Шевченко, Тарас Григорьевич

Т. Г. Шевченко. Хата родителей в Кирилловке. 1843. Бумага, карандаш. 17,6 × 26,5 см. Национальний музей Тараса Шевченко, Киев, Украина.

И. С. Ижакевич. «Тарас Шевченко — пастух („Тогда мне лет тринадцать было…“)». 1938—1939. Холст, масло. 48 × 77 см. Национальний музей Тараса Шевченко, Киев, Украина.

Тарас Шевченко родился 25 февраля (9 марта) 1814 года в селе Моринцы Звенигородского уезда Киевской губернии (ныне Звенигородский район Черкасской области, Украина). Был третьим ребёнком крепостных крестьян Григория Иванова Шевченко и Екатерины Акимовой Бойко — после сестры Екатерины (8 (20) ноября 1804 — около 1848)[16] и брата Никиты (16 (28) мая 1811 — около 1870)[17]. Их хозяин В. В. Энгельгардт, как племянник князя Г. А. Потёмкина, унаследовал значительную часть его малороссийских владений.

Согласно семейным преданиям, деды и прадеды Тараса с отцовской стороны происходили от некоего казака Андрея, который в начале XVIII века пришёл из Запорожской Сечи. В то время как его дед Аким Бойко по линии матери, был переселенцем с Прикарпатья[18][19]. Родной дед Тараса Шевченко со стороны отца - Иван Андреевич Шевченко - прожил 106 лет (1742 - 28 января 1849).

В 1816 году семья Шевченко переехала в село Кириловка (ныне Шевченково), откуда был родом Григорий[20]. Детство Тараса прошло в этом селе. 12 (24) мая 1816 года родилась сестра Тараса Ярина[21], а 26 января (7 февраля) 1819 года — сестра Мария[22]. Однажды малой Тарас пошёл искать «железные столбы, что подпирают небо», и заблудился в поле. Чумаки, встретив мальчика, забрали его с собой и вечером привезли в Кириловку[К 4][23]. 8 (20) марта 1821 года родился брат Тараса Иосиф[24].

Осенью 1822 года Тарас начал учиться грамоте у местного дьячка Совгиря[25][26]. За это время ознакомился с сочинениями Григория Сковороды. В период 1822—1828 годов он нарисовал «Кони. Солдаты» (рисунок не найден)[27].

29 января (10 февраля) 1823 года его старшая сестра и няня Екатерина вышла замуж за Антона Красицкого — крестьянина из Зелёной Дибровы.

20 августа (1 сентября) 1823 года от тяжёлого труда и нищеты умерла мать Екатерина[23][28], и 7 (19) октября 1823 года отец женился вторым браком на вдове Оксане Терещенко, у которой уже было трое детей[23][29]. Она сурово обращалась с неродными детьми, в том числе и с малым Тарасом[30].

22 июня (4 июля) 1824 года родилась единокровная сестра Тараса Мария — от второго брака Григория Ивановича[31]. Тарас занимался чумацким промыслом с отцом. Бывал в Звенигородке, Умани, Елисаветграде.[32] 21 марта (2 апреля) 1825 года от тяжёлого труда на барщине умер Григорий Шевченко[23][33], и вскоре мачеха вернулась со своими тремя детьми в Моринцы. Тарас пошёл в услужение к дьячку П. Ф. Богорскому, приехавшему из Киева[34]. Как школяр-служка, Тарас носил воду, отапливал школу, обслуживал дьячка, читал псалтырь над усопшими и продолжал учёбу[35]. В то время Шевченко ознакомился с некоторыми произведениями украинской литературы. Не стерпев издевательств Богорского, Тарас убежал от него и начал искать в окрестных сёлах учителя-живописца[36]. Чувствуя большую тягу к живописи, несколько дней батрачил и «учился» живописи у диакона Ефрема (Лысянка Звенигородского уезда, ныне Черкасской области)[37]. Также у него были учителя-живописцы из села Стеблёва Каневского уезда[38] и из села Тарасовки Звенигородского уезда[39]. В 1827 году он пас общественную отару в Кирилловке и там встречался с Оксаной Коваленко. Эту подругу детства Шевченко не раз упоминает в своих сочинениях. Ей посвящено вступление к поэме «Марьяна-монашка»[40].

