Сказка странствий
«Ска́зка стра́нствий» — советский художественный фильм, снятый режиссёром Александром Миттой по собственному сценарию (в соавторстве с Валерием Фридом и Юлием Дунским) в 1982 году. Совместное производство киностудий «Мосфильм» (СССР), «Баррандов» (Чехословацкая Социалистическая Республика) и «Букурешти» (Социалистическая Республика Румыния). Действие фильма происходит в выдуманном княжестве, в основе сюжета — поиски сиротой Мартой похищенного младшего брата вместе с бродячим изобретателем Орландо. Главные роли исполнили Андрей Миронов, Татьяна Аксюта, Лев Дуров и Валерий Сторожик.
Сказка странствий | |
---|---|
![]() | |
Жанр |
фильм-сказка приключенческий фильм |
Режиссёр | Александр Митта |
Автор сценария |
Александр Митта Юлий Дунский Валерий Фрид |
В главных ролях |
Андрей Миронов Татьяна Аксюта |
Оператор | Валерий Шувалов |
Композитор | Альфред Шнитке |
Художник-постановщик | Milan Nejedlý[d][1] |
Кинокомпания |
![]() Всесоюзное объединение «Совинфильм», ![]() ![]() |
Дистрибьютор | Мосфильм |
Длительность | 105 мин |
Страна | |
Язык | русский и румынский |
Год | 1983 и ноябрь 1983 |
IMDb | ID 0141830 |
Картина снята в жанре сказки, совмещающей в себе приключенческий сюжет, элементы фэнтези и притчи. В отличие от ранее снимавшихся советских киносказок содержит философский подтекст, рассчитанный, по мнению критики, в большей степени на «взрослую» аудиторию. По признанию самого режиссёра, является фильмом, в котором идеи К. Станиславского объединены с идеями С. Эйзенштейна. Музыку к фильму написал композитор Альфред Шнитке. Картина вышла на экраны в 1983 году. Демонстрировалась в программах XXVIII Международного кинофестиваля в Лондоне и IX Международного кинофестиваля в Гонконге.
Сюжет
В небольшом княжестве жили двое сирот — брат Май и сестра Марта (Татьяна Аксюта). Май обладал волшебным даром находить золото, однако при приближении к нему у мальчика начинались сильные головные боли. Стремясь уберечь его от мучений, Марта запрещала Маю пользоваться этим даром — и брат с сестрой жили в нищете.
Накануне Рождества Мая похитили злодеи Горгон (Лев Дуров) и Брутус, надеясь разбогатеть с помощью его необычных способностей. Отправившись на поиски брата, Марта встретила в пути бродячего врача, изобретателя, поэта и философа Орландо (Андрей Миронов). Вместе они продолжили поиски, преодолевая препятствия и искушения, пока однажды, защищаясь от ведьмы — персонификации Чумы (Кармен Галин), Орландо не победил её ценой своей жизни.
Через десять лет странствий Марта добралась до земель, в которых правил жестокий принц. Этим принцем оказался повзрослевший Май (Валерий Сторожик) — вместе с ним в замке жил и похититель Горгон. Май научился управлять своим даром: теперь он не только не испытывал боли при приближении к золоту — он мог притягивать его силой мысли. Горгон был счастлив: он вырастил «копию» себя и верил, что в Мае «жила его душа».
Решив, что Марте не место рядом с Маем, Горгон попытался заставить девушку уйти, поначалу — путём подкупа. Когда Марта отказалась — он заключил её в башню. Найдя сестру в заточении и увидев её страдания, Май убедился в бессмысленности своего «прожжённого» существования. Использовав свой дар, он «призвал» к себе всё золото, находившееся в замке, и разрушил его до основания. Очнувшись на развалинах, Марта обнаружила брата живым. Май потерял дар золотоискателя, но то же время в нём ожил дух Орландо: юноша говорил его фразами и воссоздал чертёж летательного аппарата Орландо[2][3].
Замысел
Первоначальный вариант сценария «Сказки странствий» был написан Александром Миттой — завершить сценарную работу должны были его соавторы по предыдущим кинокартинам, драматурги Юлий Дунский и Валерий Фрид. Митта рассматривал их в качестве сложившегося авторского коллектива, как «одно целое»[4]. Однако полноценная совместная работа продлилась недолго и была отложена вследствие ухудшения самочувствия Дунского, много лет страдавшего от заболевания дыхательных путей[4][5]. В результате сценарий дорабатывали Фрид и сам Митта, потому конечный вариант, по оценке режиссёра, вышел «рыхлым», в нём обнаружились «провалы», «много лишнего», в целом «две истории так и не срослись»[6][4].
«Фильм называется „Сказка странствий“. Наверное, эффектнее было бы назвать его „В зубах у дракона“ или „Взбесившееся золото“. <…> Во многих семьях, не секрет, детям с родителями всерьёз и поговорить не о чем. А сказка — это такая вещь, которая взрослому человеку напоминает о его детстве, а мальчишке или девчонке может внушить серьёзные мысли о жизни. <…> Есть у этой сказки ещё одна особенность. Она — страшная. Я сам в детстве любил страшные сказки. И я со скромными силами своего творческого коллектива, того же, что делал „Экипаж“, попытался рассказать местами страшную, местами весёлую сказку о силе дружбы, мечты и верности жизненным принципам, о непобедимости доброты»[7].
Для Митты «Сказка странствий», с его слов, была «довольно рискованным» киноэкспериментом, поскольку до этого он снимал фильмы «отдельно для детей и отдельно для взрослых». «Сказка странствий» же задумывалась «в равной мере интересной» для одних и для других[8]. Митта не придерживался позиции, что детей следовало оберегать от трагических и страшных ситуаций на киноэкране, поскольку, вместе с героями сказки, полагал режиссёр, дети учатся преодолевать боязливость, стремятся к открытию доброты в самих себе. В этом смысле «Сказка странствий», утверждал Митта, не имеет ничего общего с жанром фильма ужасов «в западном кинематографе», где ужасы «подавляют, унижают, растаптывают человека»[9]. Вместе с тем, полагая, что настоящее искусство развивается там, где «дробятся и множатся жанры», режиссёр был убеждён, что современная публика не пойдёт в кинотеатры, если ей не предложить, в первую очередь, «увлекательное кинозрелище»[10].
