Ню (жанр)

Первобытное искусство развивается от каменного века, в этот период и возникают первые проявления, которые можно рассматривать как искусство изображения человека.

Афродита Книдская (копия)

Самая древняя греческая скульптура относится к раннему бронзовому веку. Изображения человека Кикладской цивилизации представлены в основном стилизованными мужскими фигурами (хотя известно и некоторое количество женских), которые предположительно обнажены.

Суровые условия жизни требовали от человека в первую очередь выносливости. В Древней Греции особое внимание уделялось физическому воспитанию. Состязавшиеся атлеты по сложившемуся в давние времена обычаю выступали обнажёнными. Красота их тел была предметом восхищения множества их поклонников.

В пластике Архаического периода (VII—VI века до н. э.) появляются реалистические статуи, образцами для которых служили египетские изваяния[1]. Основные типы монументальной скульптуры архаики: мужская — курос и женская — кора. Они использовались для изображения спутников богов либо как надгробные памятники, но без попытки придания портретного сходства с умершим. Курос, обнажённый молодой мужчина, почти юноша, олицетворял суровую мужественность, физическую мощь — важнейшие качества для общества, ценившего прежде всего физическое превосходство, от которого зависело его существование[2].

Как правило, спины этих изваяний пластически более тщательно проработаны, чем передние части. Левая нога куроса, выдвинутая вперёд, — так впервые художники пытались изобразить человека в движении, — для сохранения строго фронтального положения фигуры, выполнялась несколько длиннее правой[3]. Самые древние куросы уступают в непринуждённости своим прототипам — египетским статуям. Со временем греческие мужские изваяния эволюционировали, приближаясь к европейскому пониманию красоты, которое остаётся практически неизменным до настоящего времени[4].

В отличие от мужской фигуры, кора всегда одета, лишь драпировка её платья очерчивает грудь. Черты лица неотличимы от лица мужчины, так же, как и он, она улыбается загадочной архаической улыбкой. Однако у девушки более сложная причёска и богатые ювелирные украшения. Её назначение, прежде всего, — указание на статус заказчика вотивной скульптуры[2][3]. Неизвестно ни одного скульптурного изображения обнажённой женщины VI века до н. э., а в V веке их было совсем немного. В то время как мужская нагота была обычной во время занятий спортом, а молодые люди ходили лишь в коротких накидках, греческие женщины были закутаны с головы до ног. Свою роль сыграла и поэтизация любви двух молодых мужчин друг к другу, любовь же между представителями противоположных полов считалась менее благородной[5]. Однако греческие скульпторы преуспели в изображении женского тела под тонкой драпировкой, не столько скрывающей, сколько подчёркивающей его красоту.

Интерес философов собственно к человеку, появившийся в V веке до н. э., повлиял и на развитие скульптуры той эпохи. Художники создавали свои произведения, базируясь на наблюдениях за живым человеком, моделью. Скульптура обрела бо́льшую свободу, формы тела передавались более реалистично, а движение становится непринуждённым[6]. По мнению Кеннета Кларка, именно в V веке до н. э. греки создали новую художественную форму — изображение обнажённого тела[7][8].

В эпоху эллинизма изменяется идеал красоты. В изображениях обнажённых мужчин проявляется не стремление к прославлению физической силы, а любование совершенным телом. Пропорции фигур делаются более стройными. Ощущение чувственности, которое производят мраморные статуи, усиливается новым способом обработки материала, придающим гладкость и блеск его поверхности[9].

Перемены коснулись и женской скульптуры. Самым ранним изваянием обнажённого женского тела считается (что не совсем точно) Афродита Книдская Праксителя (около 350 года до н. э.). До V века богини изображались только одетыми, видимо, по сложившейся за многие века традиции, а древние изваяния обнажённой Афродиты — следствие восточных влияний. Так, стройная девушка, тело которой образует ручку зеркала, хранящегося в Мюнхене, своим сложением напоминает скорее египетские статуэтки и далека от классической греческой скульптуры[10][9]. Статуя девушки, заплетающей волосы (V век до н. э.), известна по двум мраморным репликам — Венере Эсквилинской из Капитолийских музеев и луврскому торсу. Её пропорции приближаются к тому классическому идеалу, который господствовал в изобразительном искусстве до конца XIX века[11].

