Полевой, Николай Алексеевич

Родившись в Иркутске, в сибирской купеческой семье, он не получил систематического образования. Однако, рано научившись грамоте, он с жадностью набросился на книги, которые нашел в довольно большом количестве у отца. По собственным его словам, Полевой «прочитал тысячу томов всякой всячины» и помнил все прочитанное. Уже с десятилетнего возраста он издавал рукописные газеты и журналы, писал драмы, стихи.

В 1811 г. Полевые переехали из Иркутска в Курск. Побывав в Москве, где он некоторое время посещал университет, и в Петербурге, Полевой понял недостаточность бессистемного чтения и серьезно принялся за образованна После целого дня работы за прилавком он просиживал ночи за изучением русской грамматики и языков: от латинского до греческого. Отказавшись от легкого чтения, Полевой «выучивал по триста вокабул в вечер, выписал все глаголы из Геймова словаря, переспрягал каждый отдельно и составил новые таблицы русских спряжений».[4]

Полевой никогда не забывал о своём происхождении; едва ли не первым в русской журналистике выражал интересы купеческого сословия и нарождающейся буржуазии. Дебютировал в печати 1817 году в журнале «Русский вестник». В 1820 г. Полевой по поручению отца уехал в Москву для устройства винокуренного завода. С этих пор и особенно после смерти отца Полевой всецело предался литературе. С 1820 по 1836 год жил в Москве, затем переехал в Санкт-Петербург.

Позиционируя себя представителем народа в литературе, противопоставлял наднациональному классицизму романтизм (в котором — вполне в русле мифологической школы — видел отражение в искусстве особенного духа каждого народа).

В 1820—1824 годах стихи, заметки, очерки, статьи, переводы с французского печатал в журналах «Отечественные записки», «Северный архив», «Сын отечества», альманахе «Мнемозина».

Русское слово «журналистика», введённое в оборот в начале 1820-х годов самим Полевым, поначалу воспринималось неоднозначно[5]. В то время литературная деятельность была уделом исключительно дворянства. Появление в печати выходцев из податных сословий, обязанных своей карьерой только собственным усилиям и способностям, — как, например, Полевой и Погодин, — вызывало недоумение и насмешки[6].

С 1825 по 1834 год Полевой издавал в Москве невиданными прежде тиражами журнал «Московский телеграф», где помещал собственные статьи по литературе, истории и этнографии. В журнале подчёркивалась положительная роль купечества, торговли и промышленности в жизни России. Полевой нередко позволял себе нападки на дворянскую литературу и критиковал основных её представителей за оторванность от народа и его нужд. Журнал был закрыт по личному распоряжению Николая I за неодобрительный отзыв Полевого о пьесе Н. В. Кукольника «Рука всевышнего отечество спасла». После закрытия издания Полевой был отдан под ближайший непосредственный надзор Московского обер-полициймейстера Л. Н. Цынского, который, по отзывам самих братьев Полевых, относился к бывшему редактору настолько лояльно, насколько это позволяла его должность[7], что, возможно, весьма поспособствовало смене либеральных взглядов Полевого на верноподданические.

Вскоре Полевой переехал в Санкт-Петербург, где с 1835 по 1844 год издавал иллюстрированный ежегодник «Живописное обозрение достопамятных предметов из наук, искусств, художеств, промышленности и общежития, с присовокуплением живописного путешествия по земному шару и жизнеописаний знаменитых людей». Участвовал в «Северной пчеле», в 1837—1838 заведовал литературным отделом газеты. В 1838—1840 был редактором «Сына отечества».

В 1841 году Полевой вместе с Н. И. Гречем начал издавать ежемесячный журнал «Русский вестник» и был его единоличным редактором в 1842—1844 годах. Незадолго до смерти, в конце 1845 года, договорился с издателем А. А. Краевским о редактировании «Литературной газеты». В петербургские годы выступал против В. Г. Белинского и так называемого гоголевского направления в литературе.

