Квинт Муций Сцевола Авгур

Гай Муций Сцевола в присутствии Ларса Порсены, полотно, масло. Автор Маттиас Стом, ранние 1640-е, Галерея искусств. Новый Южный Уэльс

Квинт Муций принадлежал к плебейскому роду Муциев, возвысившемуся за полвека до его рождения. Связь этой семьи с легендарным Гаем Муцием Кордом, который сжёг свою правую руку перед Порсенной и получил прозвище «Левша» (лат. Scaevola), вероятно, относится к области вымысла; когномен Муциев мог иметь и другое значение — «сцеволой» называли фаллический амулет, который носили на шее[1]. Первое упоминание Сцевол в источниках относится к 215 году до н. э., когда Квинт Муций Сцевола стал претором[2]. Двое его сыновей достигли консульства: Публий в 175 году, Квинт — в 174. Сыном последнего и был Квинт Муций Сцевола Авгур. Старшие двоюродные братья Квинта, Публий Муций Сцевола и Публий Лициний Красс Муциан, были консулами в 133 и 131 годах соответственно[3][4].

Представители этой семьи традиционно делали карьеру не в военной сфере, а как специалисты по юриспруденции и сакральной сфере. Оба кузена Квинта Муция были верховными понтификами и авторами специальных юридических трудов. Сцевола Авгур продолжил эту традицию[5].

Германский филолог-классик Фридрих Мюнцер пишет, что Квинт Муций родился, вероятно, вскоре после консульства своего отца, то есть после 174 года до н. э.[6] Правда, Цицерон называет его в трактате «О дружбе» «молодым человеком в возрасте квестория» (то есть около тридцати лет) применительно к 129 году[7], а в трактате «Об ораторе» тот же автор говорит о «молодом Сцеволе» применительно к 155 году[8]; по мнению Мюнцера, здесь произошла простая путаница[9]. Юный Квинт Муций стал одним из младших участников «кружка Сципиона», членов которого объединяли родственные и дружеские связи, любовь к греческой культуре и планы умеренных реформ[10][11]. В 155 году, когда Рим посетил основатель «Третьей Академии» Карнеад, Сцевола, как и многие другие молодые римские аристократы, посещал его лекции, но вместе с остальными участниками «кружка» предпочитал академической философии стоицизм[9] (доказательство тому — его слова «мои стоики» у Цицерона[12]).

Не позже 140 года до н. э.[9] Квинт Муций женился на старшей дочери Гая Лелия Мудрого, ближайшего друга Сципиона Эмилиана[13], и стал таким образом свояком Гая Фанния — политика и писателя. Ещё до 129 года до н. э. Квинт Муций стал членом коллегии авгуров[14][15], причём известно, что ключевую роль в его избрании сыграл тесть: вторым соискателем был Гай Фанний, а Лелий поддержал именно Сцеволу, сказав в своё оправдание, что отдаёт предпочтение не младшему зятю (то есть Квинту Муцию), а старшей дочери[16].

Свой cursus honorum Квинт Муций прошёл в существенно более зрелом возрасте, чем это было принято для человека его происхождения. По предположению Фридриха Мюнцера[17], это было связано с тем, что Сцевола разделял традиционную для его семьи симпатию к братьям Гракхам. Из источников известно, что один из соратников Тиберия Гракха, Гай Блоссий из Кум, был связан со Сцеволами узами гостеприимства[18]. Цицерон рассказывает также об издевательской шутке Квинта Муция над Луцием Септумулеем — человеком, получившим от властей награду за голову Гая Гракха (золото того же веса[19][20]). Когда Септумулей пришёл к Сцеволе, чтобы попросить должность префекта в Азии, тот ответил:

Да ты с ума сошёл! К чему это тебе? В Риме столько злонамеренных граждан, что я ручаюсь: если ты в нём останешься, то за несколько лет составишь себе огромное состояние

— Цицерон. Об ораторе, II, 269[21]

В 128 году до н. э. Сцевола был народным трибуном, а в 125 году эдилом[22]. В последующие годы (самое позднее — в 120 году[23]) он занимал претуру и был наместником Азии, которой десятью годами ранее управлял его кузен Красс Муциан. На пути в свою провинцию Квинт Муций посетил Афины[24] и Родос[25], где встретился с известным ритором Аполлонием Алабандским.

