Собор всех святых, в земле Русской просиявших

Первыми святыми, канонизированными Русской церковью, были страстотерпцы Борис и Глеб, претерпевшие мученическую кончину от своего брата Святополка в 1015 году. В 1020 году были обретены их нетленные мощи и перенесены из Киева в Вышгород, где был в скором времени воздвигнут храм в их честь. Примерно в то же время, около 1020—1021 года, тем же митрополитом Иоанном I была написана служба святым Борису и Глебу, которая стала первым гимнографическим творением русской церковной письменности[5].

Впоследствии, уже в XI—XII веках Русская церковь явила миру столько святых, что, пожалуй, к середине XII века можно было бы установить день их общей памяти. Тем не менее до начала XVI столетия такого праздника в Русской церкви не было в силу разных причин: отсутствие автокефалии у Русской православной церкви, монголо-татарское иго, позднее появление праздника во имя всех святых в самой Константинопольской церкви (конец IX века), наконец, само по себе наличие такого праздника снимало с повестки дня вопрос об отдельном празднике в честь русских святых, особенно учитывая тот факт, что канонизировано их было немного[5].

В 1439 году архиепископ Новгородский Евфимий II установил празднование Новгородским святителям, после чего пригласил в Великий Новгород афонского иеромонаха Пахомия Логофета для составления служб и житий новоканонизированным святым. Архиепископ Иона пошёл ещё дальше и прославил «московских, киевских и восточных подвижников». При нём впервые на новгородской земле построен храм в честь преподобного Сергия, игумена Радонежского. Архиепископ Новгородский Геннадий, благодаря которому была собрана воедино первая славянская рукописная Библия, был почитателем русских святых. По его благословению были написаны жития преподобного Савватия Соловецкого и блаженного Михаила Клопского[5].

Митрополит Макарий

В 1528—1529 годах племянник преподобного Иосифа Волоцкого, инок Досифей (Топорков), работая над исправлением Синайского Патерика, в составленном им послесловии сокрушался, что, хотя Русская земля и имеет немало святых мужей и жён, достойных не меньшего почитания и прославления, чем восточные святые первых веков христианства, однако они «нашим небрежением презираема и писанию не предаваема, еже некая и мы сами свемы». Досифей совершал свой труд по благословению архиепископа Новгородского Макария, который много лет занимался собиранием и систематизации агиографического, гимнографического и гомилетического наследия Православной Руси, известного к тому времени. С 1529 по 1541 год архиепископ Макарий и его помощники работали над составлением двенадцатитомного сборника, вошедшего в историю под названием Великие Макарьевские Четьи Минеи, куда вошли жития многих русских святых, почитавшихся в разных уголках Руси, но не имевших общецерковного прославления[5].

Став Митрополитом Московским и всея Руси, он созывает в Москве Соборы в 1547 и 1549 годов, вошедших в историю под именем Макарьевских. Основным деянием Соборов стало торжественное прославление 30 или 31 новых общецерковных и 9 местночтимых святых. На соборах также был решён вопрос о принципе канонизации на будущее время: установление памяти общечтимым святым отныне подлежало соборному суждению всей Церкви. Помимо поимённого прославления русских святых, был установлен день общей памяти «новых чудотворцев Русских», которые вместе с уже почитавшимися ранее святыми Русской Церкви составили сонм её светильников. Участники Собора 1547 года так сформулировали своё решение: «Уставили есмы ныне праздновати новым чудотворцом в Русской земли, что их Господь Бог прославил, Своих угодников, многими и различными чудесы и знаменми и не бе им до днесь соборного пения». Днём праздника сначала было установлено 17 июля, как ближайший день к памяти святого равноапостольного князя Владимира (15 июля)[5].

