Энеида

Следуя примеру Гомера, Вергилий постоянно прерывает хронологическое повествование на различные отступления и рассказы о предшествующих событиях.

Илл.	Кн.	Содержание
	I	Юнона (покровительница Карфагена) гневается на скитающихся троянцев. Она просит царя ветров Эола помешать им. Насланная им буря топит корабли. Разгневанный Нептун останавливает самоуправство Эола. Эней с 7 уцелевшими кораблями из 20 пристаёт в Ливии. Венера приходит к Юпитеру и умоляет его проявить доброту к троянцам, отвечая ей, бог озвучивает пророчество, предвещающее основание города Рима через триста лет и вечную славу римлянам. Юпитер посылает Меркурия смягчить сердце ливийцам, чтобы троянцев приняли хорошо. Эней вдвоём с Ахатом направляются на разведку, ему является его мать Венера в облике охотницы. Она рассказывает Энею, как Дидона бежала из Тира от своего брата, убившего её мужа, и основала здесь город Карфаген. В ответ на жалобы Энея она пророчествует, что потерянные в море корабли ещё вернутся. Друзья приходят в отстраиваемый Карфаген, где с радостью видят троянцев с рассеянных кораблей. Происходит знакомство Энея с Дидоной. Венера тем временем боится, что почитающая Юнону царица причинит её сыну вред, поэтому она просит Купидона, его сводного брата, влюбить Дидону в Энея. Для этого Купидон принимает вид своего юного племянника Аскания, который как раз идёт от берега с дарами царице. На пиру Дидона берёт «мальчика» на колени и этот бог стирает из её памяти любовь к покойному мужу. Она просит Энея рассказать, как он скитается уже семь лет.
	II	Эней на пиру рассказывает о падении Трои: создание Троянского коня, «перебежчик» Синон лжёт троянцам относительно его предназначения, гибель Лаокоонта, коня ввозят в город. Ночью греки спускаются из нутра коня. Спящему Энею является покойный Гектор и приказывает ему бежать из города, взяв родные пенаты, чтобы основать новый город. Но проснувшийся Эней, взглянув с кровли на разгорающиеся пожары, преисполняется ярости и вместе с соратниками вступает в битву на улицах города, чтобы умереть в бою. Подробное описание штурма царского дворца и убийства царской семьи. Эней видит, как Неоптолем убивает Приама, и вспоминает, что в родном доме у него тоже остался старик-отец и жена с ребёнком. Эней хочет убить Елену, но появляется его мать богиня Венера (покровительница Елены) и отговаривает его от этого преступления, а также приказывает покинуть город. Оберегаемый Венерой, герой пробегает через пылающую Трою до родного дома, но его отец Анхиз отказывается уходить, желая погибнуть тут же. Тогда Эней желает тоже тут погибнуть, но происходит знамение — вокруг головы его маленького сына Юла появляется свечение, а потом ещё одно знамение — гром и комета. Анхиз, поняв, что внуку суждено великое будущее, соглашается на эвакуацию. Эней сажает отца-инвалида на плечи, берёт сына за руку, жене Креусе велит идти сзади, домочадцам — встретиться на холме за городом. По пути Креуса отстаёт. Оставив семью на холме, Эней возвращается за ней в город. Ему является призрак жены, который предрекает ему путешествие и другую супругу царского рода. Эней трижды пытается обнять призрак, и тот ускользает трижды. На холме Эней видит уже не только свою фамилию, но и огромную толпу беженцев из Трои.
