Хосров I Ануширван

Первое сообщение о Хосрове содержится у Прокопия Кесарийского. Тот рассказывает, что когда в 518 году в Византии воцарился император Юстин I, он отстранил от власти всех родственников прежнего императора Анастасия, «хотя их было много и они были весьма имениты. И тогда-то Кавада охватило беспокойство, как бы персы, как только он окончит дни своей жизни, не произвели мятежа против его дома, тем более что он собирался передать власть одному из своих сыновей не без их противодействия. Старшего из его сыновей Каоса (Кавуса), уже в силу возраста закон призывал на престол. Это отнюдь не было по душе Каваду, и воля отца шла вразрез с правами природы и существующими законами. Закон не позволял вступить на престол второму его сыну Заму, так как он был лишен одного глаза. Ибо у персов нельзя стать царём одноглазому или страдающему каким-либо другим физическим недостатком. Хосрова же... отец очень любил, но видя, что поистине почти все персы восхищены храбростью Зама (был он превосходный воин) и чтут его за другие достоинства, он боялся, как бы они не восстали против Хосрова и не нанесли бы непоправимой беды его роду и царству».[2]

Если верить византийскому историку (а он был не только современником описываемых событий, но, как личный секретарь Велисария, человеком бесспорно осведомлённым в вопросах политики), Кавад прекратил войну с ромеями и решил договориться о том, чтобы Юстин усыновил Хосрова. Император и его племянник Юстиниан обрадовались, но их предостерёг от такого шага один из юристов: ведь получалось, что у Хосрова возникало право на оба трона — в Ктесифоне и Константинополе. В итоге римляне решили пойти на хитрость — провести обряд усыновления не по своим законам, с совершением соответствующих официальных записей, а «как это принято у варваров» — путём вручения оружия и доспехов. Естественно, персы, чья держава издревле считалась равной римской (начиная с 283 года римский император и персидский шах называли друг друга «братьями», то есть равноправными государями), посчитали это оскорблением, и затея с усыновлением провалилась.

Хосров I борется с маздакитами

Иллюстрация Шахнаме к смерти Маздака

Хотя проповедь Маздака и основанное на ней «Маздакитское движение», инициированное с негласного одобрения Кавада I, и позволила Каваду расправиться со своими врагами из числа сасанидской знати, но террор, устроенный сторонниками Маздака, поставил Иран на грань катастрофы. Уничтожение знати привело к резкому ослаблению Ирана, поскольку знать составляла основу военной силы Ирана, тяжелую кавалерию — саваран. Грянувший вслед за уничтожением знати и присвоением её земель передел собственности вызвал экономический и социальный кризис в государстве Сасанидов. Это вынудило Кавада отказаться от услуг Маздака и начать борьбу против него. Главной силой в противостоянии с Маздаком стал Хосров. Он же, вероятно, выступал и главным инициатором этой борьбы.

В 528 году Хосров инициировал расправу над Маздаком, верхушкой движения маздакитов, а также большим числом его рядовых членов. Маздак был казнен вместе со своими приверженцами. Действия Хосрова были направлены в первую очередь против радикальных маздакитов, рядовые участники движения при отказе от поддержки Маздака не подвергались гонениям.

Одним из самых примечательных поступков Хосрова Ануширвана после его вступления на престол был возврат некогда отнятых маздакитами земель и имущества знати. Хосров I возвращал отнятые земли и имущество, возвращал мужьям их прежних жен (разлученных с мужьями по идеологии маздакизма).

