Унгерн-Штернберг, Роман Фёдорович фон

Роман Унгерн в семилетнем возрасте

Происходит из старинного немецко-балтийского (остзейского) графского и баронского рода, включённого в дворянские матрикулы всех трёх российских прибалтийских губерний. Род происходит от Ганса фон Унгерна, бывшего в 1269 году вассалом рижского архиепископа[5]. Бабушка Романа Фёдоровича, Эдле фон Ренненкампф, была правнучкой «преступного барона» Романа Унгерн-Штернберга, владельца Дагерортского маяка, в 1804 г. сосланного в Сибирь за то, что в приступе ярости он заколол кинжалом капитана торгового судна.

Отец — Теодор-Леонгард-Рудольф (01.04.1857—1918, Петроград). Мать — Софи-Шарлотта фон Вимпфен (13.07.1861—04.11.1907), немка, уроженка Штутгарта. Родители много путешествовали по Европе и на шестом году брака, в Австрии, у них родился сын, по традиции немецких дворянских семей названный тройным именем Николай-Роберт-Максимилиан.

По поводу даты рождения существуют разные версии. В книге «Самодержец пустыни» Юзефович пишет: «Датой рождения Унгерна считается 22 января 1886 года по новому стилю, хотя на самом деле он появился на свет 29 декабря 1885 года, то есть на двадцать четыре дня раньше. Очевидно, супруги Унгерн-Штернберги, будучи лютеранами, за границей зарегистрировали рождение сына по принятому в Западной Европе григорианскому календарю, но позднее, при поступлении мальчика в гимназию или в кадетский корпус, писарь, переводя григорианский календарь в юлианский, вместо того чтобы вычесть двенадцать дней, наоборот прибавил их к исходному числу. Затем полученная таким образом дата перекочевала в документы полковых канцелярий. После революции ее, само собой, сочли данной по старому стилю, и соответственно, приплюсовали еще двенадцать дней. В итоге Унгерн стал моложе почти на месяц».

В 1887 году семья поселилась в Ревеле (нынешний Таллин). В 1891 году Теодор и София развелись. В апреле 1894 году София вторично вышла замуж — за барона Оскара-Ансельма-Германа (Оскара Фёдоровича) фон Гойнинген-Гюне. Во втором браке Софи-Шарлотта родила ещё сына и дочь. В дальнейшем отношения Романа Унгерна, как с отчимом (в том числе после смерти матери в 1907 году), так и с единоутробными братом и сестрой были самые родственные. С 1900 по 1902 г. Роман Унгерн недолго посещал Николаевскую гимназию (ныне Гимназия Густава Адольфа) в Ревеле (ныне Таллин, Эстония), откуда был отчислен в связи с тем, что 1901 года перестал посещать занятия, так как заболел воспалением лёгких и уехал на лечение на юг и за границу[6].

1 августа 1902 г.[7] отчим написал заявление о зачислении Романа Унгерна в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Во время учёбы его поведение было неровным, своевольным и постепенно ухудшалось[8]. В результате в феврале 1905 г. Роман Унгерн был взят на попечение родителей. Во время Русско-японской войны Унгерн поступил вольноопределяющимся 1-го разряда в 91-й Двинский пехотный полк, но этот полк не участвовал в сражениях, и барон попросил перевести его в казачью дивизию на фронт. Это не получилось, и он перешёл на пополнение в 12-й Великолуцкий полк, назначенный к Южно-Маньчжурскому театру военных действий[9]. Но к тому времени, когда он прибыл в Маньчжурию, боевые действия уже закончились. В ноябре 1905 года произведён в ефрейторы (в мае 1913 года за Русско-Японскую войну Р.Ф. Унгерн был награждён светло-бронзовой медалью). В 1906 году поступил в Павловское военное училище, которое окончил в 1908 году и, по его просьбе, был зачислен в 1-й Аргунский полк Забайкальского казачьего войска, которым командовал генерал Эдлер фон Ренненкампф, бывший с Унгерном в родстве — его бабушка со стороны отца, Наталия Вильгельмина, была урождённая Ренненкампф.

