Тептар

Тептар (ингуш. и чечен. таьптар, тептар) — вид старинной вайнахской летописи, хроники, часто в виде родословной (восходящей поколенной росписи) фамилии какого-либо нахского общества[~ 2]. Обычно составлялась на вайнахских языках (ингушском или чеченском) арабским письмом или на арабском языке. Период возникновения не определён, на сегодняшний день известны экземпляры XIX—XX веков, однако, ряд чеченских и ингушских исследователей утверждает о значительно более древнем периоде возникновения тептаров.

Страница «Мержой тептара» написанная арабским письмом (составлен в Акташ-Аухе, 1907 год) и её перевод (выполнен ст. науч. сотрудником Отдела востоковедения ИИЯЛ ДНЦ РАН Т. М. Айтберовым)[~ 1]

В современных вайнахских языках слово тептар также имеет значение «дневник», «журнал», «книга» или «тетрадь» для каких-либо записей (напр. «общая тетрадь», «хозяйственная книга»). Иногда в словарях указывается, что значение является устаревшим.

Орфография и этимология

В ингушском и чеченском языках слово тептар в единственном числе записывается так же как и в русском — тептар. В ингушском в эргативном падеже — тептаро, множественное число — тептараш. Форма по падежам в чеченском — тептар, тептаран, тептарна, тептарö, тептарё; множественное число — тептарш, реже тептараш; прилагательное — тептаран, тептарниг («журнальный»). Современные словари обоих языков переводят его как «журнал», «книга» для каких-либо записей и, иногда, «дневник». Также авторы некоторых словарей отмечают что это понятие устаревшее. Чеченский языковед, канд. филол. наук А. Д. Вагапов, слово тептар и в ингушском и в чеченском языках указывает в форме таьптар и, помимо «журнала» и «книги», переводит его как «тетрадь»[1][2][3][4][5][6][7][8][9].

Современными исследователями происхождение слова тептар точно не определено, очевидно только то, что оно не исконно нахское. Согласно А. Д. Вагапову, слово тептар заимствованно нахами у тюркских народов. В тюркских языках, например в татарском, турецком и уйгурском tӓptӓr означает «книга записей», в азербайджанском даьфтаьр (dəftər) — «реестр», «тетрадь»[9], в карачаево-балкарском тефтер — «тетрадь»[10]. Однако, и в других языковых группах имеются близкие лингвоформы: в персидском языке слово «тетрадь» — دفتر [daftar][11], в арабском «тетрадь», «блокнот» или «книжка» — دفتر [daftar][12]. Поэтому вопрос из какой языковой группы — тюркской, иранской или семитской произошло заимствование нахами этого слова, на сегодня остаётся дискуссионным.

Вероятно, в наши дни слово тептар употребляется только вайнахами — ингушами и чеченцами, а другой нахский народ — бацбийцы, его не используют, так как после усвоения грузинского языка переняли от грузин понятия связанные с письмом, а также почти все названия письменных принадлежностей[13]; в современных словарях бацбийского языка слово тептар не встречается[14][15].

Упоминание термина

В научных работах кавказоведов Российской империи упоминание названия тептар не встречалось, в работах У. Лаудаева[16] и А. П. Берже нет никаких упоминаний о письменных памятниках вайнахов, пересказывая их предания, эти исследователи ссылались только на устные сообщения. Однако, арабские рукописи о происхождении нахов, которые и могли быть положены в основу некоторых вайнахских тептаров, были тогда уже известны. Н. С. Семёнов нашёл и изучал четыре таких документа[17]. В СССР упоминания о тептарах в научной и публицистической литературе единичны. Впервые употребил термин тептар в русскоязычном труде чеченский исследователь-краевед, педагог и народный поэт А. С. Сулейманов. В своей работе «Топонимия Чечено-Ингушетии» (1976—1985) он пересказывал тептар, описывающий происхождение гендарганойцев, гунойцев и курчалойцев[18]. В кавказоведческих исследованиях постсоветской России термин тептар стал появляться чаще, в начале XXI века в работах некоторых ингушских и чеченских авторов можно найти описание этой своеобразной формы вайнахских летописей (Г. В. Индербаев 2007, З. Х. Ибрагимова 2009, Л. Ильясов 2009).

Формулировка

В переиздании работы А. С. Сулейманова 1997 года (сменившим название с «Топонимия Чечено-Ингушетии» на «Топонимия Чечни») в разделах про селение Гендаргано и про общество терлойцев, появилось пояснение, что тептар — это летопись[19]. В работах Г. В. Индербаева, З. Х. Ибрагимовой и Л. Ильясова формулировки стали более развёрнутыми — тептар «это вид исторической хроники, в которой излагается история определённой семьи, определённого рода в течение длительного периода времени». Чеченский исследователь Л. Ильясов предполагал, что в каждой чеченской[~ 3] фамилии были люди, которые вели генеалогические записи своего рода и фиксировали важные события из жизни своего и соседних обществ[20].

