Zoo TV Tour

Альбом U2 1987 года The Joshua Tree и последовавший за ним одноимённый тур принесли коллективу признание критиков и большой коммерческий успех, особенно в Соединённых Штатах[4]. Как и предыдущие туры U2, Joshua Tree Tour был минималистичным и строгим[5], а в своих песнях группа говорила о политических и социальных проблемах[6]. К началу 90-х годов U2 заработали репутацию увлечённой и серьёзной группы[7][8], что послужило поводом для насмешек, особенно после выхода фильма и одноимённого альбома Rattle and Hum[4]. Фильм, в котором группа путешествует по Америке и исследует корни американской музыки, был раскритикован за вычурность[9] и помпезность[10], а группу обвинили в напыщенности и самодовольности[4][9]. Их тур 1989 года Lovetown Tour обошёл стороной Соединённые Штаты, а ближе к концу тура Боно объявил, что это «конец чего-то важного для U2» и что «мы должны уйти и… выдумать всё это снова», предвещая изменения в истории группы[11].

Первые идеи о Zoo TV появились во время Lovetown Tour. U2 были заинтригованы форматом утреннего радиовещания «утренний зоопарк» («англ. morning zoo»)[12]. Дикие выходки morning zoo вдохновили U2 на идею подпольной радиостанции для концертного тура[13]. Также они были заинтересованы в использовании видео как средства стать более незаметными для аудитории[14].

Группа обдумывала эти идеи в конце 1990 года во время записи Achtung Baby в Берлине в студии Hansa Studios. Они смотрели по телевизору освещение войны в Персидском заливе по каналу Sky News — единственный доступный в Берлине телеканал на английском языке. Устав слушать о военном конфликте, они переключились на «плохие немецкие мыльные оперы» и рекламные ролики автомобилей[13]. В итоге группа решила, что кабельное телевидение стёрло границу между новостями, развлечениями и рекламой[16]. Такой вид сочетания несочетаемого вдохновил U2 и сопродюсера Achtung Baby, Брайана Ино, создать «аудиовизуальное шоу», показывающее быстро сменяющие друг друга онлайн- и записанные ролики на мониторах[13][17]. Ино, прописанный в программе тура как автор концепции отображаемых на сцене видеороликов[18], так описывал своё видение тура: «идея декораций и реквизита с большим количеством различных видеоисточников с целью создания хаоса нескоординированного материала была моей… Идея отказаться от видео как средства более лёгкого способа видеть группу на сцене и, напротив, затенить их на фоне информационной сети»[19].

Во время перерыва в работе над альбомом в феврале 1991 года U2 встретились с дизайнером Вилли Уильямсом. Уильямс работал над оформлением тура Дэвида Боуи «Sound+Vision Tour», в котором применялись различные видеоэффекты, и мечтал «вознести концертное рок-видео на уровень, о котором нельзя и мечтать»[20]. Уильямс ознакомился со студийными наработками U2, навеянными альтернативным роком, индастриалом и электронной танцевальной музыкой[14]. Также ему предложили использовать «Трабант» в качестве символа падения коммунизма. Уильямс отмечает, что их тяга к этому автомобилю была «очень, очень странной»[14], но, тем не менее, включил его в элементы оформления тура, а именно — задействовал их в качестве системы освещения, подвесив их к потолку сцены.[21].

«Трабант», выставленный в Hard Rock Cafe

14 июня 1991 года на первом всеобщем деловом собрании с участием менеджера группы Пола Макгиннесса Уильмс презентовал свои идеи системы освещения «трабантами» и размещения экранов по всей сцене, которые были одобрены[14][21]. Идея Ино заключалась в том, чтобы мониторы находились в постоянном движении, хотя это было непрактично[19]. Было предложено много идей, например, «Безумие Автострады», о размещении на сцене рекламных щитов с реальными товарами[22]. Другая идея заключалась в создании гигантской куклы «achtung baby» с надувным пенисом, которая обрызгивала бы аудиторию, однако её сочли слишком дорогостоящей[23].

