Синодальный период

Синода́льный пери́од — общепринятый термин в периодизации истории Русской церкви, к которому обычно относят 1700—1917 годы: два десятилетия местоблюстительства митрополита Стефана Яворского (с 1700 по 1721 год) обычно рассматривают в рамках данного периода (Пётр Знаменский, Антон Карташёв, Игорь Смолич, протоиерей Владислав Цыпин), хотя Святейшего синода, бывшего высшим органом управления православной церковью в Российской империи с 1721 года, ещё не существовало.

Названия церкви

В данный период не существовало единообразного (официально или юридически зафиксированного) наименования православной церковной организации на территории России, и в разных источниках встречаются такие варианты, как то: Российская православная греко-кафолическая церковь, Православная кафолическая греко-российская церковь, Российская Церковь, Русская Церковь, Российская Православная Церковь, Российская Православная кафолическая Церковь, Греко-Российская Церковь, Православная Греко-российская Церковь, Российская Восточно-православная Церковь, а в XVIII веке также и Российская Церковь греческого закона[1]. Во внутренних правительственных документах совокупность органов церковного управления, находящихся в ведении российского Святейшего Правительствующего Синода, именовалась ведомством православного исповедания[1]. В документах Всероссийского церковного собора (1917—1918) церковь в России, как правило, именуется «Православная Российская Церковь».

Основные процессы и тенденции

Характер управления и строя Российской церкви в данный период были заложены в ходе церковных реформ Петра I и закреплены в Духовном Регламенте 1721 года, остававшимся основным нормативным документом Церкви в России государственного происхождения.

В XVIII веке в Российской церкви наблюдались следующие социально-экономические процессы: последовательная секуляризация (отчуждение) государством земельной и иной собственности у монастырей (перевод в 1764 году монастырей на «штаты», то есть фиксированное содержание из государственной казны в зависимости от «класса» данного монастыря); обособление духовенства в замкнутое сословие, ликвидация практики избрания приходских клириков и повсеместное укоренение практики наследственного порядка замещения вакансий на приходах.

В 1860-е годы правительство предприняло некоторые шаги, несколько разрушившие замкнутость духовного сословия: в 1863 году выпускникам духовных семинарий было дозволено поступать в университеты (в 1879 году отменено); Устав гимназий от 1864 года разрешал сыновьям духовных лиц поступать в гимназии; в 1867 году была упразднена практика наследования духовных должностей; по утверждённому императором Александром II мнению Государственного совета от 26 мая 1869 года и дополнению к нему от 15 марта 1871 года, все не состоящие клириками из числа как священно-, так и церковнослужителей вместе с их потомством исключались из духовного сословия; 21 марта 1871 года было дозволено занимать церковные должности лицам всех сословий, сыновьям священников могло присваиваться личное дворянство, а сыновьям церковнослужителей — личное почётное гражданство[2].

С 1868 года было отменено введённое в XVIII веке деление епархий на классы: по штатам 1754 года, епархии подразделялись на первоклассные (митрополии), второклассные (архиепископства) и третьеклассные (епископства); сообразно такой классификации правящие архиереи получали преимущества чести и титула. По штатам от 27 декабря 1867 года, разделение епархий на классы упразднялось, и все они считались равными, кроме трёх митрополий: Санкт-Петербургской, Киевской и Московской, а также Грузинского экзархата; титулы архиереев обращались в их личное преимущество[3].

В течение всего периода наблюдался процесс значительного территориального расширения пределов юрисдикции Российской церкви, шедший параллельно (а в Северной Америке с конца XIX века — автономно) географической экспансии Российской империи: в начале XIX века была полностью инкорпорирована (подчинена) ранее автокефальная Грузинская Церковь (оба католикосата); был создан ряд новых епархий (либо воссозданы прежде бывшие) — Санкт-Петербургская, епархии в Северо-Западном крае, Восточной Сибири, Новороссии, Галиции, Царстве Польском, Бессарабии, Туркестане, Дальнем востоке. Осуществлялась миссионерская деятельность в Китае (см. Русская духовная миссия в Пекине) и Японии.