В школе дьячка-учителя Шевченко выучился грамоте, а у маляров познакомился с элементарными приёмами рисования. На шестнадцатом году жизни, в 1829 году, он попал в число прислуги нового помещика П. В. Энгельгардта — сначала в роли поварёнка, затем слуги-«казачка». Страсть к живописи не покидала его[41].

Заметив способности Тараса, в период пребывания в Вильне Энгельгардт отдал Шевченко в обучение преподавателю Виленского университета портретисту Яну Рустему. В Вильне Шевченко пробыл около полутора лет, а с переездом в начале 1831 года в Санкт-Петербург Энгельгардт, намереваясь сделать из своего крепостного домашнего живописца, послал его в 1832 году в обучение к «разных живописных дел цеховому мастеру» Василию Ширяеву. Будучи помощником Ширяева, Шевченко участвовал в работе над росписями петербургского Большого театра.

В 1836 году, срисовывая статуи в Летнем саду, Шевченко познакомился со своим земляком, художником И. М. Сошенко, который, посоветовавшись с украинским писателем Е. Гребёнкой, представил Тараса конференц-секретарю Академии художеств В. И. Григоровичу[42], художникам А. Венецианову и К. Брюллову, поэту В. Жуковскому. Симпатия к юноше и признание одарённости малороссийского крепостного со стороны выдающихся деятелей русской культуры сыграли решающую роль в деле выкупа его из неволи. Далеко не сразу удалось уговорить Энгельгардта: апелляция к гуманизму успеха не имела. Личное ходатайство прославленного академика живописи Карла Брюллова только утвердило помещика в его желании не продешевить. Брюллов сообщил друзьям, «что это самая крупная свинья в торжковских туфлях» и просил Сошенко побывать у этой «амфибии» и сговориться о цене выкупа. Сошенко перепоручил это непростое дело профессору Венецианову как человеку, принятому при императорском дворе, но даже авторитет придворного художника делу не помог.

Забота о нём лучших представителей русского искусства и литературы трогала и обнадёживала Шевченко, но затянувшиеся переговоры с его хозяином повергали в уныние. Узнав об очередном отказе, Шевченко явился к Сошенко в отчаянном настроении. Кляня судьбу, он угрожал отомстить помещику и в таком состоянии ушёл. Сошенко встревожился и, желая избежать большой беды, предложил друзьям действовать без промедления. Было решено предложить Энгельгардту небывалую для выкупа крепостного сумму.

В апреле 1838 года в Аничковом дворце проходила лотерея, в качестве выигрыша в которой была картина Брюллова «В. А. Жуковский». Вырученные от проведения лотереи деньги пошли на выкуп крепостного Шевченко. Поэт писал в автобиографии:

Сговорившись предварительно с моим помещиком, Жуковский просил Брюллова написать с него портрет, с целью разыграть его в частной лотерее. Великий Брюллов тотчас согласился, и портрет у него был готов. Жуковский, с помощью графа Виельгорского, устроил лотерею в 2500 рублей, и этой ценой была куплена моя свобода 22 апреля 1838 года.

В знак особого уважения и глубокой признательности к Жуковскому Шевченко посвятил ему одно из наиболее крупных своих произведений — поэму «Катерина». В том же году Тарас Шевченко поступил в Академию художеств, где стал учеником и товарищем Брюллова. В Академии награждался медалями за работы (1839, 1840 и 1841), получил звание свободного художника живописи за картину «Цыганка» (1845)[43].

Т. Г. Шевченко. Автопортрет. 1840—1841. Холст, масло. Национальный музей Тараса Шевченко, Киев, Украина.

Период с 1840 по 1846 год стал лучшим в жизни поэта. В это время расцвело его поэтическое дарование.

В 1840 году вышел под названием «Кобза́рь» небольшой сборник его стихотворений; в 1842 году вышли «Гайдама́ки» — самое крупное его поэтическое произведение. В 1843 году Шевченко получил степень свободного («неклассного») художника. В том же году, путешествуя по Украине, познакомился с дочерью малороссийского генерал-губернатора Н. Г. Репнина — Варварой, женщиной доброй и умной, испытывавшей впоследствии, во время ссылки Шевченко, самые тёплые чувства к нему[44]. В первой половине 1840-х годов вышли «Перебе́ндя», «Топо́ля», «Катери́на», «На́ймичка», «Ху́сточка», «Кавка́з» — крупные поэтические художественные произведения.