В «Сказке странствий» «идеи Станиславского соединились с идеями Эйзенштейна»[11]. Картина должна была стать «решением проблемы метафоры в кино» в реалиях своего времени[12]. Так, например, деревню на спине дракона Митта определял как важную деталь-систему «Сказки странствий», маленькую «счастливую страну»[13]. Эта деталь-система, в соответствии с творческим методом режиссёра, способствовала развитию драмы и активному вовлечению зрителей в предлагаемые обстоятельства: «Счастье длится до тех пор, пока дракон не восстаёт, и наступает экологическая катастрофа»[14]. В интервью «Российской газете» в 2008 году Митта уточнил, что в эпизоде «рая» на спине дракона, который «рано или поздно» проснётся, и благополучие живущих закончится, была метафорически выражена обеспокоенность «нефтяной» зависимостью советской экономики: страна «кормилась нефтью» и «прожирала эти запасы, накопившиеся под ногами». Метафора такого «хрупкого» непрочного «рая», как считал режиссёр, тогда оказалась непонятой[12].
Другой пример — сцены с приходом в город Чумы, которые, по мысли Митты, отсылали к событиям, связанным с вторжением в Чехословакию в 1968 году. Этот его намёк был верно интерпретирован чешской стороной, поэтому во время съёмок в ЧССР местная редактура потребовала от Митты «вырезать» из фильма сцены с Чумой. Отказавшись, Митта сослался на тот факт, что сценарий «Сказки странствий» был утверждён именно в Москве — и сцены были оставлены. Тем не менее чешские редакторы, по утверждению режиссёра, послали тогда в СССР на него донос[12].
В понимании Митты герой Андрея Миронова — добрый человек, многое умеющий и знающий, при этом он «разбросан» и постоянно отвлекается. Вперёд его ведёт именно «железная воля» Марты, у которой есть цель и чувство долга. В результате напряжения воли и «правильного» использования знаний и умений они находят решение в казалось бы, безвыходных ситуациях (вырываются на свободу из плена) и совершают настоящие «чудеса» (выгоняют из города Чуму)[15]. Финальную сцену фильма Митта объяснял следующим образом. Орландо погиб, спасая от Чумы двух детей, встретившихся им с Мартой в пути. Но он возродился и своим возрождением спас также и Мая, который «уже гиб в своих недостатках». Так с помощью Орландо юноша «поднялся, очистился и взлетел»[16]. Май продолжит дело Орландо — нести «здоровье и мир людям», — и будут новые изобретения и замыслы[17].
Производство
Выбор актёров
Производством «Сказки странствий» договорились совместно заниматься три страны — Советский Союз (киностудия «Мосфильм» при участии Всесоюзного объединения «Совинфильм»), Чехословацкая Социалистическая Республика (киностудия «Баррандов») и Социалистическая Республика Румыния (киностудия «Букурешти»). Часть бюджета фильма сложилась из отработки долгов восточноевропейских киностудий перед «Мосфильмом»[5].
Подготовительный этап работы над картиной начался 4 января 1982 года с проведения первых кинопроб в павильонах «Мосфильма»: на роли Орландо и Марты пробовались актёры Андрей Миронов и Татьяна Аксюта[18]. Как вспоминал позже Александр Митта, Миронов не был единственным претендентом на роль Орландо — рассматривалась также кандидатура актёра Леонида Филатова, сыгравшего одну из главных ролей в предшествующем фильме режиссёра «Экипаж». Несмотря на то, что к тому моменту Филатов не имел опыта работы в киносказках, Митта предполагал, что актёр сможет «поднять фильм до уровня философской притчи»[19]. Однако после читки сценария фильма с многочисленными импровизациями, устроенной Мироновым в присутствии Митты, последний был вынужден отказать Филатову. Как признавался режиссёр, Миронов тогда «не оставил ему ни одного шанса»[20].
На роль маленького Мая Митта долго не мог найти «умного и крепкого» мальчика. Семилетнюю Ксюшу Пирятинскую он впервые увидел на катке. Режиссёр тогда обратил внимание, что у девочки что-то не получалось, она плакала, но тем не менее продолжала работать. Митте понравилось её упорство в преодолении трудностей — это именно то, что было необходимо для нелёгких условий производства фильма: «приготовиться плакать» в особом настроении по несколько дублей. И девочку утвердили на роль[17].
По завершении этапа кинопроб, к концу февраля, был утверждён интернациональный актёрский состав фильма. Однако 25 февраля, в день подписания договора о совместном кинопроизводстве, румынская сторона неожиданно изменила условия собственного участия в проекте, а именно — настаивала на передаче роли Орландо, за которой уже был закреплён Андрей Миронов, актёру из Румынии. В результате вмешательства чиновников из Госкино СССР роль Орландо осталась за Мироновым, а румынская сторона, в качестве компромисса, согласилась подобрать актрису на роль взрослой Марты. Однако в итоге и юную, и взрослую Марту сыграла Татьяна Аксюта[21].
Съёмки
Съёмочный период «Сказки странствий» продолжался с марта до конца октября 1982 года[22]. Первые дни работы над картиной для Андрея Миронова оказались эмоционально тяжёлыми: незадолго до начала съёмок, 6 марта, у него умер отец[23]. Поначалу актёр мало общался с коллегами, что, по мнению исполнительницы роли Марты, актрисы Татьяны Аксюты, пошло фильму «на пользу» — между персонажами Марты и Орландо «не должно было быть никакой близости, и это ощущение некоторой отчуждённости хорошо передалось»[24].