Кларк отмечает труднообъяснимый существенный временной разрыв в бытовании в Италии и Греции обнажённой натуры «между нереидами с позднеримских изделий из серебра и золотыми дверями Гиберти», от этого периода осталось не так много образцов подобных произведений[12]. Нагота, перестав быть предметом культа, ушла из искусства, но это случилось, по крайней мере, за век до распространения христианства. В Византии, считающейся преемницей Греции, не развивалось это направление изобразительного искусства, однако обнажённое тело не вызывало отторжения. Об этом свидетельствует история изваяния Афродиты Книдской, попавшего в Константинополь. Как сообщает Феодосий, император Константин Багрянородный очень ценил эту скульптуру[13].

«Давид», Микеланджело, (1501—1504)

‪В эпоху Возрождения, с его стремлением к античным образам, обнажённое тело человека стало универсальным средством для олицетворения любой идеи[12].

Первые изображения были ограничены рамками мифологических, аллегорических, исторических и бытовых образов. Джорджоне, Тициан, Корреджо и другие художники этой эпохи воплощали в своём творчестве идеальные представления о женской красоте, при этом часто добавляя философско-поэтические оттенки.

Для стиля барокко были характерны уже более пышные формы, а также жизненная прелесть юной цветущей красоты. Произведения в этом стиле говорят о чувственном, полнокровном восприятии мира. Одним из самых заметных представителей ню в стиле барокко является Питер Пауль Рубенс.

В XVIII веке ню появляется уже в образах рококо. В картинах появляются утонченно-грациозные, кокетливые, проникнутые чувственностью образы (Франсуа Буше).

Олимпия французского импрессиониста Эдуарда Мане, 1863

Во времена классицизма художники пытались вернуть античные каноны красоты (Жак-Луи Давид, «Источник» Энгра, 1820—1856). Начиная с середины XIX века ряд живописцев (Вильям Бугро и др.) использовал «ню» для создания эклектических произведений, позднее признанных слащавыми.

Нагота в контексте мифа, воплощённая в произведениях искусства, имела право демонстрироваться публично. В то же время изображение мужской наготы вызывало протесты. Так, в 1870 году организаторы выставки Общества английских акварелистов потребовали снять акварель Бёрн-Джонса «Филлида и Демофонт», сочтя наготу Демофонта неуместной[14]. Демифологизация, связь наготы с повседневной жизнью рассматривалась как нарушение общественной нравственности. Этим объясняется тот приём, который встретили у публики в 1863 году картины Эдуарда Мане «Олимпия» и «Завтрак на траве». Лишь спустя почти сорок лет, перестав восприниматься как часть повседневности, «мифологизировавшись» в свою очередь, «Олимпия» получила место в залах Лувра[15].

В начале XX века жанр «ню» появился и в театре: «Ассоциация идеальной культуры» Ольги Десмонд организовывала «вечера красоты», на которых обнажённая Ольга исполняла живые картины, представляя ожившую статую Венеры и т. п. В 1908 году она впервые представила обнажённую натуру на русской сцене, дав единственное выступление в Санкт-Петербурге — из-за последовавшего скандала остальные были запрещены городскими властями.

Попытку воплощения жанра «ню» в монументальном искусстве представляет проект реконструкции Казанского вокзала[16]. Серия панно, изображающих народы Востока, должна была украсить зал ресторана для пассажиров 1-2 классов[17]. Замысел реализован не был, но сохранились эскизы (в том числе работы Зинаиды Серебряковой в Третьяковской галерее[18]).

В XX веке с его раскрепощением в одежде жанр «ню» в живописи постепенно начал исчерпывать себя, поэтому живописцы активно занялись поисками новых художественных средств выражения.

Пристальный интерес и острые споры вызвала картина Аркадия Пластова «Весна» в 1954 году, впервые после длительного времени показавшая обнажённое тело на Всесоюзной художественной выставке.