Слащёв, Яков Александрович

Помощник командира лейб-гвардии Финляндского полка Яков Слащев, 1917 год.

В 1905 году окончил Павловское военное училище, откуда выпущен был подпоручиком в лейб-гвардии Финляндский полк. 6 декабря 1909 года произведён в поручики. В 1911 году окончил Николаевскую военную академию по 2-му разряду, без права причисления к Генеральному штабу из-за недостаточно высокого среднего балла. 31 марта 1914 года был переведён в Пажеский корпус с назначением младшим офицером и зачислением по гвардейской пехоте. В Пажеском корпусе преподавал тактику.

31 декабря 1914 года возвращён в лейб-гвардии Финляндский полк, в рядах которого участвовал в Первой мировой войне. Был дважды контужен и пять раз ранен. Был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени

Пожалован Георгиевским оружием

10 октября 1916 года произведён в полковники. К 1917 году — помощник командира Финляндского полка. 14 июля 1917 года назначен командующим Московским гвардейским полком, каковую должность занимал до 1 декабря того же года.

В декабре 1917 года присоединился к Добровольческой армии. В январе 1918 послан генералом М. В. Алексеевым на Северный Кавказ для создания офицерских организаций в районе Кавказских Минеральных Вод. В мае 1918 — начальник штаба партизанского отряда полковника А. Г. Шкуро; затем начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии генерала С. Г. Улагая. 6 сентября 1918 стал командиром Кубанской пластунской бригады в составе 2 дивизии Добровольческой армии, 15 ноября 1918 — командиром 1 отдельной Кубанской пластунской бригады.

С 18 февраля 1919 командир бригады в 5 пехотной дивизии. 14 мая 1919 за боевые отличия произведён в генерал-майоры. С 8 июня 1919 — командир бригады в 4 пехотной дивизии. С 2 августа 1919 начальник 4 пехотной дивизии ВСЮР (13 и 34 сводные бригады). 6 декабря 1919 назначен командующим 3-го армейского корпуса (13-я и 34-я сводные бригады, развёрнутые в дивизии, численность 3,5 тыс. штыков и сабель).

Пользовался любовью и уважением среди солдат и офицеров вверенных ему войск, за что снискал ласковое прозвище — Генерал Яша.

Командир Крымского корпуса генерал-лейтенант Я. А. Слащёв (третий справа) с чинами своего штаба: начальник штаба корпуса генерал-майор Г. А. Дубяго (четвёртый справа), ординарец Слащёва Н. Н. Нечволодова (справа на переднем плане) — впоследствии его супруга. Крым, апрель — май 1920

27 декабря 1919 во главе корпуса занял укрепления на Перекопском перешейке, не допустив захвата Крыма красными. Зимой 1919—1920 — руководитель обороны Крыма. С февраля 1920 — Командующий Крымского корпуса (бывшего 3 армейского). 25 марта 1920 произведён в генерал-лейтенанты с назначением командующим 2-м армейским корпусом (бывшим Крымским).

5 апреля 1920 года генерал Слащёв подал главнокомандующему Русской Армии в Крыму и Польше генералу П. Н. Врангелю рапорт с указанием основных проблем на фронте и с рядом предложений. С 24 мая 1920 командир успешного белого десанта у Кирилловки на побережье Азовского моря. В августе 1920 после невозможности ликвидировать Каховский плацдарм красных, поддерживаемый крупнокалиберными орудиями ТАОН (тяжёлая артиллерия особого назначения) красных с правого берега Днепра, подал прошение об отставке и был отозван в распоряжение главнокомандующего.

18 августа 1920 Приказом генерала Врангеля получил право именоваться «Слащёв-Крымский». В ноябре 1920 в составе Русской армии эвакуировался из Крыма в Константинополь.

