Немцы Петербурга

Все жёны русских императоров после Петра III были дочерьми немецких владетельных и медиатизированных родов. Исключение составляла лишь дочь датского короля Супруга Императора Александра III Мария Фёдоровна, однако и она имела чисто немецкое происхождение и происходила из немецкого рода Глюксбургов.

• 
  Шарлотта-Христина-София Брауншвейг-Вольфенбюттельская (1694-1715)
• 
  Мария Фёдоровна
• 
  Елизавета Алексеевна
• 
  Александра Федоровна. После смерти Николая I — вдовствующая Императрица
• 
  Мария Александровна
• 
  Мария Федоровна. Принцесса датская и вдовствующая после смерти мужа и сына русская императрица
• 
  Александра Фёдоровна

София Христина Шарлотта, кронпринцесса Брауншвейг-Вольфенбюттельская (1694—1715), жена сына Петра царевича Алексея, ставшая матерью будущего российского императора Петра II, взошедшего на престол в 1727 г. Она же стала первой немецкой принцессой, захороненной в Петропавловском соборе.

Получив основательное европейское образование, культурные навыки в детстве и имея традиционные для Европы представления о женщине в семье, как хозяйки дома, они во многих случаях распространяли свою деятельность за пределы семейного круга (где их влияние на супруга — монарха и все стороны его деятельности нельзя недооценивать) и вели себя при муже — «хозяине Земли русской» подобающим образом. Полем их деятельности были благотворительность, образование и здравоохранение, а также поддержка разнообразных имеющих государственную значимость инициатив. И, хотя не все они до конца жизни осваивали русскую речь без акцента, их позиция в отношении приоритета понимаемых ими по-своему интересов России была чёткой и бескомпромиссной. В том же направлении действовали и некоторые члены царствующей семьи, также имевшие основания считать себя немцами.

Центральной фигурой в истории российской августейшей благотворительности стала Императрица Мария Фёдоровна, супруга Императора Павла I, урождённая принцесса София Доротея Вюртембергская. Ею основан в 1797 г. Повивальный институт со школой акушерок, а позже создано получившее официальный статус «Ведомство Императрицы Марии» — развитая система народного образования и попечительства.

Невестка императрицы Марии Фёдоровны, великая княгиня Елена Павловна (1806—1873), известна как умом и одаренностью, так и своими делами. Среди её многих добрых дел — активная деятельность по освобождению крестьян, основание Клинического института (позже ГИДУВа) — одного из лучших медицинских учреждений России, и участие в создании Петербургской консерватории. Большие суммы выделяла великая княгиня и на поощрение талантов. Центром притяжения музыкантов, поэтов и художников был её салон в Михайловском дворце. «Она сделала всё, что только было в её силах, для исцеления русского народа от язвы узаконенного рабства…» говорил о ней — А. Ф. Кони.

Супругой Александра I была Баденская принцесса Елизавета Алексеевна, не отличавшаяся хорошим здоровьем. В конце 1825 г. она почувствовала себя настолько плохо, что врачи посоветовали ей отправиться на юг. В Таганроге, где она с Александром остановились. 19 ноября Александр скончался от лихорадки.

Супругой Николая I была Александра Фёдоровна (Фридерика Луиза Шарлотта-Вильгельмина, дочь короля Пруссии 1798—1869). Считается, что она ввела в России обычай украшать ёлку на Новый год. При Николае возобладала теория, согласно которой Россия является совершенно особенной страной, не нуждающейся ни в каком влиянии Запада. Тогда сформировался глубокий разрыв между Россией и Западом по политическому устройству, национальному духу и религии, вместо которой культивировалось единомыслие царской власти и чаяний народа.

Супруга Александра II Мария Александровна (дармштадтская принцесса Вильгельмина-Августа-София-Мария,1824-1880). Умная, начитанная, глубоко религиозная и одухотворённая, более похожая на монашку. Много занималась благотворительностью, и при ней было положено начало всесословных женских учебных заведений и было создано общество Красного Креста.

Супруга Александра III Мария Фёдоровна (принцесса датская София-Фредерика-Дагмара, 1847—1928). Обладала весёлым нравом, была умна и образована, могла войти в холерный барак, чтобы утешать больных. Её любили в России. И она не хотела из неё уезжать.

Супруга Николая II Александра Фёдоровна (Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатриса, 1872—1918). В народе не была популярной из-за своего немецкого происхождения, а при дворе — из-за кажущейся холодности и высокомерия.

Последней немецкой принцессой, похороненной в Петропавловском соборе лишь в 1998 году, стала Императрица Александра Фёдоровна (Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатриса, принцесса Гессен-Дармштадтская 1872—1918). С убийством большевиками её, супруга и детей, в том числе и несовершеннолетнего сына Царевича Алексея пресеклась прямая линия наследования Дома Романовых.

