ГУЛАГ

До создания ГУЛАГа в РСФСР руководство большинством мест заключения было возложено на отдел исполнения наказаний Народного комиссариата юстиции РСФСР и Главное управление принудительных работ при Народном комиссариате внутренних дел РСФСР.

27 июня 1929 года Политбюро начало создавать самостоятельную систему лагерей, которые должны были заменить существующие места заключения по всей стране. Они должны были принимать заключённых, приговорённых к заключению на срок свыше трёх лет. Лица, приговорённые к более короткому сроку тюремного заключения, должны были оставаться в тюремной системе, которая находилась в ведении НКВД[8]. Целью создания новых лагерей было использование трудового ресурса отбывающих наказание лиц для колонизации отдалённых и неблагоприятных земель на всей территории Советского Союза. Создание крупной сети лагерей шло параллельно с началом коллективизации и индустриализации. Насильственная коллективизация сельского хозяйства привела к репрессиям в отношении крестьян, особенно среди их зажиточной прослойки — кулаков. Термин «кулак» станет ассоциироваться также со всеми, кто выступал против или подозревался как недовольный советским правительством. Это привело к тому, что за первые четыре месяца раскулачивания 60 000 человек были отправлены в лагеря[8].

В 1934 году общие тюрьмы были переданы в ГУЛАГ НКВД СССР.

3 августа 1933 года постановлением СНК СССР утверждается Исправительно-Трудовой Кодекс РСФСР, прописывающий различные аспекты функционирования ИТЛ. В частности, кодексом предписывается использование труда заключённых[~ 1] и узаконивается практика зачёта двух дней работы за три дня срока[~ 2], широко применявшаяся для мотивации заключённых при строительстве Беломорканала.

Интерьер женского барака ИТЛ системы ГУЛАГ

10 июля 1934 года согласно Постановлению ЦИК СССР при образовании нового союзно-республиканского НКВД в его составе было образовано Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений. В октябре того же года это управление было переименовано в Главное управление лагерей, трудпоселений и мест заключения. В дальнейшем это управление ещё дважды переименовывалось и в феврале 1941 года получило закрепившееся название Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД СССР.

Число заключённых существенно возросло в результате Большого террора 1937—1938 годов. При утверждении приказа НКВД № 00447 от 31.07.1937 Политбюро ЦК ВКП (б) поручило Совету народных комиссаров выделить НКВД 75 млн рублей из резервного фонда для проведения массовых операций. Из них 25 млн предназначались на оплату перевозки заключённых второй категории по железной дороге, 10 млн — на сооружение новых лагерей. Заключённые должны были быть направлены на уже существующие крупные стройки ГУЛАГа, возводить новые лагеря или работать в лесозаготовительной промышленности[9]. Приказом НКВД № 00447 от 31.07.1937 также предусматривалось рассмотрение тройками НКВД дел осуждённых, уже находящихся в лагерях ГУЛАГа. По решениям этих троек было расстреляно почти 28 тысяч заключённых лагерей[10].

В 1939—1941 года численность заключённых ГУЛАГа значительно возросла за счёт арестованных с новых территорий СССР и осуждённых за новые составы преступлений. На 1 января 1939 года в лагерях, колониях и тюрьмах ГУЛАГа содержались почти 1 990 000 заключённых[11]. В исправительно-трудовых лагерях содержались 1290 тыс. человек (в том числе 107 тысяч женщин и около 440 тысяч мужчин осуждённых за контрреволюционную деятельность)[12]. На январь 1941 года в лагерях, колониях и тюрьмах СССР содержалось около 2,9 млн человек, а ещё 930 тысяч человек находились в ссылке[13]

После начала Великой Отечественной войны 22 июня 1941 г. была издана директива Наркома внутренних дел СССР и Прокурора СССР № 221 о переводе лагерей, тюрем и колоний на военное положение, которая предписывала «прекратить освобождение из лагерей, тюрем и колоний контрреволюционеров, бандитов, рецидивистов и других опасных преступников»[14][15]. Таких набралось около 17 тысяч человек[15]. Также было решено оставить в лагерях после освобождения осуждённых «за антисоветскую агитацию, тяжкие воинские преступления, вооружённый разбой и грабёж, рецидивистов, социально-опасного элемента, членов семей изменников Родины и других особо опасных преступников»[15]. Таких набралось около 50 тысяч заключённых[15]. Они были оставлены в лагере после отбытия срока наказания, но им предоставили «право вольнонаёмных рабочих и служащих, без права выезда из пределов лагеря, с отдельным размещением от заключённых и от основных кадров вольнонаёмного состава лагерей»[15]. Их называли «закреплённые». У них был особый правовой статус. В частности, было установлено, что «при отрицательных проявлениях с их стороны, нарушениях установленного режима и производственной дисциплины, закреплённые водворяются обратно в лагерь на положение заключённых до конца войны»[15].