Установление праздника в честь всех русских святых потребовало и написания службы этого праздника. Эту нелёгкую задачу выполнил инок Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Григорий, оставивший Русской Церкви «в общей сложности до 14 агиологических произведений как об отдельных святых, так и сводные работы обо всех русских святых»[5]. Тем не менее, составленная иноком Григорием служба не вошла в печатные Месяцесловы, а её текст распространялся лишь в рукописях[6] и не был издан[7]

Около 1643 года протосинкелл Константинпольского патриарха иеромонах Мелетий Сириг по просьбе митрополита Киевского Петра (Могилы) написал по образцу службы в честь всех преподобных отцов в Сыропустную субботу службу «преподобным отцам Киево-печерским и всем святым, в Малой России просиявшим»[6].

В конце 1640-х годов архимандрит Соловецкого монастыря Сергий (Шелонин) по образцу службы иеромонаха Мелетия составил «Слово похвальное всем святым отцем, иже в России в посте просиявшим», в котором упоминаются не только преподобные отцы, но и святители, юродивые, благоверные князья[6]. Этому же автору принадлежит «Канон всем святым, иже в Велицей России в посте просиявшим», включавший имена 160 русских святых и чтимых угодников Божиих, принадлежащих к разным чинам святости[8].

Впоследствии память была перенесена на первое воскресенье после празднования святого пророка Илии (20 июля по юлианскому календарю). В начале XVII века дни памяти Русских Святых отмечались в течение недели после Пятидесятницы до Недели Всех святых[9].

К концу XVI века праздник Всех русских святых стали забывать и праздновать только в отдельных уголках России. Эта тенденция в XVII века стала усиливаться. Негативные последствия в вопросе почитания святых Русской церкви имели реформы патриарха Никона, приведшие к разрыву с предыдущей церковной традицией. В связи с решениями, принятыми на Московском соборе 1666—1667 годов, историк Антон Карташёв писал: «[Восточные] Патриархи, а за ними — увы! — и все русские отцы собора 1667 г. посадили на скамью подсудимых всю русскую московскую церковную историю, соборно осудили и отменили её»[10].

Именно в процессе этих справ из Типикона и Миней было исключено значительное количество богослужебных памятей, в первую очередь, русским святым[11]. В новом церковном Уставе 1682 года исчезли памятные дни, связанные с 21 русским святым. В других случаях был значительно понижен богослужебный статус русских святых. Так, например, благоверный князь Михаил Тверской, супруг уже ранее деканонизированной Анны Кашинской, до раскола имевший в день памяти службу Всенощного бдения (самой высокой степени), был «понижен» до рядовой службы. Понижены в чине или вычеркнуты из богослужебного ряда были также некоторые службы в честь икон Божией Матери, связанных с русской историей, защитой русской земли (Знамения, Казанской, Тихвинской, Феодоровской и др.). Академик Евгений Голубинский указывал: «Уставная запись, ведена ключарями Успенского собора между 1666—1743 годами, замечательная крайне малым количеством Русских святых, которым было празднуемо в соборе. Святых этих в записи всего 11»[10].

Реформы, продолжившиеся при Петре I и его последователях, требовали политического и церковного размежевания с предыдущей традицией. Так, архиепископ Астраханский Никифор (Феотоки) написал: «Собор Макариев был не проповедник, но враг истины… Поругание Церкви называть учителями её таких людей, которые силы божественного писания не знали»[10]. Всего исследователи насчитывают несколько десятков святых, в разное время запрещённых к почитанию с середины XVII до конца XIX века[10].

В итоге на протяжении Синодального периода почитание праздника Всех русских святых в Русской церкви было окончательно предано забвению, сохранялось только у старообрядцев[5] и совершалось у них в неделю после памяти пророка Илии[6]. Служба, составленная иноком Григорием, под названием «Служба всем российским чудотворцам» была издана старообрядческими типографиями за рубежом: в Кракове (конец XVIII века), Гродно (1786, 1789) и Супрасле (1786, 1787)[6]. В 1911 году творение инока Григория издали в Москве единоверцы[8].

