Русский медведь

Монтеспанский медведь — глиняная статуя медведя, к которой ориентировочно 35-30 тыс. лет до н. э. был прикреплён настоящий череп медведя

Культ медведя существовал во многих частях мира ещё в каменном веке. Древние люди придавали медведю особое значение, о чём свидетельствуют находки древнейших памятников культуры. Так, особую ценность для археологов представляет «Монтеспанский медведь», найденный в пещере Монтеспан (Франция), — глиняная статуя медведя, к которой ориентировочно 35-30 тыс. лет до н. э. был прикреплен настоящий череп медведя. Ученые предполагают, что эта статуя служила охотничьей мишенью для человека палеолита, который верил, что убийство макета будет благоприятствовать реальной охоте.

В мифологическом представлении человека каменного века медведь являлся священным животным, о чём свидетельствуют наскальные рисунки палеолита, мезолита и неолита. Многочисленные петроглифы изображают не только охоту на медведя, но и отдельные рисунки этого животного, что говорит об особой роли медведя для древнего человека, его причастности к загробной жизни[2]. В своем труде «Культ медведя в палеолите Европы», В. С. Житенёв утверждает, что «Культ по отношению к медведю — один из самых древних проявлений зоолатрии», и выражался он в организации медвежьих костных комплексов, а также в изготовлении подвесок из медвежьих зубов и костей. По мнению Б. А. Рыбакова, культ медведя, возможно, является самым первым в истории человечества[3].

На территории России в Каменном веке также существовали свидетельства особого отношения к медведю. Памятники наскального искусства с изображением этого зверя имеются во многих местах России. Например, на камнях Балабан I и II, расположенных на берегу реки Тагил, на родине манси, у которых медведь считался князем лесов, присутствуют изображения медведей. «Эти находки могут быть отнесены к петрогромской культуре и датированы концом I — началом II тысячелетия»[4]. Здесь изображены окружности, в центре которых находится фигура медведя, при этом, по словам Д. П. Шорина, «его изображение обведено двумя кругами как окружались имена фараонов в египетских иероглифах»[4]. Эти и другие находки свидетельствуют о существовавшем у древних народов России культа медведя.

Определение «культу медведя» дает Ю. А. Кошкарова в своем исследовании «Архетипический образ медведя в духовной культуре народов России»[5]. Под культом медведя «понимается поклонение медведю, проявляющееся в особом отношении к этому животному и реализации комплекса обрядов, связанных с охотой, поеданием туши и захоронением его костей, основанных на синтезе тотемизма, анимизма, анимализма, промысловых и родовых (племенных) культов, посредством чего достигается „расположением“ медведя к человеку».

Зародившись в мустьерской культуре, просуществовав до середины XX века и сохранив некоторые элементы в культуре некоторых народов современной России, культ медведя является одним из наиболее устойчивых. В представлении древних народов России медведь представлял предка человека, имел «кровную связь» с ним. Об этом свидетельствуют и эвфемизмы, которыми иносказательно называли медведя, «старик», «дед», «дедушка», «дядя», «бабушка», «большая старуха» и т.д

Страх перед мифологизированным образом медведя стал причиной создания в языках лесных народов России эвфемизмов для замены табуированного имени этого животного, которое зачастую не сохранялось. Так, медведя называли «лесная или горная женщина» у манси, «шерстяной человек» (кеты), «князь зверей» (якуты), «царь-человек» (буряты), «маленькое дорогое божественное создание» (айны)[6]. Само слово медведь («едящий мёд») является славянской инновацией, заменившей корень, который можно лишь реконструировать на основании данных других индоевропейских языков. Эвфемизм медведь впоследствии сам стал заменяться эвфемизмами: «мохнатый», «волосатый», «косолапый», «шерстяной», «бурый», «большой», «толстый», «жирный», «мясистый», «старый», «тихий», «зверь», «толстяк», «хозяин», «Потапыч», «Топтыгин», «Миша», «Мишка», «Миха», «Михайло». Постепенно медведь из предка трансформируется и приобретает образ хозяина, царя леса, князя зверей. Особое восприятие медведя древними народами породило «медвежий праздник» — охотничий культ, связанный с представлениями древних охотников о перерождении животных после смерти. Убийство, поедание и похороны медведей сопровождались ритуальными действиями и «медвежьими песнями» с целью умилостивить и расположить убитого медведя, «помирить душу медведя с добывшим его охотником»[7]. «Медвежья присяга» у остяков и вогулов также являлась подтверждением особого отношения к животному. По традиции этих народов обвиняемый мог прибегнуть к «медвежьей присяге» для доказательства своей невиновности. Как пишет Н. Харузин, «Очистительная клятва медведем считается одной из наиболее сильных, и лицо, согласившееся воспользоваться этим видом судебного доказательства, освобождается от подозрения в совершении проступка или преступления»[8]. Таким образом, в сложном образе медведя для древнего человека соединялись три ипостаси: божественная, человеческая и животная. Медведь в представлении древних славян обладал целым рядом уникальных свойств. Он был способен снимать злые чары, напущенные на скот, и поэтому считался покровителем скотоводства[9]. В языческой символике медведь олицетворял умение быть хозяином мира, «хорошим семьянином, учителем, воспитателем… схоронником (хранителем запасов), купцом»[10]. Поэтому чаще всего этот символ изображался на мужских талисманах. Знак «медвежьи уши» — символ внимательности в язычестве, а «след медведя», как символ охотника, вышивали на мужских рубахах.

