Азиатский способ производства

Азиа́тский спо́соб произво́дства (АСП, нем. Asiatische Produktionsweise) — способ производства, который предположительно существовал в Индии, Китае и арабских странах со времени появления классовых обществ и до начала XX века, характеризовался отсутствием частной собственности, наличием деспотичного государства как класса-эксплуататора и сельской общины как основной производительной единицы.

Термин был введён немецким философом Карлом Марксом, который, следуя историографической традиции XIX века, рассматривал азиатские общества в противовес европейским и особо выделял их уникальные отличия в сфере земельной собственности. Вслед за Фридрихом Энгельсом он предположил, что характерное для азиатских обществ отсутствие частной собственности было обусловлено климатическими и геоморфологическими свойствами региона: пустынные равнинные пространства требовали ирригационного орошения, которое в свою очередь предполагало сильную центральную власть, способную организовать коллективные сельскохозяйственные работы. Выражение «азиатские способы производства» (нем. Asiatische Produktionsweisen) встречается в работах Маркса лишь единожды - во введении к «Критике политической экономии», однако в других своих работах ученый неоднократно подчеркивал оригинальность азиатских обществ и противопоставлял их обществам феодальным.

Идея АСП не была оформлена Марксом как самостоятельная теория и не привлекла внимания современников философа, но зато обрела новую жизнь спустя полвека после смерти учёного в связи с развернувшейся китайской революцией, которая поставила на повестку дня вопрос о характере общества и революционных преобразований в нём. Активными сторонниками теории АСП выступили советские революционеры Бесо Ломинадзе и Лайош Мадьяр. Они указывали на отсутствие в странах Азии частной собственности и класса феодала. Эта линия шла вразрез с линией Коминтерна, который делал основной упор на антифеодальной борьбе. Сторонники АСП были объявлены «троцкистами» и подверглись шельмованию в официальной советской прессе. В 1931 году дискуссия была насильственно завершена. Практически все участники дискуссии (по тем или иным причинам) были репрессированы и расстреляны. Второй этап дискуссии произошёл в 60-х гг. XX века. В нём приняли участие как советские, так и европейские и азиатские историки, однако окончательное решение вопроса так и не было достигнуто: сторонники теории АСП настаивали на том, что общества без частной собственности не могут считаться феодальными, тогда как противники теории указывали на то, что частная собственность существовала как право владения и распоряжения землей.

Независимую точку зрения с начала 1970-х гг. и вплоть до самой смерти отстаивал советский историк-марксист В. П. Илюшечкин: в своих работах он утверждал, что если оперировать логикой теории формаций, а не заниматься слепым повторением цитат Маркса, то любой способ производства может быть выделен лишь по типу исторического типа производительных сил и соответствующего ему способа извлечения и распределения прибавочной стоимости. «Азиатский способ производства», согласно его мнению, ничем не отличался от феодализма, поскольку и уровень производительных сил и способ извлечения и распределения прибавочного продукта в них был одинаков.

Маркс и Энгельс об азиатском способе производства

Карл Маркс и Фридрих Энгельс не проявляли глубокого интереса к природе восточных обществ вплоть до 1853 года. В своих работах, опубликованных до этого времени, они вслед за Гегелем и другими мыслителями Нового времени характеризовали общества Востока как архаичные, подчёркивая их отставание в развитии по сравнению с более прогрессивной цивилизацией Запада. В это время некапиталистические Китай и Индия уже попали в орбиту интересов Британии и стали сферой приложения британского капитала. Именно как жертвы капиталистического порабощения эти страны и фигурируют в работах и речах Маркса и Энгельса до 1853 года[1 1][1].

В 1853 году Маркс в процессе подготовки статей для New York Daily Tribune впервые обратился к изучению социально-экономической природы восточных обществ. Переписка Маркса с Энгельсом позволяет проследить формирование идеи уникальности азиатского общества, которую Маркс будет отстаивать в дальнейшем. В мае 1853 года Энгельс в письме к Марксу, касаясь вопросов истории мусульманского Востока, отметил, что социальные движения на Востоке выступали обычно в религиозной оболочке, а также то, что эти движения часто принимали форму столкновений кочевых племен с оседлым населением; Энгельс высказал также предположение, что быстрое возникновение больших городов как в древности (Вавилон, Ниневия), так и в более близкие времена (Агра, Лахор, Муттана, Дели) объясняется именно вторжениями больших масс завоевателей-кочевников[1 2]. В ответном письме Маркс, обратив внимание Энгельса на то обстоятельство, что «у всех восточных племен можно проследить с самого начала истории общее соотношение между оседлостью одной части их и продолжающимся кочевничеством другой части», остановился на том, «почему история Востока принимает вид истории религий?». Маркс заключал[1 3]:

Бернье совершенно правильно видит, что в основе всех явлений на Востоке (он имеет в виду Турцию, Персию, Индостан) лежит отсутствие частной собственности на землю. Вот настоящий ключ даже к восточному небу.

В своём ответном письме от 6 июня 1853 года Энгельс поддержал идею своего друга и выдвинул идею по поводу возможной причины отсутствия частной собственности в этих странах. Одну из основных причин он усматривал в географических и климатических условиях Востока, которые обусловили необходимость ирригационных работ[1 4]:

Отсутствие частной собственности на землю действительно является ключом к пониманию всего Востока. В этом основа всей его политической и религиозной истории. Но почему восточные народы не пришли к частной собственности на землю, даже к феодальной собственности? Мне кажется, что это объясняется главным образом климатом и характером почвы, в особенности же великой полосой пустынь, которая тянется от Сахары через Аравию, Персию, Индию и Татарию вплоть до наиболее возвышенной части азиатского плоскогорья. Первое условие земледелия здесь — это искусственное орошение, а оно является делом либо общин, либо провинций, либо центрального правительства.

Эти мысли Энгельса Маркс целиком отразил в статье «Британское владычество в Индии» (датирована 10 июня 1853 г.). Маркс, однако, отметил, что необходимость ирригации сама по себе не ведет к возникновению деспотий; это имело место «на Востоке, где цивилизация была на слишком низком уровне»; исключительно обширные размеры территорий также были одной из причин «вмешательства централизующей власти правительства». Затем Маркс переходит к главному пункту статьи — анализу общин, которые составляли фундамент деспотии. Маркс впервые дает описание индийской общины и определение ее основных черт, которое он воспроизводит в дальнейшем в первом томе «Капитала». Маркс пишет[1 5]:

Эта элементарная необходимость экономного и совместного использования воды, которая на Западе заставила частных предпринимателей соединяться в добровольные ассоциации, как во Фландрии и в Италии, на Востоке, —где цивилизация была на слишком низком уровне и где размеры территории слишком обширны, чтобы вызвать к жизни добровольные ассоциации, — повелительно требовала вмешательства централизующей власти правительства. Отсюда та экономическая функция, которую вынуждены были выполнять все азиатские правительства, а именно функция организации общественных работ.

In grossen Umiissen Können asiatische, antike, feodale una moderne bürgerliche Produktionsweisen als progressive Epochen der ökonomischen Gesellschaftsformation bezeichnet werden.
 (нем.)
 В общих чертах азиатские, античные, феодальные и современно-буржуазные способы производства могут быть рассмотрены как прогрессивные эпохи экономической формации общества.
Кодзики. Свиток 1, глава 4.
Eigentum meint also ursprünglich – und so in seiner asiatischen, slawischen, antiken, germanischen Form – Verhalten des arbeitenden (produzierenden) Subjekts (oder sich reproduzierenden) zu den Bedingungen seiner Produktion oder Reproduktion als den seinen.
 (нем.)
 Собственность означает изначально — и так в азиатском, славянском, древнем, Германская форма — поведение рабочего (производящего) субъекта (или самого себя воспроизводство) на условиях его производства или размножения, чем собственное.
Кодзики. Свиток 1, глава 4.