Екатерина Великая

Принцесса Ангальт-Цербстская, вошедшая на русский трон в результате дворцового переворота, в силу своего европейского воспитания и сложившихся убеждений считала себя «республиканкой», но реалии русской действительности и международная обстановка заставили её действовать в направлении консервации и укрепления исторически обречённых форм государственного управления. Тем не менее, она оказалась, после Петра Великого, наиболее эффективной правительницей, укрепившей на время русскую государственность. Ей принадлежит введение в российскую жизнь понятия о гражданском долге, обязательном для всех жителей страны.

Императрица сформулировала задачи, стоящие перед российским монархом следующим образом[4]:
1. Нужно просвещать нацию, которой должно управлять.
2. Нужно ввести добрый порядок в государстве, поддерживать общество и заставить его соблюдать законы.
3. Нужно учредить в государстве хорошую и точную полицию.
4. Нужно способствовать расцвету государства и сделать его изобильным.
5. Нужно сделать государство грозным в самом себе и внушающим уважение соседям.
Понимая свою ответственность за поддержание здоровья народа, она первая приказала себе сделать прививку против оспы, предварительно помолившись в церкви, которую посетила пешком[5].

В 1778 году она составила для себя следующую эпитафию:

На Русский трон взойдя, желала она добра

И сильно желала дать своим подданным Счастье, Свободу и Благополучие. Она легко прощала и никого не лишала свободы. Она была снисходительна, не усложняла себе жизнь и была веселого нрава Имела республиканскую душу и доброе сердце. У неё были друзья.

Работа была для неё легка, дружба и искусства несли ей радость.[6]

Однако музыки императрица не понимала и относилась к ней, как просто шуму.

Чрезвычайно важную роль в истории столицы и страны сыграл род принцев Ольденбургских, появление которых в России стало следствием династических контактов, берущих начало во временах Петра.

Герцогиня Фредерика, жена Петера Фридриха Людвига герцога Голштейн-Ольденбургского была родной сестрой Марии Фёдоровны и тёткой Александра I. Его любимая сестра Екатерина Павловна была в 1809 г. выдана замуж за Петера Фридриха Георга, принца Ольденбургского (1784—1812), ставшего членом Императорской фамилии с титулом Его Императорского Высочества. Сын Екатерины Павловны — Константин Фридрих Пётр Ольденбургский (Пётр Георгиевич 1812—1881) начал свою службу, как военный, но позже целиком переключился на народное просвещение и благотворительность

Памятник П. Г. Ольденбургскому у основанной им больницы (уничтожен)

Пётр Георгиевич Ольденбургский, а затем и его сын Александр Петрович Ольденбургский прилагали много сил и средств для организации (5 декабря 1835 года) и развития Императорского Училища Правоведения как сословного учебного заведения. Члены царской фамилии, сами императоры, а также министры юстиции и другие видные государственные чиновники, понимая значение профессиональной подготовки правоведов для государства, исходили из того, что только дворянский кодекс чести служит надёжной гарантией неподкупности судей и независимости суда, как одного из составляющих власти. Исходя из этого, в училище имели возможность поступать лишь дворяне. Поэтому Училище существовало лишь до 1918 Решением Комиссариата народного просвещения от 18 июня 1918. Училище было ликвидировано, а его здание передано Агрономическому институту.

К благотворительной деятельности Пётр Георгиевич привлёк и свою супругу — Терезию-Вильгельмину-Изабеллу-Шарлотту, принцессу Ольденбургскую (1815—1871), урождённую принцессу Нассау-Вайлбургскую, участницу организации и попечительницу над Женским институтом.

Принца П. Г. Ольденбургского многие считали чудаком. Рассказывали, как после очередного бала в его дворце хозяин приказывал точно такую же сумму, какая была израсходована на бал, передать в какое-либо учреждение для бедных. В основе подобных «чудачеств» принца лежало, по словам современника, «служение идеалам добра и справедливости». На свои средства П. Г. Ольденбургский основал в Петербурге первоклассное Училище правоведения, образцовую детскую больницу, приют, общину сестер милосердия, женский институт; он был инициатором создания первой в России женской гимназии. Под покровительством принца находилось до 500 учреждений в разных городах страны. Принц Пётр Георгиевич умер от потрясения, вызванного убийством своего друга императора Александра II.

Санкт-Петербургская Высшая школа права, учреждённая в 1992, поставила своей задачей возродить дух и лучшие традиции Императорского Училища Правоведения, взяв за основу принципы, предложенные его учредителями, в деле обучения и воспитания юристов.