«Он убил большое количество тех, кто ходил и отбирал имущество людей, и вернул имущество его собственникам. Он распорядился, что всякий ребенок, относительно происхождения которого существовало сомнение, был приписан к тем лицам, у которых он находился, если не был известен его отец, и получал долю наследства после того лица, к которому он был приписан, если тот его признавал. Относительно женщин, которые были насильно принуждены отдаваться, он распорядился, чтобы с насильника был взыскан в пользу женщины махр (калым), который удовлетворил бы её семью, а затем ей представлялось по собственному выбору либо остаться у него, либо выйти замуж за другого, если только у неё уже не было раньше мужа, а в последнем случае она возвращалась мужу. Далее Хосрой распорядился, чтобы со всякого человека, причинившего ущерб имуществу другого человека или насильно что-либо отнявшего у него, взыскивалось то, что следует, а затем насильник подвергался наказанию в соответствии с совершенным им проступком. Хосрой распорядился также, чтобы дети знатных, потерявшие своего кормильца, записывались за ним, но дочерей он выдавал замуж за ровню, и приданое приобреталось за счёт государственной казны. Юношей он женил на девушках из знатных домов, платил за них (выкуп за невест), обеспечивал их и приказывал им быть при его дворе, чтобы использовать их в своих делах».[3]

Таким образом, усыновляя детей знатных родителей, лишившихся отцов по вине маздакитов, и принимая их на шахскую службу, Хосров I создавал новую прослойку служилой знати, всем обязанную шаху и потому лично преданную ему.

Хосров вошёл в историю Ирана как крупный реформатор. До V века основные налоги в Иране взимались с земли, точнее, с выращенных на ней продуктов. Ставки составляли от одной шестой до трети урожая и зависели от состояния земледелия в облагаемой местности и, конечно же, от решений сборщиков налога. Это порождало массу злоупотреблений, а кроме того, подати взимались натурой, что для любого развитого государства неудобно. Знать, духовенство и чиновники налогов не платили. Впрочем, первые преподносили царю «дары», но это было традицией, а не строгой обязанностью.

Ещё шах Кавад предпринял значительные шаги в этом направлении. Хосров принялся усиленно продолжать реформы своего отца. Реформа Кавада—Хосрова привела к четким правилам налогообложения. Во-первых, были составлены кадастры облагаемых земель, где описывалась урожайность, условия орошения, произрастающие культуры и так далее. Затем, на основании всех этих условий, твёрдо определённых законами, исчислялась ставка налога (он назывался харадж). Назначалась она на единицу площади, а для некоторых культур (например, финиковые пальмы, плодовые деревья) — на группу растений (одиночные не облагались) и выражалась в деньгах, в серебре. Затем ставки умножались на площадь (количество деревьев) соответствующего вида, и получалась сумма налога с участка. С гариба (около 0,2 га) пшеницы или ячменя, например, хозяин платил одну драхму, с четырёх финиковых пальм или с шести оливковых деревьев — семь драхм, с гариба виноградника — восемь и так далее. В случае неурожая или разорения плательщика харадж не платился вовсе.

Кроме поземельной подати, была введена подушная, гезит, которую платило всё податное (то есть кроме знати, воинов, жрецов и всех находившихся на государственной службе) население Ирана от 20 до 50 лет. Ставка её составляла от 4 до 12 драхм в год, в зависимости от имущественного положения. Подати взимались трижды в году.

Не исключено, что какие-то особые налоги платили иноверцы (что, скорее всего, было и ранее). В руках государства оставались таможенные пошлины, сборы для занятия ремеслом, отправление официальных документов. В целом новая система налогообложения была выгоднее для основного производителя — земледельцев, прежде всего дехкан, нежели старая. Недаром, по свидетельству Фирдоуси, шах говорил: «Богатство моё — правосудие, мне рать — дехкане...»

Система налогообложения, введённая Хосровом, впоследствии послужила моделью для Арабского халифата[6].

Улучшившееся финансовое положение позволило Хосрову начать уже давно назревшую военную реформу. До него персидская армия формировалась почти исключительно из ополченцев. При этом все, кто не мог купить коня, сбрую и необходимое вооружение, зачислялись в пехоту, боеспособность которой была очень низкой. По словам Прокопия Кесарийского, она представляла из себя «не что иное, как толпу несчастных крестьян, которые идут за войском только для того, чтобы подкапывать стены, снимать доспехи с убитых и прислуживать воинам в других случаях».[7] Участия в непосредственных боевых действиях пехота фактически не принимала. Все прежние шахи находились, таким образом, в большой зависимости от конных отрядов, которые формировались из знати и в борьбе с внутренними врагами часто оказывались ненадежными. Теперь Хосров стал поставлять оружие и коней из казны, благодаря чему в коннице оказалось большое число средних землевладельцев, составлявших сословие азатов. Получая жалованье от шаха, это новое регулярное войско было лично предано ему и потому служило опорой его власти. Должность иран-испехбеда (командующий Армией Ирана) была упразднена, главнокомандующим отныне выступал сам шах. При Хосрове были сформированы 12 полков тяжелой кавалерии — саваран.

