Вергилий наизнанку

Во Франции это произведение стало наиболее ярким[2] произведением в жанре литературной травестии, бурлеска (см. Травестированная поэма эпохи классицизма). Оно было самой знаменитой из поэм Скаррона[3].

  Благочестивца я пою,
  Что, на спину взвалив свою
  Родных богов и вместе с ними
  Папашу с кудрями седыми,
  Из города, где греков стан
  Побил тьму честных горожан,
  Пришел в другой, где был когда-то
  Бедняжка Рем рукою брата
  За то убит, что через ров
  Перескочил без лишних слов. (Перевод О. Румера)

Советская Литературная энциклопедия 1937 года характеризует это произведение так: «Специфический для бурлески контраст возвышенной тематики и тривиального, низменного слога нашел яркое выражение в бурлескных эпопеях Скаррона „Le Typhon, ou la gigantomachie“ (Тифон, или борьба гигантов, 1644) и в особенности „Le Virgile travesti“ (Виргилий наизнанку, 1648), наносивших сокрушительный удар античной тематике и всей сословно-дворянской эстетике классицизма. Олимпийские боги и герои „Энеиды“ говорили здесь языком рыночных торговок, причем пользование низменным слогом влекло за собой также ряд соответствующих вариаций в сюжете, его вульгарную расцветку. Бурлески Скаррона наносили удар также и прециозной поэзии, хотя в то же время отлично уживались с ней, по существу являясь только разными сторонами одного стилевого комплекса барокко»[4]. Другая характеристика сочинения: «Скаррон нимало не посчитался с кумиром классицистов, древнеримским поэтом Вергилием, непочтительно перелицевав его „Энеиду“ на самый смешной лад. Он наделил героев этой поэмы чертами, мало вяжущимися с обычным представлением о возвышенных персонажах мифологии: Эней здесь превращен в трусоватого и плаксивого фата, Дидона — в молодящуюся кокетку, троянцы — в скуповатых и рассудительных буржуа (…) К тому же поэма Скаррона пересыпана нарочитыми анахронизмами, создающими комический эффект. „Вергилий наизнанку“ имел бурный успех у современников, сделал бурлескный жанр чрезвычайно популярным и вызвал множество подражаний — среди них можно найти даже „Бурлескное евангелие“»[3]. «Скаррон придерживается сюжетной канвы „Энеиды“ Вергилия, меняя лишь внутреннюю характеристику персонажей. Таким образом, бурлескное произведение Скаррона превращается как бы в подстрочный комментарий античной поэмы: писатель ставит перед собой задачу вскрыть то, что он считает условным, надуманным в этом эпическом произведении, боготворимом теоретиками классицизма. Скаррон снижает образ Энея, разоблачает его несостоятельность как эпического героя, осмеивает официальную историографию, изображающую носителей государственной власти как творцов и созидателей истории. Там, где у Вергилия господствуют рок и провидение, Скаррон видит только случайное сцепление обстоятельств»[5].

Благодаря этому произведению слово travesty проникло в английский язык и стало популярным[6][7].

Хотя поэма Скаррона стала родоначальником жанра в Европе, до него подобную переделку сочинил Джованни Баттиста Лалли (it), «L’Eneide travestita del Signor Gio» (1634)[8]. Исследователь, отмечая уровень юмора в этих пародиях, пишет: «Лалли понизил „Энеиду“ всего на пару нот, в то время как Скаррон опустил её на несколько октав ниже»[8].

Традиция ироикомических перелицовок «Энеиды», популяризированная Скарроном, была продолжена на других языках[9][10]:

• Англия: Чарльз Коттон, «Scarronides: or, Virgile Travestie. Being the First Book of Virgil’s Aeneis in English, Burlesque» (1664)
• Голландия: П. Лангендик (1735)
• Дания: Людвиг Гольберг (1754)
• Иоганн Беньямин Михаэлис (de), «Leben und Taten des teuren Helden Aeneas» (1771)
• Ф. Беркан (1779-83)
• Австрия: Алоис Блюмауэр, «Приключения благочестивого героя Энея» («Virgils Aeneis, travestiert») (1784-8). Эта пародия пользовалась большим успехом и повлияла на славянские страны.
• русская «Вергилиева Енеида, вывороченная наизнанку» Николая Осипова, издана в 1791 году, с продолжением Котельницкого (1801).
• украинская «Энеида» Ивана Котляревского, первые части изданы в 1798 году
• белорусская «Энеида наизнанку» Викентия Ровинского, написана в 1820-х годах
• «Энеида — комическая поэма», Николая Неведомского, 1828
• «Юмористическая Энеида» Ивана Бойчевского (СПб, 1896)[11]