Знак «медвежьи уши»

Знак «след медведя»

Сибирские старожилы ещё в конце XIX века продолжали звать медведя «хозяином». Сохранились различные поверья, например, в леса не брали беременных: если ей встретится медведь, он обязательно её изорвёт, убив в утробе будущего охотника. Сохранились и приметы: «если зверь долго не залезает в берлогу, то зима будет длинной»[11], также особенность этого животного подчеркивалась связью с календарем: половину зимы медведь спит на одном боку, половину — на другом. Сохранилось поверье, что хозяин тайги имел человеческое происхождение, ввиду того, что имел глаза, ступни и пальцы как у человека. По народному поверью, медведь даже постится весь Рождественский пост — сосёт лапу[12]. Охотники обосновывали человеческое происхождение медведя тем фактом, что собака одинаково лает на человека и медведя. Ряженый-медведь продолжал быть частью свадеб у русского народа, так как оставался символом многодетности и плодородия, богатства молодых[11]. В связи с этим невеста и жених сидели на шкурах этих животных. Более того, на Масленице вплоть до Великой Отечественной войны водили живых обученных медведей.

Медведь является персонажем русских народных сказок, анализ которых раскрывает картину образа медведя в сознании русского народа. Сказочный образ медведя в русской сказке неоднозначен. Где-то он является сильным и справедливым защитником слабых («Медведь и собака»), где-то легкомыслен, ограничен и простодушен («Мужик и медведь», «Медведь и лиса»). Также он имеет «роль помощника и дарителя»[13]. В некоторых сказках медведь является похитителем, испытанием для героев. В сказке «Маша и медведь» зверь похищает девочку, заставляет её работать. Другие сказки, например, «Медвежье ушко», которое повествует о рождении героя от человека и медведя, выражают «брачную» роль медведя, который иногда может превращаться в человека. В подобных сказках медведь выполняет роль испытания для девочки, которая, преодолевая трудности, становится «красной девицей», то есть девушкой на выданье. Например, в сказке «Про медведя и трёх сестёр» медведь требует демонстрировать брачные способности ткачества: «Девица, девица, садись за красеньци. Выткешь — замуж возьму, не выткешь — голову отсеку»[14]. Медведь, как символ плодородия, помогает женщинам развивать свою женскую природу, становиться жёнами и матерями.

Серафим Саровский, кормящий медведя

После принятия христианства отношение к медведю как к сакральному животному стало вытесняться в связи с искоренением язычества на территории Руси. Однако отношение христианства к медведю не столь однозначно.