Популяризация

В конце XX — начале XXI веков, среди ингушей и чеченцев происходит подъём уровня национального самосознания, сопровождающийся растущим интересом к собственной истории и культуре. Этот подъём часто выражается в активной популяризации всего, что связанно с вайнахским прошлым, не обошла эта тенденция и термин тептар. Например, в переиздании работы А. С. Сулейманова 1997 года, упоминаний тептаров стало встречаться гораздо больше, чем в оригинальной работе. В разделах про нашхойцев, терлойцев и цонтаройцев, где ранее не упоминались тептары[21][22], теперь о тептарах говориться как об источниках сведений автора про некоторые аспекты истории этих этнических обществ[23].

Ещё одним примером может служить то, что в наши дни старинным словом тептар называют историко-культурные группы и паблики в социальных сетях («ВКонтакте», «Instagram», «Facebook»). Существуют примеры, когда исследователь литературы, характеризуя особенности писательской манеры вайнахского автора, называет его произведение «своеобразным современным тептаром» и «современным вариантом первых фамильных хроник чеченцев» (Э. А. Синбаригова о биографическом романе К. Х. Ибрагимова «Прошедшие войны»)[24].

История

Согласно Л. Ильясову, имеется фольклорный материал подтверждающий, что тептары изначально записывались на самом различном материале — на коже, на дереве и на камне. После принятия вайнахами ислама в XVI—XVIII веках получила значительное распространение арабская письменность. По версии Л. Ильясова, большинство тептаров в это период «были подвергнуты тщательной ревизии» — древнейшие хроники были уничтожены, а генеалогии фамилий стали возводить только к VIII веку. Но существование доисламских вайнахских тептаров пока научно никак не подтверждено и Л. Ильясовым также не приводится каких-либо исторических источников содержащих сведения о них[20].

Исламизация вайнахских обществ значительно повлияла на их культуру и фольклор, согласно Л. Ильясову теперь «в основе большинства тептаров лежала генеалогическая легенда о переднеазиатском происхождении тех или иных чеченских[~ 3] фамилий»[25]. Одним из первых, кто зафиксировал подобное предание, был российский офицер У. Лаудаев, первый чеченец, написавший этнографическое исследование на русском языке[16]:

«Говорятъ, что какой-то шамскій князь (Шамъ — Сирія), заслуживъ гнѣвъ своего повелителя, бѣжалъ и поселился на Кавказѣ. У него было нѣсколько сыновей; изъ нихъ младшій, называвшійся Нахчой, взялъ себѣ удѣломъ землю въ горахъ и сдѣлался родоначальникомъ чеченцевъ.»

— Лаудаев У. «Чеченское племя» (частично опубликованная рукопись в «Сборникъ свѣдѣній о Кавказскихъ горцахъ», 1872).

Сам рассказчик предания — У. Лаудаев — скептически оценивает достоверность данного повествования, считая, что оно «ничѣмъ не подтверждается и есть скорѣе выраженіе тщеславія молодого народа, желающего имѣть своимъ родоначальникомъ княжескаго сына». Либо, согласно его другому предположению, эта легенда могла просто переиначивать генеалогию дагестанских шамхалов[26][27]. Подобные предания пересказывали и другие российские кавказоведы — А. П. Берже, Н. С. Семёнов[~ 4])[17] и другие. Гипотеза о том, что деталь о происхождении нахских предков из арабских стран явно вставлялась в нахские сказания позднее и связана с распространением ислама, кроме Л. Ильясова, поддерживается рядом академических исследователей (напр., советским грузинским историком абхазского происхождения д-р ист. наук, профессором Г. З. Анчабадзе[28]).

В 1944 году, во время депортации вайнахов (операция «Чечевица»), практически все тептары были уничтожены. Вероятно, до наших дней могли сохраниться некоторые тептары, которые успели спрятать депортируемые, и тептары, которые были изъяты и вывезены сотрудниками НКВД[25].