Численность заключённых ГУЛАГа резко сократилась во второй половине 1941 года из-за массовых досрочных освобождений. Связано это было, в частности, с массовой эвакуацией колоний и лагерей в 1941 году. В отчёте 1944 года начальник ГУЛАГа Виктор Наседкин сообщил, что пришлось эвакуировать 27 лагерей и 210 колоний[16].

В июле 1941 года начальник ГУЛАГа Виктор Наседкин и заместитель наркома внутренних дел Василий Чернышов докладывали Лаврентию Берия, что из-за отсутствия железнодорожных вагонов около 20 тысяч заключённых из Западной Белоруссии пришлось эвакуировать пешим строем[17]. В связи с трудностями эвакуации Наседкин и Чернышов предложили в июле 1941 года Берия около 100 тысяч заключённых (осуждённых за бытовые маловажные преступления, беременных женщин, женщин с малолетними детьми, несовершеннолетних, инвалидов-хроников) не эвакуировать, а освободить (причём освобождённых лиц подходящего возраста призвать в армию)[18]. Берия с предложением согласился и сделал отметку, что внесёт его на рассмотрение Совнаркома[16]. На тот момент в некоторых прифронтовых местностях такое освобождение уже шло. Так, 4 июля 1941 года из Витебской трудовой колонии были досрочно освобождены (с выдачей справок об этом на руки) 350 человек, а оставшихся заключенных (62 человека) вместе с личным составом колонии (45 человек) и оборудованием эвакуировали в Татарскую АССР[19].

Предложение Наседкина и Чернышова в итоге не только приняли, но и расширили, включив в него заключённых из лагерей, не подлежащих эвакуации. Два указа Президиума Верховного Совета СССР (от 12 июля и 24 ноября 1941 года) освободили из лагерей более 1 млн заключённых[16].

Часть освобождённых заключённых была призвана в армию, также были освобождены около 550 тысяч пожилых людей, инвалидов и беременных женщин[20]. За три года войны на укомплектование РККА было передано 975 тыс. заключенных. При этом многочисленные просьбы осужденных за «контрреволюционные преступления»< направить их на фронт, за крайне редким исключением, не удовлетворялись[14].

В итоге на 1 июля 1944 года в лагерях и колониях осталось 1,2 млн заключённых[21]. Сильно изменился демографический состав заключённых: возросла доля женщин. Так, доля женщин-заключённых увеличилась с 7 % до 26 %[22]. В 1941—1944 годах в лагерях и колониях ГУЛАГа было арестовано около 148 тысяч человек по обвинению в преступной деятельности и 10 087 заключённых приговорены к смертной казни[23].

За период войны произошли изменения в системе ГУЛАГа: открыли 40 новых лагерей, но 69 прежних лагерей закрыли[21]. Серьёзные изменения произошли в среде лагерной охраны: её общая численность уменьшилась за счёт отправки на фронт, возросла доля женщин. Всего на фронт были направлены 120 тысяч штатных сотрудников ГУЛАГа (включая 94 тысячи из 135 тысяч имевшихся охранников)[22]. В результате доля военизированной охраны в возрасте от 20 до 40 лет уменьшилась с 86 % до 38 %, а доля штатных сотрудников ГУЛАГа, трудившихся с довоенного времени составила всего 20 %[22].

Также в годы войны ГУЛАГ пополнился осуждёнными за дезертирство: как из армии, так и с мест работы. Как «трудовое дезертирство» в период Великой Отечественной войны рассматривался современниками и современными исследователями самовольный уход работников с предприятий и строек. В годы войны трудовое дезертирство с предприятий было частым явлением, с которым власти не могли справиться. Формально за самовольный уход с работы по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 года полагалось до 5 — 8 лет лишения свободы[24]. Борьба с самовольным уходом велась, но оказалась неэффективной: подавляющее большинство (до 70 — 90 %) самовольно ушедших с предприятий было осуждено заочно, причём милицейский розыск позволил вернуть лишь 4 — 5 % осуждённых[25].В итоге число осуждённых по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 года, отбывающих наказание в ГУЛАГе составило[26]:

• на 1 января 1943 года — 27 541 чел.;
• на 1 января 1944 года — 75 599 чел.;
• на 1 января 1945 года — 183 321 чел.