На июньские съёмки в Ялте Миронов взял с собой девятилетнюю дочь Марию. Как вспоминала Аксюта, актёр иногда просил её проводить время с Марией, с которой они, считал Миронов, «были как бы одного возраста — значит, подружки» (на самом деле Аксюта старше на 16 лет)[25]. Только к концу съёмок Миронов, по словам Аксюты, начал относиться к ней «серьёзнее», «даже пригласил на „взрослую“ вечеринку». Исполнителя роли адвоката на суде над Орландо, актёра Владимира Басова она характеризовала как человека, способного снимать напряжение, рассмешить — ради хорошего настроения партнёров по съёмкам «не стеснялся даже ушами шевелить»[26].
Значительную часть трюков в фильме актёры исполняли без дублёров, например, в сцене драки в харчевне Андрей Миронов сам избивал набросившихся на него судейских слуг, в роли которых выступили каскадёры[25]. Также Татьяна Аксюта часть экстремальных трюков выполнила самостоятельно, несмотря на то, что у неё была помощница-каскадёрша[27]. Особенно сложными оказались комбинированные съёмки полёта Орландо и Марты на самодельном летательном аппарате — «нетопыре». Они проходили на «Мосфильме» в течение нескольких дней — за восемь съёмочных часов 5 октября, например, был отснят всего один кадр этого полёта[28].
Период | Место съёмок | Эпизод / Сцена |
---|---|---|
Март | Фирсановское шоссе, Пансионат «Мцыри» (Московская область) | Орландо и Марта в зимнем лесу, в повозке |
Апрель | Киностудия «Букурешти» (Буфтя, Социалистическая Республика Румыния) | Суд над Орландо |
Киностудия «Букурешти» (Брашов, Социалистическая Республика Румыния) | Орландо и Марта в харчевне и на крыше башни | |
28—29 апреля | Город Чески-Крумлов (ЧССР) | На улицах города, поражённого Чумой |
Май | Замок Кост (Заповедник Чешский рай, ЧССР) | Орландо и Марта в башне |
Окрестности крепости Троски в Седьмигорках (ЧССР) | «Мёртвый» лес. Орландо с Мартой и двумя сиротами встречают в лесу Чуму. Смерть Орландо | |
Июнь | Окрестности города Саки и реки Учан-Су (Крымская область) | Орландо и Марта встречают людей, выкачивающих воду из болота |
Посёлок Симеиз (Крымская область) | Проход Орландо и Марты по дракону | |
Июль | Посёлок Симеиз (Крымская область) | Деревня на спине дракона |
Гора Ай-Петри (Крымская область) | Марта забирается к замурованному в башне Орландо | |
Август | Киностудия «Мосфильм» | Замок Горгона |
Сентябрь | Киностудия «Баррандов» (Прага, ЧССР) | Орландо и Марта пытаются отнять Мая у Горгона в море во время шторма. Голова дракона |
Октябрь | Киностудия «Мосфильм» | Комбинированные съёмки полёта Орландо и Марты на «нетопыре» |
Выход на экраны
К концу октября 1982 года был отснят рабочий материал двухсерийной «Сказки странствий»[24][28], а к концу ноября — картина была озвучена[32]. Однако в результате вмешательства в работу редакторов «Мосфильма» была смонтирована односерийная «Сказка странствий». В составе рабочего материала, не попавшего в конечную редакцию фильма, оказались, в том числе, сцены романа между Орландо и Чумой, окончившегося трагически[24].
30 ноября 1982 года картина была принята комиссией Госкино СССР[33]. Гонорары исполнителей главных ролей за съёмочные дни и озвучивание составили: А. Миронов — 4410 руб., Л. Дуров — 3262 руб., Т. Аксюта — 2835 руб., В. Сторожик — 443 руб[33]. Выход «Сказки странствий» на экраны был отложен на полгода — по мнению Александра Митты, из-за колебаний цензоров относительно жанра нового фильма, который был определён как ужасы[12][27][34]. Во второй половине 1983 года фильм выпустили в прокат[33]. 16 января 1984 года в кинотеатре «Россия» состоялся премьерный показ, также «Сказку странствий» показали тогда в Московском доме кино[33][34]. К участию в советских кинофестивалях картина не была допущена, однако демонстрировалась в программах XXVIII Международного кинофестиваля в Лондоне (1984) и IX Международного кинофестиваля в Гонконге (1985)[16][35].
Журналистские оценки прокатной «судьбы» «Сказки странствий» варьировали от утверждения о том, что фильм не принёс большого успеха, ни автору, ни актёрам, до констатации его провала в прокате[36][37]. Сам режиссёр говорил о намеренном ограничении широкого проката — по его сведениям, картину показывали в основном в «периферийных» кинотеатрах, на утренних сеансах[38][5]. Тем не менее из опыта общения Митты-преподавателя теории кино со студенческой аудиторией режиссёр сделал вывод об успехе фильма у детей поколения 1980-х годов[16][39]. По данным кинокритика и киноведа Сергея Кудрявцева, в прокат было выпущено более 600 копий «Сказки странствий», в первый год её посмотрело 13,6 миллиона зрителей[40]. В румынский кинопрокат картина вышла в конце декабря 1983 года под названием Povestea călătoriilor, за весь прокатный период её посмотрело 1,1 миллиона зрителей[41].
В сентябре 2016 года «Сказка странствий» демонстрировалась во внеконкурсной программе Первого Уральского открытого фестиваля российского кино — в рамках мини-ретроспективы фильмов Александра Митты, вместе с картинами «Гори, гори, моя звезда» и «Затерянный в Сибири»[42].
Художественные особенности
Жанровое своеобразие
Несмотря на прямое указание жанра, содержащееся в самом названии «Сказки странствий», исследователи расширяли жанровые рамки фильма: например, до «сказочного кино-историзма» (сказки, «обращённой в прошлое»)[43] или до «философского фэнтези» (в последнем случае — первого в России, как указал кинокритик Валерий Кичин)[12]. Коллектив авторов журнала «Мир фантастики» включил картину в перечень «главных» фантастических фильмов мирового кинематографа — эта история, по их мнению, вызывает у зрителя самые противоречивые чувства (страх, гнев, горечь), потому «столь виртуозную игру» на эмоциях «нельзя пропустить»[44]. Журналист Г. Симанович характеризовал фильм как попытку сращения «детской» сказки и притчи «для взрослого зрителя», сказочного сюжета со стилистикой «реалистичного приключенческого повествования», фантастических мотивов — с романтическими[45]. Писатель Е. Кушнир определила «Сказку странствий» как «философский сказочный хоррор», назвав её «поэтичным и „сложным“ фильмом» позднего советского кинематографа[46].