	III	Беженцы строят корабли, прибывают в земли фракийцев, и Эней закладывает первый свой город, назвав его «Энеада». Он хочет срезать лозу для алтаря, но из стеблей течёт кровь, и куст заговаривает с ним человеческим голосом. Это оказывается место погребения Полидора, сына Приама, который был послан отцом к родственнику во Фракию, чтобы сберечь казну, но тот предал его и убил. В ужасе Эней собирает своих людей, они проводят над этим местом погребальный обряд, а затем отплывают, бросив город. На Делосе оракул Аполлона в ответ на мольбы Энея о новой родине приказывает «отыщите древнюю матерь!», родину их прародителей. Анхиз думает, что речь идёт о Крите, откуда прибыл предок Тевкр, и троянцы плывут туда. Эней основывает второй город, названный «Пергам». Спустя несколько месяцев начинается мор. Энею во сне являются изваяния фригийских пенатов, спасённые им из Трои, и велят плыть к италийцам, на родину Дардана. После 4-хдневной бури корабли достигают о. Строфад, где живут гарпии. Троянцы вступают с ними в битву, и гарпия Келено произносит проклятие, что им не удастся построить город, пока не будут отомщена её обида — пока троянцы не сгрызут от голода свои столы. В Бутроте троянцы встречают Андромаху и её нового мужа Гелена (брата Гектора), который основал тут Новый Илион. Предсказатель Гелен (близнец Кассандры) по просьбе Энея гадает: плыть троянцам суждено долго, и город будет основан там, где Эней увидит белую свинью с поросятами. Он подробно диктует, каким путём троянцам плыть, говорит пообщаться с сивиллой кумской. Троянцы отплывают, видят берега Италии, проплывают мимо извергающейся Этны. На побережье встречают одичавшего спутника Одиссея по имени Ахеменид, который предупреждает их о циклопах. Корабли снова отчаливают, в пути умирает старый Анхиз. На этом Эней заканчивает свой рассказ на пиру у Дидоны.
	IV	Дидона говорит своей сестре Анне, что влюбилась в Энея, но стыдится своей страсти. Анна поощряет её. Юнона приходит к Венере с предложением союза между теми, кому обе покровительствуют; во время охоты она насылает дождь, и пара уединяется в пещере, где становится любовниками. Узнав об этом, соседний царь Ярба, который сватался к Дидоне, но получил отказ, гневается и молит своего отца Юпитера о помощи. Юпитер посылает к Энею вестником Меркурия, чтобы тот напомнил о миссии обрести Италию. Эней приказывает тайно готовиться к отплытию, но Дидона узнает об этом и горько упрекает. Затем она начинает готовить кострище для самоубийства, обманув сестру. Меркурий снова является Энею, теперь во сне, приказывая немедленно отплывать в темноте. Дидона изрекает проклятие, предсказывая дальнейшую судьбу Энея, а также будущие Пунические войны между "её" городом и "его", и кончает с собой.
	V	Эней уплывает и видит вдали огонь, не зная об участи Дидоны. Поднимается буря и прибивает его флот к берегу Сицилии, владениям Акеста, где год назад умер и был похоронен его отец. В честь его памяти Эней устраивает игры: вначале конка кораблей, затем состязание в беге, кулачный бой, стрельба из лука и джигитовка юношей (троянские игры). Во время стрельбы из лука стрела Акеста сгорает в небе - это плохое предзнаменование. В это время Юнона посылает Ириду, и та, приняв облик троянки, соблазняет троянских женщин, оставшихся на берегу, поджечь корабли, чтобы остаться жить на этом гостеприимном берегу и больше никуда не плыть. По молитве примчавшегося Энея Юпитер посылает дождь, и в итоге сгоревшими оказываются только четыре корабля. По совету старца Навта Эней здесь основывает третий город, названный «Акеста», где оставляет женщин, старцев, тех, кто не желает дальше плыть и команды сгоревших кораблей. Во сне Энею является дух отца и говорит ему последовать этому совету, а также отыскать его в Аиде. Юпитер обещает Венере, что по пути до Лация из троянцев погибнет только один человек, это оказывается кормчий Пали­ну­р, упавший в море.
	VI	Флот Энея приплывает в Кумы. Кумская жрица Аполлона Сивилла рассказывает Энею, что попасть в Аид и увидеть своего отца он сможет, лишь принеся в дар Прозерпине золотую ветвь. Эней ищет ее в лесу.
	VII
	VIII
	IX
	X
	XI
	XII

