Бен Джонсон и Уильям Шекспир играют в шахматы

Размеры картины 77 на 95 сантиметров[2]. Она впервые привлекла внимание публики в 1903 году, в то время находилась в плохом состоянии, была покрыта сажей, пылью, трещинами[2]. На тот момент она принадлежала Кэтрин де Хейман из Нью-Йорка (приобретена этим семейством именно в 1903 году, а ранее была собственностью полковника Миллера, который в свою очередь приобрёл её в 1878 году; предыдущие владельцы картины неизвестны[3]). Предположительно картина была завезена в Америку английскими колонистами, затем многократно меняла владельцев.

Неоднократно высказывались сомнения в её подлинности. Банкир и коллекционер произведений искусства Джон Пирпонт Морган незадолго до своей смерти заявил, что готов приобрести картину за миллион долларов, если будет доказана её подлинность[2], но скончался прежде, чем подлинность картины была доказана. Сын Кэтрин де Хейман в 1912 году привёз полотно в Европу для детального анализа специалистов. Искусствоведы изучали картину с 1912 по 1914 год. Было установлено, что картина подлинная и относится действительно к 1603 году. В ходе реставрации оказалась размытой надпись в верхней части картины. Сохранилась пометка на обороте картины: «Бен Джонсон и Вильям Шекспир, 1603». Полная надпись: «англ. Ben Jonson and William Shakespeare by Isaak Oliver, 1603»[3]. Однако авторство английского миниатюриста французского происхождения Исаака Оливера было отвергнуто искусствоведами. Автором картины признан Карел ван Мандер (наставник известного художника Франса Хальса и первый нидерландский искусствовед)[3].

Первая печатная публикация об этой картине появилась после возвращения её в США в 1915 году в газете «American Chess Bulletin», а 12 марта 1916 года большую статью о ней опубликовала газета The New York Times[4].

В XX веке картина ван Мандера продолжала оставаться в частной коллекции и редко выставлялась для обозрения. В 1955 году она выставлялась для широкой публики во время Шекспировского фестиваля в США[2].

Было установлено безусловное сходство одного из изображённых на ней шахматистов с сохранившимся прижизненным портретом Джонсона. Пауль Вислисенус, член германского Шекспировского общества из Дармштадта, был поражён сходством двух лиц — на маске, предположительно снятой с Шекспира, и на холсте[5]. Есть значительное сходство и с портретами Шекспира, выполненными сразу после его смерти. Пауль Вислисенус, писал[3]:

«Все видевшие гипсовую маску и картину убеждены, что большее сходство между людьми трудно представить».

Существует предположение, что художник мог видеть драматургов за шахматной партией[6]. Лондонские театры были закрыты с марта 1603 по апрель 1604 года,[7] сначала в знак траура после смерти королевы Елизаветы, а затем — в связи с эпидемией чумы в городе. Многие лондонцы уезжали тогда на континент, спасаясь от эпидемии. Шекспир и Джонсон также могли на время уехать в Голландию, хотя документальных свидетельств этого не сохранилось. Ван Мандер мог в 1603 году побывать в Лондоне и застать здесь двух драматургов. Тем не менее в своей книге о художниках Северной Европы он не упоминает о личной встрече со знаменитыми драматургами, не упоминает о ней в биографии старшего брата и Адам ван Мандер[8].

На картине бросается в глаза находящийся на правом краю ярко-красный женский рукав, он не может быть частью костюма «Шекспира», так как тот одет в чёрное. Женщина, которой принадлежал этот рукав, вероятно, стояла лицом к зрителю (об этом можно судить по сохранившемуся на картине согнутому локтю девушки) и спиной к шахматистам. Двое шахматистов увлечены партией и не обращают на неё внимания. Первоначально смысловым центром картины была не шахматная партия, а женская фигура. Правая часть картины с этой фигурой была обрезана, после чего главными героями картины, переместившись на первый план, стали шахматисты, в которых стало легче «узнать» «Джонсона» и «Шекспира».