Признавая оригинальность сюжета «Сказки странствий», исследователи указывали и на предполагаемые литературные источники, частично стилизуемые этим сюжетом[45][47]. Так, кинокритик Александр Фёдоров обращал внимание на западноевропейский фольклор — рождественские гуляния в начале фильма показаны, по его мнению, в духе сказок братьев Гримм[48]. Г. Симанович, Ю. Богомолов и Г. Масловский «услышали» в странствиях Марты отзвуки сюжета «Снежной королевы» Х. К. Андерсена (даже «весенние» имена Марты и Мая «рифмуются» с именами Герды и Кая)[45][49][47]. Обитатели деревни на спине дракона — и «опустившийся» Геракл, и Прометей «с фантастичными физиономиями», и «местный» Дон Кихот — писал журналист А. Маркевич, отсылают к соответствующим литературным героям-прообразам, сцены прихода Чумы — к некоторым сюжетным линиям одноимённого романа Альбера Камю, а в сцене полёта Орландо и Марты на «нетопыре» прочитывается влияние древнегреческого мифа об Икаре[50].
Масловский также обратил внимание на метафору полога-плаща Орландо — одну из важных в фильме деталей-систем, по терминологии самого Александра Митты. На протяжении киноповествования эта деталь раскрывается своими разными сторонами (служит и «банком гениальных открытий» Орландо, и дорожным плащом, и гигантской картиной «золотого века благоденствия» в зале суда), «переживает» взлёт и падение, превратившись в «нетопыря», наконец, трансформируется в одежду для детей, спасшихся от Чумы. Таким образом, полог-плащ на глазах зрителя «проживает жизнь» как своеобразный отдельный персонаж фильма. Летательный аппарат, изготовленный из этого плаща, имеет сходство не только с летучей мышью рода нетопырей, но и с чертежами итальянского учёного и изобретателя эпохи Возрождения Леонардо да Винчи, а также — с его знаменитым рисунком Витрувианского человека. В этом же контексте важны полустёршиеся фрески на стене башни, рядом с которыми Орландо чертил схему аппарата. Все эти ассоциации, отмечал кинокритик, приобщают Орландо и его идеи к гуманистической традиции, уходящей к истокам человеческой культуры[51].
Тематика
Основная тема «Сказки странствий», по мнению А. Маркевича, — полёт «как парение человеческого духа». И речь не только о полёте Орландо и Марты. Май, которого поначалу «носят по свету» в клетке, будет «бескрылым» ровно до того часа, пока и в нём не проснётся «извечная тяга» человека к полёту, и он не вызовет силой своего таланта «золотой смерч». Суть преображения Мая в том, что человеческий талант «любить и сострадать» в конечном итоге «отбивает» у него талант золотоискателя[50]. По мнению Г. Симановича, основная тема фильма — героика как талант самоотречения, требующий невероятного напряжения человеческих сил, а порой и самой жизни человека. Такая постановка вопроса решает также и серьёзную воспитательную задачу. Зритель, считал кинокритик, «вовсе не уверен, что герои вот-вот и с неизбежностью восторжествуют, он лишён иллюзии бескровной, само собой разумеющейся победы любви и благородства над корыстью и жестокостью». Тем значимее и возвышеннее финальная метафора картины, когда Май, потерявший свой талант, обретает дух Орландо и «окрыляется его прекрасно-наивной, чистой мечтой»[45].
Румынский журнал Cinema писал о двух «плоскостях» сюжета «Сказки странствий»: прозаической — поисках Мартой похищенного младшего брата и поэтической (символической) — истории девочки, чья доброта была проявлением божественной благодати, и которая показала, что «спасти утопающего можно даже не умея плавать». С переплетением этих двух сюжетных «плоскостей» в фильме переплетаются печаль и надежда, жестокость и великодушие, и девочка, которая была уверена, что человеку «всегда можно чем-то помочь», в отношении самой себя в конце концов воскликнет: «Я не хочу больше жить!»[52].
Кинокритик Г. Масловский сопоставлял два разных типа таланта — талант Мая, «выключенный» из духовной сферы и фактически «сращенный воедино» с его болезнью, и талант Орландо, не стремившегося реализовывать на практике свои проекты и открытия. Количество таких открытий исчислялось десятками, и среди них, замечал кинокритик, был «чрезвычайно лёгкий и экономичный» способ добычи золота — «как бы в пику» способностям Мая — из коровьих лепёшек с помощью железного креста. Момент, когда дух Орландо вселился в Мая, Масловский интерпретировал как совмещение двух разных типов таланта, суммировавшее такой их опыт: счастье достижимо не в результате реализации собственных способностей, а путём отказа от них. Орландо придёт к такому выводу в результате философских размышлений о совместном с Мартой и Маем будущем, что называется, «воображая вслух». Май же отречётся от своего таланта после «эмпирического» осознания себя «средством» воплощения чужой злой воли[53].
Обозреватель «Известий» Николай Корнацкий обращал внимание на преемственность проблематики несовершенства человека, проявляющего свои лучшие качества «под ударами судьбы», в кинокартинах Александра Митты разных периодов. При этом в силу природного оптимизма режиссёр всегда оставлял в финале место для надежды. Так, Орландо из «Сказки странствий» умирает, но возрождается «в новом теле». До этого, в трагикомедии «Гори, гори, моя звезда» (1969) энтузиаст революционного театра Искремас (Олег Табаков) погибает, но успевает ценой жизни спасти юную героиню Елены Прокловой[54] (о сходстве мотивов странствий девочки и философа в двух этих картинах говорил Масловский[55]). А в более поздней киноповести «Шагал — Малевич» (2013), по мнению Н. Корнацкого, и вовсе жизнеутверждающий финал: художник-авангардист Марк Шагал (Леонид Бичевин) буквально взлетает в небо, спасаясь от негодующей толпы[54].