С июня 1908 года служил в 1-м Аргунском полку Забайкальского казачьего войска в чине хорунжего. В 1910 году суд офицерской чести вынудил Унгерна перевестись в 1-й Амурский казачий полк. Причиной была стычка с сослуживцем, вследствие которой барон получил сабельное ранение в голову[10]. В 1912 г. произведён в сотники. В июле 1913 года подал в отставку и уехал в Кобдо, Монголия. Целью Унгерна было участие в национально-освободительном движении монголов против Китая, но ему разрешили служить только сверхштатным офицером в конвое русского консульства. Легенда о том, что в Монголии Унгерн сотрудничал с Джа-ламой,[11] опровергается документами[12]. Получив известие о начале Первой мировой войны в 1914 г., Унгерн сразу выехал в Россию.

С началом Первой мировой войны поступил в 34-й Донской казачий полк, действовавший на Австрийском фронте в Галиции. За время войны пять раз был ранен, но возвращался в строй с незалеченными ранами. За подвиги, храбрость и отвагу был награждён пятью орденами, в том числе и св. Георгия 4-й степени: вскоре после прибытия на фронт, 22 сентября 1914 года, в бою у фольварка Подборек Унгерн проявил героизм в бою; 27 декабря 1914 года Дума ордена Святого Георгия 10-й армии «признала достойным награждения орденом Святого Георгия 4-й степени прикомандированного к 34-му Донскому полку сотника барона Романа Унгерн-Штернберга за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400—500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артиллерийским огнём, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий»[13].

Р. Ф. Унгерн во время Первой мировой войны.

В конце 1914 года барон перешёл в 1-й Нерчинский полк, за время службы в котором был удостоен ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В сентябре 1915 года Унгерн откомандировывается в конный отряд Особой важности Северного фронта атамана Пунина, задачей которого состояли партизанские действия в тылу противника в Восточной Пруссии. За время дальнейшей службы в особом отряде Унгерн получил ещё два ордена: Орден Святого Станислава 3-й степени и орден Святого Владимира 4-й степени.[14]

В Нерчинский полк барон Унгерн возвратился в июле или августе 1916 года. В сентябре 1916 года был произведён из сотников в подъесаулы, а затем и в есаулы — «за боевые отличия» и награждён орденом Святой Анны 3-й степени.

В октябре 1916 года в г. Черновицы (сейчас Черновцы, Украина) за нарушение дисциплины был удалён из полка.[15]

В 1917 году он отправился во Владивосток, а оттуда попал на Кавказский фронт. Есть предположение, что он был переведён туда командиром 1-го Нерчинского полка полковником бароном П. Н. Врангелем[16]. Там он оказался вновь вместе со своим другом Г. М. Семёновым — будущим атаманом. Здесь, в районе озера Урмия в Персии (Иран), Унгерн участвовал в организации добровольческих отрядов ассирийцев, воевавших на стороне России. Ассирийцы хорошо проявили себя, но это не оказало существенного влияния на ход боевых действий, так как российская армия продолжала разваливаться под влиянием Февральской революции 1917 года[17]

В июле 1917 года Г. М. Семёнов выехал из Петрограда в Забайкалье, куда прибыл 1 августа с назначением по его же просьбе комиссаром Временного правительства на Дальнем Востоке по формированию национальных частей. Вслед за ним в Забайкалье также появился и его друг — войсковой старшина барон Унгерн. В октябре или ноябре 1917 года Унгерн с 10—16 людьми создал в Иркутске контрреволюционную группу. По-видимому, в Иркутске Унгерн присоединился к Семёнову. Узнав об Октябрьской революции, Семёнов, Унгерн и ещё 6 человек уехали в Читу, оттуда — на станцию Даурия в Забайкалье, где было решёно формировать полк[18].