Выбравшись из Трои, Эней собрал других уцелевших жителей города и построил двадцать кораблей. Вначале он пристал к берегам Фракии, надеясь найти приют у местного царя Полимнестора. Он был зятем последнего троянского царя Приама. К нему троянцы отправили царевича Полидора с золотом. Когда до фракийского царя дошла весть о гибели Трои, то он приказал убить Полидора, а золото забрал в свою казну. Узнав о вероломстве Полимнестора, Эней покинул земли Фракии и отправился в дальнейший путь.

Карта скитаний Энея согласно «Энеиде» Вергилия

Прибыв на священный остров Делос, Эней получил от Аполлона прорицание плыть в Италию, ошибочно истолкованное им как направление на Крит. Эней с уцелевшими троянцами даже попытались основать поселение на Крите, но, поняв свою ошибку, отправились в дальнейшее путешествие. Обогнув Пелопоннес, троянцы перезимовали на Закинфе. С наступлением весны корабли под предводительством Энея отправились дальше. Пройдя остров Лефкас, они подошли к мысу Акциум и высадились в Амбракии.

Там Эней с частью воинов отправились в Додону, где располагался оракул Юпитера. Там, неожиданно для себя, они встретили Гелена и Андромаху. Бывшие троянцы рассказали, что после взятия Трои их поработил сын Ахилла Неоптолем. После смерти последнего Гелен стал царём и взял в жёны вдову Гектора Андромаху. Обладавший даром прорицания Гелен предупредил Энея о том, что для того, чтобы обосноваться в Италии и стать предком великого народа, ему необходимо высадиться на западном побережье Италии, а не восточном.

Затем корабли под предводительством Энея обогнули Италию с юга и вышли на побережье Сицилии. К этому времени относится смерть Анхиса.

Юнона, испытывая ненависть к троянцам, обратилась к богу ветров Эолу с просьбой не дать Энею возможности доплыть до Италии. Он выпустил на волю все ветры одновременно, что вызвало шторм. Нептун же утихомирил водную гладь. Из-за бури Эней вместе с уцелевшими троянцами оказался у берегов Африки, где в это время царица Дидона занималась строительством нового города Карфагена.

Чтобы уберечь сына от возможных враждебных действий местных жителей, Венера способствовала тому, что Дидона полюбила Энея. До этого первая царица Карфагена была замужем за Сихеем, которого убил её брат и царь Тира Пигмалион. Сбежав из Тира, Дидона поклялась никогда никого не любить, дабы не осквернять память о своём первом муже. Сестра царицы Анна убедила Дидону не противиться зову сердца, так как Карфаген был окружён врагами, и помощь мощного защитника, такого как Эней, была для города весьма полезной. Юнона, покровительница Дидоны, тоже так решает, и насылает грозу во время охоты: Дидона и Эней укрываются в пещере и становятся любовниками

Соседний царь Ярба, от которого Дидона и получила землю на строительства города - ее отвергнутый жених. Узнав о том, что Дидона взяла себе любовника, он впадает в гнев и молится своему отцу Юпитеру. Тот отправляет к Энею Меркурия с приказом продолжить путь. Эней был вынужден повиноваться. Дидона впала в ярость и, не выдержав мук попранной любви, покончила с собой. Перед смертью она прокляла Энея и весь его род. Во время Пунических войн эта легенда служила одним из обоснований противостояния между Римом и Карфагеном.

Доплыв до побережья Кампании, Эней высадился около Кум и встретился с местной прорицательницей кумской сивиллой. Она подтвердила согласие богов дать возможность Энею основать в Италии новый город. Когда Эней захотел узнать больше о судьбах своих потомков, то сивилла предложила ему посетить загробный мир. Вместе с прорицательницей они спустились в загробный мир, где встретили Анхиса. Тот показал своему сыну души ещё не родившихся потомков, вплоть до Октавиана Августа. Также Энею предсказали, что город будет основан там, где он увидит белую свинью с тридцатью поросятами, а также там, где троянцы съедят собственные столы.

Вскоре, когда троянцы сошли на берег в царстве Латина, они испекли лепёшки и разложили их на свежесорванных листьях сельдерея. Сначала они съели лепёшки, а затем закусили сельдереем, тем самым выполнив часть пророчества. Одновременно с этим, Асканий увидел огромную белую свинью с выводком из тридцати поросят. Эней, увидев исполнение пророчества, отправил послов к царю Латину.

Латин принял троянцев весьма дружелюбно. До этого он получил предсказание от Фавна о том, что к нему прибудет чужеземец, который станет его зятем и предком великого народа. В то же время жена Латина Амата не одобряла воодушевления мужа. Юнона, стремившаяся любым путём помешать возрождению Трои на новом месте, послала богиню мщения Алекто к жениху дочери Латина Турну. Одновременно с этим она подстроила смерть любимого всеми италийцами оленя от руки Аскания. Когда все италийцы выступили против чужеземцев, то Латину ничего не оставалось, как подчиниться общему порыву негодования. Армия италийских народов во главе с Турном выдвинулась против прибывших троянцев.