В правление Николая II характерно внимание к почитанию святых, а в особенности — к русской святости. Из десяти общецерковных канонизаций Синодального периода пять пришлось именно на время царствования Николая II[11]. В тот же период некоторых из деканонизированных святых вернули в церковный календарь (наибольший резонанс имело повторное прославление Анны Кашинской в 1909 году)[10].

Интерес к русской святости требовал исторического осмысления этого феномена. На рубеже веков появились обобщающие работы, посвящённые русским святым. В первую очередь, здесь следует назвать труд архимандрита Леонида (Кавелина) «Святая Русь, или сведения о всех святых и подвижниках благочестия на Руси» (1891), в 1897—1902 появляется Месяцеслов архиепископа Димитрия (Самбикина). В те же годы заметно усиливается интерес к иконописным изображениям русских святых[11].

В мае 1900 года появляется определение Синода о подготовке русского перевода «Житий святых» Димитрия Ростовского, и в 1903—1908 годах это издание выходит из печати[11].

Особое место в ряду агиографических сочинений, изданных на рубеже веков, занимает «Верный месяцеслов всех русских святых, чтимых молебнами и торжественными литургиями общецерковно и местно, составленный по донесениям Святейшему Синоду преосвященных всех епархий в 1901—1902 годах», составленный архиепископом Владимирским и Суздальским Сергием (Спасским), где впервые за Синодальный период последовательно выдерживается практика фиксации реального почитания святых без навязывания этой практики сверху[11]. Также этот труд ценен тем, что не содержит имена подвижников, которые некоторыми писателями в XIX обозначались как уже прославление святые, но не были никем официально канонизованы[12].

Вопрос о включении в богослужебные книги новых памятей обсуждался при подготовке к созыву Поместного собора. Так, созданная епископом Привислинским Иеронимом (Экземплярским) Комиссия по разработке вопросов, подлежащих обсуждению Поместного Собора, полагала, «что празднование памятей русских святых угодников повсеместно весьма назидательно и благотворно для оживления самосознания народа русского, следовало бы издать распоряжение, чтобы по всем церквам праздновали памяти русских святых в те числа, в которые они положены по Верному месяцеслову русских святых, изданному Святейшим Синодом в 1903 году»[11].

Несмотря на это, вопрос о возвращении праздника всех русских святых до революции так и не был решён. Так известно, что 20 июля (2 августа) 1908 — в день памяти пророка Божия Илии, года крестьянин Судогодского уезда Владимирской губернии Николай Осипович Газукин направил в Святейший Синод ходатайство об установлении ежегодного празднования «Всем святым Российским, с начала Руси прославленным» с просьбой «почтить этот день особо составленною церковною службою». Прошение вскоре было отклонено синодальным определением на том основании, что существующий праздник Всех святых включает в себя и память святых русских[5].

Борис Тураев

Инициатором воссоздания праздника выступил историк-востоковед профессор Петроградского университета Борис Александрович Тураев, сотрудник Богослужебного Отдела Священного Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917—1918 годов. 15 марта 1918 года он выступил на заседании Отдела о богослужении, проповедничестве и храме с докладом[5], в подготовке которого принимал участие иеромонах Владимирского Рождественского монастыря Афанасий (Сахаров). Доклад содержал исторический обзор чинопоследований русским святым и предложение о восстановлении незаслуженно забытого праздника в честь собора святых Русской земли[8]:

составленная в Великороссии служба нашла себе особенное распространение на периферии Русской Церкви, на западной её окраине и даже за пределами её в то время разделения России, когда особенно остро чувствовалась потеря национального и политического единства. <…> В наше скорбное время, когда единая Русь стала разорванной, когда нашим грешным поколением попраны плоды подвигов Святых, трудившихся и в пещерах Киева, и в Москве, и в Фиваиде Севера, и в Западной России над созданием единой Православной Русской Церкви, — представлялось бы благовременным восстановить этот забытый праздник, да напоминает он нам и нашим отторженным братиям из рода в род о Единой Православной Русской Церкви и да будет он малой данью нашего грешного поколения и малым искуплением нашего греха[7].