Тем не менее, четкие представления об эксплуатации общин государством не дали Марксу и Энгельсу оснований говорить о ее классовом содержании. Община азиатского типа в качестве базиса производства господствовала, согласно Марксу и Энгельсу, на Востоке вплоть до привнесения из Европы капитализма (и даже некоторое время после). Своеобразие азиатских обществ помешало однозначно и непротиворечиво причислить их какому-либо известному типу общественного устройства. Существование государства как органа насилия, но не органа насилия господствующего класса одинаково противоречило представлениям Маркса как о «первичной» (доклассовой), так и «вторичной» (классовой) формациях. С другой стороны объяснение восточных особенностей свойствами местности, а также выведение рабовладельческого строя из разложения древних общин означает признание чисто локального значения эпохи «восточного деспотизма», ее удаленности от магистрального пути прогресса человеческого общества. Не вписавшись в историческую концепцию Маркса, Восток, начиная со времени появления там государства, по сути остался за рамками истории.

  • Классики марксизма
  • Маркс
  • Энгельс
  • Плеханов
  • Ленин

Г. В. Плеханов был одним из первых марксистов, кто постарался создать стройную концепцию «восточного деспотизма», основываясь на отдельных высказываниях Маркса. Вместе с тем, столкнувшись все с теми же противоречиями и несоответствиями, что и Маркс, и ни одного из них не разрешив, Плеханов попытался их сделать органичной частью марксистской теории. Например, Плеханова, в отличие от Маркса, совершенно не смутило локальное значение «восточного деспотизма». Азиатский способ производства, в интерпретации Плеханова, был наряду с рабовладением только одним из двух возможных вариантов перехода от первобытного общества к классовому. Здесь Плеханов вносит уточнение в формационную теорию: формирование одной формации из недр предшествовавшей — это только один из вариантов формационного развития. Формации не обязательно должны быть последовательны — с тем же успехом они могут быть и параллельны друг другу. «Логика экономического развития феодального способа производства, — пишет Плеханов, — привела к социальной революции, знаменовавшей собою торжество капитализма. Но логика экономического развития, например, Китая или древнего Египта вовсе не вела к появлению античного способа производства. В первом случае речь идет о двух фазах развития, одна из которых следует за другою и порождается ею. Второй же случай представляет нам скорее два сосуществующих типа экономического развития»[2 1].

Вопрос о причинах отличий западного от восточного путей развития Плеханов вслед за Марксом решает ссылкой на роль природного фактора: «И если эти два типа [азиатский и античный типы экономического устройства] весьма значительно отличаются один от другого, то их главные отличительные черты сложились под влиянием географической среды, в одном случае предписывавшей обществу, достигшему известной ступени роста производительных сил, одну совокупность производственных отношений, а в другой — другую, весьма отличную от первой»[2 1]. Но, опять-таки в отличие от Маркса, Плеханов не смущается несоответствием географического детерминизма и марксистского понимания истории и снова пытается совместить одно с другим. По мнению Плеханова, на ранних этапах истории производительные силы общества находятся в зависимости от природы тем более тесной, чем ниже их уровень развития. «…Свойства географической среды, — пишет Плеханов, — обусловливают собою развитие производительных сил, развитие же производительных сил обусловливает собою развитие экономических, а вслед за ними и всех других общественных отношений»[2 2].

Столь же эклектичной оказалась предпринятая Плехановым интерпретация классовой теории и концепции государства. В отличие от Маркса Плеханов рассматривал взаимоотношения государства и непосредственных производителей на Востоке как классовые. Правительственный аппарат при азиатском способе производства представлял собой, по версии Плеханова, не просто совокупного эксплуататора, а именно класс эксплуататоров. Классовые отношения государственного аппарата и общинников как раз и составляют, в представлении Плеханова, базис азиатского способа производства. С другой стороны, отношений частной собственности, на которых строился классовый антогонизм восточных обществ, Плеханов, как и Маркс, не нашел. Соответственно, объяснить происхождение государства на Востоке иначе, чем Маркс — то есть как следствие хозяйственных нужд — Плеханов не смог. Но снова то, в чем Маркс видел несоответствие с собственными теоретическими установками, Плеханов делает продолжением марксистской концепции. По версии Плеханова, классический взгляд, что «государство является организацией господства одного общественного класса над другим или над другими… едва ли выражает полную истину». «В таких государствах, как Китай или древний Египет, — продолжает Плеханов, — где цивилизованная жизнь была невозможна без очень сложных и обширных работ по регулированию течения и разлива больших рек и по организации орошения, возникновение государства может быть в весьма в значительной степени объяснено непосредственным влиянием нужд общественно-производительного процесса»[2]. Господствующие классы в странах Востока заняли привилегированное положение, как думает Плеханов, «именно благодаря государственной организации, вызванного к жизни нуждами общественно-экономического процесса»[2]. Государство здесь, как и на Западе, тоже выполняет функции классового насилия, однако, в отличие от Запада, возникает не вследствие классового расслоения, а, наоборот, классы появляются как, своего рода, побочный продукт государства. Но тогда получается, что классы на Востоке — чисто политическое образование. Они, следовательно, не составляют в восточных обществах социально-экономического базиса и не могут быть положены в определение азиатской формации. Экономическая основа восточного общества сохраняется прежняя — оставшаяся от архаической эпохи. Линия Плеханова, если проводить ее последовательно, прямо противоречила сути теории Маркса.

Сам Плеханов при всём этом не использовал термин «азиатский способ производства». Данный термин впервые после смерти Маркса был использован Лениным, который в работе «Доклад об Объединительном съезде Российской социал-демократической рабочей партии» выступил с критикой Плеханова по вопросам национализации земли[3]:

По логике Плеханова отсюда следует, что ввести национализацию, значит облегчить реставрацию московской Руси. Но такая логика есть именно софизм, а не логика, или игра в слова, без анализа экономической основы явлений или экономического содержания понятий. Поскольку в московской Руси была (или: если в московской Руси была) национализация земли, постольку экономической основой ее был азиатский способ производства. <…> Национализацию, основанную на азиатском способе производства, он смешал с национализацией, основанной на капиталистическом способе производства.

Ход первой дискуссии в СССР

Предыстория

В советской научной литературе до периода «больших дискуссий» сосуществовали различные точки зрения по вопросам общественного строя Востока. Часть историков вслед за Э. Мейером и Г. Масперо считали, что на Древнем Востоке господствовал феодализм. Такой точки зрения придерживался и академик Б. А. Тураев и, поначалу, его ученик В. В. Струве[4]. Часть историков отстаивала тезис о коренной специфике восточного общества, об отсутствии частной собственности на землю, всеобщем равенстве соседских или даже родовых общин, надклассовости государства и т. п. Такие положения встречались в книгах и статьях Н. В. Кюнера[5] и В. В. Бартольда. В 1920 году В. А. Гурко-Кряжин так описывал реалии современного ему Китая: «Вплоть до настоящего времени общественно-политический строй Китая является не чем иным, как разросшейся до чудовищных размеров и совершенно закостеневшей архаической патриархальной организацией. Основной клеткой общества здесь является не сословие, не община, не класс, а семья и на высшей ступени — род»[6].