Эней начал спешно искать союзников. Сначала он обратился к престарелому Эвандру, который предоставил в его распоряжение отряд со своим сыном, или внуком, Паллантом. Также Эвандр посоветовал обратиться к этрусскому царю Тархону, которого угнетал присоединившийся к Турну Мезенций. Тем временем, войска, предводителем которых был Турн, напали на троянцев. Они уже ворвались в их лагерь, когда прибыл Эней с подкреплением. Бой принял новый оборот. Боги создали призрак Энея, который заманил Турна на корабль, после чего обрубили канат, и корабль уплыл в море. Лишившись военачальника, италийцы отступили.

Однако на этом война не закончилась. Вернувшийся из плавания, Турн вновь собрал войско. В разгар новой битвы Эней поклялся, что в случае победы троянцы ассимилируются с италийцами в единый народ, а название троянцев не сохранится. Этим он умилостивил Юнону, которая хотела полной гибели Трои. Во время сражения Турн убил Палланта, а сам погиб в поединке с Энеем. Палланта похоронили на холме, названном в его честь Палатином. На гибели Турна и, соответственно, победе Энея и заканчивается эпическое произведение Вергилия.

В 1428 году ренессансный поэт-латинист Маффео Веджио опубликовал продолжение поэмы на латинском языке, состоящее из 600 строк — 13-ю книгу (Aeneidos Liber XIII), которая продолжает оборванное повествование согласно известным римским мифам — там описана свадьба Энея с Лавинией, его смерть и апофеоз; в XV—XVI веках это «дополнение» часто печаталось в основном корпусе «Энеиды». Следуя его примеру — по приказу явившегося призрака Маффео Веджио — 13-й главой дополнил свою «Энеиду» и шотландский поэт Гевин Дуглас (1513)[32].

Главный герой поэмы — Эней, второстепенный персонаж греческой мифологии, член троянского царского дома, который во время взятия Трои ахейцами смог спастись и позже стал вождём своих соплеменников, отправившихся на запад. Эней упоминается во многих классических греческих текстах. В IV Гомеровском гимне Афродита говорит, что назвала мальчика Энеем (др.-греч. Αἰνείας — «ужасный»), так как осознаёт ужас своего безрассудного поступка — забеременеть от смертного[33]. Согласно древнегреческой поэме «Киприи» Эней участвовал в экспедиции троянцев в Спарту, во время которой Парис похитил Елену[34]. Согласно Псевдо-Аполлодору, Эней прибыл на помощь троянцам лишь на десятый год войны[35]. По «Илиаде», во время боевых схваток боги дважды спасали Энея от неминуемой смерти. Первый раз его защитили Афродита и Аполлон от Диомеда[36]. Во второй раз Посейдон спас Энея от ярости Ахилла, вынеся с поля боя[37][38]. Диодор Сицилийский и Клавдий Элиан приводят мифы о спасении Энея из Трои, отличающиеся от версии Вергилия: Эней с частью троянцев заняли часть города и успешно оборонялись от греков. Эллины предложили осаждённым покинуть город, взяв с собой столько, сколько они смогут унести. В то время, как остальные воины несли с собой драгоценности, Эней вынес своего престарелого отца. Поражённые благородством этого поступка греки разрешили ему повторно вернуться и вынести то, что он посчитает нужным. Тогда он вернулся и забрал отеческие святыни, что вызвало к нему ещё большее уважение[39][40][41][42]. Этот сюжет часто сравнивают с историей братьев Анфинома и Анапия, вынесших своих родителей на плечах во время пожара в Катании[43].

Начиная самое позднее с III века до н. э. считалось, что Эней обосновался в Лации и что именно его потомки основали Рим. К нему возводили свою родословную патриции Юлии, к которым принадлежал и Август, «второй основатель Рима» согласно официальной пропаганде[44]; многие нобили считали себя потомками спутников Энея[45][46]. Всё это делало такой выбор темы для поэмы особенно удачным. К тому же Вергилий получал возможность первым создать художественное повествование о римской праистории на классической латыни, связав воедино скудные сообщения источников (до него были только «Пуническая война» Гнея Невия и «Анналы» Квинта Энния, где действие начиналось с Энея[47]). Рима в «Энеиде» ещё нет, но его судьба, уже предначертанная, постепенно раскрывается в тексте, где упоминаются не только Август, но и его наследники; история Рима рассматривается не ретроспективно, а из ещё более глубокого прошлого[48], и это даёт исследователям основания, чтобы называть «Энеиду» «поэмой о будущем»[49], поэмой, которая своей масштабностью соответствовала величию Римской державы[50].