Одобренный отделом доклад Тураева 20 августа 1918 года был рассмотрен Собором, и наконец, 26 августа, в день тезоименитства Святейшего Патриарха Тихона, было принято историческое постановление: «1. Восстанавливается существовавшее в Русской Церкви празднование дня памяти Всех святых русских. 2. Празднование это совершается в первое воскресенье Петровского поста»[5].

Собор предполагал, что этот праздник должен стать своего рода вторым храмовым праздником для всех православных церквей на Руси. Содержание его, как предлагал Борис Тураев, стало более универсальным: это уже не просто чествование русских святых, а торжество всей Святой Руси, при этом — не триумфальное, но покаянное, заставляющее нас оценить прошлое и извлечь из него уроки для созидания Православной Церкви в новых условиях[7].

Епископ Афанасий (Сахаров)

Собор постановил печатать исправленную и дополненную Службу инока Григория в конце Цветной Триоди. Однако спешно взявшиеся за этот труд Борис Тураев и другой участник Собора иеромонах Афанасий (Сахаров) вскоре пришли к выводу, что службу по сути надо составлять заново[5]: «Древнюю службу, составленную известным творцом нескольких служб монахом Григорием, трудно было исправлять. Поэтому решено было позаимствовать из неё лишь немногое, а всё остальное составить заново, частью сложивши совершенно новые песнопения, частью выбравши наиболее характерное и лучшее из существующих богослужебных книг, по преимуществу из отдельных служб русским святым. Б. А. Тураев взял на себя главным образом составление новых песнопений, его сотрудник — подбор соответствующих мест из готового материала и приспособление их к данной службе»[8].

Борису Тураеву и иеромонаху Афанасию очень хотелось составленную ими службу «провести через Собор», который вот-вот должен был закрыться. 8 сентября 1918 года, на предпоследнем заседании богослужебного отдела Поместного Собора, ещё неполностью готовая служба была рассмотрена, одобрена и передана на последующее утверждение Святейшему Патриарху и Священному Синоду[5].

18 ноября того же года, уже после закрытия Собора, Патриарх Тихон и Священный Синод благословили печатание новой Службы под наблюдением митрополита Владимирского и Шуйского Сергия (Страгородского), что было осуществлено в Москве в конце того же года[5]. Рассматривавший новую митрополит Сергий (Страгородский) внёс в неё составленный им самим тропарь «Яко же плод красный…». Подготовленный первый вариант службы рассматривал затем и Патриарх Тихон[13].

13 декабря того же года всем епархиальным архиереям был разослан указ о восстановлении дня памяти Всех русских святых, а 16 июня 1919 года направлен и типографски отпечатанный текст службы с указанием совершать её в ближайший воскресный день по получении[5]. Как отмечалось в Журнале Московской Патриархии в 1946 году: «Эта служба была напечатана в ограниченном количестве, разошлись по рукам участников Собора, не была разослана по епархиям и не получила широкого распространения. Скоро она сделалась редкостью. Распространявшиеся с неё рукописные списки изобиловали рядом ошибок, вставок, пропусков, причём и эти рукописные списки были в очень немногих церквах. Громадное большинство церквей не имело ничего»[14].

23 июля 1920 года скончался Борис Тураев, очень желавший и далее трудиться над дополнением и исправлением спешно составленной службы, а архимандрит Афанасий (Сахаров) не решался один браться за такой ответственный труд[5].

Первым храмом, освящённым в честь Всех Российских Святых стала домовая церковь Петроградского университета. Её настоятелем с 1920 года и до закрытия в 1924 году был священник Владимир Лозина-Лозинский[7].