В учебниках по историческому материализму первой половины 1920-х годов фиксировалась следующая периодизация исторического процесса. Было принято различать в первобытном обществе фазы первобытного коммунизма и родовой общины, в феодальных обществах рабовладельческие и крепостнические системы хозяйства, в капиталистическом обществе — стадии торгового, промышленного и финансового капитализма. Европейский и восточный феодализм не разделялись и не противопоставлялись друг другу[7].

Представления об особом восточном обществе были подкреплены ставшими известными в первой половине 1920-х годов работами Макса Вебера. Гурко-Кряжин в серии статей «Революция в Китае. Общий очерк революционного движения» изобразил общество, основной клеткой которого является не сословие, не община, не класс, а семья, и на высшей ступени – род». Весь Китай представлялся ему «разросшейся до чудовищных размеров и совершенно закостеневшей патриархальной семьей»[8]. Под их сильным влиянием Е. С. Варга (сам ссылающийся в этом случае на М. Вебера) выступил в 1925 года со статьей, в которой говорилось об особом китайском обществе, с крестьянством, владеющим землей «в большинстве случаев» родами, с господствующим классом «грамотеев», с патриархальным мирным государством, возникшим из общественной потребности регулирования водоснабжения[9]. Ту же картину рисовал в статье 1926 года А. Я. Канторович[10]. Похоже описывал экономический уклад Китая Волин[11].

В 1925 году Д. Б Рязанов (на тот момент директор Института марксизма-ленинизма) впервые с момента публикации работы Ленина напомнил о том, что К. Маркс писал об азиатском способе производства[12][3].

Ленин, Радек и Бухарин о Китае

С начала 1920-х гг. Коминтерн вслед за Лениным характеризовал экономический строй Китая как «полуколониальный и полуфеодальный». Феодальные пережитки признавались, но на них не делался акцент. На XV конференции ВКП(б) в октябре 1926 года Н.И. Бухарин выступил с докладом о проблемах китайской революции. Говоря о предпосылках революции, он не упоминал ни феодализм, ни феодальные пережитки. В то время он характеризовал господствующий в Китае тип общественных отношений как «срастание форм торгового и ростовщического капитала с формой полуфеодальной аренды» (что соответствовало духу «Резолюции о положении в Китае», принятой в декабре 1926 г.)[13]. На VII пленуме ИККИ, в декабре 1926 года Бухарин говорил лишь об аграрной реформе[14], и только после пленума - об аграрной реформе, вскользь упоминая о гнетущей роли феодализма[15]. В 1927 году, на апрельском заседании Московского Комитета Бухарин выступил уже с феодальной концепцией докапиталистического Китая, но еще без уверенности в существовании частной земельной собственности в современном Китае[16]. Формулировка «помещичьего землевладения», помещичьего феодализма в современном Китае появится лишь на VIII пленуме ИККИ.

Николай Бухарин
Карл Радек

Вразрез с официальной позиции Коминтерна осмелился выступить только Карл Радек, который заявлял: «Мы имеем дело в Китае с остатками феодального хозяйства в некоторых областях Маньчжурии и др. Мы имеем в Китае не только феодальные формы аренды, но даже рабские формы аренды… Но это есть формы, которые не могут скрыть того факта, что класс, который пользуется этими формами для эксплуатации крестьян, это не старые феодальные помещики, а помещики, вышедшие из буржуазии, из купеческого слоя, из чиновничества. Когда на заре капиталистического развития купцы венецианские и флорентийские тоже пользовались рабским трудом (весь Ближний Восток был местом, откуда они получали своих рабов), то эта форма эксплуатации была не феодальная, а капиталистическая». В китайской деревне, утверждал К.Радек, преобладают не феодальные, а торговые поместья, «преобладает купец, который сдает землю в аренду по простой причине: процент, который он получает от вложенного капитала а землю — равен, по крайней мере, 18 %». В связи с этим он пришел к важному выводу о том, что главным фактором разложения китайского крестьянства был торгово-ростовщический капитал и этот торговый капитал является главным рычагом разложения крестьянства.

11 марта 1927 года в «Известиях» была опубликована часть его статьи «Во вторую годовщину смерти Сун Ятсена», где он писал о возникновении в Китае нового класса помещиков, «не имеющего ничего общего с феодализмом». Эта идея была несовместима с тогдашними представлениями о классах китайского общества, поэтому в последующих номерах, вопреки обещанию газеты, продолжения публикации не последовало. 10 марта 1927 г. заседание бюро президиума Комакадемии приняло решение: «поставить в воскресенье 13 марта в связи с годовщиной смерти Сунь Ят-Сена доклад т. Радека „Движущие силы китайской революции“ со вступительным словом т. Раскольникова. Доклад поставить от имени коммунистической академии». На том же заседании было также принято решение о том, что «стенограммы докладов, зачитанные в Комакадемии, представляют собственность академии и должны печататься лишь по специальным постановлениям соответствующих органов Комакадемии. В случае признания докладов, не подлежащих печатанию, — они остаются в архивах академии и не выдаются докладчику». Как отмечал Иванов, прочитанный К Радеком доклад положил начало дискуссии, и хотя ее участники постоянно на него ссылались, он так и не был опубликован: «По-видимому, Комакадемии сочла доклад не подлежащим публикации. О нем даже не упоминалось в „Вестнике коммунистической академии“ за 1927 г. Что же касается архива, то в результате многочисленных „чисток“ его материалы за 20- е годы оказались почти полностью уничтоженными».

В мае 1927 года тогдашний представитель компартии США в Коминтерне Йожеф Погань (более известный под псевдонимом Джон Пеппер) выступил со статьёй о китайской революции в «Правде». Статья была направлена на критику востоковедных концепций К. Б. Радека. Пеппер критиковал концепции торгового капитала в Китае и отрицал возможность самостоятельного генезиса китайского капитализма. Он был убеждён, что в основе китайской экономики лежит нечто «дофеодальное», то есть, «азиатская система производства»[17].

Революция и обнаружение феодализма в Китае

В апреле 1927 года произошёл раскол единого фронта Компартии Китая и Гоминьдана, которые просуществовал три года и окончился Шанхайской резни, организованной Чан Кайши (апрель 1927 года). Это событие ознаменовало крушение политики Коминтерна, которая проводилась с конца июля 1922 года и была направлена на построение коалиции с антиимпериалистическими силами в Китае (включая буржуазию)[7 1]. Переворот Чан Кайши не только поставил вопрос о судьбе революции в Китае, но и потребовал от советского руководства радикального пересмотра идеологической риторики — Иосиф Сталин, ранее активно поддерживающий союз коммунистов с Гоминьданом и не требовавший вовлечения крестьянства в революционную борьбу, теперь заявлял, что провал китайской революции — вина Троцкого и троцкистов, которые недооценили феодальные пережитки в Китае и значимость крестьянства (окончательный раскол с Троцким произошёл несколькими месяцами ранее, в декабре 1926 года)[7 2]. Согласно исследованиям А. В. Панцова, Троцкий, который впоследствии заявлял, что был единственным, кто «с самого начала» выступал против союза Гоминьдана и КПК, вплоть до 1926 года признавал, что «организационное сожительство Гоминьдана и компартии было правильно и прогрессивно для определённой эпохи»[7 3]. Вместе с тем он действительно был первым, кто открыто и решительно потребовал разрыва с Гоминьданом после первого антикоммунистического выступления Чан Кайши 20 марта 1926 года[7 4].