В целом в «Энеиде» нашла отражение народная религия римлян I века до н. э., представлявшая собой смешение римских и греческих народных верований, элементов восточных религий и отдельных направлений греческой философии[51].

Описание любви Дидоны к Энею напоминало первым читателям историю о страсти Медеи в «Аргонавтике» Аполлония Родосского, из-за чего вся IV книга «Энеиды» считалась неоригинальной[52]. История Дидоны, схожая с судьбами Ариадны и Гипсипилы, по-видимому, является плодом фантазии Вергилия[53].

Образцом для Вергилия во время работы над «Энеидой» был, разумеется, Гомер, с которым он одновременно и пытался соперничать[54]. Именно по аналогии с «Илиадой» и «Одиссеей» был построен сюжет поэмы. Главный герой, подобно Одиссею, оказывается в чужой стране, где рассказывает местному царю о падении Трои и своих злоключениях; он спускается на время в загробный мир, на пути к цели его пытается задержать женщина. Вергилий изображает ночные вылазки в стан врага, перемирие и его нарушение, поминальные игры, совет богов, изготовление Вулканом (Гефестом) оружия для героя, включает в поэму перечни вождей, и у каждого из этих эпизодов есть прообраз в гомеровском тексте. При этом события развиваются, по сравнению с Гомером, в обратном порядке: сначала странствия, потом война. Соответственно первые шесть книг «Энеиды» называют «римской Одиссеей», а вторые — «римской Илиадой»[55][56][57][58].

Однако есть и принципиальные отличия. В гомеровских поэмах очевидна цель всех действий героев: ахейцы стремятся взять Трою, и война для них — совершенно обычное дело, а Одиссей пытается вернуться домой, к семье. У Вергилия же нет этой чёткой заданности. Плывя по Внутреннему морю, Эней и его спутники в каждой новой гавани видят возможный конец пути, а сражаясь с Турном, понимают, что война не была неизбежной. Они стремятся понять свою судьбу, и это получается далеко не сразу. Главный герой, осуществляя предначертанное, вынужден отрекаться от своих страстей, хотя они и благородны: от стремления сражаться с врагами, от любви к родине и женщине; он хочет остаться в Карфагене, а потом на Сицилии, но боги заставляют его двигаться дальше. Таким образом, первая треть «Энеиды» — это рассказ об отречении, а последняя треть — рассказ о преодолении препятствий на пути к цели, обозначенной в середине[59].

Кроме гомеровских поэм, источниками Вергилия при работе над «Энеидой» стали киклические поэмы, трагедии Софокла и Еврипида, «Аргонавтика» Аполлония Родосского (в его Дидоне много общего с Медеей из этой поэмы), «Анналы» Квинта Энния, «Пуническая война» Гнея Невия, «Начала» Марка Порция Катона Цензора, «Человеческие и божественные древности» Марка Теренция Варрона, «История Рима от основания города» Тита Ливия, стихи Катулла[60][61].

Боги греко-римского пантеона стали персонажами «Энеиды». Так же, как у Гомера, они постоянно вмешиваются в происходящие на земле события, принимая решения по итогам совещаний[62]. Однако у Публия они не слишком подвержены страстям и довольно безлики. Некоторые исследователи считают, что поэт ввёл их в повествование, только чтобы отдать дань традиции, но при этом сам в них не верил, как и основная масса образованных римлян той эпохи[63]. Другие учёные отмечают, что Вергилий говорит о богах более серьёзно, чем Гомер, без фамильярности. С особенным пиететом поэт мог относиться к Венере, которая для него в первую очередь Venus Gentrix, «Венера-Прародительница», — предок Юлиев[64]. Многие античные комментаторы упрекали поэта за появление богов в «Энеиде», но для поэта это могло быть необходимо, чтобы показать силу судьбы, которая правит людьми[65]. К тому же боги в его изложении становятся в значительной степени олицетворениями природных явлений, что характерно для стоицизма. Так, Юнона олицетворяет воздух, Вулкан — огонь[66].