В Рим Сцевола вернулся в 119 году и был тут же привлечён к суду по обвинению в вымогательстве. Обвинение было выдвинуто Титом Альбуцием — всадником, имевшим к нему претензии личного характера. Альбуций, получивший образование в Греции, «сам был почти совершенным греком»[26], а поэтому при встрече с Квинтом Муцием в Афинах стал объектом его насмешек: претор обратился к нему как к греку. Основным источником здесь является Гай Луцилий, вложивший рассказ о случившемся в уста самого Сцеволы (при этом поэт дал юмористическое толкование событиям и постарался изобразить смешными обоих участников конфликта, из-за чего реальная картина неизбежно должна была исказиться[27]):

Греком, Альбуций, скорей, чем римлянином или сабином,
Чем земляком достославных мужей из центурионов,
Понтий каков и Тритон, знаменитые знаменоносцы,
Слыть предпочёл ты. И вот я, претор, при встрече в Афинах
Греческим словом тебя приветствовал, как тебе любо:
«Хайре, о Тит!» И за мной все ликторы, турма, когорта:
«Хайре, о Тит!» И теперь ты враг мой и недруг, Альбуций.

— Марк Туллий Цицерон. О пределах блага и зла I, 9.[28]

Согласно Мюнцеру[29], важную роль в конфликте сыграла принадлежность к соперничавшим философским школам: Альбуций был «законченным эпикурейцем»[26] в отличие от стоика Муция. Подсудимый защищал себя сам и добился оправдания, хотя обвинитель опирался на счётные книги Альбия, друга Сцеволы[30][31] (этот процесс упоминает в своей «Апологии» Апулей, который всё перепутал: у него «блестяще образованный молодой человек» Г. Муций «обвинил ради славы» А. Альбуция[32]). Эти события происходили в 119 году до н. э. или в первой половине 118 года[17].

Благодаря успешной самозащите Квинт Муций уже в 118 году смог победить на консульских выборах. Коллегой Сцеволы по консулату стал представитель одного из самых влиятельных аристократических семейств Луций Цецилий Метелл Диадемат[33]. Источники говорят только об одном событии этого консулата: двоюродный брат Метелла отпраздновал триумф над далматами[34].

После консульства Сцевола упоминается в источниках только изредка. Тем не менее известно, что он пользовался большим влиянием в сенате благодаря своему авторитету, и его мнение часто оказывалось решающим[29]. О его авторитете говорит тот факт, что зять Квинта Муция Луций Лициний Красс во время предвыборной кампании стыдился в присутствии тестя обходить форум, умоляя избирателей голосовать за него[35]. «А всё потому, что он более чтил достоинство Сцеволы, чем свою белую тогу»[36]. В 100 году, в решающий момент борьбы сената с народным трибуном Луцием Аппулеем Сатурнином, уже старый и больной консуляр, опираясь на копьё, явился на комиций, чтобы принять участие в открытом бою с «мятежниками». В этом эпизоде он «явил и силу своего духа, и слабость своего тела»[37].

В политической борьбе 90-х годов до н. э. судьба Сцеволы была связана с судьбой его зятя Луция Лициния Красса, лучшего оратора эпохи, человека независимого и обладателя незапятнанной репутации. По мнению исследователя Э. Бэдиана, некоторое время Красс был союзником «фракции» Метеллов[38], но в 94 или 93 году его дочь (и внучка Сцеволы) стала женой сына Гая Мария. В том числе из-за этого родства Квинт Муций в 88 году до н. э., когда только что занявший Рим Луций Корнелий Сулла внёс в сенат предложение объявить Мария «врагом», высказался резко против. Он заявил, что никогда не признает врагом человека, спасшего Рим и всю Италию[39], но его никто не поддержал[40]. Плутарх сообщает также, что Марий-младший, будучи объявлен врагом, именно в поместьях Квинта Муция раздобыл припасы, чтобы отправиться в Африку[41].

Этот эпизод из «Достопамятных деяний и изречений» Валерия Максима наряду с трактатом Цицерона «О дружбе»[42] — самые поздние по времени действия сообщения о Квинте Муции. Исходя из этого, предполагается, что Сцевола умер в 88 году до н. э. или вскоре после этого[22]. Таким образом, несмотря на плохое здоровье, он прожил более восьмидесяти лет[43].

