Сказка о царе Салтане

«Сказка о царе Салта́не, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидо́не Салта́новиче и о прекрасной царевне Лебеди» (укороченный вариант названия — «Сказка о царе Салтане») — сказка в стихах Александра Пушкина, написанная в 1831 году и впервые изданная в следующем году в собрании стихотворений.

Сказка о царе Салтане

Обложка издания 1921 года
Художник В. Н. Курдюмов. Издание Сытина.
Жанр русская литературная сказка
Автор Александр Сергеевич Пушкин
Язык оригинала русский
Дата написания 1831
Дата первой публикации 1832
Текст произведения в Викитеке
Цитаты в Викицитатнике
 Медиафайлы на Викискладе

Сказка посвящена истории женитьбы царя Салтана и рождению его сына, князя Гвидона, который из-за козней тёток попадает на необитаемый остров, встречает там волшебницу — царевну Лебедь, с её помощью становится могущественным владыкой и воссоединяется с отцом.

Сюжет

Разговаривая меж собой, три сестры за прялкой мечтают о том, что бы каждая из них сделала, если б вдруг стала царицей. Первая из них обещает устроить пир на весь мир, вторая — наткать полотна, а третья — «для батюшки-царя» родить богатыря. В этот момент в светлицу входит сам царь Салтан, который ещё до этого подслушивал разговор сестёр под окном. Он предложил третьей из них стать его женой, а двум другим — ткачихой и поварихой при дворе.

Пока царь воевал в дальних краях, царица родила сына — царевича Гвидона. Однако сёстры молодой матери из зависти написали отцу новорождённого, будто супруга произвела на свет «неведому зверюшку». Вопреки ожиданиям обманщиц, царь не спешит расправиться с женой, а приказывает подождать с решением до его возвращения. Женщины, однако, не унимаются: подменяют подлинное послание от царя подложным, в котором якобы содержится приказ «и царицу, и приплод тайно бросить в бездну вод». Бояре, не заподозрив обмана, помещают мать с младенцем в бочку и бросают в море. Бочку выносит на необитаемый остров, причём Гвидон выходит из неё уже взрослым юношей. Чтобы прокормить мать, он мастерит лук и стрелу и идёт к морю на охоту. Там он спасает белую лебедь от коршуна, и та обещает отблагодарить его. На пустом острове появляется город, правителем которого становится Гвидон.

Мимо острова проплывают купцы и удивляются, видя на прежде необитаемом острове «город новый златоглавый, пристань с крепкою заставой». Гвидон принимает купцов как дорогих гостей, а в конце разговора передаёт поклон царю Салтану. По прибытии в царство Салтана они рассказывают ему о чудесном городе и приглашают его от имени князя Гвидона в гости.

Сам царевич, превратившись с помощью лебеди в комара, приплывает с купцами к отцу и слушает этот разговор. Но одна из завистливых сестёр, повариха, рассказывает Салтану о новом чуде света: поющей белке, которая живёт под елью и грызёт орешки с изумрудами и золотыми скорлупками. Услышав об этом, царь отказывается от поездки к Гвидону. За это комар жалит повариху в правый глаз.

После возвращения в свои владения Гвидон рассказывает лебеди о белке, и та переселяет её в его город. Для белки князь строит хрустальный дом.

В следующий раз купцы рассказывают Салтану о белке и передают новое приглашение от Гвидона. Царевич в образе мухи слушает и этот разговор. Ткачиха рассказывает о 33 богатырях, выходящих из моря во главе с дядькой Черномором. Салтан, услышав о новом чуде, опять отказывается от поездки, за что муха жалит ткачиху в левый глаз. Князь Гвидон рассказывает лебеди о 33 богатырях, и те появляются на острове.

И вновь купцы рассказывают царю Салтану о чудесах и передают новое приглашение. Гвидон в образе шмеля подслушивает. Сватья баба Бабариха рассказывает о царевне, затмевающей «днём свет божий», с месяцем под косой и горящей звездой во лбу. Услышав об этом чуде, Салтан в третий раз отказывается от поездки. За это шмель жалит Бабариху в нос, пожалев её глаза.

После возвращения Гвидон рассказывает лебеди о прекрасной царевне и говорит, что хочет на ней жениться. Та вновь исполняет желание Гвидона, потому что царевна со звездой во лбу — это она сама и есть. Купцы в очередной раз приезжают к царю Салтану, рассказывают ему о всех изменениях на острове и вновь передают приглашение Гвидона с укором: «К нам-де в гости обещался, а доселе не собрался».

В итоге царь Салтан отправляется в путь к острову Буяну. По прибытии он узнаёт в царице свою жену, а в молодых князе с княгиней — своего сына и невестку. На радостях он прощает злых сестёр и сватью, после чего отпускает их домой. Устраивается весёлый пир на весь мир, и все живут счастливо и богато.

История создания

В основном Пушкин использовал народную сказку «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре» (см. ниже), записанную им конспективно в двух[1] или трёх[2] разных вариантах (в зависимости от того, считать прозаическую запись 1828 года черновиком или нет). В произведении использовались и персонажи, заимствованные из других народных сказок — например, волшебный образ Царевны Лебеди, имеющий отклик в образе Василисы Премудрой (см. ниже).

Считается, что первую запись[3], связанную с сюжетом будущей сказки, Пушкин делает в 1822 году в Кишинёве[2][4]. (Хотя существует мнение, что это более поздняя (1824—1825 или 1828 года) вставка в кишинёвскую тетрадь[2][5]).

Это короткая схематическая запись, которая представляет собой, скорее всего, конспект литературного, вероятно, западноевропейского источника[6] (о чём свидетельствуют такие детали, как «оракул», «ладья», «буря», объявление войны и т. д.[2]). Разобраться в этой схематичной записи сложно из-за путаницы в персонажах. (Марк Азадовский комментирует: «Царь, умирающий бездетным, — несомненно, царь страны, в которую прибыла изгнанная царица с сыном, „Царевна рождает сына“ — новая жена; второй же раз под „царевной“ именуется первая жена царя, а под „царицей“ — мать царевича»[2]).

