Шахнаме

«Шахнаме» — это название прозаических и стихотворных сводов, самым значительным из них является эпопея Фирдоуси, написанная примерно в 976—1011[5].

«Шахнаме» была начата при династии Саманидов и посвящалась им, но была закончена лишь после падения Саманидов при тюркском правителе Махмуде Газневи и была посвящена ему. От остальных сводов сохранились лишь фрагменты в пересказе различных авторов. Первоначально своды назывались «Худай-наме» («Хватай-намак»), впоследствии появилось название «Шахнаме».

Фирдоуси писал «Шахнаме» в течение тридцати пяти лет и собрал в поэме большой свод персидского фольклора. Работая над произведением, он использовал не только эпизоды мусульманской истории, но и древнеиранские мифы, и доисламский эпос, и Авесту, священное писание зороастрийцев. Фирдоуси включил в поэму также тысячу бейтов, написанных его предшественником Дакики, погибшим в молодости и не успевшим завершить свой труд.

«Шахнаме» композиционно делится на 50 так называемых «царствований» (разделов) различного объёма. Отдельные царствования включают большие сказания (дастаны), имеющими морально-этическое значение.

Условно принято делить «Шахнаме» на три части: мифологическая, героическая и историческая.

Эпос имеет чрезвычайно важное языковое значение. Книга о царях, написанная целиком на персидском языке, сыграла ключевую роль в возрождении персидского языка, попавшего под арабское влияние.

«Шахнаме» Фирдоуси, согласно указанию самого автора, содержала 60000 бейтов — парных строк, принятых в арабской и иранской поэзии. Считается, что часть текста утеряна, в поэму также включались отдельные интерполяции.

Поэма многократно переводилась на языки народов мира, в том числе на европейские языки

Фрагментарно «Шахнаме» неоднократно переводилась на русский язык (см. ниже).

Полный русский перевод, сделанный Ц. Б. Бану-Лахути по изданию Вуллерса-Нафиси и опубликованный в 1957—1989 годах в шести томах, содержит 52009 бейтов (104018 строк).

Сокращённый перевод, сделанный В. Державиным и С. Липкиным, вышел в рамках публикаций Библиотеки всемирной литературы (БВЛ) в 1972 году (см. «Шахнаме.» БВЛ, Серия первая, том 24. М. 1972). Издание снабжено средневековыми иранскими иллюстрациями (копиями миниатюр) к «Шахнаме». Издание это стало популярным в широких читательских массах.

Иллюстрированные копии книги являются самыми известными примерами персидской миниатюры.

Обширные сведения об авторе и о «Шахнаме» содержатся:

1. В двух персидских предисловиях к «Шахнаме», из которых ряд сведений встречается уже в рукописях 1434 года, а другое свидетельство составлено в 1425 году по приказу Тимурова внука Бейсонгур-хана (французский перевод Валленбурга, Вена, 1810);
2. У Девлет-шаха (1487; издание и перевод Вуллерс: «Fragmenta über die Relig. des Zeroaster», Бонн, 1831; почти полный русский перевод в диссертации Назарьянца; критическое издание целого Девлет-шаха — Брауна, Лондон, 1901);
3. У Джамия († 1492, с латинским переводом в «Anthologia persica», Вена, 1776; с немецким переводом Шлехты Вшегрда, Вена, 1846);
4. у Лотф-Али-бега (в «Атеш-кяде», 1760—79; литография Калькутта, 1249, и Бомбей, 1277).