В декабре 1917 года Семёнов, Унгерн и ещё 5 казаков разоружили деморализовавшийся русский гарнизон станции Маньчжурия. Здесь Семёнов начал формировать Особый Маньчжурский отряд (ОМО) для борьбы с красными. В начале 1918 года Унгерн назначается комендантом ст. Хайлар. Барон разоружил находившиеся там пробольшевистски настроенные части. Успешные операции вдохновили Семёнова и Унгерна на расширение своих действий. Они занялись формированием национальных отрядов, в том числе из представителей монголов и бурят. После появления зимой-весной 1918 года в Забайкалье многочисленных эшелонов с пробольшевистски настроенными солдатами, возвращавшимися с развалившегося германского фронта, семёновский отряд был вынужден отступить в Маньчжурию, оставив за собой лишь небольшой кусочек российской земли в районе реки Онон. Весной и летом 1918 года на Даурском фронте ОМО вёл затяжные бои с красными, в которых участвовал Унгерн. После того, как советская власть в Забайкалье пала, Семёнов в сентябре 1918 г. утвердил в Чите свою ставку. В ноябре 1918 г. Унгерн получил чин генерал-майора. Он перебазировался из Хайлара в Даурию[19].

1 сентября 1918 года в Даурии была сформирована Отдельная конная туземная бригада, на основе которой позже был образован Туземный конный корпус, затем преобразованный в Азиатскую конную дивизию под командованием Унгерна (историю её создания и организационную структуру см.[20]). Из Даурии Унгерн делал рейды против красных партизан Забайкалья. Подобно другим белым и красным, Унгерн широко применял реквизиции для снабжения своих войск. Реквизициям подвергались, прежде всего, красные и заподозренные в сочувствии им, а также те, кто большими партиями вывозил деньги и товары за границу. Шла массовая вербовка добровольцев. Дисциплина держалась на заботе о личном составе и жестоких наказаниях.[21]

Унгерн разрабатывал план восстановления монархий и борьбы с революциями в Евразии, начиная от Маньчжурии, Монголии и Китая и далее на запад. В контексте этого плана, в феврале — сентябре 1919 года он ездил в Маньчжурию и Китай. Там наладил контакты с монархическими кругами, а также готовил встречу Семёнова с маньчжурским милитаристом Чжан Цзолинем[22]. В июле 1919 года Унгерн в Харбине по православному обряду вступил в брак с принцессой Цзи, представительницей свергнутой династии Цин. Она получила имя Елена Павловна Унгерн-Штернберг. Общались они на английском. Цель брака была политическая: Цзи была родственницей генерала Чжана Куйву, командира китайских войск западной части КВЖД и губернатора Хайлара[23].

В ноябре 1919 года войска красных приблизились к Забайкалью. В начале 1920 года в Иркутске произошло восстание, город был захвачен эсеро-меньшевистским Политцентром; адмирал Колчак погиб. В январе — феврале 1920 г. красные партизаны развернули широкое наступление. В марте 1920 года они взяли Верхнеудинск, семёновцы отступили к Чите. В июне — июле 1920 г. белые развернули последнее широкое наступление в Забайкалье. Унгерн действовал в направлениях на Александровский и Нерчинский заводы в координации с войсками генерала В. М. Молчанова[24]. Белые не могли выдержать давление превосходящих сил красных. Унгерн стал готовить отход в Монголию. 7 августа 1920 года Азиатская дивизия была преобразована в партизанский отряд.

21 мая Унгерн издал приказ № 15 «русским отрядам на территории Советской Сибири», которым объявил о начале похода на советскую территорию. В составлении приказа участвовали многие люди, в том числе известный польско-русский журналист и писатель Фердинанд Оссендовский. В приказе, в частности, говорилось:

…в народе мы видим разочарование, недоверие к людям. Ему нужны имена, имена всем известные, дорогие и чтимые. Такое имя лишь одно — законный хозяин Земли Русской Император Всероссийский Михаил Александрович… В борьбе с преступными разрушителями и осквернителями России помнить, что по мере совершенного упадка нравов в России и полного душевного и телесного разврата нельзя руководствоваться старой оценкой. Мера наказания может быть лишь одна — смертная казнь разных степеней. Старые основы правосудия изменились. Нет «правды и милости». Теперь должны существовать «правда и безжалостная суровость». Зло, пришедшее на землю, чтобы уничтожить Божественное начало в душе человеческой, должно быть вырвано с корнем…