К августу был создан прототип «Трабанта» с модифицированным осветительным оборудованием[21]. Над созданием сцены Уильямс провёл большую часть 1991 года[18][21]. Художница Кэтрин Оуэнс при поддержке басиста U2 Адама Клейтона пригласила художников из Северной Америки и Европы для разработки изображений, которые будут отображаться на экранах. Среди этих людей были Марк Пеллингтон, Дэвид Войнарович, а также группа Emergency Broadcast Network, осуществлявшая контроль за всеми аудио- и видеоматериалами[24]. Пеллингтон работал над превращением текстовых фраз в визуальную картинку, вдохновляясь опытом работы с художницей Дженни Хольцер[25]. Идея была воплощена в жизнь с выходом первого сингла с Achtung Baby, «The Fly»[26]. За время записи альбома и хода тура Боно собрал внушительное количество фраз[25].

13 ноября было утверждено название «Zoo TV Tour». «Трабанты» были закуплены в Восточной Германии на закрывшейся фабрике в Хемнице[22], и в январе 1992 года Оуэнс приступила к оформлению автомобилей. По её словам, «основная идея состояла в том, чтобы изображения не имели никакого отношения к самим автомобилям»[14]. За окраску автомобилей отвечали Уильямс и чилийский художник Рене Кастро[27].

Оформление сцены разработано дизайнером Вилли Уильямсом. В отличие от свойственной для ранних U2 простой сцены с минимумом эффектов, сцена Zoo TV представляла собой сложный комплекс, предназначенный вызвать у аудитории эффект «сенсорной перегрузки»[12][28]. Помимо самих участников группы, гигантские видеоэкраны показывали телевизионные передачи (транслируемые специальным спутником), видеовставки и текстовые фразы[29], оформленные под таблоиды и небрежно мелькавшие на сцене[30]. Использование группой такого рода технологий означало как принципиально новый подход к форме, так и свидетельство распространения культа технологии[7][31].

«Мы хотели сделать что-то такое, чего ещё никто не делал, используя ТВ, текст и изображения. Это был очень большой и дорогостоящий проект. Мы позволили себе увлечься новыми технологиями.»

— Ларри Маллен[13]

Вариант сцены «Outside Broadcast». 1992 год, Филадельфия

Во время Zoo TV Tour использовалось несколько вариантов сцены. Первые два этапа тура проходили в закрытых помещениях и использовали самый малый из наборов оформления, включая 4 гигантских экрана Vidiwall фирмы Philips; 6 «трабантов» над сценой; 36 телевизионных мониторов и Б-сцену — небольшую платформу перед главной сценой, соединявшуюся с ней рампой[32]. Седьмой «трабант» над Б-сценой использовался как кабина для диджея и дискотечный шар[33]. Для переоборудования сцены для третьего этапа тура, «Outside Broadcast», под стадионный формат, Уильямс сотрудничал с театральными художниками Марком Фишером и Джонатаном Парком (оба работали над оформлением Steel Wheels Tour The Rolling Stones). Новая сцена размерами 76×24 м была дополнена четырьмя экранами большего размера[34]. Уильямс столкнулся с трудностями при проектировании наружной системы освещения, так как крыши теперь не предусматривались. Он остановился на размещении световых приборов в структуре сцены позади группы[33]. Внешний вид сцены вызывал ассоциацию с небоскрёбами будущего и работами писателя-фантаста Уильяма Гибсона[7]. Шпили, установленные на сцене, напоминали башни и были настолько высоки, что Федеральное управление гражданской авиации США потребовало, чтобы они были снабжены маячками[12]. Б-сцена размещалась в конце подиума длиной 46 м. Звуковая аппаратура включала 176 динамиков, 312 46-сантиметровых сабвуферов, 592 динамиков средней мощности, 18 прожекторов, 26 микрофонов, две камеры Betacam, две 8-миллиметровые камеры и 11 «трабантов», подвешенных на кранах[12][27]. Сцена, использовавшаяся в 1993 году, была скромнее из-за ограниченного бюджета: пришлось отказаться от «трабантов» на кранах; было оставлено три, подвешенных над барабанной установкой[33][35]. Проекционные экраны были заменены «видеокубами», поскольку изображения оказались недостаточно яркими для европейских летних ночей, когда дневной свет остаётся до глубокого вечера[33].