Биографические сведения о Фирдоуси, изложенные в этих сочинениях очень занимательно и художественно, широко распространены не только в Азии, но и в Европе; с историко-критическими замечаниями они обстоятельно резюмированы у Моля в предисловии к французскому переводу «Шахнаме» и у других европейских переводчиков; они служили сюжетами и для поэтических европейских произведений (Гейне). Эти общераспространённые поздние сведения во многом, однако, противоречат тому, что о себе говорит сам Фирдоуси в лирических отступлениях в «Шахнаме», и тому, что сказано в открытой в конце XIX века старинной статье о Фирдоуси — Ахмеда Арузия («аль-Арудыя») Самаркандского, который менее чем через столетие после смерти Фирдоуси посетил (в 1116 году) родной город поэта Тус и находящуюся там его могилу и сообщил биографические данные о Фирдоуси (издана по-персидски Эте в «Zeitschr. d. D. Morg. Ges.», т. 48, 1894). Исследования T. Нёльдеке (особенно во II томе «Grundriss der iran. Philologie», Страсбург, 1895; ещё П. Хорн, «Gesch. d. pers. Litter.», Лейпциг, 1901) существенно изменили представление о Фирдоуси.

Родина Фирдоуси Табаран, одна из составных частей Туса, главного города в Хорасане. Там у Фирдоуси была земля, которая позволяла ему жить безбедно первое время. Однако когда он выдавал дочь замуж, доходов с земли не хватило для состоятельного приданого, и Фирдоуси, по словам Арузии, решил взяться за стихотворную обработку староиранской эпопеи в расчёте поднести своё произведение вместе с подобающим панегириком какому-нибудь владетельному лицу и получить богатый подарок.

Поэту, когда он приступил к обработке «Шахнаме», было, по его собственным словам, уже лет 40, но он, очевидно, уже раньше занимался эпической поэзией, а к былинам староиранским мог почувствовать особый интерес потому, что в дни его молодости, в 957 году, одним саманидским правителем его родного Туса была составлена комиссия для перевода староиранских сказаний с пехлевийского языка на новоперсидский. Существование богатырского эпоса в Иране мы можем отметить (по Авесте и показаниям греческих писателей) ещё во времена Ахеменидов; он и при Арсакидах не был забыт.

При Сасанидах некоторые эпизоды стали обрабатываться письменно, на языке уже пехлевийском. Старейшее из дошедших до нас произведений этого рода составлено не позже 500 года: «Памятная книга подвигов Зарира»[6].

При Хосрове I Ануширване (531—579) сказания про староиранских царей от баснословного, мифического периода до времён исторических собраны были в один исторический свод, «Ходай-наме» (точнее, по-пехлевийски, «Хватай-намак» — «Книга владык»), который при последнем сасанидском царе Ездигерде был не позже 636 года вновь обработан и доведён до Хосрова II Данишвером, с помощью великого жреца и одного вельможи.

При аббасидских халифах, в половине VIII века, перс ибн аль-Мукаффа, известный переводчик «Калилы и Димны», перевёл «Ходай-наме» с пехлевийского языка на арабский, после чего она стала доступна всему мусульманскому миру (до нас перевод ибн аль-Мукаффа не дошёл, но обширные выписки из него сделаны у арабского историка ат-Табари (умер в 923 году)[7].

Лет через сто после смерти ибн аль-Мукаффа, когда Хорасаном и Бухарой владела династия Саманидов, старавшаяся быть независимой от багдадских халифов и проникнутая чисто-персидским национальным духом, один саманидский вельможа озаботился составить для тусского правителя Мохаммеда Абу Мансура новоперсидский (прозаический) перевод сасанидской «Книги владык» с пехлевийского языка — и вот этот-то перевод, или, скорее, переработка, дополненная по другим пехлевийским книгам, был исполнен в дни молодости Фирдоуси особой комиссией из четырёх зороастрийцев в 957—958 году под заглавием «Шахнаме» («Книга царей»).

Саманидам для политических и национальных целей желательно было иметь эту «Шахнаме» и в обработке стихотворной. За это дело взялся по поручению нововоцарившегося саманида Нуха II ибн-Мансура (976—997) его придворный поэт Дакики, по религии зороастриец.

Он успел составить около тысячи стихов из середины произведения (о введении Зороастрийской религии в Иране при царе Гоштасне), но погиб в том же году, и его задачу решил исполнить Фирдоуси, причём удержал готовые тысячу стихов Дакики; раздобыть же прозаический новоперсидский оригинал (что, по мнению поздних биографов Фирдоуси, вдали от столицы было делом очень трудным) оказывалось лёгким потому, что составлен он был тут же в Тусе, всего лет 20 назад.