Следующая краткая запись сказки была сделана Пушкиным в 1824—1825 гг., во время пребывания в Михайловском. Эта запись восходит, как предполагают, к няне Арине Родионовне[6] и находится среди записей, известных под условным названием «Сказок Арины Родионовны».

Первоначально в 1828 году при написании сказки Пушкин, возможно, хотел чередовать стихи с прозой, но впоследствии отказался от этой идеи[1]. Этим годом датируется первоначальная редакция начала (14 стихотворных строк и прозаическое продолжение)[6][7]. (Хотя есть версия, что прозаический фрагмент — материал для дальнейшей работы. В итоге сказка написана четырёхстопным хореем с парной рифмовкой (см. ниже).

Автограф Пушкина с записью сказки, 1828 год

Сказка была завершена летом-осенью 1831 года, когда Пушкин жил в Царском Селе на даче А. Китаевой[8]. В этот период он находился в постоянном общении с Жуковским, с которым вступил в соревнование, работая над одним и тем же «русским народным» материалом. Жуковский предложил написать каждому по стихотворной переработке народной сказки[9]. Он тогда работал над сказками о спящей царевне и о царе Берендее, а Пушкин сочинил «Сказку о царе Салтане» и «Балду»[10].

По рассказу друга Пушкина — Павла Воиновича Нащокина[11], записанному П. И. Бартеневым, «Сказку о Царе Салтане» Пушкин написал в дилижансе, проездом из Петербурга в Москву (воспоминания эти сомнительны).

На обрывке, по некоторым указаниям, несохранившегося[6] автографа сказки она датирована 29 августа 1831 года[12].

Несколько рукописей сохранилось[К. 1]. Перебелена сказка была (согласно помете в автографе ''ПБЛ'' № 27) 29 августа 1831 года. Набросок переработки строк 725—728 был сделан, вероятно, в середине сентября. А писарская копия сказки была несколько переработана Плетнёвым и Пушкиным после чтения её Николаем I в сентябре — декабре 1831 года[13].

Публикация

Титульная страница сборника Пушкина, в котором сказка была впервые напечатана (1832 год)

Впервые сказка была напечатана Пушкиным в сборнике «Стихотворения А. Пушкина» (ч. III, 1832, стр. 130—181)[14].

Впрочем, по свидетельству Ефремова в его первом издании сочинений Пушкина (т. III, 1880, стр. 441), существовало более раннее издание: будто бы эта сказка была «впервые напечатана в особой брошюре вместе со сказками Жуковского, но брошюра эта назначена была Жуковским только для высочайших особ». Ни одного экземпляра этой брошюры до сих пор не известно[14].

В текст первого издания 1832 года введены некоторые изменения, вероятно, цензурного характера. Их в современных изданиях иногда восстанавливают — с чтения писарской копии с поправками автора и Плетнёва в цензурной рукописи[6].

Любопытно замечание в конце 1-го издания: «Поправка. В Сказке о царе Салтане и проч. вместо слова Окиян ошибочно везде напечатано Океан» (то есть при печати ошибочно была ликвидирована сказочность этого окияна)[15].

Отдельной прижизненной публикации этой сказки не выходило.

Характеристика текста

Возможно, вначале Пушкин хотел чередовать стихи и прозу, но в итоге сказка написана четырёхстопным хореем с парной рифмовкой: в те времена таким образом часто писались «подражания» народной поэзии.

Как отмечают пушкинисты, в этой сказке «он по-новому подходит к проблеме стихотворной формы для передачи „народных сказок“. Если „Жених“ (1825) написан ещё в форме балладного стиха, то „Салтан“ написан уже четырёхстопным хореем со смежными рифмами — с чередованием мужских и женских; размер, прочно вошедший с тех пор в литературную практику для передачи произведений такого рода»[10].

Поэма содержит 1004 строки и разделена типографически на 27 отдельных строф неравной длины (от 8 до 96 строк в каждой).

Структура сказки «отличается предельной жанровой насыщенностью. „Царь Салтан“ — сказка вдвойне, причём эта сдвоенность выступает как основной структурообразующий принцип: слиты два фольклорных сюжета, совмещены две версии одного из этих сюжетов, сдвоены персонажи, спарены функции, введены параллельные мотивировки, продублированы реалии. В „Сказке о царе Салтане“ как бы наложены друг на друга два сказочных сюжета, в фольклоре бытующих порознь: один — о невинно гонимой жене, другой — о вещей деве, способствующей победе своего суженого. Пушкинская сказка повествует и о том, как царь Салтан потерял, а затем нашёл жену и сына, и о том, как юный Гвидон встретил царевну-лебедь, свою суженую. В результате не просто сумма — каждый из героев стал счастлив и „по горизонтали“ (царь, несмотря на происки неблагожелателей, вновь обретает жену, князь Гвидон находит свою царевну), и „по вертикали“ (отец и сын находят друг друга, царь и царица обретают невестку). Радость умножается на радость»[15]. Принцип удвоения, использованный в построении сюжета в целом, действует и в построении отдельных образов — поступков героев (например, гонца), упоминаний белки и т. д.

Фольклорные и литературные источники сюжета

Иллюстрация Сергея Малютина, 1899

Длинное заглавие сказки имитирует распространённые в XVIII веке заглавия лубочных повествований, возможно, в первую очередь «Сказку о храбром, славном и могучем витязе и богатыре Бове»[16].

«Сказка о царе Салтане» — вольная обработка народной сказки «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре» (см. ниже), которая, как считается, была записана Пушкиным в различных вариантах[17][18] (см. выше). Поэт не следовал в точности ни одному из них, свободно изменял и дополнял сюжет, сохраняя при этом народный характер содержания. Бонди пишет, что Пушкин освободил сказку «от сюжетной путаницы (результата порчи текста в устной передаче), от грубых нехудожественных деталей, вносимых рассказчиками»[1]. Также замечают влияние сказки «Поющее дерево, живая вода и птица-говорунья» (см. ниже). Первые русские публикации обеих использованных разновидностей сказочного сюжета относятся к концу XVIII века и началу XIX века[19]. Наиболее интересны варианты в собраниях Е. Н. Ончукова («Северные сказки» № 5) и М. Азадовского («Сказки Верхнеленского края», № 2). Некоторые из записанных текстов отражают в свою очередь знакомство сказочников с текстом сказки Пушкина[10]. Известен и лубочный текст этой сказки, причём лубок «Сказка о трёх королевнах родных сестрах» был весьма популярен уже в начале XIX века[15]. Несомненно, что Пушкин читал печатные тексты сказок народных и книжных — небольшая коллекция их сохранилась в его библиотеке, причём есть упоминание, что среди них находилась сказка «О Катерине Сатериме», имеющая тот же сюжет[20].