Вариант сцены «Zooropa». 1993 год, Лиссабон.

Построенная специально для тура телевизионная диспетчерская студия стоила 3,5 миллиона долларов[2][18]. Под сценой видеодиректор управлял специальной установкой CD-i, сделанной под заказ фирмой Philips. Использовалось 5 телевизионных камер, 12 LaserDisc-плееров и спутниковая антенна, обслуживаемые двумя станциями[27].

Несмотря на сложность задействованного оборудования, U2 ставили приоритетом гибкость и содержательность шоу. По словам Эджа, «одним из наиболее важных решений, которые мы приняли в самом начале, было не жертвовать нашей гибкостью, то есть мы проектировали сложную систему с использованием высоких технологий, но в то же время практичную, управляемую людьми… в этом смысле это тоже живое выступление»[28]. Эта гибкость пригодилась при импровизациях и отклонениях от программы[36]. Брайан Ино советовал группе смонтировать видеоролики таким образом, чтобы при необходимости они могли быть отредактированы и продлены, вместо того чтобы полагаться на фиксированное видео. «Их выступления во многом зависят от того, что происходит в данный момент в данное время. Поэтому, если они удлинят какую-либо песню на 5 минут, лучше пустить видео по кругу, чем сидеть с чёрными экранами»[17]. За время турне для экранов был смонтирован новый видеоконтент[37].

Технический персонал в количестве 180 человек путешествовал на 12 автобусах и чартерном самолёте, известном как Zoo Plane[12][38]. Для американских концертов 52 грузовика перевозили 1089 тонн оборудования, 4,8 км проводов, 12 подъёмников и 36-тонный кран. Звуковое оборудование мощностью в 1 миллион ватт весило 27 тонн[27]. Сцена стоимостью в 1 миллион долларов возводилась за 40 часов с помощью 200 местных рабочих[2][12].

Репетиции выступлений начались в декабре 1991 года в Дублине[39]. Группа рассматривала вариант с наймом дополнительных музыкантов, но не смогла уйти от привычки играть вчетвером[40][41]. В отличие от предыдущих концертных туров, которые начинались одновременно с выходом альбома, Zoo TV стартовал спустя четыре месяца после выхода Achtung Baby — таким образом группа давала поклонникам время на более плотное знакомство с альбомом. К моменту открытия тура уже было продано 3 миллиона копий в США и 7 миллионов по всему миру[31][42]. Первые два этапа Zoo TV (32 шоу в Северной Америке и 25 в Европе) проходили на закрытых площадках. U2 ежегодно выступали в Северной Америке вплоть до 1987 года; к моменту старта Zoo TV перерыв в гастролях по американской земле составлял 4 года[43]. Билеты стартового концерта во Флориде были проданы по телефону за 4 минуты[44]; количество заказов превысило количество билетов в 10 раз[43]. Чтобы избежать беспорядков, U2 старались не продавать билеты в театральных кассах как можно дольше, отдавая предпочтение заказам через телефон[45]. В нескольких городах от наплыва покупателей телефонные сети оказались перегружены; Лос-Анджелесская телефонная компания зафиксировала 54 миллиона звонков за 4 часа, а телефонная линия в Бостоне была отключена[46].