Михаил Александрович Романов был убит в Перми ещё летом 1918 года. Цель похода барона Унгерна в Советскую Россию лежала в контексте возрождения империи Чингис-хана: Россия должна была единодушно восстать, а помочь ей изжить революцию должна Срединная империя (понимавшаяся им не как Китай, а как страна кочевников от Тихого океана до Каспия, наследница Великой Монгольской империи).

Весной 1921 года Азиатская дивизия была разделена на две бригады: одна под командованием генерал-лейтенанта Унгерна, другая — генерал-майора Резухина. Последняя должна была перейти границу в районе станицы Цежинской и, действуя на левом берегу Селенги, идти на Мысовск и Татаурово по красным тылам, взрывая по пути мосты и тоннели. Бригада Унгерна наносила удар на Троицкосавск, Селенгинск и Верхнеудинск. По данным М. Г. Торновского, бригада Унгерна включала 2 100 бойцов, 20 пулемётов и 8 орудий, бригада Резухина — 1 510 бойцов, 10 пулемётов и 4 орудия, части оставленные в районе Урги — 520 человек[42]. В Азиатской дивизии служили представители более 16 национальностей, в основном русские, монголы, буряты, китайцы, башкиры, татары, которые составляли национальные отряды. Кроме того, Унгерну подчинялись отряды белых в других частях Монголии: Н. Н. Казагранди, И. Г. Казанцева, А. П. Кайгородова, А. И. Шубина.

В мае бригада Резухина начала рейд через границу с Россией к западу от реки Селенга. Бригада Унгерна выступила из Урги 21 мая и медленно двинулась на север. К этому времени красные уже перебрасывали войска с разных направлений к границе с Монголией. Они имели многократный перевес в живой силе и вооружении, поэтому наступление Унгерна на Сибирь считали даже желательным, чтобы иметь повод окончательно покончить с ним.

Бригаде Резухина в Забайкалье удалось разбить несколько красных отрядов. В одном из этих боёв, 2 июня 1921 г. под станицей Желтуринской, отличился К. К. Рокоссовский, который получил за это второй орден Боевого Красного Знамени. У Резухина не было связи с бригадой Унгерна, в результате действий красных создалась угроза окружения. 8 июня он начал отступление и с боями ушёл в Монголию.

Бригада Унгерна потерпела поражение в боях за Троицкосавск 11—13 июня. Затем объединённые силы большевиков и красных монголов, после незначительных боёв с арьергардами Унгерна, 6 июля вошли в Ургу, оставленную белыми.

Унгерн, дав небольшой отдых своей бригаде на реке Иро, повёл её на соединение с Резухиным. Бригада Унгерна подошла к бригаде Резухина 7 или 8 июля, но переправиться через Селенгу и соединить силы удалось лишь через 4—5 дней. 18 июля Азиатская дивизия уже двинулась в свой последний поход — на Мысовск и Верхнеудинск. Силы Азиатской дивизии к моменту выступления во 2-й поход составляли 3250 бойцов при 6 орудиях и 36 пулемётах.

1 августа 1921 года барон Унгерн одержал победу у Гусиноозёрского дацана, взяв в плен 300 красноармейцев, 2 орудия, 6 пулемётов, 500 винтовок и обоз. Пленные были отпущены (по другим данным, убито 24 коммуниста). Наступление белых вызвало большую обеспокоенность властей ДВР. Обширные территории вокруг Верхнеудинска объявили на осадном положении, была проведена перегруппировка войск, прибывали подкрепления и т. д.[43] Вероятно, Унгерн осознал, что его надежды на восстание населения не оправдались. Создалась угроза окружения красными. Немаловажным фактором было и то, что теперь вместо плохо организованных красных партизан Унгерну противостояли многочисленные, хорошо вооружённые и организованные войска 5-й советской армии и ДВР — на фоне отсутствия перспектив пополнения. 3 августа Азиатская дивизия стала отступать в Монголию.