Лев Троцкий
Иосиф Сталин

24 мая 1927 года, через месяц после Шанхайской резни, Сталин выступил на VIII пленуме исполкома Коминтерна. В докладе «Революция в Китае и задачи Коминтерна» он обрушил резкую, детально обоснованную критику на Троцкого. Троцкий предстал главным виновником поражения китайской революции. Сталин обвинил его в том, что он преступно недооценил удельный вес «пережитков феодализма»[18]. При этом Сталин выгодно подчеркивал правоту Н. И. Бухарина, по мнению Сталина, видевшего эти пережитки, таким образом линии Троцкого противопоставлялась линия Коминтерна, которая, якобы, «учитывала наличие феодальных пережитков в Китае как преобладающей форме гнета, связь феодальных пережитков с феодализмом». Тогда же ИККИ поставил новые задачи перед китайской революцией. В разделе «Вопросы китайской революции» появилась формулировка «кризис национально-освободительного движения в Китае». При этом отмечалось, что сама революция перешла на высшую ступень развития, для которой характерны противостояние блока империалистов и феодалов блоку рабочих и крестьян. В параграфе «Организация рабочих и крестьянских масс и основные задачи китайской компартии» присутствовала следующая, решающая многие трактовки китайской истории формулировка: «Аграрная революция, включающая конфискацию и национализацию земель — таково основное, внутреннее, социально-экономическое содержание этапа»[19]. В резолюции о положении Китае выражалось мнение, что «излишнее акцентирование на крестьянском вопросе» есть троцкизм, мелкобуржуазная стихия.

Ломинадзе и политическая судьба АСП

Азиатский способ производства, который за все годы существования советской власти упоминался лишь дважды (в статье Рязанова и в статье Пеппера) совершенно неожиданно возник в аграрной программе Коммунистической партии Китая (ноябрь 1927 года[20]):

中国的农业经济与土地关系，不但和现代资本主义的欧美不同，并且和欧洲中世纪时代(资本主义前期)的土地关系也不同。这种差异的最重要的前提，实在就是中国生产之自然界的环境与中国历史发展之特殊条件……造成中国这样的社会经济制度——就是马克思列宁所称为‘亚洲式的生产方法’制度。中国如此之多的小农经济，实际上不相关连，可是中国很早便有貌似统一的国家政权，这种国家政权的物质基础之一，便是人工灌溉。中国官僚制度的作用向来非常之大，这个原因便在于此……此后经过很长期的无政府状态，经过非常残酷的阶级战斗，然后最终的形成所谓亚洲式的生产方法。中国的国家用从细小的许多诸侯采邑变成亚洲式的专制政权，有极发达的官僚制度。农业与农民的家庭工业(纺织等)相联结，又使亚洲式的生产方法有很大的内部稳定的状态……过渡于新的生产方法，发展全国的生产力，农业技术的进于更高的阶段，在现时都阻碍于这旧社会制度的遗毒”
 (кит.)
 «Известное стечение исторических обстоятельств привело к образованию общественного хозяйственного строя в Китае, который Маркс и Энгельс и вслед за ними Ленин называли азиатским способом производства... Удельные княжества и сословное землевладение в основном разрушаются в раннем периоде китайской истории (в III в. до н. э.), и после длительного периода анархий, после жесточайших классовых битв окончательно складывается так называемый азиатский способ производства... Азиатскому способу производства придало большую внутреннюю устойчивость соединение земледелия с крестьянской домашней промышленностью (производство пряжи и ткачества). Переход к новому способу производства, развитие производительных сил страны, переход земледелия на более высокую ступень техники упираются в настоящее время в пережитки этого строя»
Кодзики. Свиток 1, глава 4.
Бесо Ломинадзе
Павел Миф

Своим появлением оно было обязано представителю Коминтерна Бесо Ломинадзе, который прибыл в Китай летом 1927 года. В Китае Ломинадзе встретился с Поппером и Лайошем Мадьяром, которые были направлены сюда для организации Кантонского восстания (завершилось провалом). В конце того же года Бесо вернулся в Москву и уже здесь на XV съезде ВКП(б) (2 — 19 декабря 1927 года) рьяно отстаивал концепцию АСП. Он заявил[21]:

Я считаю, что феодализмом тот тип общественных отношений, который имеется в китайской деревне, можно называть лишь весьма условно и с той оговоркой, что он очень мало походит на европейское средневековье. Пережитки этого своеобразного китайского феодализма, который лучше было называть, как Маркс называл, азиатским способом производства, и являются причиной, порождающей острейшую классовую борьбу в деревне.

Главным оппонентом выступил Миф.

В 1928 году VI съезд компартии Китая, проходивший в Москве (18 июня — 11 июля 1928 года), официально отвёрг содержавшееся в проекте аграрной программы положение об азиатском способе производства. Съезд выступил против определения социально-экономического строя деревни как «азиатского способа производства» либо как переходного строя от АСП к торговому капитализму[22]. Решения съезда противопоставлялись резолюции ноябрьского пленума ЦК КПК 1927 года и проекту резолюции КПК по аграрному вопросу. В резолюции же говорилось, что все ключевые признаки АСП противоречат действительности Китая. Как объяснял Миф, «признание существования и господства остатков азиатского способа производства в Китае противоречит лозунгу национализации земли — основному политическому лозунгу, поскольку при АСП земля уже национализирована»[23].

Дальнейшее отрицание АСП произошла на Шестом конгресс Коммунистического интернационала (17 июля по 1 сентября 1928 года) [4 1]. В резолюции китайской секции по крестьянскому вопросу говорилось, что в ходе современной революции «рабочие и крестьяне по-плебейски расправляются с помещиками джентри и ту-хао»[24]. Гоминдановская буржуазия и чиновничество характеризовались как «окончательно перешедшая в лагерь контрреволюции». Главной задачей аграрной революции провозглашалась «экспроприация помещичьих земель». Именно так решался вопрос о столь трудно определяемом в Китае эксплуататорском классе и о его экспроприации. Соответственно современное китайская деревня характеризовалась как «вовлеченная в денежное и товарное хозяйство», причем темпы капитализации китайской деревни, по мнению авторов резолюции намного превосходят темпы аналогичных процессов в европейских странах (что оправдывает быстрый переход к задачам пролетарской революции). Подобной трактовке китайской революции еще продолжали противиться некоторые представители зарубежных компартий — активнее всех представитель компартии США Джон Пеппер. Так он настаивал на сохранении приоритета внимания за крестьянским вопросом[3 1]. Пеппер предостерегал от чрезмерного увлечения идеями диктатуры пролетариата на данном этапе, так как неадекватная оценка реального положения предоставляет фору буржуазным пропагандистам в крестьянской среде[3 1]. В поддержку Пеппера высказался представитель КПК под псевдонимом «Страхов» Страхов заявил, что нельзя отрицать наличия АСП в прошлом Китая, при том, что в средневековье тип азиатского государства трансформировался в абсолютную монархию, пережитки которой существуют по сей день[3 2]. Однако большинство ки-тайских представителей выступили с декларацией-заявлением против Пеппера (т.т. «Воровский», Чианг-бяо, Чен-Куан, Чжоу Сяу-мэй)[3 3]. В заключительных тезисах VI Конгресса «Революционное движение в колониальных и полуколониальных странах», вошедших в шестой том, сообщалось о произошедшем перевороте в докапиталистических отношениях. Сохранение кабалы, иерархии арендаторов и субарендаторов между землевладельцем и государством оценивалось в них как специфическое региональное проявление феодализма

В разделе «Колониальные страны и китайская революция» постоянно повторялся тезис о том, что китайская революция является антифеодальной и антиимпериалистической одновременно: «Китайская революция, будучи антиимпериалистической и национально-освободительной революцией, в тоже время, по своему объективному содержанию является революцией буржуазно-демократической, которая неизбежно перерастает в пролетарскую»[4 2].