Рекламный постер Zooropa '93 — Open Air

В Европе о поступлении билетов в продажу объявляли лишь в самый последний момент, по радио[47]; в целях безопасности в одни руки продавалось не более 2 билетов[46]. Однако из-за издержек производства и относительно небольших концертных площадок европейская часть тура оказалась убыточной. Пол Магиннесс планировал крупные выступления в Берлине, Турине, Варшаве и Вене, однако окупился лишь Венский концерт[47]. И «Outside Broadcast» второй половины 1992 года, и европейский тур 1993 года («Zooropa») были запланированы экспериментально и зависели от успеха выступлений на крупных аренах[31][48]. Помимо того, что выступления на стадионах были целями прагматическими, U2 также рассмотрели здесь и вызов творческого характера, воображая, что с такими площадками сделали бы Сальвадор Дали или Энди Уорхолл. Репетиции для «Outside Broadcast» начались в городе Херши, Пенсильвания, в начале августе 1992 года; публичные репетиции прошли 7 августа[12]. Был выявлен ряд технических проблем, требовавших скорого решения[12]. За шесть дней до официального старта «Outside Broadcast» на стадионе Giants Stadium в Нью-Джерси концерт был перенесён на день из-за трудностей в сборке конструкций и разрушения самого большого экрана из-за бури[49]. К моменту первого концерта этапа «Outside Broadcast» в США было продано около 4 миллионов копий Achtung Baby[50]. Билеты на следующий этап тура поступили в продажу в ноябре 1992 года. «Zooropa», стартовавшая в мае 1993 года, стала первым стадионным туром U2 в Европе, в ходе которого группа выступала в прежде недоступных ей местах[35]. Расписание этапа «Zoomerang» дало группе больше выходных, но при этом усилило истощённость и нервозность, проявлявшиеся ближе к концу тура[51].

Хотя тур значится проспонсированным MTV, U2 отклонили явное корпоративное спонсорство; участники группы (и особенно Ларри Маллен-младший) не были уверены в том, что тур окупится[12]. Ежедневная стоимость Zoo TV составляла 125 тыс. долларов, независимо от того, проводилось ли шоу в этот день или нет[52]. Попытка уговорить Philips пожертвовать видеооборудованием в пользу группы оказалась безуспешной. Чтобы оплатить тяжёлые расходы тихоокеанских шоу, U2 запрашивали большие гарантии у местных промоутеров, не разделяя финансовое бремя, как это делалось в прошлом, что, в свою очередь, приводило к не способствовавшему аншлагам увеличению цен на билеты[53]. Прибыль от наиболее раскупленных шоу составляла 4—5 %[7].

1992 год

В середине концерта U2 переходили на Б-сцену (Zoo TV является одним из первых крупномасштабных туров, на которых появилась данная конструкция), представлявшую собой «антидот к Zoo TV»[55]. На ней группа исполняла более спокойные песни, такие как «Angel of Harlem», «When Love Comes to Town», «All I Want Is You», «Stay (Faraway, So Close!)» или «Satellite of Love» Лу Рида, при исполнении которой на экране появлялся сам автор и аккомпанировал группе[67]. После Б-сцены U2 часто исполняли «Bad»[67], впоследствии заменённую на «Dirty Day». Затем следовали «Bullet the Blue Sky» и «Running to Stand Still», для исполнения которых Боно надевал военную кепку, жилет с надписью «ZOO» и беспроводной микрофон. Во время «Bullet the Blue Sky», мрачное вступление которой резко обрывало спокойную атмосферу, созданную предыдущими песнями, экраны показывали горящие кресты и свастики. А в «Running to Stand Still» Боно имитировал действия наркомана, закатывая рукав и вонзая в руку воображаемую иглу во время кульминации[18][74][75].

Стадион покрывал красно-жёлтый дым, а группа воссоединялась на главной сцене[76]. «Where the Streets Have No Name» сопровождалась видео U2 в пустыне во время фотосессии к альбому The Joshua Tree[15]. Первое отделение заканчивалось «Pride (In the Name of Love)» и фрагментом знаменитой речи Мартина Лютера Кинга «Я побывал на вершине горы»[38]. Иногда в качестве закрывающей выступала акустическая версия «I Still Haven’t Found What I’m Looking For».[77]

Первоначально группа не была уверена в том, что переход от иронии и ненатуральности в последующей части шоу к чему-то более искреннему будет оправданным, но считала важным продемонстрировать, что определённые идеалы настолько фундаментальны и верны, что смогут существовать независимо от обстоятельств[38].