Сперва Фирдоуси работал урывками, у себя в Тусе, но, когда ему перешло за 60 лет, он принялся за работу с большим усердием, переехал в Халенджан (недалеко от Исфахана) к саманидскому вельможе Ахмеду, и таким образом через 25 лет, в 999 г., стихотворная «Шахнаме» была готова и преподнесена Ахмеду.

Фирдоуси получил от него щедрый подарок и нашёл нескольких других покровителей среди саманидских сановников, но как раз в этом же 999 году Хорасаном завладел завоеватель-тюрк Махмуд Газневидский, и материальное положение Фирдоуси ухудшилось.

Через 11 лет, вновь переработав свою «Шахнаме», Фирдоуси отправился с ней (1010) в Газни к Махмуду, при дворе которого проживали многие поэты-панегиристы. Как поэт уже знаменитый, Фирдоуси надеялся за посвящение «Шахнаме» Махмуду получить хорошее вознаграждение. Махмуд по-персидски знал настолько, чтобы понимать панегирики (и Фирдоуси на это не поскупился), но сама «Шахнаме» была для него во всех отношениях неинтересна: её поэтического достоинства он оценить не был в состоянии, герои-язычники ему — сунниту, могли быть только противны, да противен и их поэт-еретик (Фирдоуси был шиит); национальный персидский дух, веющий из «Шахнаме», был для тюрка чужд, а восхваление победоносной борьбы Ирана с Тураном способно было возбудить в нём прямо враждебные чувства; оттого все восхваления Фирдоуси Махмудовой щедрости, которые вставлены были Фирдоуси в «Шахнаме», не трогали Махмуда, а когда он наконец отпустил Фирдоуси подарок, то это была очень маленькая сумма, которая средств к жизни 76-летнему старику никак обеспечить не могла.

До Махмуда через завистников дошло, что Фирдоуси своей наградой недоволен, и он погрозил затоптать его слонами; для этого достаточно было бы сослаться на то, что Фирдоуси — еретик. Фирдоуси бежал из Газни в Герат и в виде приложения к «Шахнаме» написал сатиру на султана, в которой советовал венценосцу бояться молниеносного стиха поэта, упорно повторял, что навсегда останется шиитом, издевался над суммой, полученной от Махмуда за свои 60000 двустиший («раз пива напиться» — иронически выразился он); «Да чего и ждать было от сына раба? — добавлял он: — сын холопа, хоть и царём сделается, всё равно с холопской природой не расстанется». Впрочем, эта сатира не сделалась составною частью «Шахнаме», потому что табаристанский князь Испехбед Шехрияр (из царского иранского рода), к которому направился Фирдоуси после полугодичного пребывания в Герате и который признавал верховную власть Махмуда, побоялся, как бы известие о сатире не дошло до султана. Он заплатил Фирдоуси (так передавали Арузию) 100000 дирхемов, то есть по 1000 дирхемов за каждый стих сатиры, и поэт её вычеркнул.

Таким образом, сатира осталась Махмуду неизвестной; тем не менее, Испехбед при всём своём уважении к таланту знаменитого поэта постеснялся держать его у себя долго, и Фирдоуси нашёл прибежище у буида Баха ад-Давле и его сына и преемника (с 1012 года) Султана ад-Давле, которые были независимыми государями западной половины Персии и хотя исповедовали шиизм, держали в полном повиновении даже главу суннитов — багдадского халифа.

Фирдоуси посвятил буидскому султану объёмистую романтическую поэму «Юсуф и Зулейха» на сюжет библейской и коранической легенды об Юсуфе (Иосиф), которая, несмотря на преклонные годы поэта, всё же отличается вдохновением; быть может, она была вчерне набросана им в более молодые годы[8]. Скиталец в то время потерял своего единственного сына.