5 августа во время боя при Новодмитриевке первоначальный успех унгерновцев был сведён на нет подошедшими к красным броневиками. По разным данным, в селе были убиты две семьи, или же один человек. 7—10 августа дивизия с боями отступала в Монголию. 11 августа барон разделил дивизию на две бригады. Бригада Унгерна ушла вперёд, а бригада Резухина выступила несколько позже в арьергарде, отбивая атаки наседавших красных. 14—15 августа унгерновцы перевалили неприступный Модонкульский голец и вышли в Монголию. М. Г. Торновский оценивает потери белых во время второго похода на Сибирь менее чем в 200 человек убитыми и 50 — тяжело ранеными. Потери красных он оценивает в 2 000—2 500 человек, что, по-видимому, завышено.

Барон Р. Ф. Унгерн и П. Е. Щетинкин

Унгерн решил вести дивизию на запад — в Урянхай на зимовку, чтобы потом вновь начать борьбу. Затем, по-видимому, поняв, что это место в силу географических особенностей станет ловушкой для белых, он решил уходить в Тибет. Эти планы не получили поддержки: солдаты и офицеры были уверены, что задуманный Унгерном поход обрекает их на неминуемую гибель. Как следствие, в обеих бригадах возник заговор против барона Унгерна с целью его убийства и последующего ухода в Маньчжурию.

В ночь с 17 на 18 августа 1921 года Резухин был убит своими подчинёнными. В следующую ночь заговорщики обстреляли палатку самого Унгерна, однако тот успел скрыться. Заговорщики расправились с несколькими близкими к барону офицерами, после чего обе взбунтовавшиеся бригады ушли в восточном направлении, дабы через территорию Монголии добраться до Маньчжурии.

Унгерн предпринял попытку вернуть свою бригаду, однако те отогнали барона выстрелами. Позже он встретил свой монгольский дивизион, который 20 августа 1921 года арестовал его. Затем отряд вместе с бароном был взят в плен разъездом партизан, которым командовал П. Е. Щетинкин.

В мемуарах очевидцев из России и Монголии сохранилось несколько версий ареста барона Унгерна, на основании которых сделана следующая реконструкция[44]. Утром 19 августа Унгерн встретил свой монгольский дивизион. Барон попробовал склонить его на свою сторону. Возможно, Унгерн также приказал арестовать и расстрелять находившихся в дивизионе русских инструкторов. Однако монголы не хотели продолжать борьбу и помогли бежать, по крайней мере, некоторым из них. Чтобы выйти из борьбы, командир дивизиона Бишерельту-гун Сундуй с подчинёнными утром 20 августа связали Унгерна и повезли к белым (монголы считали, что пуля не берёт барона). К тому времени красные из отряда Щетинкина узнали от пленных о том, что произошло в бригаде Унгерна. Они направили разведгруппу и наткнулись на связанного барона с монголами, направлявшимися в сторону уходивших белых.

Смертный приговор барону был фактически вынесен большевистским руководством в Москве[45]. 26 августа 1921 года Ленин передал по телефону своё мнение о деле барона[46][47]:

Советую обратить на это дело побольше внимания, добиться проверки солидности обвинения, и в случае если доказанность полнейшая, в чём, по-видимому, нельзя сомневаться, то устроить публичный суд, провести его с максимальной скоростью и расстрелять.

На следующий день Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение по барону Унгерну в редакции, полностью совпадающей с этой директивой Ленина[45].