Филадельфия, 1992 год

Начиная с «Outside Broadcast»[78], во время перерыва экраны транслировали видео с так называемой «будки откровений» («zoo confession»). До концерта любой желающий мог войти в эту будку и сказать всё, что ему вздумается. Эти «откровения» варьировались от обнажившей грудь женщины до человека, признавшегося в убийстве друга в автопроисшествии[79]. Впоследствии эти трансляции заменила нарезка видео, среди которых была и пародия на советскую пропаганду: в телевизоре появлялся «грустный космонавт», забытый на орбите вследствие развала Советского Союза, и исполнял фрагмент из «Дубинушки»[80].

Во втором отделении Боно превращался в своё альтер-эго Mirror Ball Man (1992 год) или MacPhisto (1993 год). «Desire» (в отличие от оригинала исполняемая с чрезмерным wah-wah-эффектом) сопровождалась изображениями Ричарда Никсона, Маргарет Тэтчер, Пола Гаскойна и Джимми Сваггарта как воплощений жадности[15], а на стадион падали денежные купюры. Позже «Desire» была заменена на «Daddy’s Gonna Pay for Your Crashed Car».

Затем обычно следовали телефонные розыгрыши от лица персонажа[15][79]. Фигурировали: вызов такси, секс по телефону, звонок местному политику, а в Детройте был сделан заказ пиццы на 10 000 персон, которую доставили прямо на стадион[79][81]. Боно часто звонил в Белый Дом президенту Бушу-старшему, и, хотя он так и не дозвонился, Буш признал факт звонков на одной из пресс-конференций[79][82].

Далее следовали «Ultraviolet (Light My Way)» и «With or Without You» (впоследствии — «Lemon» и «With or Without You»). Закрывался концерт «Love Is Blindness»[67]. Начиная с североамериканских концертов 1992 года, Боно переходил на фальцет и исполнял «Can't Help Falling in Love» (долгое время завершавшую концерты Элвиса Пресли) и, обыгрывая традиционную фразу концертмейстера, говорил: «Элвис всё ещё в здании» («Elvis is still in the building»)[38]. Обе композиции исполнялись в спокойном, созерцательном ключе, контрастируя с динамическим и агрессивным открытием шоу. Также группа планировала закрывать концерты фанатским исполнением «40», венчавшей их концерты в предыдущих турах[38].

Ночь завершалась фразой, показываемой на экранах: «Спасибо за шопинг на Zoo TV» («Thanks for shopping at Zoo TV»)[83].

11 июня 1992 года на концерте в Стокгольме на сцене появились Бенни Андерссон и Бьорн Ульвеус из группы ABBA и вместе с U2 исполнили «Dancing Queen»[84]. 19 июня 1992 года на концерте в Манчестере U2 вместе с Kraftwerk, Public Enemy и Big Audio Dynamite исполнили «Stop Sellafield» в знак протеста против запуска второго ядерного реактора в Селлафилде[85]. В тот же день группа участвовала в демонстрации, организованной Гринпис, в ходе которой протестующие высадились на пляж на резиновых лодках и развернули 700 плакатов в сторону СМИ[84].

На первом концерте этапа «Outside Broadcast» 12 августа 1992 года U2 исполнили «Satellite of Love» вместе с Лу Ридом[78], делая акцент на разницу вокалов Боно и Рида[30][50]. Боно подтвердил влияние певца на группу: «Каждая песня, которую мы написали, сворована у Лу Рида»[86]. В последующих шоу при исполнении «Satellite of Love» на экранах возникала видеозапись Рида, создавая виртуальный дуэт[78].

11 августа 1993 года во время концерта на стадионе Уэмбли в Лондоне на сцене появился писатель Салман Рушди — появился, несмотря на грозившую ему опасность из-за вынесенной ему смертельной фетвы за роман «Сатанинские стихи»[38]. Рушди заметил MacPhisto, что «настоящие дьяволы не носят рожки»[87].