Генерал Слащёв, бывший полновластный властитель Крыма, с переходом ставки в Феодосию, оставался во главе своего корпуса. Генерал Шиллинг был отчислен в распоряжение Главнокомандующего. Хороший строевой офицер, генерал Слащёв, имея сборные случайные войска, отлично справлялся со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако, полная, вне всякого контроля, самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу, засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее, настаивал на смене целого ряда других начальников, требовал привлечения к работе казавшихся ему выдающимися лиц.

— Врангель П. Н. Записки[1]

Из рапорта Слащёва от 5 апреля 1920 года Врангелю[2]:

Интриги на маленькой территории Крыма невероятно растут. Борьба идёт с коренными защитниками фронта, до меня включительно, вторгаясь даже в мою частную жизнь (спирт, кокаин).

Был бесстрашен, постоянно личным примером водил в атаку войска. Имел девять ранений, последнее из которых — контузию в голову — получил на Каховском плацдарме в начале августа 1920 г. Многие ранения переносил практически на ногах. Чтобы уменьшить невыносимую боль от ранения в живот в 1919 году, которое не заживало более полугода, начал колоть себе обезболивающее — морфий, потом пристрастился к кокаину, отчего за ним закрепилась «слава» наркомана.

Слащёв в начале 1920-х

После эмиграции жил в Константинополе, занимаясь огородничеством и прозябая в нищете. В Константинополе резко и открыто осуждал Главнокомандующего и его штаб, за что по приговору «суда чести» был уволен от службы без права ношения мундира. В ответ на решение суда в январе 1921 года издал книгу «Требую суда общества и гласности. Оборона и сдача Крыма (Мемуары и документы)».

3 ноября 1921 года, в годовщину взятия Крыма, ВЦИК РСФСР объявил амнистию участникам Белого движения. Слащёв в Константинополе вступил в переговоры с советскими властями, был амнистирован. 21 ноября 1921 года при помощи завербованного ЧК бывшего матроса и добровольца Баткина вместе с белыми казаками вернулся в Севастополь, откуда в личном вагоне Дзержинского выехал в Москву. Обращался к солдатам и офицерам Русской Армии с призывом возвращаться в Советскую Россию:

С 1918 года льется русская кровь в междоусобной войне. Все называли себя борцами за народ. Правительство белых оказалось несостоятельным и не поддержанным народом — белые были побеждены и бежали в Константинополь.

Советская власть есть единственная власть, представляющая Россию и её народ.

Я, Слащёв-Крымский, зову вас, офицеры и солдаты, подчиниться советской власти и вернуться на родину, в противном случае вы окажетесь наёмниками иностранного капитала и, что ещё хуже, наёмниками против своей родины, своего родного народа. Ведь каждую минуту вас могут послать завоёвывать русские области. Конечно, платить вам за это будут, но пославшие вас получат все материальные и территориальные выгоды, сделают русский народ рабами, а вас народ проклянёт. Вас пугают тем, что возвращающихся белых подвергают различным репрессиям. Я поехал, проверил и убедился, что прошлое забыто. Со мной приехали генерал Мильковский, полковник Гильбих, несколько офицеров и моя жена. И теперь, как один из бывших высших начальников добровольческой армии, командую вам: «За мной!». Не верьте сплетням про Россию, не смейте продаваться, чтобы идти на Россию войной.

Требую подчинения советской власти для защиты родины и своего народа.

— Смыслов О.С. Генерал Слащев-Крымский. Победы. Эмиграция. Возвращение..

В переписке руководителя польской разведки (II отдела Генерального штаба Верховного командования Войска Польского) И.Матушевского содержится свидетельство (письмо от 22 февраля 1922 года), что примеру Слащёва последовали многие офицеры бывшей Добровольческой армии, интернированные в Польше :

В последние месяцы в лагерях для интернированных заметно сильное влияние т. н. «слащевизны», то есть повторения пути ген. армии Врангеля Слащева, который выехал из Константинополя в Советскую Россию и служит в Красной Армии. Под воздействием большевистской пропаганды многие интернированные, особенно из молодых «белых» офицеров и солдат, выезжают в Россию[3]. 