Остался ли Фирдоуси и буидским приёмом не слишком доволен или же просто стосковался в непривычном климате и обстановке Ирака, но только он вернулся на родину в Тус; вскоре после 1020 года он умер и, так как духовенство отказалось похоронить его на общем мусульманском кладбище, то его похоронили под городом[9].

Предание, имеющееся уже и у Арузия, сообщает, что незадолго до смерти Фирдоуси султан Махмуд случайно услышал от одного придворного выразительный стих из «Шахнаме», осведомился об авторе и узнал, что стих — из посвящённой Махмуду же «Книги царей» знаменитого Фирдоуси, который теперь в Тусе проживает в бедности. Махмуд, который о сатире на него ничего не знал, мог сообразить, что «Книгой царей» прославлено теперь в целом Иране его собственное имя; поэтому можно поверить словам предания, что он немедленно распорядился послать в Тус Фирдоуси богатый дар (60000 серебряных дирхемов — по сообщению Арузия; 60000 золотых червонцев — по невероятным поздним преданиям). А Фирдоуси незадолго перед тем шёл по базару и услышал, как один ребёнок распевает стих из его сатиры:

«Будь Махмуд царского рода, он бы увенчал мою голову царской короной».

Старик вскрикнул и упал без чувств; его отнесли домой, и он скончался. В то самое время, когда через одни городские ворота выносили для похорон его труп, в другие городские ворота вступали верблюды с дарами от Махмуда.

«Едва ли всё в действительности совершилось точь-в-точь так», — говорит Нёльдеке («Grundriss», II, 158). «Но легенда так поэтична и так прекрасна, что не хочется подвергать её сомнению», — замечает П. Горн («Gesch. d. pers. Litt»., 85).

Исторический анализ «Шахнаме» и сопоставление её с Авестой произвёл Фридрих Шпигель[10]; при этом оказалось, что часто даже второстепенные мифические лица и подробности «Шахнаме» совпадают не только с Авестой, но и с индийской Ригведой[11]. Сжатый, но всесторонний анализ «Шахнаме» со стороны исторической, художественной, филологической и палеографической с указанием того, что было сделано раньше, дал Теодор Нёльдеке в «Persische Studien»[12] и, окончательнее, в «Das iranische Nationalepos»[13].

Персидской литературе[14] поэма Фирдоуси дала сильнейший толчок: она породила бесконечный ряд других эпических произведений, имела влияние на эпос не только героический, но и романтический (Низами Гянджеви, Джами и сотни других подражателей не только в Персии, но и в Турции и других странах), своими лирическими местами явилась предвестницей дервишской суфийской поэзии и навеки осталась у персов идеальным, недосягаемым поэтическим образцом. Сбылись гордые слова Фирдоуси (напоминающие Пиндара, «Пифия», VI, 10, и Горация, «Оды», III, 30, хотя Фирдоуси знать их не мог):

Я возвел своей поэзией высокий замок, которому не повредит ветер и дождь. Годы протекут над этой книгой, и всякий умный будет её читать… я не умру, я буду жить, потому что я посеял семя словесное.

До настоящего времени иранцы смотрят на «Шахнаме» как на своё величайшее национальное произведение; нередко совсем неграмотный персиянин знал на память немало мест из «Шахнаме» (при этом все её сообщения принимались не за мифологию, а за историческую истину даже людьми образованными). Кроме занимательности, художественности и национальности содержания, всех пленяет и язык Фирдоуси, почти чуждый арабизмов, которые заполонили последующую персидскую речь.