«Во время тура Zoo TV Боно звал со сцены Салмана Рушди каждую ночь. Когда мы выступали на Уэмбли, Салман вышел, и стадион взорвался. По лицу Ларри можно было понять, что мы не ожидали его. Впоследствии Салман стал нашим частым гостем. У него был доступ за кулисы, и он пользовался им максимально часто. Как человека, который должен быть в бегах, было удивительно видеть его рядом».

— Адам Клэйтон, интервью журналу Q, 2010 год[88]

Среди гостей тура были Эксл Роуз, исполнявший «Knockin’ on Heaven’s Door»[2], и Майкл Стайп, исполнявший «One».

The Fly

Образ The Fly начался с огромных солнцезащитных очков Боно, данных ему менеджером по костюмам, чтобы скрасить обстановку в студии[90][91]. Боно придумал его во время сочинения одноимённой песни. Слова к «The Fly», идущие в виде цепочки афоризмов, написаны от лица персонажа[92]. Со временем The Fly развился до затянутого в блестящую кожу эгоиста, чей прикид составляют очки Лу Рида, куртка Элвиса Пресли и штаны Джима Моррисона[93]. Чтобы соответствовать стилю персонажа, Боно перекрасил каштановые волосы в чёрный цвет[94].

The Fly открывал каждый концерт Zoo TV и держался до его середины. В отличие от самого же себя периода 80-х, Боно балансировал по сцене самодовольно и развязно, как эгоцентричная рок-звезда, заявляя, что ему «разрешили быть эгоистом»[29][55][95]. Он оставался в образе и вдали от сцены, например, в отелях или при появлении на публике[96]. Боно отмечал, что этот эксцентричный персонаж мог рассуждать о таких вещах, о которых не мог говорить он сам[91], и что он наделён гораздо большей свободой слова.[7]

Mirror Ball Man

Персонаж был навеян образом Филипа Дэвида Оукса в его туре 1970 года[97] и является интерпретацией персонажа из текста «Desire»,[98] высмеивая жадных телепроповедников, шоуменов и торговцев, выкрикивая в их манере собственные убеждения и предпочтения: «I believe in you! I believe for you! I have a vision! Television! Television!» (рус. «Я верю в вас! Я верю для вас! У меня было видение! Телевидение! Телевидение!»).[99] Боно появлялся на сцене в костюме из серебряного ламе с соответствующими ботинками и ковбойской шляпой[98] и говорил с сильным южноамериканским акцентом. Он охарактеризовал персонажа как «олицетворение развлекательной Америки. У него достаточно самовлюблённости, чтобы целовать собственное отражение. Он любит деньги и расценивает свою успешность как Божье благословение. Он нажил целое состояние и не может ошибаться по определению»[100].

Mirror Ball Man появлялся в энкоре и часто совершал звонки в Белый Дом, пытаясь поговорить с президентом США Джорджем Бушем-старшим.[98] По словам Боно, телефонный оператор «была очень удивлена тем фактом, что мы звонили ей каждую ночь — хотя старалась этого не показывать <…> Мы делали повседневные технологии частью нашей художественной постановки. Когда вы понимаете, насколько могущественным может быть простой предмет, это даёт острые ощущения».[99][15]

Mirror Ball Man использовался в первых трёх этапах тура; в 1993 году он был заменён MacPhisto[101].

MacPhisto

Mr.MacPhisto (первоначально носивший имя «Mr. Gold», впоследствии назван в честь Мефистофеля из трагедии Гёте «Фауст»[101]) был задуман как пародия на дьявола. Вдохновением для образа MacPhisto послужил мюзикл «The Black Rider»[102]. Он облачён в золотой костюм с золотыми туфлями на платформе; у него выбелено лицо, подкрашены губы, а на голове красуются красные рога[103]. От лица Мак-Фисто Боно разговаривал как плохой актёр, старательно воспроизводящий английский акцент[101].

Персонаж был создан для европейского турне с целью замены ориентированного на американскую публику Mirror Ball Man[38][100]. Первая репетиция образа произошла лишь в ночь перед первым концертом в 1993 году[104]. «Мы придумывали типичного английского дьявола, своего рода старомодную угасшую поп-звезду, вернувшуюся из Лас-Вегаса и потчующую любого историями о былых временах»[105].

