Марк Эмилий Скавр (консул)

В юности Марк Эмилий некоторое время думал, не стать ли ему менялой, но в конце концов выбрал политическую карьеру. Он начал изучать красноречие и снискал известность как оратор[10]. В дальнейшем он проходил военную службу: в Испании (возможно, во время Нумантийской войны[11]), где он получил за заслуги украшенный шлем, а затем на Сардинии под командованием Луция Аврелия Ореста[12]. Тогда же квестором при Оресте был Гай Семпроний Гракх[13].

В 123 году до н. э. Марк Эмилий был избран в коллегию авгуров[14]. Первой его магистратурой стал эдилитет, относящийся, скорее всего, к 122 году до н. э.[15]. В должности курульного эдила Скавр «больше занимался правосудием, чем организацией игр»[16]. В противостоянии между Гаем Гракхом и сенатом Марк Эмилий занял сторону последнего: известно, что он «частными беседами возбуждал Опимия против Гракха»[17]. Его претуру датируют 119 годом до н. э., исходя из даты первого выдвижения Скавром своей кандидатуры в консулы[18]; правда, автор сочинения «О знаменитых людях» утверждает, что Марк Эмилий в его бытность претором был направлен в Нумидию против царя Югурты[16], а предшественник последнего Миципса умер только в 118 году до н. э.[19]

Скавр добивался консульства на 116 год, но проиграл выборы представителю влиятельной аристократической семьи Квинту Фабию Максиму Эбурну. По словам Цицерона, «такого исхода не предполагали; более того, даже когда это случилось, никто не мог понять, почему так случилось»[20]. В следующем году Марк Эмилий снова выдвинул свою кандидатуру и выиграл. Его неудачливый соперник Публий Рутилий Руф обвинил Скавра в подкупе избирателей, но тот добился оправдания и выдвинул аналогичное встречное обвинение с тем же исходом[21]. В ходе второго процесса Марк Эмилий утверждал, что буквы A. F. P. R. в счётных записях обвиняемого означают «На счёт Публия Рутилия» (actum fide P. Rutili), а Рутилий заявил, что это значит «накануне сделано, после разнесено» (ante factum, post relatum); защитник же, обращая всё в шутку, предложил свой вариант: «Надул Скавр, платится Рутилий» (Aemilius fecit, plectitur Rutilius)[22].

Во время консульства Скавр добился принятия законов о порядке голосования вольноотпущенников в комициях (о содержании этого закона ничего не известно[1]) и о роскоши[23][24]. Вероятно, последний упоминается Авлом Геллием: этот закон ограничивал не размер трат на обеды, а выбор блюд[25]. «Резкий и вспыльчивый характер»[21] Марка Эмилия дал о себе знать в этом году: когда претор Публий Деций не встал, чтобы поприветствовать проходившего мимо консула, тот порвал на нём одежду, сломал его кресло и запретил гражданам обращаться к этому претору за судом[26].

Скавр успешно воевал с племенами лигуров и гантисков и был удостоен триумфа[27]. Сам он позже утверждал в своих воспоминаниях, что смог сделать своих воинов примером дисциплины: «Усыпанная плодами яблоня, оказавшаяся на территории лагеря при его планировке, на другой день, когда войско уходило, осталась нетронутой»[28].

В год, когда Скавр достиг консульства, его соперник Рутилий выступал в союзе с самой влиятельной семьёй той эпохи — Цецилиями Метеллами. Представитель этого семейства Марк Цецилий Метелл стал консулом в один год с Марком Эмилием, и, видимо, эта могущественная аристократическая группировка быстро приняла Скавра в свою среду, «увидев в нём человека, которому суждено величие»[29]. Вскоре цензор Луций Цецилий Метелл Далматик внёс Марка Эмилия первым в список сенаторов. С этих пор Скавр, обладая почётным статусом принцепса и действуя в союзе с Цецилиями, Сервилиями и Аврелиями, являлся одним из наиболее влиятельных политиков Рима. Со временем он стал самым выдающимся членом «фракции» Метеллов[30].

Когда один из нумидийских царей Югурта начал войну с собственным братом Адгербалом за единоличную власть в стране, Скавр выступил за жёсткие меры против нарушителя спокойствия, но оказался в меньшинстве[31]. В 112 году до н. э., будучи отправлен одним из послов в Нумидию, Скавр потребовал от Югурты снять осаду с Цирты, где оборонялся Адгербал, но безрезультатно (Саллюстий, описывая этот эпизод, намекает, что Марк Эмилий принял от царя взятку[32]). Результатом стали падение Цирты, резня местных италиков и объявление Римом войны Нумидии[33]. Когда в следующем году консул Луций Кальпурний Бестия вторгся в Нумидию с войском, Скавр был одним из его легатов. На этот раз Саллюстий открыто утверждает, что Марк Эмилий взял у Югурты деньги за подписание перемирия на очень мягких условиях, поскольку большинство в римском командовании уже было подкуплено, а взятка была огромной[34].