Сыграл исключительную роль в поддержании и сохранении петровской идеи о превращении Петербурга в «окно в Европу» и выполнения им функции столицы государства.
В 1721 по приглашению русского посла в Варшаве Г. Долгорукова прибыл в Россию вести инженерные дела, задуманные Петром I.
В 1727 году император Пётр II, (12 октября 1715 — 19 января 1730) назначает Миниха правителем Петербурга. 24 февраля 1728 Пётр Второй короновался в Москве, а накануне сюда переехал и двор. Император совершенно не интересовался государственными делами и вёл праздную жизнь. Никому ничего не платили, и каждый воровал столько, сколько мог. С весны 1725 года началось всеобщее бегство лиц, принадлежащих к любому сословию из Петербурга, которые стремились уехать из столицы в Москву или в провинцию. Город опустел. В течение четырёх лет в нём отсутствовал императорский двор. Вопрос о том, оставаться ли ему столицей, был поставлен под сомнение.
С 1728 Миних — граф, генерал-губернатор Ингерманландии, Карелии и Финляндии (до 1734 года). В это время он ведёт интенсивное строительство в Петербурге, Выборге и Кронштадте. Для оживления общественной жизни в городе и поддержания его статуса он часто организовывал в своём доме балы, торжественные обеды. В торжественные дни — празднества, делал парады и смотры войскам и торжества при спуске судов.
Успешная деятельность Миниха по устройству судоходства на Неве, прокладке дорог, строительству Балтийского порта, проведению первого обходного Ладожского канала в 1723—1728 годах, окончание работ на котором имели чрезвычайно большое значение для экономики города, поскольку соединяло его с центральными губерниями России и расширило товарооборот порта. В результате цены на товары первой необходимости сделались приемлемыми для большинства населения. Положено было начало регулярному морскому сообщению с Европой, а из Кронштадта на Любек и Данциг начали отходить почтовые и пассажирские пакетботы. В городе было завершено строительство здания 12 коллегий и постройка каменных бастионов Петропавловской крепости
Благодаря его энергии и организаторскому таланту Петербург в критический период времени сохранил свою роль важнейшего российского города до возвращения ему на деле функции столицы государства.
28 апреля 1730 года в Москве была коронована Анна Иоанновна (1693—1740). После торжественного обеда в доме Миниха вечером был устроен невиданный даже при жизни Петра Великого фейерверк. Год спустя Миних был вызван в Москву, где ему было поручено подготовить петербургские дворцы к возвращению двора. Осенью 1731 года в Петербург вернулась гвардия. 15 января 1732 года в город вернулась императрица, официальный въезд которой был организован с чрезвычайной пышностью. При этом Миних на льду Невы организовал инсценировку взятия снежной крепости.
С возвращением двора временное запустение сменилось наплывом населения, и в городе начался квартирный кризис. Чрезвычайно быстро начали застраиваться городские площади, ранее. Пограничная черта прошла по теперешнему Загородному проспекту, но и за ней вплоть до Смольного и Александро-Невской Лавры также велось строительство. Значительную часть этой площади Миних взялся осушить собственными средствами на условиях заимообразного отпуска денег и вечного права на десятую долю сделанного пригодным для жизни пространства. В короткое время пригодной под застройку стала обширная площадь, на материковой стороне города, ныне занимаемой городским центром.
После восшествия на престол Анны Иоанновны Христофор Антонович в (1730—1732) был пожалован генерал-фельдцейхмейстером, президентом Военной коллегии, генерал-фельдмаршалом. Ему было поручено принять меры по улучшению бедственного положения русской армии.
Миних привёл в порядок армейские финансы, основал при войсках госпитали для раненых и гарнизонные школы. Он провел переустройство гвардейских и армейских полков и образовал два новых гвардейских полка — Конной гвардии и Измайловский, преобразовал Военную коллегию; основал в Петербурге первый в России шляхетский кадетский корпус, и многие годы опекал его, будучи в 1732—1741 годах его начальником[7][8].

Будучи принят на русскую службу в 1708 году, он уже 1723 году стал вице-президентом Коллегии иностранных дел, имея прозвище «Оракул», поскольку никто не умел лучше ориентироваться в сложных интригах государственного управления, добиваться царской благосклонности и составлять деловые бумаги. Вовремя поддержав восшествие на трон Екатерины I, он стал вице-канцлером, членом Верховного тайного совета. При Петре II он стал обер-гофмаршалом, а при Анне Иоанновне — генерал-адмиралом и кабинет-министром.

Эрнст Иоганн Бирон — временщик, обер-камергер, без совета с которым императрица Анна Иоанновна не принимала ни одного решения.