Организованный в 1839 году российским правительством церковный собор в Полоцке и обращение в 1875 году в православие униатской Холмской епархии полностью ликвидировали в России униатскую церковную организацию, возникшую вследствие Брестской унии 1596 года между частью православного (митрополия Киевская, Галицкая и всея Руси в юрисдикции Константинопольского патриархата) западнорусского населения Речи Посполитой и папством; после того в империи было дозволено только католичество латинского обряда под контролем Римско-католической духовной коллегии.

В сфере внешних сношений наблюдалось вовлечение междуцерковных контактов в русло внешней политики правительства. В половине XIX века происходила активизация сбора сведений и попыток влиять на восточные патриархаты с целью продвижения внешнеполитических целей России, в частности, разрешения Восточного вопроса, а также греко-болгарской распри. Одним из следствий стала напряжённость (порою конфликтность) в отношениях с Константинопольским патриархатом, имевшая три основные причины: 1) фактическая поддержка Россией болгар-раскольников против патриархии (но без сослужения с ними)[4]; 2) возрастающее влияние на патриархию правительства и общественного мнения Греческого королевства, где после Крымской войны были сильны антироссийские настроения[5] вследствие влияния Англии и реакции на то, что рассматривалось греками как российский панславизм и русификация Афона; 3) ненормальность, по мнению большинства русских политиков и церковных деятелей[6], устройства управления патриархатом согласно «Общим уставам» 1858—1860 годов, которые предусматривали значительную роль мирян в центральном церковном правительстве.

К концу XIX века в приходской богослужебной практике окончательно закрепились специфически русские богослужебные особенности, как то партесное пение, служение утрени накануне вечером, обязательная исповедь пред причастием, фактическая отмена повечерия. В 1896 года по повелению императора Николая II не имеющие наградных крестов священники надели серебряный восьмиконечный крест, который на протяжении 200 лет фактического запрета был отличительным символом старообрядцев[7].

Церковные меры по охране памятников истории и культуры

В Синодальный период были приняты меры по охране находившихся в ведении Церкви памятников истории и культуры. Синод издавал указы, предусматривавшие ограничения на использования старинных почитаемых икон в богослужениях. Так, указ Синода от 10 августа 1742 года разрешал «износить» чудотворную Феодоровскую икону Божией Матери из Успенского собора Московского кремля «кроме знатных крестохождений трижды в год»[8].

В XIX веке был принят ряд мер по охране памятников церковной архитектуры. Указ Синода от 31 декабря 1842 года запрещал производить перестройку и заменять внутреннюю роспись древних церквей[9].

Официальная периодическая печать

С 1859 года начала создаваться местная (епархиальная) периодическая (повременная) печать; первым таким изданием были «Херсонскія Епархіальныя Вѣдомости», с идеей которых выступил ранее Херсонский архиепископ Иннокентий (Борисов) († 26 мая 1857). Создание центрального официального органа сдерживалось рядом обстоятельств и соображений, в числе которых были опасения возможного вовлечения такого издания в журналистскую полемику, что стало характерной чертой журналистики периода «гласности» в царствование Александра II. С 1859 года «начальственные распоряжения по ведомству православного исповедания» — документы от имени Святейшего Синода — размещались в еженедельном журнале «Духовная Бесѣда», издававшемся при Санкт-Петербургской семинарии и в 1862 году перешедшем в частные руки протоиерея Иоанна Яхонтова.

27 ноября 1874 года Синод принял решение о печатании своих материалов в официальной части журнала «Христіанское Чтеніе» (издавался ежемесячно Санкт-Петербургской Академией с 1821 года); издание получило отдельный статус под названием «Церковный Вѣстникъ, издаваемый при Санкт-Петербургской духовной академіи: Офиціальный органъ Святѣйшаго Всероссійскаго Синода и состоящихъ при ономъ центральныхъ учрежденій» (еженедельный журнал), первый номер которого вышел в январе 1875 года. Журнал сохранял официальный статус до 1888 года[10]; с 1916 года с подзаголовком: «<…> издаваемый Миссіонерскимъ Совѣтомъ при Святѣйшемъ Сѵнодѣ».