Бонди указывает, что Пушкиным использована традиционная в народных сказках тема судьбы оклеветанной жены и благополучного разрешения этой судьбы. Вторая тема, введённая в сказку самим Пушкиным, — это народный образ идеального, счастливого морского государства[1]. Кроме того, «тема странствия младенца по волнам, в корзине, сундуке, ящике — одна из самых распространённых тем фольклора, в том числе и русского. Эти странствия являются метафорой „загробных“ странствий закатившегося солнца по потустороннему миру»[16]. Другой исследователь пишет, что поэт объединяет мотивы сказок об оклеветанной жене (чудесном сыне) и о премудрой (вещей) деве[6]. О структуре и удвоении сюжетов см. выше.

Как указывают пушкинисты, поэт очень близко придерживается устной традиции, и только собственные имена (Салтан, Гвидон) взяты из других источников[10].

По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре

Русская народная сказка «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре» записана Александром Афанасьевым в 5 вариантах[21][22][23][24][25]. Вообще версий сюжета о чудесных детях на европейских языках существует множество, также существуют индийские, турецкие, африканские и записанные от американских индейцев. «Русских вариантов — 78, украинских — 23, белорусских — 30. Сюжет часто встречается и в сборниках сказок неславянских народов СССР в вариантах, близких восточнославянским»[19]. Аналогична им сказка «О Катерине Сатериме».

Поющее дерево, живая вода и птица-говорунья

Сказка «Поющее дерево, живая вода и птица-говорунья» (Аарне-Томпсон № 707) записана Афанасьевым в двух вариантах[26][27]. «Мотив заточения оклеветанной царской жены в часовне (заточения в башню, замуровывания в стене) имеет соответствие в западных, и в белорусских, украинских, латышских, эстонских, литовских вариантах. Так же, как и особенно характерная для восточнославянского фольклора версия „Чудесных детей“ — „По колена ноги в золоте…“, версия (разновидность) „Поющее дерево и птица-говорунья“ развивалась на почве восточнославянской сказочной традиции, обогащаясь своеобразными подробностями»[28].

Эта же сказка была опубликована в сборнике «Итальянских популярных сказок» Томасом Фредериком Крейном (см. Чудесные дети).

Зелёная птичка и Принцесса Бель-Этуаль

Этот сюжет об «оклеветанной матери» и «чудесных детях» чрезвычайно распространён по всему миру[19], причём в сходных к двум описанным выше русским вариантам.

Старейшие из записанных европейских текстов — итальянские. К 1550—1553 годам относится сказка «Прекрасная зелёная птица» (фр. «L’Augel Belverde»)[29] сборника Страпаролы «Приятные ночи» (ночь IV, сказка 3)[30], которая сыграла заметную роль в распространении сказок о чудесных детях в Западной Европе до XVIII века[19].

Иллюстрация к сказке «Принцесса Бель-Этуаль» Уолтера Крейна

Мотивы сказки Страпаролы использованы в куртуазной сказке сборника «Сказки о феях» (фр. «Contes de fées») баронессы д’Онуа о принцессе Бель-Этуаль 1688 года («Принцесса Прекрасная звезда»), где главной героиней становится дочь с чудесной звездой, а также в пьесе Карло Гоцци «Зелёная птичка» (1765)[19]. Во Франции народные сказки про эту птичку известны под названиями типа «Птица, говорящая правду» («L’oiseau de vérité», «L’oiseau qui dit out»). Также некоторые сходные мотивы прослеживаются в сказке баронессы д’Онуа «Дельфин» (Le Dauphin), которые в свою очередь восходят к сказке о Пьетро Дураке из сборника Страпаролы. Краткий пересказ сказки «Дельфин» содержится во второй части первого тома «Всеобщей библиотеки романов» (в библиотеке Пушкина имелся полный комплект — все 112 двойных томов этой литературной энциклопедии)[31].

В 1712 году на французском языке был напечатан перевод «Тысячи и одной ночи», сделанный А. Галланом, в котором находилась аналогичная сказка «История о двух сёстрах, ревновавших к младшей» (фр. «Histoire des deux sœurs jalouses de leur cadette»). При этом в арабском оригинале подобного текста нет[19], хотя некоторые азиатские аналоги к ней находят[32]. Благодаря этому французскому «переводу» сказка о чудесных детях многократно издавалась и стала хорошо известна в Европе[19]. На эту параллель уже обращали внимание А. Н. Афанасьев, В. В. Сиповский и Е. Е. Аничкова[33]. Известный фольклорист М.  К.  Азадовский даже называл в числе главных литературных источников пушкинского произведения западноевропейские сюжеты: «все эти тексты были, без сомнения, хорошо известны Пушкину, в библиотеке которого был и Галлановский перевод 1001 ночи и сборник д’Онуа (фр. d’Aulnoy[34].

Мотив заточения героев в бочку появляется в другой сказке Страпаролы — «Пьетро дурак» (ночь III, сказка 1), равно как и в относящейся к тому же типу «Перуонто» — одной из сказок «Пентамерона» (1634) Джамбаттисты Базиле (Peruonto, I-3).

Пушкину, по мнению исследователей, были бесспорно известны сказки баронессы д’Онуа и «Тысячи и одной ночи», причём текст прозаической записи 1828 года очень близок к последней из них[2][К. 2]. Американский сказковед С. Томпсон, известный составитель указателя сказочных сюжетов Аарне-Томпсона (AaTh) писал, что вообще «это один из восьми или десяти самых известных мировых сюжетов. Беглый просмотр доступных справочных работ обнаруживает 414 версий, и это говорит о том, что более тщательные поиски могли бы привести к открытию и ещё нескольких сотен версий»[35].