Авторы полемических и пародийных текстов о Полевом нередко приписывали ему нескромное высказывание: «Я знаю Россию — и Россия меня знает»[8]. Действительно, во вступительном диалоге с читателем к повести Полевого «Клятва при гробе Господнем» (1832) сочинитель заявляет: «Русь знаю, Русь люблю, и — ещё более, позвольте прибавить к этому, — Русь меня знает и любит»[9].

Полевой умер в возрасте 49 лет «от нервной горячки», вызванной заключением в Шлиссельбургскую крепость его сына-студента, Никтополиона, задержанного при попытке самовольно перейти границу. Он был одним из первых литераторов, похороненных в той части Волкова кладбища, которая позднее получила название Литераторских мостков (фото могилы). От Никольского собора, где проходило отпевание, до кладбища толпа несла гроб на руках. П. А. Вяземский записал в дневнике[10]:

Белинский, сам активно полемизировавший с Полевым, тем не менее признал его значительные литературные заслуги в некрологе ему. Последующее поколение чтило в Полевом предшественника той разночинской интеллигенции, которая вышла на арену общественной и литературной жизни в 1840-е годы, однако сочинения его довольно быстро были преданы забвению и перестали издаваться.

Полевой не только пропагандировал эстетику романтизма (в духе упрощённого шеллингианства[11]) в своих журналах, но и сам написал романтические повести «Блаженство безумия» (1833), «Живописец» (1833), «Эмма» (1834) и др. Основная тема беллетристики Полевого — сословные препятствия, с которыми сталкиваются в дворянском обществе одарённые разночинцы. Обычный герой повести Полевого — набожный, нравственно чистый выходец из среды мещанства, которому претит узость взглядов и отсталость его окружения[11]. Аристократы представлены в качестве эгоистов, прячущих отсутствие убеждений и безнравственность за фальшивым фасадом блестящих манер.

Полевому принадлежат четыре десятка пьес. Чаще всего он обращается к событиям и деятелям русской истории. А. Н. Островский отмечал, что в царствование Николая I патриотические пьесы Полевого и Кукольника давали русским театрам «большие и постоянные сборы»[12].

С июля 1829 года Полевой издавал сатирическое приложение к «Московскому телеграфу», продолжавшее традиции просветительской сатиры конца XVIII века, — «Новый живописец общества и литературы». Почти всё многообразное по жанрам содержание «Нового живописца» вышло из-под пера самого издателя; по Белинскому, это «лучшее произведение всей литературной деятельности» Полевого. Отличительной чертой манеры Полевого-сатирика видится отказ от преувеличений и гипербол[13].

Помимо переводов зарубежной прозы, выполненных для «Московского телеграфа» (в частности, сказок Гауфа), Полевому принадлежит весьма вольный прозаический перевод «Гамлета» Шекспира (1837) — с сокращениями и прибавлениями. С восхищением высказывался об этом переводе шекспировед Д. М. Урнов:

… были чудные удачи, вроде «Гамлета», переведённого Полевым. Он и убрал порядочно, и «своего» понаписал, но сделал это талантливо, мощно, с напором. Вспомните хоть это: «За человека страшно мне!» Там было в чём блистать Каратыгину и Мочалову.

— Курбатов В. Я. Подорожник. — Иркутск: Издатель Сапронов, 2006. — 416 с. — С. 166.

В противовес «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, представлявшей всю историю России как хронику действий верховных её правителей, Полевой написал «Историю русского народа» (т. 1—6, 1829—1833). В этом труде он стремился перейти от изображения роли правителей, военных и внешнеполитических событий к выявлению «органического» развития «народного начала».

В «Истории» Полевой ориентировался на западноевропейскую романтическую историографию, прежде всего Гизо, и стремился выделить элементы общественного строя[14], реконструировать народные представления и пр. Критика пушкинского круга восприняла труд Полевого как недостойную пародию на Карамзина и осыпала автора «грубой бранью, доведённой почти до исступления»[15]. Сам Пушкин, впрочем, в черновой рецензии расценил 2-й том благожелательнее, как более самостоятельную работу. Мнимая учёность «Истории» Полевого была им спародирована в «Истории села Горюхина».