Для полного понимания этого вопроса К. Войцеховска в статье «Лютый зверь и образец заботливости: образ медведя в Библии и апокрифах»[15] делает попытку истолковать библейский образ медведя. В Библии медведь (речь идёт о сирийских медведях) упоминается не часто: несколько раз в Ветхом Завете, и один — в Новом Завете. Одним из таких упоминаний является 4 Цар. 2:23, 24, где пророк Елисей проклинает детей, которые насмехнулись над ним, и тогда вышли два медведя и растерзали их. Здесь медведи предстают как орудие суда Божьего. Медведь в видении пророка Даниила (Дан. 7:1 и посл.) имеет разные истолкования. «И вот, ещё зверь, второй, похожий на медведя» (или медведицу, так как древнееврейское слово dob, «медведь», может обозначать и самку, и самца, из чего некоторые исследователи делают вывод, что это животное объединяет диаметрально противоположные качества, например, божественную и демоническую силы). Здесь медведь — одно из агрессивных животных — врагов Божьего народа, и олицетворяет Мидо-Персию. В этом контексте К. Войцеховска отмечает, что персидский царь Кир изображался в иконографии верхом на медведе. В Откровении Иоанна Богослова «медвежьи лапы» также являются частью «зверя». Интересным представляется упоминание К. Войцеховской о понимании некоторыми исследователями смысла пророчества пророка Даниила о четырёх зверях, где все звери появляются одновременно и могут служить символами современных четырёх государств, одним из которых является Россия/Советский союз — медведь: «И вот ещё зверь, второй, похожий на медведя, стоял с одной стороны, и три клыка во рту у него, между зубами его; ему сказано так: „встань, ешь мяса много!“».

Однако медведь олицетворяет не только хитрость и жестокость. В книге пророка Исайи медведица — олицетворение спокойствия: «И корова будет пастись с медведицею, и детёныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому». Во 2 книге Царств медведица, с одной стороны, раздражена, а с другой — готова защищать своих детёнышей, что может служить примером положительной символики, в связи со сравнением её с Богом: «И продолжал Хусий: ты знаешь твоего отца и людей его; они храбры и сильно раздражены, как медведица в поле, у которой отняли детей, и отец твой — человек воинственный; он не остановится ночевать с народом». В дальнейшем, медвежата, выходящие из пещеры, стали символом воскресения Христа.

В русской православной церкви изображение медведя присутствует на иконах. В житии святого Серафима Саровского, жившего в конце XVIII — начале XIX вв., повествуется, что не раз видели, как старец из рук кормил огромного медведя, служившего ему.

Одна монахиня пришла к святому Серафиму и увидела, что он сидит близ своей кельи на обрубке дерева, и подле него стоит огромный медведь. Она так и обмерла от страха и закричала во весь голос: „Батюшка! Смерть моя!“ и упала. Старец Серафим, услышав её голос, ударил медведя легонько и махнул ему рукой. Тогда медведь, как разумный, тотчас пошёл в ту сторону, куда показал о. Серафим, в густоту леса. Монахиня, видя всё это, трепетала от ужаса. Старец Серафим подошёл к ней и сказал: „Не ужасайся, не пугайся!“ Она всё-таки продолжала кричать: „Ой, смерть моя!“ На это старец отвечал: „Нет, матушка, не смерть, и смерть от тебя далеко. А это радость!“ И затем он повёл её к той самой колоде, на которой сидел прежде. Помолившись, он посадил монахиню на колоду и сам сел. Не успели они сесть, как вдруг тот же самый медведь вышел из чащи леса, подошёл к св. Серафиму и лёг у его ног. Монахиня, видя такого страшного зверя вблизи себя, была сначала в большом страхе и трепете. Отец же Серафим обращался с ним без всякого страха, как с кроткой овечкой, и даже стал кормить его из своих рук хлебом. Тогда и монахиня стала мало-помалу приободряться. Лицо великого старца было в это время особенно чудно. Оно было светло, как у ангела, и радостно.

— [16]

Этот сюжет стал распространён как олицетворение христианской любви и милосердия, способных «приручить» даже опасного зверя.

М. В. Нестеров Юность преподобного Сергия, 1892—1897

В житии святого Сергия Радонежского на медведе также проявляется милосердие и любовь святого. Однажды святой пожалел огромного медведя, слабого от голода и принес ему хлеба. Медведь мирно съел угощение и стал навещать святого Сергия с этих пор, а потом стал ручным.

Несмотря на неоднозначное отношение церкви к образу медведя, элементы культа медведя сохранились в обрядах, приметах, творчестве славян и после крещения Руси.

На Руси верили, что нечистая сила не может принимать облик медведя. «Медведь от Бога», — говорили крестьяне Олонецкой губернии. А в украинской легенде «старый дед» обращает человека и делает его сначала богом, потом медведем. Интересным представляется шуточное название медведя крестьянами: «Лесной архимандрит».

Сохранилось поверье, что медведь снимает порчу с дома и со скота. Поэтому в некоторых русских деревнях существовал «обряд вождения медведя вокруг деревни, направленный на очищение полей и, соответственно, на обеспечение хорошего урожая»[17].