В итоге Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30 декабря 1944 года «Об амнистии лицам, самовольно ушедшим с предприятий военной промышленности и добровольно возвратившимся на эти предприятия» освобождал от уголовной ответственности всех, кто до 15 февраля 1945 года вернётся на свои предприятия[27].

Некоторые случаи самовольного ухода с работы в годы войны были юридически приравнены к дезертирству из армии. 15 апреля и 9 мая 1943 года вышли Указы Президиума Верховного Совета СССР «О введении военного положения на всех железных дорогах» и «О введении военного положения на морском и речном транспорте». Отныне самовольный уход работников транспорта приравнивался к самовольной отлучке и дезертирству из армии, что в соответствии со статьёй 193.7 Уголовного кодекса РСФСР предусматривало лишение свободы от 3 до 10 лет[28].

После окончания Великой Отечественной войны в ГУЛАГ попали заключённые из стран Восточной и Центральной Европы, а также из Австрии и советской оккупационной зоны Германии. Среди новых заключённых были также участники националистических отрядов поляков, украинцев, латышей и литовцев[29]. После освобождения от немецких войск территории Восточной Европы, было принято решение использовать освобождённые концентрационные лагеря для содержания военнопленных и других осуждённых. Это бывшие концлагеря Мюльберг, Нойбрандербург, Баутцен, Оранненбург. В печально известном нацистском концлагере Бухенвальд в августе 1945 года был организован спецлагерь № 2 НКВД для интернированных[30]. Согласно советским архивным данным, в 1945—1950 гг. только через этот лагерь прошло 28 455 заключённых, из них 7 113 — умерли[31].

В связи с реорганизацией наркоматов в министерства, Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний в марте 1946 года вошло в состав МВД СССР. После расформирования бывших концлагерей Третьего Рейха, часть их имущества и оборудования было решено использовать в системе ГУЛАГ[32], в частности исследовательское оборудование.

Постановлением Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 года «Об организации лагерей и тюрем со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников [и о направлении их по отбытии наказания на поселение в отдалённые местности СССР]» для «шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций и групп» в системе ГУЛАГа создавались особые лагеря (Степлаг, Минлаг, Дубровлаг, Озёрлаг, Берлаг). Заключённые в них должны были носить номера на одежде.

27 марта 1953 года был издан указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии, по которому в течение следующих трёх месяцев вышла на свободу почти половина заключённых лагерей (примерно 1,2 из 2,5 млн человек), чей срок заключения был меньше четырёх лет.

Ожидавшееся, но не проводившееся освобождение «политических» привело к их коллективным выступлениям (Воркутинское восстание, Норильское восстание, Кенгирское восстание заключённых). Эти события ускорили создание комиссий, которые должны были проверить дела «политических» заключённых. В течение двух лет (с начала 1954 по начало 1956 годов) число «политических» в ГУЛАГе уменьшилось с 467 000 до 114 000 человек, то есть на семьдесят пять процентов. В начале 1956 года, впервые за двадцать лет, общее число заключённых стало меньше миллиона человек[33].

Ведомственная принадлежность ГУЛАГа после 1934 года менялась всего один раз — в марте 1953 ГУЛАГ был передан в ведение Министерства юстиции СССР, но в январе 1954 вновь возвращён в МВД СССР.

Следующим организационным изменением системы исполнения наказаний в СССР стало создание в октябре 1956 года Главного управления исправительно-трудовых колоний, которое в марте 1959 года было переименовано в Главное управление мест заключения.

При разделении НКВД СССР на два самостоятельных наркомата — НКВД СССР и НКГБ СССР — это управление было переименовано в Тюремное управление НКВД СССР. В 1954 году по постановлению Совета Министров СССР Тюремное управление было преобразовано в Тюремный отдел МВД СССР. В марте 1959 года Тюремный отдел был реорганизован и включён в систему Главного управления мест заключения МВД СССР.