(29 марта 1984)
«Зрительный ряд в „райском“ месте, да и не только в нём, авторам удался на славу. Кровавое пятно на снегу из начала фильма (всё, что осталось от задранной волками лошади) растекается по экрану, превращаясь в неукротимую стихию огня, изрыгаемого драконом. Это пятно станет затем накидкой на плечах охотящегося юноши Мая, который безжалостно гонит по полю, как зверя, девушку — свою сестру»[50].
Вне контекста советских киносказок
Художественные особенности «Сказки странствий» отличаются от традиций советской киносказки, заложенных ещё режиссёрами Александром Роу и Александром Птушко[45][48]. Как отмечал Г. Симанович, фильм вышел на экраны в эпоху более информированных и «скептичных» кинозрителей, чем современники обоих авторов, уже приученных телевидением «к битвам, куда более правдоподобным и страшным». Александр Митта был вынужден принимать во внимание этот факт, потому выбрал «довольно жёсткую» стилистику для своей киносказки. Когда актёр Лев Дуров находит «реалистичные бытовые штрихи и интонации», его персонаж Горгон предстаёт «действительно страшным и отвратительным»; от повзрослевшего Мая, который травит собаками нищенку, веет «холодной безучастностью»[45]; персонификация Чумы, «разгуливавшая по заражённым городам», «нагнала жути» на целое поколение юных зрителей[46]. Режиссёр Митта, соглашался кинокритик А. Фёдоров, целенаправленно отказался следовать «неписаному закону» фильмов-сказок прежних лет, где «малейшее эмоциональное напряжение, едва зародившееся душевное волнение, страх за судьбу героев мгновенно переводились в комическое русло или сразу же разрешались спасительным образом». Вместо этого, используя технологии фильма ужасов, он дал возможность поволноваться за героев «самым нешуточным образом»[48]. Чувство страха становится не просто «материалом, цементирующим фильм», как писал А. Маркевич, — оно «вбирает в себя» зрительское внимание, становится «взаправду страшно, особенно детям <…> они вскрикивают»[50]. Однако все испытания и опасности на пути Марты и Орландо были необходимы авторам фильма для того, чтобы в соответствии с законами «настоящей» сказки, вселить в юных зрителей веру в добро, любовь, справедливость, верность[48].
Другое важное отличие «Сказки странствий» от прежде снимавшихся киносказок — её «общечеловеческое» свойство, в ней не было пропагандистских „разоблачений“, характерных для картин 1960—1970 годов, «зато были ироничные размышления о сути вечных проблем бытия». Так, в эпизоды «рая» на спине дракона и суда над Орландо был вложен философский подтекст, рассчитанный, по мнению Фёдорова, больше на взрослых зрителей, в целом сама стилизация «Сказки странствий» под «фэнтези», наподобие фильма Джона Бурмена «Экскалибур», была «явно адресована не детям». «Недетские» посылы кинокритик усматривал также в самой актёрской игре. Так, персонаж Орландо сыгран Андреем Мироновым «без излишнего гротеска — непоследовательным, порою слабым», способным на опрометчивый поступок, но «чистым душой», искренним и бескорыстным[56]. Е. Кушнир считала эту роль одной из «ярчайших» актёрских работ Миронова[46]. Также и актёр Лев Дуров «не педалирует порочные страсти своего Горгона». Его персонаж, как предполагает Фёдоров, не лжёт, когда «грустно говорит Марте, что золото не принесло ему счастья, и смысл жизни он видит в своем наследнике. <…> Он стар… Он потерял Мая… Он почти мёртв…»[57]. Г. Масловский также отмечал кажущуюся искренность отношения, возникшего у Горгона к Маю, как к своему «подлинному богатству». Этот мотив, по мнению кинокритика, позволил Льву Дурову «как-то актёрски проявиться» в «однотонном материале роли Горгона»[47].
Музыка
Автором музыки к «Сказке странствий» выступил советский и российский композитор Альфред Шнитке. Искусствовед Татьяна Шах проследила «миграцию» главной музыкальной темы (или — лейттемы Орландо) в кинофильм «Сказка странствий» из более ранних произведений Шнитке[58]. Так, сочинённая им в 1975 году тема танго для кинофильма Элема Климова «Агония» позднее была включена, как авторская цитата, в другое автономное музыкальное произведение Concerto Grosso № 1 (V часть «Рондо», 1976) — тема звучала в новой инструментовке, однако сохранила содержательный смысл[59]. Впоследствии Шнитке использовал эту тему и при работе над музыкой к другому кинофильму Александра Митты «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил» — в результате возникла коренным образом изменённая музыкальная тема «Судьба». Её интонационной аллюзией в конечном итоге и стала лейттема Орландо, которую Шах охарактеризовала как «мощную эпико-драматическую тему», выражающую драматургическую идею «Сказки странствий» — идею созидания и победы добра над злом. Лейттема Орландо достигает в кинокартине двух кульминаций — драматической «в точке „золотого сечения» фильма (полёт Орландо и Марты) и кульминации-эпилога. Музыкальное авторское цитирование, заключает Шах, становится у Шнитке источником разнообразных тем, контрастных в образном отношении, но формирующих единство музыкального стиля композитора[60].
Румынский журнал Cinema писал о стилистическом единстве музыки «Сказки странствий»: сохранив «классический» (в общем смысле слова) музыкальный язык фильма, Шнитке использовал также электронные эффекты и моменты, в которых можно обнаружить влияние рока (сцена «вакханалии» Мая в замке). В этой музыке есть и мелодичность, и «буйство» массовых гуляний (начальная сцена, «пир» на спине дракона), и «аура изысканности и благородства» вокруг Марты и Орландо в финале. На юного зрителя такая музыка способна оказать «воспитательный» эффект, а взрослого человека она может восхитить «не избытком оригинальности, а точной мерой адекватности»[61].