Медведя воспринимали как символ здоровья и силы и наделяли его продуцирующей силой. Поэтому медведь был важным образом на свадьбах. Жениха и невесту нередко в песнях звали «медведь» и «медведица». Молодых часто сажали на шкуры медведей, а также они могли провести первую брачную ночь на шкурах этого животного.

Свёкор батька говорит:
«К нам медведицу ведут»,
свекровь матка говорит:
«людоедицу ведут»

На празднестве мордвы ряженый медведь играл важную роль и помогал «запустить находящийся в покое потенциал репродуктивности, обеспечивающий рабочие руки»[18], нередко бегая с толкушкой и заигрывая с девушками и женщинами. Также, по приметам, девушке медведь снился к жениху, свадьбе или прелюбодеянию, «Видеть во сне медведя — ожидать сватов»[19].

О хозяине тайги продолжали говорить иносказательно. Само слово «медведь» произошло вследствие замены табуированного неизвестного названия этого животного и создания эвфемизма от словосочетания «мёд ведать». Изображали его редко: пчелиные ульи в форме медведя и деревянные скульптуры охотничьих идолов, корни которых уходят во времена тотемизма.

Также сохранился элемент «медвежьего культа» в традициях. Например, в Белоруссии до середины XX века каждую весну отмечали пробуждение медведя. «Комоедицы» — так назывался медвежий праздник, который отмечался 23 марта, перед Благовещением.

Однако за медведем закрепилось и негативное отношение к этому животному как к символу жестокости, чревоугодия и лени. В большей степени это было результатом приручения медведя, когда царь тайги стал веселить народ на праздниках. Среди ряженых медведь был важным участником на Масленицу или Святки. Именно образу, а не человеку под маской, хозяева, к которым приходили колядовать ряженые, давали угощения, «задабривая» тех ради покровительства над скотом и урожаем. Иногда ряженые инсценировали вождение ряженого медведя на поводке, а иногда, чаще на Масленицу, настоящий обученный медведь развлекал народ.

• 
  Х. Г. Гейслер. Ряженые. 1800-е
• 
  Ф. Н. Рисс. «Скоморохи в деревне». 1857 г.
• 
  П. Ф. Каверзнев. «Ряженые». Вторая половина XIX века

Фигура медведя распространена в и русской геральдике. Медведь изображен на гербах трех городов России и на гербе Хабаровского края. История герба Великого Новгорода начинается ещё в XVI веке, когда по приказу Ивана Грозного была изготовлена печать новгородского наместника, которая стала прообразом герба Новгорода, утверждённого в 1781 году Екатериной II. На гербе изображены два медведя, выполняющие функцию стражей места.

Печать новгородского наместника с Большой государственной печати Ивана Грозного.

Современный герб Великого Новгорода

Современный герб Ярославля

По мнению ученых, изображение медведя на гербе Ярославля связано со «Сказанием о построении града Ярославля», в котором говорится о том, что Ярослав Мудрый победил секирой «некоего люта зверя и псов», которых напустили язычники. Предполагается, что «лютый зверь» был медведем, так как в Верхнем Поволжье был распространен медвежий культ, а тот факт, что медведь стоит на задних лапах, может отсылать к мифу о подобии человека и медведя. В этом сказании медведь символизирует язычество, искорененное православием. Герб Перми, изображающий медведя с Евангелием на спине, также символизирует победу христианства, усмирения им язычества, просвещения неверных, обращения их в православие.

Современный герб Перми

В связи с тем, что медведь является символом Перми, в центральной части города поставили скульптуру «Легенда о пермском медведе» или «Идущий медведь». Последнее название связано с самой идеей памятника, так как, по представлениям иностранцев, по улицам уральских городов обязательно должны ходить медведи. На гербе Хабаровского края изображен гималайский медведь, что символизирует мощь и предусмотрительность[20]. Коренные народы этого края считали, а некоторые народы до сих пор считают медведя своим предком. Они обращались к нему с уважением, как к пожилому человеку. Охота на медведя сопровождалась медвежьим праздником, захоронением костей этого животного.