Главный герой «Энеиды» — это литературный персонаж нового типа. Эней наделён чертами старого эпического героя (воина, который легко поддаётся гневу, выделяется своей храбростью[67]); в то же время у него есть специфически римские качества — fides (верность взятым на себя обязательствам, в частности, по отношению к своим спутникам) и особенно pietas — благочестие по отношению к богам и родным. Эней всегда следует повелениям божеств, он на плечах выносит из горящей Трои своего отца, престарелого Анхиза, берёт с собой в изгнание домашних богов[68], заботится о своих потомках. Герой поэмы демонстрирует благородство, тонкость чувств и сострадание по отношению к врагу, даже во время битвы. С другой стороны, его жестокость по отношению к Турну и Дидоне кажется современному читателю неоправданной[69]. Эней полностью осознаёт свою задачу — заложить основу великого государства — и ради этого отрекается от своих желаний[70][63], становясь абсолютно пассивным орудием в руках судьбы. В этом комментаторы видят трагизм образа Энея[71].

Персонажи второго ряда выглядят более цельными и в то же время более схематичными. Это Турн, изначально положительный герой, образец доблести, обречённый на гибель (Вергилий изобразил его с оглядкой на гомеровского Гектора[63]); заботливая жена Энея Креуса (Михаэль фон Альбрехт называет её «одним из нежнейших образов мировой литературы»), верный спутник Энея Ахат[72], ставшие эталоном мужской дружбы Евриал и Нис, Анхиз — мудрый старец с даром предвидения, доблестный красавец Асканий (сын Энея), благочестивый царь Латин[73]. Больше всех удался поэту трагический образ Дидоны. Царица, в отличие от главного героя, не может отрекаться от своих желаний ради будущего и, убедившись в невозможности счастья, убивает себя[63].

Поэма написана дактилическим гекзаметром.

• Ab uno disce omnes (По одному суди о других)
• Agnosco veteris vestigia flammae (Узнаю следы прежнего огня).
• Auri sacra fames (Проклятая жажда золота).
• Cunctando restituit rem (Промедлением спас дело).
• Fuimus Troes, fuit Ilium (Были мы троянцами, был Илион).
• Timeo Danaos et dona ferentes (Боюсь данайцев, и дары приносящих)
• Чу́дище о́бло, озо́рно, огро́мно, стозе́вно и ла́яй — эпиграф к книге Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Исходная фраза составлена Тредиаковским из перевода двух фрагментов: «Облик безо́бразный, грозный, огромный, взора лишённый»[74] (лат. Monstrum horrendum, informe, ingens, cui lumen ademptum — о киклопе Полифеме, ослеплённом Одиссеем) и «Кербер оные царства, огромный, лаем трёхзевным // Переполняет»[75] (лат. Cerberus haec ingens latratu regna trifauci // Personat).

Мавр Сервий Гонорат написал «Комментарий к „Энеиде“ Вергилия» — единственное сохранившееся древнеримское произведение подобного рода.

К середине I века н. э. литературное влияние Вергилия было настолько велико, что Марком Аннеем Луканом, попытавшимся создать в «Фарсалии» свою эпическую традицию, во многом руководил «антивергилиевский пафос»: он пытался создать нечто прямо противоположное «Энеиде» с точки зрения и формы, и содержания[76]. Однако Лукан потерпел неудачу. «Аргонавтика» Валерия Флакка, «Фиваида» Публия Папиния Стация и «Пунические войны» Силия Италика (конец I века) были написаны как явные подражания «Энеиде»[77][78][79], причём в третьем случае даже можно говорить о прямом плагиате (с точки зрения современного читателя)[80]. Стаций в финале «Фиваиды» обращается к собственной поэме с просьбой: «Не стремись с Энеидой божественной спорить, // Следуй за ней вдалеке и пример её чти неизменно»[81]. Примечательна сохранившаяся надпись на стене дома фуллона (сукновала) в Помпеях, явно пародирующая зачин «Энеиды»: «Фуллонов пою и сову, а не битвы и мужа». Текст «Энеиды» использовался для гадания (известно, что так гадали императоры Адриан[82], Александр Север[83], Клавдий II[84]). Произведения Вергилия часто декламировали в театре или делали основой для танцевальных постановок[85]; по словам Светония, император Нерон «в последние свои дни открыто поклялся, что, если власть его устоит, то на победных играх он… пропляшет вергилиевского „Турна“»[86]. Древние римляне всё реже читали Гомера: «Энеида» с её более изящным стилем и более близким сюжетом постепенно заменила им и «Илиаду», и «Одиссею». Вследствие этого образованная публика чаще отождествляла себя с троянцами, а не с ахейцами[53][87].