Один из представителей семьи Хейманов был членом известного клуба шахматных композиторов[9], поэтому первый анализ позиции, изображённой на картине, был проведён коллективно членами этого клуба[2]. Позиция на доске была расшифрована[10]. Без этого был бы не ясен смысл картины. Шекспир держит в правой руке чёрного слона (стоявшего, вероятно, на b4[11]) и готовится взять белого ферзя на c3, собираясь объявить мат. Ситуация на доске перекликается с ситуацией в театральном мире этого времени. В 1601—1603 годах постановка пьес Джонсона на сюжеты из истории Древнего Рима «Рифмоплёт» и «Сеян» потерпела относительную неудачу, а Шекспир находился в расцвете своей славы[12]. Его трагедии на римские сюжеты, созданные в последние годы XVI века, в сознании зрителей противостояли пьесам Джонсона.

Два дополнительных ряда клеток, расположенных перед шахматистами, не разделены на клетки и предназначены для снятых в процессе игры фигур.

С позицией связаны несколько проблем[13]:

• Необычно расположение белых пешек на королевском фланге — невозможно из четырёх белых пешек (в первоначальном расположении на e2, f2, g2 и h2) сделать пять, которые стоят на доске. Возможно, ошибку допустил художник. Другое предположение, что пешка на h4 — чёрная.
• Шахматные композиторы из «Good Companion Chess Club», рассмотрев снятые фигуры, утверждали[2]:

«Бен Джонсон взял у Шекспира три пешки и одну ладью, одного слона и одного коня, а Шекспир взял только коня».

Но у Шекспира отсутствуют не три, а две пешки, и не один, а оба коня. Неразборчивая форма фигур, типичная для того времени[14], легко могла привести к ошибке: одного чёрного коня сочли за пешку. С другой стороны, кроме коня, Шекспир взял у белых ещё пешку b2. He исключено, что он мог поставить её сбоку, поэтому она случайно попала на поле h4.

Репродукции с картины украшают залы двух крупнейших нью-йоркских шахматных клубов[2].

Картина изображена на почтовой марке, выпущенной в Никарагуа в 1976 году[15].

Жилло Сент-Эвр. Миранда играет в шахматы с Фердинандом, шутливо обвиняя его в обмане, 1822

Обычно свидетельствами знакомства Шекспира с шахматами считаются следующие фрагменты из его пьес[2]:

• В «Буре», сразу после поднятия занавеса, на сцене находятся Миранда и Фердинанд за игрой в шахматы. Миранда упрекает противника в том, что тот сделал ход, запрещённый правилами (в другом переводе — пытается поставить ей ловушку). Этот эпизод запечатлён на картине французского художника-романтика Жилло Сент-Эвра «Миранда играет в шахматы с Фердинандом, шутливо обвиняя его в обмане». Она была представлена на Парижском салоне 1822 года. «Фердинанд и Миранда играют в шахматы» — картина Люси Мэдокс Браун на этот же сюжет (1871).
• В трагедии «Король Лир» реплика графа Кента:

«Мою жизнь считал я пешкой, всегда готовой сражаться с твоими врагами».

• Реплика Катарины в комедии «Укрощение строптивой»:

«Так вы, отец, хотите, чтобы я стала „патом“ среди этих „матов“?».

• В исторической хронике «Король Иоанн» фраза:

«Ты можешь стать королевой и шаховать весь мир».

• Шахматы в живописи
• Ленин и шахматы
• Сталин и шахматы
• Тито и шахматы
• Горький и шахматы
• Льюис Кэрролл и шахматы
• Наполеон Бонапарт и шахматы
• Игра в шахматы: Ленин с Гитлером — Вена 1909

• Edward Winter. Chess and Shakespeare. Chess Notes. 24 December 2015.
• William Poole. False Play: Shakespeare and Chess. Shakespeare Quarterly. Vol. 55, No. 1 (Spring, 2004). P. 50-70.

• Shakespeare Portrait from Life Now Here? The New York Times. 12.03.1916. Digify.