Выборгское римско-католическое кладбище

Максимилиан Лейхтенбергский

В первой половине XIX века вопрос об устройстве в Петербурге обособленного католического кладбища неоднократно ставился представителями католического духовенства перед высшими государственными установлениями. Деятельное содействие решению этого вопроса оказывал самый высокопоставленный в то время католик Российской империи — герцог Максимилиан Лейхтенбергский. Длительная переписка и дискуссии по этой теме завершились 20 января (1 февраля) 1856 года, когда император Александр II повелел выделить для устройства кладбища земельный участок на Куликовом поле Выборгской части.

Территория кладбища площадью 109 тысяч квадратных метров в плане представляла собой трапецию, боковые стороны которой имели длину 582 метра и 580 метров, основания — 213 метров и 166 метров. 16 (28) мая 1856 года кладбище было освящено администратором Могилёвской архиепархии Антонием Фиалковским. В первые же годы существования кладбища на его территорию были перенесены десятки захоронений с других кладбищ Петербурга, в основном — с Волковского лютеранского и Смоленского лютеранского[2], поскольку на этих кладбищах допускалось захоронение католиков[3].

С 1839 года пожертвования на устройство кладбища собирал иеромонах храма Св. Екатерины Доминик Лукашевич, к 1857 году им было собрано более 60 тысяч рублей. Общая сумма затрат на устройство кладбища и строительство часовни и служебных зданий превысила 150 тысяч рублей. В 1859 году на кладбище была освящена часовня, позже перестроенная в храм Посещения девой Марией Елизаветы, освящённый в 1879 году. Архитектором этих зданий был Н. Л. Бенуа. 14 (26) декабря 1898 года Н. Л. Бенуа был похоронен в семейном склепе без оплаты выделенного для склепа пространства в крипте спроектированного им храма. В 1912 году захоронения на кладбище были ограничены в связи с его заполнением и устройством католического участка на Успенском кладбище. К этому времени на кладбище было произведено около 40 тысяч захоронений, примерно четвертую часть погребённых составляли иностранцы. В национальном составе похороненных преобладали поляки и белорусы, относительно большие группы составляли немецко-, франко- и италоязычные католики, а также литовцы и латыши.

В первые годы существования кладбища к нему со стороны Невы вела только Старо-Муринская дорога, участок которой пролегал вдоль восточной границы кладбища. Эта дорога в 1871 году была переименована в Арсенальную улицу[4]. В начале XX века к Арсенальной улице на участке восточной границы кладбища примкнула Минеральная улица, а вдоль западной границы пролегла Успенская улица.

Территория кладбища была поделена на 45 участков, категория каждого из которых определялась в основном расстоянием до храма, располагавшегося в центре кладбища. Цена места составляла от 5 до 500 рублей, в крипте храма — 2000 рублей. Указанные цены не распространялись на священнослужителей, захоронение которых производилось, в зависимости от их ранга, в крипте или на ближайших к храму участках. Неимущие могли быть бесплатно похоронены на периферийных участках. Места, занятые могилами, за которыми длительное время не было ухода, использовались повторно.

В 1918 году в связи с переполнением кладбище было закрыто для новых захоронений решением митрополита Эдуарда фон Роппа, однако это решение не вступило в силу в связи с изменением порядка управления кладбищем. Согласно декрету Совнаркома «О кладбищах и похоронах» от 7 декабря 1918 года все кладбища, а также организация похорон поступили «в ведение местных Совдепов»[5]. В соответствии с этим декретом в Петросовете была образована Постоянная комиссии по национализации кладбищ, и с 1 февраля 1919 года кладбище поступило в ведение Комиссариата внутренних дел Петроградской трудовой коммуны[6]. При этом передаче подлежали все без исключения материальные ценности, включая не только недвижимое имущество, но и инвентарь.

К 1920 году в крипте кладбищенского храма, помимо постоянных захоронений, находилось около 100 металлических гробов с прахом покойных. Эти гробы во время Первой мировой войны помещались в крипту в ожидании возможности отправки в Польшу для захоронения после завершения военных действий. В дальнейшем такой возможности препятствовала гражданская война. В июне 1920 года все металлические гробы были извлечен из крипты вооружённым отрядом большевиков и перевезены на Успенское кладбище. На этом кладбище гробы были вскрыты и содержащиеся в них останки были варварски переброшены лопатами в деревянные ящики и закопаны в общей могиле. Лишь в нескольких случаях родственникам покойных удалось получить их останки для отдельного захоронения в результате взяток командиру отряда. Основанием для таких действий отряда была потребность Красной армии в металлических гробах для перевозки к местам захоронения останков погибавших на фронтах гражданской войны представителей начальствующего состава[7].

Связанные с управлением кладбищем конфликты представителей духовенства с должностными лицами органов советской власти продолжались в течение нескольких лет. Причинами конфликтов, в частности, являлись решения органов советской власти о новых захоронениях «в порядке исключения». В 1928 году кладбище было окончательно закрыто. Уже в 1930 году на кладбище наблюдалось множество следов гробокопательства и вандализма по отношению к надгробиям[8]. В 1931—1933 годах через территорию кладбища была проложена Минеральная улица, сведений о глубине дорожного корыта и проведении официальной эксгумации на соответствующей территории кладбища не имеется. Деятельность расположенного на территории кладбища храма Посещения девой Марией Елизаветы была прекращена с 1 ноября 1938 года постановлением Президиума ВС РСФСР от 7 сентября 1938 года[9]. Постановлением президиума Ленсовета от 22 октября 1939 года кладбище было ликвидировано. Этим же постановлением было подтверждено решение президиума Красногвардейского райсовета от 14 мая 1939 года о ликвидации на кладбище всех могильных сооружений. Несколько захоронений и надгробий с 1928 по 1940 год были перенесены на другие кладбища. При этом были случаи как переноса захоронения без надгробия (К. К. Данзас), так и переноса надгробия без захоронения (И. П. Мержеевский). В процессе ликвидации кладбища с марта 1940 года памятники использовались для получения мраморной крошки и щебёнки, намогильные плиты — для устройства тротуаров, металлические элементы могил сдавались в металлолом. К началу 1950-х годов практически все намогильные памятники были уничтожены. К концу 1970-х годов бóльшую часть территории кладбища заняли промышленно-хозяйственные здания и сооружения.

15 декабря 2002 года было принято судебное решение о передаче здания храма в пользование католической общине. Договоры о безвозмездном пользовании и о сдаче-приемке здания были подписаны Комитетом по управлению городским имуществом и общиной соответственно 7 и 9 апреля 2004 года. Приходу в безвозмездное пользование была передана примыкающая к храму территория площадью около 1 гектара, включающая бывшие кладбищенские участки святых Брунона, Павла и Петра. В одной из часовен, находящихся у бывшего входа на кладбище, в 2011 году был устроен колумбарий[10]. К настоящему времени сохранилось только два надгробия. Свободный доступ имеется к одному из них, расположенному на территории прихода. Это надгробие в форме часовни, установленное на могиле профессора архитектуры, тайного советника А. К. Красовского[11] (1817—1875). Второе надгробие, видимая часть которого выступает над уровнем земли в форме сегмента сферы, расположено на недоступном для свободного посещения земельном участке.

• Бозио, Анджолина.
• Борковский Иван Фомич.
• Бруни Фёдор Антонович.
• Данзас Константин Карлович.
• Ключинский, Викентий.
• Краевский Владислав Францевич.
• Премацци, Луиджи.
• Ячевский Леонард Антонович.