Кентерберийские рассказы

Также считается, что история напоминает вторую часть Рассказ Юриста из «Кентерберийских рассказов» (1387) Чосера. Пушкин мог знать его лишь во французском переводе.

Заимствование этого сюжета напрямую у Чосера доказывалось в работе Е. Аничковой[36]. Она пишет, что Пушкин написал свою сказку на основании своего знакомства с произведениями русского и иноплеменного фольклора (кавказского, татарского), где встречается много сюжетов, весьма сходных с чосеровским рассказом законника, но что, прочтя его ещё до того как закончено было его собственное произведение, Пушкин будто бы «узнал в нём сюжет своей сказки и докончил её, приблизив к английской версии повести о Констанции».

Однако работа Аничковой вызывала негативную критику М. К. Азадовского и Р. М. Волкова, которые отрицали прямое заимствование сюжета у Чосера, но отмечали сходство с ним отдельных мест пушкинской сказки[37].

Источники образов персонажей

Салтан и Гвидон

Открытка Бориса Зворыкина с иллюстрацией к сказке

Пушкин очень близко придерживается устной традиции, и только собственные имена (Салтан, Гвидон) взяты из других источников[10]. В подготовительных записях 1822 и 1824 годов уже фигурирует царь Салтан[16]: есть теория, что это «сирийский султан» — первый муж героини Чосера. Вне контекста имени собственного, «царь салтан» — официальная формулировка, употреблявшаяся в дипломатической переписке русских царей и тогдашней документации посольского и других приказов применительно к султанам исламских стран («Турский царь салтан» — султан Османской империи).

Имя другого героя пушкинской сказки — Гвидон — автор заимствовал из лубочного цикла о Бове-королевиче, являвшегося русской интерпретацией французского рыцарского романа. Гвидоном там зовётся отец Бовы[38]. В этих же лубочных картинках фигурирует и противник Бовы, отец Лукапера богатыря[38] — Салтан, иногда Салтан Салтанович (как и в сказке, записанной Пушкиным)[16]. Итальянское имя «Гвидо» — ср. французское guide — означает «вождь», «руководитель». «Пушкин не мог не обратить внимания на значение этого имени, тем более, что в лубочных сюжетах о Бове, как и во французском романе, противопоставление „западного“ Гвидона „восточному“ Салтану имеет существенное значение»[16].

Царевна-Лебедь

Спасением девицы Пушкин обогатил описанный выше сюжет оклеветанной матери и чудесного сына — эта деталь не встречается ни в одном фольклорном или авторском вариантах этой сказки.

Хотя в народных сказках счастливой развязкой история обязана птице — но это волшебная и иногда зелёная говорящая птичка, а не волшебница-оборотень. Царевна-Лебедь — целиком авторский образ. Он «вобрал в себя, с одной стороны, черты русской Василисы Премудрой, с другой — Софьи Премудрой (образы, впрочем, восходящие к одному архетипу)». «Царевна Лебедь обладает не только божественной или магической мудростью устроительницы мира (Притч. 8—9), ей присуща и обыкновенная житейская мудрость, мотив невероятный для фольклора»[16].

Тему собственно «Лебеди» Пушкин мог взять[2] из хорошо известного ему сборника Кирши Данилова — в былине о богатыре Потыке есть строки о знакомстве героя с будущей женой:

И увидел белую лебедушку,
Она через перо была вся золота,
А головушка у ней увивана красным золотом
И скатным жемчугом усажена (…)
А и чуть было спустит калену стрелу —
Провещится ему Лебедь белая,
Авдотьюшка Лиховидьевна:
«А и ты Поток Михайло Иванович,
Не стреляй ты меня, лебедь белую,
Не в кое время пригожуся тебе».
Выходила она на крутой бережок,
Обернулася душой красной девицей

Её облику Пушкин передал некоторые черты чудесного мальчика из записанной им сказки («месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит») либо героини из сказки баронессы д’Онуа. Кроме того, он сделал её сестрой 33 морских богатырей, которые в записи сказки являются братьями героя (см. ниже). Связь с морской стихией прослеживается и в том, что в русских народных сказках Василиса Премудрая — дочь морского царя[16].

«Дева с золотой звездой во лбу» — любимый образ западноевропейского фольклора, который встречается и у братьев Гримм[2]. О том, что какое-то влияние западного источника есть, свидетельствует то, что в черновике Пушкин употребляет относительно неё слово «волшебница».

Любопытно, что в Скандинавии, среди арабов, персов и индусов (а также Китае, Японии) можно найти деву-лебедя — персонажа волшебной сказки из потустороннего мира[39]. В скандинавской мифологии существуют лебединые девы — валькирии, владеющие способностью принимать вид лебедей.

Тридцать три богатыря

«33 богатыря», иллюстрация В. Н. Курдюмова

33 богатыря фигурируют во втором конспекте народной сказки, записанной Пушкиным, возможно, от Арины Родионовны. Однако там они являются родными братьями главного героя-царевича, содержатся под присмотром безымянного дядьки и, лишь попробовав материнского молока (замешанного в хлеб), вспоминают о родстве. Впервые они появляются у него в 1828 году, в дописанном к «Руслану и Людмиле» знаменитому предисловию «У Лукоморья дуб зелёный»: «И тридцать витязей прекрасных / Чредой из вод выходят ясных, / И с ними дядька их морской».

Бабариха

«Бабариха и царь Салтан», иллюстрация И. Билибина

Ткачиха с поварихой присутствуют во многих сказках этой типологии, а вот Бабариха появляется только у Пушкина. Он взял её из фольклора: Бабариха — языческий персонаж русских заговоров, имеющий некоторые солнечные черты. «Бабариха держит „горячу калену сковороду“, которая ей тело не жжёт, не берёт»[16]. Азадовский указывает[2], что это имя Пушкин взял из хорошо известного ему сборника Кирши Данилова, из шутливой песни о дурне: «Добро ты баба, / Баба-Бабариха, / Мать Лукерья / Сестра Чернава!».

Её наказание — укушенный нос, так как она задирала нос, совала его не в своё дело. Ткачиха с поварихой окривели, «В русском языке слово „кривой“ не только означает одноглазый, но и противопоставляется слову „прямой“, как правда — кривде; это противопоставление архетипично. Если слепота в мифе — признак мудрости (у Фемиды на глазах повязка, чтобы она не обращала внимание на внешнее, суетное), хорошее зрение — признак ума, то одноглазие — признак хитрости и хищности (одноглазы пираты, Циклоп, Лихо — тоже одноглазое)»[16].