На его примере виден высокий авторитет, которым пользовалась в середине XIX века российская дипломатия. Проживая несколько лет в России в должности посланника Пруссии, Бисмарк пользовался особым дружеским вниманием канцлера Горчакова и многому от него научился. Впоследствии, на вопрос Бисмарка: «Доволен ли тот своим учеником», Горчаков ответил, что считает Бисмарка в том смысле своим учеником, в каком Рафаэль может быть назван учеником Перуджино. В Петербурге Бисмарк принимал участие в охоте на медведей в окрестных лесах и убил двоих. Но быстро потерял интерес к этому занятию, решив, что недостойно дворянина сражаться с безоружным противником.

На протяжении XIX — начала XX веков немцы трижды занимали пост премьер-министра, четыре раза — министра финансов, семь раз — министра путей сообщения.

На государственном поприще прославились Карл-Роберт Нессельроде, ставший в 1816 году министром иностранных дел. Руководство внешней политикой России при Александре II осуществлял Н. К. фон Гирс, а при Николае II — В. Н. Ламсдорф (1900—1906), министром внутренних дел был В. К. фон Плеве, убитый террористами на мосту через Обводный канал в Петербурге.

Из 12 министров финансов Российской империи до самого конца XIX века пятеро были немцами, среди них: Егор Францевич Канкрин (1774—1845), значительно укрепивший финансовую систему России введением в обращение серебряного рубля, и Михаил Христофорович Рейтерн, реформы которого в царствование Александра II дали стране первые частные коммерческие банки, сеть железных дорог, Николай Христианович Бунге (1882—1887), Сергей Юльевич Витте (с 1893 по 1904) — «отец русской промышленности», выведший экономику из дефицита.

Морским министром был адмирал Ф. П. Врангель — знаменитый мореплаватель, именем которого назван остров в Ледовитом океане (ныне известный как «родильный дом белых медведей»). Энергичный министр путей сообщения П. А. Клейнмихель, руководил строительством железной дороги Петербург — Москва, первого постоянного моста через Неву и других важных сооружений.

За ними следовала целая галерея сановников немецкого происхождения: сенаторы, члены Государственного совета, шефы жандармов, губернаторы, министры и т. д. Некоторые вошли в историю, прежде всего благодаря своей огромной власти и влиянию. Таковы всесильный военный губернатор Петербурга П. А. Пален, возглавивший заговор против Павла I, или шеф жандармов А. X. Бенкендорф, пользовавшийся неограниченным доверием Николая I.

Ведомство по налогам возглавляли: в 1861—1863 годах К. К. Грот, в 1862—1887 — А. А. Рихтер и в 1899—1904 годах — Н. Н. Кутлер.

Ведущим чиновником в министерстве образования был Фридрих фон Унгерн-Штернберг.

Некоторые немцы свою карьеру при дворе делали, будучи воспитателями царской семьи. Так Е. Ф. Канкрин — внук мастера из Гессена был учителем у Николая I, а выходец из Вестфалии Густав Матиас (Матвей Иванович) фон Ламсдорф (1745—1828) и Николай Иванович Остен-Сакен сделали свою карьеру аналогичным образом.

Во главе Монетного Двора в 1803—1843 годах стояли Е. И. Эйлерс и в 1892—1902 годах Н. П. Воллендорф.

Ведомство по горным делам и соляным разработкам возглавляли в 1843—1849 годах Ф. Ф. Бергер, и А. Г. Гернгром в 1855—1862 годах.

Во главе Совета по лесному хозяйству стоял К. И. Габлиц.

В Комиссии по выкупу крестьян работали М. М. фон Гоймерн (1861—1881) и М. И. Даудель.

Модест Корф с 1855 года был председателем Цензурного комитета.

Третье отделение возглавлял в 1839—1856 годах Л. В. Дубельт, а позже — А. Р. фон Дрентельн.

Губернатором Санкт-Петербурга с 1882 года был генерал Ф. Ф. фон Трегоф, известный более как Трепов.

Многие немецкие имена, в том числе такие фамилии, как графы фон Сиверсы, бароны фон Бреверны, фон Остен-Дризены, фон Будберги другие, олицетворяют русскую бюрократическую и военную элиту.

Находясь на различных должностях государственного аппарата, центр которого находился в Петербурге, как столице империи, немцы создавали атмосферу пунктуального выполнения своих обязанностей и следования нормативам гражданского долга, и притом непонятного и весьма осуждаемого населением бездушного формализма. Особенно новой для всей практики государственного управления России, фактически основанной на исторически узаконенной системы коррупции, когда крупные чиновники не получали систематического жалования, а пускались на кормление, была пришедшая с иностранцами, в основном немцами, идея безвозмездного ведения управленческих дел любой степени важности. И безусловной ответственности за мздоимство. И эта особенность столичного и провинциального чиновничества из немцев многократно иллюстрируется в отечественной художественной литературе (Гоголь, Лесков, Гончаров) и многими другими авторами.