Хосров I восседает на троне

Иран, до того административно состоящий из отдельных родовых наделов знати и вассальных образований, был заново «перекроен». Шах разделил страну на четыре части — кусты (пехл. kwst; букв. «сторона») и подчинил гражданских правителей (падоспанов) каждой из частей военачальникам — испехбедам, которых после военной реформы стало также четыре, поскольку должность единого иран-испехбеда упразднили. Административные должности в государстве, до того занимаемые крупной знатью и часто передаваемые по наследству, были взяты под пристальный контроль. На должности назначались только по указанию шаха. Вся судебная власть была передана также назначаемым шахом судьям. Уменьшил он и значимость должности вазург-фраматара (верховного везиря), передав часть его полномочий другим чиновникам. Таким образом, шахиншах существенным образом укрепил свою власть, ограничив правителей областей и высших сановников, возвысил новую, зависящую от него элиту. В рамках административной реформы мобедан-мобед (верховный священнослужитель в зороастризме) стал занимать гораздо более низкое место в придворной иерархии, нежели ранее.[8]

В фольклорной традиции Ближнего и Среднего Востока (включая Сирию и Армению) Хосров I Ануширван стал олицетворением и образцом справедливости. Существует множество восточных поучений (андарзов) и анекдотов, в которых именно этот шах выступает мудрым судьёй, защитником обиженных, спасателем бедняков от произвола сильных мира сего и так далее. Один из списков «Сиасет-наме» передаёт легенду о том, что Хосров повелел отрубить руку собственному сыну, позарившемуся на верблюдов юного араба Умара (будущего халифа), приехавшего по купеческим делам в Ктесифон. Мухаммед, услышав от Умара этот рассказ, воскликнул: «Неверный, а какая правосудность!» «Этот Хозрой, — писал епископ Себеос, — прозванный Ануширван, в дни своего правления утверждал порядок в стране, ибо он был миролюбив и строителен.»[9]

При Хосрове появились сборники канонического права — «Судебники», один из которых дошёл до наших дней. Шах сам выбирал судей, сборщиков податей и наместников и тем из них, кого назначал на должность, давал самые обстоятельные наказы. Также он занялся изучением жизни Ардашира, его писем и судебных решений и стал руководствоваться ими, побуждая к тому же и народ.[10]

Однако Ат-Табари рассказывает, что когда Хосров вводил податную систему, он созвал совет, на котором некий писец, не вполне ясно поняв шаха, возразил ему, и тот приказал забить спорщика чернильницами. Этот эпизод, почерпнутый из целом благожелательного настроенного к Ануширвану источника, показывает, что при всей той справедливости, за которую прославляли Хосрова потомки, он был гневлив и в ярости не знал меры.

У враждебно настроенных византийских историков есть и другие примеры поступков разрушающих образ справедливого владыки — так, Агафий Миренийский говорит, что с полководца, разбитого ромеями, шахиншах приказал содрать кожу[11]. Прокопий Кесарийский, как и Агафий, отзывается о Хосрове в общем неприязненно. Он неоднократно писал о том, как Хосров в приступах ярости приказывал убивать своих родственников и вельмож, сажать на кол того или иного перса. Также он указывал на «скверный нрав» Хосрова, на неодобряемую византийским историком страсть к новшествам и его коварство: «Изо всех людей он более, чем кто-либо другой, умел говорить то, чего не было, скрывать правду и, совершая преступления, приписывать вину за них тем, кого он обидел. Готовый согласиться на всё и своё согласие подкрепить клятвой, он всегда ещё более был готов забыть о том, о чем недавно договорился и относительно чего клялся. Из-за денег он готов был совершить любое злодеяние, и в то же время он удивительно умел надеть личину богобоязненности и на словах был готов искупить вину за свой поступок».[12] Прокопий приводит рассказ и о том как шахиншах нарушил справедливость после взятия в 541 году византийского города Апамеи: приказал устроить по местному обычаю колесничие бега, но когда его возница начал сбавлять ход, приказал его соперникам сдерживать лошадей. С другой стороны, царь никак не разгневался, а напротив, похвалил за правдивость городского митрополита Фому, когда тот на вопрос шахиншаха честно ответил, что не рад видеть такого «гостя».