Народный трибун Гай Меммий воспользовался народным возмущением, которое вызвали эти события, чтобы обвинить Бестию, Скавра и других легатов во взяточничестве. Он отправил одного из преторов за Югуртой, рассчитывая добиться от него показаний, которые бы помогли осудить коррупционеров[35], но царь смог подкупить другого трибуна. В результате Скавр сохранил своё положение, а когда была создана комиссия для расследования, Марк Эмилий даже вошёл в её состав[35][36]. Он «не без риска для себя»[37] выступил в роли заступника на процессе Бестии[38], который тем не менее был приговорён к изгнанию[39]. Сохранился рассказ об одной остроте, отпущенной на этом суде Меммием:

Когда Скавр, на которого сильно злобились за то, что он без всякого завещания завладел богатством Фригиона Помпея, присутствовал в суде как заступник Бестии, обвинитель Гай Меммий, увидав, как несут кого-то хоронить, сказал: «Смотри-ка, Скавр, тащат покойника: нет ли тут тебе поживы?»

— Цицерон. Об ораторе II, 283.[38]

Многие учёные считают, что Саллюстий, являющийся основным источником, рассказывающим о Югуртинской войне, в значительной степени исказил картину, чтобы представить римскую элиту того времени как полностью продажную. В действительности мягкая политика Скавра по отношению к Нумидии могла объясняться тем, что Югурта имел репутацию старого союзника, а Рим в это время терпел военные поражения в ряде провинций и не мог провести успешную быструю войну ещё и в Африке[40].

В 109 году до н. э. Скавр был избран цензором; в этом качестве он построил дорогу вдоль лигурийского побережья (Via Aemilia Scauri), соединившую Пизу с Генуей, а Постумиеву дорогу — с Римом[41], а также Мульвиев мост через Тибр[42][43][44], по которому Фламиниева дорога пересекала реку у Рима. Когда умер его коллега Марк Ливий Друз, Марк Эмилий попытался сохранить за собой цензорскую должность до конца полуторалетнего срока, но был вынужден сложить полномочия из-за противодействия народных трибунов[45][6][46].

Следующее упоминание Скавра в источниках относится к 104 году до н. э. Когда в Риме началось серьёзное повышение цен на хлеб, сенат передал Марку Эмилию полномочия по подвозу зерна в город. Вероятно, таким образом планировалось увеличить популярность Скавра и всей сенатской партии у плебса[47]. Занимавшийся снабжением до этого молодой квестор Луций Аппулей Сатурнин счёл себя оскорблённым: именно эти события сделали его убеждённым врагом сената и лично Марка Эмилия[48][49]. Уже в следующем году Сатурнин стал народным трибуном и союзником Гая Мария, врага всей фракции Метеллов, раз за разом избиравшегося консулом из-за германской угрозы. Марий использовал трибуна как орудие для давления на нобилитет[50][51].

В этой ситуации Скавр был одним из руководителей аристократии в её противостоянии Сатурнину. При этом он неизменно голосовал за продление полномочий Мария, понимая, что этот полководец необходим для защиты от германцев[52]. Когда Квинта Сервилия Цепиона в соответствии с одним из законов Луция Аппулея привлекли к суду за поражение при Араузионе, Марк Эмилий поддержал обвиняемого. В ходе вызванных этим судебным процессом беспорядков он был ранен камнем в голову[53] (103 год до н. э.). В 100 году Сатурнин был трибуном во второй раз и добился принятия аграрного закона, по которому ветераны Мария должны были получить земельные участки в ряде провинций. Сенаторы обязаны были принести присягу на верность этому закону; так поступили все, за исключением Квинта Цецилия Метелла Нумидийского. О позиции Скавра источники ничего не говорят[54].