Слова «немец» и «врач, аптекарь» долгое время в России были почти синонимами[10]. Имя Элезиуса Бомелия (около 1530—1579, Москва), прибывшего ко двору Ивана Грозного из Вестфалии и официально числившегося лейб-медиком царя, стало почти нарицательным для немца — деятеля медицины в допетровской России.

Первые аптеки в России появились в России во второй половине XVI века[3]. Ещё с конца XVI века руководство Аптекарским приказом, бывшим тогда главным медицинским ведомством государства, было сосредоточено в руках приехавших сюда жителей германских княжеств. Отправной точкой формирования аптечного дела послужили создание Верхней государевой аптеки (1560 год) и Аптекарской палаты в Кремле (1581 год). В допетровской России царская аптека являлась единственным аптечно-врачебным центром. Первоначально медицинское обслуживание, как таковое, проводилось именно аптеками, функции которых были потому весьма разнообразны. Впоследствии немцы стали организаторами медицинского дела в обновлённой России.

Увиденные Петром во время «Великого посольства» 1697—1698 годов аптеки германских княжеств послужили образцом для организации в России частных аптек. В 1701 году издаётся ряд указов, положивших конец торговле лечебными средствами в москательных, соляных и зеленных рядах и укреплении аптечной монополии. Правда, этот указ относился только к Москве. Эти реформы сделали аптечное дело привлекательным для иностранцев благодаря освобождению от налогов и предоставлению права изображения государственного герба на документации.

Первая казённая аптека появилась в Петербурге в 1704 году и была расположена в Петропавловской крепости на Меньшиковом бастионе. В 1712 г. из Москвы в Петербург был переведён и сам Аптекарский приказ, переименованный в Главную Аптеку. Согласно указу от 10 декабря 1706 года «Главными» стали называться казённые аптеки, которые производили рецептурный отпуск лекарств населению и одновременно исполняли роль центральных военных складов в регионах государства.

В 1713 году для нужд аптеки и, в первую очередь, для «Аптекарского огорода», в Петербурге был выделен целый остров Невской дельты, до сих пор называемый Аптекарским. Здесь в первой четверти века была основана «инструментальная изба», в которой изготавливаются медицинские инструменты. От того времени сохранилась улица с названием «Инструментальная». А «Аптекарский огород» стал впоследствии Ботаническим садом. Пётр разрешил селиться на острове лишь работным людям и служителям Медицинской канцелярии, среди которых значительный процент составляли жители из германских княжеств, находившихся в подчинении смотрителя Аптекарской слободы, без ведома которого запрещалось покидать остров. И это запрещение было отменено лишь в 1860 году.

В начале 1720 года Главная аптека была переведена с Аптекарского острова в Немецкую слободу на левый берег Невы, где проживали братья Блюментросты. Здесь (Ныне Миллионная ул.4/1) и находилась долгое время Главная Аптека (после пожара 1735 г. дом был перестроен архитектором Дж. Кваренги). В том же здании находилась и названная так в 1721 году «Медицинская канцелярия» — главная медицинская служба государства. Немецкое руководство Медицинской канцелярии определяло кадровый состав и проводило аттестацию приезжающих врачей и аптекарей. Аптекарский приказ стал именоваться Медицинской коллегией, которую возглавил Иоганн Блюментрост, автор первого в России наставления для войсковых лекарей.

Успешное окончание Северной войны и указ Петра о разрешении открытия частных аптек со временем привели к увеличению их числа. Но первая частная аптека была открыта аптекарем Мартином Берендтом на Мещанской улице лишь в 1760 году. В 1789 году был издан Аптекарский устав, регламентирующий цены на аптечные товары и права и обязанности аптекарей.

В те годы при аптеках нередко открывались лаборатории, в которых изготавливались не только лекарства, но и производились анализы для нужд создаваемой фармацевтической промышленности. В них работали такие известные учёные, академики, как Т.Е.Ловиц, получивший необходимые профессиональные сведения, когда он стал в 1777 году учеником в Главной аптеке. В этих лабораториях с 1770 года работал академик И. Г. Георги и К. Г. С. Кирхгоф и ряд специалистов, труды которых способствовали делу развития отечественной фармации. Аптеки новой столицы взяли на себя функцию научных центров, ведущих работы по основным направления естествознания — медицине, химии, физике, ботанике и биологии. Они стали местом, где зарождались самые разнообразные новации в области медицины.