Численность заключённых ГУЛАГа (по состоянию на 1 января каждого года)[37]:

Национальный состав заключённых на 1 января 1939 года

Согласно ряду исследований[37] в лагерях ГУЛАГа национальный состав заключённых был распределён следующим образом (на 1 января каждого года):

По данным, приводимым в этой же работе, на 1 января 1951 года в лагерях и колониях количество заключённых составляло:

Имя	Портрет	Срок полномочий
Эйхманс, Фёдор Иванович		апрель — июнь 1930
Коган, Лазарь Иосифович		до 9 июня 1932
Берман, Матвей Давыдович		до 16 августа 1937
Плинер, Израиль Израилевич		до 16 ноября 1938
Филаретов, Глеб Васильевич		до 18 февраля 1939
Чернышёв, Василий Васильевич		до 26 февраля 1941
Наседкин, Виктор Григорьевич		до 2 сентября 1947
Добрынин, Георгий Прокопьевич		до 31 января 1951
Долгих, Иван Ильич		до 5 октября 1954
Егоров, Сергей Егорович		до 4 апреля 1956
После речи Хрущёва Н. С. о культе личности
Бакин, Павел Николаевич		до 6 мая 1958
Холодков, Михаил Николаевич[39]		до 13 июня 1960

Первые руководители ГУЛАГа — Фёдор Эйхманс, Лазарь Коган, Матвей Берман, Израиль Плинер — в числе прочих видных чекистов погибли в ходе чистки в НКВД в период «большого террора» и после него.

Экономическая деятельность НКВД и МВД в 1930—1950-е годы охватывала различные отрасли: от машиностроения до улова рыбы, от чёрной металлургии до изготовления валенок, от строительства электростанций до производства шёлковых тканей, от лесозаготовки до изготовления чулочно-носочных изделий, от химической промышленности до добычи минеральных вод и т. д. Однако ключевыми направлениями были промышленность и капитальное строительство[44].

Водительское удостоверение, выданное заключённому Расторгуеву. Кандалакша, январь 1941

Ресурсы НКВД и МВД использовались и добывающей, и в перерабатывающей промышленности: цветной и чёрной металлургии, добыче полезных ископаемых, в энергетике, слюдяной, асбестовой, химической промышленности, в машиностроении и металлообработке, в лесной и деревообрабатывающей промышленности, в производстве стройматериалов и товаров народного потребления. Последние преимущественно выпускались в исправительно-трудовых колониях, где деревообработка, швейное и обувное производство, сельскохозяйственное производство были основными и позволяли занять лиц, осуждённых на короткие сроки, женщин, несовершеннолетних, пожилых людей, инвалидов и ограниченно годных к физическому труду[44]. В исправительно-трудовых лагерях подобная продукция не имела товарного характера и использовалась для нужд самих ИТЛ и строительств.

Заключённые на строительстве Беломорканала

Заключёнными ГУЛАГа в 1930—1950-х годах велось строительство ряда крупных промышленных и транспортных объектов:

• каналов (Беломорско-Балтийский канал имени Сталина, канал имени Москвы, Волго-Донской канал имени Ленина);
• ГЭС (Волжская, Жигулёвская, Угличская, Рыбинская, Нижнетуломская, Усть-Каменогорская, Цимлянская и др.);
• металлургических предприятий (НГМК и Нижнетагильский МК и др.);
• объектов советской ядерной программы;
• ряда железных дорог (Трансполярной магистрали, Кольской железной дороги, тоннеля на Сахалин, Караганда — Моинты — Балхаш, Северной железной дороги, Печорской магистрали, вторых путей Сибирской магистрали, Тайшет — Лена (начало БАМа) и др.) и автомобильных дорог.
• несколько советских городов были основаны и строились учреждениями ГУЛАГа (Комсомольск-на-Амуре, Советская Гавань, Дудинка, Воркута, Ухта, Инта, Печора, Молотовск, Дубна, Находка, Ангарск, Волжский, Жезказган).

Уровень производительности труда ГУЛАГа в разных отраслях отличался. Например, в добывающей отрасли НКВД лидировал как по объёму производства, перевыполнив во время Великой Отечественной войны план по добыче золота, платины, радия, никеля, олова, меди, молибдена, вольфрама, угля, нефти, сажи, леса и др., так и по снижению себестоимости продукции. В 1944 г. металлы, поставляемые НКВД, обходились значительно дешевле поставляемых Наркомцветметом: золото стоило 11 руб. 32 коп. за грамм против 20 руб. 50 коп., никель соответственно 20 руб. 50 коп. и 31 руб. за кг, олово в концентратах — 52 руб. 80 коп. и 100—165 руб. за кг[44].