Вскоре произошёл окончательный разрыв между нобилитетом и Сатурнином. Последнего обвинили в организации убийства Гая Меммия; при этом в историографии существует предположение, что людей с дубинами к Меммию подослал Скавр — чтобы отомстить старому врагу и получить прекрасный повод для расправы с Сатурнином[55][56]. Сенат объявил сторонников последнего «бунтовщиками» и издал для расправы над ними чрезвычайное постановление, которому вынужден был подчиниться и Марий. Когда консулы призвали народ к борьбе, Скавр явился на место сбора вооружённым, хотя с трудом мог ходить из-за преклонного возраста[57][58]. Позже Валерий Максим описал этот эпизод с рядом риторических преувеличений и даже искажений[36]: согласно его «Достопамятным деяниям и изречениям», Марк Эмилий первым призвал Мария защитить Республику с помощью оружия и тут же приказал принести доспехи ему самому. Надев доспехи, он чуть не упал, но всё же встал перед входом в сенат с копьём в руках и защищался от мятежников, пока не был смертельно ранен брошенным в него камнем. Дальнейшая расправа над Сатурнином и прочими стала якобы местью за гибель Скавра[59]. При этом тот же Валерий Максим в другой части своего сочинения рассказывает об участии Марка Эмилия в процессе Норбана пятью годами позже[60].

О последнем десятилетии жизни Скавра, как и в целом об истории Рима этого периода, сохранились только отрывочные сведения. В 95 году Марк Эмилий был главным свидетелем[61] на процессе, начатом совсем молодым тогда Публием Сульпицием против Гая Норбана. Именно последний восемью годами ранее привлёк к суду Цепиона, а теперь был обвинён в пренебрежении трибунским вето и насилии во время тех давних событий. Скавр, раненый во время процесса Цепиона камнем, особенно «старался погубить» Норбана[60]. Но защитником был один из двух лучших ораторов эпохи Марк Антоний, который отверг свидетельство Марка Эмилия[62]. Подсудимый был оправдан[63].

К тому же десятилетию относится посольство Скавра на Восток (96 год до н. э.). В историографии предполагается, что целью этой миссии была защита Каппадокии и Пафлагонии от агрессии со стороны понтийского и вифинского царей. Вероятно, по ходу дела Марк Эмилий ознакомился с состоянием провинции Азия, и благодаря его опасениям за судьбу этих территорий в случае масштабной войны наместником Азии был назначен Квинт Муций Сцевола — человек с безупречной репутацией[64]. Правда, легат последнего Публий Рутилий Руф всё же был обвинён всадническим судом в вымогательствах и изгнан.

Скавра тоже привлекли в 92 году до н. э. к суду по обвинению в получении взятки от Митридата. Главным из обвинителей был Квинт Сервилий Цепион, перешедший на сторону всадничества в его противостоянии сенату. Марк Эмилий выдвинул встречное обвинение, и дело так и не дошло до суда[65]. Тем не менее угроза для Скавра сохранялась; вероятно, по этой причине[66] Марк Эмилий стал главным советником Марка Ливия Друза[67] — сына его коллеги по цензуре и племянника Публия Рутилия, — который решил провести серию реформ во время своего трибуната в 91 году до н. э. Есть даже предположение, что Скавр наряду с Луцием Лицинием Крассом был истинным автором законопроектов Друза[68]. Но реформы встретили сопротивление, а Марк Ливий стал жертвой убийцы[69].

Следствием этих событий стало восстание италиков. В 90 году Скавр был снова привлечён к суду Квинтом Варием по обвинению в подстрекательстве союзников к выступлению против Рима, и автор сочинения «О знаменитых людях» цитирует слова, сказанные обвиняемым на этом процессе: «Варий из Сукрона утверждает, что Эмилий Скавр призывал к оружию союзников, а Скавр это отрицает. Кому вы думаете оказать больше доверия?»[70] Таким образом Марк Эмилий напоминал римлянам о том, что обвинитель — чужеземец, выходец из Испании. После такой речи Скавр был оправдан[71][72].

Вскоре Марк Эмилий умер. Точной датировки его смерти нет, но вторая жена Скавра Цецилия Метелла Далматика была вдовой уже в 88[73] или даже в 89[74] году до н. э.

Скавр стал одним из первых римлян, написавших воспоминания. Они состояли из трёх книг[8] и были посвящены адвокату Луцию Фуфидию. По мнению Цицерона, это сочинение было «чрезвычайно полезно для чтения», но к 46 году до н. э. его уже никто не читал[75]. Воспоминания Скавра цитируются Фронтином и Валерием Максимом; вероятно, к ним восходят отдельные места из сочинения «О знаменитых людях»[2].

Марк Эмилий имел обширный опыт оратора, но «не достиг высшей ораторской славы»[76]. Цицерон причисляет его к старой римской школе и утверждает, что Скавр не обладал даром слова, но в политических речах компенсировал это «истинной важностью и каким-то естественным достоинством»[77], блистая «скорее здравым смыслом, чем искусной речью»[78]. Для судебных же дел его стиль подходил мало[75]. От всего ораторского наследия Скавра остались только две цитаты у грамматика Харизия — из речей Contra M. Brutum de pecuniis repetundis и Contra Q. Caepionem actione II[2].