Кроме того, «Шахнаме» не раз касались исследователи старорусской письменности и былевой поэзии. Любимая русская лубочная сказка «Еруслан Лазаревич» заимствована из «Шахнаме»: Еруслан = Рустам (Ростем), Лазарь или Залазарь = Зâль-зар, Киркоус = Кей-Кавус; подробное сличение сделано В. В. Стасовым (Собрание сочинений, том III, 1894, стр. 948 и след.); старейший текст (XVII в.) издан Н. И. Костомаровым во II томе «Памятников старинной русской литературы» (СПб., 1860, стр. 325—339), а по рукописи XVIII века — Н. С. Тихонравовым в его «Летописях русской литературы» (1859, том II, книга 4, отд. II, стр. 101—128), с примечанием редактора). Сближают с «Шахнаме» и сказание «О 12 снах царя Шахаиши», происхождение которого, впрочем, не выяснено;[15] Всеволод Фёдорович Миллер в своих «Экскурсах в область русского эпоса» (Москва, 1892, «Русская мысль» и «Этнографическое обозрение») старался доказать, что иранские предания устным путём, через Кавказ и половцев, имели самое сильное влияние на русские былины и что Илья Муромец — тот же Рустам. Академическая рецензия (профессор Н. П. Дашкевич в «32 Отчёте об Уваровской премии», 1895) отнеслась к этой гипотезе отрицательно, да и сам автор вскоре охладел к ней и в предисловии к «Очеркам русской народной словесности» (Москва, 1897) назвал сравнительные фольклорные исследования «ловлей ветра в поле»; кажется, только в бою Ильи с сыном он ещё был склонен видеть отголосок сказания о Рустаме. Однако академик И. В. Ягич («Arch. f. slavische Philologie», XIX, 305) находит, что и после возражений Дашкевича влияние Востока на былины не может считаться вполне исключённым. Для немецких учёных устное влияние «Шахнаме» на былины киевского цикла есть аксиома[16]. Также отголоски «Шахнаме» находятся в фольклорных традициях народов Кавказа.

Переводы «Шахнаме» имеются почти на всех мусульманских и отчасти других восточных языках (например, грузинском); наиболее интересен для научной истории персидского текста арабский перевод аль-Бандари Исфаганского 1218—1227 гг. (рукопись в Париже и Берлине).

Специальный персидско-турецкий словарь к «Шахнаме» («Люгети Шахнаме») Абдуль Кадира Багдадского издан в конце XIX академиком Карлом Генриховичем Залеманом в Санкт-Петербурге.

Английский сокращённый перевод, то стихом, то прозой, Джеймса Аткинсона (Лондон, 1832).

Французский прозаический перевод — Ж. Моля (Париж, 1838—78).

Немецкие: а) Антологический стихотворный перевод Адольфа Фридриха фон Шака, «Heldensagen v. F.» (Берлин, 1865); б) Посмертный Фридриха Рюккерта, «Königsbuch» (Берлин, 1890) — художественный и точный, но ограничивается только героической эпохой; «Rustem und Sohrab», издан при жизни Рюккерта (Эрланген, 1838) — не перевод, а вольная переделка. Итальянский вольный стихотворный перевод — Ит. Пицци (Турин, 1886—1888).

В. А. Жуковский ещё в XIX веке создал «вольное подражание» вольной переделке Рюккерта под названием «Рустем и Зораб» (= Сохраб); на Рустема (Рустама) Жуковский перенёс, между прочим, черты русского богатыря Святогора, который вязнет ногами в земле, потому что ему «грузно от силушки, как от тяжёлого бремени».

Также небольшой эпизод из «Шахнаме» («Смерть Иреджа») и отдельные отрывки из поэмы были переведены на русский язык князем Д. Цертелевым, опубликован в «Русском вестнике» 1885, № 12.

Украинский перевод А. Е. Крымского с персидского оригинала доведён до царя Менучихра (опубликован в львовском журнале «Життя i слово», 1895).

В XX веке поэму на русский язык перевёл С. И. Соколов (1905).

Немалую часть эпоса перевели в советское время М. Л. Лозинский; С. И. Липкин, В. В. Державин[17]; М. А. Дьяконов; И. Сельвинский.

Полный стихотворный русский перевод совершён Цецилией Бенциановной Бану, издан в 1957—1989 годы.