Достаточно эффективным было применение ресурсов ГУЛАГа в капитальном строительстве. На долю Главпромстроя ГУЛАГа доставались самые сложные и капиталоёмкие проекты страны, которые требовалось реализовывать в труднодоступных или неосвоенных районах, в том числе для атомного проекта[45]. Именно благодаря последнему и необходимости послевоенного восстановления страны в 1949—1952 гг. объёмы работ силами МВД в капитальном строительстве удвоились, что составило в 1952 г. около 9 % общих государственных капиталовложений. И это не было самым высоким результатом, так как исторически доля ведомства в общем объёме капитального строительства варьировалась от 6,2 % (1700 млн руб.) в 1935 г. до 14,9 % (в среднем 3659 млн руб.) в 1941—1944 гг. В отдалённых районах СССР эта доля была значительно больше[44].

Не справлялся ГУЛАГ и с плановыми заданиями по снижению себестоимости. Фактическая себестоимость лагерного производства в несколько раз превышала плановую. Например, 1 кубометр земли на строительстве северного тракта Чибью-Крутая должен был по смете стоить 1 рубль 6 копеек, а фактически его стоимость, по подсчётам лагерных экономистов, составляла, как минимум, 6 рублей[46].

Эффективность труда заключённых в ГУЛАГе была существенно ниже, чем среди вольнонаёмных работников. Как экономический проект ГУЛАГ был убыточен. В 1930-е годы норма питания заключённых составляла 2 000 калорий, что было явно недостаточно для работающих людей, тем более, что реальное снабжение продовольствием было ещё ниже[47]. По подсчётам доктора исторических наук, научного руководителя Центра экономической истории исторического факультета МГУ Леонида Бородкина, общий вклад ГУЛАГа в экономику не превышал 4 % ВВП.

В сравнении с гражданским сектором, труд заключённых был неэффективным[48][49], а продуктивность — ничтожной[50]. В частности, руководитель ГУЛАГа Наседкин 13 мая 1941 года писал, что «выработка на одного рабочего в ГУЛАГе на строительно-монтажных работах 23 рубля в день, а в гражданском секторе на строительно-монтажных работах 44 рубля»[49]. Труд заключённых приносил ничтожный и зачастую очень ненужный ресурс[50].

Л. П. Берия 9 апреля 1939 г. обратился с письмом к В. М. Молотову, в котором просил увеличить нормы снабжения заключённых продовольствием и одеждой для повышения производительности их труда:[51]

Существующая в ГУЛАГе НКВД СССР норма питания в 2000 калорий рассчитана на сидящего в тюрьме и не работающего человека. Практически и эта заниженная норма снабжающими организациями отпускается только на 65—70 %. Поэтому значительный процент лагерной рабочей силы попадает в категории слабосильных и бесполезных на производстве людей. На 1 марта 1939 года слабосильных в лагерях и колониях было 200 000 человек, и поэтому в целом рабочая сила используется не выше 60—65 процентов.

После войны замминистра внутренних дел Чернышёв писал в специальной записке, что ГУЛАГ просто необходимо переводить на систему, аналогичную гражданской экономике. Но несмотря на введение новых стимулов, детальную проработку тарифных сеток и норм выработки, самоокупаемость ГУЛАГа не могла быть достигнута; производительность труда заключённых была ниже, чем у вольнонаёмных работников, а стоимость содержания системы лагерей и колоний возрастала.

После смерти Сталина и проведения в 1953 году массовой амнистии число заключённых в лагерях сократилось в два раза[43], строительство ряда объектов было прекращено. В течение нескольких лет после этого система ГУЛАГа планомерно сворачивалась и окончательно прекратила своё существование в 1960 году. Правда, из-за этой амнистии на волю было выпущено много настоящих преступников, что привело к всплеску правонарушений[52][53].

Существует распространённое мнение о том, что в системе лагерей ГУЛАГ не было коррупции. Однако по заявлению историка Л. И. Бородкина, есть множество различных документов, подтверждающих, что коррупция была в системе ГУЛАГ даже во время войны[54]. Встречались факты хищения в форме присвоений и растрат лагерного имущества и питания лагерным начальством, а также блатными (ворами) и вольнонаёмными работниками[55].

Во время Великой Отечественной войны численность заключённых ГУЛАГа резко сократилась. Однако в период войны в ГУЛАГе заработал ряд военных производств. К 1944 году на предприятиях ГУЛАГа было произведено 35,8 млн ручных гранат, 9,2 млн противопехотных мин, 100 тысяч авиабомб, более 20,7 млн корпусов боеприпасов[56].