Руины Таки-Кисра сегодня.

Сасанидская крепость в Дербенте, построенная для защиты от кочевников с севера

Остатки несторианской церкви VI века в Герамоне.

При Хосрове велись значительные строительные работы. Ат-Табари отмечает:

«Хосрой велел рыть каналы и водопроводы, велел выдавать ссуды владельцам культурных земель и оказывать им поддержку; равным образом он велел восстановить все разрушенные плотины и сломанные каменные мосты и все разрушенные селения, приведя их в наилучшее состояние, в каком они находились ранее... Он организовал надзор за храмами огня, привёл в порядок общественные дороги и построил на дорогах замки и крепости».[3]

Хосров продолжил начатое при Перозе и Каваде строительство укреплений в Гиркании и на Кавказе. При нём было завершено строительство колоссального комплекса оборонительных сооружений Дарбанта, Кавказской стены и Горганской стены общей протяжённостью 240 км.

«Еще Фируз построил в стране Сул и стране аланов каменное сооружение с целью оградить свою страну от посягательств со стороны этих народов, а сын Фируза, Кобад, построил в этих местах ещё много новых сооружений и, наконец, когда воцарился Хосрой, он велел построить в стране Сул ряд городов, крепостей, валов и много других сооружений из камня, добытого в области Горган; всё это должно было служить защитой и убежищем для населения его страны в случае нападения на них врага».[10]

Визирь Бозоргмехр показывает партию в шахматы шаху Хосрову Ануширвану, персидская миниатюра из Шахнаме

Хосров I и Борзуя, переводчик индийской Панчатантры

Шахиншах покровительствовал наукам и искусствам. Хосров знал греческий язык и, возможно, в подлиннике читал творения Платона. Не случайно именно к Хосрову, тогда ещё наследнику, уехали в 529 году, после закрытия Академии в Афинах, философы, гонимые на родине. Правда Агафий Миринейский утверждал, что «варвар» владел философией неглубоко, усвоив почти все свои познания от некоего проходимца бродячего ритора Урания, бывшего по словам историка, «общим посмешищем… не меньшим чем скоморохи и мимы… В науках же и философии он должен быть признаваем таким, каким по справедливости является объявивший себя товарищем и учеником этого Урания».[13] Такая пренебрежительная характеристика философских познаний Хосрова противоречит другим авторам. Да ведь и сам Агафий писал, что афинские философы бежали к Хосрову до, а не после знакомства последнего с Уранием. Вряд ли бы они решились на такое, не будучи уверены в том, что их примут с честью, что, конечно, возможно только при дворе просвещённого владыки. Позже, когда философы возвратились в Византийскую империю из-за неприятия персидских порядков, Хосров всё равно не оставил их своим вниманием и даже включил в мирный договор 533 года требование не преследовать этих людей, бывших, судя по всему, язычниками.

Процветала и переводческая деятельность: на пехлеви переводили греческие и индийские книги. Известно имя персидского ученого врача Барзуя, которому приписываются многие переводы с санскрита, в том числе знаменитого сборника «Панчатантра», который впоследствии был переведён на арабский и вошёл в мировую культуру под названием «Калила и Димна». Известно об увлечении царя медициной — в 551 году шах собрал опытных врачей, задавал им вопросы, и письменные их ответы были по приказу Хосрова занесены в книги. В его правление в Гундешапуре была основана медицинская «академия», которая сохранилась и в исламское время. Но куда более важным для Ирана событием стала последняя кодификация Авесты, которую по его указанию произвёл мобед Вех-Шапур. Ко времени Хосрова средневековые авторы относили и проникновение из Индии подобия шахмат, игры «шатранг». Также считается, что именно в период правления Хосрова I были придуманы нарды.