1. Аврелий Виктор. О знаменитых людях // Римские историки IV века. — М.: Росспэн, 1997. — С. 179—224. — ISBN 5-86004-072-5.
2. Аммиан Марцеллин. Римская история. — М.: Ладомир, 2005. — 640 с. — ISBN 5-86218-212-8.
3. Аппиан. Римская история. — М.: Ладомир, 2002. — 880 с. — ISBN 5-86218-174-1.
4. Валерий Максим. Достопамятные деяния и изречения. — СПб.: Издательство СПбГУ, 2007. — 308 с. — ISBN 978-5-288-04267-6.
5. Валерий Максим. Достопамятные деяния и изречения. — СПб., 1772. — Т. 2. — 520 с.
6. Авл Геллий. Аттические ночи. Книги 1—10. — СПб.: Издательский центр «Гуманитарная академия», 2007. — 480 с. — ISBN 978-5-93762-027-9.
7. Тит Ливий. История Рима от основания города. — М.: Наука, 1994. — Т. 3. — 768 с. — ISBN 5-02-008995-8.
8. Плиний Старший. Естественная история (неопр.). Дата обращения: 27 ноября 2015.
9. Плутарх. Римские вопросы // Застольные беседы. — Л.: Наука, 1990. — С. 180—222. — ISBN 5-02-027967-6.
10. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. — СПб., 2001. — Т. 3. — 672 с. — ISBN 5-306-00240-4.
11. Саллюстий. Югуртинская война // Цезарь. Саллюстий. — М.: Ладомир, 2001. — С. 488—570. — ISBN 5-86218-361-2.
12. Страбон. География. — М.: Ладомир, 1994. — 944 с.
13. Фронтин. Военные хитрости (неопр.). Сайт «ХLegio». Дата обращения: 22 ноября 2015.
14. Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994. — 480 с. — ISBN 5-86218-097-4.
15. Цицерон. Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. — СПб.: Наука, 2010. — Т. 3. — 832 с. — ISBN 978-5-02-025247-9,978-5-02-025244-8.
16. Цицерон. Речи. — М.: Наука, 1993. — ISBN 5-02-011169-4.
17. Fasti Capitolini (неопр.). Сайт «История Древнего Рима». Дата обращения: 27 октября 2015.

1. Бобровникова Т. Цицерон. — М., 2006. — 532 с. — ISBN 5-235-02933-X.
2. Бэдиан Э. Цепион и Норбан (заметки о десятилетии 100—90 гг. до н. э.) // Studia Historica. — 2010. — № Х. — С. 162—207.
3. Инар, Ф. Сулла. — Ростов н/Д., 1997. — 416 с. — ISBN 5-222-00087-7.
4. Ковалёв С. История Рима. — М.: Полигон, 2002. — 864 с. — ISBN 5-89173-171-1.
5. Короленков А., Кац В. Убийство Гая Меммия // Studia historica. — 2006. — № 6. — С. 120—127.
6. Короленков А., Смыков Е. Сулла. — М.: Молодая гвардия, 2007. — 430 с. — ISBN 978-5-235-02967-5.
7. Моммзен Т. История Рима. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. — Т. 2. — 640 с. — ISBN 5-222-00047-8.
8. Селецкий П. О некоторых современных исследованиях социально-политической истории Рима 90-х годов I в. до н. э. // Вестник древней истории. — 1978. — № 3. — С. 205—215.
9. Чеканова Н. Римская диктатура последнего века Республики. — СПб.: Издательский центр «Гуманитарная академия», 2005. — 480 с. — ISBN 5-93762-046-1.
10. Bloch G. M.Aemilius Scaurus // Etude sur l'histoire des partis au VIIe siècle de Rome. — 1909. — № XXV. — С. 1—80.
11. Broughton T. Magistrates of the Roman Republic. — New York, 1951. — Vol. I. — P. 600.
12. Gabba E. Mario e Silla // ANRW. — 1972. — Т. 1. — С. 764—805.
13. Klebs E. Aemilius 138 // RE. — 1893. — № I, 1. — С. 583—583.
14. Klebs E. Aemilius 140 // RE. — 1893. — № I, 1. — С. 584—588.
15. Klebs E. Appuleius 29 // RE. — 1896. — № II, 1. — С. 261—269.
16. Parker V. Romae omnia venalia esse. Sallust'Development of a Thesis and the Prehistory of the Jugurtine War // Historia. — 2004. — № 53. — С. 408—423.