С 1888 до 1918 года центральным официальным органом было еженедельное издание «Церковныя Вѣдомости, издаваемыя при Святѣйшемъ Правительствующемъ Сѵнодѣ» с прибавлениями.

С января 1890 года выходил «Вѣстникъ военнаго духовенства» на одинаковых с епархиальными «Ведомостями» основаниях; в 1911 году был переименован в «Вѣстникъ военнаго и морского духовенства» и издавался до июня 1917 года.

Оценка и значение

Протоиерей Александр Шмеман в середине XX века писал:

Спор о значении, об оценке Петровской реформы есть, можно сказать, основной русский спор. <…> Вряд ли кто будет спорить с тем, что реформа Петра была, прежде всего, резким перерывом „теократической“ традиции, сознательным и всесторонним переходом на западную установку сознания. Это было воцарение в России западного абсолютизма. <…> Канонически Синод был признан восточными патриархами и сакраментально-иерархическая структура Церкви не была повреждена. Поэтому острота реформы не в канонической её стороне, а в той психологии, из которой она вырастает. Через учреждение Синода Церковь становится одним из государственных департаментов <…> Психология эта лучше всего выражена в „Духовном Регламенте“ знаменитого Феофана Прокоповича; он переносил в Россию все основные принципы протестантизма, его понимание взаимоотношения Церкви и Государства, в котором Церковь, видимая или земная, в ту эпоху мыслится именно религиозной „проекцией“ самого государства. Этой коренной, основоположной лжи Петровской Реформы русская власть не осознала и не отвергла фактически до самой Революции 1917 года. В ней основная двусмысленность отношений между Церковью и Государством, отравившая одинаково и государственное и церковное сознание. Ибо надо подчеркнуть, что Русская Церковь, по существу, по совести, не приняла Петровской реформы. Для неё Император остался Помазанником Божиим, а само это помазание она продолжала воспринимать в категориях византийской или московской теократии. Царскую власть государство и Церковь воспринимали поэтому по-разному, исходили по отношению к ней из почти противоположных предпосылок. Византийским помазанием на Царство, то есть посвящением земного царя в служение Царя Христианского (а с этой точки зрения византийское миропомазание теоретически есть ограничение, а не абсолютизация царской власти), Русская Церковь помазывала теперь западный абсолютизм! И на один день блестящий гвардейский офицер, по „божественному“ праву крови и наследства бывший неограниченным хозяином миллионов людей, действительно, являлся византийским василевсом или московским Царём: в сакральном облачении, с крестом на голове, снова как икона священного христианского Царства. Эту икону видели в нем всегда Церковь и народ, но, начиная с Петра, её не чувствовало само государство: напротив оно целиком было построено на принципах западного абсолютизма. И вот эта разница между отношением Государства к Церкви („ведомство православного исповедания“) и отношением Церкви к Государству („Помазанник Божий“) составляет главную ложь синодального периода.Александр Шмеман

[11]

Епископ Андрей (князь Ухтомский) писал, говоря о общем состоянии церковности в русском обществе в конце синодальной эпохи: «Церковного общества у нас почти не существует. Иначе говоря, нет Церкви как общества, а имеется только толпа христиан и то лишь числящихся христианами, а на самом деле о Церкви не имеющих понятия. <…> Самая церковная молитва обратилась теперь только в служение молебнов и „панихидок“, а сколько-нибудь литургийно-общественного настроения совсем нигде нисколько не заметно. Таковы отрицательные заслуги русского цезаропапизма в истории и жизни русской церкви. Цезаропапизм боролся вообще с общественностью, поэтому сам цезарь погиб в неравной борьбе и погубил церковную общественность и изуродовал всю нашу социальную жизнь.»[12]

Статистика

К 1882 году православных церквей в России считалось 40 596, сверх того часовен и молитвенных домов 14 167. Всего приходского духовенства в священнослужительских должностях состояло до 45 000, в том числе свыше 37 000 протоиереев и священников и 7 000 диаконов, кроме того, число псаломщиков и причетников простиралось до 40 000 (Катков, М.Н.)[13]

В 1914 году, по официальным данным обер-прокурора Святейшего синода, общее число представителей белого духовенства и церковнослужителей (протоиереев, священников, дьяконов и псаломщиков) составило 112 629 человек[14]. В России также действовали 1 025 монастырей и общин: 550 мужских (с 11 845 монахами и 9 485 послушниками) и 475 женских (с 17 283 монахинями и 56 016 послушницами)[14]. Доходы церкви измерялись десятками миллионов рублей. Например, в 1913 году доход православных монастырей и архиерейских домов составил 89,5 млн руб., а расходы — 23 млн руб[15].