Петербургская критика и даже Белинский[К 5] не понимали и осуждали украинскую национальную литературу вообще, Шевченко — в особенности, усматривая в его поэзии узкий провинциализм[46]. Украина быстро оценила Шевченко, что выразилось в тёплых приёмах Шевченко во время его путешествия в 1845—1847 гг. по Черниговской и Киевской губерниям. По поводу отзывов критики Шевченко писал:

Да будь я крестьянский поэт, лишь бы поэт; большего мне и не нужно.

Оригинальный текст (укр.)[показатьскрыть]

Нехай буду мужицький поет, аби тільки поет; то мені більше нічого і не треба.

Т. Г. Шевченко. «Катерина». 1842. Холст, масло. 93 × 72,3 см. Национальный музей Тараса Шевченко, Киев, Украина.

В 1842 году была написана «Катери́на» — единственная сохранившаяся картина академического периода, написанная маслом. Картина создана на тему одноимённой поэмы художника. Шевченко стремился, чтобы картина была ясной и понятной, побуждала сочувствие. В 1844 году получил в академии звание свободного художника[47].

В 1845 году Шевченко дважды гостил в Переяславе у своего друга, врача А. О. Козачковского (с которым познакомился в 1841 году в Петербурге): в августе и с октября до начала января 1846 года. Осень 1845 года, проведённую в доме Козачковского, шевченковеды считают периодом подлинного творческого взлёта Шевченко и называют Переяславской осенью Кобзаря: именно здесь он создаёт такие свои произведения, как поэмы «Наймичка» и «Кавказ», посвящение Шафарику для поэмы «Еретик», а в ночь на 25 декабря — знаменитое «Завещание» («Заповіт»). Работая в качестве штатного художника археологических исследований киевской Археографической комиссии при Киевском университете (которому в 1939 году по указу Президиума Верховного Совета СССР в честь 125-летия со дня рождения поэта было присвоено его имя[48]), Шевченко сделал ряд рисунков архитектурных и исторических памятников Переяслава (сохранились рисунки «Вознесенский монастырь», «Михайловская церковь», «Покровский собор», «Андруше», «Каменный крест св. Бориса»), пейзажей близлежащих сёл. В 2008 году в бывшем доме Козачковского был открыт Музей «Заповита» Т. Г. Шевченко[49][50].

Ко времени пребывания Шевченко в Киеве (1846 г.) относится сближение его с Н. И. Костомаровым. В том же году Шевченко присоединился к сформировавшемуся тогда в Киеве Кирилло-Мефодиевскому обществу, состоявшему из молодых людей, интересовавшихся развитием славянских народностей, в частности украинской. Участники этого кружка, в числе 10 человек, были арестованы, обвинены в создании политической организации и понесли разные наказания. Хотя следствие не смогло доказать причастность Шевченко к деятельности Кирилло-Мефодиевского общества, он был признан виновным «по собственным отдельным действиям»[51]. В докладе начальника Третьего отделения А. Ф. Орлова говорилось:

Шевченко … сочинял стихи на малороссийском языке самого возмутительного содержания. В них он то выражал плач о мнимом порабощении и бедствиях Украины, то возглашал о славе гетманского правления и прежней вольнице казачества, то с невероятною дерзостью изливал клеветы и желчь на особ императорского дома, забывая в них личных своих благодетелей. Сверх того, что всё запрещённое увлекает молодость и людей с слабым характером, Шевченко приобрёл между друзьями своими славу значительного малороссийского писателя, а потому стихи его вдвойне вредны и опасны. С любимыми стихами в Малороссии могли посеяться и впоследствии укорениться мысли о мнимом блаженстве времен гетманщины, о счастии возвратить эти времена и о возможности Украйне существовать в виде отдельного государства[52].

Решением Третьего отделения, утверждённого собственноручно Императором, 30 мая 1847 года 33-летний Шевченко Тарас Григорьевич по рекрутской повинности был определён на военную службу рядовым в Отдельный Оренбургский корпус, размещавшийся в Оренбургском крае (территория современных Оренбургской области России и Мангистауской области Казахстана), «под строжайшее наблюдение начальства» с запретом писать и рисовать.