С воцарением Екатерины Великой наблюдается особенно интенсивный приток выходцев из немецких княжеств, в особенности из Прибалтики. в XVIII и XIX веках профессия аптекаря и врача (равно как и булочника, колбасника, пивовара, часовщика и ремесленника по металлу) были приоритетно немецкими.

А. В. Пель

Аптеки Гедике, Эрке, Штоля и других были известны как высококлассные консультационные центры. Однако для коренного петербуржца символом аптеки стала аптека Пеля на 7-й линии В. О., д. 16, купленная Василием Васильевичем (Вильгельмом Эренфридом) Пелем в 1848 году. В 1871 году аптека получила право называться поставщиком лекарственных препаратов Его Императорского Величества. В 1875 году аптека переходит к его сыну — Александру Васильевичу Пелю (1850—1908) — талантливому учёному и предпринимателю, при котором аптека стала базой научных исследований. Когда в 1899 году Военно-медицинскую академию оканчивают сыновья Александра — Рихард Пель и Альфред Пель, научная работа в аптеке стала более интенсивной. В 1908—1911 годах при них дом был практически полностью перестроен архитектором З. Я. Леви. Здесь были предусмотрены специальные помещения для нужд аптеки и органотерапевтического института, библиотеки, насчитывающей 6000 томов, редакции научно-медицинских журналов и изданий и, наконец, контора по сбыту продукции. Украшением аптеки был торговый зал, сохранившийся до сего времени. В 1918 году аптека была национализирована и продолжала работать, даже в дни блокады города.

По ряду исторических причин открытые немцами больничные учреждения в медицинской структуре города имели меньший вес, чем аптеки.

Уже в первые два десятилетия существования города на Выборгской стороне были организованы два крупных медицинских учреждения, большинство лечащего персонала которых составляли немцы. В 1717 году была основана первая госпитальная аптека при Петербургском военно-сухопутном госпитале, на базе которого впоследствии была создана Медико-хирургическая академия. А при Петербургском морском госпитале 5 апреля 1722 года — Главная Аптека для снабжения флота, переименованная в 1730-е годы «Адмиралтейскую аптеку»

В 1860году Максимилиановская лечебница, совмещённая с аптекой, стала первым в России лечебным учреждением амбулаторного типа.

Наиболее известными были Александровская мужская больница на 15 линии В. О., основанная в 1880 году и основанный в 1859 г. совместными усилиями евангелических общин города Евангелический госпиталь, для которого было в 1870—1873 гг. построено каменное здание, в котором сейчас расположился Институт туберкулёза. В этих медицинских учреждениях до второй половины XIX века большую часть персонала составляли немцы.

Организатором детских лечебных учреждений и Общества детских врачей в Петербурге, а также Всероссийского попечительства по охране материнства и младенчества стал педиатр Карл Андреевич Раухфус (1835—1915). Его именем названо здание, построенное по проекту Ц.А.Кавоса и самого Раухфуса (Лиговский пр.8), ставшее образцом для детских больниц России.

Важную роль в истории российской медицины сыграл Эдуард Фридрихович Шперк (1837—1894), первый директор Института Экспериментальной медицины.

Под руководством профессора Дмитрия Оскаровича Отта (1855—1929) был составлен проект нового здания, организованного в 189? году Императорского клинического повивального института, открытого в 1904 году. Ныне он носит название Института акушерства и гинекологии Российской академии медицинских наук им. Д. О. Отта, в просторечии просто «Клиника Отта» Отто был также директором Женского медицинского института (1899), став основателем акушерско-гинекологической школы.

Вследствие открытия ряда медицинских училищ, роста числа отечественных кадров, сокращения притока эмигрантов из Германии и естественных ассимиляционных процессов заметно уменьшился процент немцев в среде медицинских работников города. Однако в семьях аптекарей и врачей немецкого происхождения наследование фамильного ремесла было традиционным.

Здание современного Института усовершенствования врачей

Видеман, Раухфус, Пель, Турнер, Шперк

Крузенштерн (1776—1846)

И. Ф. Крузенштерн образование получил в Петербургском морском кадетском корпусе. Был выпущен досрочно в чине младшего лейтенанта и направлен на Чёрное море для участия в военных действиях с Турцией. В 1788 году он принимал участие в войне со Швецией и не раз был отмечен наградами. В 1793 году был направлен для углубления знаний и обогащения опыта в Англию. Решил посвятить себя созданию сильного российского торгового флота. С этой целью он принял решение совершить первое в истории русского флота кругосветное плавание. К его плану с воодушевлением отнесся Император Александр I. Экспедиция состояла из двух кораблей.

