалы по скотоводству населения Южного Таджикистана и Западного Памира // Итоги полевых работ института этнографии в 1971 году / Гл. редакция восточной литературы. М.: Наука, 1971. С. 66-70.
• Мухиддинов И. Реликты доисламских обычаев и обрядов у земледельцев Западного Памира (XIX- нач. XX в) / Отв. ред. Л. Ф. Моногарова Душанбе.: «Дониш», 1989 −100 с.
• Пещерева Е. М. Поездка к горным таджикам // Институт этнографии: Краткие сообщения III М.- Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С. 42-48.
• Широкова З. А. Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана. Душанбе.: «Дониш», 1976.
• Шовалиев Джура. Геополитическая система горных народов. «Юрист Международное право», 2001 год.
• Под ред. Д. А. Ольдерогге. Страны и народы Востока. — Академия наук СССР. — М.: Наука, 1975. — Т. XVI. Памир. — 317 с.