Тем не менее, Полевой сделал ряд наблюдений, ставших затем актуальными в исторических работах конца XIX - начала XX века. Полевой, в частности, верно писал о том, что новгородцы присутствовали на вече не в личном качестве, но как представители концов[16]. Кроме того, Полевой отмечал сходство политических институтов западноевропейских городов-коммун и политических институтов средневекового Новгорода, чем почти на столетие опередил свое время[17].

Первоначально Полевой планировал написать 12 томов (как и Карамзин) и объявил подписку именно на такое количество томов, однако из-за личных сложностей смог написать и издать лишь 6, что вызвало обвинения в финансовой недобропорядочности. Последние тома «Истории русского народа» не столь интересны, как первые два; в них сказывается спешка пишущего, который «сбивается» на традиционную «государственническую» схему изложения, пересказывает источники и т. п. Изложение Полевой довёл до взятия Казани Иваном Грозным.

После «Истории» Полевой написал ещё ряд исторических статей для широкого читателя. В работе «Малороссия, её обитатели и история» (Московский телеграф. — 1830. — № 17—18) выступил с радикальным отрицанием этнической и исторической родственности великороссов и малороссов, предлагал признать, что Малороссия никогда не была «древним достоянием» России (как на этом настаивал Карамзин):

• Сухомлинов М. И. Н. А. Полевой и его журнал «Московский телеграф» // Исторический вестник, 1886. — Т. 23. — № 3. — С. 503—528.
• Сергеев М. Д. Иркутский отец «Московского телерафа» // Послесловие в книге Полевой Н. А. Мешок с золотом: Повести, рассказы, очерки. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1991. — Тираж 100 000 экз. — (Литературные памятники Сибири). — С. 559—607.
• Шикло А. Е. Исторические взгляды Н. А. Полевого. — М.: Изд-во МГУ, 1981. — 224 с.
• Лурье С. А. Изломанный аршин: трактат с примечаниями. - Пушкинский фонд. Санкт-Петербург, 2012. - 415 с.
• Горощенова, Ольга. "такие люди не часто являются..." / О. Горощенова // Земля Иркутская : Науч.-попул. иллюстрир. журн. - 2002. - N 2(19). - С. 66-70 : ил. - Библиогр. в конце ст.
• Горощенова, Ольга Анатольевна. Династия Полевых: "Сеять разумное, доброе, вечное..." : монография / О. А. Горощенова ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Иркут. гос. техн. ун-т. - 2-е издание, исправленное и дополненное. - Иркутск : Иркутский государственный технический университет, 2012. - 126, [1] с. : генеалогич. табл., фот. цв., фот., ил. ; 21 см. - Именной указатель: с. 121-126. - Библиография в подстрочных примечаниях. - Родословная Полевых-Званцевых отдельный вкладной лист. - 100 экз.. - ISBN 978-5-8038-0824-4
• Горощенова О.А. Династия Полевых: сеять разумное, доброе, вечное ... : монография / О. А. Горощенова ; М-во образования и науки РФ, Иркут. нац. исслед. техн. ун-т. - 3-е издание, исправленное и дополненное. - Иркутск : ИРНИТУ, 2015. - 126 с. : цв. ил. ; 21 см. - Библиография в подстрочных примечаниях. - Именной указатель: с. 121-126. - 100 экз.. - ISBN 978-5-8038-1085-8

• Произведения Н. А. Полевого в Библиотеке Максима Мошкова
• Боцяновский В. Полевой, Николай Алексеевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Козмин Н. К. Полевой, Николай Алексеевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Профиль Николая Алексеевича Полевого на официальном сайте РАН
• Полевой Н. А. Два года, — 1864 и 1865, из истории крестьянского дела в Минской губ. // Русская старина, 1910. — Т. 141. — № 1. — С. 47—68; № 2. — С. 247—270.
• Полевой Н. А. Дневник Н. А. Полевого. (1838—1845) // Исторический вестник, 1888. — Т. 31. — № 3. — С. 654—674; Т. 32. — № 4. — С. 163—183.