В 1924 году издал книгу «Крым в 1920 г. Отрывки из воспоминаний». С июня 1922 года — преподаватель тактики школы комсостава «Выстрел».[4]

Преподавал [Слащёв] блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории было порой как в бою. Многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал не жалел ни язвительности, ни насмешки, разбирая ту или иную операцию наших войск.

— П. И. Батов. В походах и боях. — М., 1974. — С. 22.

Опубликовал ряд статей по вопросам тактики. Подготовил к печати также труд «Мысли по вопросам общей тактики», опубликованный после его гибели.

11 января 1929 года Яков Слащёв был убит в Москве в своей комнате при школе тремя выстрелами в упор из револьвера. Убийца — курсант Московской пехотной школы им. Уншлихта Лазарь Львович Коленберг.

11 января на своей квартире был убит А. [опечатка] Слащёв. Неизвестный, войдя в квартиру, выстрелил в Слащёва и скрылся. Слащёв, в прошлом командир одной из врангелевских армий, в последнее время был преподавателем на стрелково-тактических курсах усовершенствования комсостава.

— Правда, 13 января 1929 года

Следствие продолжалось полгода. Вначале им занялось ОГПУ, поскольку не исключалась политическая подоплёка убийства. Затем все материалы были переданы в Московскую губернскую прокуратуру, которая признала убийцу невменяемым и вернула дело в ОГПУ. После проведения дополнительной проверки некоторых фактов было вынесено окончательное заключение.

В заключении констатируется, что идея об убийстве возникла как реакция на жестокие репрессии и бесчинства по отношению к еврейскому населению и ко всем, заподозренным в сочувствии революционному движению в городе Николаеве. Одной из жертв этих репрессий стал родной брат Коленберга[5].

11-го января, как у нас сообщалось, в Москве на своей квартире убит бывший врангелевский генерал и преподаватель военной школы Я. А. Слащёв. Убийца, по фамилии Коленберг, 24-х лет, заявил, что убийство им совершено из мести за своего брата, казнённого по распоряжению Слащёва в годы гражданской войны. <…> В связи с убийством производится следствие. Вчера в 16 ч.30 мин., в московском крематории состоялась кремация тела покойного Я. А. Слащёва.

— «Известия», 15 января 1929 года

В Москве в своей квартире убит генерал Я. А. Слащёв, один из активных участников белого движения, снискавший весьма печальную память своей исключительной жестокостью и бесшабашностью. <…> Последние сообщения берлинских газет говорят об аресте убийцы, 24-летнего Коленберга, который заявил, что убил Слащёва за расстрел брата, совершенный Слащёвым в Крыму. В Москве утверждают, что убийство совершено было уж несколько дней назад, но не сразу о нём решились сообщить. Тело Слащёва сожжено в московском крематории. При сожжении присутствовали Уншлихт и другие представители реввоенсовета.

— «Руль», Берлин, 16 января 1929 года

Психиатрической экспертизой Коленберг признан в момент совершения преступления невменяемым. Дело было прекращено и сдано в архив, а Лазарь Коленберг был выпущен на свободу[6].

По предположению историка А. Кавтарадзе, Слащёв мог стать одной из первых жертв репрессий против военспецов, бывших генералов и офицеров старой русской армии[7].

<…> Впоследствии выяснится, убила ли его рука, которой действительно руководило чувство мщения, или которой руководило требование целесообразности и безопасности. Ведь странно, что «мститель» более четырёх лет не мог покончить с человеком, не укрывшимся за толщей Кремлёвских стен и в лабиринте Кремлёвских дворцов, а мирно, без охраны проживавший в своей частной квартире. И в то же время понятно, если в часы заметного колебания почвы под ногами, нужно устранить человека, известного своей решительностью и беспощадностью. Тут нужно было действительно торопиться и скорее воспользоваться и каким-то орудием убийства, и печью Московского крематория, способного быстро уничтожить следы преступления.

— «За свободу», Варшава, 18 января 1929 года