Бюст Цицерона

В молодости Квинт Муций учился философии у Панетия Родосского[25], как и его свояк Фанний[16], но главной сферой его интересов стала юриспруденция. Заслугой Сцеволы считают «пересадку философских категорий на юридическую почву»[44]. Квинт Муций выделялся среди прочих римлян «своим знанием гражданского права и всякого рода премудростью»[31]. В суде он появлялся редко, но зато давал бесплатные советы всем, кто в них нуждался[45].

Сцевола не давал уроков[46]; тем не менее известно, что у него учились гражданскому праву Луций Лициний Красс, его будущий зять[47], а с 89 года до н. э. и юный Цицерон[46].

Марк Туллий упоминает Сцеволу, перечисляя римских ораторов в трактате «Брут». Он говорит, что Квинт Муций мог защитить себя в суде, когда это было необходимо, но к числу настоящих ораторов всё же не принадлежал[31]. Сохранилось свидетельство о красноречии Квинта Муция, принадлежащее Гаю Луцилию:

Как у тебя хорошо словеса расположены! Словно
Плитки в полу мозаичном сложились в змеиный рисунок!

— Марк Туллий Цицерон. Об ораторе III, 171.[48]

1. Секст Аврелий Виктор. О знаменитых людях // Римские историки IV века. — М.: Росспэн, 1997. — С. 179—224. — ISBN 5-86004-072-5.
2. Апулей. Апология // Апология. Метаморфозы. Флориды. — М.: Наука, 1993.
3. Валерий Максим. Достопамятные деяния и изречения. — СПб.: Издательство СПбГУ, 2007. — 308 с. — ISBN 978-5-288-04267-6.
4. Флавий Евтропий. Бревиарий римской истории. — СПб.: Алетейя, 2001. — 305 с. — ISBN 5-89329-345-2.
5. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. — М., 1994. — ISBN 5-02-011570-3, 5-02-011568-1.
6. Цицерон. Брут // Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994. — С. 253—328. — ISBN 5-86218-097-4.
7. Цицерон. О государстве // Диалоги. — М.: Наука, 1966. — С. 7—88.
8. Цицерон. О дружбе // О старости. О дружбе. Об обязанностях. — М.: Наука, 1974. — С. 31—57.
9. Цицерон. О пределах блага и зла // О пределах блага и зла. Парадоксы стоиков. — М.: Издательство РГГУ, 2000. — С. 41—242. — ISBN 5-7281-0387-1.
10. Цицерон. Об ораторе // Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994. — С. 75—272. — ISBN 5-86218-097-4.
11. Цицерон. Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. — СПб.: Наука, 2010. — Т. 3. — 832 с. — ISBN 978-5-02-025247-9,978-5-02-025244-8.
12. Цицерон. Речи. — М.: Наука, 1993. — ISBN 5-02-011168-6.

1. Альбрехт М. История римской литературы. — М.: Греко-латинский кабинет, 2002. — Т. 1. — 704 с. — ISBN 5-87245-092-3.
2. Бобровникова Т. Повседневная жизнь римского патриция в эпоху разрушения Карфагена. — М.: Молодая гвардия, 2001. — 493 с. — ISBN 5-235-02399-4.
3. Бобровникова Т. Цицерон. — М.: Молодая гвардия, 2006. — 532 с. — ISBN 5-235-02933-X.
4. Бэдиан Э. Цепион и Норбан (заметки о десятилетии 100—90 гг. до н. э.) // Studia Historica. — 2010. — № Х. — С. 162—207.
5. Егоров А. Муции Сцеволы, Лицинии Крассы и Юлии Цезари (римская интеллигенция и кризис конца I - начала II вв. до н.э.) // Мнемон. — 2003. — № 2. — С. 191—204.
6. Заборовский Я. Некоторые стороны политической борьбы в римском сенате (40-20-е гг. II в. до н. э.) // Вестник древней истории. — 1977. — С. 182—191.
7. Короленков А., Смыков Е. Сулла. — М.: Молодая гвардия, 2007. — 430 с. — ISBN 978-5-235-02967-5.
8. Трухина Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики. — М.: Издательство МГУ, 1986. — 184 с.
9. Broughton T. Magistrates of the Roman Republic. — New York, 1951. — Vol. I. — P. 600.
10. Long G. Q. Mucius scaevola, called the augur 6) // William Smith: Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology. — 1870. — Т. 3. — С. 733.
11. Münzer F. Mucius // RE. — 1933. — Т. XVI, 1. — С. 412—414.
12. Münzer F. Mucius 21 // RE. — 1933. — Т. XVI, 1. — С. 430—436.