Кроме того, ГУЛАГ сдавал в аренду заключённых для работы на предприятиях, выпускавших продукцию для фронта. К 1944 году ГУЛАГ сдал в аренду наркоматам более 900 тысяч заключённых (из них 316 тысяч были военнопленными), построив рядом с местами их работы лагеря и колонии[57].

В документе, подписанном начальником оперативного отдела ГУЛАГа НКВД СССР, от 1942 года, пишется о том, что отдельными сотрудниками лагеря к заключённым применяется жестокое обращение. Указываются фамилии дежурных стрелков в лагере Чкаловской области. В документе в частности говорилось[58]:

<…> В виде меры наказания за разного рода нарушения лагерного режима ХОМЯКОВ, УКОЛОВ, ТРОФИМОВ и ОВСЯННИКОВ наносили заключённым побои. Вязали и полураздетыми водворяли в холодный изолятор. Связывали проволокой, выводили на улицу и привязывали к столбу. Заключённых полураздетыми выводили на улицу и по несколько часов держали их на морозе. Были случаи, когда в полураздетом состоянии заключённых заставляли лежать на снегу.

Оперативно-чекистским отделением ОИТК УНКВД по Чкаловской области ХОМЯКОВ, УКОЛОВ, ТРОФИМОВ и ОВСЯННИКОВ арестованы и привлечены к уголовной ответственности.

Реконструкция жилого барака ГУЛАГа

В ИТЛ устанавливались три категории режима содержания заключённых: строгий, усиленный и общий:

• На строгом режиме были особо опасные преступники, осуждённые за бандитизм, разбой, умышленные убийства, побеги из мест заключения и неисправимые уголовники-рецидивисты. Они находились под усиленной охраной и надзором, не могли быть расконвоированы, использовались преимущественно на тяжёлых физических работах, к ним применялись наиболее строгие меры наказания за отказ от работы и за нарушения лагерного режима. Осуждённые по статье «Политические преступления» (58 статья Уголовного кодекса РСФСР) тоже относились к особо опасным[59].
• На усиленном режиме содержались осуждённые за грабежи и другие опасные преступления, воры-рецидивисты. Эти заключённые тоже не подлежали расконвоированию и использовались главным образом на общих работах.
• Остальные заключённые в ИТЛ, а также все находившиеся в исправительно-трудовых колониях (ИТК) содержались на общем режиме. Разрешалось их расконвоирование, использование на низовой административно-хозяйственной работе в аппарате лагерных подразделений и ИТК, а также привлечение к постовой и конвойной службе по охране заключённых.

По окончании карантина врачебно-трудкомиссиями производилось установление заключённым категорий физического труда:

• Физически здоровым заключённым устанавливалась первая категория трудоспособности, допускающая их использование на тяжёлых физических работах.
• Заключённые, имевшие незначительные физические недостатки (пониженную упитанность, неорганического характера функциональные расстройства), относились ко второй категории трудоспособности и использовались на работах средней тяжести.
• Заключённые, имевшие явно выраженные физические недостатки и заболевания, как то: декомпенсированный порок сердца, хроническое заболевание почек, печени и других органов, однако не вызывающие глубоких расстройств организма, относились к третьей категории трудоспособности и использовались на лёгких физических работах и работах индивидуального физического труда.
• Заключённые, имевшие тяжёлые физические недостатки, исключающие возможность их трудового использования, относились к четвёртой категории — категории инвалидов.

Отсюда все рабочие процессы, характерные для производительного профиля того или иного лагеря, были разбиты по степени тяжести на тяжёлые, средние и лёгкие[60].

Для заключённых каждого лагеря в системе ГУЛАГа существовала стандартная система учёта узников по признаку их трудового использования, введённая в 1935 году. Все работающие заключённые делились на две группы. Основной трудовой контингент, который выполнял производственные, строительные или прочие задачи данного лагеря, составлял группу «А». Помимо него, определённая группа заключённых всегда была занята работами, возникающими внутри лагеря или лагерной администрации. Этот, в основном административно-управленческий и обслуживающий персонал, причислялся к группе «Б». Неработающие заключённые также делились на две категории: группа «В» включала в себя тех, кто не работал по причине болезни, а все остальные неработающие объединялись в группу «Г». Данная группа представлялась самой неоднородной: часть этих заключённых только временно не работали по внешним обстоятельствам — из-за их нахождения на этапе или в карантине, из-за непредоставления работы со стороны лагерной администрации, из-за внутрилагерной переброски рабочей силы и т. п., — но к ней также следовало причислять «отказчиков» и узников, содержащихся в изоляторах и карцерах.