Из бесчисленного количества рукописей (обыкновенно снабжённых миниатюрами) старейшие — XIII и XIV веков. Классические издания оригинала:

1. Ломздена (Калькутта, 1811 год);
2. Тёрнера Мекена (Макан; Калькутта, 1829 год), основанное отчасти на материалах Ломздена; оно, иногда с малыми изменениями, перепечатывалось персами в Бомбее (1862, 1872), Тегеране (1847, 1867, 1879), Тебризе (1875) и т. д.; # Критическое издание, на основании более обширных рукописных материалов — Моля (Jules Mohl) с французским переводом (Париж, 1838—78); издание роскошное, огромного формата и тяжести;
3. Признанное наилучшим, основанное на тексте Моля, с указанием разночтений Мекена, под латинским заглавием «Liber regum», издание Vullers (т. I—IV, Лейден, с 1877 года).

По-русски о Фирдоуси и «Шахнаме» появлялись сперва небольшие заметки, основанные на иностранных (почти исключительно французских) статьях или книгах. Самостоятельные работы: Мирза Казем-бек, «Мифология персов по Фирдоуси» («Северное обозрение», 1848, том III, 1—12); С. Назарьянц, «Абуль-Касем Фирдоуси, с кратким обозрением истории персидской поэзии до исхода XV в.» («Учёные записки Императорского Казанского университета», 1849); И. Зиновьев, «Эпические сказания Ирана» (диссертация, СПб., 1855); «О происхождении и постепенном развитии первоначально персидского эпоса» («Киевские университетские известия», 1867, № 5, стр. 1—11); барон В. Розен, «Об арабских переводах Ходай-Нâме» (в сборнике «Восточные заметки», СПб., 1895); профессор В. Жуковский, «Мусульманство Рустема» («Живая старина», 1892, кн. IV) и «Могила Фирдоуси» («Записки Восточного отдела», т. VI).

Впервые научное издание текста «Шахнаме» на основе современных методов текстологии, разработанных Е. Э. Бертельсом, с привлечением древнейших рукописных списков (XIII—XIV веков) было осуществлено Институтом востоковедения АН СССР (9 томов, 1960—1971). В 1971 году этот текст под новой редакцией переиздавался в Тегеране.

• Хвадай-намак

• Бертельс Е. Э. Фирдоуси Архивная копия от 15 февраля 2018 на Wayback Machine // Литературная энциклопедия: В 11 т. Т. 11. — М.: Художественная литература, 1939. — Стб. 753—757.
• Бертельс Е. Э. Абу-л-Касим Фирдоуси и его творчество. Л.-М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1935. — 72 с. (Серия научно-популярной литературы/ Акад. наук СССР. Ин-т востоковедения)
• Дьяконов М. М. Фердоуси: Жизнь и творчество / Отв. ред. акад. И. А. Орбели. — М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1940. — 138 с.
• Фирдоуси / Лахути Л. Г. // Уланд — Хватцев. — М. : Большая российская энциклопедия, 2017. — С. 406—407. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 33). — ISBN 978-5-85270-370-5.
• Фирдоуси / Османов М.-Н. О. // Ульяновск — Франкфорт. — М. : Советская энциклопедия, 1977. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 27).
• Стариков А. А. Фирдоуси и его поэма «Шах-наме» Архивная копия от 8 февраля 2008 на Wayback Machine // Фирдоуси. Шах-наме. М., 1957. Т. 1. (Литературные памятники)
• Шукуров Ш. М. «Шах-наме» Фирдоуси и ранняя иллюстративная традиция. М., 1983;

• Хаким Абулькасим Мансур Хасан Фирдоуси Туси. Шахнаме Архивная копия от 24 сентября 2015 на Wayback Machine Перевод (неполный) с персидского: В. В. Державин, С. И. Липкин
• Шахнаме Архивная копия от 18 мая 2015 на Wayback Machine
• Шахнаме Архивная копия от 18 мая 2015 на Wayback Machine
• Фирдоуси. Шах-наме Архивная копия от 18 мая 2015 на Wayback Machine