Боно в лице MacPhisto продолжал делать телефонные звонки, однако теперь его цели менялись с каждым концертом. Чаще всего это были местные политики, которых Боно хотел подразнить, ведя с ними разговор от лица дьявола[81]. Он очень любил эти звонки, замечая: «Когда вы одеты как дьявол, ваша беседа становится весьма значимой, и если вы говорите собеседнику, что вам нравится что-то, что он делает, вы понимаете, что это не выглядит как комплимент». Эдж замечал: «Этот образ был отличным способом выражения собеседнику своей точки зрения. Это происходило легко и с юмором»[105]. На концерте в Кардиффе Боно, отвечая поклоннице на вопрос, почему он одевается как дьявол, сравнил свой образ с фабулой повести Клайва Льюиса «Письма Баламута»[106].

Самые первые обзоры описывали драматическую перемену, произошедшую с U2. Многие рецензии были положительными; в San Francisco Chronicle похвалили группу за добавленные к музыке спецэффекты: «Эффекты, подчас весьма сюрреалистические, дополняют песни, не наоборот. Этот великолепный мультимедийный продукт может стать кульминацией в истории проведения рок-концертов»[118]. Журналист USA Today написал, что «U2 рассеяли о себе все мифы», и охарактеризовала увиденное как «странный и декадентский концерт визуально-сверкающей и предприимчивой музыки»[42]. Билл Грэм из Hot Press отмечал, что «U2 не столько пользуются трюками по книге, сколько создают совершенно новый стиль в искусстве рок-представления». Для Грэма тур рассеял все сомнения о группе — и особенно о Боно — после их перерождения с Achtung Baby[28]. Вместе с тем он посчитал, что стадионный масштаб тура привёл к большей предсказуемости и меньшему контакту с аудиторией[74].

Тур получил широкий диапазон реакций

Другие критики указывали на весь абсурд задумки Zoo TV. В Asbury Park Press посчитали, что «ряд песен с Achtung Baby в начале шоу заставляет забыть о прошлом группы» и «всё, что вы знали о U2 пару лет назад, теперь является неверным»[71]. Критик The Star-Ledger посчитал, что U2 просчитались с видеовставками в ущерб музыке и что особенно в начале концерта «каждый воспринимал музыку лишь в качестве саундтрека к реальному „шоу“[119]». В результате группа растеряла тот мистицизм и страсть, который поднял их на вершину, уйдя в стиль музыкальных видео[119]. Обозреватель The New York Times признал, что U2 попытались сломать свою серьёзность и выглядят «значительно лучше», став «моднее и забавнее», но подчеркнул, что группа «хочет быть хитрой и искренней одновременно — а это не так просто — и всё ещё не добилась в этом успеха»[65].

Стадионные шоу получили более последовательную похвалу, чем предшествующие им выступления на более скромных площадках. Критики отмечали, что, в то время как сет-лист оставался большей частью прежним, увеличение размера концертных площадок пошло туру на пользу.

В New York Daily News было отмечено, что «сцена напоминает город, сделанный из телевизоров — электронную Страну Оз» и что «видео использовалось не просто в качестве отвлечения (как это было со многими артистами), но и как символ истинного тщеславия»[30]. В USA Today также сделали сравнение со страной Оз, отмечая, что «несмотря на то, что группа чересчур увлеклась оформлением, их безрассудная музыкальность всё ещё имеет место»[83], и пришли к заключению, что U2 «поставили блестящий смертельный номер», насмехаясь и используя клише рок-музыки[83] — вывод, также сделанный дизайнером сцены Zoo TV Вилли Уильямсом[104]. В Los Angeles Times посчитали, что «Zoo TV — критерий, по которому будут мерить все стадионные шоу»[21]. В Rolling Stone отметили, что «группа вернула себе критическое и коммерческое расположение, реализовав устойчивый баланс между дешёвым кайфом от рока и собственным моральным посылом» и похвалили группу за переустройство[4]. Многие критики называли тур «постмодернистским»[4][7][120][121] и «ироничным»[7]. Журналисты Rolling Stone, составляя статью о наиболее значимых событиях в музыке за 1992 год, назвали U2 лучшей группой, а Zoo TV удостоился одновременно титулов «Лучший тур» и «Худший тур»[122].