Свои впечатления о кругосветном путешествии (1803—1806) на корабле «Надежда» Крузенштерн изложил в трёхтомном труде «Путешествие вокруг света», а также в многотомном «Атласе Южного моря». Экспедиция в значительной степени обогатило знания о земле. На современной географической карте около десяти объектов названы именем Крузенштерна. Систематические и тщательные наблюдения моря послужили базой для создания новой науки океанографии. Был также собран уникальный антропологический материал[12].

Леонтий Андрианович Гагемейстер (1780—1833) родился в Лифляндии в имении своих родителей Дростенгоор. В 15 лет поступил волонтёром на флот. Мичманское звание получил в 17 лет. С 1802 года стажировался на британском флоте. Под командованием Нельсона принимал участие в штурме испанской крепости Сан-Педро. В 1805 году, получив блестящую аттестацию от Нельсона, вступил в командованием шлюпом «Нева», только что вернувшегося из кругосветного путешествия Лисянского. Впервые в практике русского флота совершил в переход в Русскую Америку в Восточном направлении. В 1816 году назначается Главным правителем Русской Америки, заменив на этом посту Александра Андреевича Баранова и начал распределять должности служащих строго по их способностям. Тем самым он стал опасен для правления компании. С уходом Гагемейстера нарушения установленной им служебной и финансовой дисциплины стали одной из основных причин, побудивших российское правительство продать Русскую Америку вместе с Аляской буквально перед начавшейся в ней «золотой лихорадкой».

После этого он 7 лет провёл в отставке, а затем снова прибыл на флот, где совершил кругосветное путешествие, открыв по пути острова, названные его именем, а затем группу атоллов, в число которых входит и Кваджелейн. Его именем назван остров в Беринговом море и гора на одном из островов, входящих в архипелаг Александра.

Скончался в возрасте 54 лет «от удара». За свою короткую жизнь он совершил три кругосветных путешествия и умер во время подготовки четвёртого кругосветного плавания. Кроме него в ту эпоху три кругосветные плавания пытался совершить Джеймс Кук (который погиб во время третьего плавания, пройдя только половину пути) и совершил три плавания Михаил Лазарев[11].

Ф. Ф. Беллинсгаузен совместно с адмиралом Лазаревым совершил кругосветное плавание преимущественно в Антарктике и стал одним из первооткрывателей Антарктиды.

Существует весьма обоснованное мнение^[кто?], что больше всего живописных произведений, созданных иностранцами в России XVIII век, принадлежит кисти немецких мастеров. Последние, однако, не только писали картины — они сочиняли проекты фейерверков и иллюминаций, работали в качестве «фарфоровых живописцев» и реставраторов, преподавали в Академии художеств.

В царствование Елизаветы Петровны в русской столице обосновались художники братья Грооты. Оба брата были в числе первых иностранцев, приглашенных преподавать в только что открывшейся петербургской Академии художеств. С этой же целью прибыл из Берлина и знаменитый Г. Ф. Шмидт — придворный гравёр Фридриха II. Он и его коллега И. С. Клаубер подготовили плеяду первоклассных русских гравёров (С. Чемесов, Н. Уткин, С. Галактионов, К. Ухтомский и др.)

В отдельных случаях немецкие художники, не жившие в Петербурге, успешно выполняли специальные заказы царского двора. Пейзажист Я. Ф. Хаккерт, к примеру, создал для Петергофского дворца заказанную Екатериной II великолепную «Чесменскую сюиту» — 12 картин, отобразивших эпизоды победоносной для России морской баталии с Турцией. Об этих полотнах высоко отозвался Гете. Немцы принесли в Россию искусство силуэта, вошедшее в моду в екатерининское время. Среди них был Ф. Антинг — адъютант Суворова, первый биограф и автор силуэтного портрета прославленного полководца.

Первым русским искусствоведом специалисты^[кто?] называют профессора Я. Штелина родом из Швабии. Полвека прожил в Петербурге этот щедро одаренный и безгранично трудолюбивый человек — ученый, поэт, полиглот, коллекционер. Скрупулёзно составленные Штелиным описания лучших коллекций — императорских и частных — помогают реставраторам в воссоздании утраченного облика дворцовых интерьеров в Петербурге и пригородах.

Первым профессиональным реставратором в России тоже был немец — художник Л. К. Пфандцельт из города Ульм, назначенный Екатериной II хранителем картинной галереи Эрмитажа. Именно в Петербурге раскрылся талант этого и многих других немецких мастеров XVIII века.

Самым модным немецким живописцем в России XIX века был Ф. Крюгер — любимец и придворный художник Николая I. Крюгер стал самым богатым живописцем своего времени, главным образом, благодаря российским гонорарам. В России он оставил несколько сот полотен, дающих представление о парадном Петербурге николаевского времени. Уникальную гравюру «Екатерингофское гуляние» создал современник Крюгера глухонемой художник К. Гампельн.

