Обер-прокурор

11 мая 1722 года при Святейшем синоде была учреждена должность обер-прокурора, по выражению Петра I, «ока государева и стряпчего о делах государственных в Синоде». Обер-прокурор имел в своём распоряжении синодальную канцелярию и был обязан (по инструкции) находиться «в заседаниях присутствия» Святейшего синода[2]. Его значение первоначально было невелико, ввиду его подчинения генерал-прокурору.

С июля 1726 года до 31 декабря 1741 года должность обер-прокурора пребывала незамещённой. С 1741 года, в течение всего XVIII века, его влиятельность и роль постепенно усиливались: он получил право непосредственного доклада о делах Синода «верховной власти», то есть императору. Тем не менее, обер-прокуроры в XVIII веке были фигурами с ограниченным влиянием, которое зависело от характера носителей этой должности и степени близости правивших иерархов ко Двору. При императоре Павле I произошёл даже единственный в своём роде случай, когда император через архиепископа Санкт-Петербургского Амвросия (Подобедова) уполномочил Синод самостоятельно избрать кандидата на должность обер-прокурора[2].

В XIX веке ситуация кардинально изменилась. В 1803 году, по учреждении министерств, обер-прокурор, не причисленный ни к какому министерству, был поставлен в непосредственные отношения к императору: личные доклады членов Синода монарху прекратились и все сношения между Синодом и верховною властью стали происходить через обер-прокурора.

В 1817 году было учреждено Министерство духовных дел, соединенное с Министерством народного просвещения, — так называемое «сугубое министерство» под началом князя А. Н. Голицына. Обер-прокурор оказался в подчинённом по отношению к министру отношении. Деятельность Министерства духовных дел по входившему в его состав «отделению дел греко-российского вероисповедания» вызвала ожесточённое противодействие со стороны иерархов Церкви; митрополит Серафим (Глаголевский) называл его «сие иго египетское». В итоге, в 1824 года «сугубое министерство» было упразднено, а «отделение дел греко-российского вероисповедания» было передано в ведение синодального обер-прокурора и в 1839 года вошло в состав канцелярии обер-прокурора, учреждённой в 1836 года при обер-прокуроре графе Н. А. Протасове. Обер-прокурор получил права министра по законодательным и административным делам Церкви; по вопросам его компетенции его стали приглашать на заседания Государственного совета и Комитета министров.

Статус обер-прокурорской должности постепенно сравнялся в правах с министрами и главноуправляющими отдельными ведомствами: в начале XX века обер-прокурор назначался и увольнялся именными указами Сената; по делам службы подлежал ответственности исключительно перед верховною властью; представлял императору всеподданнейшие отчеты по «ведомству православного исповедания»; присутствовал на заседаниях Синода, но не среди его членов, а за особым столом; следил за движением, направлением и законностью действий и решений присутствия; давал свои заключения по обсуждаемым вопросам; входил в Синод с предложениями; просматривал и подписывал к исполнению его протоколы и журналы.

Обер-прокурор являлся посредником между Синодом, с одной стороны, и императором, высшими центральными государственными установлениями, министрами и главноуправляющими — с другой: он объявлял Синоду высочайшие указы, повеления и резолюции на доклады Синода, подносил на высочайшее усмотрение доклады и определения Синода, сносился по делам ведомства православного исповедания с министрами, главноуправляющими, Комитетом министров, Государственным советом и Сенатом; был членом Комитета министров и Государственного совета.

Обер-прокурор руководил всеми учреждениями при Синоде; служащие в них чиновники назначались и увольнялись или при его участии, или его приказами, или с его ведома. Органами его надзора служили прокуроры синодальных контор, секретари духовных консисторий, члены-ревизоры духовно-учебного комитета, главный инспектор и епархиальные наблюдатели церковно-приходских училищ.

С 1864 года существовала должность товарища обер-прокурора с правами и обязанностями, присвоенными товарищам министров. Обер-прокурор имел канцелярию, организованную совершенно одинаково с канцеляриями министров. Обер-прокурор к тому времени имел фактически статус министра[3].