Смерть Сталина

После отъезда гостей утром 1 марта, И. В. Сталин, находившийся на Ближней даче, пошёл, предположительно, спать. Днём охрана встревожилась из-за нарушения привычного распорядка, так как Сталин не вышел из своих комнат и никого не вызвал. Однако она побоялась побеспокоить вождя без его вызова. После 18 часов в комнатах Сталина зажёгся свет, и охрана успокоилась на некоторое время. Ближе к ночи нашёлся предлог войти к Сталину — доставили почту. Взяв почту, один из охранников обнаружил его на полу в малой столовой в беспомощном состоянии. Охрана перенесла Сталина на диван и доложила о ситуации непосредственному начальству — министру госбезопасности С. Д. Игнатьеву. По воспоминаниям охранников, Игнатьев отказался принимать какие-либо решения и переадресовал своих подчинённых к Берии и Маленкову. После этого на дачу приехали Маленков, Берия, Хрущёв и Булганин, которые также сперва не решались войти в комнату к вождю. Далее Маленков и Берия всё же решились зайти в комнату к Сталину (Маленков при этом снял ботинки, которые скрипели). Приблизившись, они услышали похрапывание Сталина, после чего покинули комнату, обругали охрану за панику и поспешно уехали[2].

Рано утром охранники снова доложили наверх, что с вождём что-то неладно. «Четвёрка» (Маленков, Берия, Хрущёв и Булганин) при участии нескольких членов Президиума ЦК, которых собрали для подстраховки, решилась отправить на дачу врачей, которые по прибытии диагностировали паралич правой стороны тела. В 10 часов 40 минут состоялось официальное заседание Президиума ЦК КПСС. На встрече в течение 20 минут рассматривался единственный вопрос: «Заключение врачебного консилиума об имевшем место 2 марта у товарища Сталина И. В. кровоизлиянии в мозг и тяжёлом состоянии в связи с этим его здоровья»[2].

Утром 3 марта смерть Сталина стала вопросом времени, и в аппарате второго лица в государстве на тот момент Г. М. Маленкова были подготовлены официальное правительственное сообщение о тяжёлой болезни советского лидера и созыв Бюро Президиума ЦК КПСС, на котором должны были быть предварительно распределены полномочия в руководстве партии и государства. Как считает историк Ю. Н. Жуков, в этот момент были подготовлены изменения в составе созданного в феврале 1951 года правящего триумвирата, в который наряду с Маленковым и Л. П. Берия вместо министра обороны СССР Н. А. Булганина возвратился авторитетный и наиболее популярный не только в народе, но и в партийно-хозяйственном аппарате В. М. Молотов, которого Сталин вывел из состава руководства и с поста министра иностранных дел в феврале 1949 года. Инициатива включения Молотова в руководящую тройку принадлежала Маленкову, стремившемуся таким образом усилить свои позиции в борьбе против могущественного Л. П. Берия, антагонистом которого являлся Вячеслав Михайлович[3].

Было объявлено о болезни Сталина, опубликованы и передавались по радио бюллетени о состоянии его здоровья; упоминались такие признаки тяжёлого состояния, как инсульт, потеря сознания, паралич тела, агональное дыхание.

В тот же день было созвано последнее экстренное заседание Бюро Президиума ЦК КПСС, на котором этот партийный орган был упразднён и слит с Президиумом ЦК, в который вошли, наряду с членами упразднённого бюро Сталиным, Маленковым, Берия, К. Е. Ворошиловым, Н. С. Хрущёвым, Булганиным, Кагановичем, М. 3. Сабуровым и М. Г. Первухиным также ещё Молотов и А. И. Микоян. Численность президиума сократилась с 25 до 11 человек. Упрощению подвергся и Совет министров СССР, где вместо президиума и бюро президиума оставили только президиум, сократив его состав до председателя Совета министров и его первых заместителей, которыми стали не все министры, а только некоторые, являвшиеся одновременно членами Президиума ЦК КПСС. Правительство возглавил Маленков, его первыми заместителями стали Берия, Молотов, Булганин и Каганович[3].

В 20:00 состоялось совместное заседание высшего руководства страны — Пленума ЦК КПСС, Совета министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР[3]. На заседании были утверждены принятые накануне решения Бюро Президиума ЦК: лишив Сталина руководящих постов председателя правительства и секретаря ЦК, включив его формально в состав нового состава Президиума ЦК. Всё мероприятие заняло 40 минут[2].

В 21 час 50 минут Сталин умер[4]. О смерти Сталина было объявлено по радио 6 марта 1953 года в 6 часов утра. Согласно медицинскому заключению, смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг. Подробно о ходе лечения Сталина, его болезни, результатах вскрытия тела и официальном бюллетене рассказывается в книге академика АМН СССР А. Л. Мясникова[5]. 6—9 марта советский народ прощался со Сталиным, по всей стране был объявлен траур. Гроб с телом покойного был установлен в Доме Союзов. Похороны состоялись 9 марта[6][7].

На смерть Сталина отозвались стихами советские литераторы: А. Твардовский, Н. Асеев, О. Берггольц, М. Исаковский, Л. Ошанин, С. Михалков и другие[9].

Представители мирового коммунистического движения выразили свою скорбь по случаю смерти Сталина: так, видный деятель Коммунистической партии Великобритании Раджани Палм Датт писал в журнале The Labour Monthly:

Через все бури громового рассвета, распад старой эры и рождение нового, он направлял корабль человеческих надежд и устремлений с непоколебимой стойкостью, мужеством, суждениями и уверенностью в себе.

Оригинальный текст (англ.)[показатьскрыть]

Through all the storms of a thunderous dawn, of the dissolution of an old era and the birth of a new, he steered the ship of human hopes and aspirations with unflinching tenacity, courage, judgment and confidence[10].

Нурбей Гулиа вспоминал, что поэт Иосиф Нонешвили тогда писал, что «если бы Солнце погасло, то мы бы не так горевали — ведь оно светило не только хорошим, но и плохим людям, ну а Сталин, как известно, светил только хорошим»[11].

Смерть Сталина, однако, вызвала прилив энтузиазма у заключённых ГУЛАГа[12]. По свидетельству Льва Разгона:

Подробное описание энтузиазма магаданских ссыльнопоселенцев на известие о том, что «где-то там, в уже нереальной для нас Москве, испустил последнее дыхание кровавый Идол века», содержит и книга Евгении Гинзбург «Крутой маршрут»[14].

Эдуард Хруцкий отмечал: «Воровской мир ликовал. „Усатый, — говорили блатные, — надел деревянный бушлат. Жди амнистии!“»[15]. Действительно, по амнистии 1953 года, инициатором которой был Л. Берия, на свободу выпустили сотни тысяч осуждённых по уголовным статьям и незначительное количество по политическим статьям[16].