Аничков мост. Юго-восточная скульптурная группа Клодта

Барон Пётр Карлович Клодт фон Юргенсбург был виртуозом в изображении лошадей. В своей студии он соорудил помост, на который взводил лошадь, которая использовалась в качестве живой модели в разные моменты её скока. В 1831 г. он, совместно с В. И. Демутом-Малиновским и С. С. Пименовым принимает участие в создании скульптурной группы для Нарвских ворот, а в 1833 году приступил к своей главной работе «Укрощение коней». Им были отлиты в бронзе две группы, стоящие на стороне Аничкова моста, обращённой к Адмиралтейству. Их копии были установлены у Берлинского замка, а отлитые в третий раз отправлены в Неаполь. Работы Клодта приобрели европейскую известность. Прямолинейный император Николай I похвалил его, заметив: «Ты делаешь лошадей лучше, чем жеребец». Затем последовали две заключительные группы, закончившие работу Клодта над этой темой.

Вход на Конногвардейский бульвар, названный в честь одного из славных полков русской гвардии, оформляют две гранитные колонны с изображением крылатой богини победы Ники — работа выдающегося немецкого скульптора К. Д. Рауха.

Девятнадцатый век был для петербургской публики временем все большего увлечения серьёзной немецкой музыкой. Немалую роль в этом сыграло Филармоническое общество, образованное в 1802 г. немецкими и русскими музыкантами при деятельном участии А. Раля (уроженца города Ульма) — придворного банкира Александра I и страстного любителя музыки. В 1824 г. в зале Филармонического общества (Невский пр., 30) состоялось первое в мире исполнение «Торжественной мессы» Бетховена, организованное русским меценатом князем Н. Б. Голицыным.

Музыка оказалась той сферой, в которой взаимодействие двух культур — немецкой и русской — проявилось особенно ярко. Об этом говорят многие факты. Учителем П. И. Чайковского в клавире был Рудольф Васильевич Кюндингер (1832—1913), переехавший в 1850 г. в Петербург и известный также как виртуоз в игре на виолончели. П. И. Чайковский посвятил свой Первый концерт для фортепьяно с оркестром Хансу фон Бюлову, и это не случайно: блестящий немецкий пианист и дирижёр был не только поклонником русской музыки, но и страстным пропагандистом её в Германии и других странах мира. Сам Чайковский был в восторге от Нюрнберга, который он посетил во время своей поездки в Германию. В Петербурге сделали свою карьеру Иоганн Пикель и Иеронимус Вайкман, десятки лет служившие в Мариинском театре.

Гордость немецкой оперной сцены Генриетта Зонтаг, впервые приехав на гастроли в Петербург, услышала на одном из домашних вечеров романс А. Алябьева «Соловей». Певица украсила мелодию колоратурными вариациями и стала первой иностранной исполнительницей этого русского романса, который позже вошёл в репертуары лучших колоратурных сопрано мира. А. Г. Зонтаг была прозвана у себя на родине («немецкий соловей»).

Русские и немцы в равной степени могут назвать «своим» музыкантом А. Гензельта. Этот 23-летний баварец впервые появился в Петербурге, будучи уже знаменитым пианистом-виртуозом. Он остался здесь до конца своей долгой жизни, принял российское подданство, приобрёл друзей в лице Глинки, Даргомыжского, Балакирева и других русских композиторов. Несколько десятилетий своей жизни Гензельт посвятил преподаванию музыки, разработав целостную систему музыкального образования в России. В учебных заведениях российской столицы преподавали и такие талантливые немецкие музыканты, как пианисты К. Майер, И. Рейнгард, скрипач И. Ф. Мюллер и др. Немцев охотно приглашали в качестве учителей музыки в русские семьи. Петербург в разное время посетили три великих немецких композитора. Первым из них был Р. Шуман, приехавший сюда в 1844 г. с женой Кларой — пианисткой, уже имевшей европейскую славу. Она познакомила русских меломанов с творчеством Шумана, которого тогда в России ещё мало знали. На приеме у великой княгини Елены Павловны обсуждался вопрос создания в Петербурге консерватории при участии Шумана. В 1863 г. петербургская публика с одобрением встретила Р. Вагнера, который поразил её своей музыкой и манерой дирижирования: не глядя в партитуру и стоя лицом не к залу, а к оркестру. Вагнер покинул Петербург, довольный как своим творческим успехом, так и вознаграждением.

В 1913 г. в Петербург приезжал с концертами ещё один музыкальный гений Германии — Р. Штраус. Тогда же на сцене Мариинского театра режиссёр В. Мейерхольд поставил его музыкальную драму «Электра», оцененную критикой как «сенсация».