Белинский считал, что его сослали из-за «двух пасквилей» на императора и императрицу (поэмы «Сон», которую не читал, а основывался на распространяемых Третьим отделением слухах[53]), и добавил:

Мне не жаль его, будь я его судьею, я сделал бы не меньше. Я питаю личную вражду к такого рода либералам. <…> Своими дерзкими глупостями они раздражают правительство, делают его подозрительным…[54]

«В солдатах». Автопортрет 1847 года

Орская крепость, куда сначала попал рекрут Шевченко, представляла пустынное захолустье. «Редко, — писал Шевченко, — можно встретить подобную бесхарактерную местность. Плоско и плоско. Местоположение грустное, однообразное, тощие речки Урал и Орь, обнажённые серые горы и бесконечная Киргизская степь…». «Все прежние мои страдания, — говорит Шевченко в другом письме 1847 года, — в сравнении с настоящими были детские слёзы. Горько, невыносимо горько.» Для Шевченко был очень тягостен запрет писать и рисовать; особенно удручал его суровый запрет рисовать. Не зная лично Гоголя, Шевченко решился написать ему «по праву малороссийского виршеплёта», в надежде на украинские симпатии Гоголя. «Я теперь, как падающий в бездну, готов за всё ухватиться — ужасна безнадёжность! Так ужасна, что одна только христианская философия может бороться с ней». Шевченко послал Жуковскому трогательное письмо с просьбой об исходатайствовании ему только одной милости — права рисовать. В этом за Шевченко хлопотали граф А. И. Гудович и граф А. К. Толстой; но помочь Шевченко оказалось невозможным. В своей просьбе в обращении к начальнику III отделения генералу Л. В. Дубельту, Шевченко писал, что кисть его никогда не грешила и не будет грешить в смысле политическом, но ничто не помогало.

Запрещение рисовать не было снято до самого окончания службы. В 1848—1849 годах некоторое утешение дало ему участие в экспедиции по изучению Аральского моря. Благодаря гуманному отношению к солдату генерала Обручева и в особенности лейтенанта Бутакова, Шевченко поручено было срисовывать для отчёта об экспедиции виды Аральского побережья и местные народные типы. Однако об этом нарушении стало известно в Петербурге; Обручев и Бутаков получили выговор, а Шевченко отправлен в новую пустынную трущобу — военное укрепление Новопетровское на Каспии, с повторным запрещением рисовать.

Землянка Т. Г. Шевченко в городе Форт-Шевченко (ранее Новопетровское)

Рисунок Т. Г. Шевченко, изображающий шхуны Аральской экспедиции (1848)

Находился в Новопетровском с 17 октября 1850 года по 2 августа 1857 года, то есть — до окончания службы. Первые три года пребывания в «смердячей казарме» были для него тягостны; затем пошли разные облегчения благодаря, главным образом, доброте коменданта Ускова и его жены, которые полюбили Шевченко за его мягкий характер и привязанность к их детям. Не имея возможности рисовать, Шевченко занимался лепкой, пробовал заниматься фотографией, которая, однако, стоила в то время очень дорого. В Новопетровском Шевченко написал несколько повестей на русском языке — «Княгиня», «Художник», «Близнецы», заключающих в себе много автобиографических подробностей (изданных впоследствии «Киевской стариной»).

Во время службы Шевченко близко сошёлся с несколькими из разжалованных в солдаты образованными поляками (З. Сераковским, Б. Залесским), а также Э. Желиховским (Антоний Сова), что содействовало укреплению в нём идеи «слияния единоплеменных братьев».

Освобождение Шевченко состоялось в 1857 году благодаря настойчивым ходатайствам[55] за него вице-президента Академии художеств графа Ф. П. Толстого и его супруги графини А. И. Толстой. С продолжительными остановками в Астрахани и Нижнем Новгороде Шевченко вернулся по Волге в Петербург и здесь на свободе всецело увлёкся поэзией и искусством. Попытки устроить семейный очаг, женившись на актрисе Пиуновой, крестьянках-служанках Харите и Лукерье, успеха не имели. Проживая в Петербурге (с 27 марта 1858 г. до июня 1859 г.), Шевченко был дружески принят в семье графа Ф. П. Толстого. Жизнь Шевченко этого времени хорошо известна по его дневнику (с 12 июня 1857 г. по 13 июля 1858 г. Шевченко вёл личный дневник[56] на русском языке).