Неясно, какова точно её родственная связь с Гвидоном, хотя он и жалеет «очей бабушки своей». Возможно, она мать царя Салтана, тогда сватьей она приходится двум сёстрам царицы[40].

Белка

В народных вариантах сказки чудеса, появляющиеся на острове, совсем иные. Мотив белки, грызущей золотые орешки с изумрудными ядрами, русскому фольклору совершенно чужд, источник его появления не ясен[2].

В устных редакциях обычно встречается упоминание о коте, рассказывающем сказки или поющем песни: эта деталь имеется в записи Пушкина, но использована им для «Пролога» к «Руслану и Людмиле» (1828)[10].

В Старшей Эдде встречается снующая по Иггдрасилю белка, Рататоск.

Остров Буян

Остров, на который выбросило бочку, находится на западе, в полном соответствии с многочисленными мифологическими традициями, согласно которым закатившееся солнце считалось владыкой страны заката, там же на западе помещались и острова блаженных, чудесные острова бессмертия и вечной молодости[16]. «И снова на архетипическую основу Пушкин накладывает некую иную реальность. Блаженные острова мифов находятся на самом краю света, на самом западе, и возврат оттуда простому смертному невозможен — между тем мимо нашего острова регулярно курсируют купеческие корабли, остров этот они посещают на обратном пути, возвращаясь из ещё более западных стран, и каждый раз докладывают царю Салтану, что „за морем житьё не худо“. Но остров Гвидона лежит не просто западнее царства Салтана: чтобы вернуться домой, гостям следует проплыть „мимо острова Буяна“»[16]. Остров Буян — это мотив не из народных сказок, а из заговоров, в которых он выступает как «центр мира» (на нём дуб о четырёх ветвях, на нём камень алатырь, который посреди моря лежит, на нём голова самого Адама). Как «центр» делит мир на две части: Запад и Восток[16].

Отзывы

В сентябре — декабре 1831 года Пушкин читал сказку императору Николаю I. Сохранился список поэмы с пометками императора (см. выше).

23 апреля 1832 года Николай Гнедич написал стихотворение: «А. С. Пушкину, по прочтении сказки его о царе Салтане и проч.»

Пушкин, Протей
Гибким твоим языком и волшебством твоих песнопений!
Уши закрой от похвал и сравнений
Добрых друзей;
Пой, как поёшь ты, родной соловей!
Байрона гений, иль Гете, Шекспира,
Гений их неба, их нравов, их стран —
Ты же, постигнувший таинство русского духа и мира,
Пой нам по-своему, русский баян!
Небом родным вдохновенный,
Будь на Руси ты певец несравненный.

Рукописная книга со стихами лучших русских поэтов. 1834 год. Страница со сказкой

Автограф послания с указанной датой был послан Пушкину и опубликован И. А. Шляпкиным в его книге «Из неизданных бумаг А. С. Пушкина», 1903, стр. 169. Пушкин хотел отвечать Гнедичу посланием, которое по какой-то причине не было завершено («С Гомером долго ты беседовал один»)[41].

Многие критики отнеслись к сказкам холодно, утверждая, что они — падение таланта Пушкина. Так, Полевой рассматривал «Сказку о царе Салтане» как «подражание» народному образцу и находил её ниже народной. Белинский неоднократно повторял, что сказки были «неудачными опытами подделаться под русскую народность», называл их «поддельными цветами»[42]. Н. М. Языков писал о «Салтане» и «Балде»: «Сказки Пушкина ‹…› не в пример хуже всего, что писано в сем роде Жуковским». В октябре 1834 года Н. В. Станкевич писал: «Пушкин изобрёл этот ложный род, когда начал угасать поэтический огонь в душе его. Но первая его сказка [„Салтан“] в этом роде ещё имеет нечто поэтическое, другие же, в которых он стал просто рассказывать, не предаваясь никакому чувству, дрянь просто. Жуковский ещё умеет ладить с такими пустяками — но что за утешение для такого поэта быть сносным?». Н. И. Надеждин в 1832 году пишет о «Салтане»: «С одной стороны, нельзя не согласиться, что сия новая попытка Пушкина обнаруживает теснейшее знакомство с наружными формами старинной русской народности; но смысл и дух её остался всё ещё тайною, не разгаданною поэтом. Отсюда всё произведение носит печать механической подделки под старину, а не живой поэтической её картины. (…) Какое различие между „Русланом и Людмилой“ и „Сказкой о царе Салтане“! Там, конечно, меньше истины, меньше верности и сходства с русской стариной в наружных формах, но зато какой огонь, какое одушевление! (…) Здесь, напротив, одна сухая мёртвая работа — старинная пыль, из которой с особенным попечением выведены искусные узоры!..» Более мягкие высказывания тоже были критичны, например, в 1832 году Е. А. Баратынский писал: «Это совершенно русская сказка, и в этом, мне кажется, её недостаток. Что за поэзия — слово в слово привести в рифму Еруслана Лазаревича или Жар-птицу? (…) Его сказка равна достоинством одной из наших старых сказок — и только». Барон Розен, однако, тогда же сказку похвалил: «Отделённая от сора, нечистоты и сохранившая только своё золото, русская сказка у него золотозвучными стихами извивается по чудесной области народно-романтического»[43].

В дальнейшем сказка получила заслуженно высокую оценку. Мирский в начале XX века пишет: «…и лучшая из всех [его сказок] Сказка о царе Салтане. Чем дольше живёшь на свете, тем больше склоняешься к тому, чтобы считать Царя Салтана шедевром русской поэзии. Это чистейшее искусство, свободное от неотносящихся к делу эмоций и символов — „чистая красота“, „вечная радость“. Это и самое универсальное искусство, потому что одинаково нравится шестилетнему ребёнку и культурнейшему читателю стихов шестидесяти лет. Понимания не требуется, воспринимается оно прямо, бесспорно, непосредственно. Сказка не фривольна, не остроумна, не юмористична; она легка, она веселит, она подбодряет. И есть в ней высокая серьёзность, ибо что может быть серьёзнее, чем создание мира совершенной красоты и свободы, открытого для всех?»[44]

В 1987 году Карл Аймермахер, рассматривая в своём докладе на международном гриммовском симпозиуме судьбы литературной сказки в России, в качестве «истинной литературной сказки» называет «Сказку о царе Салтане» — настолько велика в ней мера сказочности (нем. Märchenhaftigkeit)[15].