В христианскую эпоху «Энеида» продолжала оказывать влияние. «Энеиде» подражали библейские эпики Гай Веттий Аквилин Ювенк, создавший стихотворное переложение Евангелий (IV век), и Целий Седулий[79], написавший в V веке «Пасхальную песнь» и местами заимствовавший у классика целые строки[88]. В XII веке «Энеида» стала источником сюжетов для рыцарских романов: были написаны анонимный «Роман об Энее» на французском языке, а почти сразу после него — поэма «Энеида» на немецком языке, созданная Генрихом фон Фельдеке. От оригинала эти произведения отличаются разработанной линией любви главного героя и Лавинии, а также анахроничностью в описании характеров персонажей и исторического фона[89]. В VII веке Фульгенций Эсихский в трактате «Interpretatio Christiana» изложил своё видение «Энеиды» как аллегорической поэмы, рассказывающей о христианском учении; эта работа сохраняла значимость в течение всего средневековья.

Вергилий оставался эталоном для Данте, который берёт его своим проводником. В описании его Ада в «Божественной комедии» чувствуется влияние VII книги «Энеиды»[90]. Луиш де Камоэнс представил всю историю Португалии как продолжение подвигов Одиссея и Энея («Лузиады», 1572 год); Торквато Тассо объединил стиль и композицию «Энеиды» со средневековым сюжетным материалом («Освобождённый Иерусалим», 1575 год). Джон Мильтон в «Потерянном рае» (1667 год) создал единый сплав трёх традиций — вергилиевой, гомеровой и библейской. Более поздние попытки создать национальный эпос на классической основе («Генриада» Вольтера, 1728 год, и «Россиада» Михаила Хераскова, 1779 год) принято считать скорее неудачными[91].

История Энея и Дидоны стала популярной в драматургии XVI века: страстную царицу Карфагена писатели противопоставляли благочестивому и сдержанному Энею. Пьесы на эту тему создали Этьен Жодель (1555 год), Кристофер Марло (1583 год), Никодемус Фришлин (1581 год), Генрих Кнауст (1566 год)[92]. Вергилиева Дидона повлияла на образ Клеопатры у Уильяма Шекспира (трагедия «Антоний и Клеопатра», 1600-е годы)[93]. В XVII—XVIII веках появилось множество опер на эту тему, среди которых выделяются написанные Франческо Кавалли (1641 год) и Генри Пёрселлом (1689 год). Пьетро Метастазио в 1724 году создал либретто «Покинутая Дидона», которое использовали многие композиторы[92].

В Новое время как классическое произведение на латинском языке «Энеида» стала учебным пособием по его изучению; это, соответственно, сделало её источником подражаний (Лузиады, Россиада) и пародий.

В конце XVII — начале XIX вв. в европейской литературе возник целый ряд подражаний «Энеиде» в духе бурлеска и ироикомической поэмы. Начало этой традиции положил Поль Скаррон своим сочинением «Вергилий наизнанку» (1648), возможно, по итальянскому образцу: до него подобную переделку сделал Джованни Баттиста Лалли, «L’Eneide travestita del Signor Gio» (1634)[94].

Эта традиция распространилась по всей Европе и через Австрию (Алоис Блюмауэр, «Приключения благочестивого героя Энея», 1784-8) добралась до славянских земель. На русском языке в 1791 году в Санкт-Петербурге была издана ироикомическая поэма-бурлеск «Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку», которую написал Николай Петрович Осипов. В 1798 году была издана «Виргилиева Энеида, на малороссийский язык перелицованная» Ивана Котляревского, которая является вольным переложением[95] «Энеиды» Николая Осипова. Аналогично, у истоков белорусской поэзии стоит поэма «Энеида навыворот» Викентия Ровинского (1820-е годы).