15 сентября 1921 года в Новониколаевске в летнем театре в парке «Сосновка» состоялся показательный процесс над Унгерном. В газете «Советская Сибирь» опубликовали стенограмму судебного заседания. Главным обвинителем на процессе был назначен Емельян Ярославский. Слушание дела заняло 5 часов 20 минут. Унгерну предъявили обвинение по трём пунктам: во-первых, участие в вооружённой борьбе против советской власти под покровительством Японии (что, в частности, выразилось в планах создания «центральноазиатского государства»); во-вторых, участие в зверских расправах над мирным населением в районе вооружённых действий; в-третьих, участие в массовом уничтожении населённых пунктов и граждан[48]. Унгерн во время следствия и суда подчёркивал своё отрицательное отношение к большевизму и советской власти. Приговор был приведён в исполнение (по неподтверждённым пока историческим документам) в доме купца Маштакова[49] на пересечении нынешнего Красного проспекта и улицы Свердлова. В здании тогда находилось Новониколаевское ГПУ.

По мнению Кузьмина, приговор Унгерну содержит ряд ложных обвинений: в истреблении целых селений, поголовном уничтожении евреев, в действиях «на пользу захватнических планов Японии» и в том, что действия барона были частью общего плана наступления на РСФСР с востока[50].

Тем не менее в 1998 году президиум Новосибирского областного суда отказал в реабилитации барона Унгерна, признав все пункты приговора обоснованными[48].

Богдо-гэгэн VIII после получения известия о казни Унгерна повелел служить молебны о нём во всех храмах Монголии. Место захоронения Унгерна неизвестно. Последнее обстоятельство, а также то, что Унгерн ещё при жизни стал легендой, породило, в свою очередь, легенду о том, что барон бежал и ушёл в буддистский монастырь[51].

Харизматическая личность Унгерна после смерти обросла легендами. По мемуарам некоторых европейцев, монголы считали Унгерна «богом войны». В Тибете место бога войны занимает докшит Бегцзэ (тиб.: Джамсаран), в Монголии он считается покровителем монастырей столицы, освобождённой Унгерном от китайцев; в народной традиции монгольских народов он иногда трактовался как «бог войны»[52].

Авторы популярных книг конца ХХ — начала XXI века называли его «белым рыцарем Тибета», «воином Шамбалы», «Махакалой» и так далее. Со времени его смерти до наших дней в разных частях Монголии и Забайкалья ищут клады барона Унгерна. В России, Польше и Китае объявлялись его «потомки», но все претензии такого рода основаны на легендах или фальсификациях.

Р. Ф. Унгерн мечтал соединить Тибет, Синьцзян, Халху, Внутреннюю Монголию, Барги, Маньчжурию, Шаньдун в единое Срединное государство по образцу империи Чингисхана для «крестового похода» против Запада, источника революций. Основу его державы должны были составить «жёлтые», азиатские, народы, не утратившие, подобно народам белым, своих вековых устоев, для реставрации свергнутых монархий и утверждения на всём Евразийском континенте «жёлтой» культуры и «жёлтой» веры, тибетского буддизма, призванного, по мнению барона, духовно обновить Старый Свет. Переход в монгольское подданство был призван подчеркнуть жёлтый халат Унгерна, на котором в то же время были погоны русского генерала. Ещё до вступления в Монголию Унгерн пытался создать «Орден военных буддистов»[53], который теперь иногда называют орденом «буддийских крестоносцев»[54]. Сакральным правителем новой империи должен был стать Михаил II, а двуглавый орёл сохранился бы как государственный символ, хотя Унгерн нередко использовал и символ свастики. Унгерн принял буддизм, но при этом не отказался от христианства, проявлял полную веротерпимость, но при этом во время войны проявлял жестокость, нарушая буддийский принцип ненасилия[55].

Показателен в этом отношении и штандарт Унгерна: обшитое тёмно-красным монгольским орнаментом жёлтое знамя с изображением Спаса Нерукотворного и надписью на старославянском «Съ на́ми бг҃ъ». Также в конце был добавлен знак чёрной свастики[56].