Книга Мадьяра (1928)

Если политические споры вокруг АСП кончились в 1928 году, то научная полемика только началась. Главным фактическим подкреплением теории азиатского способа производства служили написанная Л. И. Мадьяром в Китае и изданная в Москве в 1928 году монография «Экономика сельского хозяйства в Китае»[25].

Лайо Мадьяр
Иолк

С резкой критикой Мадьяра выступил другой молодой советский востоковед Иолк, который в объёмной, 24-й страничной статье, посвящённой критике Мадьяра, отмечал следующее: «В особом „восточном“ обществе, согласно т. Мадьяру, крестьянству противостоят в качестве господствующего и эксплоатируюшего класса … жрецы, ученая бюрократия („литераты“) и т. д. Господствующим классом эти „бывшие слуги“ общины, согласно тов. Мадьяру, становятся в силу своих функций „организаторов“ орошения. Само возникновение классового общества об’яснено „необходимостью организации искусственного орошения“. Таким образом, не отношение к средствам производства, что является действительно основой классообразования, кладется тов. Мадья­ром в основу определения класса, а организаторская функция. Совершенно очевидно, что это противоречит марксистско-ленинскому учению о классах»[26].

Иолк стал первым, кто обратил внимание на то, что понятие «способ производства» встречается у Маркса в двух значениях: "В общих чертах,—пишет там Маркс,—азиатские, античные, феодальные и современно-буржуазные способы производства могут быть рассматриваемы как прогрессивные эпохи экономической формации общества. Сторонники «азиатского» способа производства исходят из неправильного русского перевода «Предисловия», преподносящего нам вместо «азиатские и т. д. способы производства»—"азиатский способ производства". Неточность перевода выясняется при сличении с оригинальным текстом Формулировка Маркса: «азиатские, античные и т. д. способы производства, как прогрессивные эпохи экономического формирования общества» выдвигает вопрос о том, в каком значении в данном случае Маркс пользуется самим термином «способ производства»: в широком ли смысле слова, имея в виду определенную общественную форму производства, историческую классовую структуру общества, или в более узком смысле часто встречающегося у Маркса понимания способа производства как общественно-технического способа труда (ср. в «Капитале»: мелко-крестьянский способ производства, крупно-машинный, мануфактурный способ производства и т. д.).

Книга Дубровского (1929)

Самая нетривиальная попытка разгрома «азиатчины» с марксистских позиций была предпринята специалистом по аграрному вопросу, сотрудником Крестинтерна Сергеем Митрофановичем Дубровским. Его монография в десять печатных листов называлась «К вопросу о сущности „азиатского способа производства“, феодализма, крепостничества и торгового капитала»[27]. Ее необычность том, что С. М. Дубровский, борясь за чистоту марксизма, предложил ввести формационную схему из 9 формаций. Это было практически автономное от марксисткой теории формаций исследование. В своей книге С. М. Дубровский несколько раз повторил интересный тезис о совмещении категорий власти и собственности в средневековом обществе. С. М. Дубровский прочно связывал теорию АСП с меньшевизмом и троцкизмом; автор много и подробно цитировал Г. В. Плеханова, Л. Д. Троцкого и поэтому его книга весьма интересна, как источник о дискуссии 20-х. При этом в полемике автора с оппонентами преобладали политические обвинения.

Публикации книги предшествовал доклад (автореферат книги) во ВНАВ, в социологической секции в Ленинграде весной 1929 года. Обсуждения продолжались на двух заседаниях, 17 и 24 мая. Экстравагантный, резкий в формулировках, методологически спорный доклад С. М. Дубровского подвергся острой критике. Оппоненты с азартом приняли участие в развернувшейся академической дискуссии. Л. И. Мадьяр назвал результаты работы С. М. Дубровского «чудовищным перечнем»[28].

Материалы данной дискуссии публиковались в журнале «Историк-марксист» в 1930 году[29]. Они заняли большую часть этого толстого журнала. В обсуждении приняли участники специалисты ленинградских и мо-сковских востоковедческих заведений — А. Малышев, Л. И. Мадьяр, А. Ефимов, П. Кушнер, А. Ломакин, И. Сольц, И. Татаров, А. Удальцов и др. Сторонников и противников теории АСП было примерно поровну. Поскольку основная критика предназначалась С. М. Дубровскому, сторонники теории АСП пытались использовать данную дискуссию для пропаганды своих взглядов. Основные усилия они концентрировали на доказательстве марксистского происхождения данной теории.

Кокин и Папаян (1930)

В 1930 году вышла книга двух выпускников Ленинградского восточного института М. Д. Кокина и Г. К. Папаяна «„Цзин-тянь“. Аграрный строй древнего Китая» (1930 г.)[30] под редакцией и с большой вступительной статьей того же Л. И. Мадьяра (введение Мадьяра составляло треть от самой книги, от чего саму работу Кокина и Папаяна рецензенты в шутку называли послесловием к работе Мадьяра). Относить экономическое устройство древнего Востока к феодальной формации — несмотря на четкое представление об определенном их сходстве — все трое отказывались из-за отсутствия класса феодалов и феодальной собственности на землю[31][32]. В то же время Кокин и Папаян проводили строгое разграничение между античными обществами, основанными на рабовладении, и восточными странами, в которых «рабство могло существовать, но не оно давало основной тон.., играя подчиненную роль».

Кокин и Папаян

Главным противником гипотезы азиатского способа производства выступил Е. С. Иолк[33].

Дискуссия в Тифлисе (1931)

1931 стал временем последних открытых дискуссий сторонников теории АСП со всевозрастающим числом приверженцев феодализма. Одна из дискуссий состоялась 24-26 мая в Тифлисе, в региональном востоковедческом центре при Академии наук Грузинской ССР. На ней присутствовали не столько востоковеды, сколько партийные и политические работники, с целью дать оценку и отпор попыткам всевозможным «ревизиям марксизма». По результатам дискуссии была оперативно издан стенографический отчет под редакцией А. А. Болотникова и С. Е. Сефа. Организаторы дискуссии стремились дискредитировать востоковедение в целом, противопоставив его марксизму. В введении к отчету сказано, что так называемое «востоковедение, это псевдонаучный винегрет буржуазных лингвистов и филологов (и только очень редко историков) удовлетворить нас не в коей мере не может». В начале заседаний участники еще раз раскритиковали в целом неудачную книгу С. М Дубровского. Но главная тяжесть сокрушительной критики обрушилась на теорию АСП и на основного докладчика, экономиста Т. Д. Берина. Т. Д. Берин делал доклад о докапиталистических формациях на Востоке. С пылом обреченного он доказывал, что механистическое толкование способа производства, и отождествление АСП и феодализма закрывает дорогу к пониманию экономического развития Азии. Т. Д. Берин нашел мужество сказать, что современные коммунисты попали в плен к буржуазных схем западноевропейского феодализма. Автор отстаивал полезность «марксистско-ленинской концепции АСП» в революционных боях. Берин сделал предположение, что имущественные отношения в докапиталистических формациях совпадали с производственными. В конечном итоге это приводило к тому, что: «основной и решающий признак феодализма — это крупное землевладение при мелком раздробленном земледелии… а на Востоке (им было) — политическое отношение зависимости». Фактически Берин стоял на пороге формулировки слияния власти и собственности в докапиталистических обществах. Таким образом, по его мнению, существовало три докапиталистические формации: рабство, крепостничество и «политическое отношение зависимости» (АСП), который следовал за рабовладельческим строем.