В искусстве

Музыка

Иллюстрации

  • Известна прижизненная иллюстрация — виньетка Г. Гагарина («Три девицы и царь», ИРЛИ)[46]; возможно, другие его иллюстрации к сказке не сохранились. Пушкин хотел именно рисунков Гагарина.
  • Дореволюционные издания: Сергей Соломко (СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1896), к 100-летию поэта — Сергей Малютин, (1899, изд. А. И. Мамонтова); новый тип книги — тетрадь крупного формата, печатавшаяся с обязательным применением цвета способом высокой печати на плотной бумаге[47], А. Бороздин, издано в Москве, И. А. Вахитов и А. А. Орешков, издано в Омске[48], Николай Бартрам (1904, 1916. Изд. И. Д. Сытина), В. Н. Курдюмов (1913. Изд. И. Д. Сытина), Иван Билибин (1905 год, СПб, изд. «Экспедиция заготовления государственных бумаг»).
  • Эмигрантские издания: Наталья Гончарова. Pouchkine A. Conte de tsar Saltan et de son fils le glorieux (Paris, La Sirene, 1921)[49], Борис Зворыкин, Le Conte du tsar Saltan (Paris, 1925)
  • Советские издания:
    • После того, как Билибин вернулся из эмиграции в СССР, в 1938 году издательство «Художественная литература» выпустило новое издание сказки, с новыми, чёрно-белыми иллюстрациями, выполненные специально к 100-летней годовщине со дня гибели поэта[50], масштабно отмечавшейся в стране. Также к этому юбилею в 1930-е годы[50] книгу иллюстрировали Э. В. Аусберг, В. Таубер (М.; Л.: Детиздат, 1936), Е. А. Кибрик, в стиле Палех — И. И. Голиков (1936—1937) и П. Вакуров (1937), Л. А. Ходаков (1937)[51].
    • В последующие годы книгу иллюстрировали К. В. Кузнецов (1949 г.), А. Б. Иогансон (1949), Н. М. Кочергин (1950), Борис Дехтерев (1953)[52], М. Н. Орлова-Мочалова (1954) Татьяна Маврина (1950 — эскиз к неосуществлённому мультфильму; 1958; 1971), М. Н. Яковлев (1959 г.), В.Конашевич (М.: Детгиз, 1963), Е. Н. Трошина-Дейнеко (1970-е). в палехском стиле А. М. Куркин (1972 г.), Г. Спирин (1997 г.), М. Беляев (1999 г.)[48], Анатолий Елисеев (Малыш, 1987), Виктор Лагуна, М.Саморезов, в лубочном стиле Олег Зотов (Малыш, 1980). В 1960 году 36 рисунков выполнила Надя Рушева[53].

Картины и декорации

  • Михаил Врубель написал картину «Царевна-Лебедь» (1900), вдохновлённую оперной постановкой в театр С. Мамонтова, где эту роль играла его жена Надежда Забела-Врубель. Также им создан этюд «33 богатыря» и эскизы декораций к постановке.
  • Александр Головин в 1907 году выполнил эскизы декораций к неосуществлённой постановке оперы.
  • Константин Коровин в 1913 году выполнил эскизы декораций к опере для постановки в Большом театре[54].
  • Николай Рерих в 1919 году выполнил эскизы к постановке оперы в Лондоне, однако спектакль не состоялся[55]. В монографии Е. П. Яковлевой о театрально-декорационном искусстве Рериха (1996) перечислены 34 эскиза к «Сказке о царе Салтане» — декорации и костюмы. Среди них: «Город Леденец», «Дворец в Леденце», «Ворота Тмутаракани», «Галера Гвидона», «Хижина», «Лесистый берег», «Море», «Царица», «Боярин и боярыня», «Жена боярина», «Бабариха», «Ткачиха с Поварихой», «Две крестьянские девушки», «Воин в оранжевом кафтане», «Знаменосец», «Гусляр», «Музыканты». Все хранятся в США — в Музее искусств Макней (Сан-Антонио), в собрании Кумминга (Лос-Анджелес), в собрании Лансбери (Нью-Йорк) и в неизвестных частных коллекциях.
  • Александр Бенуа выполнил эскизы декораций к балету «La Princesse Cygne» («Царевна-Лебедь») на музыку оперы Римского-Корсакова, Opéra de Paris (1928).
  • Иван Билибин в 1929 году в Париже выступил в качестве театрального художника для постановки оперы Римского-Корсакова по сказке в Opéra privé de Paris.
  • Леонард Туржанский выполнил эскизы декораций в 1939 году.

Экранизации

Литература

  • Владимир Маяковский. Стихотворение «Ткачи и пряхи! Пора нам перестать верить заграничным баранам!»[56] перетолковывает сказку.