Действующий на 2016 г. герб Хабаровского края

В XVIII веке Запад выбрал медведя в качестве героя своих карикатур для изображения России и таким образом около 300 лет назад зародил устойчивый стереотип. Первое изображение России в образе медведя было напечатано в 1737 г. в серии английских гравюр под названием «The European Race» — «Европейская гонка». С этого момента (как заявляют А. А. Россомахин, В. М. Успенский, Д. Г. Хрусталев — исследователи, изучавшие эту тему в рамках проекта «Россия как медведь», 2006 г.), в течение ста лет было выпущено более ста сатирических гравюр, на которых образ России представлен в виде медведя (иногда в ошейнике, наморднике, на привязи или с оружием). При этом Василий Успенский приводит факты, доказывающие, что этот образ имеет английское происхождение[26]. Для популярной в Англии XVI века медвежьей травли специально привозили русских белых медведей, происхождение которых стало впоследствии «эталоном качества». Этот образ стал основанием для многих карикатур XVIII—XIX вв. Например, сцена травли изображена на карикатуре 1801 года, где Наполеон держит цепь, к которой прикован медведь. Другая иллюстрация показывает Наполеона, который надевает на Россию «ошейник независимости» (заключение Тильзитского мира).

• 
  «Европейская гонка». 1737 г.
• 
  Неизвестный гравер (изд. Уильям Холланд). Безумный Павел. 1801 г. Раскарашенный офорт. Библиотека Брауновского университета
• 
  Чарльз Уильямс. Северных медведей учат танцевать. 1801 г. Раскрашенный офорт.
• 
  Чарльз Уильямс. Взаимные почести в Тильзите, или обезьяна, медведь и орёл. 1807 г. Раскрашенный офорт
• 
  Исаак Круншенк. Медведь становится посредником. 1803 г. Раскрашенный офорт.
• 
  Джеймс Гиллрей. Союзные державы разувают Эгалите. 1799 г. Раскрашенный офорт.

Также медведя на карикатурах изображали в качестве военного. Например, на листе Джеймса Гиллрея «Союзные державы разувают Эгалите»[27] 1799 г. лишь Россия не наделена национальными признаками, как Пруссия, Турция, Голландия, Англия, Франция, а изображена в виде зверя. Медведь изображался и в образе казака, например, на листе 1828 г. «Высадка Великого медведя, или мусульмане в затруднительном положении» Уильяма Хита.

Уильям Хит. Высадка Большого Медведя, или мусульмане в затруднительном положении. 1828 г. Раскрашенный офорт

Очевидно, что английские гравюры XVIII — первой трети XIX вв. выражали образ России через изображение медведя, показывая её «дикость, кровожадность, мощь, порабощенность или глупость»[28] и были доказательством «незнания англичанами подлинной российской действительности»[28]. Однако появление медведя на карикатурах, которые являются сильным средством убеждения, зародило стереотип Русского медведя, который продолжал использоваться в дальнейших карикатурах разных стран и используется до сих пор. В XX веке «русский медведь» был особенно популярен в американских СМИ. В период Холодной войны, когда накал в отношениях между СССР и Западом был велик, метафора жестокого, кровожадного медведя широко использовалась западными СМИ как олицетворение политики СССР этих лет. Например, в 1980 году в Reader’s Digest вышла статья «Standing up to the Russian bear», содержащая «призыв проявить жестокость против СССР»[29]. Интересно то, что негативно окрашенный Западом образ медведя был перенят Советским Союзом в конце XX века и наделен смелостью, упорством, силой. Именно эти качества являются приоритетными для любого спортсмена, поэтому в 1980 году Олимпийский Мишка стал талисманом XXII Олимпийских игр в Москве[30]. Использовался этот термин и русскими эмигрантами, проживающими в США. В 1931 году русским национальным студенческим обществом при Калифорнийском университете была выпущена однодневная газета «Русский медведь» (ко дню святой Татьяны)[31].

В начале XXI века медведь был выбран символом политической партии «Единая Россия»[32]. В своём выступлении 24 октября 2014 года на встрече с участниками дискуссионного клуба «Валдай» В. В. Путин также прибегнул к образу медведя как олицетворению России. Рассуждая о практике «двойных стандартов» в международных отношениях, он заявил: «Я вспоминаю всё время то, что говорили по этому поводу древние: что позволено Юпитеру, не дозволено быку… Может быть, быку не позволено, но хочу вам сказать, что медведь ни у кого разрешения спрашивать не будет. Вообще, он считается у нас хозяином тайги и не собирается, я знаю это точно, куда‑то переезжать в другие климатические зоны, ему там неуютно. Но тайги он своей никому не отдаст»[33][34].