Доля группы «А» — то есть основная рабочая сила — редко достигала 70 %. Кроме того, широко использовался труд вольнонаёмных работников (составлявших 20—70 % группы «А» (в разное время и в разных лагерях)).

Нормы на работу составляли в год около 270—300 трудовых дней (по-разному в разных лагерях и в разные годы, исключая годы войны).

Трудовой день — до 10—12 часов максимально. Варлам Шаламов в своих рассказах упоминает 16-часовой рабочий день без выходных. В книге И. Л. Солоневича «Россия в концлагере» заключённый Авдеев А. С. рассказывает о 15—20-часовом рабочем дне в течение нескольких месяцев в должности счетовода, работая в лагере под Кемью. В той же книге рассказывается о том, что заключённых заставляли работать даже в сильные морозы, несмотря на отсутствие достаточной для таких работ одежды, что вызывало обморожения и смерти от переохлаждения.

Норма питания № 1 (основная) заключённого ГУЛАГа в 1948 году (на 1 человека в день в граммах)[61]:

• хлеб — 700 (800 для занятых на тяжёлых работах):
• мука пшеничная — 10
• крупа разная — 110
• макароны и вермишель — 10
• мясо — 20
• рыба — 60
• жиры — 13
• картофель и овощи — 650
• сахар — 17
• соль — 20
• чай суррогатный — 2
• томат-пюре — 10
• перец — 0,1
• лавровый лист — 0,1

Несмотря на существование определённых нормативов содержания заключённых, результаты проверок лагерей показывали их систематическое нарушение[62]:

Большой процент смертности падает на простудные заболевания и на истощение; простудные заболевания объясняются тем, что есть заключённые, которые выходят на работу плохо одетые и обутые, бараки зачастую из-за отсутствия топлива не отапливаются, вследствие чего перемёрзшие под открытым небом заключённые не отогреваются в холодных бараках, что влечёт за собой грипп, воспаление лёгких, и другие простудные заболевания.

До конца 1940-х, когда условия содержания несколько улучшились, смертность заключённых в лагерях ГУЛАГа превышала среднюю по стране, а в отдельные годы (1942—1943) доходила до 20 % от среднесписочной численности узников. Согласно официальным документам, всего за годы существования ГУЛАГа в нём умерли более 1,1 млн человек (ещё более 600 тысяч умерли в тюрьмах и колониях). Ряд исследователей, например, В. В. Цаплин[63], отмечали заметные расхождения в имеющейся статистике, но на данный момент эти замечания носят отрывочный характер, и не могут быть использованы для её характеристики в целом.

В данный момент в связи с открытием служебной документации и внутренних приказов, ранее недоступных историкам, имеется ряд материалов, подтверждающих репрессии, причём произведённые в силу указов и постановлений органов исполнительной и законодательной власти.

К примеру, в силу Постановления ГКО № 634/сс от 6 сентября 1941 г. в Орловской тюрьме ГУГБ был осуществлён расстрел 170 политических заключённых (в их числе — М. Спиридонова). Объяснялось данное решение тем, что перемещение осуждённых данной тюрьмы не представлялось возможным. Большую часть отбывающих наказание в таких случаях отпускали либо приписывали к отступавшим войсковым частям. Наиболее опасных заключённых в ряде случаев ликвидировали[64].

Распорядок устанавливался приказом НКВД № 00889 от 2 августа 1939[65].

Заключённые, отказывающиеся от работы, подлежали переводу на штрафной режим, а «злостные отказчики, своими действиями разлагающие трудовую дисциплину в лагере», привлекались к уголовной ответственности. За нарушения трудовой дисциплины на заключённых налагались взыскания. В зависимости от характера таких нарушений, могли быть наложены следующие взыскания:

• лишение свиданий, переписки, передач на срок до 6 месяцев, ограничение в праве пользования личными деньгами на срок до трёх месяцев и возмещение причинённого ущерба;
• перевод на общие работы;
• перевод на штрафной лагпункт сроком до 6 месяцев;
• перевод в штрафной изолятор сроком до 20 суток;
• перевод в худшие материально-бытовые условия (штрафной паёк, менее благоустроенный барак и т. п.)

