Гай Фабриций Лусцин

Гай Фабриций принадлежал к незнатному роду, вероятно, неримского происхождения[1], и при этом крайне бедному[2]. Согласно Капитолийским фастам, его отец и дед носили тот же преномен — Гай. Рождение Гая Фабриция в историографии датируют приблизительно 313 годом до н. э.[3] Его семья могла переселиться в Рим из земель герников вскоре после 306 года до н. э., когда большинство герников должно было принять римское гражданство[4]. Первым из Фабрициев достигнув высших должностей (возможно, при поддержке патрицианского рода Эмилиев[1]), он выдвинулся на ведущие позиции в сенате к 280 году до н. э., когда эпирский посол в Риме Киней сообщил своему царю, что слово Фабриция «было для римлян решающим»[2].

В 282 году до н. э. Фабриций получил своё первое консульство; его коллегой стал патриций Квинт Эмилий Пап. Фабриций в этом году защищал город Фурии от луканов и бруттиев. В большом сражении он полностью разгромил врага, так что 20 тысяч человек были убиты, а 5 тысяч, включая командующего Стация Статилия, попали в плен[5]. Затем консул восстановил порядок в Регии, захваченном взбунтовавшимся кампанским легионом; главных мятежников он отправил в Рим на казнь[6]. За свои победы Фабриций был удостоен триумфа и статуи[7].

В следующем году Фабриций всё ещё командовал армией на юге, когда тарентинцы напали на зашедшую в их гавань римскую эскадру, а потом заняли Фурии[8]. Позже Гай Фабриций был отправлен в Тарент с жалобой[9], но всех послов «неприлично оскорбили, допустив бесчестье, о котором стыдно сказать»[10].

Когда римская армия потерпела поражение от эпирского царя Пирра при Гераклее, Гай Фабриций обвинил в этом некомпетентное командование («Не эпироты победили римлян, а Пирр — Левина»[11]). Затем он возглавил посольство к Пирру для переговоров о судьбе пленных; другими послами были Квинт Эмилий Пап и Публий Корнелий Долабелла[12]. Царь пытался расположить его к себе, предлагая золото[2] или даже часть своих владений[13] (согласно Евтропию, четверть[14]), но Гай Фабриций не принял никакие дары и отказался способствовать началу мирных переговоров. Источники сообщают, что Пирр, поражённый бескорыстием и благородством посла, тщетно склонял его оставить Рим и стать первым среди царских приближённых и полководцев[15][2]. В конце концов царь отпустил пленных без выкупа. Историчность рассказа об этом посольстве подвергается сомнению[16].

Некоторые источники ошибочно утверждают, что второе поражение римлян от эпиротов произошло во время следующего консульства Гая Фабриция; Флор называет при этом вторым консулом Мания Курия Дентата[13], Плутарх — Квинта Эмилия Папа. В связи с этим сражением рассказывают историю о враче Пирра, предложившем римскому командованию отравить царя за вознаграждение. Гай Фабриций, возмущённый таким вероломством, предупредил Пирра о грозящей ему опасности. Согласно Плутарху, это произошло перед аускульским сражением[17]; согласно Ливию, после него[15]. Флор же в связи с этим сюжетом упоминает только Мания Курия[13].

Известно, что при Аускуле Гай Фабриций командовал в качестве легата одним из легионов и был ранен[18].

Согласно консульским фастам, Гай Фабриций получил второе консульство в 278 году до н. э., и снова совместно с Квинтом Эмилием Папом. Весной этого года Пирр отправился на Сицилию, чтобы начать войну с Карфагеном. Вероятно, предварительно царь смог заключить какое-то соглашение с Римом, так что и история с врачом-отравителем может быть отнесена именно к этому времени[18][19]. Тем не менее Фабриций использовал уход эпиротов, чтобы разбить луканов и самнитов. За эту победу он был удостоен второго триумфа[20].

В 275 году до н. э. Гай Фабриций стал цензором со своим бессменным коллегой Квинтом Эмилием. На этой должности он активно боролся за соблюдение законов о роскоши. Так, бывший диктатор и дважды консул Публий Корнелий Руфин был изгнан Фабрицием из сената «за то, что у него было десять фунтов серебряных изделий»[21][22][23].

После смерти Гай Фабриций был похоронен внутри помериума, "за свою доблесть будучи освобождён от действия законов[24].

В античных источниках упоминаются только дочери Гая Фабриция. Сенату пришлось дать им приданое, «потому что отцовское наследие не оставило им ничего, кроме исключительной славы»[25]. Некий Гай Фабриций Лусцин был городским претором в 195 году до н. э.[26]. Он мог быть потомком (видимо, правнуком) консула, но незначительность этой фигуры вызывает у некоторых исследователей сомнения в столь славном её происхождении[27].

В более позднюю эпоху Гай Фабриций стал считаться одним из главных воплощений старинных римских добродетелей — благородства даже по отношению к врагам, бескорыстия, умеренности. Он фигурирует в ряде нравоучительных исторических анекдотов: отказывается сотрудничать с отравителем против смертельного врага Рима («Нам угодно, чтобы ты был невредим, дабы был тот, кого мы могли бы победить оружием»[28]); отвергает возможность жить до конца дней в роскоши и почёте в качестве царского придворного; будучи «первым по должности в государстве, …равняется последнему бедняку», но тем не менее не берёт подношения своих клиентов самнитов[29]; карает самых уважаемых людей Рима за несущественные нарушения закона[30]; активно поддерживает ненавидимого им человека на консульских выборах, потому что он прекрасный воин, какой нужен Риму[31][32]; одной фразой утверждает превосходство Рима над более утончённой Грецией[2].

Цицерон называет Фабриция в числе самых выдающихся триумфаторов[33].