Предвыборная кампания

Практики избирательных кампаний в современной России имеют свою специфику: по мнению ряда исследователей и специалистов, одними из наиболее значимых ресурсов для проведения избирательной кампании являются «финансы и административная поддержка»[2][3][4] . Соотношение этих двух аспектов в значительной степени определяет успешность или неуспешность выборной кампании для ее участников.

Модели проведения избирательных кампаний

Социолог Светлана Барсукова с соавторами в рамках исследования «Неформальные практики организации и проведения избирательных кампаний в России», выполненного при поддержке фонда социальных исследований «Хамовники»[5], по результатам опроса политтехнологов, председателей участковых избирательных комиссий, волонтеров-наблюдателей, представителей местных элит и бизнесменов[6] выделяют «жесткую» и «мягкую» модели применения административного ресурса:

• «Жёсткая» модель предполагает широкомасштабное использование административного ресурса на всех этапах избирательной кампании при ориентации на обязательное достижение запланированных показателей по явке и проценту голосов за представителей «партии власти». Финансовые ресурсы, обеспечивающие проведение выборов, практически полностью подконтрольны власти и становятся вариантом «оброка», которым власть облагает бизнес.
• «Мягкая» модель предполагает сохранение определенного «окна возможностей», по крайней мере, для представителей системной оппозиции. Это расширяет возможности использования финансового ресурса и политических технологий для продвижения кандидатов, не согласованных с властными структурами"[2].

В случае применения «жесткой» модели проведения избирательной кампании все заточено на результат и целевые показатели, поэтому уровень конкуренции, даже декоративной, максимально снижается. Действующая власть разными способами мобилизует на достижение целевых показателей бюджетников, силовиков, студентов. В этих условиях исследователи отмечают постепенную «деградацию политического цеха» — при изменении условий и проявлении малейшей конкуренции, допуске до выборов сколь-нибудь реальных политических игроков даже административный ресурс уже не может обеспечить в полной мере нужный результат[7].

«Мягкая» модель предполагает большую роль финансовой составляющей, поскольку до избирательной кампании допускается большее количество участников: как реальных политических игроков, так и партий-спойлеров. В этой модели значительно возрастает роль политтехнологов, консультантов, которые получают заказы на проведение избирательных кампаний несколькими путями:

«Первый — прямой заказ администрации президента. Есть пул политтехнологов, которые устойчиво получают заказы на ведение избирательных кампаний в разных регионах РФ. Многие из них не желают выезжать в регионы и в рамках субподряда передают их более мелким конторам. Почему? Потому что результат практически гарантирован — так думали практически все.

Второй вариант получить заказ — хорошие отношения с действующей властью в регионе. Если вы находитесь в статусе советника губернатора, например, и вы какой-то субъект Российской Федерации прочно ведете много лет, администрация президента обычно не настаивает на смене действующего политтехнолога»[7].

Финансирование избирательных кампаний

Избирательная кампания по действующему законодательству идет 3 месяца. Все участвующие в выборах кандидаты и партии формируют избирательный фонд, из которого должны быть оплачены траты кандидата на ведение кампании (издание газет и листовок, поездки, аренда залов для встреч с избирателями, политическая реклама и т. п.). Формируются они за счет средств самих кандидатов, партийных бюджетов и пожертвований. При этом, закон ограничивает максимальный размер пожертвования и параметры жертвователя (например, не допускаются анонимные взносы), а также размер избирательного фонда, дифференцированный по уровням выборов и по регионам. Однако практически всегда помимо официального избирательного фонда формируется «теневой фонд», который позволяет повысить финансовую гибкость кампании[8]. Спонсорами этих фондов зачастую являются представители регионального бизнеса. Так, например, социолог Светлана Барсукова выделяет «активное и пассивное политическое инвестирование» бизнеса в избирательные фонды:

• Пассивное политическое инвестирование бизнеса сводится к удовлетворению финансовых требований власти в области политических проектов (финансирование деятельности партий и избирательных кампаний). Бизнес принуждают к финансированию политических проектов под угрозой занесения его «в черный список», что отразится на отношениях с властью.
• Активное политическое инвестирование носит добровольный, инициативный характер и направлено на то, чтобы делегировать своих представителей во власть — в ходе выборов получить мандат депутата, пост мэра или губернатора.

То есть при пассивном политическом инвестировании представители бизнеса вынуждены оплачивать политические проекты, тем самым инвестируя в отношения с властью. При активном инвестировании бизнесмены получают непосредственный доступ к власти, лично получая депутатские мандаты или приводя к победе доверенных лиц.

Собранные средства поступают в официальный или «теневой» избирательные фонды и обеспечивают финансирование избирательной кампании партии власти, финансовое подкрепление административного ресурса или финансирование кампании партий-спойлеров. Такая практика административного давления на бизнес с целью сосредоточения финансовых ресурсов является повсеместной. Однако при внутриэлитных политических разборках такой алгоритм сосредоточения финансов используется как формальный повод для обвинения чиновников в коррупции[9]