Искусствовед Елена Петрушанская назвала музыку «Сказки странствий» «шнитковским „портретом“ Чумы»[62]. Искусствовед увязала «развратный „пир» на спине дракона и приход Чумы — «словно наказание за „большую жратву“ ставшего стаей мещан человечества». По мнению Петрушанской, в музыке Шнитке «повальную эпидемию и торжество Смерти воплощали бесчеловечные звуки приготовленного фортепиано с отголосками зловещего танго; жёсткие тембры минорных аккордов», в ней можно услышать «музыкальный ход» «телеги смерти», «dance macabr’ические хрипы, механистичные формулы интонаций-ритмов, напоминающих <…> танцы скелетов»[63].
В 2004 году оригинальная музыкальная фонограмма «Сказки странствий», наряду с инструментальными темами Альфреда Шнитке для других кинофильмов, была издана в составе сборного альбома «Сказка странствий (Музыка из кинофильмов)»[64]. Фонограмма была записана Государственным симфоническим оркестром кинематографии под управлением дирижёра Марка Эрмлера на тон-студии «Мосфильма» в 1982 году. Лейттема Орландо звучит в композициях «Сказка странствий», «Полёт», «Объяснение в любви» и «Эпилог».
№ | Название | Длительность |
---|---|---|
1. | «Под Рождество» | 3:43 |
2. | «Сказка странствий» | 2:10 |
3. | «Вальс-раздолье» | 3:54 |
9. | «Полёт» | 5:18 |
10. | «Освобождение» | 1:28 |
15. | «Объяснение в любви» | 2:09 |
23. | «Эпилог» | 2:36 |
Нумерация указана в соответствии с выходными данными альбома «Сказка странствий (Музыка из кинофильмов)», за исключением композиций для других кинофильмов.
Отзывы и рецензии
Элементы структуры «Сказки странствий» «в драматическом действии не отыгранные, не обросшие содержательными связями, оказались выпирающим наружу голым стержнем авторского расчёта»[65].
Кинокритик Геннадий Масловский в журнале «Искусство кино» отмечал, с одной стороны, слабое взаимодействие между характерами, событиями и другими элементами «художественной ткани» «Сказки странствий», с другой — недостаток взаимосвязей между такими элементами и самой «конструкцией» фильма. Так, «конструкция» «Сказки странствий», по Масловскому, базировалась на маршрутах Марты, Орландо, похитителей и включала наказание злодеев, «посрамление» несправедливого суда, уход Чумы, встречу Марты и Мая, смерть и возрождение Орландо. Служившие «злым силам» способности исчезли, любовь — истинная «великая сила» — преодолела преграды и победила, добро одолело зло. Такой «конструкции» противоречили многие элементы «художественной ткани» картины. В качестве примера кинокритик указывал на то, что сами пути Марты и Орландо сошлись случайно, они «временные спутники», их поиски не целенаправленны, столкновения с похитителями случайны и «необязательны». Они не вступают «в борьбу со злом и неправдой» — лишь «вынужденно» защищаются от опасностей в пути, отстаивают ущемлённые «личные, хотя и вполне добропорядочные, интересы». Во всём художественном мире «Сказки странствий», обобщал Масловский, любая борьба «есть нечто чуждое», а добро и зло «сосуществуют», в соответствии с «философской формулой» Орландо: «Знаешь, для чего их [плохих людей] создал Бог? Чтобы мы смотрели на них и старались быть совсем другими». Наконец, отыскав Мая, Марта, как считал кинокритик, ничего не предприняла для его спасения, вызволения из-под влияния Горгона — она укоряла его тем, что из-за него погиб Орландо. А когда последний ещё был жив, Марта «постоянно попрекала» и самого Орландо, принимала его помощь как должное, «с насмешливым недоверием» относилась к его талантам, признала «гением» только после смерти[66].
В результате расхождения между «конструкцией фильма» и его «художественной тканью» картина жизни в «Сказке странствий», по Масловскому, не концентрируется, но абстрагируется и смазывается, при том, что в целом Александр Митта создал «яркое, эффектное зрелище»[67]. Об абстрагировании борьбы добра и зла в фильме писал также журналист А. Маркевич. С его точки зрения, художественный язык «Сказки странствий» — «поэтика крупных мазков» — неспособен передать всю гамму чувств конкретного человека, ему «тесно без пронзительно метафоричных деталей»[50]. Вместе с этим Маркевич также признавал и зрелищность фильма, его «крепкую сбитость»: наиболее удачно визуализировано зло (деревня на спине дракона и сражение с ним), поставленные кинотрюки эффектны (драка в харчевне и летящая с горы неуправляемая повозка). Особая роль в создании видеоряда принадлежала оператору Валерию Шувалову, показавшему себя «неплохим киноживописцем»[50].
По мнению кинокритика Юрия Богомолова («Советский экран»), замысел Митты предполагал «двухэтажную» поэтику «Сказки странствий», где внизу — простейшие эмоции на уровне физиологического рефлекса, а наверху — интеллект. Попытку изложения «высоких» истин средствами языка «низких» жанров Богомолов назвал грандиозной, однако, по его мнению, режиссёр потерпел неудачу на этом пути. Противоречие между такой целью и средствами обнаруживается, когда зритель сталкивается со многими вопросами (например, отчего собственный талант причиняет боль, а когда человек её преодолевает — «плохо становится и ему и другим»?) или не поддающимися однозначному толкованию метафорами (вроде иносказательного перерождения «злого гения» Мая в «гения всех добродетелей» Орландо), но при этом не может найти ответы и толкования во всех «всерьёз сыгранных» ужасах и авантюрных интригах фильма. «Перепады от откровенной и ярко выраженной эстетизации натуры к натуралистическим эффектам, бьющим непосредственно по нервам, сильно обескураживают» и дезориентируют восприятие происходящего на экране. Кроме того, Богомолов считал, что Митта существенно изменил содержание и «характер условности» самого жанра сказки. Так, в фольклорной сказке всегда «проповедуется» героика подвига — в ней невозможен «сомневающийся» герой, ищущий ответ на вопрос, что есть добро, а что зло. Такой герой, однако, может возникнуть в сказке авторской, но и в такой сказке, по мнению кинокритика, не применимы «физиологические рефлексы», стимулирующие эмоцию: «Трудно представить, чтобы ради лучшего эффекта Андерсен обрёк своего Кая на медленное замерзание»[49].