Завершение дискуссии (1931)

В 1931 году было опубликовано известное письмо И. В. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция», в котором исподволь указывалось на прекращение любых дискуссий, в том числе и в исторической науке. Письмо Сталина было воспринято как руководство к действию. Так в 1931 году в журнале «Проблемы марксизма» (1931 № 8-9) была опубликована статья А. Новикова, М. Кокина, Д. Смирнова «Против реакционного востоковедения», полная нападок и политических обвинений на классическую ориенталистику. Во второй половине тридцатых волна репрессий захлестнула и обвинителей, и обвиняемых. В годы репрессий погибли почти все участники дискуссий: М. Волин[5 1], П. А. Гриневич (погиб в 1938 году)[5 2], Е. С. Иолк (погиб в 1937 году), А. Я. Канторович (погиб в 1937 году)[5 3], М. Кокин (погиб в 1937 году) и Г. Папаян (погиб в 1937 году)[5 4], Л. И. Мадьяр (погиб в 1937 году)[5 5], П. А. Миф (погиб в 1937 году)[5 6], Джон Пеппер и многие другие. Н. И. Конрад принадлежал к числу редких «счастливчиков», отсидевших «всего» с 1938 по 1941. Репрессии не затронули лишь В. В. Струве, который благодаря созданной им «пятичленке» оказался на гребне академической волны. В 1931 году дискуссии по проблеме АСП прекратились. Победила точка зрения, что в ведущих странах Востока на протяжении докапиталистического периода господствовали феодальные отношения.

«Пятичленка» Струве и прекращение дискуссии

В ходе дискуссии об азиатском способе производства основной спор шёл о том, было ли древневосточное общество феодальным, либо принадлежало к АСП, о его принадлежности к рабовладельческому способу производству речь не шла. Лишь в 1932 году В. В. Струве «гениально» предугадал, что на Востоке был рабовладение[34]:

Для правильного решения вопроса о формации древневосточного общества необходима самостоятельная проработка всего дошедшего до нас материала, раскопанного в древнейших слоях городищ Ближнего Востока. <…> Определение, которое получится в результате проделанной работы, будет совпадать с тем определением древневосточного общества, которое дал еще в 1887 г. Энгельс: «В азиатской и классической древности преобладающей формой классового угнетения было рабство, то есть не столько экспроприация земли у масс, сколько экспроприация их личностей».

Как отмечал советский историк. Ю. И. Семёнов, «Спрашивается, зачем же нужно проводить самостоятельную проработку всего фактического материала для выяснения характера строя Древнего Востока, когда результат и так заранее ясен?»[35].

В 1933 году В. В. Струве выступил в Ленинграде, а затем в Москве с известным докладом «Проблема зарождения, развития и разложения рабовладельческих обществ древнего Востока», изданным вместе с текстом прений в 1934 году[36]. В ходе прений против концепции Струве выступили другие видные востоковеды, включая Лурье и Богаевский, которые отметили сомнительность построений автора, который несколькими годами точно так же отстаивал точку зрения о существовании АСП на Древнем Востоке.

Переломный момент произошёл в том же 1933 году, когда И. В. Сталин выступил на съезде колхозников-ударников с речью, в которой была высказана идея о революции рабов в древности. Она якобы ликвидировала рабовладельческую эксплуатацию, ознаменовала переход к феодально-крепостническому строю. Различия между рабовладельческой и феодальной формацией Сталин определил по разнице правового положения и по формам эксплуатации рабов и крепостных[37]. Тезис Сталина был активно подхвачен, появились исследования о революции рабов. Концепция Струве о доминировании рабовладения пришлась к месту и в скором времени она стала доминирующей. Переломным моментом, с которого можно говорить о победе концепции В. В. Струве, можно считать 1935—1940 годы, когда концепция эта была положена в основу учебников и задуманной перед войной «Всемирной истории». В статье «Китай в V—III вв. до н. э.», которая вошла во второй том издания, отмечалось, что часть исследователей рассматривают экономический строй Китая в описываемую эпоху как феодальные, тогда как другая часть — как раннерабовладельческие[38].

Дискуссия в Японии

В 1928 году появилось исследование Хаттори Сисо — «История Мэйдзи исин», в котором впервые в японской литературе упоминалось об «азиатском способе производства». Упоминание было сделано в связи с «тайной замкнутой сельской экономики» периода сёгуната Токугава. В 1929 году Эйтаро Норо также затронул вопрос об «азиатском способе производства» в своей статье, посвященной отношениям земельной собственности и аграрной революции, последовавшей за реставрацией Мэйдзи. В этой работе Норо определил японский феодализм как «феодальный строй, характеризуемый азиатским способом производства».

Собственно же дискуссия по проблеме азиатского способа производства началась в Японии несколько позже. Она развернулась под непосредственным влиянием работ советских ученых, выдвигавшихся ими различных точек зрения. С ними молодые японские марксисты стали основательно знакомиться начиная с 1927 года: тогда им стала известна статья Д. В. Рязанова, написанная в 1925 году и напоминавшая о том, что именно писал К. Маркс об азиатском способе производства. В 1929—1934 гг. в Японии были переведены и изданы основные работы по этой проблематике Е. С. Варги, Л. И. Мадьяра, Е. С. Иолка, П. П. Мифа, М. С. Годеса, С. И. Ковалева, Г. А. Сафарова и др., опубликованы конкретные исследования В. В. Струве и других советских востоковедов. В 1932 году была издана в японском переводе стенограмма ленинградской дискуссии об азиатском способе производства, состоявшейся в 1931 г.

Дискуссия по данному вопросу прошла два этапа. На первом этапе (1927—1932 гг.) происходило торопливое заимствование концепций советских востоковедов и предпринимались поспешные попытки интерпретации японского исторического материала на основе тех или иных «чужих» идей. Первое время на взглядах большинства японских авторов сказалось влияние точки зрения М. С. Годеса и других исследователей, рассматривавших азиатский способ производства как азиатский вариант феодализма. Эта «феодальная» концепция продолжала оказывать свое влияние на ряд японских историков и в начале второго этапа дискуссии.

В мае 1930 года Тэрасима Кадзуо первым из японских исследователей выступил в печати со своим собственным теоретическим построением. С одной стороны, он утверждал, что Маркс обычно применял слово «азиатский» при характеристике первобытнообщинного строя, и заменил термин «азиатский способ производства» более общей дефиницией «первобытнообщинный строй».

Вторая международная дискуссия

В 1957 году в ГДР со статьей «Проблемы периодизации древней истории: включение древнего Востока и древней Америки во всемирно-историческое развитие» выступила Лизелотта Вельскопф-Генрих. В её статье проблематика азиатского способа производства была затронута уже более основательно. Вельскопф акцентировала внимание на особенностях, отличающих, по ее мнению, общества древнего Востока от античности: значительно меньшее развитие рабства (она считает, что для древнего Востока не подходят понятия рабства не только «классического», но и «патриархального»), отсутствие частной собственности на землю, значительная экономическая роль центральной государственной власти, «коллективные» формы эксплуатации, когда государство, «Высшее единство», эксплуатирует сельские общины. Е. Вельскопф полагала, что особенности древнего Востока были Порождены необходимостью «больших ирригационных работ», которые осуществлялись под руководством государства[6 1].