Журналист из The Independent так описал тур «Zooropa»: «Я стал свидетелем самой изощрённой встречи технического колдовства и священного заклинания»[123]. В The Irish Times также высказались восторженно: «Если этим шоу будут измеряться все рок-шапито, тогда — Боже, помоги будущим музыкантам»[124], — и отметили, что участники группы, в особенности Боно, продемонстрировали «стиль, жар и самоуверенность»[124]. В Billboard писали: «Сейчас никто не танцует на краях противоречий рок-н-ролла так же эффектно, как U2»[125].

У Zoo TV были и гонители, например, NME, где тур назвали «двухчасовым постмодернистским горшком дурной рекламы от политически-наивных, культурно-незрелых типов с претензией на тонкий вкус»[124].

Ни сама группа, ни музыкальные эксперты не брались гадать, как воспримут тур поклонники U2[96]. В первые недели после старта Zoo TV Tour Боно говорил: «Это шоу как катание на американских горках, и многие люди захотят сойти, я в этом уверен». Он надеялся, что преданные фанаты последуют за ними, но оговаривал, что у него нет желания сопротивляться известности и гламуру: «О, это же классно — быть поглощённым показухой. Где бы вы были без показухи?.. Вы не сможете плыть против течения всё время, иначе фанфары не прогремят»[42]. Некоторые серьёзно настроенные фанаты, особенно в США, расценили тур как явный признак ухода группы в коммерцию[7]; другие, в соответствии с VH1's Legends, решили, что «U2 уже не те, а Боно стал эгоистом»[93]. Многие верующие поклонники были оскорблены выходками группы и решили, что те оставили веру[126].

К заключительным этапам тура поклонники уже знали, чего им ожидать; в The New York Times отметили, что призывы Боно больше никогда не хлопать рок-звёздам встречались просто идолопоклонническими аплодисментами и что идеи тура касательно скептицизма, вероятно, были фанатами упущены: «Не важно, что Боно говорит, — они верят ему в любом случае»[76]. В опросе читателей журнала Q по итогам 1992 года U2 были признаны «Лучшей концертной группой»[95]. В опросе, проведённом журналом Rolling Stone, U2 одержали почти абсолютную победу — «Лучшая группа», «Лучший тур», «Самый сексуальный исполнитель» — это подтвердило, что для читателей U2 были «самой главной группой в мире»[96][127].

В первой части тура U2 продали 528 763 билета на 32 шоу и заработали 13 215 414 долларов[47]. За 73 североамериканских шоу было заработано 67 млн долларов — самый крупный заработок среди гастролирующих музыкантов в 1992 году[128] и третий в истории гастролей по Северной Америке (Zoo TV уступил The Rolling Stones «Steel Wheels/Urban Jungle Tour» 1989 года и New Kids on the Block «The Magic Summer Tour» 1990 года)[128]. Общее количество проданных билетов в Америке и Европе за весь 1992 год составило 2,9 млн[129]. В 1993 году, в период между 9 мая и 28 августа, было продано 2,1 млн билетов на 43 шоу[35]. Всего Zoo TV посетило 5,3 миллиона человек[130].

При этом следует учитывать, что тур требовал огромных финансовых затрат и процент чистой прибыли был невелик[131][108]. Пол Макгиннесс: «Мы заработали 30 млн долларов на продаже футболок. Без этого мы бы протянули ноги»[131]. Боно позже говорил: «Когда мы создали Zoo TV, мы были как никогда близки к банкротству, и, если бы процент посещений был ниже хотя бы на 5 %, мы бы обанкротились. Даже при всём нашем безрассудном и фатальном взгляде на материальные вопросы это было пугающе»[132].