Сасанидская экспансия на восток

В 570 году тюркские послы пытались убедить византийского императора Юстина ІІ начать наступление на Иран с запада, но тот медлил (война началась лишь в 572 году). Не имея возможности вести войну в одиночку и учитывая, что иранцы с самого начала не хотели войны, Истеми пошёл на заключение с Хосровом I мира. По условиям договора граница между каганатом и Ираном прошла по Амударье, а Иран обязался выплачивать тюркам ежегодную дань в размере 40 тысяч золотых динаров.

Встреча Аль-Мунзира и Хосрова. Арабская миниатюра

В 532 году, в самом начале правления Хосрова I, Персия заключает с Византией «Вечный мир», позволивший Юстиниану I (527—565) без угрозы войны на два фронта совершить завоевания в Северной Африке и Италии. Согласно Прокопию Кесарийскому, именно успехи империи на западе и заставили Хосрова в 540 году нарушить договор и атаковать Византию.

В 542 сасанидская армия захватила Антиохию и шахиншах Хосров I переселил её жителей в окрестности Ктесифона («Хосроева Антиохия»). Война окончилась перемирием в 545 году, однако уже в 547 возобновилась. Театром военных действий стала Лазика, которую Хосров, захвативший Армению и Иберию, так и не смог отобрать у Византии. В 557 было заключено перемирие, а в 562 — мир сроком на 50 лет, по которому Лазика оставалась за Византией, империя выплачивала Персии дань, Персия же обязалась не подвергать гонениям христиан. По условиям договора, Византия обязывалась финансировать строительство и укрепление цепи оборонительных сооружений вдоль Большого Кавказского прохода, в частности, была заново перестроена и усилена крепость Дербента.

Обезопасив западные границы, Хосров около 560 года начал военную кампанию против государства эфталитов. Для успешного хода кампании был заключен союз с Тюркским каганатом. Сам Хосров женился на дочери тюркского кагана Истеми. Тюрки обязались также атаковать эфталитов. Подчинив эфталитов своей власти, Хосров провёл границу между Персией и каганатом по Амударье.

Хосров I сражается с эфиопскими войсками в Йемене. Египетский тканый узор на шерстяной занавеске или брюках, которая была копией импортированного сасанидского шёлка, который, в свою очередь, был основан на персидской фреске.

Хосров предпринял ряд мер по усилению влияния в регионе. Одной из них стало фактическое подчинение Йемена. Воспользовавшись около 570 года конфликтом между Йеменом и союзной Византии Эфиопией, Хосров инициировал отправку иранского военного контингента и флота для поддержки йеменцев. Конфликт фактически превратился в иранско-эфиопо-византийский. Флот Хосрова атаковал берега Эфиопии, а сухопутные войска в это время разбили эфиопскую армию в Йемене. После окончания конфликта, по причине всё ещё остающейся угрозы, а также слабости Йемена, последнему был навязан сасанидский протекторат, что в итоге превратило Йемен в вассала Сасанидов. С этого времени и до арабского завоевания Йемен был зависим от Персии.

Карта Лазики.

Кавказская Албания и Армения находились в вассальной зависимости от Сасанидов. Политика преследования христиан и насильное насаждение зороастризма приводила к постоянным восстаниям. Византия как покровительница христианских стран активно вмешивалась в эти конфликты. Для прекращения этого при Хосрове Ануширване происходит переход к политике веротерпимости, что не означало отказа от планов полного подчинения вассальных царств. В результате царская власть в Армении и Кавказской Албании были окончательно ликвидированы, иранскую часть Армении стали называть Перс-Арменией, вместе с Кавказской Албанией и Адурбадаганом они образовали Северный Куст (область) Эраншахра.

В 572 году вспыхнуло очередное восстание в Армении и Иберии, поддержанное Византией. Хосров выступил против империи, война шла с переменным успехом до 576 года, когда иранская армия потерпела жестокое поражение под Мелитеной. Хосров умер в 579 году во время мирных переговоров с Тиберием II.