23-летний Юрий Семёнов — старший преподаватель кафедры философии и политэкономии Красноярского государственного педагогического института, 1952

В следующем 1958 году появляются две работы, в той или иной степени затрагивающие проблематику азиатского способа производства: в Каире вышла монография Ибрагима Амира (араб. ابراهيم عامر‎) «Земля и феллах. Аграрный вопрос в Египте (араб. الأرض والفلاح : المسألة الزراعية في مصر‎)», в Будапеште — Ференса Тёкеи «Характер земельной собственности в Китае эпохи Чжоу». В первой из них проводится мысль об отсутствии частной собственности на землю как в древнем, так и в средневековом Египте. Во второй анализируется комплекс особенностей, характеризующих общество эпохи Чжоу. Ф. Тёкеи полагает, что последнее не может рассматриваться ни как рабовладельческое, ни как феодальное. Однако он еще не характеризует эпоху Чжоу как период господства азиатского способа производства. Тёкеи только приближается к подобному выводу. С его точки зрения, частная собственность на землю в царстве Чжоу отсутствует (в этом он видит особенность Китая), собственность не является ни «античной», ни «германской», а является «азиатской»[6 2].

В 1961 году к признанию концепции азиатского способа производства склоняется французский марксист-африканист Жан Сюрэ-Каналь. Он полагает, что последовательность рабовладельческого и феодального обществ не отвечает фактическим данным истории Африки, что в наиболее развитых районах данного континента в доколониальный период господствовал азиатский способ производства[6 2].

В 1963 году статья чешского синолога Тимотеуса Покоры «Существовало ли в Китае рабовладельческое общество?» (1963) вновь ставит под вопрос применение концепции рабовладельческого строя к древнему Китаю. Опять выражается сомнение в правомерности перенесения на Китай той схемы развития, которая была сформулирована на основе изучения Запада. В конце статьи Т. Покора делает вывод, что для изучения древнего Китая, в особенности имея в виду новый фактический материал, надо обратиться к понятию «азиатский способ производства». В том же, 1963 году в Ханое была опубликована работа Нгуен Лонг Витя «Что такое азиатский способ производства?». В ней была дана обширная библиография марксистских исследований и выступлений по проблеме азиатского способа производства, появившихся в Советском Союзе, Китае, Японии после дискуссий конца 20-х — начала 30-х годов. По мнению Нгуен Лонг Витя[39], азиатский способ производства вообще не следует трактовать как способ производства в собственном смысле этого слова. Азиатский способ производства — это особый «социальный режим», а именно режим сельских азиатских общин. Нельзя отождествлять этот режим ни с рабством, ни с феодализмом, ибо речь идет о категориях разного уровня: в одном случае речь идёт о режиме социальной жизни сельских общин (азиатский способ производства), а в других — о собственно способе производства (феодализм, рабовладение)[6 3].

Дискуссия, начавшаяся на Западе, нашла отклик в Советском Союзе, где также стали появляться многочисленные работы, посвящённые азиатскому способу производства. Дискуссия достигла пика в 1967 году одновременно по обе стороны «железного занавеса» и после этого постепенно пошла на спад. Западные и советские учёные, в целом очертив основной характер проблемы, не смогли прийти к единому решению, как оставаясь в рамках марксистской теории, объяснить отличие азиатского общества от европейского. Независимую точку зрения с начала 1970-х гг. и вплоть до самой смерти отстаивал советский историк-марксист В. П. Илюшечкин: в своих работах он утверждал, что если оперировать логикой теории формаций, а не заниматься слепым повторением цитат Маркса, то любой способ производства может быть выделен лишь по типу исторического типа производительных сил и соответствующего ему способа извлечения и распределения прибавочной стоимости. «Азиатский способ производства», согласно его мнению, ничем не отличался от феодализма, поскольку и уровень производительных сил и способ извлечения и распределения прибавочного продукта в них был одинаков.

Примечания
  1. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения в 39 т., 1955—1966, доп. т. 40—50, 1968—1981
    1. Маркс, Энгельс, т. 7, 1956, Первый международный обзор, с. 233—234.
    2. Маркс, Энгельс, т. 28, 1962, Энгельс — Марксу (около 26 мая 1853 г.), с. 209—210.
    3. Маркс, Энгельс, т. 28, 1962, Маркс — Энгельсу (2 июня 1853 г.), с. 215.
    4. Маркс, Энгельс, т. 28, 1962, Энгельс — Марксу (6 июня 1853 г.), с. 221.
    5. Маркс, Энгельс, т. 9, 1957, Британское владычество в Индии, с. 132.

    Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения : в 30 т.. — Изд. 2-е. — М. : Госполитиздат, 1955—1966. — Цит.: Т. 7, 1956. Август 1849 — июнь 1851. — Т. 9, 1957. Март-декабрь 1853. — Т. 28, 1962. Письма. Январь 1852 — декабрь 1855.

  2. Плеханов Г. В. Избранные философские произведения в 5 т., 1956—1958
    1. Плеханов, т. III, 1957, Основные вопросы марксизма, с. 165.
    2. Плеханов, т. III, 1957, Основные вопросы марксизма, с. 153.

    Плеханов Г. В. Избранные философские произведения : в 5 т. / [Акад. наук СССР. Ин-т философии] ; [ред. коллегия: М. Т. Иовчук и др.] ; [подгот. текстов и примеч. Е. С. Коц и др.] ; [вступ. статья В. Фоминой]. — М. : Госполитиздат, 1956—1958. — Цит.: Т. III, 1957. [Философские работы 1904—1913 гг.].

  3. Коммунистический Интернационал. Конгресс шестой, 1929
    1. Прения по докладу т. Бухарина, 1929, с. 50.
    2. Прения по докладу т. Бухарина, 1929, с. 80—81.
    3. Прения по докладу т. Бухарина, 1929, с. 205.

    Коммунистический Интернационал : Конгресс шестой : Стенограф. отчёт. — М. ; Л., 1929. — Вып. 1 : Прения по докладу т. Бухарина «Международное положение и задачи Коминтерна».
  4. Коммунистический Интернационал в документах, 1933
    1. Коминтерн в документах, 1933, с. 30.
    2. Коминтерн в документах, 1933, с. 778.

    Коммунистический Интернационал в документах : Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ. 1919—1932. — М., 1933.

  5. Люди и судьбы, 2003
    1. Люди и судьбы, 2003, Волин (псевд.: Волин М., С. Б.) Михаил (наст. имя: Беленький Семён Натанович) (годы жизни неизвестны).
    2. Люди и судьбы, 2003, Гриневич (псевд.: А. Г.) Пётр Антонович (1899—1938).
    3. Люди и судьбы, 2003, Канторович (псевд.: Аякс, Н. Терентьев) Анатолий Яковлевич (1896—1937?).
    4. Люди и судьбы, 2003, Папаян Гайк Кегамович (1901—1937).
    5. Люди и судьбы, 2003, Мадьяр Людвиг Игнатьевич (наст. имя: Мильхофер Лайош) (1891—1937).
    6. Люди и судьбы, 2003, Миф Павел Александрович (наст. имя: Фортус Михаил; псевд.: Купер, Вильгельм, Джозеф) (1901—1938).

    Люди и судьбы : Биобиблиографический словарь востоковедов — жертв политического террора в советский период (1917—1991) / [подгот.: Я. В. Васильков, М. Ю. Сорокина]. — СПб. : Петербургское Востоковедение, 2003. — 495, [1] с. : портр. — (Социальная история отечественной науки о Востоке). — ISBN 5-85803-225-7.

  6. Качановский, 1971
    1. Качановский, 1971, с. 49.
    2. Качановский, 1971, с. 50.
    3. Качановский, 1971, с. 52.

