Луций Муммий Ахаик

Луций Муммий принадлежал к незнатному плебейскому роду Муммиев и был единственным консулом из этого семейства[2]. Согласно Капитолийским фастам, его отец и дед носили тот же преномен — Луций[3]. Отец в своей карьере поднялся только до претуры (177 год до н. э.)[4], и поэтому Луций-младший считался «новым человеком»[5][6]. Его братом был Спурий Муммий, видный интеллектуал и дипломат[7].

Две Испании во II веке до н. э.

Рождение Луция Муммия в историографии датируют 193 годом до н. э., исходя из требований закона Виллия[8]. Первое упоминание о нём в источниках относится к 153 году до н. э., когда Луций Муммий стал претором[6][9]. В это время обострилась ситуация в Испании: наместник одной из провинций потерпел поражение от лузитан, а в другой провинции началось восстание кельтиберов. Поэтому сенат решил направить в Ближнюю Испанию одного из консулов, а в Дальнюю — Луция Муммия[10], получившего 14-тысячную армию[11]. В историографии такое распределение провинций называют вызывающим удивление: ситуация в Дальней Испании на тот момент явно выглядела более серьёзной[12].

В связи с удалённостью театра военных действий от Рима 153 год до н. э. стал первым годом, когда магистраты вступили в свои полномочия не 15 марта, как раньше, а 1 января[13]. Луций Муммий высадился в Бетике, которую в это время грабили лузитаны. Высадка произошла недалеко от расположения противника, и тот, по-видимому, атаковал римлян прежде, чем они смогли закрепиться на берегу. В сражении погибли 9 тысяч воинов Муммия, и в руки врага попало множество знамён[14]. «Впоследствии варвары в насмешку носили их по всей Кельтиберии»[15]; прямым следствием этого стало восстание против Рима племени ареваков[16].

С оставшимися у него 5 тысячами воинов Луций Муммий какое-то время ничего не предпринимал: «он боялся выйти в поле прежде, чем укрепит настроение своих солдат, испуганных поражением»[17]. Постепенно претору удалось увеличить свою армию до 9 тысяч пехотинцев и 500 всадников. С этими силами он переправился в Мавретанию, ставшую ещё одной жертвой лузитанских набегов, и уничтожил ряд грабивших страну отрядов. В общей сложности, согласно Аппиану, было перебито 15 тысяч лузитанов[17]. Добычу, которую можно было унести с собой, Луций Муммий разделил между воинами, а всё остальное сжёг в честь богов войны[18].

В следующем году (152 год до н. э.) Луций Муммий вернулся в Рим и был удостоен за свою победу триумфа. Но лузитаны, у которых появился незаурядный вождь по имени Вириат, продолжали войну, и это обстоятельство заставляло римлян скептически оценивать успехи Муммия. В результате последний смог добиться консулата только через семь лет после претуры — в 146 году до н. э., хотя закон Виллия позволял ему стать консулом уже в 150 году. Немецкий исследователь Фридрих Мюнцер предположил, что Муммий мог до этого по крайней мере дважды выдвигать свою кандидатуру на выборах и терпеть поражения[19].

Луций Муммий стал консулом в 146 году до н. э.; его коллегой стал патриций Гней Корнелий Лентул[20]. В это время римская армия продолжала осаду Карфагена, но командование в этой войне осталось за консулом предыдущего года Публием Корнелием Сципионом Эмилианом. Муммий же согласно постановлению сената[21] получил в качестве провинции Грецию. Здесь после аннексии Римом Македонии резко усилились антиримские настроения, что привело к войне с Ахейским союзом. Ещё до прибытия на Балканы Муммия пропретор Македонии Квинт Цецилий Метелл нанёс ахейцам ряд поражений, установил контроль над всей Средней Грецией и начал подготовку к штурму Истма[22][23]. По данным некоторых источников, его целью с самого начала было закончить войну до прибытия консула, чтобы получить всю славу победителя[24].

Не желая уступать эту войну Метеллу, Луций Муммий спешно прибыл в римский лагерь под Мегарой с немногими сопровождающими. Как старший по рангу он отправил Метелла обратно в Македонию вместе с его войском; вскоре подошла консульская армия, в которой было 23 тысячи пехотинцев, 3500 всадников, а также отряд критских стрелков и пергамский вспомогательный корпус. Этим силам ахейцы — даже мобилизовав всех свободных мужчин Пелопоннеса, освободив множество рабов и обложив принудительным займом всех богачей — смогли противопоставить всего 14 тысяч гоплитов и 600 всадников. Тем не менее, одержав победу в мелкой стычке, греки решились вступить в большое сражение при Левкопетре. Их конница в самом начале боя обратилась в бегство; гоплиты же некоторое время отбивали атаки врага, но отборный римский отряд в тысячу человек ударил им во фланг. После этого ахейская армия разбежалась, и какое-либо сопротивление римлянам уже не оказывалось. Стратег ахейцев Диэй бежал в Мегалополь и там покончил с собой[25][26].