После публикации русской пародии Карамзин писал в мае 1792 года:

Никто из древних поэтов не был так часто травестирован, как бедный Виргилий. Француз Скаррон, англичанин Коттон и немец Блумауер, хотели на счет его забавлять публику, и в самом деле забавляли. Те, которые не находили вкуса в важной Энеиде, читали с великою охотою шуточное переложение сей поэмы, и смеялись от всего сердца. Один из наших соотечественников вздумал также позабавиться над стариком Мароном, и нарядить его в шутовское платье. При всем моем почтении к величайшему из поэтов Августова времени, я не считаю за грех такие шутки, — и Виргилиева истинная Энеида останется в своей цене, несмотря на всех французских, английских, немецких и русских пересмешников. Только надобно, чтобы шутки были в самом деле забавны; иначе они будут несносны для читателей, имеющих вкус. По справедливости можно сказать, что в нашей вывороченной наизнанку Энеиде есть много хороших, и даже в своем роде прекрасных мест[12][13].

Поэт Василий Майков, в своей поэме «Елисей, или Раздраженный Вакх», являющейся пародией на первый полный перевод «Энеиды» Василия Петрова, изданный под заглавием «Еней», обращается к Скаррону, прося вдохновить[14]:

А ты, о душечка, возлюбленный Скаррон,
Оставь роскошного Прияпа пышный трон,
Оставь писателей кощунствующих шайку,
Приди, настрой ты мне гудок иль балалайку,
Чтоб я возмог тебе подобно загудить,
Бурлаками моих героев нарядить;
Чтоб Зевс мой был болтун, Ермий шальной детина,
Нептун как самая преглупая скотина,
И словом, чтоб мои богини и божки
Изнадорвали всех читателей кишки.

• Французский текст

• Дашкевич, Н. П. Малорусская и другие бурлескные (шутливые) энеиды / Н. Дашкевич. — Киев : тип. Ун-та св. Владимира Н. Т. Корчак-Новицкого, 1898.
• Олийник, Ирина Валентиновна. Типопогическое исследование языка бурлескной литературы (на материале произведений П. Скаррона "Перелицованный Вергилий" и И. Котляревского "Энеида"). : автореферат дис. ... кандидата филологических наук. Одесса, 1996
• Dominique Bertrand, «Travestissement d’un haut lieu virgilien : l’Etna revisité par Scarron», Les Méditerranées du XVII sicle, Tübingen, Narr, 2002, p.49-62.
• Jean-Yves Boriaud, «L’Image des dieux dans le Virgile travesti», Burlesque et formes parodiques dans la littérature et les arts Seattle, PFSCL, 1987, p.411-421.
• Gérard Genette, Palimpsestes, Paris, édition du Seuil, 1982, chapitre XII, p. 77-88.
• H. Gaston Hall, «Scarron and the Travesty of Virgil», Yale French Studies, 1967, n° 38, p.115-27.
• Alain Niderst, «Scarron, les Scudéry et le burlesque», Burlesque et formes parodiques dans la littérature et les arts, Seattle, Papers on Fr. Seventeenth Cent. Lit., 1987, p. 139—146.
• Jean Serroy, «Prolégomènes à une édition du Virgile travesti», Burlesque et formes parodiques dans la littérature et les arts Seattle, Papers on Fr. Seventeenth Cent. Lit., 1987, p. 339—348 .
• Jean Serroy, «Scarron, le burlesque et la Fronde», La Fronde en question, Aix-en-Provence, Univ. de Provence, 1989, p. 143—155.
• Jean Serroy, «Scarron/Furetière: Inventaire de l’inventaire», La Littérature et le réel, Paris, Aux Amateurs de Livres, 1989, p. 211—219.
• Jürgen von Stackelberg, « Lalli, Scarron et les Mazarinades : parodie et réalisme dans la littérature française au milieu du XVII sicle», Studi Francesi, Sept-Dec 2004, n° 48 (3 [144]), p. 517-26.
• Thomas Stauder, «Le Lutrin de Boileau et Le Virgile travesty de Scarron : étude comparative des procédés et des fonctions», Papers on French Seventeenth Century Literature, 2004, numéro 31 (61), p. 461-79.