См. также

Комментарии

  1. Рукописи: автографы: 1. Черновой ст. 1—14 и прозаический набросок продолжения — в тетради ЛБ № 2371, лл. 15 об. —16. Прозаическая часть текста опубликована В. Е. Якушкиным в описании рукописей Пушкина — «Русская Старина» 1884, июль, стр. 40—41; стихотворная часть текста опубликована М. К. Азадовским в собрании сочинении Пушкина в девяти томах, изд. Academia, т. III, 1935, стр. 374—375. 2. Обрывок ст. 992—995 перебелённой рукописи — ПБЛ № 27. Опубликовано Л. Б. Модзалевским в описании «Рукописи Пушкина в собрании Государственной Публичной библиотеки в Ленинграде». Лгр., 1929, стр. 14. 3. Набросок переработки ст. 725—728 на письме Плетнёва к Пушкину от 5 сентября 1831 г. — ПД № 178. Опубликовано Б. Л. Модзалевским и Е. П. Казанович в «Описании рукописей, принадлежащих Пушкинскому Дому» — «Временник Пушкинского Дома» 1914, Пгр., стр. 11. 4. Копия, с поправками Пушкина и Плетнёва и пометами Николая I (ст. 48—49 и 96—98) в цензурной рукописи третьей части «Стихотворений А. Пушкина» — ПД № 420, л. 64—82 (ЦР). Варианты опубликованы П. А. Ефремовым в его первом издании собрания сочинений Пушкина, т. III, 1880, стр. 443, Б. В. Томашевским в статье «Издание стихотворных текстов» — «Литературное Наследство», № 16—18, 1934, стр. 1073 и M. К. Азадовским в указанном томе издания Academia, стр. 372—374.
  2. В.Е. Ронкин считает, что можно привлечь и другие сказки: «Ещё одним источником пушкинских ассоциаций, возможно, является французская „Сказка о Лебедином рыцаре“ из средневекового сборника „Римские деяния“ („Геста Романорум“). В этой сказке, как и во многих народных вариантах сказок, аналогичных по сюжету пушкинской, вредительницей является свекровь, отправляющая чудесных детей в лес на погибель, где их подбирает старик отшельник; когда бабка узнаёт об этом, она пытается превратить своих внуков в лебедей. Наконец, ещё одним источником ассоциаций мог быть образ Егория Храброго (Георгия Победоносца) из народных духовных стихов»[16]. Он пишет, что «в образе Гвидона угадываются черты Георгия Победоносца. Пушкин освободил его образ от золотых ручек и серебряных ножек, но зато ввёл тему спасения героем женщины от тёмной силы: деталь более характерная для западной куртуазной рыцарской поэзии, чем для русского фольклора. Каким бы путём ни шли пушкинские ассоциации, от путешествия вместе с матерью в сундуке по морю (Персей) или от золотых ручек и серебряных ножек (Егорий), несомненно одно: Пушкин обогатил распространённый сюжет спасением девицы: деталь, которая не встречается ни в одном фольклорном или авторском вариантах этой сказки»[16].