Журналист Г. Симанович видел главное достоинство «Сказки странствий» в реалистичности изображаемого — «без детской „кинокашки“, подслащённой заботливой няней». Такая реалистичность обеспечивается как посредством актёрской игры, так и за счёт «поразительных постановочных эффектов». Недостатки картины, по его мнению, были обусловлены изначальной нацеленностью как на детскую, так и на взрослую аудиторию одновременно. Так, например, в очень искренней, адаптированной «для самых маленьких», актёрской игре Татьяны Аксюты происходят «сбои», когда в некоторых сценах актриса переходит на мелодраматизм, появляются сентиментальные ноты, которые «спорят с общим настроем картины». Также сцены с приходом Чумы, считал журналист, показаны более натуралистично, чем «того достаточно, чтобы передать мрачную атмосферу эпидемии», здесь было необходимо чувство меры[45].
Актуальность
В 1990 году фрагменты главной музыкальной темы «Сказки странствий» были использованы в короткометражном фильме Ролана Быкова «Я сюда больше никогда не вернусь». А в 2002 году лейттема Орландо являлась музыкальным сопровождением олимпийской программы российской фигуристки Марии Бутырской в Чемпионате Европы по фигурному катанию 2002 в Лозанне[68]. По признанию спортсменки, выбор этой мелодии был связан, в первую очередь, с тем «магическим воздействием», которое оказала на неё «Сказка странствий» в детстве[69].
Фрагмент звуковой дорожки фильма с фразой героя Орландо: «Странные праздники… Что-то меня знобит от этого веселья» использован в начале песни «Странное Рождество» группы «Агата Кристи» из альбома «Майн Кайф?»[70][71]. Автор песни, музыкант Глеб Самойлов назвал этот альбом «музыкальной „Сказкой странствий“ для взрослых» и посвятил его памяти композитора Альфреда Шнитке[72]. Как позже отмечала исследователь Е. Гетера, если в самой «Сказке странствий» «столь любимая» Глебом Самойловым идея полёта объединилась с идеей переселения душ (речь о бессмертии), то идеей песни «Странное Рождество», напротив, становится убийство (речь о лишении — прекращении жизни)[73].
С 2019 года в репертуаре Русского драматического театра имени Н. А. Бестужева (Улан-Удэ) присутствует спектакль «Сказка странствий» на основе пьесы Александра Митты, переработанной из сценария к самому фильму[74]. Спектакль поставлен как шоу, сочетающее пластический и визуальный театр с акробатическими номерами, жонглированием и другими элементами цирка. По мнению театрального критика и журналиста Марины Шимадиной, постановку отличают зрелищность, динамизм и нацеленность на живую реакцию зала, вместе с тем, имеет место сумбурность и не продуманность сцен, схематизм взаимоотношений героев, в целом недостаточная проработка «внутреннего содержания» пьесы[75].
Над фильмом работали
В ролях
В зпизодах
Списки актёров и членов съёмочной группы составлены на основе титров фильма. |
Съёмочная группа
|
Примечания
- ČSFD (чеш.) — 2001.
- Симанович Г. Дорога доброты // Вечерняя Москва. — 1984. — 12 марта.
- Масловский, 1984, с. 57.
- Малюкова Л. Александр Митта: «Простые вещи действуют. Коляска на лестнице. Арбузы под дождем…» . NovayaGazeta.ru. Новая газета. 2016. 6 апр. № 36. Дата обращения: 2 ноября 2021.
- Суриков В. Как сделан «Экипаж» . Expert.ru. Эксперт. 2016. 18 апр. № 16 (984). Дата обращения: 2 ноября 2021.
- Быков Д. Л., Жарова В. Александр Митта: Вся идеология из трёх букв — сейчас «жри» // Собеседник. — 2013. — № 23. — С. 12—13. — 13 с.
- Не только про дракона, 1984.
- Не только про дракона. Интервью перед премьерой // Труд. — 1984. — 15 января.
- Митта А. Н. «Сказка странствий» // Советский экран. — М., 1983. — № 5. — С. 10—11. — 11 с.
- Баскаков В. Е. В ритме времени: Кинематографический процесс сегодня. — М.: Искусство, 1982. — С. 242. — 335 с.
- Заозерская А. Режиссёр Александр Митта . NewIzv.ru. Новые известия. 2011. 22 сент. Дата обращения: 27 октября 2021.
- Кичин В. Когда б вы знали, из какого сюра… Александр Митта рассказывает «Российской газете» о приключениях своих фильмов . Rg.ru. Российская газета. 2008. 28 мар. Дата обращения: 27 октября 2021.
- Митта, 2010, с. 410—411.
- Митта, 2010, с. 410.
- Рождественская Н. «Сказка странствий» // Пионерская правда. — 1984. — № 1 (3 января).
- Интервью Александра Митты Ксении Лариной для программы «Дифирамб» . Echo.msk.ru. Эхо Москвы. 2013. 10 марта. Дата обращения: 17 февраля 2022.
- Рождественская, 1984.
- Раззаков, 2005, с. 415.
- Митта, 2010, с. 338.
- Митта, 2010, с. 339.
- Раззаков, 2005, с. 422.
- Раззаков, 2005, с. 423—436.
- Раззаков, 2005, с. 564.
- Ярошевская Е. Татьяна Аксюта: Очень люблю Останкинский парк . Zbulvar.ru. Звёздный бульвар. 2019. 31 мая. Дата обращения: 27 октября 2021.
- Раззаков, 2005, с. 426.
- Шляхов А. Л. Андрей Миронов и его женщины… И мама. — М.: АСТ: Астрель, 2012. — С. 296. — 352 с.
- Кириллов В. Как сложилась судьба молодых актёров фильма «Вам и не снилось…» . Rg.ru. Российская газета. 2015. 22 мар. Дата обращения: 27 октября 2021.
- Раззаков, 2005, с. 431.