Храм Аполлона в Коринфе

Крупнейший политический и экономический центр Ахейского союза Коринф (Павел Орозий называет его «как бы мастерской, собравшей все ремёсла и ремесленников, и торжищем для всей Азии и Европы»[27]) после битвы при Левкопетре открыл перед римлянами свои ворота. Луций Муммий три дня не решался войти в город, боясь засады; наконец, он ввёл в Коринф войска, сжёг и разрушил город. Многих пленников римляне перебили, а всех женщин и детей продали в рабство. При этом погибли многие бесценные произведения искусства. Полибий, присутствовавший при разграблении Коринфа, рассказывает, что видел, как легионеры играли в кости на валявшихся на земле картинах художника Аристида — «Дионис»[28] и «Мучение Геракла в хитоне Деяниры». Правда, первая из этих картин уцелела и позже всё-таки оказалась в Риме[29].

Когда жесточайшим образом было дано право обирать также пленников, настолько всё наполнилось убийствами и пожарами, что из контура стен пламя, сужавшееся к одной вершине, вырывалось, словно из жаровни. И вот, когда большая часть народа была истреблена огнём и мечом, остатки были проданы в рабство; когда город сгорел, стены были разрушены до основания, а камень, из которого были выложены стены, истёрт в пыль; вывезена была огромная добыча… Вследствие множества и разнообразия статуй и изображений, сгоревших в том пожаре, перемешавшись, металлы золота, серебра и бронзы переплавились в одно целое, и появился новый род металла, отчего до сих пор… существуют названия «коринфская медь» и «коринфская ваза».

— Орозий. История против язычников, V, 3, 6—7.[30]

Земля, на которой стоял город, была предана ритуальному проклятию. В историографии существует мнение, что Коринф был разрушен как один из главных торговых конкурентов Рима[31]. Другие города, воевавшие с Римом, потеряли свои укрепления, а их жители лишились права носить оружие[32].

Дальнейшую судьбу Греции Луций Муммий определил совместно с присланной сенатом комиссией из 10 человек. По именам известны пятеро легатов: Луций Лициний Мурена, Авл Постумий Альбин, Гай Семпроний Тудитан, Авл Теренций Варрон и Луций Аврелий Орест[33]. На территории Греции были распущены все союзы (Ахейский, Локридский, Эвбейский, Фокейский, Беотийский); демократические конституции во всех городах были отменены; римляне приняли меры для изоляции отдельных общин (в частности, местным жителям было запрещено иметь собственность одновременно в нескольких городах); те общины, которые воевали с Римом, обязаны были выплатить контрибуции. В военном отношении вся Греция теперь подчинялась римскому наместнику Македонии и, фактически, становилась частью этой провинции (Ахайя как особая административно-территориальная единица была организована только при Октавиане Августе)[34].

При всём этом, сам Луций Муммий вёл себя достаточно умеренно. Он добился того, чтобы средства из контрибуций шли в пользу греческих городов, пострадавших в войне, а имущество казнённых врагов Рима оставалось их детям или родителям, при наличии таковых. Кроме того, он отверг предложение демонтировать статую Филопемена[35]. Некоторые источники утверждают, что и окончательная судьба Коринфа была решена не Муммием, а десятью легатами[36].

После отбытия десяти легатов в Рим Муммий ещё долгое время находился в Греции. Он посетил Олимпию и Дельфы, где посвятил богам ряд ценностей из добычи, а в конце 145 года до н. э. вернулся, наконец, в Италию[37]. Здесь он отпраздновал свой второй триумф, во время которого по улицам Рима пронесли картины и статуи из мрамора и бронзы[38]; это шествие впервые в истории сопровождалось театральным представлением[39]. Муммий первым из «новых людей» получил в честь своей победы агномен — Ахейский (Achaicus); таким образом, по полученным им почестям он сравнялся со своими современниками-аристократами Квинтом Цецилием Метеллом Македонским и Публием Корнелием Сципионом Эмилианом Африканским[40].