В отношении заключённых, соблюдавших режим, хорошо проявивших себя на производстве, перевыполнявших установленную норму, могли применяться следующие меры поощрения со стороны лагерного руководства:

• объявление благодарности перед строем или в приказе с занесением в личное дело;
• выдача премии (денежной или натуральной);
• предоставление внеочередного свидания;
• предоставление права получения посылок и передач без ограничения;
• предоставление права перевода денег родственникам в сумме, не превышающей 100 руб. в месяц;
• перевод на более квалифицированную работу.

Кроме того, десятник в отношении хорошо работавшего заключённого мог ходатайствовать перед прорабом или начальником лагпункта о предоставлении заключённому льгот, предусмотренных для стахановцев.

Заключённым, работавшим «стахановскими методами труда», предоставлялись льготы, в частности:

• проживание в более благоустроенных бараках, оборудованных топчанами или кроватями и обеспеченных постельными принадлежностями, культуголком и радио;
• специальный улучшенный паёк;
• отдельная столовая или отдельные столы в общей столовой с первоочередным обслуживанием;
• вещевое довольствие в первую очередь;
• преимущественное право пользования лагерным ларьком;
• первоочередное получение книг, газет и журналов из библиотеки лагеря;
• постоянный клубный билет на занятие лучшего места для просмотра кинокартин, художественных постановок и литературных вечеров;
• командирование на курсы внутри лагеря для получения или повышения соответствующей квалификации (шофёра, тракториста, машиниста и т. д.)

Сходные меры поощрения были приняты и для заключённых, имевших звание ударников. Известно, что в 1943 году 17,5 % из 9 863 заключённых и 31,5 % из 1 067 вольнонаёмных рабочих по капитальному строительству в Норильлаге считались стахановцами[66].

Наряду с данной системой стимулирования существовали и другие, которые состояли только из компонентов, поощрявших высокую производительность труда заключённого (и не имевших «наказательного» компонента). Одна из них связана с практикой засчитывать заключённому один отработанный с перевыполнением установленной нормы рабочий день за полтора, два (или ещё больше) дня его срока заключения. Результатом такой практики являлось досрочное освобождение заключённых, положительно проявивших себя на работе. В 1939 году[67] эта практика была отменена, а сама система «досрочного освобождения» сводилась к замене заключения в лагере на трудовое поселение. Так, согласно Указу от 22 ноября 1938 г. «О дополнительных льготах для заключённых, досрочно освобождаемых за ударную работу на строительстве 2-х путей „Карымская — Хабаровск“»[68], 8 900 заключённых — ударников досрочно освобождались, с переводом на свободное проживание в район строительства БАМа до окончания срока наказания. В годы войны стали практиковаться освобождения на основе постановлений ГКО с передачей освобождённых в РККА, а потом на основе Указов Президиума Верховного Совета СССР (так называемые амнистии)[37].

Третья система стимулирования труда в лагерях заключалась в дифференцированной выплате заключённым денег за выполненную ими работу. Эти деньги в административных документах изначально и вплоть до конца 1940-х гг. обозначались терминами «денежное поощрение» или «денежное премиальное вознаграждение». Понятие «зарплата» тоже иногда употреблялось, но официально такое название было введено только в 1950 году. Денежные премиальные вознаграждения выплачивались заключённым «за все работы, выполняемые в исправительно-трудовых лагерях»[69], при этом заключённые могли получать заработанные деньги на руки в сумме не свыше 150 рублей единовременно. Деньги сверх этой суммы зачислялись на их личные счета и выдавались по мере израсходования ранее выданных денег. Гарантированный минимум был десять процентов от зарплаты вольнонаёмного за аналогичный труд. В ряде главков реальная цифра доходила до тридцати—сорока процентов. Среднемесячная зарплата была около двухсот пятидесяти рублей[70]. Денег не получали неработающие и невыполняющие нормы. При этом «даже незначительное перевыполнение норм выработки отдельными группами рабочих» могло вызвать большой рост фактически выплачиваемой суммы, что, в свою очередь, могло привести к непропорциональному развитию фонда премвознаграждения по отношению к выполнению плана капитальных работ[69]. Заключённым, временно освобождённым от работы по болезни и другим причинам, за время освобождения от работы заработная плата не начислялась, зато стоимость гарантированного питания и вещевого довольствия с них тоже не удерживалась. Актированным инвалидам, используемым на сдельных работах, оплата труда производилась по установленным для заключённых сдельным расценкам за фактически выполненный ими объём работ.

Товарный знак ГУЛАГ НКВД СССР, зарегистрирован 15 февраля 1939 года.