- Крапивко О. Город-сказка, город-мечта // Стрела. — 2017.
- Корсаков Д. ЗаКРЫМированный под заграницу // Комсомольская правда. — 2014. — № 13-т (26212-т). — С. 13.
- Ярошевская Е. Андрей Миронов восхищался чешским джазом . Ruski.radio.cz. Радио Прага. 2007. 20 янв. Дата обращения: 27 октября 2021.
- Раззаков, 2005, с. 431—432.
- Раззаков, 2005.
- Боровикова В. Александр Митта натаскивает будущих режиссёров на ремесло, как гончих на лис . Vm.ru. Вечерняя Москва. 2013. 22 марта. Дата обращения: 17 февраля 2022.
- Сказка странствий . Культура.РФ. Дата обращения: 2 ноября 2021.
- Раззаков, 2005, с. 455.
- Павлова В. Александр Митта между авторским и зрительским кино . РИА Новости. 2013. 28 мар. Дата обращения: 2 ноября 2021.
- Быков, 2013, с. 13.
- Михайлова М. Александр Митта: успех «Экипажа» был очень громкий . Teatral-online.ru. Театрал. 2018. 29 марта. Дата обращения: 17 февраля 2022.
- Кудрявцев С. Сказки… сказки… сказки странствий Александра Митты . Живой Журнал (10 марта 2013).
- Situatia numărului de spectatori înregistrat de filmele românești iesite in premiera până la 31.12.1989 (рум.) (pdf). Cncold.gov.ro. Centrul Național al Cinematografiei. — P. 8. Дата обращения: 19 февраля 2022.
- Нечаев А. Первый Уральский… . Rg.ru. Российская газета. 2016. 14 сент. Дата обращения: 17 февраля 2022.
- Маркевич А. Сказка странностей // Московский комсомолец. — 1984. — 29 марта.
- Гаврилин, 2008, с. 71.
- Симанович, 1984.
- Кушнир Е. Советские и российские фильмы ужасов: от «Вия» до «Гоголя» . Mirf.ru. Мир фантастики. 2019. 31 окт. Дата обращения: 28 июня 2021.
- Масловский, 1984, с. 60.
- Фёдоров, 2016, с. 188.
- Богомолов, 1984, с. 8.
- Маркевич, 1984.
- Масловский, 1984, с. 61—62.
- Vodă, Eugenia «Povestea călătoriilor» — cronică de film . Cinema (January 1, 1984). Дата обращения: 11 февраля 2022.
- Масловский, 1984, с. 55—57.
- Корнацкий Н. «Море крови — и расцвет искусства. Как это сочетается — вопрос» . Iz.ru. Известия. 2014. 4 апр. Дата обращения: 25 февраля 2022.
- Масловский, 1984, с. 65—66.
- Фёдоров, 2016, с. 188—189.
- Фёдоров, 2016, с. 189.
- Шах Т. Ф., Масич О. В. О некоторых принципах структурирования музыкального тематизма в музыке кино // Теория и история искусства. — 2016. — № 1 (60). — С. 55—61. — 56—57 с.
- Шах, 2016, с. 59.
- Шах, 2016, с. 60.
- Camil, Dana Din nou, profesionalism . Cinema (January 1, 1984). Дата обращения: 3 февраля 2022.
- Петрушанская Е. Музыкальные «Пиры во время чумы» и новые коммуникативно-художественные практики на ТВ Италии весной 2020 года // Искусство в контексте пандемии: медиатизация и дискурс катастрофизма: Коллективная монография / Сальникова Е. В., Эвалльё В. Д., Новикова А. А.. — [б. м.]: Издательские решения, 2020. — С. 503. — 664 с.
- Петрушанская, 2020, с. 503.
- Сказка странствий (Музыка из кинофильмов) . Discogs. Дата обращения: 21 ноября 2021.
- Масловский, 1984, с. 63.
- Масловский, 1984, с. 57—65.
- Масловский, 1984, с. 59, 66.
- Миронова В. «На мальчиков я даже не смотрю» // Коммерсантъ. — 2002. — № 9 (январь). — 14 с.
- Миронова, 2002, с. 14.
- Гетера Е. Тайны и символы «Агаты Кристи». Исследование творчества культовой рок-группы. — [б. м.]: Ridero, 2018.
- Никитина О. Э. Сказочные эпизоды лирического романа «Агата Кристи». Часть 1 // Русская рок-поэзия: текст и контекст. — 2017. — № 17. — С. 128—136. — 131 с.
- Никитина, 2017, с. 131.
- Гетера, 2018.
- Соктуева Н. Русский драмтеатр откроет новый сезон обновлённой редакцией «Сказки странствий» . Информ Полис online. 2019. 24 сен. Дата обращения: 30 октября 2021.
- Шимадина М. В поисках дю Солей . Петербургский театральный журнал. 2019. 28 июня. Дата обращения: 30 октября 2021.
Литература
- Митта А. Н. Кино между адом и раем: кино по Эйзенштейну, Чехову, Шекспиру, Куросаве, Феллини, Хичкоку, Тарковскому…. — М.: АСТ:Зебра Е; Владимир:ВКТ, 2010. — 508 с.
- Богомолов Ю. А. Из «Сказки странствий» возвратясь… // Советский экран. — 1984. — № 7. — С. 8.
- Раззаков Ф. И. Андрей Миронов: баловень судьбы. — М.: Эксмо, 2005. — 576 с.
- Гаврилин О., Попов М., Крымов А., Киселев А., Чеботарев О. Сокровища кинематографа. 100 главных фантастических фильмов // Мир фантастики. — 2008. — № 57. — С. 68—77.
- Масловский Г. Странности странствий // Искусство кино. — 1984. — № 8. — С. 54—66.
- Фёдоров А. В. Западный мир на советском и российском экранах (1946—2016) // Медиаобразование. — 2016. — № 4. — С. 149—275.
Ссылки
Сказка странствий (фильм-сказка, реж. Александр Митта, 1982 г.) Канал киноконцерна «Мосфильм» (28 декабря 2018 г.)