Признанием заслуг Луция Муммия стало[41] избрание его цензором на 142 год до н. э. Вторым цензором был Сципион Эмилиан[42], и такой подбор коллег все источники называют крайне неудачным. Муммий и Корнелий были очень разными людьми с разными политическими интересами; Луций был склонен к компромиссам, особенно в отношениях с нобилитетом, тогда как его коллега — непримиримый враг аристократической «партии» Клавдиев — был намерен бороться с «пороками» по образцу Марка Порция Катона, которого в историографии называют его учителем[43]. Отношение Сципиона Эмилиана к Муммию характеризуется его фразой, произнесённой то ли в сенате, то ли в народном собрании[41]: «Что мне дали коллегу, что нет, безразлично!»[44]

Предположительно, во время цензуры Луций Муммий занимался в первую очередь не политической борьбой, а строительством и сдачей подрядов[41]. Известно, что он отменил ряд решений своего коллеги — в частности, вернул из эрариев (низшего сословия) в полноценные граждане Тиберия Клавдия Азелла (по распространённому тогда мнению, это навлекло на Республику гнев богов)[45]. Сципион Эмилиан не скрывал презрительного отношения к Муммию. Это, в частности, проявилось в том, что Муммий не был приглашён на праздничный обед в честь освящения храма Геркулеса; современники осудили Сципиона за столь открытое пренебрежение коллегой[46].

Срок цензуры истёк в 141 году до н. э. Исследователи предполагают, что Луций Муммий умер вскоре после этого: в 140 году до н. э. его скорее всего уже не было в живых[47]. Согласно Плинию Старшему, дочь Луция не получила от отца приданого, и об этом пришлось позаботиться сенату[48]; подобное сообщение может означать, что смерть Муммия была неожиданной и он не успел устроить имущественные дела семьи[49].

1. Секст Аврелий Виктор. О знаменитых людях // Римские историки IV века. — М.: Росспэн, 1997. — С. 179—224. — ISBN 5-86004-072-5.
2. Аппиан Александрийский. Римская история. — М.: Ладомир, 2002. — 880 с. — ISBN 5-86218-174-1.
3. Гай Веллей Патеркул. Римская история // Малые римские историки. — М.: Ладомир, 1996. — С. 11-98. — ISBN 5-86218-125-3.
4. Диодор Сицилийский. Историческая библиотека (неопр.). Сайт «Симпосий». Дата обращения: 5 декабря 2016.
5. Капитолийские фасты (неопр.). Сайт «История Древнего Рима». Дата обращения: 18 ноября 2016.
6. Публий Корнелий Тацит. Анналы // Тацит. Сочинения. — СПб.: Наука, 1993. — С. 7-312. — ISBN 5-02-028170-0.
7. Тит Ливий. История Рима от основания города. — М.: Наука, 1994. — Т. 3. — 768 с. — ISBN 5-02-008995-8.
8. Павел Орозий. История против язычников. — СПб.: Издательство Олега Абышко, 2004. — 544 с. — ISBN 5-7435-0214-5.
9. Павсаний. Описание Эллады. — М.: Ладомир, 2002. — Т. 1. — 503 с. — ISBN 5-86218-298-5.
10. Плиний Старший. Естественная история (неопр.). Дата обращения: 14 января 2017.
11. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. — СПб.: Кристалл, 1994. — Т. 3. — 672 с. — ISBN 5-306-00240-4.
12. Полибий. Всеобщая история. — М.: АСТ, Мидгард, 2004. — Т. 2. — 765 с. — ISBN 5-17-024957-8.
13. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей // Светоний. Властелины Рима. — М.: Ладомир, 1999. — С. 12—281. — ISBN 5-86218-365-5.
14. Страбон. География. — М.: Ладомир, 1994. — 944 с.
15. Марк Туллий Цицерон. Брут // Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994. — С. 253-328. — ISBN 5-86218-097-4.
16. Марк Туллий Цицерон. Об обязанностях // О старости. О дружбе. Об обязанностях. — М.: Наука, 1974. — С. 58—158.
17. Марк Туллий Цицерон. Об ораторе // Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994. — С. 75—272. — ISBN 5-86218-097-4.
18. Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога. — СПб.: Издательство СПбГУ, 2005. — 493 с. — ISBN 5-288-03708-6.

1. Ковалёв С. История Рима. — М.: Полигон, 2002. — 864 с. — ISBN 5-89173-171-1.
2. Моммзен Т. История Рима. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. — Т. 2. — 640 с. — ISBN 5-222-00047-8.
3. Симон Г. Войны Рима в Испании. — М.: Гуманитарная академия, 2008. — 288 с. — ISBN 978-5-93762-023-1.
4. Трухина Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики. — М.: Издательство МГУ, 1986. — 184 с.
5. Broughton R. Magistrates of the Roman Republic. — New York, 1951. — Vol. I. — P. 600.
6. Münzer F. Mummius // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1933. — Bd. XVI, 1. — S. 523.
7. Münzer F. Mummius 7 а // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1933. — Bd. XVI, 1. — S. 1195—1206.
8. Münzer F. Mummius 7 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1933. — Bd. XVI, 1. — S. 525.
9. Münzer F. Mummius 13 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1933. — Bd. XVI, 1. — S. 525—527.
10. Sumner G. Orators in Cicero's Brutus: prosopography and chronology. — Toronto: University of Toronto Press, 1973. — 197 с. — ISBN 9780802052810.