Осенью 1922 года епископ Афанасий (Сахаров) во время своего первого ареста в 17-й камере Владимирской тюрьмы встретился с рядом единомысленных с ним почитателей только что восстановленного праздника. Это были: архиепископ Крутицкий Никандр (Феноменов), архиепископ Астраханский Фаддей (Успенский), епископ Вязниковский Корнилий (Соболев), епископ Суздальский Василий (Зуммер), игумен Чудова монастыря Филарет (Волчан), московские протоиереи Сергий Глаголевский и Николай Счастнев, священник Сергий Дурылин, правитель дел Высшего Церковного Управления Пётр Викторович Гурьев, московский миссионер Сергей Васильевич Касаткин и иподиакон архиепископа Фаддея Николай Александрович Давыдов[5]. В «Датах и этапах моей жизни» указываются кроме того священник Николай Дулов и протоиерей Алексий Благовещенский[15]. Как вспоминал епископ Афанасий: «И вот тогда-то после неоднократных бесед об этом празднике, о службе, об иконе, о храме во имя сего праздника, было положено начало нового пересмотра, исправления и дополнения службы, напечатанной в 1918 году. Между прочим была высказана мысль о желательности дополнить службу так, чтобы её можно было совершать не только во 2-ю неделю по Пятидесятнице, но по желанию и в другое время и не обязательно в воскресный день»[16].

10 ноября 1922 года в той же тюрьме, в день памяти святителя Димитрия Ростовского, епископ Афанасий (Сахаров) вместе с вышеупомянутыми епископами и священникам совершил службу Всем русским святым[16].

Всё это укрепило епископа Афанасия в мысли о том, что утверждённую Собором 1917—1918 годов службу Всем русским святым необходимо дополнять и далее, «а вместе с тем явилась мысль о желательности и необходимости установления и ещё одного дня для общего празднования всех Русских святых, сверх установленного Собором», е связи с чем епископ Афанасий предложил установить второй, непереходящий праздник в честь Всех русских святых, когда бы во всех русских храмах «могла бы быть совершаема только одна полная праздничная служба, не стесняемая никакой другой»[5]. Епископ Афанасий (Сахаров) объяснил это в предисловии к службе Всем святым, в земле Русской просиявшим: «При этом казалось бы более всего соответствующим совершать празднование Всем Святым, в земле Русской просиявшим, 16 (29) июля непосредственно за праздником просветителя Русской земли святого равноапостольного великого князя Владимира. Тогда праздник нашего Равноапостола будет как бы предпразднством к празднику Всех Святых, процветших в той земле, в которую он всеял спасительные семена веры Православной. И самый праздник Всех Русских Святых тогда будет начинаться прославлением князя Владимира на 9-м часе пред праздничной малой вечерней. Праздник Всех Русских Святых есть праздник всей святой Руси»[9].

В конце 1920-х — начале 1930-х годов иконописица Мария Соколова по благословению епископ Афанасия (Сахарова) работала над иконой «Все святые, в земле Русской просиявшие». С этой целью она разыскивала в источниках «подобия» лика каждого святого, подробно изучая житийный материал. В 1934 году в домовом храме иеромонаха Троице-Сергиевой лавры Иеракса (Бочарова) в городе Лосиноостровском первая икона нового извода была освящена епископом Афанасием в канун Недели Всех святых, в земле Российской просиявших. Этот образ стал келейной иконой епископа Афанасия, которую он завещал передать в Троице-Сергиеву лавру[17].

В 1946 году вышла в свет Служба Всем святым, в земли Российской просиявшим, изданная Московской Патриархией, однако дополнения и изменения, внесённые епископом Афанасием, учтены не были[11]. Кроме того, при публикации были допущены цензурные искажения, уничтожавшими все указания на новомучеников: по заданию советских властей эту «правку» выполнил инспектор ЛДА профессор Лев Парийский[7]. Епископ Афанасий (Сахаров) был недоволен этой редакцией и продолжал работать над собственным вариантом текста службы[11]. Тем не менее, это издание имело большое значение для Церкви: благодаря ему началось повсеместное празднование памяти Всех русских святых во 2-ю Неделю по Пятидесятнице. В конце 1950-х годов епископ Афанасий рассылал машинописные копии подготовленной им редакции различным церковным деятелям. Поэтому его текст был более или менее известен. Окончательный текст службы, более полный по сравнению с текстом первых изданий, был выпущен в составе Миней, подготовленных Московской Патриархией в 1978—1989 годы[6].