Генерал-лейтенант фон Унгерн-Штернберг

Роман Унгерн оставил в истории значительный след. Именно благодаря Унгерну, смогшему увлечь горстку казаков и солдат в поход на Ургу, казавшийся современникам безумным, сегодняшняя Монголия является независимым от Китая государством. Если бы не было взятия Урги Азиатской дивизией, если бы не были изгнаны из Урги китайские войска и не возник бы повод для ввода на монгольскую территорию частей Красной армии в ответ на атаку Забайкалья Унгерном, Внешняя Монголия, обретшая независимость после распада империи Цин, могла бы быть аннексирована Китаем и стать такой же китайской провинцией, как Внутренняя Монголия. Ни одна страна, в своё время захваченная Маньчжурской империей, так и не смогла восстановить свою независимость от Китая, кроме Монголии, в которую пришёл Унгерн. Адольф Иоффе в письме Ленину, Троцкому, Зиновьеву и Сталину писал: «Советизация Монголии не явилась результатом последовательного, продуманного и организованного плана. Если бы в Монголии не было Унгерна… мы также не советизировали бы Монголию, как не советизировали Восточный Туркестан…»

Унгерн не был характерной фигурой Белого движения, но для большевизма он представлял действительную опасность тем, что открыто провозглашал своей целью не расплывчатую идею Учредительного собрания, а восстановление монархии.

Ярый монархист Роман Унгерн ненавидел революцию и вообще всё, что вело к свержению монархий. «Единственно, кто может сохранить правду, добро, честь и обычаи, так жестоко попираемые нечестивыми людьми — революционерами, это цари. Только они могут охранять религию и возвысить веру на земле. Но люди корыстны, наглы, лживы, утратили веру и потеряли истину, и не стало царей. А с ними не стало счастья, и даже люди, ищущие смерти, не могут найти её. Но истина верна и непреложна, а правда всегда торжествует… Самое наивысшее воплощение царизма — это соединение божества с человеческой властью, как был Богдыхан в Китае, Богдо-хан в Халхе и в старые времена русские цари»[57].

Унгерн был фаталист и мистик. Он принял буддизм[58], но при этом не отказался от христианства и считал все религии выражающими одну высшую истину. Политическая концепция Унгерна была тесно связана с его эсхатологическими взглядами. В пророчествах разных религий он находил объяснение гражданской войне и своему призванию в борьбе с революционерами[55].

• Орден Святого Георгия 4-й степени (ВП 25.04.1915: «за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400—500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артиллерийским огнём, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий»).
• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (ВП 12.11.1915);
• Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (ВП 09.05.1916);
• Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (ВП 06.09.1916);
• Георгиевское оружие (ВП 31.10.1916);
• Орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (ВП 01.12.1916).

• Штурм Урги
• Эра милитаристов в Китае
• Монголия в период правления Богдо-хана (1911—1924)
• Китайская оккупация Монголии

• Оссендовский Ф. И звери, и люди, и боги
• Кузьмин С. Монголия и барон Р. Ф. Унгерн (ВИДЕО)
• Леонид А. Юзефович. Самодержец пустыни
• Кондаков Ю. Унгерн фон Штернберг Роман Фёдорович (1885—1921)
• Андрей Знаменский. Барон Унгерн, большевики и монгольский национализм. / Baron Ungern, Bolsheviks, and Mongol Nationalism
• Хатунцев С. Барон Унгерн глазами востоковеда советской школы (Рецензия на: Белов Е. А. Барон Унгерн фон Штернберг: Биография. Идеология. Военные походы)
• Постановление Президиума Новосибирского областного суда от 25.09.1998 (дело № 10с-98 год).
• Барон Унгерн — Бог Войны. Радиоперформанс А. Г. Дугина из серии FINIS MUNDI
• Униформы Азиатской конной дивизии
• Журнал памяти генерал-лейтенанта барона фон Унгерн-Штернберга
• Неистовый гуманизм барона Унгерна. Вечер в честь Дня Рожденья барона Унгерна-Штернберга. (ВИДЕО)
• Фрагмент лекции историка С. Л. Кузьмина «По местам боевой славы барона Унгерна» (ВИДЕО)