    Качановский Ю. В. Дискуссия об азиатском способе производства на страницах зарубежной марксисткой печати // Проблемы докапиталистических обществ в странах Востока. — М. : Наука, 1971. — С. 45—94.

  7. Панцов, 2001
    1. Панцов, 2001, с. 151.
    2. Панцов, 2001, с. 133—146.
    3. Панцов, 2001, с. 155.
    4. Панцов, 2001, с. 162.

    Панцов А. В. Тайная история советско-китайских отношений : Большевики и китайская революция (1919—1927). — М. : ИД «Муравей-Гайд», 2001. — 456 с. — ISBN 5-8463-0073-1.

  8. Другие источники
    1. Тер-Акопян Н. Б. Развитие взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса на азиатский способ производства и земледельческую общину // Народы Азии и Африки. — 1965. — № 2. — С. 74—88.
    2. Плеханов Г. В. О материалистическом понимании истории // [Б. н.] / Ин-т К. Маркса и Ф. Энгельса ; под общ. ред. Д. Рязанова ; предисл. Д. Рязанова. — М. ; Пг. : Гос. изд-во, 1923. — С. 252. — (Сочинения : в 24 т. ; Б-ка науч. социализма, 1923—1927, т. VIII).
    3. Sawer, 1977, p. 83.
    4. Вассоевич А. Л. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях // История Древнего Египта / Ю. Я. Перепёлкин ; общ. ред., вступит, статья и коммент. д. филос. н. А. Л. Вассоевича. — СПб. : Летний сад : Журал «Нева», 2000. — С. 22. — (Александрийская б-ка. Сер. Египет). — ISBN 5-89740-011-3.
    5. Кюнер Н. В. Очерки новейшей политической истории Китая. — Хабаровск ; Владивосток : Книжное дело, 1927. — 404 с.
    6. Кряжин В. Революция в Китае // Жизнь национальностей. — 1920. — № 22 (11 июля). — С. 2—3.
    7. См.:
      • Бухарин Н. И. Теория исторического материализма. — М., 1921.
      • Горев Б. И. Очерки исторического материализма. — М., 1924.
      • Разумовский И. П. Курс теории истории материализма. — М., 1924.
    8. Гурко-Кряжин В.А. Революция в Китае. Общий очерк революционного движения. // Жизнь национальностей, 26.VI, 1920, с.75.
    9. Варга Е. С. Экономические проблемы революции в Китае // Плановое хозяйство. — 1925. — № 12. — С. 165—183.
    10. Канторович А. Я. Система общественных отношений Китая докапиталистической эпохи // Новый Восток. — 1926. — № 15. — С. 86—91.
    11. Волин М. Основные вопросы экономики сельского хозяйства Китая // На аграрном фронте. — 1926. — № 10.Волин М. Основные вопросы экономики сельского хозяйства Китая // На аграрном фронте. — 1926. — № 11.
    12. Маркс К. Революция в Китае и Европе / предисл. Д. Рязанова // Китайские события и мировая революция. — М. : Прометей, 1925. — С. 7—11.
    13. Бухарин Н.И. Основные проблемы современного международного положения (доклад) // XV конференция Всесоюзной Коммунистической партии (б) 26 октября – 3 ноября 1926 г. Стенографический отчет. М. – Л.,1927, с.22-29.
    14. Пути мировой революции: седьмой расширенный пленум Исполкома Коминтерна 22 ноября-16 декабря 1926 г. Стенографический отчет, М.-Л., 1927 г., с.344 –369.
    15. Мартынов А.А. Коминтерн перед судом ликвидаторов // КИ, 1927 30(104), с. 16.
    16. Бухарин Н.И. Проблемы китайской революции (доклад на московском партактиве) // Вопросы китайской революции, М., 1927, с. 77-78.
    17. Пеппер, Джон. Европейско-американский империализм и китайская революция // Правда. — 1927. — № 97 (3629) (1 мая).
    18. Сталин И. В. Революция в Китае и задачи Коминтерна. Речь на X заседании VIII пленума ИККИ 24 мая 1927 года. — Соч., т.9, М., 1952, с.287-290
    19. Коммунистический интернационал в документах (Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ 1919—1932), М., 1933, с.722
    20. (zh) 世界历史视野中的亚细亚生产方式. CSSN.cn (5 ноября 2013). Дата обращения: 4 февраля 2020.
    21. XV съезд ВКП(б) : Стенограф. отчёт. — М., 1961. — Т. I. — С. 662.
    22. Резолюция по аграрному вопросу // Программные документы коммунистических партий Востока. — М. : Партийное изд-во, 1934. — С. 39—40.
    23. Миф П. А. Аграрный вопрос на VI съезде Коммунистической партии Китая // Коммунистический Интернационал. — 1928. — № 43. — С. 40—42.
    24. Коммунистический интернационал : Конгресс шестой : стенограф. отчёт. — М. ; Л., 1933. — Вып. 6 : Тезисы, резолюции, постановления, воззвания. — С. 178.
    25. Мадьяр Л. И. Экономика сельского хозяйства в Китае. — M. ; Л., 1928.
    26. Иолк Е. С. К вопросу об «азиатском» способе производства // Под знаменем марксизма. — 1931. — № 3.
    27. Дубровский С. М. К вопросу о сущности «азиатского способа производства», феодализма, крепостничества и торгового капитала. — М., 1929.
    28. Мадьяр Л. И. Против ревизии марксизма // На аграрном фронте. — 1929. — № 11. — С. 224.
    29. Дискуссия о социально-экономических формациях (прения по докладу С. М. Дубровского о сущности азиатского способа производства, феодализма, крепостничества и торгового капитала) // Историк-марксист. — 1930. — № 16.
    30. Кокин М. Д., Папаян Г. К. «Цзин-тянь» : Аграрный строй древнего Китая / предисл. Л. И. Мадьяра. — Л., 1930.
    31. Мадьяр, 1930, с. LIII
    32. Кокин, Папаян, 1930, с. 75—76
    33. Иолк Е. С. [Рец. на: Кокин, Папаян, 1930] // Проблемы Китая. — [1930]. — № 4—5.
    34. Струве В. В. Советская наука о древнем Востоке в период 1917—1932 г. // Сообщения Государственной Академии истории материальной культуры. — 1932. — № 9—10. — С. 7—29.
    35. Семёнов
    36. Струве В. В. Проблема зарождения, развития и разложения рабовладельческих обществ древнего Востока // Известия Государственной Академии истории материальной культуры. — 1934. — Вып. 77. — С. 34.
    37. Сталин И. В. Речь на съезде колхозников-ударников 19 февраля 1933 года // Сочинения. — М. : Госполитиздат, 1952. — Т. 13. — С. 239.
    38. Китай в V—III вв. до н. э. // [Б. н.] / под ред.: С. Л. Утченко (отв. ред.), Д. П. Каллистова, А. И. Павловской, В. В. Струве. — М. : Госполитиздат, 1956. — С. 470. — (Всемирная история : в 10 т. / гл. ред. Е. М. Жуков ; 1956—1965, т. II, гл. XIV).
    39. Nguyễn Lương Bích. Phương thức Sản xuất châu Á là gì?. — Nghiên Cứu Lịch sử. — Vol. 53, no. 4.

Литература
  • Sawer, Marian. Marxism and the question of the Asiatic mode of production. — Hague : Martinus Nijhoff, 1977. — 252 p. — (Studies in social history (International Institute of Social History), 3).
  • Рю Ю. М. Проблемы формационной идентификации древнеяпонского общества : [Обзор работ японских авторов по проблеме азиатского способа производства] // Дискуссионные проблемы японской истории. — М. : Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. — С. 9—58.
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.