Редакция, приспособленная к служению не в соединении с воскресной службой, а как самостоятельное трёхдневное праздничное богослужение (15-17 июля) при жизни автора издана не была и Долгое время эта служба распространялась в списках, пока в 1995 году не была издана в полном объёме[16].

10 марта 1964 года решением Священного Синода был установлен Собор Ростово-Ярославских святых[18]. Начиная с конца 1970-х годов по благословению Патриарха Пимена происходило включение в богослужебный календарь Русской Церкви дней памяти местных соборов святых: Тверских (1979), Новгородских (1981), Радонежских (1981), Костромских (1981), Владимирских (1982), Смоленских (1983), Белорусских (1984), Сибирских (1984), Казанских (1984), Костромских (1981), Рязанских (1987), Псковских (1987) и Крымских (1988)[19]. Игумен Андроник (Трубачёв) в 1988 году отмечал: «За время Патриаршества Святейшего Патриарха Пимена с 1971 года было установлено 11 соборных русских памятей и принято 2 соборных празднования, установленных в других Православных Церквах. Эта статистика совершенно определённо указывает, что ныне в Русской Церкви происходит осмысление и собирание духовного опыта святых Русской земли»[18].

Поместный собор 1988 года прославил к общецерковному почитанию 9 святых, живших в XIV—XIX веках. К празднику 1000-летия Крещения Руси Богослужебная комиссия подготовила «Чинопоследования праздника Крещения Руси». Согласно Уставу, служба Господу Богу в память Крещения Руси должна предшествовать и соединяться со службой всем святым, в земле Российской просиявшим. Таким образом, завет Собора 1917—1918 годов был окончательно выполнен через 70 лет[20]. В том же году был освящён Храм в честь всех святых, в земли Российской просиявших в Резиденции Священного Синода и Патриарха в Московском Даниловом монастыре[21].

Храм всех святых, в земле Русской просиявших в Дубне

После празднования 1000-летия крещения Руси в СССР, а затем в России, странах СНГ и в зарубежье стали строить храмы в честь всех святых, в земле Русской просиявших. По данным сайта Соборы.ру, таких храмов насчитывается 83[22]. В 1990—2000-х годах к сонму русских святых, просиявших в Русской церкви за многовековую её историю, добавились несколько сотен новомучеников и исповедников российских[23].

В 1995 году была напечатана отдельной книгой «Служба Всем Святым, в земле Российской просиявшим». Хотя этот праздник фактически продолжает тему последнего торжества Цветной Триоди («Всех Святых»), но дополнять эту греческую в своей основе книгу не стали. В качестве предисловия в неё вошла и статья епископа Афанасия (Сахарова)[7]. В 2002 году текст службы включили в дополненное издание майской Минеи (часть 3)[7].

29 мая 2013 года Священный синод, опираясь на решение Архиерейского собора 2—5 февраля 2013 года о целесообразности употребления именования «Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской» (вместо «Собор новомучеников и исповедников Российских») в связи с тем, что каноническая ответственность Русской православной церкви простирается на многие государства, постановил:

Утвердить для использования в официальных церковных документах и изданиях, в том числе богослужебных, следующие именования:

• «Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской» вместо «Собор новомучеников и исповедников российских»;
• «Неделя всех святых, в земле русской просиявших» вместо «Неделя всех святых, в земле российстей просиявших»[1].

14 мая 2018 года Священный синод одобрил для употребления за богослужением и в домашней молитве новая редакция текста акафиста Всем святым, в земле Русской просиявшим[24].