В 1917 году численность лиц православного исповедания в Империи составляла около 117 миллионов (более двух третей всего населения); имелось 67 епархий; действовало около 80.800 храмов и часовен, 1025 монастырей (с 94.629 монашествующими), 35.000 начальных церковных школ, 185 епархиальных училищ, 57 семинарий, 4 духовные академии, 34.497 библиотек; численность священнослужителей превышала 66.000 человек[16]. На кафедрах внутри Империи находилось 150 архиереев (в том числе, 8 архиереев Грузинского экзархата). За границей (в США, Японии, Китае и Урмии) служило 7 архиереев и 20 пребывало на покое. Итого, общее число архиереев составляло 177 человек[17].

См. также

Примечания

  1. Прот. Владислав Цыпин. Ведомство православного исповедания // Православная энциклопедия. М., 2004. — Т. VII : «Варшавская епархия Веротерпимость». — С. 369. — 752 с. 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2.
  2. Смолич И. К.§ 13. Образование духовного сословия // История русской церкви.
  3. Знаменский, 1870.
  4. Трубецкой, 1902, с. 505.
  5. Трубецкой, 1902, с. 496.
  6. Трубецкой, 1902, с. 507.
  7. Туманов А. А. О некоторых изменениях в клиросной и богослужебной практике Русской Православной Церкви в ХХ веке // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 5: Вопросы истории и теории христианского искусства. — 2017. № 27. С. 122—134.
  8. Михайлова Н. В. Некоторые аспекты проблемы правового регулирования взаимодействия государства и Русской православной церкви по сохранению памятников православной религиозной культуры // Вест. Моск. ун-та МВД России. — 2012. — № 7. — С. 17.
  9. Михайлова Н. В. Некоторые аспекты проблемы правового регулирования взаимодействия государства и Русской православной церкви по сохранению памятников православной религиозной культуры // Вест. Моск. ун-та МВД России. — 2012. — № 7. — С. 18.
  10. В Твери тексты церковных дореволюционных изданий опубликованы на CD // Православие.Ру (24 марта 2006).
  11. Глава 7-я // Шмеман А. Д. Исторический путь православия. — Нью-Йорк, 1954.
  12. Цит. по: Епископ Уфимский Андрей. Цезаропапизм наизнанку. // «Церковно-общественная мысль: Прогрессивный орган военного и морского духовенства» под редакцией Протопресвитера военного и морского духовенства Г. И. Шавельского. — Киев, 1917. — № 5 (25 сентября). — с. 3.
  13. Катков М. Н. Основы церковно-общественной жизни / Идеология охранительства Архивная копия от 1 ноября 2019 на Wayback Machine, с.527
  14. Соколов А. В. Государство и Православная церковь в России, февраль 1917 — январь 1918 гг. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — СПб, 2014. — С. 81. Режим доступа: https://disser.spbu.ru/disser/dissertatsii-dopushchennye-k-zashchite-i-svedeniya-o-zashchite/details/12/483.html Архивная копия от 28 марта 2019 на Wayback Machine
  15. Соколов А. В. Государство и Православная церковь в России, февраль 1917 — январь 1918 гг. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — СПб, 2014. — С. 479. Режим доступа: https://disser.spbu.ru/disser/dissertatsii-dopushchennye-k-zashchite-i-svedeniya-o-zashchite/details/12/483.html Архивная копия от 28 марта 2019 на Wayback Machine
  16. Ольга Васильева. Сокрушение совести // Православие. Ру (7 ноября 2007).
  17. Состав Святейшего Правительствующего Всероссийского Синода и Российской церковной иерархии на 1917 год. Пгр., 1917.

Литература

This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.