Примечания
Комментарии
  1. Перевод: «Это родословие — правильное. С ним согласны высшие и главные люди города Акташ-аух, от которых никогда не слышали того, что не достойно мужчины, особенно в отношении родословия. Имена: Назир, сын Абдурахмана, сына Хинсхана, сына Бексултан сына прекрасного чтеца Корана по имени Хуссар, сына Хасбулата, сына Мухаммада, сына Хасбулата, сына Байсунгура, сына Мухаммада, сына Абурика. Так разъяснили это родословие богобоязный ученый хаджи Ака (Акъа), хаджи Джантерек и Тотраз. Они же сами взяли это от тех стариков из рода Мержой, которые были раньше их. Их место исхода Лам Ака (Акъа), которую называют Каристан-Ака, а также Баш-лам; /расположена/ в Дагестане. Однако, слышали от верных людей, что при Аваха (брата-?), ранее прибытия туда (в Лам-Ака), вышли из окрестностей благородной страны Шам (Сирия). После того они покинули Алан (?) и пошли в сторону Шама ради всевышнего Аллаха и познания истины. Мы написали эту запись и приложили пальцы и перстни, чтобы сберечь память о них. Мы — высшие и главные люди Акташи-ауха, тамошние старшины и начальство. 15 число, месяц шаввал 1325/1907 г. Это были: кадий Акташ-ауха Исмаил-эфенди, староста Арсанали, Таши, Баммат-хаджи, хаджи Сали, хаджи Асев, хаджи Мухиддин, хаджи Байтемир, Минтемир, богомолец Имки, хаджи Мухаммад, хаджи Алимгиши, поверенный города Гойты старик хаджи Джавадхан, хаджи Темби и другие люди. Печати: …»
  2. Как и все народы на определённом этапе своего развития, нахи использовали сложную систему названий для существовавших в их среде форм родственных, территориальных, социальных и военных объединений. Нахская структура таких объединений состояла из групп разной численности и статуса, включая тукхумы/шахары, тайпы, гары, некъи, ца и доьзалы. В связи с неоднозначным современным пониманием старинной нахской системы названий различных объединений, в кавказоведении используется термин «вольное общество» или просто «общество».
  3. Для чеченского исследователя Л. Ильясова, как и для многих национальных учёных Северного Кавказа, характерна особенность политизации истории, с обязательным выделением исторической роли именного представителей своего народа. Поэтому в его работе не используются термины вайнахи или нахи — предки ингушей и чеченцев, Л. Ильясов, описывая даже средневековые исторические процессы (до появления собственно чеченцев и ингушей), называет нахские общества «чеченцами».
  4. Как сообщает Н. С. Семёнов, арабских рукописей о происхождении чеченцев у него было несколько и принадлежали они четверым людям: 1) Шах-Булату — жителю селения Ножай-Юрт нохчмахкахойского общества; 2) мулле Тимурко Урусханову — жителю селения Ярык-су общества равнинных аккинцев; 3) мулле Арсануко — жителю селения Цонторой нохчмахкахойского общества; 4) бывшему Ичкеринскому кадию Шамилю Каратаеву. Первые две рукописи сильно разнятся и между собой, и с двумя последними, а рукописи Арсануко и Шамиля Каратаева почти тождественны, расходясь только в частностях. Н. С. Семёнов переводил их сам, а перевод последней рукописи — Шамиля Каратаева, был сделан для него полковником А. Я. Чернышевым — «вполнѣ компетентнымъ переводчикомъ съ арабскаго». В своей работе «Туземцы северо-восточного Кавказа» Н. С. Семёнов разместил именно эту рукопись, снабдив её комментариями и примечаниями из похожей рукописи Арсануко (Семёнов, 1895, с. 213).
Источники
  1. Чеченско-русский слов., 1961, с. 398.
  2. Ингушско-чеченско-русский слов., 1962, с. 150.
  3. Чеченско-ингушско-русский слов., 1962, с. 144.
  4. Сравнит.-сопостав. слов. чеч. и инг. языков и диалектов, 1975, с. 291.
  5. Ингушско-русский слов., 2005, с. 379.
  6. Слово, 2005, с. 263, 696.
  7. Чеченско-русский слов., 2005, с. 234.
  8. Ингушско-русский слов., 2009, с. 612.
  9. Вагапов, 2011, с. 560-561.
  10. Русско-карачаево-балкарский слов., 1965, с. 625.
  11. Русско-персидский слов., 2008, с. 704.
  12. Арабско-русский слов. сирийск. диалекта, 1978, с. 207.
  13. Дешериев, 1953, с. 324.
  14. Цово-тушинско-грузинско-русский слов., 1984.
  15. Чрелашвили, 2007, с. 262-273.
  16. Лаудаев, 1872, с. 8-9.
  17. Семёнов, 1895, с. 209-211, 214.
  18. Сулейманов, 1978, с. 258.
  19. Сулейманов, 1997, с. 101, 321.
  20. Ильясов, 2009, с. 86-87.
  21. Сулейманов, 1976, с. 26-28.
  22. Сулейманов, 1978, с. 145, 266-267.
  23. Сулейманов, 1997, с. 62, 101, 289.
  24. Синбаригова, 2014, с. 54-57.
  25. Ильясов, 2009, с. 87.
  26. Лаудаев, 1872, с. 9.
  27. Семёнов, 1895, с. 211.
  28. Анчабадзе, 2001, с. 19.

Литература
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.