Примечания

  1. С. М. Бонди. Комментарий: А. С. Пушкин. Сказка о царе Салтане. rvb.ru. Дата обращения: 5 апреля 2017.
  2. М. К. Азадовский. Источники сказок Пушкина // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы.. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936.
  3. 1822; ЛБ, № 2366; ИРЛИ, ф. 244, оп. 1, № 832, л. 30 об.
  4. «Сочиненія А. С. Пушкина. Изданіе Общества для пособія нуждающимся литераторамъ и ученымъ, подъ редакціей и съ объяснит. примѣчаніями П. О. Морозова». С.-Пб. 1887, т. III, стр. 449 и 450
  5. РГБ, № 2366
  6. ФЭБ: Сидяков. Примечания: Пушкин. Стихотворения. — 1997 (текст). feb-web.ru. Дата обращения: 8 апреля 2017.
  7. РГБ, № 2391
  8. М. И. Андреевская. Пушкинские места // Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков.. М.: Сов. энцикл., 1971. Т. 6: Присказка — «Советская Россия». С. 107–110.
  9. Ц. С. Вольпе. Жуковский // История русской литературы: В 10 т. / АН СССР. Ин-т лит. (Пушкин. Дом).. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. Т. V. Литература первой половины XIX века. Ч. 1. С. 355–391.
  10. Азадовский М. ФЭБ: «Сказка о царе Салтане» // Путеводитель по Пушкину. — 1931 (текст). feb-web.ru. Дата обращения: 8 апреля 2017.
  11. П. В. Нащокин. Рассказы о Пушкине, записанные П. И. Бартеневым. СПб.: Академический проект, 1998. Т. 2. С. 223–234.
  12. ФЭБ: Томашевский. Примечания: Пушкин. ПСС. Т. 4. — 1977 (текст). feb-web.ru. Дата обращения: 8 апреля 2017.
  13. Бонди С. М. ФЭБ: Бонди и др. Примечания: Пушкин. ПСС. Т. 3. — 1949. feb-web.ru. Дата обращения: 10 апреля 2017.
  14. ФЭБ: Бонди и др. Примечания: Пушкин. ПСС. Т. 3. — 1949 (текст). feb-web.ru. Дата обращения: 8 апреля 2017.
  15. Медриш Д. Н. ФЭБ: Медриш. От двойной сказки — к антисказке. — 1995 (текст). feb-web.ru. Дата обращения: 10 апреля 2017.
  16. Ронкин В. Е. ФЭБ: Ронкин. «Сказка о царе Салтане». — 1996 (текст). feb-web.ru. Дата обращения: 6 апреля 2017.
  17. Аничкова Е. В. Происхождение пушкинской сказки о царе Салтане. — Slavia, 1927, roč. VI, seš. 1—2
  18. Волков Р. М. Народные истоки творчества А. С. Пушкина. Баллады и сказки. Черновцы, 1960, с. 77—132
  19. Л. Г., Новиков Н. В. Бараг. Примечания // Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т.. М.: Наука, 1985. Т. 2. С. 389–459.
  20. В. И. Чернышёв. Пушкин и русские сказки. Записи // Сказки и легенды пушкинских мест: Записи на местах, наблюдения и исслед. В. И. Чернышёва / Под общ. ред. Комиссии АН СССР.. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950.
  21. ФЭБ: По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре: [Сказка № 283. — 1985 (текст)]. feb-web.ru. Дата обращения: 6 апреля 2017.
  22. ФЭБ: По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре: [Сказка № 284. — 1985 (текст)]. feb-web.ru. Дата обращения: 6 апреля 2017.
  23. ФЭБ: По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре: [Сказка № 285. — 1985 (текст)]. feb-web.ru. Дата обращения: 6 апреля 2017.
  24. ФЭБ: По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре: [Сказка № 286. — 1985 (текст)]. feb-web.ru. Дата обращения: 6 апреля 2017.
  25. ФЭБ: По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре: [Сказка № 287. — 1985 (текст)]. feb-web.ru. Дата обращения: 6 апреля 2017.
  26. ФЭБ: Поющее дерево и птица-говорунья: [Сказка № 288. — 1985 (текст)]. feb-web.ru. Дата обращения: 6 апреля 2017.
  27. ФЭБ: Поющее дерево и птица-говорунья: [Сказка № 289. — 1985 (текст)]. feb-web.ru. Дата обращения: 6 апреля 2017.
  28. Бараг Л. Г. ФЭБ: Бараг и др. Примечания: Народные русские сказки А. Н. Афанасьева. Т. 2. — 1985. feb-web.ru. Дата обращения: 6 апреля 2017.
  29. Straparola: L’Augel Belverde (Notte IV, Favola III) // «Le Piacevoli Notti», 1550. Poesia del Rinascimento (10 апреля 2017). Дата обращения: 10 апреля 2017.
  30. Straparola. Le piacetti notti. I—II.
  31. Власов С. В. Некоторые французские и итальянские параллели к «Сказке о царе Салтане» А. С. Пушкина во «Всеобщей библиотеке романов» (bibliothèque universelle des romans) (1775–1789) // Мир русского слова. — 2013. Вып. 3. С. 69. ISSN 1811-1629.
  32. См., например: Оранский И. М. Ещё один среднеазиатский вариант «Сказки о царе Салтане». — В кн.: Семинар иранистов Ленинграда. Иранская филология. Краткое изложение докладов научной конференции, посвящённой 60-летию проф. А. Н. Болдырева. М., 1969, с. 69—72; Туманович Н. Н. К среднеазиатским вариантам «Сказки о царе Салтане». — Там же, с. 84—87; Винников И. Н. Язык и фольклор бухарских арабов. М., 1969, с. 43—52, 97—101; Oranskij I. M. A Folk-Tale in the Indo-Aryan Parya Dialect (A Central Asia Variant of the Tale of Czar Saltan). — East and West. Rome, 1970, vol. 20, № 1—2, p. 169—178.
  33. Аничкова Е. Е. Опыт критического разбора происхождения Пушкинской сказки о царе Салтане // Язык и литература. Т. 2. Вып. 2.. Л., 1927. — С. 98-102.
  34. Азадовский М. К. Сказки Пушкина // Пушкин А. Сказки. Л., 1936. — С. 116-117.
  35. Послесловие // Сказки и легенды Бенгалии. М.: Наука (1990). Дата обращения: 16 ноября 2018.
  36. Е. Аничкова. Опыт критического разбора происхождения пушкинской «Сказки о царе Салтане». В кн.: Язык и литература, т. II, 2. Л., 1927, стр. 92—138; то же под заглавием: Происхождение Сказки о царе Салтане. Slavia, 1927, Roèn. VI, seљ. 1, str. 99—118; seљ. 2—3, str. 335—351.
  37. ФЭБ: Алексеев. Пушкин и Чосер. — 1972 (текст). feb-web.ru. Дата обращения: 5 апреля 2017.
  38. В. Чернышёв. Имена действующих лиц в сказках Пушкина о царе Салтане, о золотом петушке, о мертвой царевне.
  39. Hope B. Werness. Continuum Encyclopedia of Animal Symbolism in World Art. — A&C Black, 2006-01-01. — 502 с. — ISBN 9780826419132.
  40. Письмо в редакцию // НЛО. — 2003.
  41. Гнедич Николай: А. С. Пушкину по прочтении сказки его о царе Салтане и проч.. gnedich.lit-info.ru. Дата обращения: 8 апреля 2017.
  42. И. М. Колесницкая. Сказки // Пушкин: Итоги и проблемы изучения.. — М.; Л.: Наука, 1966.
  43. С. В. Березкина. Сказки Пушкина и современная им литературная критика // Пушкин: Исследования и материалы / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом).. СПб.: Наука, 1995.
  44. Д. С. Мирский. Пушкин // История русской литературы с древнейших времён до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой.. — London: Overseas Publications Interchange, 1992.
  45. Опера Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане» (The Tale of Tsar Saltan). belcanto.ru. Дата обращения: 5 апреля 2017.
  46. Э. Найдич. Пушкин и художник Г. Г. Гагарин: По новым архивным материалам // Пушкин. Лермонтов. Гоголь / АН СССР. Отд-ние лит. и яз.. М.: Изд-во АН СССР, 1952.
  47. Друг другу чужды по судьбе, они родня по вдохновенью. museum.ru. Дата обращения: 12 апреля 2017.
  48. 185 лет «Сказке о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне и о прекрасной царевне Лебеди» (1831) А.С. Пушкина — Книжные памятники | СОУНБ. kp.libsmr.ru. Дата обращения: 11 апреля 2017.
  49. Aleksandr Sergeevich Pushkin, Nataliia Sergeevna Goncharova, Claude Anet. Conte de tsar Saltan et de son fils : le glorieux et puissant prince Gvidon Saltanovitch, et de sa belle princesse Cygne. — A Paris : Éditions de la Sirène, 1921. — 54 с.
  50. М. Д. Беляев. Отражение юбилея Пушкина в изобразительном искусстве // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы.. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941.
  51. Ходаков Леонид Александрович. Четыре иллюстрации к «Сказке о царе Салтане» А. С. Пушкина. 1937 г. Три рисунка выполнены тушью, один в технике гуаши., Дом антикварной книги «B Никитском». Архивировано 25 марта 2017 года. Дата обращения 11 апреля 2017.
  52. Yakov N. Goller. Александр Сергеевич Пушкин - Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди (недоступная ссылка). web-yan.com. Дата обращения: 11 апреля 2017. Архивировано 24 декабря 2012 года.
  53. Пушкинские дни через призму творчества нади Рушевой. museum.ru. Дата обращения: 12 апреля 2017.
  54. Бесконечность красоты. «Сказка о царе Салтане» в интерпретации К. А. Коровина. museum.ru. Дата обращения: 12 апреля 2017.
  55. Рерих и пушкиниана Римского-Корсакова | Музей-институт семьи Рерихов (недоступная ссылка). roerich.spb.ru. Дата обращения: 11 апреля 2017. Архивировано 12 апреля 2017 года.
  56. Маяковский В. В., Асеев Н. Ткачи и пряхи! Пора нам перестать верить заграничным баранам! («Так недаром прозвучало...») // Полное собрание сочинений: В 13 т.. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1957. Т. 5. С. 355–369.

Ссылки

This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.