• Аверинцев С. Две тысячи лет с Вергилием // Аверинцев С. Поэты. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — С. 19—42.
• Альбрехт М. История римской литературы. — М.: Греко-латинский кабинет, 2002. — Т. 1. — ISBN 5-87245-099-0.
• Альбрехт М. История римской литературы. — М.: Греко-латинский кабинет, 2004. — Т. 2. — 704 с. — ISBN 5-87245-099-0.
• Альбрехт М. История римской литературы. — М.: Греко-латинский кабинет, 2005. — Т. 3.
• Бондаренко М. Меценат. — М.: Молодая гвардия, 2016. — 285 с. — ISBN 978-5-235-03875-2.
• Бондаренко М. Вергилий. — М.: Молодая гвардия, 2018. — 336 с. — ISBN 978-5-235-04057-1.
• Властелины Рима // Жизнь двенадцати цезарей. Властелины Рима. — М.: Наука, 1999. — С. 341—775. — ISBN 5-02-012792-2.
• Гаспаров М. Вергилий — поэт будущего // Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. — М.: Наука, 1979. — С. 5—34.
• Гиленсон Б. История античной литературы. — М.: Флинта, 2001. — Т. 2. — 384 с. — ISBN 5-89349-314-1.
• Голенищев-Кутузов И. «Божественная комедия» // Данте Алигьери. Божественная комедия. — М.: Наука, 1967. — С. 467—495.
• Голубцова Е. Культура Древнего Рима. — М.: Наука, 1985. — 398 с.
• Квинт Гораций Флакк. Собрание сочинений. — СПб.: Биографический институт, 1993. — 448 с. — ISBN 5-900118-05-3.
• Грабарь-Пассек М. Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе. — М.: Наука, 1966. — 318 с.
• Дуров В. История римской литературы. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. — 624 с. — ISBN 5-8465-0013-7.
• Машкин Н. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. — М., Л.: Издательство АН СССР, 1949. — 685 с.
• Амвросий Феодосий Макробий. Сатурналии. — М.: Кругъ, 2013. — 810 с. — ISBN 978-5-7396-0257-2.
• Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима / сост. А. А. Нейхардт. — М.: Правда, 1990. — 576 с. — ISBN 5-253-00083-6.
• Овидий, Скорбные элегии, II, 533.
• Публий Овидий Назон. Сочинения. Дата обращения: 19 февраля 2019.
• Публий Вергилий Марон. Энеида. — М.: Лабиринт, 2001. — 288 с. — ISBN 5-87604-127-0.
• Ошеров С. История, судьба и человек в «Энеиде» Вергилия // Античность и современность. — М.: Наука, 1972. — С. 317—329.
• Плиний Старший. Естественная история. Дата обращения: 15 апреля 2019.
• Секст Проперций. Элегии в четырёх книгах. — М.: Греко-латинский кабинет, 2004. — 272 с. — ISBN 5-87245-112-1.
• Публий Папиний Стаций. Фиваида. — М.: Наука, 1991. — 352 с.
• Гай Светоний Транквилл. О знаменитых людях // Жизнь двенадцати цезарей. Властелины Рима. — М.: Наука, 1999. — С. 282—312. — ISBN 5-02-012792-2.
• Циркин Ю. Б. Мифы Древнего Рима. — М.: Астрель, АСТ, 2000. — 560 с. — (Мифы народов мира). — ISBN 5-17-003989-1.
• Шичалин Ю. Стаций. Великий поэт в бесталанную эпоху // Публий Папиний Стаций. Фиваида. — М., 1991. — С. 227—259.
• Hölter A., Hölter E. Vergil // Historische Gestalten der Antike. Rezeption in Literatur, Kunst und Musik (= Der Neue Pauly. Supplemente. Band 8). — Stuttgart/Weimar, 2013. — С. 1021—1034.
• Stahl H.-P. The Death of Turnus: Augustan Vergil and the Political Rival // Between Republic and Empire. Interpretations of Augustus and His Principate. — Berkeley; Los Angeles; Oxford, 1993. — С. 174—211.
• Theisohn P. Dido und Aineias // Maria Moog-Grünewald (Hrsg.): Mythenrezeption. Die antike Mythologie in Literatur, Musik und Kunst von den Anfängen bis zur Gegenwart (= Der Neue Pauly. Supplemente). — 2008. — Bd. 5. — Kol. 216—229.