Почти всё своё время, свободное от многочисленных литературных и художественных знакомств, званых обедов и вечеров, Шевченко отдавал гравировке.

В 1859 году Шевченко вновь побывал на Украине (в частности, дважды — в июне и октябре — он приезжал в Переяслав к Козачковскому, который сумел сохранить для будущих поколений значительную часть художественных произведений своего друга)[49].

В апреле 1859 года Шевченко, представляя некоторые из своих гравюр на усмотрение совета Академии художеств, просил удостоить его звания академика или задать программу на получение этого звания. Совет 16 апреля постановил признать его «назначенным в академики и задать программу на звание академика по гравированию на меди». 2 сентября 1860 года, наряду с живописцами А. Бейдеманом, Ив. Борниковым, В. Пукиревым и др., ему была присуждена степень академика по гравированию «в уважение искусства и познаний в художествах»[57][58].

Незадолго до кончины Шевченко взялся за составление школьных учебников для народа на украинском языке[59].

Скончался в Санкт-Петербурге 26 февраля (10 марта) 1861 года от водянки, вызванной, по мнению историка Н. И. Костомарова, видавшего его пьющим, но всего лишь один раз пьяным[60], «неумеренным употреблением горячих напитков»[61].

Похоронен сначала на Смоленском православном кладбище Санкт-Петербурга, а через 58 дней гроб с прахом Т. Г. Шевченко, в соответствии с его Завещанием, перевезен на Украину и похоронен на Чернечьей горе возле Канева. Похоронные речи напечатаны в журнале «Основа» за март 1861 года.

Из 47 лет жизни Шевченко прожил на территории современной России 27 лет: 1831—1845 и 1858—1861 годы в Санкт-Петербурге, в 1847—1857 годах проходил военную службу в Оренбургском крае.

«Чигиринский Кобзарь и Гайдамаки. Две поэмы на малороссийском языке» Шевченко 1844 год

Первый и наиболее известный сборник стихов Шевченко на украинском языке, «Кобзарь», вырос из романтической традиции собирания народных песнопений (Оссиан, Кирша Данилов, «Песни западных славян»).

От романтического упоения казацким прошлым Шевченко эволюционировал в сторону более трезвого взгляда на национальную историю, проявившегося в поэме «Гайдамаки» (1841), которая воспевает народное движение XVIII века.

В поэмах «Кавказ» и «Еретик» поэт развенчивает не только «тёмное царство» самодержавия, но и с общечеловеческих позиций ополчается против всякого насилия над человеческой личностью.

В позднем творчестве обращается к сюжетам из Библии и античной истории, создавая философско-исторические поэмы со структурой притчи, или параболы, построенные на персонализации тех или иных идей.

В Петербурге в 1861 году (последний год жизни писателя) был издан дозволенный цензурой букварь Тараса Шевченко на украинском языке — «Букварь южнорусскій», который тем не менее вскоре запретили к использованию. Так, известно, что в секретном письме помощника начальника каневской полиции киевскому губернатору от 30 сентября 1861 года сообщалось об изъятии приставом в Черкасском уезде (Киевская губерния) четырёх экземпляров шевченковских букварей из двенадцати, которые «временнообязанный Осип Устимов сын Кудлай» привёз в село Зеленки (Зеленьки), раздав там по одному экземпляру управляющему Дорожинскому, экономам Матковскому и Болевскому, благочинному Грушецкому, священнику упомянутого села и местному диакону, а также питейным ревизорам Быстржаневскому и Пилецкому. Оставшиеся у Кудлая экземпляры были отобраны, причём автор письма уведомляет губернатора, что дал приставу распоряжение «под благовидным предлогом отобрать» и прочие — с целью «недопущения распространения означенных букварей, а в особенности по сельским приходским школам и в каневской воскресной школе»[62].

При этом, правда, через две недели (14 октября) киевский генерал-губернатор направляет гражданскому губернатору письмо об отмене распоряжений, запрещавших пользование букварём Т. Г. Шевченко, где отмечает, что издание напечатано «в Петербурге с дозволения цензуры и ничего в себе противного законам не заключает»[62].